Эпоха Возрождения коренным образом изменила культурные "ландшафты", мировоззренческие парадигмы. В контексте новых взглядов "реабилитируется" повседневная человеческая жизнь, получают высокую оценку обыденные ценности бытия. Презрению к миру и средневековой аскезе Ренессанс противопоставляет античный эпикуреизм, этику наслаждения, преклонение перед красотой человеческого тела. Получает новый импульс тенденция, которая явно или скрытно присутствует в любой эпохе: культивирование жизненного идеала, стремление к приукрашиванию реальных жизненных форм. "Желание прекрасной жизни", считается характерной чертой Ренессанса. "Желание прекрасной жизни" - понятие, сформулированное И. Хейзингой, выражает основной мотив создания эстетических форм жизненной среды12. Эстетизация реальной повседневности доступна немногим - нужны свободное время и средства. Утонченное искусство жить, преобразуя обычные формы жизненного уклада в художественные, предъявляя высокие требования к индивидуальному стилю жизни - занятие элитарное, на котором "лежит отпечаток аристократичности".
Особое внимание уделяется этикету. Все, что к нему относится, по мнению современников, в высшей степени возвышенно и благород-
11 В 1555 г. Карл отказывается от престола в пользу сына - Филиппа II.
12 Хейзинга Й. Цит. Соч.
но. Чрезвычайно распространено соревнование в учтивости. По четверти часа и дольше длятся споры о том, кто более достоин быть первым. И чем дольше они продолжаются, тем возвышеннее разыгрывается спектакль. Он повторяется бесконечно как в придворном этикете, так и в церковных службах13, при приеме гостей. Это относится к уговорам погостить подольше, откушать еще кусочек, просьбам к спутнику пройти первым или первым высказать свое мнение. И если в Новое время подобный поведенческий стереотип будет присущ буржуазии, а затем преимущественно мелкобуржуазным слоям, то в 15- 16 вв. он в моде у высшего класса. Правила вежливости весьма поучительны, особенно если вспомнить, что вырабатываются они в жестком споре за приоритет, что сердцевина рыцарской идеи - феодальное высокомерие. И потому учтивое поведение сменяется вспышками ярости, грубыми препирательствами и кровавыми ссорами из-за того же самого первенства, которое так назойливо навязывают друг другу. Так, споры знатных пэров из-за места за праздничным столом легко могли перейти в жестокую схватку.
Эпоха Ренессанса почитает прекрасным строгое следование ритуалу. Нарушение этикета воспринимается как смертельное оскорбление. Особенно педантично соблюдается этикет при дворе. Кто с кем и как общается, как обставляется то или иное событие - на все случаи существуют свои законы. Даже казнь проводится по разным сценариям в соответствии с рангом и званием преступника. Например, для коннетабля Сен-Поля на эшафоте расстилают ковер с лилиями, подкладывают под ноги подушечку из алого бархата и такой же повязкой завязывают глаза14. Эпоха требует ярко выраженной демонстрации чувств. Горе или радость облекаются в особые ритуальные формы и выставляются напоказ, превращаясь в зрелище для посторонних. Мир вещей помогает создать декорации для того или иного случая. Так, в церемониях используют пустые кареты, парадные ложа, символику цвета.
Гуманизм
"Желание прекрасной жизни" превращает будни в праздник. Повседневный обиход расцвечивается яркими красками, облекается в эсте-
13 Это вопрос о первенстве в приношении на алтарь, в целовании "мира" (пластин с изображениями распятия) и др..
14 Весьма сомнительная привилегия при казни - новый палач. Будучи неопытным, он мог только усугубить страдания своей жертвы.
тические формы. Сама повседневность предстает в искусственной, стилизованной форме. Стилизация разделяется на два типа: северный, или рыцарский, и южный, или ренессансный. В Италии, ориентирующейся на античные образцы, утверждается гуманистическая направленность. "Бесконечный праздник бытия" особенно характерен для придворной жизни: утром (днем) - устраиваются турниры, состязания, охоты; вечером - балы, маскарады, пиры. Блистательной была атмосфера, окружавшая Медичи, д'Эсте, Гонзаго, Сфорца. Она представляется более "демилитаризованной", чем при других европейских дворах. Увлекаются изобразительными искусствами, литературой, философией, историей, музыкой. Просвещенные папы и кардиналы покровительствовуют гуманистам и художникам, собирают ценные рукописи, являя "пример ренессансной утонченности", как, например, папа Николай V (Томазо Парентучелли) или Пий II (Эна Сильвио Пикколомини).
