Кроме трости и часов мужчины всегда имели при себе табакерку, а на руке носили перстень с камнем. Обязательной принадлежностью костюма дворянина был также лорнет – своего рода очки на ручке. Двойной складывающийся лорнет на небольшой ручке носили на цепочке или шнурке на шее. Когда разглядывать было нечего, лорнет прятали в карман. В 1840-е гг. стали использовать монокль – стеклышко прямоугольной формы в бронзовой или черепаховой оправе. Его также прикрепляли к пуговице фрака или сюртука на шнурке. Чтобы удержать монокль в глазу, голову откидывали назад. Появилось и пенсне – двойной лорнет с пружинкой, которая удерживала его на переносице. Постепенно пенсне вытеснило монокль.
Любопытно, что настоящие очки были модны в конце XVIII – начале XIX в., однако над «очконосителями» подсмеивались. В 1802 г. один насмешник даже выехал на гулянье, надев на лошадь очки.
Мужские шляпы тоже имеют свою историю. Для бала непременно надевали черную шелковую складную шляпу. В других местах можно было появиться не в складной. Все мужские шляпы подбивались белым атласом. Цвет шляп был в основном черный, летом – светло-коричневый и серый.
Не утратила своего значения и старушка-треуголка, у которой когда-то давно отогнули поля, мешавшие военным. Но полным господином мужской моды в XIX в. стал цилиндр.
13. Французская кухня
Революцию на кухне начал Петр I. В его время в России появились плита, иноземная посуда и яства, вошли в моду кушанья, приготовленные по западным рецептам. На столе Петра красовались невиданные ранее продукты: окороки, колбасы, соленые и копченые мясные блюда, приготовленные с перцем, чесноком и луком.
Именно при Петре I стало входить в моду употребление венгерского вина; его пили в торжественных случаях. Петр осуществлял надзор за знаменитыми астраханскими виноградниками. А вот шампанское появилось в России при императрице Елизавете Петровне: его привез французский посланник маркиз Шетарди, а пропагандировать его стали Андрей Шувалов и Кирилл Разумовский.
Появлению в России чая мы обязаны монгольскому хану, наградившему русского посла этим «бесполезным» подарком взамен собольих шкур. Начиная с 1689 г., когда был подписан торговый трактат с Китаем, начались постоянные поставки в Россию чая. Во времена Петра I чай еще являлся только лекарственным средством, но вскоре он стал национальным русским напитком. Не случайно самовар – исконно русское изобретение – появился в конце XVIII в. Он смягчал и очищал жесткую воду. Кран у самовара никогда не делали у самого дна для того, чтобы оседала накипь. А вот кофейник придумал в XVIII в. англичанин Рэмфорд.
В первые годы после основания Петербурга Петр I завел в городе первый кофейный дом. Во второй половине XVIII в. оба напитка распространились достаточно широко. Так, императрица Екатерина II очень любила крепкий кофе.
В отличие от чая и кофе картофель прижился лишь к концу XVIII в. Картошку в те времена называли «чертовым яблоком». Люди думали, как пишет В. О. Ключевский, что картофель родится с головой и глазами, наподобие человека, а потому кто ест картофель, тот ест души человеческие. Самые строгие меры не могли заставить крестьян сажать «дьявольский овощ».
Если привезенные Петром I клубни картофеля пришлось сажать силой с помощью солдат, то помидоры получили распространение «мирным путем». Правда, сначала помидоры в России были признаны непригодными для еды. Их называли «помпадур», «яблоко любви» и выращивали как декоративные цветы на окнах.
Еще в XVII в. в России появились сахарные заводы, но их продукция не могла соперничать с сахаром, который привозили из-за границы. В 1718 г. Петр I запретил ввоз иностранного сахара в Россию, дозволив ввозить только сахарный песок. В начале XIX в. научились выделывать сахар из свеклы. Первый такой завод был основан в 1800 г. в Тульской губернии.
В XVIII в. менялся не только набор продуктов, но и способы приготовления блюд. В царствование императрицы Екатерины II русская кухня стала немодной: русская еда уступила место иностранным блюдам. Богатые вельможи выписывали из-за границы поваров-французов. Те привозили с собой секреты кулинарного искусства. Если в древности мясо подавали к столу целым куском, то теперь его рубили, измельчали, резали на порции, научились готовить из него котлеты. Продукты стали комбинировать, перемешивать – появились салаты, гарниры.
Слова «суп», «бульон», «пюре», «соус», «фарш», «паштет», «рулет» и многие другие «приехали» в Россию из Франции вместе с соответствующими блюдами. Слово «булка» тоже французское, в переводе оно означает «круглое, как шар».
XVIII век считается веком закусок. Под салатом в то время понимались смеси сырых огородных растений с уксусом, маслом, солью, перцем. Слово «уксус» по-французски звучит как «винегрет». В XVIII в. винегретом называли салат, заправленный уксусом.
XVIII век называют также веком соусов. Широкое их распространение в России связано с именем Антуана Карема – повара Талейрана, а впоследствии шеф-повара императора Александра!. С появлением соусов наступил «золотой век» французской кухни в России. Французские соусы имели сложную технологию приготовления и диковинные названия: поше, жюльен, консоме. Для их изготовления использовались вино, коньяк, ликер, шампанское, сок лимона и других фруктов, пряности.
В XVIII в. изменился и порядок подачи блюд на стол. Сначала подавали холодное – закуски, затем горячее, или похлебки. Взвары и жаренье шли на смену похлебкам. В заключение подавали пирожное, десерт. В XIX в. окончательно установился порядок подачи блюд: жидкое, густое и сладкое. Нельзя было медлить с подачей основных горячих блюд, но и не следовало торопить гостей. В конце XVIII в. обед начинали рано – в 2 часа пополудни, в начале XIX в. – в 3 часа, в середине века – в 6 часов вечера.
В екатерининское время вельможи – Потемкин, Остерман, Разумовский, Строганов – щеголяли своими изысканными столами. Званые обеды напоминали целые представления. Вельможи приглашали до 150 – 200 гостей к обеду. Как не вспомнить тут пословицу «Семь гостей – еда, а девять – беда»!
Повара-французы делали все возможное, чтобы гости не смогли определить, из чего приготовлено то или иное блюдо: это считалось верхом кулинарного искусства. Например, гусиную или свиную печенку размачивали в меду и молоке, кормили животных перед убоем грецкими орехами. У графа Мусина-Пушкина выкармливали индеек и домашнюю птицу лущеными кедровыми орехами, телят поили сливками.
В конце XVIII – XIX в. в России появляются изобретатели новых блюд.
Вельможа екатерининского и павловского времени граф А. С. Строганов славился роскошными обедами и изобрел новое блюдо – бефстроганов из мелконарезанных, «по зубам хозяина», кусочков мяса.
В эпоху Александра I прославился своим кулинарным искусством министр финансов граф Д. А. Гурьев. Его имя и по сей день носит манная каша, приготовленная на сливочных пенках, с грецкими орехами, изюмом и фруктами. Гурьев стал автором и ряда паштетов.
А помните у А. С. Пушкина:
На досуге отобедай
У Пожарского в Торжке.
Жареных котлет отведай
И отправься налегке.
История пожарских котлет такова. Как-то раз царь Николай I ехал из Москвы в Петербург. Завтракать он должен был в городе Торжке, но карета сломалась, и ему пришлось остановиться в Осташкове. В меню завтрака царь включил котлеты из телятины. Но где их взять? В городе телятины не оказалось. Жена повара подсказала выход: сделать котлеты из курицы. Котлеты царю понравились. Узнав правду, он наградил стряпуху-изобретательницу Дарью Пожарскую, а котлетам присвоил ее имя.
Министр иностранных дел К. В. Нессельроде в своем доме подавал пудинги, мороженое.
Пудинги в России появились из Англии. История мороженого более сложна: из Китая оно попало в Европу, в Италию, из Европы – в Россию. В начале XIX в. мороженое подавали на всех вечерах.
