Кроме того, что оперативная связь прослушивалась, это означало, что "драконам" стала известна координатная сетка "бермудского треугольника", специально вычерченная и нанесенная на секретные оперативные карты, используемые только в этой разведоперации.
      А все вместе уже отдавало если не гнусным запахом предательства, то во всяком случае - преступным ротозейством.
      От такой мысли притуплялись все чувства и не было удовлетворения даже от первого-успеха - Наконец-то обнаруженного логова "драконов". Следовало прекратить все оперативные действия в "треугольнике" и за его пределами, оставить лишь пассивное наблюдение и искать источник утечки информации.
      Но кто-то же стоит за этой утечкой!
      В четвертом часу утра из усыпальницы наконец подали сигнал и Поспелов направился к зданию от реки, нырнул в лаз, сделанный еще партизаном Лешей Ситниковым, и оказался перед Зарембой.
      - Бахталы, рома, - сказал шеф, поблескивая в полумраке золотом зубов. - Скажи, дорогой, кто барон в нашем таборе? Ты или я?
      - Вы, Александр Васильевич, - согласился Георгий. - В таборе - вы. В "бермудском треугольнике" - я. Мы же так на берегу договаривались?
      Вероятно, Зарембе не понравилось требование Поспелова немедленно убрать из района группу быстрого реагирования, а значит, и убраться самому, когда обстановка обострилась еще больше, чем до объявления "Грозы". Однако шеф не стал далее разжигать страсти, благоразумно потребовав детального доклада обо всем происшедшем. Многое из того, о чем рассказывал Поспелов, для шефа было неожиданной новостью, особенно возратившаяся с планеты Гомос пожарная десантура, превратившаяся теперь в партизанский отряд.
      - Давай сразу решать, что с ними делать, - заявил полковник. - По закону их следует немедленно разоружить и вывести из "треугольника". Что я стану докладывать начальству? Что в Карелии воюют партизаны? Да меня за такую самодеятельность...
      - Их невозможно ни разоружить, ни вывести, - сказал Георгий. - Это нереально. А реально вооружить их надлежащим образом, взять на полное довольствие и включить в операцию. Вместо группы быстрого реагирования. Достигнута полная договоренность.
      - Меня не станут слушать, - пожаловался Заремба. - Сам посуди, кто согласится привлекать в разведоперацию... пожарников! Это же незаконное вооруженное формирование! В конторе возникнет столько вопросов!
      - Это сейчас - единственные профессионалы, способные действовать в "бермудском треугольнике". Великолепно знают тактику "драконов", а самое главное, имеют стойкий иммунитет от всякой чертовщины...
      - Да я все понимаю! - прервал шеф. - Но стоит только заикнуться о партизанах, в конторе начнется ажиотаж.
      - Давайте не будем заикаться, - предложил Поспелов. - Допустим, десантуры нет в "треугольнике", мы о ней ничего не знаем. А есть банда мародеров, которой должна заниматься милиция.
      - Рома, ты натуральный авантюрист. И меня, старика, тащишь за собой.
      - А что нам терять, Александр Васильевич? Разведоперация была очень хорошо разработана и отыграна на макетах, проверена логикой контрразведки и потому с блеском провалена.
      - Считаешь, провалена?
      - Несомненно. Что за фермер поселился в Урочище, стало известно "драконам" на третий день. Кстати, и десантура довольно легко вычислила резидента... Потому и скелеты начали плясать перед домом. Агентура, за исключением Витязя, тоже раскрыта, контролируется оперативная радиосвязь. Куда уж дальше? Впрочем, и Витязя раскрыли, только не знают, кто он. - Поспелов сделал паузу. - Если сейчас об этом доложить руководству...
      - То я сразу же уйду на пенсию, - закончил Заремба.
      - А я опять за штат.
      Шеф походил по пустому гулкому помещению, все еще пахнущему стойким медицинским духом, посмотрел в щелку между досок, зарывающих окно, и глаза его в луче света масляно засверкали.
      - Но с бандой мародеров надо разобраться. Они же не воюют с "драконами"...
      - Пока там молчаливый нейтралитет, - объяснил Поспелов. - Взаимная терпимость. Но Азарий ведете ними переговоры. Он после армии год сам в сопках промышлял, туристов попугивал. И год потом сидел в лагере.
      - Ну и публика!
      - Что делать, Александр Васильевич, это тоже наш народ. Надо принимать их такими, какие они есть.
      - И мародеров оставить?
      - Пока оставить. Из них можно сделать не соратников, но союзников. Азарий, по крайней мере, уверен.
      - Ох и не нравится мне эта затея! - признался Заремба. - Не лежит душа...
      - А мне нравится, - задумчиво произнес Поспелов. - Пока я сидел в плену у десантуры... Время было подумать! К тому же заперли в немецкий танк, откуда без автогена не удрать. Оказывается, когда сидишь в неволе, хорошие мысли приходят.
      Трезвые и какие-то простые, ясные... Прямо скажем, картина невеселая, Александр Васильевич. Я ее постараюсь нарисовать, только сразу предупреждаю: не докладывайте об этом руководству. Пока.
      - Ну, давай рисуй! - поторопил шеф. - А то ты как баснописец: мораль в последних строчках.
      - Вот с последних строчек я и начну. В Россию готовится ввод иностранных войск.
      Под эгидой ООН, однако это будут войска НАТО. Своеобразный югославский вариант расчленения государства. Причиной может стать и кавказская война, и какая-нибудь новая авария на атомной станции в европейской части. Смерть причину найдет...
      - Круто!
      - Потому что с морали начал.
      - Ну, продолжай!