Итальянский аристократ в 15-16 вв. - более придворный, чем рыцарь, т.е. изменяется его социальная роль. Светская придворная культура, ориентируясь на праздное времяпрепровождение, получает в Италии гуманистическую направленность. От придворного требуются совсем иные качества, чем от воинственной и невежественной знати Средних веков: чтобы блистать при дворе, необходимо обладать определенными знаниями, а также умением красиво подать их. Придворный должен владеть латынью и греческим, читать античных авторов, писать стихи и играть на музыкальных инструментах. Вот идеальный образец для подражания, предлагаемый трактатами того времени, в том числе известным трактатом "О придворном" Б. Кастильоне. Конечно, ученость не должна быть чрезмерной. Знания необходимы, чтобы сделать светскую жизнь нескучной, забавной и праздничной. (Наряду с модой на античную философию с таким же увлечением заводили забавных зверушек, негритят и карликов.)
Атмосферу эпохи Ренессанса характеризуют образ жизни и пристрастия итальянских гуманистов, восхваляемый ими "античный" стиль жизни. Увлечение античностью было настолько велико, что идеализированные формы поведения переносились в повседневность, создавая иллюзию возрождения жизненного уклада того времени. Это - досуг, заполненный учеными занятиями, интеллектуальным трудом, и потому высокий и "сладостный", противостоящий профанному и "ленивому" досугу черни. Он проходил в интеллектуальном общении с единомышленниками в придворных кружках и академиях, в нескончаемых диалогах, помогающих сделать речь еще более утонченной. Его необходимыми компонентами были загородные виллы, жизнь на лоне природы, все реалии которой напоминали пасторальный идеал, некое возвращение в блаженную Аркадию "золотого века". И вообще, умение "жить в античности", стремление "превратиться в римлян" имели знаковое содержание, играли в жизни итальянских гуманистов настолько важную роль, что "стилизация жизни и сама жизнь совпадали"15. "Только в Италии и только в 15 в. можно было прочно войти в историю, не блистая никакими особыми талантами, кроме умения талантливо помешаться на старине", как показывал пример флорентийского гуманиста Никколо Никколи16.
В эпоху Ренессанса появляется пышное, торжественное и величественное декорирование. В отличие от Средних веков господствует новый взгляд: великолепные вещи и их коллекции должны выполнять презентационную функцию, демонстрируя вкус и могущество знати. Роскошь используется теперь в политике как средство управления. Собрания скульптур, картин, керамики представляют собой неотъемлемую часть нового образа жизни. Многие из итальянских князей известны не только как покровители искусств, но и как коллекционеры, в том числе представители фамилий Медичи, Гонзага, д'Эсте и Монтефельтро. Лоренцо Медичи, например, обладал знаменитой коллекцией монет, камей и медалей, а также великолепной библиотекой.
Рыцарство
К северу от Италии стилизация быта носит иной характер. В ее основе - рыцарская идея, прекрасный героический идеал феодальной эпохи. Рыцарский жизненный уклад теряет свое реальное содержание, так как этот социальный слой постепенно сходит с исторической арены. Однако старая аристократия все еще продолжает играть господствующую роль в жизни общества, и потому ее ценности и культурные формы по-прежнему задают тон. Чем более ветшает сама идея, тем более пышными становятся декорации. Жизнь знати максимально приукрашена и представляет собой прекрасный придворный спектакль, овеянный романтической грезой, где все персонажи облачены в костюмы времен легендарного короля Артура. Повсюду празднует триумф рыцарский ритуал: турниры, посвящения, статуты орденов и обеты, гербы и девизы. Для аристократии все, относящееся к военным забавам, к рыцарскому культу, имеет некий сакральный оттенок, все воспринимается как чрезвычайно важное и благородное.
15 Баткин Л.М. Итальянское Возрождение: проблемы и люди. М., 1995.
16 Баткин Л.М. Цит. соч.