Ананасы появились в России также в начале XIX в. Первым начал их выращивать богатый купец Гусятников, ставший потом дворянином. Ананасы ели сырыми, вареными и даже квашеными.
В XVIII – XIX вв. по-прежнему были популярны изделия из теста, любили блины. Как писал А. С. Пушкин:
Они хранили в жизни мирной
Привычки милой старины;
У них на Масленице жирной
Водились русские блины...
Блины подавали с пылу с жару. Ели их с икрой и мелкой рыбой. С XVIII в. стали печь блины со всевозможными начинками. Особенно популярны были блины со снетками – сушеной мелкой рыбой. Славился такими блинами трактир (ресторан со старинной кухней) Егорова в Москве в Охотном ряду.
Новшеством были и пироги расстегаи. Она пеклись с семгой, лососиной, вязигой. Сверху в пироге делали отверстие, туда наливали соус или бульон. Расстегаи готовили в трактире Тестова в Москве. В XIX в. пекли пироги и с различными сортами мелкорубленного мяса, грибами, фруктовой начинкой.
А в трактире Лопашова на Варварке в Москве можно было заказать обед «В стане Ермака Тимофеевича», во время которого подавали пельмени – мясные, рыбные, фруктовые.
Кренделями и сайками славилась булочная Филиппова. Его хлеб и булки ежедневно из Москвы отправляли в Петербург к царскому столу. Хорошо известна история с запеченным в булку тараканом, которого съел сам Филиппов, выдав за изюминку, чтобы не потерять покупателей.
Каши, как и в старину, любили, но делали их сладкими, а с XIX в. заправляли подсолнечным маслом. В то же время у каши в XVIII – XIX вв. появились опасные «соперники» – лапша и макароны, которые становились все более популярными.
С появлением новых блюд изменился в XVIII в. и сам стол, его сервировка.
В XVII в. из Китая была привезена фарфоровая посуда. Первая фаянсовая фабрика появилась в 1724 г. в Москве, в 1756 г. была построена фабрика под Петербургом. Посуду делали там, где было много глины, необходимой для ее изготовления. Таким селом стало село Гжель Бронницкого уезда под Москвой. В XVIII в. сервировали стол не только фарфоровой, но и серебряной и золотой посудой.
При Петре I из Голландии были впервые привезены салфетки. Хорошо всем известная вилка родом из Венеции. Она на 400 лет моложе ложки. Пословица «Вилкою, что удой, а ложкою, что неводом» возникла не сразу. Долгое время вилкой, которая была тогда двузубой, только брали мясо из общей тарелки. Вилки лежали на столе, а блюда и в XVIII в. Ели руками. Лишь к концу столетия вилку признали и в России.
Модной посудой в XVIII в. стали супницы, бульонницы, соусницы, салатницы, медные формы для желе и пудингов, пирожных, корзины из папье-маше для хлеба, кофейницы и шоколадницы. Вошли в употребление жестяные терки, шпиговальные иглы, венчики для сбивания яиц и сливок.
Ставить посуду на стол было немодно. Появились подкладные тарелки, на них ставили специальные сосуды – передачи с бутылками и рюмками. Общепринятым стало держать бутылки во льду, в специальных емкостях для того, чтобы шампанское и вина можно было разливать холодными.
Посуда имела причудливую форму: супницы были похожи на корабли, соусницы – на лодки, а подставки для вина делали в виде фонтанов с различными фигурками. Помимо дорогих парадных сервизов столы украшали букетами цветов в изящных вазах, скульптурами небольшого размера, красиво разложенными на подставках фруктами из воска или фарфора.
Все это очень красиво смотрелось на белоснежных вышитых скатертях с золоченой и серебряной нитью по краям. Чтобы пролитые напитки не портили нарядного вида скатерти, ее натирали воском.
В еде все старались соблюдать меру. Скороедение и чрезмерное переедание осуждались и считались вредными привычками. Хорошим тоном было подавать не более четырех горячих блюд и не все сразу, а постепенно. Пища должна была быть не слишком горячей и холодной, непересоленной и непережаренной. Белое вино подавали холодным, а красное – подогретым.
Правда, многие богачи имели свои причуды. Богатый чудак Демидов рядил в ливрею прислуживающих за столом лакеев так, что это бросалось всем в глаза: одна половина шилась из галунов, дорогого материала, другая – из грубого сукна, одна нога обувалась в шелковый чулок и башмак, другая – в лапоть.
Помещики старались по старой русской традиции соблюдать посты. Они садились за стол, перекрестясь на иконы, к обеду приглашали священника усадебной церкви. Особенно строго соблюдались старинные традиции в семьях духовенства, купцов, мещан и других сословий. Семейные люди предпочитали есть дома. В ресторанах с европейской кухней и трактирах с русской обедали одинокие люди. Они здесь узнавали новости и общались с друзьями.
Итак, XVIII век стал для России веком французской кухни. Появилось большое количество новых блюд, которые существуют и сегодня. У Западной Европы русские люди заимствовали более утонченный вкус, сервировку стола и умение красиво есть приготовленные блюда.
МИР ДВОРЯНСКОЙ УСАДЬБЫ
14. В усадьбе помещика
История русской сельской усадьбы дворянина начинается со второй половины XVIII в. Еще во времена Петра I дворянские усадьбы в провинции, как правило, пустовали, ибо их обитатели были людьми служилыми. В свое имение они приезжали только на короткий срок. Насовсем поселиться в усадьбе дворянин мог лишь в преклонном возрасте, уйдя в отставку.
Но в послепетровское время, как только дворянам сократили срок обязательной службы, усадьбы стали оживать. А в 1762 г. дворян освободили от обязательной военной службы, и они поспешили в родные места. Очевидцы писали, что после появления манифеста все дороги из Москвы и Петербурга были заполнены каретами, экипажами, повозками, на которых дворяне со всем имуществом переезжали из столиц в имения. В имениях они начали заниматься хозяйством, перестраивать старые господские дома, обустраиваться для постоянной жизни в деревне.
Во второй половине XVIII в. возникло множество новых усадеб. Они были различными. Одни усадьбы – это роскошные поместья с грандиозными дворцами, выстроенными по
проектам знаменитых архитекторов, с красивыми парками. Нередко при их строительстве помещики брали за образец загородные царские дворцы под Петербургом. Эти усадьбы принадлежали богачам и предназначались для празднеств, увеселений, приемов. Таковы усадьбы Кусково, Останкино, Архангельское. Многие из них сегодня музеи.
Другие усадьбы – скромные, приспособленные для удобного и спокойного житья помещиков среднего достатка. Забота об уюте пересиливала в них стремление к внешнему великолепию. В этих усадьбах помещики жили подолгу. Очень неохотно меняли они размеренную жизнь в деревне на столичную суету.
В отличие от городской застройки XVIII в. дворянские усадьбы не строились по какому-нибудь определенному плану. Помещик имел полную свободу выбора, все зависело от его достатка, вкуса, пристрастий и фантазии.
Многие из переехавших в провинцию дворян были знакомы с архитектурой, строили по-новому усадебный дом, разбивали парки, копали пруды, выписывали из-за границы дорогую мебель и предметы роскоши. Голые стены и потолки уже не устраивали тех дворян, которые познакомились с жизнью в столицах и за границей. Они приказывали обивать стены материей из расписных тканей. Так появилось а само слово «обои» (от слова «обивать»).
Усадьба для дворянина была его родным домом, он обретал в ней покой и уединение. Место для усадьбы выбиралось особенно живописное, на берегу пруда или реки. В центре усадьбы располагался господский дом, обычно невысокий, в два-три этажа, а то и одноэтажный.
Совершим небольшое путешествие в дворянскую усадьбу. С шоссе или проселочной дороги мы въезжаем в аллею, ведущую к воротам парадного двора, в глубине которого виднеется помещичий дом. Такую аллею называли въездной, потому что именно по ней можно было подъехать к дому. Въезд в усадьбу оформлен в виде арки, украшенной скульптурными изображениями зверей – львов, оленей, лошадей.
