К числу фелоний и относились такие тяжкие преступле-
ния.  как тяжкое убийство  (murder),  простое  убийство
(manslaughter),  насильственное  проникновение  в чужое
жилище ночью с целью совершения фелонии (burglary), по-
хищение имущества (larceny) п др. Самым тяжким преступ-
лением стала измена (treason)2,  выделившаяся из  числа
других преступлений в XIV в. Измена могла быть соверше-
на по "общему праву" или  посредством  нарушения  долга
верности  королю со стороны его подданных,  что называ-
лось великой изменой (high treason),  или - долга  вер-
ности подчиненного человека своему господину (малая из-
мена - petty treason). В этом случае признавалось изме-
ной  только  умерщвление  вышестоящего лица,  например,
убийство вассалом своего сеньора, женой - мужа или свя-
щенником - своего епископа.                            
   Обвинение в  "великой  измене" было мощным орудием в
руках сильной королевской власти, широко используемым в
борьбе со своими светскими противниками, баронами и не-
покорным клиром.  В последнем случае обвинение в измене
было особенно действенным.  так как оно лишало предста-
вителей церкви "привилегии духовного звания", т.е. пра-
ва рассмотрения их дел в церковных судах,  которые иск-
лючали применение смертной  казни  ("церковь  не  может
проливать кровь").                                     
   Король при  этом  преследовал и материальную выгоду,
ибо осужденный за "великую измену" феодал лишался свое-
го землевладения, которое переходило после его казни не
его наследникам, а королю.                             
   В силу этого понятие измены всемерно  расширялось  в
королевских  судах.  Не  остался в стороне и английский
средневековый парламент, который в соответствии с меня-
ющейся политической конъюнктурой издавал статуты, отно-
сящие к "великой измене"  такие  действия,  которые  не
имели  ничего общего с "нарушением долга верности коро-
лю" (например, порицание как незаконного, а затем, нао-
борот, признание как законного одного из многочисленных
браков Генриха VIII).                                  
   Попытки пресечь эти злоупотребления  предпринимались
со  стороны феодалов неоднократно,  но лишь в 1351 году
Эдуардом III был принят статут, поставивший на какое-то
время  толкование  измены в определенные рамки.  Статут
1351 года,  по утверждению Э. Кока, "не заменил положе-
ния "общего права", а только придал им законное выраже-
ние".                                                  
   ' Конфискация имущества за совершение  фелоний  была
отменена только в XIX в.                               
   2 Наименование   этого  преступления  происходит  от
французского trahir и латинского  tradere,  означающего
акт вероломного предательства.                         
                                                       
Понятие "великой  измены"  должно  было  ограничиваться
семью  формами:  умышленно смгртч короля,  его королевы
или их старшего сына и наследника  (при  этом,  вопреки
действительному смыслу,  понятие "умышлониг" включало в
себя не только наличие умысла, но и действие, обнаружи-
вающее его); изнасилование супруги короля, его незамуж-
ней старшей дочери или жены его старшего сына и наслед-
ника,  которое признавалось таковым и при согласии жен-
щины';  ведение войны против короля,  включающее в себя
всякое  "связанное с насилием возмущение большой группы
лиц против королевского правительства"; переход на сто-
рону врагов короля в его королевстве "путем оказания им
помощи или содействия в  королевском  или  ином  мире";
умерщвление  канцлера.  глинного казначея или корслегс-
кчго судьи (последнее положение было добавлено к стату-
ту впоследствии).                                      
   Этот перечень дополнялся другими преступлениями про-
тив государственной  безопасности,  известными  "общему
праву": призыв к мятежу (sedition), незаконное сборище,
в целях учинения беспорядков  (riot),  а  также  сговор
(conspiracy),  соглашение двух или более лиц с противо-
законными намерениями.  Нечеткость понятия "сговор" да-
вала  возможность  широко  использовать  его как против
всяких форм Недовольства существующим  режимом,  так  и
применительно  к частным деликтам (tort) или даже к на-
рушениям договоров при таких обстоятельствах,  "которые
делают эти нарушения вредными для общества".           
   Мисдиминор развился  постепенно  из  правонарушений,
ранее влекущих за  собой  лишь  взыскание  причиненного
ущерба  в гражданском порядке.  Со временем включение в
эту группу серьезных преступлений,  таких, как мошенни-
чество, изготовление фальшивых документов, подлог, сти-
рало принципиальные различия между фелонией и  мисдими-
нором.  Способствовала  этому  и возможность выбора той
или иной формы иска при совершении преступлений. В слу-
чае удовлетворения иска о фелонии,  например при причи-
нении увечья,  преступник расплачивался жизнью, если же
потерпевший  предъявлял иск "о нарушении прав",  то это
преступление относилось к мисдиминорам, влекущим тюрем-
ное заключение или штраф.                              