      - С Юга Россия открыта. Черноморский флот умышленно раздирают на части, моряки не ходят в море, не умеют стрелять даже из винтовок, Украина упорно тянется в НАТО и потому без проблем пропустит войска в поход на москалей. Но Россия слишком велика, чтобы заходить с одной стороны. По крайней мере, надо с трех. А на севере еще жив Северный флот. Правда, тоже почти в море не ходит, но если что - неприятностей может доставитьмного. Да и Ленинградский военный округ не сильно пострадал в перестройках.
      Так вот Карельский феномен, этот "бермудский треугольник"- тщательно спланированная операция по подготовке электронной воины, самой короткой и блестящей. Всего-то и нужно - на несколько часов подавить радиолокационные службы, станции наведения, и все средства связи, в том числе и космические. Ну а что на душе творится, когда на сопках распускаются "ромашки", вы сами испытывали. Спрятать на территории густонаселенной и благоустроенной Финляндии всю эту электронику невозможно, куда легче сделать это на просторах Карелии, используя, допустим, давно забытые коммуникации, оставшиеся от брошенных или взорванных ракетных шахт, военных аэродромов, радиолокационных антенн. Кабелей-то в нашей земле - во все стороны, ищи и подключайся, и кабели для военных выпускали хорошие, медные, сто лет еще прослужат...
      - У тебя есть хоть один факт? - угрюмо спросил Заремба. - Или только фантазии?
      - Есть... Я поднимался на сопку, где расцвела "ромашка", - сообщил Поспелов. - Думал, там когда-то высоковольтная опора стояла, фундамент остался. А десантура мне популярно объяснила, что была на этой сопке радиолокационная антенна, а от нее, разумеется, куда-то шли коммуникации. И таких антенн по Карелии наставлены десятки, лесоохрана видела их еще целыми...
      Поспелов умышленно не говорил о солнечных батареях, обнаруженных на брошенном военном аэродроме - нельзя было сейчас взваливать на шефа такой груз.
      К подобным заключениям и выводам его следовало подводить постепенно, как к холодной воде. Ко всему прочему, он опасался, что Заремба не отменит "Грозу" и бросит свою группу на штурм "логова". А к нему нужно было подбираться осторожно, без резких движений, как к логову всякого хищника.
      - Мне нужны материалы, доказательства! - потребовал шеф, наливаясь тяжелой злостью. - Пока это всего лишь версия.
      - Будут, - пообещал Георгий.
      - Снимай все на видео, - приказал Заремба. - фиксируй каждый факт... Они хорошо сработали, навертели вокруг "бермудского треугольника" столько чертовщины и небывальщины, что мне на слово уже не верят... И знаешь что, пока ты о своих... версиях помалкивай. Кто бы ни спросил, мало ли... Понял меня?
      Полковник держал в руках всю информацию об авариях, катастрофах и стихийных бедствиях, знал много, видимо, делал какие-то свои выводы, предположения и чего-то опасался.
      - Понял, Александр Васильевич...
      - Тогда едем дальше... Если ты здесь барон, решай, что делать с агентурой, коль считаешь ее раскрытой.
      - Ничего, - пожал плечами Георгий. - Оставлю все как есть, не буду показывать виду, лучше дурака валять. Десантура чуть ли не три года прикидывалась, что летает в космосе, - поверили...
      - Ну, смотри. Только не распускай тут своих... агентов. А то никакой дисциплины!Сигнал "Гроза", а они исчезают, появляются где-то...
      - Только по моему заданию, - заступился Поспелов, напрягаясь от странного тона шефа.
      - И Рем - по твоему заданию?
      - Что - Рем? - Ну вот, а говоришь, - проворчал Заремба. - Твой агент отслеживала какогото залетного торговца, вошла в контакт... В результате торговец оказался в колодце с тремя ножевыми, а Рем где-то бегает. Хорошо работает резидент, нечего сказать...
      - Извините, я не в постели с женщиной валялся в это время.
      - Но обязан был проинструктировать, вбить в голову, если не понимает.
      - Вбивал, но... Через Нижние Сволочи в прошлый раз "драконы" забрасывали электронную аппаратуру...
      - Помню, помню! Но ведь сигнал "Гроза"- никаких действий. И вот, пожалуйста, результат: считай, что агента потерял.
      - Сейчас же поеду в Нижние Сволочи, - решил Поспелов.
      - Конечно езжай, - ворчлизо заметил шеф. - Если бы не отменил "Грозу", я бы сам этот вопрос решил. А теперь ты езжай!Выручай!
      Вместе с находкой "логова" на брошенном аэродроме Георгий решил пока молчать и об утечке информаций: следовало прежде самому хотя бы приблизительно установить, кто ее допустил и из каких побуждений. Картой с координатной сеткой владели трое, если не считать Витязя, - Ромул, Рем и Рим. Первых двоих по складу, характера можно было подозревать в халатности по отношению к секретным документам, третьего - только в умышленном преступлении, и потому было еще рано делать хоть какие-нибудь выводы...
      Заремба потер свой толстый живот, где находился желудок, покряхтел:
      - Язва, черт! Как приеду сюда, так ноет... Найдешь Рема, проинструктируй, какие давать показания. Если милиция начнет доставать, переведи ее на нелегальное...
      Только не отдавай. Мне что-то не очень верится, чтобы Рем своей тоненькой ручкой могла заколоть такого борова...
      - Разберусь, - пообещал Поспелов. - Длядесантуры требуется четыре автомата с боеприпасами, патроны к трофейным от М-16, десятка три гранатометов и пластиковая взрывчатка...
      - Ты что, рома, собрался вводить партизан в Западную Европу? - ухмыльнулся Заремба. - Куда им такой арсенал?
      - Они воюют, Александр Васильевич, а против "драконовских" автоматов "шмайсеры" - хлопушки.
      - Не знаю... Мне это не нравится.