Размеры парадного двора могут удивить современного человека. В XVIII в. на такой двор съезжалось огромное количество карет, запряженных четырьмя и шестью лошадьми, а в XIX в. – экипажи дворян. Парадный двор украшали цветники и фонтаны.
Слева и справа от усадебного дома симметрично возводили флигели – одноэтажные постройки. Они находились либо на одной линии с домом, либо немного впереди него, как бы замыкая с боков парадный двор. Флигели часто соединялись с домом галереями и переходами. Это было удобно, потому что во флигеле находились комнаты для гостей, жилые помещения для прислуги.
Главный дом в усадьбе был заметен издали и похож на дворец. Вход в дом отмечался портиком – крытой передней частью здания с колоннадой. А на фронтоне – верхней части главного входа – обычно помещали герб или вензель – замысловато переплетенные инициалы владельца усадьбы. Крышу венчал бельведер – специальная надстройка над зданием, с которой открывался живописный вид на окрестности. Его либо стеклили, либо оставляли открытым, с колоннами. Крыша усадебного дома всегда имела форму купола. Это придавало дому еще большую торжественность и величие. Снаружи дом украшали не только колоннами, но и скульптурами.
Около господского дома размещались хозяйственные постройки, кладовые, конюшни, псарни, людские – комнаты для слуг, бани. В каждой усадьбе непременно была своя церковь. В богатых усадьбах имелись также театры и специальные постройки для увеселений.
Наиболее красивая часть дома с лучшими комнатами и открытыми верандами выходила окнами в парк. На устройство парка помещик порой тратил больше денег, чем на сам дом. Густые аллеи, расходящиеся во все стороны, дорожки, беседки, гроты, пруды, а в богатых усадьбах – фонтаны и мраморные статуи придавали парку столько прелести, что владельцы усадьбы и их гости подчас проводили там целый день.
В парке можно было подолгу общаться, прогуливаться, созерцать природу, что было признаком хорошего вкуса. Ежедневные прогулки прочно вошли в дворянский быт.
Парки не всегда строили одинаково. И это зависело не только от вкусов помещика, но и от моды. В первой половине XVIII в. были модны парки регулярные, которые имели четкий план и разбивались по законам симметрии по одну или по обе стороны от дома дворянина. Перед домом находился партер – открытая часть парка с цветниками, ухоженными газонами.
Что сегодня означает слово «партер»? Где вы его слышали?
Партер делили на несколько частей, дорожки посыпали красивой цветной галькой или песком, украшали скульптурами или обманками – так называли фанерные фигуры людей, издалека казавшиеся настоящими.
Специальные слуги занимались парком, обихаживали его, подстригали особым образом верхушки кустов, деревьев и траву, обкладывали дерном газоны. На газонах создавали целые композиции в виде птиц, животных и геометрических фигур. В центр газона ставили вазы и фонтаны.
В аллеях парка на определенном расстоянии Друг от друга стояли беседки (тогда говорили, что парк без беседки – что человек без души). Белые скамьи и мраморные статуи красиво выделялись на фоне зелени. Скамьи делали из дерева или из прутьев. На них было приятно отдыхать или предаваться мечтам.
Во второй половине XVIII в. в моду вошел уже пейзажный парк. Конечно, и старый регулярный парк, окружавший дом, сохранялся. А вот вдалеке от усадьбы, где оставались уголки естественной природы, не тронутой человеком, постепенно создавали пейзажный парк. Такой парк располагался на неровной местности, холмах, с большим количеством деревьев – дубов, кленов, берез, лип, елей. Сажать деревья в память о значительных событиях вошло у дворян в обычай.
На смену дорогим фонтанам пришел интерес к естественным водоемам, на речках и прудах ставили красивые купальни, на островках строили чайные домики для приятного времяпрепровождения. В свободное время дворяне катались на лодках. Украшением усадьбы были мосты, перекинутые через ручьи, водоемы и овраги.
Новым увлечением дворян стали руины и гроты, маленькие архитектурные сооружения, статуи предков, летние домики. Это все придавало парку живописность.
Особой заботой хозяев пользовались оранжереи – теплые застекленные сооружения-В оранжереях выращивали редкие растения, например пальмы, а затем высаживали их в парк. В усадебных библиотеках дворяне бережно хранили каталоги, альбомы и гербарии растений. С конца XVIII в. в русских усадьбах стали увлекаться агрономией. Агрономы были французами.
В усадьбах помещики держали скот и птицу, разводили собак, лошадей. В прудах плавали лебеди, у некоторых хозяев были даже вольеры с дикими зверями.
В XIX в. помещики постепенно стали более практичными. Они начали строить в усадьбах винокуренные, кирпичные, мыловаренные, суконные, стекольные, бумажные и другие предприятия. Доход с этих заводов шел в карман дворянину, на его развлечения. Князь Юсупов, например, открыл в усадьбе Архангельское прядильные и суконные фабрики.
15. В усадебном доме
Давайте заглянем внутрь помещичьего дома. Входящий в дом сразу попадал в вестибюль – просторный светлый зал, служивший прихожей. Из вестибюля на второй этаж вела красивая мраморная лестница.
Видели ли вы когда-нибудь вестибюль? Где?
За вестибюлем находился парадный зал – непременная часть помещичьего дома. Ведь помещик обязательно должен был устраивать обеды, балы, приемы. Зал выходил окнами в парк, в нем было много света и воздуха. Просторным он казался еще и потому, что его стены украшали зеркала – это зрительно увеличивало размеры зала.
Глаз радовали лепные потолки и расписные стены – золото на белом фоне. А полы были подлинными произведениями искусства! По рисункам художников их выкладывали паркетными плитками различных пород дерева, составляя разнообразные орнаменты. Чем богаче был паркетный пол, тем наряднее выглядел зал. Какие же еще комнаты существовали в дворянском доме? По левую и правую стороны от вестибюля находились, как правило, гостиные. Обычно в них принимали гостей (отсюда и само слово «гостиная»). Верх стен в гостиной украшали красивым карнизом, потолок – лепным орнаментом, живописью.
Парадные гостиные дворянских домов были Уставлены диванами, креслами и другой мягкой мебелью. Ее обивка по цвету должна была
соответствовать обивочной ткани, которой отделывали стены гостиной (бумажные обои получили распространение лишь в конце XVIII в.), И часто гостиная так и называлась – розовая, зеленая и т. д.
Чтобы гостям было удобно, в гостиных устраивали специальные «уголки», отделенные от основного помещения высокими растениями в кадках или жардиньерками – специальными полочками для цветов. В гостиных также непременно ставили ломберные столы для игры в карты, покрытые зеленым сукном. На небольших изящных столиках раскладывали альбомы для стихов, на стенах развешивали портреты предков, картины.
Есть ли в современных квартирах гостиная? Напоминает ли она гостиную XVIII – XIX вв.?
Были в дворянском доме и диванная – комната для отдыха и домашних занятий, кабинет и библиотека – строгие комнаты, отделанные лакированным деревом, со шкафами для книг, бюро, секретерами, бильярдная – специальная комната для игры в бильярд, будуар – дамская комната для отдыха и приема друзей. Непременно имелись парадная столовая и буфетная – комната рядом со столовой для хранения дорогой серебряной и фарфоровой посуды, скатертей. В буфетную доставляли готовые блюда из кухни. Саму же кухню размещали подальше от дома, чтобы не раздражать хозяина и его гостей неприятными запахами.
Комнаты в доме были проходными. Они располагались в ряд, одна за другой, составляя анфиладу. Двери во всех комнатах были открыты, и создавалось впечатление их бесконечности.
Парадный интерьер был продуман так, чтобы в его пространстве разворачивалось действо: обеды и балы, приемы и беседы, чтение книг и музицирование, наслаждение произведениями искусства и игра в карты. Трудно было в таких открытых комнатах, да еще при большом стечении гостей, найти уединение и покой.