   Среди имущественных  преступлений  очень  рано в ка-
честве тяжкого был признан поджог и насильственное про-
никновение  в чужой дом.  Выделение,  этих фелоний было
связано с сакральным отношением англичан к дому,  как к
замку,  охраняющему  его  от вреда ("мой дом - моя кре-
пость").  В связи с этим поджог даже самого ветхого жи-
лища карался сожжением самого преступника.             
   Своеобразной была  трактовка  похищения  (larceny) у
Брактона,  который определял это понятие не как простую
кражу, а несколько шире, как "злоумышленное обращение с
чужим имуществом против воли собственника, с намерением
обратить это имуще-                                    
   ' На таком основании была,  например, кааиена вторая
жена Генриха VIII Анна Болейн,  бывшая фрейлина короле-
вы.                                                    
                                                       
ство в свою собственность".  Всякая  кража  во  времена
Эдуарда  I каралась в качестве фелонии смертной казнью,
но при Эдуарде III (XIV в.) отнесение даже мелкой кражи
к фелонии стало вызывать протесты,  поэтому,  оставаясь
фелонией,  "малая  кража"  (при  стоимости  похищенного
меньше 12 пенсов) относилась не к фелонии, а к мисдими-
нору.                                                  
   Это была одна из многочисленных  правовых  аномалий,
известных английскому уголовному праву. К их числу сле-
дует отнести и аномально тяжкую  уголовную  ответствен-
ность  за бродяжничество,  которое всемерно пресекалось
так называемым кровавым  законодательством  от  Генриха
VII (1457-1509 гг.) до Елизаветы I (1533-1603гг.).     
   К бродягам,  подлежащим таким наказаниям, как смерт-
ная казнь,  тюремное заключение,  обращение в  рабство,
порка, клеймение, относились безработные (в течение ме-
сяца),  слуги,  ушедшие самовольно от хозяев,  просящие
милостыню мужчины (за исключением калек,  неспособных к
труду, а также студентов, если они получили специальные
разрешения канцлера своего университета) и др.         
   Цели наказаний менялись на отдельных этапах развития
феодального права:  от удовлетворения  пострадавшего  и
его  родни  за причиненный ущерб до предотвращения пов-
торного преступления путем устрашения (вырывание  внут-
ренностей  из  живого  тела,  выставленного у позорного
столба, бичевание кнутом и пр.) В XVII в. в Англии было
около   50   видов  преступлений,  каравшихся  смертной
казнью.  К их числу относились такие виды смертной каз-
ни,  как сожжение,  колесование, четвертование. Крайняя
жестокость наказания,  слабо поддающегося  реформирова-
нию, и в будущем была связана с тем же религиозно-мора-
листическим подходом к преступлению, определявшему про-
фессионально-этические  позиции судей,  которым отводи-
лась главная роль в сохранении правопорядка.           
   Несоизмеримость тяжести наказания тяжести преступле-
ния заставляла зачастую присяжных или оправдывать заве-
домого преступника, или, например, оценивать похищенное
в  заниженном размере.  Спасала от жестоких наказаний и
"привилегия духовного звания", которая была распростра-
нена на всех лиц, имевших право быть посвященными в ду-
ховное звание,  хотя они в этом звании  и  не  состояли
(фактически на всех мужчин,  умеющих читать). Но в 1487
году был издан статут,  установивший,  что миряне могут
пользоваться "привилегией духовного звания" только один
раз.  В качестве доказательства использования  духовной
привилегии ставилось клеймо на палец.  При Генрихе VIII
"привилегий духовного звания" были лишены все лица, со-
вершившие убийство "с заранее обдуманным,  злым намере-
нием".                                                 
   Брачно-семеиное право.  Феодальное   брачно-семейное
право Англии в значительной мере определялось интереса-
ми охраны и защиты феодального землевладения. Оно нахо-
дилось под сильнейшим влиянием канонического права. Ряд
важнейших норм канонического права, например, церковная
форма брака,  запрещение двоеженства и пр. нашли непос-
редственное закрепление в законе. На-                  
                                                       
пример, статут 1606 года относил двоеженство к  фелонии
со всеми вытекающими отсюда последствиями.             
   Английская средневековая семья носила патриархальный
характер.  Правовой статус замужней женщины был  крайне
ограничен.  Ее движимое имущество переходило к мужу,  в
отношении недвижимого имущества устанавливалось его уп-
равление. Замужняя женщина не могла самостоятельно зак-
лючать договор, выступать в суде в защиту своих прав.  
   Относительно большей  дееспособностью   пользовались
замужние женщины в крестьянских, ремесленных и купечес-
ких семьях,  там, где действовали соответствующие нормы
обычного  права.  Они могли управлять своим имуществом,
заключать договора, заниматься торговлей.              
   Развод признавался англосаксонским  обычным  правом.
Женщина,  уходя  из  семьи  мужа в случае развода или в
случае смерти мужа,  получала свою долю семейного  иму-
щества (движимое имущество, скот, деньги). Каноническое
право,  как известно, не допускало развода. Разрешалось
лишь при определенных обстоятельствах раздельное прожи-
вание супругов, "отлучение от стола и ложа".           