      - А тут хоть нравится, хоть не нравится, товарищ полковник, - заметил Георгий. - Когда спецслужбы ничего не делают или не желают делать, мужики берутся за вилы.
      Им ведь все равно, кто - Наполеон, Гитлер или НАТО, и кто у власти в России стоит - тоже все равно...
      - Ладно, хватит морали, - оборвал Заремба. - Где я возьму столько оружия?
      Под что и для каких целей?..
      - Если не дадут казенного, - съязвил Поспелов, - купите на московских рынках, это проще...
      - Ну и обнаглел ты, Поспелов!
      - Я не обнаглел, товарищ полковник, я просто посидел в старом немецком танке под замком и подумал... И вспомнил мастера тульского Левшу. Когда он из Англии домой ехал... Спился, все потерял, но в сознании его осталась одна-единственная мысль.
      И он кричал, блаженный - не чистите ружья кирпичом! Не чистите ружья кирпичом!
      Англичане кирпичом ружья не чистят!.. Но кто пьяницу послушает?
      Похоже, у Зарембы язва разболелась не на шутку, потускнели цыганские глаза, погасло золото во рту; он расхаживал взадвперед с бледным лицом и потирал область солнечного сплетения. Правду говорят, что язва желудка у людей возникает вовсе не от голода или плохой пищи - это прежде всего болезнь, вызванная больной совестью... Боль его отвлекала от дела, а снадобья на все случаи жизни - пива - под рукой не оказалось. Наверное, поэтому он чуть не забыл еще одну новость, которая окончательно сбила с толку Поспелова.
      - Ай, погоди, рома! - перешел он на цыганский тон. - Попадешь домой, разберись-ка со своей "женой". Распустил ты ее совсем. А Ворожцова освободи. Мы его досконально проверяли, нет улик против него.
      - Откуда я должен его освободить? - опешил Георгий.
      - На ферме где-то сидит, взаперти. Арестовала она его, какие-то бабские подозрения... Выпусти, не хватало еще конфликтовать с местным населением. Но побеседуй, чтоб язык за зубами держал.
      Конечно, кое-каких деталей в отношении Ворожцова Заремба не знал, а Поспелов был уверен, что бывший хозяин фермы наведался в его отсутствие не случайно, и не случайно Татьяна посадила хитрого предшественника под замок...
     
     
      В Нижних Сволочах вовсю работала оперативная милицейская группа, так что въезжать в село открыто было нельзя: перепуганные участковые, согнанные сюда со всего района, схватят на улице всякого, кто бы сейчас ни появился со стороны, тем более человека без документов да еще с иностранным автоматом под мышкой.
      А они разбираться будут не меньше недели. Поэтому Поспелов сходил пешочком в разведку, посмотрел, как милиционеры делают подворный обход, и, улучив момент, перегнал и оставил возле сельсовета машину - спрячь в лесу, так арестуют и будешь потом выбираться на своих двоих.
      Окольным путем он подошел к домику Рема и затаился в высокой лебеде за изгородью. Кажется, все было тихо, дверь на замке, окна целы. Заремба, насколько мог, отвел подозрения от агента и корзину с бельем убрал с берега, а так мало ли куда могла уехать завклубом? Поспелов надеялся, что, отправляясь на реку взглянуть на коммивояжера, Рем оставит в тайнике какой-нибудь знак, информацию для него, однако было не известно, как здесь разворачиваются события, и вполне возможно, что в доме уже организована милицейская засада. Оглядевшись, Поспелов подобрался к окну, прислушался: помнится, у Рема всегда скрипели половицы, и всякий шаг сейчас бы выдал присутствие в доме людей - открытая форточка затянута марлей. Просидел на корточках минут сорок - ни звука, заглянул в нижний глазок: занавески оказались не задернутыми. Рем уходила еще засветло... Пусто, и все вещи на месте, без всяких следов обыска.
      Однако с повышенной осторожностью оц забрался в сарай, оттуда на чердак знакомым потайным ходом. В доме никто из посторонних не бывал, чистота, холостяцкий порядок... Георгий вскрыл тайник, устроенный между двойными стенками тумбочки под умывальником: портативная радиостанция, пистолет ПСМ без номера, отдельно - документы, удостоверение сотрудника службы безопасности и даже офицерский жетон.
      Все упаковано в пластик, чтобы не промокло случайно, и уложено аккуратно, без спешки. Ни здесь, ни на столах не было никакой информации, а могла бы черкнуть пару слов: все-таки была объявлена "Гроза" и никакая самодеятельность не допускалась.
      Обследуя кухню,, он неожиданно ощутил тепло, исходящее из газовой плитки.
      Чайник оказался теплым! И на разделочном столике небрежно вскрытый пакет с индийским кофе...
      Бесшумно передвигаться по дому было невозможно, хотя Поспелов старался наступать на половицы поближе к стенам. Спрятаться было можно лишь в подполе.
      Он оглядел пол на кухне, стянул коврик у входа, затем перебрался в комнату, застеленную домотканными дорожками.
      - Рем, это я, - негромко сказал он. - Не бойся...
      И в тот же миг услышал под полом сдавленный плач и стремительный шорох.
      Люк оказался под кроватью, стоящей за печью.
      - Георгий! - жалобно позвала Рем, приоткрыв крышку до уровня глаз.
      Он помог ей выбраться из подпола, грациозная Рем вдруг стала неуклюжей и жалкой, беспомощно елозила на локтях и коленках под кроватью.
      - Пришел! Слава Богу! Только не бросай меня, не бросай. Я боюсь... Я так тебя ждала, так ждала!
      - Ну, не реви, - пытался успокоить он, вытирая слезы с лица. - Все нормально, все хорошо...
      - Услышала - кто-то ходит под окном...
      - Это я был, - признался он, хотя под окнами не ходил, а сидел, как мышь. - Ну, рассказывай, что с тобой стряслось? Давно ты в подполье ушла?