Побыть в одиночестве хозяева могли только в низких и тесных комнатах второго этажа. Жилые помещения и спальни второго этажа небольшими окнами выходили в парк или на боковые фасады. Часто эти комнаты называли антресолями.
Знаете ли вы, что сегодня мы обозначаем этим словом?
В спальнях стояли кровати, широкие, с легкими, почти прозрачными пологами и балдахинами, которые защищали спящих от мух и других насекомых.
Помещения первого этажа по традиции были прохладными, но тем не менее в них все равнo стояли печи. Печи по-прежнему облицовывали изразцами или каменной плиткой. «Изразить» (т. е. вырезать узор) поручалось специальным художникам. В первой четверти XVIII в. изразцы стали покрывать муравой – прозрачной зеленой глазурью. В зависимости от того, сколько времени изразец держали в печи, получался тот или иной цвет. С середины XVIII в. печные изразцы делали уже любых цветов.
В XVIII в. стало модным строить камины, которые иногда соседствовали в комнате с печью. Однако дворяне все же больше любили печь: она дольше хранила тепло в доме и требовала гораздо меньше дров.
Свет в огромных залах и гостиных давали люстры, канделябры, жирандоли. Жирандоль – это подсвечник, на котором по кругу располагались свечи. Ставили жирандоли на стол, на камин. А вот канделябры прикрепляли на стены. В скромных дворянских домах или в помещениях для слуг использовали каганцы – глиняные плошки с жиром и фитилем. Но это скорее исключение. Как правило, в доме дворянина горело огромное количество свечей. Золоченая бронза светильников в сочетании с хрусталем и цветным стеклом при зажженных свечах создавала незабываемое впечатление.
Повседневная жизнь в дворянской усадьбе текла неспешно. Основу этой жизни составляли простые естественные радости – еда, питье, прогулки, развлечения.
Дворянин просыпался очень рано, на заре. Прежде чем вылезти из-под пуховиков, он звонил в колокольчик. Тут же в спальню входил лакей с подносом. В зависимости от пристрастий барина ему подавали рюмку водки, чашку чая или кофе со сливками. Приносили раскуренную трубку. В красном углу перед иконами в красивых окладах зажигали лампады, и барин, надев широкий бархатный или стеганый атласный халат, начинал день с молитвы.
После молитвы помещик обыкновенно принимал в кабинете с докладами и рапортами дворецкого, ключника, деревенского старосту. Они заходили по одному по команде горничной, докладывали, какие работы предстоят в имении в ближайшее время, отчитывались о доходах и расходах, внимательно записывали распоряжения помещика. Барин обычно задавал всем один и тот же вопрос: «Ну что? Все ли здорово, ребята, и благополучно у нас?» В ответ дворецкий докладывал о состоянии дел в усадьбе, ключник рапортовал о запасах в кладовых, а староста описывал обстановку в деревнях.
Положение старост зависело от того, каким был барин. Большинство дворян не занимались хозяйством, поэтому обвести их вокруг пальца, обворовать, прибрать к рукам все, что плохо лежит, и даже разорить не составляло большого труда. Но были и другие помещики: они зорко следили за выполнением работ, лично объезжали поля и угодья, проверяли конюшни и кладовые, не терпели вранья от дворецких и ключников.
Выслушав донесения, помещик отпускал дворецкого и ключника, и ему приносили чай. Напившись чаю, барин отправлялся в церковь. А после обедни ему подавали завтрак. Завтракал дворянин с семьей или гостями, которые у него проживали. Частыми гостями могли быть родственники, соседи, местный батюшка – священник усадебной церкви.
За завтраком обычно ставили на стол самовар и пили чай, гораздо реже – кофе. Байховый чай предпочитали цветочному. Разливала обычно его хозяйка дома. Если это был завтрак в обычный день, то подавали бутерброды с ветчиной (слово «бутерброд» появилось в России только в XVIII в.). На столе были также яйца всмятку, горячий картофель. К чаю подавали варенье, сливки, печенье, кренделя. А если на завтрак приглашали гостей, то лакеи несли холодные закуски, кулебяку, жаркое, водку. Вообще в XVIII в. завтрак еще по старинной привычке часто называли перехваткой. За ним следовали полдник, обед, ужин и паужин. Позже стали есть 2 – 3 раза в день.
День в усадьбе делился строго на две половины: до и после обеда. Обед нередко длился три часа: с трех до шести. Лакеи в напудренных париках и белых перчатках несли вереницей несметное количество блюд. Подавали их к столу в определенном порядке, нередко подолгу дожидаясь, пока будет приказано заменить одно содержимое тарелки на другое. А господам спешить было некуда: они вели длинные застольные беседы. Иногда сами повара в белых фартуках и колпаках приносили каждый свое кушанье. После обеда подавали десерт, или заедки, пили кофе, шоколад.
В будни сервиз на столе был оловянный и только в праздники – фарфоровый или серебряный. Ели помещики обильно и жирно. Вести себя за столом и культурно есть дворян учили с детства.
В послеобеденное время по старинной русской привычке наступало «сонное царство». Господа спали в доме, дворовые – прямо на улице. Те, кто не хотел спать, тихо читали или шли в парк.
Если не было праздника и бала, то вечера в помещичьем доме проходили достаточно скучно. Ужина, как правило, не было. Просто пили чай. Барин сидел с домашними или гостями, играл в карты, бильярд, слушал сплетни и вел светские беседы. Женщины занимались плетением кружев и вышиванием на пяльцах. В XIX в. вечера проводили более интересно и шумно, с этого времени даже в будни вечером в усадьбе можно было слышать музыку.
Помещик не мыслил деревенской жизни без атмосферы дружеского общения: с друзьями, с семьей, с родственниками. Во время приемов гостей и хозяев связывал воедино именно закон Дружбы. Совсем необязательно в гостиной собирались единомышленники и льстецы. В учтивой и непринужденной беседе нередко сталкивались противоположные мнения, вкусы и мировоззрения.
Ложились спать в усадебном доме в обычные дни очень рано, только праздники были исключением. Приготовления ко сну начинали приказом закрывать ставни. Ставни закрывали со стуком и запирали их железными болтами. В 8 – 9 часов вечера слуги или сам хозяин обходили усадьбу, проверяли запоры и спускали собак. Спала прислуга в людской на полу и лавках очень чутко: вдруг что барину понадобится! А сам-то барин, помолившись, давно уже погрузился в сон. Тишину в доме нарушали лишь мыши, лай собак на улице да стук сторожей в деревянную доску.
Так проходили дни в дворянских усадьбах.
16. Деревенские удовольствия
Помещики жили в усадьбах на широкую ногу. Отправляясь в деревню, они брали с собой обыкновенно 200 человек. Даже небогатый помещик имел в своей свите несколько экипажей и десятки сопровождающих. Это стоило больших денег.
Переезд дворян из города в деревню весной был целым событием в жизни помещичьей семьи. Подготовка к нему шла месяц, а то и больше. Экономка разбирала сундуки, пересчитывала хозяйское столовое и постельное белье, укладывала багаж. Дворецкий занимался погрузкой мебели. Перед отъездом хозяева молились, а затем прощались с друзьями, родственниками, дворовыми людьми, которые оставались в городе.
Отправлялись в путь очень рано, но еще раньше выезжала со двора вереница экипажей. Поезд помещика состоял из дорожной кареты, коляски, двух кибиток и фуры с добром. Фура была нагружена не только вещами, но и книгами из хозяйской библиотеки. За библиотекой следовала кухня на трех повозках, повара, доктор и цирюльник.
В одном из экипажей ехали актеры, музыканты, живописец, чтец, секретарь. В других располагались камердинеры, горничные, лакей. Отдельно следовал экипаж с гардеробом барина и барыни. Обязательно нужно было нанять охрану из казаков или солдат, которые в случае нападения могли защитить путешественников.
В полдень господа останавливались. У повара к этому времени должен был быть готов обед. Если погода была хорошей, располагались прямо на траве, а если нет, то останавливались на постоялом дворе. Затем снова отправлялись в путь.