   В исключительных случаях развод мог быть,  вероятно,
разрешен папой римским,  а впоследствии английским пар-
ламентом.  Отказ папы в признании развода Генриху  VIII
стал,  как известно, непосредственным поводом к полному
разрыву английских королей с римской курией и  установ-
лению своего верховенства над английской церковью.     
   Внебрачные дети не признавались,  учитывая отношение
к ним не только католической церкви  (как  рожденным  в
грехе),  но и баронов.  Робкие попытки церкви допустить
узаконение внебрачных детей последующим браком  родите-
лей встретили упорное сопротивление последних. Это было
связано с той же охраной феодального землевладения, так
как  узаконение детей расширяло круг потенциальных нас-
ледников.  Мертонский статут 1235 года  прямо  запретил
узаконение внебрачных детей.                           
   В феодальной Англии не было какой-либо единой систе-
мы наследования.  Особый,  медленно меняющийся  порядок
перехода по наследству реальной собственности отличался
от наследования личной собственности.  "Общее право" не
знало завещательного распоряжения.  Оно фактически было
введено вместе с институтом доверительной  собственнос-
ти,  который и стал со временем определять весь порядок
получения наследства несовершеннолетними и по закону, и
по завещанию, так как в любом случае требовалось назна-
чение доверительного  собственника  для  управления  их
имуществом.                                            
   В 1540 году было впервые разрешено на основе завеща-
ния беспрепятственно распоряжаться недвижимостью,  если
она не была "заповедной", но на наследников возлагалась
обязанность материального обеспечения детей,  не  полу-
чивших наследства. Так как суды "общего права" не имели
соответствующего инструментария                        
для реализации таких обязательств,  эти споры перешли в
канцлерский суд.                                       
   Право первоначального притязания  на  движимое  иму-
щество  лица,  но оставившего завещательного распоряже-
ния,  принадлежало пережившему супругу.  Этот  институт
получил  в  английском праве название curtesy - "любез-
ность".                                                
   Судебный процесс. В XII-XIII вв. процесс носил обви-
нительный характер, т.е. о движении дела заботились са-
ми стороны.  В XII в. еще существовал "суд божий" - ор-
далии.  Одним  из  действенных  доказательств считалась
присяга,  нарушение которой влекло уголовное наказание.
В  дальнейшем  состязательно-обвинительный процесс стал
господствующим в судах "общего права" как по  гражданс-
ким, так и по уголовным делам.                         
   К расследованию дела непосредственно судьей (что яв-
ляется главной характерной чертой следственного процес-
са) прибегали в судах канцлера и в церковных судах.  Но
пытки применялись и в судах "общего права" при  опреде-
ленных обстоятельствах.  Если обвиняемый признавал себя
виновным,  он немедленно присуждался к наказаниям. Если
"стоял молча",  выяснялось, молчал ли он "по злобе" или
его "поразил господь".                                 
   "Общее право" исходило по делам об измене и мисдими-
норах из презумпции, что молчание - признание вины. При
обвинении в фелонии молчавшего  подвергали  пытке.  Его
клали на железную плиту и морили, голодом. Многие пред-
почитали умереть под пыткой, так как, умирая неосужден-
ным,  человек  спасал  свое  имущество  от конфискации.
Собственно предварительного следствия не  существовало.
Церковные  суды,  рассматривающие семейные дела (вплоть
до 1857 года), прибегали к услугам расследователей, ко-
торые изучали доказательства и устанавливали факты.  Их
заключения и являлись основой решения.                 
   В судах "общего права" доказательства собирались са-
мими сторонами.  В конце XV в.  стали созываться специ-
альные жюри так называемых  обвинительных  присяжных  с
целью проверки достоверности материалов обвинения. Если
они признавали достаточными доводы в пользу  обвинения,
то  составляли  документ об обвинении и,  не выслушивая
доводы защиты, передавали дело в суд "малого жюри". Та-
кую проверку мог проводить и мировой судья.  Интересно,
что дача ложных показаний не всегда считалась  преступ-
лением в английских судах. Даже церковные суды, считав-
шие что в их компетенцию входят дела о нарушении  дове-
рия, упускали лжесвидетельство из своего поля зрения.  
   Закон 1540 года ввел штраф за подкуп свидетеля,  а в
1562 году лжесвидетельство стало наказываться штрафом в
гражданском порядке. "Звездная палата" признавала нака-
зуемым лжесвидетельство как преступление в форме  "лож-
ных показаний на суде".                                
   После того  как стороны полностью предоставляли свои
доказательства,  судья должен был  суммировать  обстоя-
тельства дела и дать совет присяжным,  указывая на пра-
вовые вопросы по делу.  Суд присяжных должен был  выно-
сить  вердикт о виновности или невиновности обвиняемого
единогласно.                                           
Процесс носил открытый характер, за исключением процес-
са в "звездной палате".                                