Средневековый спорт - рыцарские турниры превращаются в красочные представления, они перегружены всякого рода декором. Для поединков того времени специально придумываются романтические ситуации и тщательно разработанный ритуал. Они получают пышные названия: "Древо Карла Великого", "Источник слез", "Путы дракона", "Поединок пастушки" и т.п.17 В "Путах дракона", например, четыре рыцаря, расположившись на перекрестке, ожидают проезда какой-либо дамы и в честь нее устраивают поединок. Зачастую рыцарь выступает анонимно, под вымышленным именем: "рыцарь в плаще", "белый рыцарь", "рыцарь лебедя" и т.д. Для таких театрализованных поединков подбираются соответствующая одежда и атрибуты. Например, в "Поединке пастушки" дамы и кавалеры изображают пастушек и пастухов. Для большего сходства они одеты в серое платье (правда, расшитое золотом и серебром), в руках держат посохи и волынки. Нельзя сказать, что сама аристократия не замечала надуманности подобных ритуалов. Что же касается отношения других слоев к подобным забавам, то трезвый голос парижского горожанина снимает флер с романтической игры: "Из-за неведомо каких глупых затей выступают на поле брани".
Особый элемент культуры того времени составляют рыцарские ордены. Их история начинается с первых духовно-рыцарских объединений 11-12 вв., основанных для борьбы с исламом и сыгравших значительную роль в европейской военной и хозяйственной сферах. Светские ордены, однако, постепенно превращаются в игру, забаву и развлечение. Со второй половины 14 в. их учреждение все больше входит в моду. Они становятся неким подобием фешенебельных клубов, а участие в них - престижным, подтверждающим высокий социальный статус. Их основывают монархи, высокопоставленные особы, просто объединившиеся дворяне.
Ордены могли преследовать политические цели; как, например, бургундское Золотое руно, английская Подвязка, французский Дикобраз, нидерландский Союз благородных18. Но чаще всего они выпол-
17 Богатый исторический материал по орденам, турнирам и иным элементам рыцарства того времени содержится в книге Й. Хейзинги "Осень средневековья". Здесь и далее используется данный эмпирический материал (Хейзинга Й. Цит. соч.).
18 Становясь кавалером какого-нибудь ордена, рыцарь принимал на себя определенные политические обязательства: в первую очередь служить тому или иному государю, владетельному князю и т.д. Отсюда родился английский обычай, запрещающий вступать в иностранные ордены, а также принимать иностранные знаки отличия.
няли чисто презентационные функции, отдавая дань модной символике. Это орден Меча Петра Лузиньяна, требовавший от кавалеров чистой жизни, Белой дамы на зеленом фоне маршала Бусико, основанный для защиты притесняемых женщин, а также орден Благовещения Амадея Савойского, Святого Антония герцогов Баварских, Чертополоха Людовика Бурбонского, орден Перевернутой короны Ангеррана де Куси и многие, многие другие19. Все они совершали определенные ритуалы, имели те или иные красочные атрибуты. Так, в ордене Святого Антония должны были носить Т-образный крест и колокольчик, а в ордене Меча - золотую цепь, состоящую из звеньев, изображавших первую букву слова "молчание". Ордены имели свой обслуживающий персонал: канцлера, казначея, герольдов со свитой. Герольдмейстеры, герольды, оруженосцы назывались особыми именами: Лев, Единорог, Красный Дракон и т.п. Для членов того или иного ордена создавались специальные костюмы.
Логическим продолжением рыцарского церемониала являлись обеты - обещания совершить то или иное деяние. Значение их могло колебаться от высокого религиозного или воинского до романтико-эротического и шутливого. Клялись принять участие в крестовом походе, совершить подвиги на поле боя, служить своему королю. Для скорейшего достижения цели они подвергали себя какому-либо виду воздержания. Как правило, это были ограничения в пище, одежде, некоторые касались внешнего вида (не стричь волосы, не бриться и др.). Бертран дю Геклен, например, поклялся не брать в рот мяса и не снимать платья, пока не овладеет Монконтуром. Другой рыцарь дал обет не ложиться в постель по субботам, пока не сразит сарацина, а третий - по пятницам не кормить коня, пока не дотронется до знамени Великого Турки. Об обетах часто объявляли за столом. Их дают Господу, Деве Марии, дамам, дичи и др. Знамениты обеты "цапли", "фазана", "павлина". Так, на пиршестве в Лилле Филипп Добрый дает обещание участвовать в крестовом походе (обет "фазана"). Столетней войне предшествовал легендарный эпизод с обетом "цапли", когда король Эдуард III и английские рыцари поклялись начать войну с Францией20. Зачастую условием клятвы служили волосы. Во время Авиньонского пленения папа (антипапа) Бенедикт XIII поклялся не стричь бороду, пока не получит свободы. Предводитель гезов Люме
19 Вплоть до дворян герцогства Бар с их орденом Борзой Собаки.