Сколько было радости, когда наконец на горизонте сквозь деревья показывалась милая, родная усадьба! Встречать барина выходили жители всех соседних деревушек и обитатели усадьбы, подносили хлеб-соль, дворецкий проводил всех в дом.
Когда бываешь на экскурсиях в старинных дворянских усадьбах, то удивляешься обилию красивых деталей интерьера: полок с книгами, часов, гравюр, конторок, музыкальных инструментов. Это говорит о том, что хозяева усадьбы были знакомы с западноевропейской культурой, увлекались искусствами – музыкой, живописью, театром.
Дворянские дома были буквально заставлены музыкальными инструментами. Здесь можно было увидеть фортепьяно, клавесин и даже орган. В доме постоянно звучала музыка. Хозяева часто устраивали домашние концерты. Даже когда никто не музицировал, мелодичный звон доносился из механизма часов, которые ставили на пол, камин или вешали на стены. Что же говорить о балах и приемах: тут уже играл целый оркестр.
«Диковиной» дворянской усадьбы была картинная галерея и театр. Под них отводили целый ряд комнат в доме.
Даже в маленькой усадьбе существовал свой хор песенников, небольшой оркестр, показы, вали по праздникам спектакли. Праздники в усадьбе, как правило, проходили на открытом воздухе. В парке ставили качели и карусели. Но главным местом развлечения был «зеленый» театр, т. е. театр под открытым небом. В очень богатых усадьбах по праздникам устраивали фейерверки.
Принимая гостей, помещик нередко вел их на скотный двор, псарню или конюшню, в птичник или каретный сарай. Это было не случайно. Похвастаться перед соседями было одной из главных забот дворянина. Богатые усадьбы служили образцом для подражания для всей губернии.
У каждого помещика были свои причуды. Вот один пример. Некий вельможа всегда проводил гостей в красивый домик на краю парка. В одной из комнат жили скотник и скотница, а в основных помещениях – две огромные свиньи, величиной с корову. Эти свиньи имели имена и были гордостью хозяина.
Старинной русской забавой была охота. Она с древнейших времен считалась благородным занятием. Даже русские цари увлекались ею. Сначала охотились на зайцев. Затем вызывали охотников бить медведей. Издавна существовала соколиная охота. Были специальные люди – ловчие и сокольничьи, которые помогали знати провести охоту.
Петр I не любил и порицал охоту как напрасную потерю времени, отвлекавшую дворян от государственных занятий. А вот Петр II был страстным поклонником псовой охоты. После его смерти охота оставалась одним из любимейших развлечений дворян.
Охоту любили все. Хозяева усадьбы и их гости, дамы и кавалеры, взрослые и дети – все выезжали на охоту – в экипажах и верхом. С собой брали десятка два конных охотников и более ста собак. Каждый охотник точно знал, что, когда и как он должен делать. Стаи борзых под улюлюканье присутствующих загоняли волков и лисиц, травили зайцев. Часто, когда охотники очень увлекались, приходилось ночевать в лесу. Неумеренная страсть к охоте разоряла помещиков. Случаи, когда меняли на борзых целые деревни с крестьянами, были нередки.
Другим увлечением дворян была верховая езда. Умение ездить верхом на лошади было необходимостью для дворянина. Дороги были очень плохими, и осенью добраться до города по Распутице можно было только верхом. Также это умение было необходимо на охоте.
Старинным русским развлечением являлась баня. Мытье в бане было целым искусством. Баня находилась на достаточном расстоянии от жилых помещений, чтобы не случилось пожара. Но в то же время ее ставили не слишком далеко, чтобы не простудиться после нее. Как правило, баню строили около реки. Рубили баню из хвойных пород дерева – ели, сосны. На дощатый потолок клали бересту, мох, дерн. Кровлю делали двускатной. Пол настилали с уклоном, чтобы вода стекала и в бане не заводилась сырость, а тепло было сухим и горячим.
Баня состояла из двух помещений – предбанника и парилки. В предбаннике стояли деревянные скамьи для одевания и отдыха, на стенах висели березовые веники, лежали дрова. Здесь оставляли одежду. При входе в парилку находилась печь, называемая каменкой. Она была сложена из камней-валунов средней величины без трещин. В нижней части каменки разжигали дрова, а в верхней стоял котел с кипящей водой. На горячие камни лили воду или квас, и баня заполнялась целебным паром.
От печи по стене, ближе к потолку (здесь собирался сухой жар), шел полок – высокий помост, на котором парились. На полок взбирались по широким ступеням. Вдоль стен были лавки, на которых мылись и на которые ставили банную утварь – корыта, ковши, ушаты и шайки. Поодаль стоял чан с холодной водой, в бураках из бересты держали квас.
Бани топили «по-черному»: дым и угар от горящих в каменке дров распространялся по всему помещению. Выходить он мог только через оконца в стене, а во время топки приоткрывали еще и дверь. Топили баню ольховыми или березовыми дровами, отдавая предпочтение последним, поскольку они выделяли деготь, который являлся дезинфицирующим средством для стен и потолка.
Парились березовыми вениками. Тогда говорили: «В бане веник – дороже денег». Веники заготавливали в конце мая – начале июня, пока лист березы не становился жестким. В бане веник предварительно заливали кипятком. Закончив париться, этой водой окачивались: она была целебной. Веником парились только один раз, затем его применяли в хозяйстве для уборки. Считалось, что в год для одного человека требовалось 70 веников.
Парить тело нужно было вдоль спины от лопаток до ног, но не поперек. Попарившись, выбегали из бани и с разбегу прыгали в холодную речку. Затем вновь бежали париться. Париться в бане считалось полезным. Дворяне помнили старинную поговорку: «Баня парит, баня правит» – и в городе не хотели расставаться с банными удовольствиями.
В XIX в. для дворян в городах стали открывать богатые бани с бассейнами, ваннами и душевыми. Такие бани – Сандуновские – еще и сегодня помнят посетителей – дворян XIX в. Они приходили сюда отдыхать, лечиться, стричься, бриться и, конечно, общаться с друзьями. А были такие оригиналы, которые мылись в бане со своими любимыми собаками.
Месяцы, проведенные в усадьбе, помещики вспоминали с удовольствием. С первым снегом обыкновенно дворянин возвращался в город. Здесь его ждали новые развлечения.
ДВОРЯНИН В СТОЛИЦЕ
17. Жизнь в столице
Идеалом Петра I было, как он сам говорил, «регулярное» государство, где вся жизнь регламентирована, подчинена правилам, сведена к точным, однолинейным отношениям. Петербург – столица новой империи – воспринимался как модель всего государства, поэтому он строился по единому плану. Проспекты были прямые, дома возводились по высочайше утвержденным проектам, определявшим размеры и фасад дома, материал, из которого он будет построен (каменный, деревянный), и т. п., – все выверено и логически обосновано.
Грандиозные общественные здания и роскошные дворцы знати составляли лицо Петербурга. Иной облик имела Москва – символ старой России. После перенесения столицы в Петербург Кремль потерял свое значение, стены его ветшали. На рисунках конца XVIII в. он предстает изрядно заброшенным. Старые городские валы стали местом гуляний горожан. На их территории появились городские сады и бульвары.
Вместо роскошных дворцов в Москве строились, как правило, городские усадьбы с флигелями, службами, садом. В отличие от Петербурга, где все дома стояли на одной линии, в Москве, как правило, дом был отделен от улицы большим пространством с газонами и дорожками, а непосредственно на улицу выходили только крылья флигеля. Усадьба была огорожена фигурной железной решеткой с воротами. Дом так и назывался – особняк, потому что стоял поодаль.
Собственные дома в столицах имели дворяне со значительным годовым доходом до 10 тыс. рублей. Особняки, как правило, строились каменные и передавались из поколения в поколение без переделок. Они были одно- или двухэтажные.