      - Тихо! - страшась, предупредила она. - В окна могут увидеть! А шторы задергивать нельзя! Увидят и сразу придут! Милиция кругом!
      - Никого не пущу, - заверил Поспелов. - Я же рядом, ты теперь под моей защитой.
      Только давай без... истерик. Рассказывай все по порядку. Я должен знать.
      - Сейчас... Дай мне воды. Это я от радости.
      Он принес кружку с водой, напоил ее, как ребенка.
      - Ты получила сигнал "Гроза"?
      - Получила... Но на берегу оказался "джип", и какие-то тюки в кабине. Хотела проверить... А почему объявили "Грозу"?Что-нибудь случилось?
      - Да нет, обошлось, - отмахнулся Поспелов. - И что, проверила?
      - Я сделала глупость, Георгий... Села к нему в машину. Там стекла затемненные, плохо видно. А он... сразу стал приставать. И не как обычно... Понимаешь, он извращенец, такая гадость... Не знаю, что быбыло, голову чуть не открутил... И тут вдруг камнем по стеклу! Я ничего сообразить не успела, и даже не видела, как все было. Только гляжу, в открытой двери - Васеня с ножом... А этот подонок головой на улицу свесился и выползает.
      - Значит, его зарезал Васеня?
      - Да... Только из-за стекол я не видела, как. Этот... только икнули все. А Васеня говорит: давай быстро затаскивать его в машину... Я испугалась, он же и мне нож приставил к животу... Пикнешь, и с тобой будет так же. Я ему помогла, за плечи тянула, а Васеня толкал... Потом он сел за руль, а управлять "джипом" не умеет. Заставил сесть меня, и я поехала... В Рябушкином Погосте, говорит, отпущу. Но когда приехали, он этого... выволок из машины и сказал, что еще живой, что его добить надо. И нож мне дает... А он мертвый был, я же видела...
      - Я все понял, можешь больше не рассказывать, - Георгий дал Рему воды.
      - Нет, расскажу, - с тупой, нездоровой упрямостью сказала она. - Не добьешь, говорит, сначала тебя... изнасилую, а потом вместе с этим в колодец брошу. И я ударила... в живот. А Васеня обрадовался, сказал, что мы теперь кровью повязаны.
      Предупредил: дескать, меня сдашь ментам - я сдам тебя. И отпустил...
      - Где Васеня?
      - Не знаю, наверное, убежал... Ты меня не бросишь сейчас, Георгий? Тебе не противно со мной?
      - Что ты, миленькая, - приласкал ее Георгий. - Ты же не виновата...
      - Знаешь, как страшно! Тебе приходилось когда-нибудь ножом... в человека?
      - Ножом не приходилось... Значит так. Слушай меня внимательно, - Поспелов глотнул воды из кружки и неожиданно прыснул в лицо Рема - она встрепенулась, вытаращила глаза. - Вот, пришла в себя! Какая ты умница!.. Бояться тебе нечего. Если станут допрашивать, ты должна говорить следующее: в машину к этому торговцу ты не садилась, но на берегу была, полоскала белье, и вы с ним разговаривали.
      Допустим, о том, какая обувь нравится женщинам в сельской местности. Ты немного с ним пококетничала и все. Запомнила?
      - Да...
      - Слушай дальше. Потом он сел в машину, чтобы достать и показать тебе образцы обуви. Тоже будто бы проявил к тебе интерес. Затем откуда-то выскочил Васеня, ударил камнем в стекло, а когда дверь открылась, то несколько раз всадил нож в торговца. Но ты этого как бы не поняла, и увидела, что торговец вываливается из машины. Васеня стал затаскивать его в кабину, а ты все еще думала, что они просто дерутся. Потом Васеня побежал к тебе на мостки и тут ты увидела в руке его нож. И вроде бы кровь...
      - Нет, я так не смогу сказать, - зажимая рот и боясь расплакаться сказала Рем. - Он же... Васеня меня спас!
      - Он убил человека!
      - И спас меня...
      - Хорошо, спас тебя, но убил! Убил же?
      - Да...
      - Ну вот, - Георгий прижал ее к себе, погладил по голове. - Умница. Скажешь так, как я тебя научил. Ты испугалась, хотела убежать, но Васеня схватил тебя за руку. И пригрозил ножом, чтобы молчала, что он убил торговца из-за тебя. Сказал, что теперь вы повязаны кровью.
      Она молча покивала, вытерла ладошками лицо, проговорила трезвеющим голосом:
      - Все равно я боюсь... Милиции боюсь и Васеню. Все равно я соучастница.
      - Дура ты, а не соучастница, - засмеялся Георгий и поцеловал ее в лоб. - Все это нужно для того, чтобы восторжествовала правда. Это маленькая ложь во имя истины.
      Такое бывает. Иначе тебя могут арестовать и месяц держать в изоляторе.
      Потом, конечно, выпустят, но месяц продержат. А у нас с тобой много работы.
      Рем затихла на минуту, осмысливая его слова, прошептала одними губами:
      - Боюсь... Спрячь меня, Георгий. Спрячь от всех, прошу тебя! - Хочешь, я открою тебе самый главный секрет храбрости? Чтобы ничего не бояться?
      - Хочу...
      - Когда страшно, нужно делать то, что вызывает страх. Сделаем так: ты возьмешь свое удостоверение и подойдешь к майору Солодянкину. Он здесь, лысоватый такой, плечистый и всегда потный. Отзовешь в сторонку, представишься и один на один дашь ему показания. Скажешь так, как я учил. Он все поймет и больше никогда милиция тебя не тронет.
      - А если...