   В силу обвинительного характера процесса в Англии не
получил  развития  институт государственного обвинения,
представленный особыми должностными лицами.  С XIII  в.
появились профессиональные правозаступники, которые де-
лились на две категории:                               
   баристеров и солиситоров,  или аттореев. Первые выс-
тупали в суде,  т.е.  принимали такое же участие в про-
цессе,  как и их клиент, если бы он лично вел дело. Со-
лиситоры  - ходатаи по делам занимались главным образом
подготовкой дел к судебному рассмотрению. Первоначально
баристеры получали возможность выступать в суде лишь по
разрешению судей.  С конца XV в.  суды  "общего  права"
стали записывать в своих реестрах имена тех лиц.  кото-
рых они признавали представителями  сторон,  тем  самым
придавая им своеобразный статус должностных лиц при су-
де.                                                    
   Глава 24. Византийское право                        
   Общая характеристика и источники права Византии в   
   IV-VII вв. Византийское право, история которого нас-
читывает более тысячи лет,  представляет собой уникаль-
ное явление для средневековой Европы.  Оно характеризу-
ется относительно высокой степенью стабильности,  внут-
ренней цельности, а также способностью приспосабливать-
ся  к меняющимся социально-экономическим и политическим
условиям.  Эти качества права в  Византии  определялись
рядом исторических факторов,  среди которых особое зна-
чение имели традиционно сильная центральная императорс-
кая  власть,  римское  правовое наследие,  византийская
христианская церковь. Эти факторы оказывали интегрирую-
щее влияние на право, придавали ему свойства системнос-
ти.                                                    
   Уже на ранних этапах развития государства в Византии
сложилась своеобразная правовая система, которая вырос-
ла непосредственно из римского права,  но  испытала  на
себе  влияние специфических переходных к феодализму от-
ношений в обществе,  отличавшемся большой социальной  и
этнической  пестротой.  Под  влиянием  времени  и чисто
местных условий,  в  частности  разнообразных  правовых
обычаев, римские правовые институты постепенно эволюци-
онировали.  Но принципиальные основы римского  права  и
правовой  культуры  не  были подорваны и не подверглись
коренным изменениям, чему в немалой степени способство-
вало длительное сохранение в Византии рабовладельческо-
го уклада.                                             
   Прямая преемственность римского и византийского пра-
ва  нашла свое отражение в использовании императорского
законодательства в качестве основного источника  права.
Относительная  стабильность политической системы Визан-
тии способствовала тому. что именно здесь были предпри-
няты первые попьпки кодификации императорских конститу-
ций, а затем и римского права в це-                    
лом. Так, первым официальным сводом римских законов был
составленный в 438 году Кодекс византийского императора
Феодосия (Codex Theodosianus),  в который вошли все им-
ператорские конституции со времени правления Константи-
на (с 312 года). Тем самым в Византии утратило силу бо-
лее раннее римское законодательство,  не  включенное  в
этот сборник.                                          
   В IV-VI  вв.  в Византии наблюдается высокий уровень
развития правовой мысли,  складываются  самостоятельные
юридические  школы  (наиболее  известные  - в Бейруте и
Константинополе). Среди юристов бейрутской школы, кото-
рые  преподавательскую работу сочетали с участием в им-
ператорских кодификационных работах, особенно прослави-
лись Домнин, Скилиаций, Кирилл, Патрикий и др.         
   Византийские юристы  были  не просто хранителями ан-
тичных правовых и культурных традиций. Они адаптировали
римское  право  применительно  к новым потребностям об-
щества,  внося при этом изменения и вставки (интерполя-
ции) в классические тексты римских юристов. Таким обра-
зом подготавливалась почва для  проведения  крупномасш-
табных кодификационных работ.  Не случайно именно в Ви-
зантии, как уже указывалось, в середине VI в. под руко-
водством выдающегося юриста Трибониана была осуществле-
на всеобъемлющая систематизация римского права,  итогом
которой явился Свод законов Юстиниана (Corpus juris ci-
vilis).  Эта кодификация вплоть до XI в.  оставалась не
только  важнейшим  источником действующего права Визан-
тии, но и была тем фундаментом, на котором окончательно
сформировалась ее правовая система.                    