20 Французский сеньор Робер Артуа демонстративно предложил королю, отнюдь не выказывавшему воинственных намерений, мирную и пугливую птицу - цаплю.
принял подобный обет, стремясь отомстить за графа Эгмонта. Наконец, они могли быть шутливыми: служить тому господину, который больше заплатит, или жениться на той девице, у которой найдется 20 тыс. крон. От великого до смешного - один шаг.
Война
Рыцарский идеал все более приходит в столкновение с реальными военными действиями. Военная стратегия и тактика требовали отнюдь не рыцарских действий, а умения захватить врасплох, зайти с флангов, быстро сменить позицию и т.д. Война того времени в основном состояла из отдельных набегов и стычек. Но рыцарский дух более, чем где-либо, проявлялся именно в данной сфере, и потому здесь господствовали или по крайней мере старательно демонстрировались подчас средневековые представления и нормы поведения. И хотя во второй половине 14 в. турецкая экспансия стала грозной опасностью для Европы, тем не менее главным политическим устремлением европейских государей продолжает оставаться идея крестовых походов. Борьба с турецкой агрессией рассматривается как второстепенная задача в великой миссии освобождения Иерусалима. Даже трагедия под Никополем21 не разбила политические иллюзии европейских властителей. Король Англии Генрих V на смертном одре заявил о своем намерении отправиться на завоевание Иерусалима, если останется жив. А в середине 15 в. папский легат кардинал Николай Кузанский продолжает проповедовать о необходимости крестового похода.
Вплоть до начала Нового времени сохраняется обычай устраивать аристии - героические поединки перед строем войск, готовых к битве. Некоторые из них вошли в историю: например, "Вызов при Барлетте" во время итальянских войн или Битва под Девентером во время нидерландской буржуазной революции. В аристиях может участвовать как пара, так и группы рыцарей, равные друг другу по численности. Одна из самых известных групповых схваток - Битва Тридцати. Она произошла в 1351 г. в Бретани22. Своеобразным политическим шоу в рыцарском духе являются дуэли, на которые владетельные особы вызывают друг друга. Как правило, до реальной дуэли дело так и не доходит, однако подготовка к ней происходит всерьез и требует значительных затрат времени и средств.
Военные действия должны постоянно согласовываться с нормами рыцарской этики, применявшимися во время турниров и охот. Пра-
21 Войско крестоносцев было разбито турками 23 сентября 1397 г.
22 Тридцать французов сражались с тридцатью англичанами.
вила игры запрещают заходить с фланга, маневрировать, отклоняться от прямого пути. Весьма весомы были соображения типа: если мы не пойдем прямой дорогой, то не покажем себя воинами, сражающимися за правое дело. Подобная тактика, естественно, приводила к большим потерям и не всегда к победе. Однако соображения целесообразности вряд ли могли остановить "бесстрашных" воинов. Главным являлась демонстрация отваги и доблести.
Закоснелость, надуманность многих правил "благородного" поведения вступает в противоречие с реальностями войны. Так, одно из них гласит, что рыцарю запрещено отступать в полном боевом снаряжении. Это не только лишает войско маневренности, но и делает невозможным проведение разведки. Решение проблемы ищут в приспособлении военной тактики к средневековым нормам, а не в ликвидации последних. Например, Генрих V Английский распорядился, чтобы рыцари отправлялись на разведку без доспехов. В этом случае возвращение с задания не было бы позором. Те же рыцарские правила требуют от победителя заночевать на поле битвы - это является символом победы. Вообще место и время сражения должны были определяться заранее, противника специально извещали об этом. Внезапное нападение недопустимо. Обычными были предложения о "выравнивании" позиций, т.е. более выгодное место, дающее преимущество одной из сторон, должно быть покинуто. В действительности стратегические интересы все-таки преобладали над романтическими идеями - эти предложения принимались редко. Но иногда романтика все-таки побеждала. Последствия были плачевными, как, например, в известном сражении при Наваррете: Генрих Трастамарский, будущий король Кастилии, пожертвовал более выгодной позицией и потерпел поражение.