      - Если - не будет! - жестко сказал Поспелов. - Только говори тихо, четко, как подобает агенту спецслужбы. И с холодным лицом. И напомни ему, что твои показания ни в коем случае не могут рассматриваться как свидетельские. А лишь как агентурная информация. Солодянкин тебя расцелует за это.
      - Хорошо, я попробую, - подавляя внутреннюю дрожь, проговорила Рем. - Пойду и скажу... Только ты потом меня спрячешь? Увезешь отсюда?
      - Увезу, - не сразу согласился он, мысленно прикидывая, куда бы на время поместить агента.
      - А куда увезешь?
      Готовить ей конспиративную квартиру - уйдет недели две, и нужда отпадет прятаться...
      - К себе на ферму увезу. И ни кому не отдам.
      Она стала медленно собираться - переодевалась, умывала лицо, доставала из тайника удостоверение, и потому, как сборы подходили к концу, заметно росла решимость.
      - Может, мне сюда не возвращаться? - перед уходом предложила она.
      - Пожалуй, да, - согласился Георгий. - Возле сельсовета стоит новая "газель". Я буду в кабине. Если нет - садись и жди.
      Проводив ее через потайной ход, Поспелов демонстративно задернул шторы, проверил шпингалеты на окнах, закрыл форточки и печную трубу. Неплохо было бы установить здесь охранную видеокамеру, но хлопот с ней... Если сюда сунется Васеня, увидят соседи, а больше вроде бы и незачем. Он извлек из тайника радиостанцию Рема, включил и набрал код своей фермы. Им самим же объявленное радиомолчание никто не смел нарушить, даже если кому-то взбрело бы в голову посылать вызов. Ожидая ответа, он загадал: если Татьяна сейчас откликнется, значит, ждет его, чувствует, что код набран им специально для нее.
      Вызов повторялся через каждые четыре секунды, сигнал уходил во Вселенную...
      Потом он выключил аппарат, с недовольством к самому себе как попало засунул его в пластиковый пакет и спрятал назад в тайник: все это гадание было мальчишеством и ничего кроме раздражения не вызвало.
      Он лег на диван и, уставившись в потрескавшийся потолок, постарался сосредоточиться на завтрашних делах. А хлопот из-за радиомолчания прибавлялось вдесятеро, придется изменить график встреч, и в первую очередь с Витязем.
      Бывшего пилота Георгий отправил в район брошенного военного аэродрома с задачей наблюдать за аэродромом и его окрестностями, выявить, есть ли там следящая видеоаппаратура, и если есть, досконально изучить обстановку, найти "мертвую" зону и попытаться при удобном случае проникнуть на взлетно-посадочную полосу и поискать частицы от разрушенных колесами "нивы" солнечных батарей. Если, конечно, их не успели убрать. Сгодился бы для экспертизы даже один фотоэлемент - Зарембе нужны материальные доказательства, как будто захваченного рюкзака с электронным блоком мало...
      С Витязем теперь придется встречаться минимум через день, а одновременно следует продолжать работу с десантурой, подтаскивать ее поближе к аэродрому и постепенно включать в работу.
      На аэродром же придется ориентировать теперь и Ромула, и Рима, и Рема, когда она оправится от шока после происшествия.
      Работы, причем интереснейшей, горячей, острой, было выше крыши, а Поспелов лежал и чувствовал только апатию и лень. Он утешал себя, что все это от усталости, от постоянной череды стрессов и сам себе не верил...
      Выждав полтора часа, он встал, выбрался на улицу и, не скрываясь, насвистывая, побрел к сельсовету. Он предчувствовал, что никто не посмеет остановить его, задержать, спросить документы; даже самый придирчивый мент обошел бы его стороной, как злую, осатаневшую собаку.
      Рем уже сидела в машине и подавалакакие-то знаки рукой. Георгий обошел "газель", попинал баллоны и не спеша забрался в кабину.
      - Поехали! - зашептала Рем. - Знаешь, ты был прав! Он не расцеловал, но поблагодарил.
      - А ты, дурочка, боялась, - буркнул он, отъезжая от стоянки. - Может, останешься дома?
      - Нет! Нет! - она кинулась к Георгию, чуть не вышибив руль. - Не оставляй меня.
      Сейчас, как никогда, мне нужна... мужская рука. Я и так боюсь одиночества, а теперь...
      - Я тоже боюсь одиночества, - признался он.
      - Но ты такой... сильный, никто никогда не обидит.
      - Если бы только это...
      Похоже, после "исповеди" перед Солодянкиным ей полегчало: она заметно оживилась, поблескивали глаза, порозовели и окрепли детские припухшие губы. Она снова принимала свой прежний изящный и утонченный образ - еще бы нарядить ее в красивое белое платье, сделать прическу и посадить за инструмент в концертном зале, допустим, за черный "стенвей", публика бы умирала от восторга. А она бы - от счастья...
      - За то, что я тебя научил быть храброй, открой мне один секрет, - предложил Георгий, глядя на дорогу, но боковым зрением заметил, как Рем напряглась. - Только чистую правду, как на духу.
      - Какой секрет? - уже кокетством спросила она.
      - За каким... хреном ты полезла в эту грязную работу? Ну чего тебе не хватало?
      - Мне стало скучно жить, - после паузы призналась она. - Лет в семнадцать...
      Желание проявить себя - это же естественно, правда?
      - Захотелось приключений?
      - Не совсем так... Но и приключений тоже. И остроты ощущений.
      - Думаю, за эти сутки ты нахлебалась всего этого под завязку?
      Она не ответила, лишь молча и благодарно погладила его руку на рычаге переключения передач.
      Два кавказских овчара, посаженных на цепи, еще не успели привыкнуть к хозяину, заорали, как на чужого, преградив путь к дому.
      - Эй, жеца. - крикнул Поспелов. - Убери этих монстров!
