Целостность художественного мира поэзии Рубцова обнаруживается и в системе ее жанров, которая обусловлена проблемно-тематическим и образно-эмоциональным содержанием его лирических переживаний. Исследователи не раз писали об элегическом характере творчества поэта. Однако это никак не сводится к выявлению лишь одной его черты и тональности, что обедняло бы представление о направленности, путях и результатах художнического поиска, реализованного во многих разновидностях лирических жанров и форм.
Следует подчеркнуть жанровое многообразие лирики Рубцова, в которой, помимо произведений преобладающей элегической тональности (а в трех стихотворениях это обозначение вынесено автором в само название: "Дорожная элегия" и др.), мы встречаем, к примеру, целый ряд стихотворений, отнесенных им к песенному жанру ("Зимняя песня", "Прощальная песня", "Осенняя песня" и др.), а также поименованные как "Осенние этюды", "Вологодский пейзаж", "Письмо", "Посвящение другу". Встречаются произведения балладного ("Я буду скакать по холмам задремавшей отчизны..."), одического ("О Московском Кремле"), медитативно-философического ("Философские стихи") характера, своеобразные мини-циклы, состоящие из двух-трех и более стихотворений, стихотворные миниатюры для детей ("Ворона", "Ласточка", "Воробей", "Медведь").
В целом жанровый диапазон рубцовской лирики весьма широк — от грустно-иронического цикла "Из восьмистиший", включающего семь лирических миниатюр, до написанной им, по свидетельству В. Оботурова, осенью 1968 годов, поэмы-сказки балладного характера "Разбойник Ляля".
Вопросы межжанровых взаимодействий в творчестве Рубцова не раз привлекали внимание исследователей. Этой проблеме посвящена работа К.А. Шиловой
[1] [1. См.: Шилова К.А. Межжанровые взаимодействия в поэзии Н. Рубцова // Поэтика жанров русской и советской литературы. Вологда, 1988. С.
121—135]. Думается, что при всех предпочтениях, оказываемых пишущими о Рубцове тому или иному жанру его поэзии, постановке на первый план элегии или песни, суть дела прежде всего в том, чтобы путем конкретного анализа отдельных стихотворений выявить их художественную специфику и своеобразие.
Относительно же мысли о преобладании в творчестве Рубцова элегического начала следует сказать, что оно несомненно, однако с необходимой поправкой на особый, трагедийный характер его элегической лирики, включающей и развивающей не только мотивы светлой грусти и печали, но и вселенской, экзистенциальной тоски и ужаса (ср. повторяющийся у него образный мотив: "Весь ужас ночи / Прямо за окошком..."; "Весь ужас ночи за окном..."; "Когда-нибудь ужасной будет ночь").
Элегия — один из традиционных жанров, имеющий многовековую историю. В лирических и лирико-философских стихах такого плана движение чувства-переживания реализуется во всей сложности и драматизме, трагической противоречивости. В них возникают определенный эмоционально-семантический ореол, особая образная символика (мотивы смены времен года: осени и зимы, тепла и холода, света и тьмы), ритмико-интонационная, мелодическая музыкальность стиха (своеобразная внутренняя гармония, повторы, анафоры, созвучия).
В стихах Рубцова развиваются традиционные для элегической поэзии (ср. "Вечер" и "Воспоминание" В. Жуковского, "Гляжу на будущность с боязнью...", "И скушно и грустно" М. Лермонтова, "Бессонница", "Тени сизые смесились..." Ф. Тютчева) мотивы: одиночество, разочарование, страдание, скорбь, чувство боли и горечи от понесенных утрат. И как это не раз бывало у поэтов-классиков, грустные ноты, ощущение тоски и боли сменяются у него чувством просветления, обновления души, торжества вечной, неумирающей жизни (ср. у Пушкина: "Мне грустно и легко: печаль моя светла...").
И все же для Рубцова, как и для Есенина, на первом плане чаще оказывались мотивы осеннего увядания, угасания и мрака (закат, сумерки, ночь), образы дремоты и сна, мотивы прощания с жизнью и связанных с ним похорон, кладбища, могилы... Все это можно подтвердить множеством примеров из его стихотворений. Ограничимся лишь одним, связанным с образным мотивом ночи, отразившимся и в самих названиях стихов, особенно середины и второй половины 60-х годов.