   Свод законов Юстиниана, являясь в своей основе пере-
ложением римского права,  отразил и некоторые  специфи-
чески византийские черты. Они обнаруживаются в ряде ин-
терполяций в тексте Дигест, еще в большей степени в Ко-
дексе  и  особенно в Новеллах Юстиниана.  Эта последняя
часть свода,  выполненная не на латыни,  а на греческом
языке и включавшая около 160 конституций (новелл) само-
го Юстиниана,  в значительной степени отражала  своеоб-
разные условия византийского общества того времени. Хо-
тя в кодификации Юстиниана наметился известный  поворот
в сторону классического римского права,  в ней в полной
мере проявились тенденции,  свойственные постклассичес-
кому периоду и получившие дальнейшее развитие на после-
дующих этапах истории византийского права.  Эти тенден-
ции нашли свое выражение прежде всего в известном упро-
щении и "вульгаризации"  римского  права  под  влиянием
позднеэллинистического (так называемого греко-восточно-
го) права.                                             
   Византийские юристы в отличие от своих  классических
предшественников, избегавших дефиниций и использовавших
казуистический стиль изложения,  стремились  нередко  к
упрощениям,  к прояснению терминов, к выработке простых
и понятных определений.  Так,  в заключительной  (50-й)
книге Дигест введены специальные титулы (16 и 17),  где
дается толкование слов и основных понятий.  Определение
терминов было особенно употребительным в               
учебной литературе,  в том числе в Институциях Юстиниа-
на. Особой популярностью в это время пользовалась рабо-
та Кирилла Старшего "О дефинициях".                    
   На формирование византийской правовой системы значи-
тельное  влияние  оказали  и правовые обычаи,  особенно
распространенные в восточных провинциях.  Обычное право
с   присущим  ему  примитивизмом  подрывало  логическую
стройность системы римского  права,  искажало  ряд  его
институтов, но внесло в него жизненно важную струю, от-
разившую развитие новых общественных отношений:  общин-
ных и феодальных.  Из позднегреческого права в Свод за-
конов Юстиниана перешел такой институт, как эмфитевзис,
новые формы усыновления и эмансипации подвластных лиц и
т.д.  Под влиянием восточного права было введено  пись-
менное делопроизводство и судопроизводство, что повлек-
ло за собой отмену старой системы исков  и  утверждение
экстраординарного (либеллярного) процесса.             
   Ряд интерполяций,  внесенных в Свод законов Юстиниа-
на,  проистекал не из юридической практики,  а  отражал
распространенные в Византии идейные течения (платонизм,
стоицизм,  христианство). Особенно заметным в кодифика-
ции Юстиниана было влияние христианства.  Так, Институ-
ции и Кодекс непосредственно открывались обращением им-
ператора к Христу,  а в самих законодательных актах со-
держались многочисленные ссылки на священные книги. Не-
которые правовые институты начинают трактоваться в чис-
то религиозном духе,  так, брак уже рассматривается как
"божественная связь" (nexum divinum).  Под воздействием
христианства в рационалистическую схему римского  права
вносятся и некоторые этические конструкции.  Так, Юсти-
ниан в Дигестах наряду с понятием права (jus) использу-
ет  традиционное  понятие  "правосудие" (justitia),  но
толкует последнее как "справедливость",  причем в  духе
христианской  морали.  Он включает в свод законов конс-
трукцию естественного права (jus naturale), но трактует
ее не в том смысле, как ее понимали классические юристы
III в.,  а как право, установленное божественным прови-
дением.  Основные направления переработки классического
римского права,  нашедшие свое отражение в многочислен-
ных  интерполяциях,  в кодификации Юстиниана,  получили
более полное развитие в последующей истории  византийс-
кого права.                                            
   В византийских судах применение кодификации Юстиниа-
на наталкивалось на большие трудности. Ряд ее положений
устаревал,  но главное - она была слишком сложной и не-
доступной для населения  империи.  В  связи  с  этим  в
VI-VII вв. для практических целей византийскими юриста-
ми составлялись упрощенные комментарии к  законодатель-
ству  Юстиниана на греческом языке в виде парафраз (пе-
ресказов),  индексов (указателей), схолий (учебных при-
мечаний). Широкую известность получили Парафразы Инсти-
туций Юстиниана,  составленные на греческом  языке  для
студентов-юристов  Феофаном,  а  также  Схолии Стефана,
включавшие знаменитый Индекс к Дигестам Юстиниана.  Ви-
зантийские юристы                                      
на основании извлечений из кодификации  Юстиниана  сос-
тавляли и практические сборники,  содержавшие перечни и
образцы договоров, формуляры исков и т.п.              
   В это же время в Византии был принят ряд новых импе-
раторских  законов,  где под влиянием развивающихся об-
щинных порядков все чаще воспринимались нормы  обычного
права.  Таким  образом  проявилась  одна из характерных
тенденций развития  византийской  правовой  системы,  а
именно  стремление императорской власти консолидировать
все право в писаном законе.                            
   Основные памятники византийского права VIII-XIV  вв.
На рубеже VII-VIII вв.  правовая система Византии пере-
живает серьезные испытания, связанные с глубоким кризи-
сом экономической системы, упадком городов, расселением
на государственных землях варваров, вторжением арабов и
т.д.  Именно в это время постепенно завершается процесс
превращения византийского права  из  позднеантичного  в
средневековое.  В VIII в. с общим экономическим и куль-
турным подъемом вновь оживляется  законодательная  дея-
тельность византийских императоров и юридических школ. 
   На втором  этапе истории византийского права законо-
дательство,  поддерживаемое не только римской  правовой
традицией и обычным правом, но и собственным опытом ви-
зантийских юристов,  становится более гибким и  жизнес-
тойким.  Именно жизненные потребности византийского об-
щества сделали необходимыми новые работы по  системати-
зации законодательства и по переработке кодификации Юс-
тиниана,  которая была выполнена на  латыни  и  которой
владел  лишь  небольшой круг лиц.  Судебную практику не
могло удовлетворить то, что в Дигестах Юстиниана многие
термины и целые фрагменты из сочинений Модестина, Папи-
ниана и других юристов-классиков давались на  греческом
языке.  Фактическое  превращение  Византии в греко-сла-
вянское государство настойчиво  требовало  и  изменения
языка законодательных актов.                           
   Потребности судебной практики делали необходимым пе-
реработку Свода законов Юстиниана  и  его  изложение  в
краткой и понятной форме. В 726 году (по некоторым дан-
ным - в 741 году) по указанию императора-иконоборца Ль-
ва  Исаврийского  была  издана Эклога ("избранные зако-
ны"),  явившаяся важнейшим этапом в развитии византийс-
кого права.                                            
   Составители Эклоги сохранили из кодификации Юстиниа-
на лишь небольшую часть  правового  материала,  поэтому
она состояла из 18 небольших титулов,  некоторые из них
включали только по одной статье. В самом подзаголовке к
Эклоге указывалось, что она представляет собой сокраще-
ние и исправление "в духе большего человеколюбия" зако-
нодательства "великого Юстиниана".  Иконоборческая фра-
зеология Эклоги-нашла свое отражение лишь в ее  вводной
части, где говорилось о необходимости руководствоваться
"истинной справедливостью", а не высказывать "на словах
восхищение" ею и даже предписывалось "на деле" отдавать
предпочтение малоимущим и бедным.  В Эклоге имелся спе-
циальный титул (VIII),  посвященный рабам. Предусматри-
вались некоторые                                       
случаи превращения  в  рабов свободных людей (например,
дезертиров),  но основной упор был сделан на новые спо-
собы и формы освобождения рабов (например, их отпуск на
свободу в церкви и др.), что отражало развитие феодаль-
ных отношений.                                         
   В Эклоге в полной мере проявилось влияние христианс-
кой религии и морали, и ссылки на Евангелие использова-
лись для обоснования ряда правовых положений.  Особенно
глубоко христианские идеи  проникли  в  брачно-семейное
право  (титулы  I-VII).  Эклога ввела неизвестное ранее
византийскому праву обручение (с 7 лет), которое требо-
вало формально согласия самих обручающихся, а фактичес-
ки в связи с их малолетством - родителей.  Брачный воз-
раст был установлен в 15 лет для мужчин и 13 - для жен-
щин. Под воздействием христианской церкви было сокраще-
но число законных поводов к разводу.  Женщина, согласно
христианкой морали, занимала подчиненное место в семье,
но в отличие от классического римского права Эклога от-
разила тенденцию к выравниванию  имущественного  режима
мужа и жены.  Приданое и брачный дар, полученный женою,
рассматривались не как собственность мужа,  а как  иму-
щество,  данное  ему в управление.  При наследовании по
завещанию устанавливалась обязательная доля  детей  (не
менее 1/3 части наследства), определялись семь разрядов
наследников,  к которым последовательно переходило иму-
щество умершего при отсутствии завещания.              
   Титулы Эклоги, посвященные договорному праву (IX-XI-
II),  из многочисленных сделок,  рассмотренных в  Своде
законов Юстиниана,  упоминают лишь куплю-продажу, заем,
вклад (хранение),  товарищество. В договор купли-прода-
жи, заключаемый как в устной, так и в письменной форме,
под влиянием греческого права был введен задаток. В до-
говоре  займа,  вероятно  в  качестве уступки церковным
догматам,  было опущено упоминание о процентах, извест-
ных  римскому  праву.  Кратко говорилось о таком важном
институте, как наем, включавшем и аренду земли, которая
могла предусматриваться на срок, не превышающий 29 лет.
Очевидно,  что сдача в аренду частных земель в Византии
не получила распространения. Зато характерно упоминание
в Эклоге о сдаче в аренду государственных,  императорс-
ких  и церковных земель с ежегодным взносом арендатором
наемной платы.                                         
   Широкую разработку в Эклоге получил и другой  типич-
ный  для  развивающегося феодализма институт - эмфитев-
зис.  Последний устанавливался как вечная или как огра-
ниченная аренда "на срок до трех поколений, наследующих
друг за другом по завещанию или  без  завещания".  Лицо
(эмфитевт),  получившее эмфитевзис,  как правило землю,
обязано было уплачивать собственнику "без уверток" еже-
годный взнос,  а также заботиться о "сохранении и улуч-
шении недвижимости".  Если эмфитевт в течение трех  лет
не  вносил обусловленную плату,  то мог быть лишен пре-
доставленной ему недвижимости.                         