Война приукрашивается как в жизни, так и в литературе. Сражения всегда описываются в духе напыщенной патетики, для чего используется специальная высокопарная лексика. Вызываемые войной тяготы и лишения, грязь, кровь и страдания пытаются скрыть, разыгрывая роскошный спектакль рыцарского праздника. Его создает пестрый декор разноцветных одеяний, развевающиеся знамена и вымпелы, султаны на шлемах и красочные гербы. Играют трубы, звучат боевые кличи23. До или после битвы совершается торжественный ритуал посвящения в рыцари, либо присвоения звания
23 В конце 15 в. в Европе получают распространение огромные барабаны, появившиеся на Востоке. Их размеренный звук гипнотически действует на подсознание, переводя сражение в сферу психологии. Иные времена - иные ритмы. Они говорят о начавшемся процессе механизации войны.
баннеретов (рыцарей со знаменем). Суровая простая жизнь, как говорится в одном трактате 15 в., не подобает людям благородного звания. И потому там, где это возможно, стараются устроиться с удобствами и даже роскошью. Лагерь Бургундского герцога Карла Смелого под Нейссом похож на декорации для придворного праздника, где шатры знатных рыцарей изображают замки и галереи, окруженные садами.
Когда декорации ветшают и блекнут, сквозь мишуру вдруг проступают реальности времени. Они неприглядны. "Благородные" воины нападают врасплох, убивают, грабят, мародерствуют. Они бегут с поля боя, нарушая все правила чести. А на море сражаться вообще опасно, так как бежать оттуда затруднительно - так гласило расхожее мнение французского благородного сословия.
Война служит обогащению, дает возможность преуспеть, выслужиться: заработать оружием приличные средства либо заслужить подвигами право на ренту или пенсию. Обогащаются за счет трофеев, грабежа и мародерства. Особые усилия направлены на захват знатных пленников, так как выкуп за них составляет главную статью доходов. Рыцари алчны, "неутомимы и охочи до немалых денег", с нетерпением ждут выплаты причитающегося им жалованья. Меркантильную подоплеку жажды подвигов и славы никто не считает нужным скрывать. Гордятся и хвастают друг перед другом добытыми трофеями. Остатки рыцарского благородства исчезают, когда дело касается низших сословий. Высокие правила чести, да и сама она могут быть забыты, ведь честь существует только в касте, только среди "своих". Простолюдинов грабят, убивают, калечат, как поступили с лодочниками из восставшего Гента, которым выкололи глаза для устрашения и отправили обратно в город.
Игровой момент на театре военных действий присущ не только рыцарству. Несмотря на жестокости, чинимые войском, горожане и крестьяне постепенно учатся давать отпор рыцарям и наемникам. Те же горожане при осаде города имеют обыкновение издеваться, ерничать, высмеивать нападающих, хотя при неблагоприятном развитии событий за эти насмешки могут расплатиться собственной кровью. (В Мо выводят на стену козла, чтобы позлить осаждающее город войско англичан, в Монтеро на городских стенах выбивают пыль из шапок, в Конде на ультиматум о сдаче заявляют, что им некогда, так как они пекут блины, и т.д.) Противостоя рыцарям, буржуа тем не менее часто подражают образу жизни благородного сословия, копируя его отдельные формы или правила поведения. Так, "истинный представитель третьего сословия" Филипп Артевелде24 носит пурпур и горностай, совершает торжественные выходы под флагом с собственным гербом, музыканты постоянно играют перед его домом. Однако многие формы быта аристократии, неизменно вызывающие почтение у ее окружения, когда они перенимаются простолюдинами, теряют свою значимость и превращаются в нарочитую грубость, в частности поединки между простыми людьми, на которые знать смотрит с нескрываемым презрением.