Горожане часто строили дома из дерева и покрывали их штукатуркой, чтобы внешне они напоминали каменные. Были и такие дома: низ каменный, верх деревянный. Очень часто с улицы дом имел один этаж, а со стороны двора – два. За такой дом хозяин платил меньше налог. На втором этаже и с боковых фасадов находились комнаты с невысокими потолками, где хозяева могли побыть в уединении.
Городской дом начинался с передней, где стояли вешалки для одежды. Рядом с ней могла находиться лакейская, а по другую сторону или под лестницей (в двухэтажном особняке) – кладовая с железной дверью. Для прислуги была еще и девичья. Дворник с семьей жил отдельно, недалеко от ворот. В богатом дворянском особняке было 10 – 15 человек прислуги мужского и женского пола – два лакея, горничные, няньки, кормилица, экономка, прачка, повар или кухарка, посудомойка, кучер, дворник, садовник.
Даже в одноэтажном особняке для нужд господ отводилось семь-восемь комнат: две гостиные, диванная, спальня, кабинет, детская, зала для танцев, столовая. Стены комнат были обшиты обоями – с орнаментом или гладкими, в зависимости от моды. Потолки украшали позолотой, лепниной, интерьер – бронзой, бархатом, гобеленами, картинами, зеркалами, часами. В зале непременно стоял рояль. Пол был паркетный, иногда покрыт коврами.
Гостиная такого дворянского дома, выходящая окнами на улицу, была уставлена креслами, софами и диванами из мебельного гарнитура, столами. На столиках раскладывали альбомы со стихами, ставили фарфоровые игрушки, в шкафах помещали фаянсовую посуду – признак зажиточности. На стенах вешали канделябры. Изразцовая печь с узорами дополняла интерьер.
Кроме зала и парадных гостиных, все остальные комнаты были приспособлены для житья. В малой гостиной помещали скромный гарнитур, клавикорды, трильяж – трехстворчатое зеркало из составных стенок с резьбой по дереву. Было очень модно ставить ширмы. В кабинете располагался письменный стол с креслом, конторка для работы стоя, конторка для трубок, шкафы с книгами. В столовой стояли стол-сороконожка и горка с посудой. К спальне обычно примыкали две комнаты – гардеробная с вешалками и сундуками для нарядов господ и уборная. Там находился умывальник и ящик для грязного белья. А в кресле из красного дерева господа отправляли свои нужды. Все эти комнаты выходили окнами во двор.
Все в дворянском доме было продумано. Уважением к старшему поколению проникнуто даже расположение лестницы – из девичьей прямо в бабушкину комнату.
День дворянина в столице, как и в деревне, начинался очень рано. Если он служил, то направлялся в присутственное место, на службу, а если нет, то на прогулку. Местом прогулок в Петербурге был Невский проспект, а в Москве – Тверской бульвар. Поскольку в начале XIX в. была большая мода на обмороки, докторов и лечение минеральными водами, то в Москве дворянин считал своим долгом уже в 6 часов утра побывать у известного врача Лодера. У него были искусственные минеральные воды в обширном саду с галереями. Здесь спозаранку играла музыка и бродили толпы гуляющих «больных». Они пили воду и часа три прогуливались (отсюда и пошло выражение «гонять лодыря», т.е. бездельничать). Вот как описывал это увлечение поэт того времени:
Лишь только пять часов пробьет,
Жена моя уже одета,
И под крыльцом стоит карета,
И мы с пяти часов утра
Уж едем с нею со двора.
В Москве были и другие места для прогулок. Дворяне часто направлялись в Ботанический сад, заложенный по указу Петра I как Аптекарский огород, полюбоваться редкими цветами, травами, кустарниками и деревьями. В оранжереях, парниках выращивали и рассаду, которую тут же можно было купить. В середине XIX в. был основан и другой сад – Зоологический. На его территории вокруг Пресненских прудов располагались вольеры и клетки с животными и птицами, на открытой площадке играл оркестр, работал ресторан.
Поскольку гулянье в садах было излюбленным развлечением дворянства, то стали открывать специальные сады для этой цели. Таковым был, например, сад купца Ганина в Петербурге. Кроме растений-диковинок ганинский сад удивлял публику макетами зверей, которые двигались и рычали, скульптурами, окрашенными в телесный цвет. Поддержание в порядке самого сада, дорожек, скульптур и других достопримечательностей требовало от владельца больших затрат.
Новые увлечения в XVIII – XIX вв. соседствовали со старыми. Зимою устраивались парадные катания на санях. Лошадей украшали красивой сбруей. Возводили огромные ледяные горы, с которых богатые дамы в собольих шубах неслись с большой скоростью. Летом вместо гор публику привлекали качели и карусели. Качели были круглые, расписные, с флагами. Возле качелей делали деревянные горы, с которых спускались по покатым желобам на маленьких колясках.
Каруселью первоначально, во второй половине XVIII – начале XIX в., назывались соревнования в ловкости наездников на двигавшихся по кругу лошадях. Последняя такая карусель проходила в Москве в 1811 г. Но память о каруселях осталась: со временем стали сооружать аттракционы – карусели. Вокруг вертикально поставленного шеста бежали разноцветные деревянные лошадки, на которые в качестве наездников садились взрослые и дети.
Вокруг качелей и каруселей прогуливалась знать в великолепных нарядах. В выходные дни в садах и парках можно было насчитать более 400 тыс. карет. Ездили на четверке или шестерке лошадей. Этим показывали свое богатство, но, кроме того, запрягали по шесть лошадей еще и потому, что и на шестерке можно было увязнуть в грязи в плохую погоду. Ведь улицы даже в столицах были вымощены не везде. Кареты стоили не дороже 100 рублей.
Кроме садов, за посещение которых при входе брали плату, устраивали еще и вокзалы. В загородных парках стали возводить красивые легкие павильоны, где. ставились спектакли, играли оркестры, сверкали фейерверки и иллюминации, пели цыганские хоры. К этим местам подводили железные дороги, и у вокзалов сажали пассажиров.
Во время прогулок дворяне демонстрировали свои модные наряды, общались и заводили светские знакомства. Пример показывали императрицы и государи, которые обязательно по три-четыре часа в день прогуливались по Дворцовой набережной или загородной резиденции. Прогулки знати продолжались до обеда.
Обед был важным этапом в распорядке дня барина. Обедали либо дома, но обязательно с гостями, либо сами направлялись на званый обед. Обедали долго, в соответствии с традициями дворянского этикета, которые строго соблюдались. Если даже дворянин после прогулки был очень голоден, он никогда не позволял себе за обедом торопить кого-либо либо самому торопиться, жадно есть, сморкаться за столом или делать что-либо неприличное. Отсутствие хороших манер осуждалось. После обеда непременно полагался отдых, а затем дворянина ждали новые развлечения.
18. Дворянский бал
Слово «бал» пришло в Россию из Европы. Впервые оно появилось в Германии в XV в. и означало «мяч», «шар». Немецкие девушки дарили подругам, вышедшим замуж, по мячику или шарику, набитому пухом или шерстью. Шарик или мяч натыкали на шест и ставили перед домом, а хозяйка обязательно должна была пригласить к себе в гости на танцы. Позже балом стали называть любые вечеринки с танцами.
Во времена Петра I балы называли ассамблеями. Царь начал их устраивать в 1700 г., но эти увеселительные мероприятия прививались плохо, знать старалась под разными предлогами уклониться от участия в них. В 1718 г. Петр I издал специальный указ об ассамблеях, которые устраивались не только для забавы, но и для дела. Сам царь лично назначал, в чьем доме должна быть ассамблея сегодня, а затем это стали определять комендант в Москве и обер-полицмейстер в Петербурге. Прежде чем гости расходились с одной ассамблеи, им объявляли, где будет следующая.
Азартные игры на ассамблеях не разрешались: исключением была игра в шашки и шахматы. Зато готовили трубки, табак и лучинки для их раскуривания. Табак был завезен в Россию именно при Петре I.
