Здесь и доживал свой век старый писатель.
Как гром поразило Павла Владимировича известие о смерти Златовратского. «Это уже последний из трех (*Засодимский имеет, по-видимому, ввиду С. Н. Кривенко, Н. Ф. Бажина и Н. Н. Златовратского.), из товарищей, с которыми я шел по тернистому, безрадостному литературному полю, — писал он Степаненко. — Теперь — очередь за мной, и — к счастью — этой очереди мне ждать недолго. Я говорю «к счастью». Бывают такие времена, когда надо мужества, силы... гораздо больше для того, чтобы жить, чем для того, чтобы умереть» [33) БЛ, архив Н. Н. Степаненко, ф. 178, Муз. № 3733, ед. хр. 1.].
Больно было читать письмо Степаненко, где тот писал о похоронах Златовратского: «Обидно, что хоронят большого писателя, а народа так мало; и еще более обидно за отсутствующую молодежь: человек 10—15 студентов, столько же курсисток — и только... Скоро забываются наши писатели, очень скоро...» [34) ЦГАЛИ, архив П. В. Засодимского, ф. 203, оп. 1 ед. хр. 104, л. 1.]
«Да, — подумал Засодимский, — забывчивы русские люди и мало дорожат теми жертвами, которые приносят им... Другим теперь заняты они. Потерян какой-то нравственный критерий. Отечество наше напоминает сейчас в нравственном отношении острова, населенные людоедами, хотя у нас на лицо показная культура: телеграфы, телефоны, железные дороги, кинематографы, есть даже общество покровительства четвероногим животным — лошадям, собакам, кошкам. До того ли, чтобы помнить о каких-нибудь писателях!..» [35) БЛ, архив Н. Н. Степаненко, ф. 178, Муз. № 3733, ед. хр. 1.]
Горько было все это сознавать и думать об этом. Горько и обидно!
Все чаще приходили мысли о смерти. Смерти Засодимский не боялся. «Прожито достаточно, — думал он. — И повидал много, и хороших людей знал, и пользу людям приносил. Мне так кажется, что приносил, а уж как потомки рассудят — не знаю». Но вспоминались и обиды. Главным образом незаслуженные. Никогда Павел Владимирович не думал о том, нужно ли быть писателю членом «Общества любителей российской словесности». А тут как-то Степаненко написал, что собирается выставить его кандидатуру в члены «Общества». В ответ Засодимский с горечью писал: «...В июле будущего года (*Письмо написано 7 декабря 1911 года.) исполняется ровнехонько 45 лет моей литературной деятельности. Десятки тысяч моих книг ежегодно расходятся в народе и по школам; всего же до сего времени разошлось их свыше 1 000 000 экземпляров. 45 лет — период времени немалый вообще (если не думать о вечности), а для русского писателя и в особенности. Но если в течение 45 лет никто из «Общества люб[ителей] р[оссийской] сл[овесности]» не вздумал предложить меня в члены «Общества», то значит «Общество» или не знало о моем существовании или игнорировало меня, а теперь уже поздно... Иногда говорится, что «лучше поздно, чем никогда», но в данном случае надо сказать, то «лучше никогда, чем слишком поздно» [36) Там же.].
Весной Павел Владимирович тяжело заболел. Воспаление легких, осложнившие грудную жабу, которой он страдал очень давно, в конец подорвали слабое здоровье писателя, и 4 мая 1912 года Засодимского не стало.
* * *
Весть о смерти Засодимского вызвала глубокую скорбь среди передовой части русского общества. Уже на следующий день большевистская «Правда» писала: «Вчера скончался известный писатель-народник П. В. Засодимский. Покойный является последним из славного кружка русских беллетристов, где он работал наряду с Глебом Успенским, Златовратским и другими.
Широкую литературную известность П. В. Засодимский приобрел своею «Хроникой села Смурина», печатавшейся в «Отечественных записках» [37) «Дооктябрьская «Правда» об искусстве и литературе», М., 1937, стр. 135.].
Отовсюду в адрес вдовы писателя Александры Николаевны Засодимской поступали многочисленные соболезнования по поводу утраты, которую понесла русская литература. Телеграммы прислали Валерий Брюсов, М. Антонович, председатель Общества любителей российской словесности Грузинский и многие другие.
Десятки некрологов поместили русские газеты самых различных направлений об умершем писателе. По-разному писали о нем, но все единодушно говорили об удивительной честности, искренности Засодимского, о его горячей, всепоглощающей любви к своему народу, к своей родине.
В одном из некрологов говорилось; «...Каждый, кто знал П. В. Засодимского, любил его... Кроткий, деликатный, очень скромный в жизни — каждого он хотел призреть, утешить, каждому помочь. И помогал много: никто не знал, сколько он втихомолку делал кругом добра...» [38) Вырезка из газеты, хранящейся в ЦГАЛИ, архив П. В. Засодимского, ф. 203, оп. 1, ед. хр. 197.]. В другом месте было написано: «Засодимский как зеницу ока хранил свою веру в деревенский народ и связанные с ней понятия, убеждения и чаяния составляли его религию, его жизнь, его все, без чего он не мог бы существовать» [39) Там же.].
На родине писателя тоже откликнулись на смерть своего земляка. В газете «Вологодский листок» был помещен некролог, где говорилось, что «те, кто знал лично П. В., преклонялись перед его удивительно кристальной душой» [40) Там же.].
* * *
«Пускай никто не проторит тропы к моей могиле, пускай никто не носит на нее венков, пускай она затеряется среди других «немых» могил!..» [41) П. В. Засодимский. Собр. соч., т. 1, стр. IV.], — так писал однажды Павел Владимирович Засодимский. Но не забыто у нас имя писателя-демократа, писателя-труженика, всю свою жизнь посвятившего борьбе за лучшее будущее своего народа. Имя Засодимского в нашей стране всегда было окружено вниманием. Об этом свидетельствует хотя бы такой факт. В первый год существования Советской власти, в обстановке разрухи и голода, правительство молодой республики нашло возможным назначить пенсию вдове Засодимского в размере 3600 рублей.
Александра Николаевна после революции заведывала народной библиотекой, составленной из книг Павла Владимировича. Умерла она в 1920 году.
В наши дни переиздаются произведения писателя, его именем названа улица в Вологде, его творчеству посвящаются статьи и исследования (*За последнее время опубликовано несколько работ, посвященных творчеству П. В. Засодимского. Это статьи В. В. Гуры, С. Розановой, Н. И. Соколова, А. П. Бабушкиной, Г. И. Ивановского, Р. Л. Фрумкина.), выставки и вечера. И это не случайно.
Вся жизнь, все творчество Павла Владимировича Засодимского были озарены великой идеей служения своей родине, своему народу.
Засодимского ценят и помнят в нашей стране. Глубокий демократизм, страстная вера в светлое будущее, гуманизм, взволнованность и страстность его творчества — близки и понятны советским людям.