      Через мгновение дверь распахнулась от удара ноги и Рем пугливо спряталась за спину: на пороге показалась рассерженная, а точнее, гневная Татьяна...
      Разыгрывать из себя ревнивую жену-финку не было уже никакой нужды - Поспелов не собирался скрывать, кого и почему привез в дом: судьба Рема была решена и теперь не имело смысла продолжать конспиративные игры. Агента следовало в ближайшее время переправить в распоряжение Зарембы.
      - Кто это с тобой, Георгий? - разглядывая Машу, жестко спросила Татьяна.
      - Любовница, - хмуро пошутил он. - Включи "титан" в ванной и проводи. Ей нужно вымыться с дороги. Жить будет в моей комнате.
      Она только стиснула зубы, однако смирилась. И едва Рем исчезла за дверью ванной комнаты, как "жена" вновь обрела голос, правда, говорить стала полушепотом.
      - Ты кого привел в дом? Ты что, не чувствуешь, кто эта женщина?
      - Чувствую, - усаживаясь за стол, сказал Поспелов. - Это агент Рем, знакомая тебе по донесениям.
      - Рем?! - изумилась она, поглядывая на дверь ванной. - Это - Рем?
      - А ты как себе представляла ее?
      - Не знаю... От этой женщины исходит опасность. Она чужая.
      - Разумеется. Потому что не из вашего "женского батальона"!
      - Не поэтому... Ты посмотри в ее глаза! Если не чувствуешь...
      - Как-нибудь потом, - отмахнулся он. - Дай мне стакан водки. И выпей сама.
      Помогает от стрессов. А потом я выслушаю твой доклад. Как ты тут жила без меня?
      Он молча и бесчувственно выпил и так же молча стал есть, склонившись над тарелкой.
      - Ты должен поверить моему чутью, - попробовала убедить его Татьяна. - Я редко ошибаюсь в людях... Боюсь эту женщину и ненавижу!
      Георгий бросил вилку и ушел курить на балкон. Рем вышла из ванной и скромно присела к кухонному столу - жалкая сиротливая фигурка. Татьяна, не глядя, поставила перед ней ужин.
      - Я устал и иду спать! - громко сказал он, приглашая таким образом Татьяну для служебного разговора.
      Она поняла и через несколько минут пришла в спальню.
      - Ну, теперь докладывай, - предложил Георгий. - О всех своих похождениях.
      - Что тебя интересует в первую очередь? - независимо спросила "жена".
      - О вашем вояже по "треугольнику" я уже наслышан!
      - Ромул выдала? - она сделала выжидательную паузу. - Ну ясно, Ромул... Могу сама написать рапорт... Но ты должен понять, почему мы поехали, почему нарушили инструкции.
      - Захотелось самоутвердиться? Преодолеть страх?
      Татьяна промолчала, потупилась, как девчонка, и в следующий момент, вскинув глаза, окатила его холодом какой-то болезненной откровенности.
      - Я снова видела... пришельцев! Близко, совсем рядом! Только в другом облике! В человеческом!..
      - А в ином их просто не бывает, - постарался он снять болезненность в ее взгляде. - И никакие это не пришельцы, вполне земные люди. Диверсионно-разведывательное формирование. А зеленые уродливые лица - всего лишь резиновые маски, антураж, оригинальное прикрытие тривиальной разведоперации. Работают под инопланетян.
      - Этот был без маски! Но я почувствовала... На лбу у него сосуды выделяются в виде латинской "V" и глаза какие-то пронзительные.
      - А сосуды эти точно над переносицей?
      - Да, - слегка изумилась она.
      - Знакомая личность... Ну, а за что ты посадила Ворожцова? Этот уж точно не пришелец.
      - Странная вещь, - Татьяна оживилась. - О том, что ты был на метеостанции и потом оттуда исчез, Ворожцов узнал в то же утро. От какого-то Васени из Нижних Сволочей. Этот Васеня примчался, чтобы сообщить Ворожцову. Значит, сам узнал о твоем исчезновении еще раньше. Информацию мог получить только по радио. Вопрос - кто передал? А тот, кто знал, что произошло на метеостанции, и кто видел тебя в последний раз.
      - Логично, - сдержанно произнес Поспелов, ощущая, как близко он сейчас от разгадки, через кого идет утечка информации.
      Единственным свидетелем происшествия на Одинозере была новый начальник метеостанции, агент Рим.
      - Тут что-то еще замышлялось, - продолжала Татьяна. - Ворожцов всегда являлся, когда тебя нет на ферме. И на этот раз прилетел. Между прочим, чтобы наставить тебе рога. Так прямо и сказал.
      Мне кажется, намеревались устроить публичный скандал или... взять меня в заложники, а ферму раскрыть как базуразведоперации спецслужб.
      - Это не слишком смелое предположение? - мягко спросил Георгий.
      - Меня спас Коля. Заремба мальчика прислал для охраны... Случайно спас, даже не подозревал. Он крался к дому от леса, на дурачка, без радиообмена. Попал под "ромашку", село питание. А со стороны дороги шли... пришельцы. Я их не обнаружила, сосредоточилась на Коле и обстреляла, когда он был у забора.
      Оказывается, в это время работала еще одна наружная камера, снимала пустоту вдоль дороги, но там шевелилась трава и есть три следа. Можешь сам посмотреть.
      Колю они не заметили: он хорошо двигался. Но я очередь дала, затаились, а когда вышла из дома и разобралась с этим мальчиком - повернули и ушли назад. Я время на Пленках сопоставила - все сходится.
      - Думаешь, Ворожцов с ними в сговоре?
      - Думаю, нет. Его использовали, - она печально улыбнулась. - Представляешь, я с ним наставляю тебе рога, а пришельцы спокойно входят и берут нас.
      - Извини, но зачем весь этот спектакль? Зачем ты им нужна?
      - Им не я нужна, а ты, - Татьяна вскинула мудрые, почему-то постаревшие глаза. - Они бы тебя крепко привязали. Или - нет?
      - Что же станем делать с Ворожцовым? - вместо ответа спросил спросил он.
      - Это не моя забота, - с внезапной неприязнью бросила она. - Ты я доложила.
      - Васеня его друг?
      - Не знаю, разбирайся сам. У меня инструкции, жесткий регламент.
      - Ладно тебе, не обижайся, - хотел примириться Поспелов. - Про Васеню сам рассказал?
      - Жди, расскажет... "Банзай" сделала - признался. Этот Васеня - кадр любопытный.
      - Да, - протянул Георгий. - Если еще учитывать, что вчера он одного торгаша зарезал и хотел повязать кровью Рема. Так что делать с Ворожцовым?
      - Пусть посидит, - смилостивилась Татьяна. - Отпустим - его немедленно уберут. Не оправдал надежд, провалил операцию.
      - Мы не общество спасения. И камеру надо освобождать, скоро потребуется.
      - Как знаешь, а я хочу спать. Разрешите отдохнуть, товарищ майор?
      Поспелов ушел на кухню, вдруг сообразив, что ему негде спать: все места заняты женщинами. Остался диван в зале, но там открыт балкон и налетела туча комарья...
      Не включая света, он сел у окна и, прикуривая, услышал, ,как на улице гулко и разом залаяли собаки. Натасканные по программе охранной службы собаки просто так не брехали, значит, в окрестностях фермы опять появились чужие. Он сунулся в коридор, чтобы взять в потайной комнате оружие и прибор ночного видения, и заметил белое привидение - "жена" осторожно двигалась к кухне и подзывала его рукой.
      - Что? - шепотом спросил Георгий.
      - Иди за мной! - так же шепотом потребовала она. - Скорее! Сейчас я тебе покажу, кого ты привел в дом.
      - Ну что еще ты придумала? Опять кажется?
      - Быстрее? Сейчас увидишь!
      Он поднялся вслед за ней в чердачную комнату, Татьяна отвернула край занавески.
      - Видишь огонь?
      - Где огонь? - за окном было темно из-за низкой облачности. Овчарки еще лаяли, прыгая на забор.
      - Отблески на земле! Вспышки! На земле, под ее окном. Сигнал подает! Стерва...
      - Какой к черту сигнал? Кто?
      - Женщина, которую ты привел в дом!
      Поспелов встал за занавеску, с минуту вглядывался в темень земли и окна своей спальни, где сейчас была Рем - ничего!
      И собаки поуспокоились, взлаивали для острастки... Татьяна становилась неврастеничкой. Возможно, от одиночества и страха в "бермудском треугольнике" не выдерживала психика, начинались галлюцинации, навязчивая подозрительность, шпиономания. Отправить бы ее в Москву вместе с Ремом...
      - Там ничего нет, - он приобнял "жену". - Успокойся, тебе почудилось...
      - Хочешь сказать, у меня что-то с головой? - она задиристо высвободилась. - Но я видела! Вспышки через равные промежутки времени!
      - Ладно, - согласился Георгий. - Иди спать, а я тут подежурю. Иди и ни о чем не думай. Все будет хорошо.
      Она ушла с видом обиженной девочки, а он долго потом сидел у окна и, как дурак, таращился в темень, пока перед глазами и в самом деле не поплыли круги и вспышки - признак утомленного зрения.
      Наконец ушел в зал, намереваясь прилечь на диван и поспать хотя бы пару часов, однако, покурив на балконе, понял, что и в эту ночь сна не будет. У него возникло ощущение, что его постепенно, незаметно и давно вяжут по рукам и ногам, опутывают самыми неожиданными условиями и обстоятельствами. Причем сети забрасывают со всех сторон: хотели захватить на ферме Татьяну - она права, с помощью Ворожцова готовился захват! Затем втравливают Рема в обычную уголовщину, тем самым нейтрализуя активного агента. Если бы они хотели убрать резидента и всю агентуру из "бермудского треугольника", пожалуй, давно бы нашли способ как, попросту отстреляли бы где угодно - в сопках, на дороге или даже на крыльце дома.
      Но пришельцы его вяжут, путают, возможно, добиваются покорности, чтобы сидел и не высовывался, чтобы ощутил, будто они вездесущи и все могут. Разумеется, им не выгодно ликвидировать сеть разведслужбы, в открытую вступать в конфликт с российскими спецслужбами, потому хотят приручить резидента, как-и положено "гуманоидам", средствами "гуманными".
      А у Поспелова пока, кроме спорадических стычек с пришельцами, ничего не получается. Нужно действие иного качества, другого порядка, поскольку любой его ход, согласованный оперативным планом, давно просчитан и легко прогнозируется пришельцами. Следует резко и неожиданно перейти в наступление, ударить со стороны, откуда не ждут удара, навязать свою игру... Но для этого потребуется разработка особого плана разведмероприятий, качественно новая агентура и сама постановка задачи.
      А пока входишь с таким предложением к руководителям, пока убеждаешь и доказываешь, пришельцы вычислят все его замыслы, и дитя умрет, не родившись. На это и расчет у пришельцев: они прекрасно изучили структуру и тактику действий спецслужб, психологическую обстановку в обществе, нужных им людей используют вслепую, через официальную прессу давят на мозги сказками о летающих "тарелках", пришельцах, полтергейсте и прочей чертовщине. На сломе идеологии оставшийся без всякой веры человек поверит во что угодно. Можно сказать, они обеспечили себе оперативный простор, осталось только парализовать работу спецслужбы в "треугольнике", что они сейчас делают и весьма успешно. Вот уже идет утечка информации, и, ясно, через собственных агентов! А каждый из них проверен и проверяется постоянно целым специальным аппаратом, существующим в конторе на правах внутренней контрразведки.
      В таких условиях начинаешь подозревать всех, а потому лучше всего свернуть всю операцию своими руками, чего, собственно и ждет противник... Тут и Ворожцов может пригодиться!
      Поспелов прошел по ночному дому и спустился на хозяйственный этаж. Все эти дни "жена" держала своего пленника в аскетической строгости, приносила только воду, поэтому бывший хозяин фермы ел комбикорм. Георгия он не знал в лицо, и если видел, то только издалека, когда присматривал за соперником в Верхних Сволочах, однако тут сразу же узнал, понял, кто перед ним. В темнице пахло мочой - на прогулки его тоже не выводили...
      Нельзя сказать, что он был замучен, затравлен, сломлен; перед Поспеловым сидел понурый, обозленный мужик. У него еще были силы бороться за жизнь...
      - Разговор будет короткий, - предупредил Георгий. - Есть всего два варианта спастись от смерти. Строго и прилежно исполнять все мои поручения, и тогда я научу, что сделать, чтобы не пристрелили в первые же часы, как только покинешь ферму. Или остаться здесь, в кладовой.
      - А остаться - надолго?
      - Пока не сожрешь весь комбикорм!А здесь его полста мешков. Пока не захлебнешься в собственном дерьме, пока не превратишься в животное. Потом я тебя под мох спрячу.
      Ворожцов устало вздохнул, блеснул в полумраке белками глаз.
      - Н-ну, сука, вот как подставил...
      - Сам подставился.
      - Чуял ведь, что он с вами связан. В сопках каждый день рыскал.
      - С нами он не связан. Ты хоть сообразил, кому в руки попал? Или не дошло?
      - Что там - не дошло...
      Поспелов установил ему на колени картонную коробку, достал лист бумаги и ручку.
      - В таком случае пиши. В правом верхнем углу. Разборчиво, не торопись. "Руководителю спецподразделения службы безопасности полковнику Зарембе А. В. от гражданина Ворожцова..." Имя, отчество полностью и адрес.
      - Ворожцов начал было писать, но вдруг спохватился, поморгал белыми от мучной пыли, мохнатыми ресницами.
      - Это... такое поручение?
      - Поручение, поручение, пиши, - успокоил Георгий. - "Я, Ворожцов Михаил Константинович, добровольно даю согласие на секретное сотрудничество в органах службы безопасности России и принимаю на себя обязательство добросовестно выполнять все порученные мне задания и хранить государственную и служебную тайну". Число и роспись. Впрочем, нет, только роспись. Число я поставлю то, которое нужно.
      Он сидел, хлопал глазами и никак не мог выдавить слова, будто ему сделали "банзай". Это было лишним доказательством, что использовали его втемную и действительно подставили, как дурачка.
      - Что ты рот разинул? Пиши! - поторопил Поспелов. - Тебе еще много бумаг придется писать, до самого утра.
      Ворожцов потряс головой, скинул коробку с колен.
      - Нет, не буду! Я тебе... Я вам такой подписки не дам. Я думал, ты... думал, вы из банды. А вы...
      - Значит, будь я из банды, ты бы согласился на сотрудничество?.
      Георгий невозмутимо поставил ему на колени коробку, положил бумагу.
      - Они... Они банду не трогают!
      - Кто, - они?
      - Ну эти, пришельцы. Если я буду работать на тебя, на КГБ, они сразу узнают!
      Нет, я лучше буду комбикорм жрать!
      - Не будешь. Я его свиньям скормлю. Пиши!
      - Да ты не знаешь, какие это звери!Они же нелюди! - в глазах Ворожцова появился болезненный блеск - точно такой же, как был у Татьяны. - Против них не пойду! Они вот сейчас могут нас подслушивать! Запросто! Они мысли читают!.. Нас ведь считают за животных и потому делают что хотят. Сам видел, как трех мужиков живьем камнями завалили и улетели.
      - На чем улетели? - между прочим спросил Поспелов.
      - На вертолете! Мужиков этих вытащили и под осыпь, - он перещел на шепот. - Одного я узнал, егерь из Нижних Сволочей. Он тут берлогу нашел, рядом с фермой, летел за медведем... Потом этот вертолет искали - не нашли.
      - Как же ты там оказался?
      - Березу искал, карельскую... Смотрю, на сопку вертолет садится. Думал, лесники меня выследили. Спрятался в снег.
      - Место на карте покажешь?
      Ворожцов огляделся, зашептал:
      - Покажу, если про меня никому!.. Я один свидетель, потому меня сразу... Они же не первый раз сюда прилетают!
      - Куда - сюда?
      - На Землю!.. В войну тут такое было!
      Матушка рассказывала. Думаешь, откуда взялась Долина Смерти? Там наши стояли и немцы. А они прилетели на сво"м корабле и зависли в воздухе. Наши подумали, немецкий самолет, а немцы - что наш. И с двух сторон по нему как ударили! Ну тогда и пришельцы чем-то ударили. То ли газом, то ли еще чем. Кто как стоял, так и умер. Без звука! До весны трупы стояли.
      - Эти сказки я уже слышал, - Георгий вложил ручку в его вспотевшую руку. - Давай, Михаил Константинович, пиши бумагу. И не шепчи, говори громко. Здесь есть микрофон, только мой. И все, что ты уже рассказал, записано на пленку. Могу дать послушать. А не напишешь бумагу, я случайно эту пленочку потеряю. И пусть ее пришельцы послушают.
      Ворожцов ссутулился и сквозь мучную пыль на лице проступила тяжелая багровость.
      - Н-ну ты... тоже, как пришелец.
      - С кем поведешься, от того и наберешься.
      - А какое мне будет поручение? За ними следить?

К титульной странице
Вперед
Назад