Придворный мир
По сравнению с рафинированной культурой Италии быт других дворов более простой и примитивный. Двор короля мог не иметь постоянной резиденции и вести кочующий образ жизни, как, например, испанский, французский. Король Франциск I все время в пути. Провести три месяца в одном и том же месте - не обычно и не характерно для него. "Двор - на больших дорогах, в лесах, на берегах рек, на возделанных полях. Это не двор, это караван. Точнее сказать, войско на марше. Вот "передовой отряд", который выступает загодя, чтобы все устроить и подготовить к прибытию государя... королевские заготовители продовольствия, квартирьеры, отмечающие мелом дома, предназначенные для ночлега, и все племя поваров... Рано утром передовые трогаются в путь и спешат к месту будущего привала - таким местом мог стать простой деревенский дом, жилище дворянина, дворец крупного сеньора... Отряд ушел, теперь приходят в движение главные силы. Сначала король и его свита: охрана, сановники, придворные... В центре ослепительной кавалькады проезжает король, когда - верхом на коне, когда - в конных носилках, покачиваясь в такт шагам крепких мулов. Следом за королем - дамы, совершающие переход наравне с мужчинами и ведущие по примеру государя походную жизнь солдата..."25 "Самые старые дремлют в глубине своих конных носилок; другие покачиваются на своих кобылках или едут, втиснувшись кое-как в безрессорные повозки, влекомые по бездорожью; они бывали счастливы, если путь лежал по реке и река несла их в битком набитых наемных барках"26. И далее: "...двенадцать тысяч лошадей. Три
24 Династия богатых купцов-суконщиков Артевелде играла важную роль в политической жизни фландрского города Гента.
25 Описание этой бродячей жизни оставил Л. Февр. Нарисованная им "с натуры" картинка относится к 1533 г. (Февр Л. Бои за историю. М., 1991).
26 Было непросто сохранить свою красоту и обаяние, "живя в непрестанных переездах верхом... под северным ветром, под дождем, под снегопадом... многие недели без настоящего отдыха, ночуя где придется, в чужих домах".
или четыре тысячи человек, не считая женщин. Этот двор составлял небольшую армию..." Это впечатляющая картина поистине бесконечного странствия. Сеньоры не выдерживали подобной жизни. Они проводили при дворе по нескольку недель и возвращались в свои замки и усадьбы при первом удобном случае.
Ничего удивительного, что быт французского королевского двора не являлся образцом для всей Европы. В первой половине 16 в. объектом подражания и восхищения стали итальянские дворы или двор бургундских герцогов. Последний являл собой пример торжественного церемониала и утонченного, детально разработанного придворного этикета. Для английского короля Эдуарда IV был специально написан трактат о его устройстве. Позднее этот церемониал был перенесен Габсбургами в Испанию и Австрию.
Придворные праздники ослепляли варварской пышностью. В их основе лежала все та же, уже изрядно обветшавшая и износившаяся рыцарская идея. Для праздников делали роскошные декорации, имитирующие замки, соборы, корабли. Увлекались всевозможными механическими диковинами, как то: статуи с движущимися частями тела или механические лошади с седоками, белый олень, который мог двигать позолоченными рогами, ангел, спускающийся с башни собора, или кит, в чреве которого помещались люди. Украшали для праздников не только дворцы, улицы городов, но и корабли: паруса расписывали цветами, вензелями и девизами, невероятно длинные вымпелы касались воды, а мачты обивали листовым золотом. Еда, подававшаяся на стол, или выставленная напоказ как произведение поварского искусства, уподоблялась блюдам на античных пирах в императорском Риме. Сценарий праздника включал представление всевозможных живых картин: библейских, мифологических, аллегорических и т.п. В них могли использоваться сложные инженерные решения, как это было в знаменитом "Райском пире", в создании которого принимал участие Леонардо да Винчи.
Предпочтение отдавалось всему экстравагантному, экзотическому, роскошному. И все же среди этой нелепой пышности могли встречаться и подлинные произведения искусства, тем более что в оформлении праздников участвовали великие художники того времени - Леонардо да Винчи, Слютер, Брудерлам, Ян ван Эйк и др. Изготовление декоративно-прикладных изделий было важной составной частью их труда. Художники и скульпторы состояли на службе у сильных мира сего и наряду с украшением дворцов и алтарей делали и расписывали седла, утварь, кареты, создавали костюмы для знати, изобретали механические диковины. Искусство подновляло и подкрашивало старые декорации из рыцарского мира образов и представлений, с которыми никак не могла расстаться аристократия.