Главным увеселением на ассамблеях были Ассамблея танцы. Первое время танцующих было очень мало: танцы были мудреные, надо было то кланяться, то приседать. От танцоров требовалась немалая ловкость, иначе можно было стукнуться, толкнуть человека, оборвать хвост чужого платья и даже упасть. Дамам, затянутым в корсет, в башмаках на высоких каблуках и в напудренных париках, приходилось не легче, чем кавалерам: они были неуклюжи и смешны, неловки, не знали, как стать и сесть в тесных одеждах.
Танцевали только те присутствующие, которые хорошо умели это делать. Остальные сидели «по стенкам» и дичились друг друга. Но иногда участие в танцах решал принять сам Петр I. Тогда в ряды танцующих вставали все, даже дряхлые старики. Царь становился в первой паре. Он приказывал повторять его движения, а Петр слыл знатным танцором. Другие танцоры кряхтели, задыхались и... падали. За это полагалось наказание – кубок вина.
Движения в танце зависели от особенностей костюма. Широкие юбки и высокие каблуки исключали быстрые, стремительные танцевальные шаги – па, однако позволяли принимать различные позы, в которых исполнители на несколько мгновений замирали, образуя изящные картины. Поклоны и реверансы были главными элементами танцев.
На ассамблеях были два рода танцев: церемониальные и английские. Первым танцем был менуэт – утонченный красивый французский танец XVIII в. Он состоял из мелких размеренных шагов и приседаний. Танцевали его парами. Англез – тоже парный танец – представлял собой пантомиму, изображавшую ухаживания кавалера за дамой. Дама медленно и кокетливо «убегала» в танце, а кавалер ее «догонял». Аллеманд – еще один танец петровской ассамблеи. Дамы становились по одну сторону, кавалеры – по другую. Под музыку марша дамы делали реверансы и круги. Постоянные верчения дамы были основой танца. Постепенно танец становился все более оживленным, и пары начинали выполнять придуманные ими фигуры.
Сначала на ассамблеях можно было услышать только духовые и ударные инструменты: трубы, фаготы и литавры, а в 1721 г. герцог Голштинский привез с собой в Россию струнный оркестр.
По окончании танцев у небогатых хозяев подавали холодные закуски, у знатных накрывали ужин. Дамы и кавалеры сидели за столом вперемежку. Петровские ассамблеи отличались попойками, грубостью нравов и вместе с тем стремлением молодежи к галантности. В танцах было много учтивости и уважения к дамам. Окончив танец, кавалер обязан был отдать почтительный поклон даме и поцеловать у нее руку. Балы способствовали смягчению нравов, порождали новые чувства и настроения. Постепенно дворяне обучались манерам и модным танцам, и петровские ассамблеи стали уже в радость.
При дворах императриц Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны балы продолжались. Они стали очень роскошными. В царствование императрицы Екатерины II балы начинались 24 ноября, в день именин императрицы, и заканчивались 21 апреля, если это был не постный день. На бал съезжались к шести часам вечера и в двенадцать ночи разъезжались по домам. При Екатерине II были открыты первые дворянские собрания. На бале в зале Благородного собрания два раза в неделю бывало до 5 тыс. народа. Как раз к зиме из провинций в Москву съезжалось все русское дворянство.
В середине XVIII в. западные забавы и развлечения начинают проникать и в провинцию, в дворянские усадьбы. Поначалу танцы были грубы и тяжеловесны. Но скоро дворяне освоили менуэт и другие заморские танцы и стали искусными танцорами.
На балы ездили в каретах. При Петре I в России было еще совсем мало карет, их привозили из-за границы. При Анне Иоанновне и Елизавете Петровне мода на кареты усиливается. В царствование Анны Иоанновны число карет доходило до 100. Они были бархатными, с золочеными колесами и корпусом. Сбруя для лошадей изготавливалась из мягкой красной кожи – сафьяна.
Но более всего карет было в царствование Екатерины II. При Екатерине даже были изданы указы, как, кому и в каких каретах ездить, сколько запрягать лошадей, с тем чтобы ограничить стремление вельмож к роскоши. В то время в моде были высокие кареты со стеклами. Мода на кареты не угасла при Александре I и других русских императорах XIX в.
Дом, где проходил бал, был ярко освещен, особенно подъезд, куда заходили гости. Празднично одетые лакеи встречали кареты, из которых выходили мужчины во фраках, мундирах, при звездах и лентах, женщины в мехах. Вот как описывает это А. С. Пушкин:
Перед померкшими домами
Вдоль сонной улицы рядами
Двойные фонари карет
Веселый изливают свет...
Вот наш герой подъехал к сеням;
Швейцара мимо он стрелой
Взлетел по мраморным ступеням,
Расправил волоса рукой,
Вошел. Полна народу зала;
Музыка уж греметь устала;
Толпа мазуркой занята;
Кругом и шум, и теснота...
Балы проходили в огромных великолепных залах, окруженных с трех сторон колоннами. Зал освещался множеством восковых свечей в хрустальных люстрах и медных стенных подсвечниках. Музыканты размещались у передней стены на длинных, установленных амфитеатром скамейках. В середине зала непрерывно танцевали, а на возвышениях по двум сторонам залы у стен стояло множество раскрытых ломберных столов, на которых лежали колоды нераспечатанных карт. Здесь играли, сплетничали и философствовали. Бал для дворян был местом отдыха и общения. Протанцевав минут пять, старики принимались за карты.
Балы проводились по определенной, утвердившейся в дворянском обществе программе. Поскольку тон балу задавали танцы, то они и были стержнем программы вечера. В конце XVIII – начале XIX в. было принято открывать бал польским танцем, или полонезом. За ним следовал вальс. Кульминацией бала была мазурка, а завершал его котильон. Кавалеры на балах заранее приглашали дам на все танцы. Дамы вместе с веером носили на запястье специальную книжечку, в которую заносили имена кавалеров, пригласивших их на определенный танец.
Полонез, которым начинался бал, вошел в моду в начале 90-х гг. XVIII в., при Екатерине П. Длился он 30 минут. Все присутствующие должны были принять в нем участие. Его можно назвать торжественным шествием, во время которого дамы встречали кавалеров. Иностранцы называли этот танец «ходячий разговор».
Вторым танцем был вальс, о котором А. С. Пушкин писал:
Однообразный и безумный,
Как вихорь жизни молодой,
Кружится вальса вихорь шумный;
Чета мелькает за четой.
Танец этот действительно немного однообразный, так как состоит из одних и тех же постоянно повторяющихся движений. Но вместе с тем вальс – танец романтический и безумный: партнер обхватывает даму за талию и кружит ее по залу. Только русские танцевали на балах «летучие, почти воздушные вальсы».
Мазурка – это середина бала. Она «приехала» в Россию из Парижа в 1810 г. Дама в мазурке идет плавно, грациозно, изящно скользит и бегает по паркету. Партнер в этом танце проявляет активность, делает прыжки – антраша, во время которых в воздухе он должен ударить ногой об ногу три раза. Умелое пристукивание каблуками придавало мазурке неповторимость и шик. В 20-е гг. XIX в. мазурку стали танцевать спокойнее, и не только потому, что от нее страдал паркет. Вот что об этом писал А. С. Пушкин:
Мазурка раздалась. Бывало,
Когда гремел мазурки гром,
В огромной зале всё дрожало,
Паркет трещал под каблуком,
Тряс лися, дребезжали рамы;
Теперь не то: и мы, как дамы,
Скользим по лаковым доскам.
Мазурку танцевали в четыре пары. При ее исполнении допускались разговоры.
Каждый новый танец на балу все меньше напоминал торжественный балет, все больше было в нем танцевальной игры, свободы движений. В конце бала исполняли французский танец котильон. Он представлял собой танец-игру, шаловливую и непринужденную. Кавалеры в этом танце становятся на колени перед дамой, отскакивают от нее, перепрыгивают через платок или карту.
На балах кроме основных были и другие старинные танцы – гавоты, кадрили, польки. Все зависело от моды и вкусов устроителей балов.