   Наиболее обширным и детализированным  в  Эклоге  был
титул XVII, посвященный преступлениям и наказаниям. Под
влияни-                                                
ем углубляющихся  социальных  противоречий  в уголовное
право было внесено много  новых  положений,  отразивших
усиление государственной репрессии.  Не случайно именно
данный титул Эклоги получил  наибольшую  известность  и
неизменно  использовался  в последующих законодательных
сводах Византии.                                       
   В Эклоге предусматривалось  преследование  государс-
твенных преступников: перебежчиков к врагу, фальшивомо-
нетчиков и т.д. Особо была выделена статья, где говори-
лось  о лицах,  поднимающих восстание против императора
или же участвующих в "заговоре против него  или  против
государства  христиан".  Такие лица рассматривались как
намеревающиеся "все разрушить",  а поэтому их "в тот же
час должно предать смерти". Много внимания законодатель
уделил также преступлениям против христианской религии.
Суровым наказаниям подлежали лица, дающие ложную клятву
на "божественных евангелиях",  поднимающие руку на свя-
щенника во время молитвы,  отрекшиеся в плену от "непо-
рочной христианской веры",  колдуны, знахари, изготови-
тели амулетов,  приверженцы враждебных христианству ре-
лигий,  участники языческих или еретических движений (в
частности, манихеи и монтанисты).                      
   Эклога предусматривала  наказания  за убийство и те-
лесные повреждения,  нанесенные в драке, причем наказа-
ние дифференцировалось в зависимости от того,  были эти
преступления  предумышленными  или   непредумышленными.
Так, "если кто-либо бил своего раба плетьми или палками
и раб умер,  то не осуждается господин его как убийца".
Ответственность  хозяина возникала только в случае пре-
думышленного убийства раба  ("неумеренно  его  истязал,
или отравил его ядом, или его сжег").                  
   В Эклоге перечисляется также ряд имущественных прес-
туплений:  кража, грабеж, уничтожение чужого имущества,
поджог,  разграбление  чужих  могил.  Но большинство ее
статей было посвящено преступлениям,  посягающим на ус-
тановленный  государством  и  освященный церковью строй
семейных и нравственных отношений.  Среди них выделяют-
ся: кровосмешение, изнасилование, прелюбодеяние, вступ-
ление в связь с монахиней, крестницей, девушкой, ското-
ложство, вытравление плода и т.д.                      
   Разработанной и  более жестокой (даже по сравнению с
законодательством Юстиниана)  была  система  наказаний.
Достаточно  часто  в  Эклоге предусматривалась смертная
казнь.  Но особенно утонченной была система членовреди-
тельских  и телесных наказаний,  которые в классическом
римском праве применялись главным образом  к  рабам,  а
теперь были распространены и на свободных людей:  отре-
зание носа,  вырывание языка,  отсечение руки, ослепле-
ние,  оскопление и т.п. Были известны позорящие наказа-
ния (например, острижение бороды и волос), а также кон-
фискация имущества.                                    
   По некоторым  преступлениям характер наказания в Эк-
логе определялся в зависимости от социального положения
виновного.  Так,  по ст. 22 для сановных лиц за связь с
чужой рабыней полагался крупный штраф.  За это же прес-
тупление "простой человек"                             
подлежал не только штрафу, но и сечению плетьми. Диффе-
ренцировались  также наказания за связь с девушкой "без
ведома ее  родителей":  для  лиц  "состоятельных",  лиц
"среднего благосостояния", а также для "бедных и неиму-
щих".  Если первые должны были  выплатить  соблазненной
компенсацию, размер которой зависел от их положения, то
последние подвергались порке, острижению и высылке (ти-
тул  XVII,  ст.  29).  Однако в подавляющем большинстве
других статей уголовная ответственность не ставилась  в
зависимость от социального положения виновного лица. По
мнению ряда исследователей,  в этом проявилось стремле-
ние  создателей  Эклоги  несколько  смягчить социальные
контрасты.                                             
   Социальное неравенство закрепляется в Эклоге и в тех
ее положениях, которые посвящены доказательствам (титул
XIV).  Здесь прямо указывается, что "свидетели, имеющие
звание,  или  должность,  или занятие (или благосостоя-
ние),  наперед считаются приемлемыми".  Что же касается
"свидетелей неизвестных",  т.е. лиц низшего социального
положения,  то они, если данные ими показания оспарива-
лись в суде, подвергались допросу под плетьми.         
   Чрезмерная сжатость  Эклоги,  отсутствие в ней таких
важных вопросов, как способы приобретения и потери пра-
ва собственности, давность и др., приводили к тому, что
несмотря на ее большую практическую  значимость,  судам
по целому ряду дел в последующем приходилось обращаться
непосредственно к кодификации Юстиниана.               
   В ряде своих списков Эклога  дополнялась  Земледель-
ческим, Морским и Военным законами. Наибольшее значение
из них имел Земледельческий закон,  который  по  своему
содержанию   напоминал  западноевропейские  "варварские
правды". Он восполнял существенный пробел Эклоги: регу-
лировал  отношения,  складывавшиеся в сельских общинах,
которые к VIII в.  стали играть важную роль в жизни ви-
зантийского общества.                                  
   Различаются две  основные  версии  (редакции) Земле-
дельческого закона:  ранняя (наиболее ценная как источ-
ник обычного права) и поздняя, отразившая уже более вы-
сокую ступень социальной дифференциации.  Время и место
составления ранней редакции являются спорными.  Некото-
рые исследователи относят ее к концу                   
   VII в. (к Юстиниану II), другие настаивают на ее юж-
ноиталийском происхождении. Однако господствующей явля-
ется точка зрения, согласно которой Земледельческий за-
кон  был  составлен  в  Константинополе при императорах
исаврийской династии в 20-х годах                      
   VIII в., т.е. примерно в одно время с Эклогой, в ка-
честве приложения к которой он обычно и переписывался. 
   Земледельческий закон представлял собой частную ком-
пиляцию,  но затем получил официальное признание,  воз-
можно,  одновременно с Эклогой.  Ранняя редакция Земле-
дельческого закона насчитывала 85  статей  и,  как  это
свойственно  памятникам обычного права,  не имела четко
выраженной внутренней структуры.  Земледельческий закон
действовал в Византийской империи на протяжении всей ее
истории, но более поздние редакции, относящиеся, в     
частности, к XIV в., насчитывали уже 103 статьи, сгруп-
пированные в 10 титулов.                               
   Вошедшие в Земледельческий закон правовые нормы были
направлены на урегулирование наиболее типичных конфлик-
тов,  возникавших в рамках сельских общин. Большое вни-
мание  в нем уделялось соблюдению границ смежных участ-
ков,  последствиям самовольной распашки  земли,  обмену
земельными  участками.  Об  общинных  порядках наиболее
убедительно свидетельствует  ст.  8,  предусматривающая
распределение земельных участков по жребию. Важное зна-
чение придается аренде земли и виноградников.  В Земле-
дельческом  законе  особо  оговариваются интересы госу-
дарственной казны,  взимающей  с  владельцев  земельных
участков  подати,  а также экстраординарные налоги (ст.
18, 19).                                               
   В казуистической манере сформулированы  многочислен-
ные статьи Земледельческого закона, устанавливающие от-
ветственность за кражу чужого скота, сельскохозяйствен-
ного инвентаря,  за порубку чужого леса и т.п.  В боль-
шинстве случаев кражи или порча чужого имущества влекли
за  собой  только имущественные санкции,  которые имели
своей целью прежде всего возмещение причиненного вреда.
Но  в  тех случаях,  когда ущерб был особо значителен и
тем самым угрожал развивающимся  частнособственническим
порядкам, применялись членовредительские и телесные на-
казания (отсечение руки у вора,  поджигателя чужого са-
рая и т.п.) и даже смертная казнь (за сожжение из мести
чужого гумна, за большинство краж, совершенных рабами).
   Из других приложений к  Эклоге  наибольшее  значение
имел  Морской закон,  который в Западной Европе получил
известность как Родосский  морской  закон.  Составление
этого сборника относится к VII-VIII вв. В нем были соб-
раны правовые обычаи, сложившиеся в практике античной и
средневековой  морской торговли и частично обработанные
еще римскими юристами.  Морской закон содержал правила,
относящиеся к судовождению, перевозке грузов и пассажи-
ров,  фрахтованию судов,  выбрасыванию груза  в  случае
опасности на море (так называемая авария),  дележу при-
былей и убытков между  судовладельцем  и  собственником
груза и т.п. Отдельные нормы этого сборника применялись
в международной торговле вплоть до XV в.               
   Дальнейшее развитие византийского  права  связано  с
законотворческой  деятельностью императоров Македонской
династии (иконопочитателей) Василия I и Льва VI.  Отме-
нив Эклогу, составленную его политическими противниками
(иконоборцами),  Василий I предписал вновь переработать
Свод  законов  Юстиниана,  исключить из него устаревшие
положения, разъяснить трудные юридические термины и пе-
ревести их на греческий язык. Результатом законодатель-
ных работ было издание в 879 году Прохирона,  который в
последующие века был одним из наиболее авторитетных ис-
точников права Византии и оставил заметный след в исто-
рии права соседних славянских государств.              
   Прохирон по  сравнению  с  Эклогой представлял собой
более полный сборник законов (дополнительно было  вклю-
чено 17 титу-                                          
лов), но по юридической технике (по четкости расположе-
ния правового материала,  его редакции) он уступал пос-
ледней. Хотя в предисловии к Прохирону Эклога именуется
не "избранными",  а "извращенными" законами,  Василий I
позаимствовал из нее ряд положений, особенно относящих-
ся к уголовному праву.                                 

К титульной странице
Вперед
Назад