Около девяти часов вечера на балу в частном доме накрывали ужин. Подавали персики и ананасы из своих оранжерей, шампанское и сухое вино своего же приготовления. Хозяин не садился за стол и заботился о гостях. Ужин заканчивался в 11-м часу, после чего играли русскую и гости пускались в пляс. Когда по знаку хозяина музыка прекращалась, все разъезжались по домам. Хозяин целовал ручки дамам, обнимал знакомых, трепал их по плечу. Улица заполнялась экипажами.
Балы, были настолько важной частью дворянской жизни, что весь остальной досуг был Подчинен подготовке к ним. В дворянских домах ни на минуту не умолкало звучание клавикордов, пение и танцевальные уроки. В конце XVIII в. появился клавесин – дедушка нынешнего фортепьяно. Музыка и танцы были частью дворянского образования.
Танцы осваивали с раннего детства – с пяти-шести лет. Обучение танцам напоминало тренировку спортсмена. Оно воспитывало ловкость, уверенность в движениях, непринужденность поз. Ноги танцующих независимо от их волнения делали свое дело. Танцы придавали манерам дворянина величавость, грацию, изящество – качества, которые, как говорится, были у него в крови, воспитывались с детства. Промах в танцах на балу мог стоить карьеры. Было очень постыдным сбиться в танце с такта.
Балы позволяли дворянским детям усваивать азы хороших манер и светских приличий. Именно в XVIII в. появляются книги о том, как следует вести себя в обществе. Одна из них, изданная при Елизавете Петровне, учила, что «большая вежливость – это учтивый обман», «истинное учтивство – это одолжение», «притворное лукавство – это обхождение», «всякое излишнее вредно, а наипаче в обхождении».
Дворянский бал был школой общения. На балу влюблялись, выбирали невесту или жениха. Именно поэтому балы имели такую долгую историю. В наше время история балов возобновляется.
19. В театре и на маскараде
После обеда для столичного дворянина наступала пора светских развлечений. Он отправлялся в театр или на концерт, на маскарад или в клуб. Не важно, какие актеры и что играли, но важно было побывать в театре, «показать себя», заглянуть за кулисы, засвидетельствовать свое почтение актрисам.
В конце XVIII – начале XIX в. в России было 170 крепостных театров: постепенно некоторые из них становились общедоступными и приносили большие доходы их владельцам. В большинстве театров XVIII в. был оперно-балетный репертуар: тогда еще не существовало деления на оперные и драматические театры. Актеры произносили прозаический или стихотворный текст, танцевали и пели. В искусстве того времени были очень сильны античные мотивы: костюмы, певучая декламация стихов.
Популярным жанром театрального искусства в XVIII в. была опера-буфф – то же, что и сегодняшняя оперетта. Кроме пения, танцев, пародий в театрах можно было услышать имитацию соловьиного свиста. Во времена Екатерины II стало входить в моду цыганское хоровое пение. Первые цыгане-певцы были выписаны чесменским героем графом А. Г. Орловым из Молдавии. Наряду с оркестром каждый вельможа старался обзавестись цыганским хором. Позже вошли в моду парадные обеды с цыганами. Цыганки выходили танцевать в расшитых золотом шалях и украшениях из монет.
Театр XVIII – начала XIX в. оставался частью светской жизни дворян, забавой, зрелищем, нарядным праздником. Спектакли в старину начинались в 5 часов вечера и заканчивались не позднее 10. Лучшие места в театре были заняты дворянами по абонементу. Кресла так и назывались – годовыми. Эти места стоили очень дорого: по два рубля с полтиной. Остальной партер стоил по рублю за место.
Входные билеты в театр назывались ярлыками. Они печатались на толстой бумаге. Покупали их в кассах при театрах. В один ящик опускались деньги за вход, а в другом ящике находились ярлыки, которые выдавали в обмен на деньги. К кассам были приставлены сторожа.
Зрители, посещавшие театр, объединялись в театральные партии в зависимости от того, за кого из актеров они болели. За каретами знаменитых актеров бегали, высказывали им свое восхищение за кулисами. Существовал и обычай кидать любимым артистам кошельки с деньгами. Метанием зрительских кошельков награждались наиболее известные певцы и певицы. Менее талантливые могли заранее договориться со зрителями о кошельках.
Обычай вызывать артиста повторно на сцену появился только в 1784 г. Тогда публика пришла в бурный восторг от представления «Росслава» Я. Б. Княжнина и потребовала автора на сцену. Вместо автора вышел актер Дмитревский. С этого времени в случае успеха пьесы стали вызывать на сцену автора и артистов.
После спектакля обыкновенно делались анонсы для публики о предстоящих представлениях и бенефисах – спектаклях, которые проводились в честь одного актера или актрисы и сбор от которых полностью или частично шел в пользу бенефицианта.
По количеству крепостных театров Москва была на первом месте: их насчитывалось 53. Современники рассказывали, что в Москве чуть ли не в каждом доме с колоннами был концертный или театральный зал. Самым известным был крепостной театр П. А. Позднякова. Это о Позднякове писал А. С. Грибоедов:
А наше солнышко? наш клад?
На лбу написано Театр и Маскерад.
Дом зеленью раскрашен в виде рощи,
Сам толст, его артисты тощи.
Москвичи знали и балетную труппу помещика Г. П. Ржевского, оперные постановки театра С. С. Апраксина, крепостной оркестр помещика П. И. Юшкова.
Большое место в жизни театральной Москвы занимал публичный крепостной театр князя П. В. Урусова. В нем устраивались концерты и танцы. После пожара театром стал заведовать англичанин М. Е. Медокс. В 1780 г. он построил на улице Петровке театр. Это был «дедушка» Большого театра. Он вмещал до 1500 зрителей. Интересно, что в театре Медокса имелись места для постоянных посетителей. Здесь их называли табуреты. Большую часть табуретов занимали дворяне, которые имели и свои домашние театры. В 1805 г. здание театра вновь сгорело.
С 1810 г. крепостные театры в Москве начинают закрываться, талантливых актеров продают за 5 тыс. и более рублей. Для сравнения: горничная в те времена стоила 80 рублей. А по закону 1817 г. актеры государственных казенных театров освобождались от крепостной зависимости.
В 1824 г. был создан Малый театр, в 1825 г. – Большой. Сначала труппа этих двух театров была единой. Самыми знаменитыми артистами Большого театра были драматический актер В. П. Померанцев и оперная певица Н. В. Репина. Москвичи очень любили свой театр. Партер заполняли дворяне, на галерке размещались мелкие купцы и прислуга.
Актеры помимо жалованья получали деньги на квартиру и на гардероб, им выдавали казенные дрова и свечи. С 1810 г. они стали получать поспектакльную плату.
В области театрального искусства Петербург старался не отставать от Москвы. В северной столице имелось свыше 25 крепостных театров. Самым известным был театр В. А. Всеволжского, где ставились комедии и водевили. Еженедельно концерты давал у себя статс-секретарь А. Г. Теплов, оркестр которого был лучшим в Петербурге. Во второй половине XVIII в. в моде было исполнение романсов, выступления хоров, скрипачей. Постепенно в Петербурге также стали складываться государственные театры, а крепостные театры в середине XIX в. исчезли. В 1732 – 1737 гг. в Зимнем дворце был оборудован придворный театр и создана балетная школа. В 1756 г. открылся Русский императорский драматический театр. Руководили им известный актер Ф. Г. Волков и драматург А. П. Сумароков. С 1772 г. в Петербурге стали проводиться концерты и музыкальные вечера. В том же году был учрежден первый музыкальный клуб, члены которого вносили по 10 рублей в год на содержание оркестра. Два раза в неделю в клубе устраивали музыкальные вечера.
В 1783 г. в Петербурге был построен Большой, или Каменный, театр, в котором шли оперные, балетные и драматические спектакли. Здесь выступала танцовщица А. И. Истомина. О ней А. С. Пушкин писал: