- Chantage.
      - Вымогательство? - переспросил Джепп.
      - Да, своеобразный шантаж. Мадам Жизель давала ссуду, как вы здесь говорите "note of hand alone". Она проявляла благоразумие как в отношении выдаваемых сумм, так и в назначении процентов. Но должен вам сказать, у нее были свои методы взыскания долгов.
      Пуаро с любопытством наклонился вперед.
      - Как уже говорил сегодня мэтр Тибо, ее клиентуру в основном составляли люди из определенных кругов. Люди эти особенно уязвимы и зависимы от общественного мнения. Мадам Жизель имела свою собственную разведывательную службу... Обычно перед тем/как дать деньги (большую сумму, разумеется), она собирала сведения о клиенте. Я повторю слова нашего друга: по своим понятиям, мадам Жизель была скрупулезно честна. Доверяла тому, кто доверял ей. И никогда не использовала секретных сведений, чтобы получить деньги от кого-нибудь, если он еще не задолжал ей этих денег.
      - Вы полагаете,--сказал Пуаро,--что чужие секреты служили ей своего рода гарантией?
      - Совершенно верно; и в использовании их она была беспощадна. Ее система была действенна: очень редко приходилось списывать безнадежные долги. Человек, будь то мужчина или женщина в известном положении, пойдет на все, лишь бы добыть деньги, чтобы избежать публичного скандала. Как я уже говорил, мы знали о ее деятельности; но судебного преследования...--Он пожал плечами.--Человеческая натура есть человеческая натура.
      - А если она, допустим,-- поинтересовался Пуаро,--вынуждена была все-таки списать долг? Что тогда?
      - В таком случае она предупреждала, что либо огласит имевшуюся у нее информацию, либо передаст эту информацию какому-нибудь заинтересованному в ней лицу.
      Воцарилось минутное молчание. Затем Пуаро спросил:
      - С точки зрения финансовой - это давало ей какую-то выгоду?
      - Нет,-- сказал Фурнье.-- Прямой - нет.
      - А косвенно?
      - А косвенно,--высказал свое предположение Джепп,-- заставляло клиентов выплачивать долги вовремя, не правда ли?
      - Совершенно верно,-- подтвердил Фурнье.-- Это было тем, что вы называете "нравственным эффектом".
      - Безнравственным эффектом, я бы сказал,-- уточнил Джепп.-- Ну...-- Он задумчиво потер нос.-- Это отличные штрихи для мотивировки убийства, превосходные штрихи! Теперь перед нами стоит еще один вопрос: кто должен получить в наследство ее деньги? - Он обернулся к Тибо.
      - У нее была дочь,-- сказал адвокат.-- Она не жила с матерью; я даже предполагаю, что мать не видела ее с того времени, когда девочка была еще ребенком. Много лет назад мать завешала все (за исключением небольшой суммы, выделенной для горничной) своей дочери, Анне Морисо. Насколько я знаю, завещания мадам не изменяла.
      - А велико ли ее состояние? - поставил вопрос Пуаро. Адвокат пожал плечами:
      - Приблизительно восемь или девять миллионов франков. Пуаро свистнул. Джепп воскликнул:
      - О, денежки у нее были! Ну, а сколько же это будет в переводе на нашу валюту?.. Ба! Около ста тысяч фунтов... даже больше. Вот так-так!
      - Мадмуазель Анна Морисо станет очень состоятельной женщиной,-подтвердил Пуаро.
      - Хорошо, что ее не было в том самолете,-- сухо заметил Джепп.--А то мы могли бы заподозрить, что это она устранила мать с целью заполучить деньги!.. Сколько ей может быть лет?
      - Кажется, убийство с ней не связано. Теперь надобно заняться изучением всего, что пахнет шантажом или, если угодно, вымогательством. Все, кто был в самолете, отрицают, что хоть как-нибудь знали мадам Жизель. Кто-то из них врет. Но кто именно? Не поможет ли нам исследование ее личных бумаг, а, Фурнье?
      - Мой друг,--сказал Фурнье,--как только я узнал новость, я поговорил по телефону со Скотленд-Ярдом и немедленно направился к ней домой. У нее был сейф с бумагами. Но оказалось, бумаги сожжены!..
      - Сожжены?! Кем? Когда? Почему?!
      - У мадам Жизели была пользующаяся доверием горничная, Элиза. Элиза имела инструкции своей хозяйки: если с мадам что-нибудь случится, открыть сейф (комбинацию замка Элиза знала) и сжечь все содержимое.
      - О боже! Поразительно! - Джепп ошеломленно потряс головой.
      Четверо мужчин молча думали о странном характере погибшей женщины...
      Мэтр Тибо поднялся:
      - Я покину вас, господа. Что касается дальнейшей информации, могу представить ее в любое удобное для вас время. Мой адрес вы знаете...
      Он крепко пожал всем руки и вышел из комнаты.
      ГЛАВА VII. ВЕРОЯТНОСТИ И ВОЗМОЖНОСТИ
     
      После ухода мэтра Тибо трое оставшихся придвинули стулья поближе к столу.
      - Итак,-- сказал Джепп,-- приступим.-- Он отвинтил колпачок своей авторучки.-- В салоне было одиннадцать пассажиров - в хвостовой части, я имею в виду,-- другие туда не входили; одиннадцать пассажиров да два стюарда -- итого у нас тринадцать человек, считая убитую. Один из двенадцати и прикончил старуху. Часть пассажиров англичане, часть-французы. Этими последними я поручаю заняться мсье Фурнье. Англичан я беру на себя. Затем еще нужно провести следствие в Париже - это тоже ваша работа, Фурнье.
      - Нет, не только в Париже,--возразил Фурнье.--Летом у мадам Жизели было множество дел на французских морских курортах: в Довиле, Ле Пине, в Вимере. Она ездила и на юг-в Антиб, Ниццу.
      - Хорошая деталь: один-два человека из "Прометея" упомянули Ле Пине, насколько я помню. Но это одна сторона вопроса. Теперь перейдем непосредственно к самому убийству. Поглядим, кто был в таком положении, что мог использовать трубку.-- Джепп, наскоро убрав посуду, развернул план самолета и поместил его в центре стола.-- Итак, для начала давайте рассмотрим каждого пассажира в отдельности и обсудим вероятности и, что даже еще более важно,-- возможности. Исключим из списка мсье Пуаро. Это уменьшит число подозреваемых до одиннадцати.
      Пуаро грустно покачал головой:
      - Вы слишком доверчивы, мой друг. Вы никому, никогда и ни в чем не должны доверять.
      - Что ж, мы можем и оставить вас, если вы настаиваете,-- согласился Джепп добродушно.-- Затем - двое стюардов. Мне кажется, с точки зрения вероятности, не похоже, что убийца - один из них. У них и денег больших нет. И репутации у них незапятнаны - это приличные, трезвые люди. Меня бы крайне удивило, если бы кто-то из них оказался замешанным. Но мы обязаны их тоже подозревать. Они ходили по самолету, могли занять такое положение, из которого можно было использовать трубку - я имею в виду, что один из них мог бы стать к убитой под прямым углом, хотя не верю, что стюарды могут стрелять отравленными дротиками в самолете, полном людей, так, что никто этого не замечает. Знаю по опыту, что большинство людей слепы, как летучие мыши, кстати, это относится ко всем счастливым, но ведь есть же какой-то предел! Безумие, просто безумие - совершать преступления таким способом. Один шанс из сотни, что тебя не засекут. Тот, кто это сделал, чертовски удачлив! Изо всех дурацких способов совершать убийства этот...
      - Разумеется, абсолютное безумие!
      - Но несмотря на все, убийца достиг цели. Вот мы сидим, обсуждаем случившееся и не имеем ни малейшего понятия, кто же все-таки совершил преступление! Вот это успех!
      - Наверное, убийца - человек с извращенным чувством юмора,--задумчиво сказал Фурнье.-- Ведь в преступлении важнее всего психологическое обоснование.
      Джепп фыркнул при упоминании о психологии, которую он терпеть не мог и которой не доверял:
      - Это как раз та чушь, какую любит слушать мсье Пуаро.
      - Мне интересно все, что говорите вы оба.
      - Вы, надеюсь, не сомневаетесь, что она была убита именно так? - с подозрением спросил Джепп.-- Я же вас знаю.
      - Нет, нет, мой друг. Здесь я согласен. Отравленный шип, который я поднял с пола, и был причиной смерти - это точно. Но тем не менее, есть еще нечто такое...
      Пуаро замолчал, недоуменно покачивая головой.
      - Хорошо, вернемся, однако, к нашим заботам,-- предложил Джепп.-- Мы не можем совершенно игнорировать стюардов, но, я думаю, маловероятно, что они замешаны в этом. Вы согласны, мсье Пуаро?
      - Вы же помните, что я сказал. Я не буду никого выбрасывать - что за выражение, mon Dieu!.
      - Дело ваше. Теперь - пассажиры. Начнем с конца - от кладовой стюардов и туалетов. Место ¦ 16.-- Джепп ткнул карандашом в план.-Парикмахерша Джейн Грей. Получила выигрыш - провела время в Ле Пине. Не аферистка ли? Она могла попасть в трудное положение и занять деньги у старой дамы; маловероятно все же, что она одолжила крупную сумму у Жизели и что Жизель имела над ней власть. Самая мелкая рыбешка из всего того, что у нас есть. Да и вряд ли ассистентка парикмахера имеет дело со змеиным ядом. Для окраски волос или для массажа лица ядами не пользуются.
      - Пожалуй, это была ошибка убийцы: воспользоваться змеиным ядом. Это очень сужает круг поисков. Вероятно, только двое из сотни знают что-нибудь о ядах и смогут их применить,-- заметил Фурнье.
      - Совершенно ясна, по крайней мере, одна вещь,-- сказал Пуаро.
      Фурнье бросил на него вопросительный взгляд. Но Джепп был увлечен своими собственными мыслями:
      - Убийца должен принадлежать к одной из двух категорий: либо он шатался по свету, побывал в отдаленных местах и знает о змеях, о самых смертоносных их разновидностях, а также об обычаях туземных племен, которые используют яд для борьбы с врагами,--это категория ¦ 1.
      - А вторая?
      - А тут научная линия. Исследования. С ядом древесной змеи проводят эксперименты в лабораториях высшего класса. Змеиный яд-точнее, яд кобры -иногда применяют в медицине. Его с успехом используют для лечения эпилепсии. Многое сделано также в области исследования змеиных укусов. Да, но давайте продолжим. Ни к одной из двух категорий мисс Грей не принадлежит. Мотивы неподходящие, шансов раздобыть яд почти нет. Возможность применить трубку очень сомнительна - почти невозможна. Смотрите. Три человека склонилось над планом.
      - Вот место ¦ 16,-- сказал Джепп,-- а вот ¦ 2, где сидела Жизель. А между ними множество других мест и людей. Если девушка не вставала с кресла -- а все говорят, что так и было,-- она не могла попасть шипом Жизели в шею. Так что, думаю, она отпадает.
      - Ладно. Двенадцатое место впереди нее. Это дантист, Норман Гэйль. Мелюзга. Хотя, думаю, у него было больше шансов достать яд.
      - Это лекарство для впрыскивания, им не пользуются дантисты,-проворчал Пуаро.
      - Дантист достаточно забавляется со своими пациентами,--сказал Джепп, улыбаясь-Однако полагаю, он вполне мог оказаться в кругах, где делаются не совсем чистые дела с наркотиками. Мог, наконец, иметь ученого-приятеля. Но он вставал с кресла только, чтобы выйти в туалет - это в противоположном конце. На пути обратно он не мог быть дальше вот этого места в проходе. Значит, чтобы выстрелить из трубки и попасть в шею старой леди, он должен был иметь послушный шип, делающий повороты под прямым углом. Так что дантист не подходит.
      - Согласен,-- кивнул Фурнье.-- Продолжим.
      - Место ¦ 17, через проход.
      - Это мое первоначальное место,-- сказал Пуаро.-- Я уступил его леди, пожелавшей быть рядом со своей приятельницей.
      - А, это уважаемая Венетия. Ну, что о ней? Важная шишка. Она могла занимать деньги у Жизели. По-видимому, у нее не было грешков, но возможно... Ей мы должны уделить чуть побольше внимания. Положение подходящее. Если бы Жизель немного повернула голову, глядя в окно, уважаемая Венетия могла бы легко выстрелить (или "легко дунуть"?) по диагонали через салон самолета. Хотя попадание было бы счастливой случайностью. Я думаю, ей все же пришлось бы для этого встать. Она из тех женщин, которые осенью ходят с ружьями. Не знаю, помогает ли стрельба из ружья при обращении с туземной трубкой. Возможно, что в вопросе меткости здесь требование то же самое: зоркий глаз и практика. У Венетии, очевидно, были друзья - мужчины, охотившиеся в каких-нибудь неведомых частях земного шара. Так что она вполне могла иметь туземные вещи... Какая-то галиматья! В этом нет смысла!
      - Действительно, неправдоподобно,--согласился Фурнье: - Мадмуазель Керр... Я видел ее сегодня во время дознания...--Он покачал головой.-- Она в убийстве не замешана.
      - Место ¦ 13,--продолжал Джепп.--Леди Хорбари. Довольно темная личность. Я знаю о ней кое-что и не удивлюсь, если окажется, что у нее есть один-два грешных секрета.
      - Мне удалось узнать,--сообщил Фурнье,-- что в Ле Пине леди очень много проигрывала в баккара. Это как раз та голубка, которая могла бы быть связана с Жизелью. Но она не вставала, как вы помните. А на своем месте она должна была бы опуститься на колени, опереться о спинку кресла, чтобы выстрелить,-- и это в то время, когда на нее смотрели десять человек! А, черт, давайте дальше!
      - Кресла ¦ 9 и ¦ 10,-- Фурнье вел пальцем по плану.
      - На этих местах сидели мсье Эркюль Пуаро и доктор Брайант,-- сообщил Джепп.-- Что может сказать о себе мсье Пуаро?
      Пуаро грустно покачал головой.
      - Mon estomac,-- произнес он патетически.-- Увы, мозг порою бывает слугой желудка.
      - И я тоже,--сказал Фурнье с симпатией,-- в воздухе чувствую себя не очень хорошо.--Он закрыл глаза и выразительно прижал руки к груди.
      - Итак, доктор Брайант. Что о докторе Брайанте? Большой жук с Херли-стрит. Не очень похоже, чтоб он ходил к француженке, дающей в долг; но ведь никогда ничего не знаешь... А если у него неожиданно обнаружится хорошенькое дельце? Даю слово, доктор создан для шикарной жизни! Вот где подходит моя теория. Человек в расцвете сил и на вершине карьеры, так сказать, древа жизни, связан с учеными, проводящими медицинские изыскания. Он мог бы запросто даже украсть пробирку с ядом, ведь ему случается бывать в первоклассных лабораториях!..
      - Там все проверяют, мой друг,-- возразил Пуаро.-- Это вовсе не так просто, как сорвать лютик на лугу.
      - Даже если проверяют, можно взамен оставить что-нибудь безобидное. Это легко можно сделать, и такой человек, как Брайант, остался бы вне подозрений,--настаивал Джепп.
      - В наших словах есть логика,-- согласился Фурнье.
      - Только одно смущает: зачем он привлек внимание? Почему бы ему не сказать, что женщина скончалась от сердечной слабости - естественной смертью?
      Пуаро кашлянул. Все посмотрели на него вопросительно.
      - Я полагаю,-- сказал он,-- что это могло быть первым впечатлением доктора? В конце концов, смерть выглядела естественной; она могла быть даже следствием укуса осы, ведь там была оса, помните?..
      - Не так-то легко забыть об этой осе.-- вставил Джепп.-- Вы же все время толкуете о ней.
      - Как бы то ни было,--продолжал Пуаро.-- но мне повезло, я заметил на полу этот проклятый шип и поднял его. Все обстоятельства указывали на то, что произошло убийство.
      - Шип все равно нашли бы,-- сказал Джепп.
      - Но убийца мог незаметно поднять его. Брайант или кто-либо другой.
      - Вы думаете так потому,-- сказал Фурнье,-- что знаете, что это убийство. Но когда леди неожиданно умирает от сердечной слабости, а кто-то роняет носовой платок и наклоняется, чтобы поднять его,-- кто обратит на это внимание?
      - Правда,-- согласился Джепп.-- Значит, Брайант у нас определенно в списке подозрительных. Он мог высунуть голову за угол своего кресла и пустить в ход трубку - опять же по диагонали через салон. Но почему же никто ничего не видел?.. Однако я не хочу начинать все сначала. Кто бы он ни был, его не увидели!
      - А тому, полагаю, есть причина,--сказал Фурнье,-- которая, судя по всему, что я слышал,-- он улыбнулся,--понравилась мсье Пуаро. Я имею в виду психологический момент. Допустим, путешествуя в поезде, вы проезжаете мимо горящего дома. Глаза всех пассажиров обращены в окно. Внимание каждого сосредоточено на чем-то определенном. В это время некто мог бы выхватить нож, заколоть кого-либо, и, уверяю вас, никто не заметил бы, когда и как он это сделал.
      - Верно, - сказал Пуаро.-- Я помню одно дело, там имел место такой, как вы говорите, психологический момент. Что ж, если мы обнаружим, что подобный момент был во время рейса "Прометея"...
      - Мы сможем узнать это, допрашивая стюардов и пассажиров,-предположил Джепп.
      - Правильно. Но если такой психологический момент действительно был, то по логике вещей следует, что его причина была создана убийцей.
      - Ладно, запишем это как тему для вопросов,-- сказал Джепп.-- Перехожу к месту ¦ 8 - Даниэль Майкл Клэнси.
      Джепп произнес это имя с явным удовольствием.
      - По-моему, этот тип самый подозрительный из всех. Что может быть легче, чем автору таинственных историй "проявить интерес" к змеиным ядам так, чтобы какой-нибудь химик, находящийся вне всяких подозрений, допустил его к лекарствам? Не забывайте, Клэнси - единственный из пассажиров!--проходил мимо Жизели! Он мог выстрелить из трубки с очень близкого расстояния, не нуждаясь ни в каких "психологических моментах", как вы их называете. И у него были значительные шансы выйти сухим из воды. Он сам сказал, что знает все о трубках. Именно это, возможно, и приводит нас в некоторое замешательство.
      - Явная хитрость,-- сказал Джепп.-- А трубка, которую он притащил сегодня с собой? Ну, кто может сказать, что это та, которую он купил два года назад? Вся эта история кажется мне довольно подозрительной. Не думаю, что полезно для здоровья размышлять и читать о преступлениях и всяких детективных историях. Это наталкивает на всякого рода идеи.
      - Писателю все же необходимо иметь кое-какие идеи,-- пошутил Пуаро. Джепп возвратился к плану самолета.
      - Место ¦ 4 занимал Райдер; его кресло прямо перед креслом убитой. Он выходил в туалет. На обратном пути он мог выстрелить с близкого расстояния, но Райдер находился рядом с археологами - они же ничего не заметили.
      Пуаро в задумчивости покачал головой.
      - У вас, наверное, не много знакомых археологов? Если эти двое вели увлекательную дискуссию на спорную тему, eh bien, мой друг, они были слепы и глухи к окружающему миру: Они жили в пятом тысячелетии до нашей эры или что-нибудь около этого! Тысяча девятьсот тридцать пятый год нашей эры для них просто не существовал. Джепп смотрел скептически.
      - Ладно, перейдем к ним. Что вы можете рассказать о Дюпонах, Фурнье?
      - Мсье Арман Дюпон - один из наиболее известных археологов Франции.
      - Это для нас ничего не значит. Их положение в самолете слишком удобное, с моей точки зрения. Через проход, но чуть впереди Жизели. И еще я думаю, они много рыскали по свету, выкапывая всякие вещицы в необычных местах; они легко могли достать у туземцев змеиный яд!
      Фурнье с сомнением пожал плечами.
      - Мсье Дюпон живет всецело своей работой. Он фанатик и энтузиаст. Раньше он был антикваром. Бросил процветающее дело, чтобы посвятить себя раскопкам. Они оба - и он и его сын - душой и сердцем преданы своей профессии. Мне кажется маловероятным - я не скажу "невозможным", со времени нашумевшего дела Ставинского я вообще никому и ничему не верю,--так вот, мне кажется маловероятным предположение, что они замешаны в этом деле.
      - All right,-- подытожил Джепп. Он взял лист бумаги, на котором делал свои заметки, и прокашлялся.
      - Итак. Джейн Грей. Вероятность - ничтожна. Возможность -практически никакой. Гэйль. Вероятность - ничтожна. Возможность -опять-таки практически никакой. Мисс Керр. Совсем невероятно. Возможности-сомнительные. Леди Хорбари. Вероятность - есть. Возможность -практически никакой. Мсье Пуаро. Почти определенно- преступник; единственный человек на борту, который мог создать психологический момент.
      Джепп хорошенько посмеялся своей маленькой шутке, Пуаро улыбнулся снисходительно, а Фурнье - слегка, скромно и застенчиво. Затем детектив продолжал:
      - Брайант. И вероятность и возможность- имеются. Литератор Клэнси. Мотивы сомнительны, вероятность и возможности - хорошие. Райдер. Вероятность - сомнительна, возможности прекрасные. Отец и сын Дюпоны. Вероятность- ничтожна с точки зрения мотивов преступления, но у них была возможность в смысле приобретения яда. Что ж, для нас, я думаю, неплохие итоги. Придется провести множество допросов. Я сначала возьму Клэнси и Брайанта - выясню, не нуждались ли они в деньгах, была расстроены или озабочены чем-либо в последнее время, уточню их передвижения за последний год и все такое. То же самое проделаю с Райдером. Не следует забывать и об остальных. Вилсон для меня все разнюхает. Мсье Фурнье займется Дюпонами. Французский полицейский кивнул:
      - Будьте уверены, ваши, приказания будут исполнены. Я возвращусь в Париж сегодня же вечером. Можно, я полагаю, еще кое-что разузнать у Элизы, горничной Жизели. Я внимательно проверю все поездки Жизели. Хорошо было бы узнать, где она побывала летом. Насколько я знаю, раз или два она наведывалась в Ле Пине. Можно также получить информацию об англичанах, которых она втянула в свою орбиту... Да, словом, дел у нас много...
      Джепп и Фурнье поглядели на Пуаро, погруженного в свои мысли.
      - Вы примете во всем этом участие, мсье Пуаро? - спросил Джепп. Пуаро очнулся.
      - Да, я буду сопровождать мсье Фурнье в Париж.
      - Enchante! - сказал француз.-- Восхищен!
      - Что это вы задумали? - Джепп озадаченно поглядел на Пуаро.-- Вы же относились ко всему так спокойно. Что, осенили вашу ясную голову кое-какие мыслишки?
      - Меня беспокоит одна вещь,-- медленно сказал Пуаро.-- Место, где нашли трубку.
      - Еще бы! Из-за этого вас чуть не заперли!.. Ха-ха!
      Пуаро покачал головой.
      - Я не это имею в виду. Меня тревожит не то, что трубку нашли под моим креслом, а то, что ее вообще нашли под креслом.
      - Не вижу в этом ничего особенного,--сказал Джепп.-- Тому, кто это сделал, нужно было куда-нибудь спрятать трубку. Не мог же он рисковать, чтоб ее нашли у него.
      - Evidemment! Конечно же! Но когда вы обследовали самолет, мой друг, вы заметили, что хотя окна нельзя открыть, в каждом из них есть вентилятор -- небольшое круглое отверстие, которое можно открыть или закрыть, повернув стекло. Величина этих отверстий вполне достаточна, чтобы пропустить злополучную трубку. Что может быть проще, чем избавиться от трубки таким способом! Трубка падает вниз, на землю, и маловероятно, что ее вообще когда-либо найдут.
      - Я могу возразить: убийца опасался, что его заметят; если бы он начал проталкивать трубку в вентилятор, кто-нибудь да увидел бы эти его усилия.
      - Выходит,-- сказал Пуаро,-- он не боялся, что увидят, когда подносил трубку к губам и отправлял шип по назначению, а боялся протолкнуть трубку в окно?
      - Звучит абсурдно, согласен,-- сказал Джепп.-- Но так оно и есть. Он сунул трубку под подушку сиденья. От этого никуда не денешься.
      Пуаро не ответил, и Фурнье с любопытством спросил:
      - Это наводит вас на какие-то мысли? Пуаро утвердительно кивнул:
      - Это дает мне возможность сделать одно предположение.
      Он рассеянно поправил оказавшуюся ненужной чернильницу, которую беспокойная рука Джеппа оставила немного криво. Затем, резко подняв голову, спросил:
      - A propos, вы составили детальный список вещей пассажиров, о котором я вас просил?
      ГЛАВА VIII. СПИСОК
     
      - Я человек слова! - воскликнул Джепп. Сунув руку в карман, он извлек пачку мелко испечатанной на машинке бумаги.-- Вот! Здесь все, вплоть до мельчайших деталей! Я заметил тут одну любопытную вещь. Скажу, когда вы кончите читать.
      Пуаро разложил листы на столе и принялся просматривать. Фурнье пододвинулся поближе и стал читать через его плечо:
      "Джеймс Райдер.
      Карманы.-- Льняной носовой платок с меткой "D". Бумажник из свиной кожи, в нем - банкнот фунтового достоинства, три деловых карточки. Письмо от партнера Джерджа Эльбермэна, выражающее надежду, что "переговоры об условиях займа увенчались успехом... иначе мы будем в затруднительном положении". Письмо, подписанное Моди, назначающей свидание на следующий вечер в Трокадеро (дешевая бумага, неграмотный почерк). Серебряный портсигар. Коробка спичек. Авторучка. Связка ключей. Ключ от цилиндрического американского дверного замка. Разрешение на обмен французских и английских денег.
      Чемодан.--Множество деловых бумаг о торговых сделках на цемент. Экземпляр "Bloodless Cup", ("Бескровного кубка", запрещенного в стране). Коробка "Immediate Cold Cure"-быстродействующего лекарства от простуды.
      Доктор Брайант.
      Карманы.-- Два льняных носовых платка. В бумажнике - 40 фунтов стерлингов и 500 франков.
      Деловой блокнот. Портсигар. Зажигалка. Авторучка. Ключ от дверного замка. Связка ключей. Флейта в футляре. "Мемуары" Бенвенуто Челлини и французское издание "Ушные болезни".
      Норман Гэйль.
      Карманы.--Шелковый носовой платок. В бумажнике-фунт стерлингов и 600 франков. Разрешение на обмен денег. Деловые карточки двух французских фирм, производящих зубоврачебные инструменты. Коробка от спичек "Брайант К° и Мэй" - пустая. Серебряная зажигалка. Курительная трубка из эрики. Каучуковый кисет. Ключ от дверного замка.
      Чемодан.-- Белый льняной пиджак. Два маленьких зубоврачебных зеркальца. Свертки зубоврачебной ваты. "La vie Parisienne", книга "Автомобиль" и "Курортный журнал".
      Арман Дюпон.
      Карманы.--Бумажник с 10 фунтами и тысячей франков. Очки в футляре.
      Хлопчатобумажный носовой платок. Пачка сигарет, коробка спичек. Карточки в футляре. Зубочистка.
      Чемодан.--Рукопись с обращением к Королевскому азиатскому обществу. Две немецкие археологические публикации. Два листа с примерными эскизами гончарных изделий. Пустотелые трубки с орнаментом (сказано, что это черенки от курдских трубок).
      Небольшой плетеный поднос. Девять фотоснимков керамических изделий.
      Жан Дюпон.
      Карманы.-- В бумажнике 5 фунтов и 300 франков. Портсигар. Мундштук (из слоновой кости). Зажигалка. Авторучка. Два карандаша. Небольшая книжка с кое-как нацарапанными записями. Письмо на английском от Л. Марринера с приглашением на ленч в ресторан на Тоттенхэм Корт роуд. Разрешение на обмен французских денег.
      Даниэль Клэнси.
      Карманы.-- Носовой платок (испачканный чернилами). Авторучка (протекающая). В бумажнике-4 фунта и 100 франков. Три газетные вырезки о недавних преступлениях (отравление мышьяком и два хищения). Два письма от домашних агентов с детальным описанием деревенского хозяйства. Деловая книжка. Четыре карандаша. Перочинный нож. Три оплаченных и четыре неоплаченных счета. Письмо от Гордона, владельца парохода "Минотавр". Наполовину решенный кроссворд, вырезанный из "Таймс". Записная книжка с набросками сюжетов. Разрешение на обмен итальянских, французских, швейцарских и английских денег. Оплаченный гостиничный счет в Неаполе. Большая связка ключей.
      В кармане пальто.-- Рукопись новеллы "Убий-ство на вершине Везувия". "Континентальное обозрение". Мяч для гольфа. Пара носков. Зубная щетка. Оплаченный гостиничный счет из Парижа.
      Мисс Керр.
      Сумка.-- Губная помада. Два мундштука (один резной, слоновой кости, другой - нефритовый). Пудреница. Портсигар. Коробка спичек. Носовой платок. Два фунта стерлингов. Разрешение на обмен денег. Половина письма о кредите. Ключи.
      Несессер шагреневый.-- Бутылки, щетки, гребни и т. д. Маникюрные принадлежности. Мешочек, содержащий зубную щетку, губку, зубной порошок, мыло. Большие и маленькие ножницы. Пять писем из дому и от друзей из Англии. Два романа Таушнитца. Фотоснимок двух спаниэлей.
      Журналы "Мода" и "Домашнее хозяйство".
      Мисс Грей.
      Сумка.-- Губная помада, румяна, пудреница. Ключ от дверного замка и ключ от чемодана. Карандаш. Портсигар. Мундштук. Коробка спичек. Два носовых платка. Оплаченный гостиничный счет из Ле Пине. Маленькая книга "Французские фразы". Бумажник со 100 франками и 10 шиллингами. Разрешение на обмен английских и французских денег. Две фишки из казино, стоимостью 5 франков.
      В кармане дорожного пальто.-- Шесть открыток с видами Парижа, два носовых платка и шелковый шарфик. Письмо с подписью "Глэдис". Пакетик аспирина.
      Леди Хорбари.
      Сумка.-- Две губные помады, румяна, пудреница. Носовой платок. Три банкнота по тысяче франков. 6 фунтов стерлингов. Разрешение на обмен французских денег. Бриллиантовое кольцо. Пять французских марок. Два мундштука. Зажигалка в футляре.
      Несессер.-- Косметические принадлежности. Искусной работы маникюрный набор (золотой). Небольшой флакон с этикеткой (написанной чернилами) "Борная кислота".
      Когда Пуаро кончил читать список, Джепп указал пальцем на последнюю строку.
      - Борная кислота? Это кокаин!
      Глаза Пуаро удивленно расширились. Он понимающе кивнул.
      - Ясно, не так ли? - заметил Джепп.-- Нужно ли говорить вам, что женщина, привыкшая к кокаину, в моральном отношении уязвима. Думаю, титул леди помогает ей достигать того, чего она хочет. Но все равно сомневаюсь, что у нее хватило бы нервов совершить убийство; и, честно говоря, не вижу, была ли у нее для этого возможность. Сущая головоломка!
      Пуаро собрал в стопку все листы и просмотрел их еще раз. Затем со вздохом отложил в сторону.
      - Кое-что здесь,--сказал он,--очень ясно указывает, кто именно совершил преступление. Но, тем не менее, пока что я не могу сказать, зачем или, по крайней мере, каким образом.
      Джепп уставился на него:
      - Вы хотите сказать, что, когда вы прочитали этот список, у вас появилась мысль о том, кто ЭТО сделал? - Джепп выхватил у Пуаро листы, перечитал их, отдавая каждый лист Фурнье, и вытаращил на Пуаро глаза:
      - Вы не дурачите меня, мсье Пуаро?
      - Нет, нет, Ouelle idee!
      Француз в свою очередь отложил стопку листов.
      - Может, я глуп,-- сказал он.-- Но не нахожу, что этот список помогает нам продвинуться вперед.
      - Не сам по себе,-- сказал Пуаро,-- а в совокупности с определенными деталями дела. Что ж, возможно, я и не прав. Очень может быть...
      --Well, выкладывайте свою версию!--сказал Джепп.-- Во всяком случае, я с интересом послушаю.
      Пуаро покачал головой.
      - Нет, это, как вы говорите, пока что только теория, голая теория. Я надеялся найти определенный предмет в списке. Eh bien, я нашел его. Он здесь, но, мне кажется, указывает в неверном направлении. Правильный ключ, но не к той персоне. Это значит, что у нас еще много работы, и, признаюсь, я нахожу здесь много предметов, назначение которых мне пока еще не ясно. Я еще не могу собрать воедино все факты. А вы? Вижу, тоже - нет. Тогда давайте работать, каждый исходя из своих предположений. У меня нет уверенности, повторяю, есть пока только подозрение...
      - Гм... Какую-то чушь вы несете! - вознегодовал Джепп. Он встал.--Ладно, на сегодня хватит. Я работаю в Лондоне, вы возвращаетесь в Париж, Фурнье. А вы, мсье Пуаро?
      - Я все еще хочу сопровождать мсье Фурнье в Париж, теперь даже больше, чем когда-либо.
      - Больше, чем когда-либо!.. Хотел бы я знать, что за причуды у вас на уме?
      - Причуды? Се n'st pas joli, за! Нехорошо!
      Фурнье поднялся и церемонно пожал всем руки.
      - Желаю вам доброго вечера. Множество благодарностей за восхитительное гостеприимство. Мы встретимся в Кройдоне завтра утром? Не так ли?
      - Точно так. A demain! До завтра!
      - Будем надеяться,--пошутил Фурнье,--что нас с вами не пристукнут по дороге.
      Джепп и Фурнье ушли. Пуаро некоторое время оставался словно в забытьи. Затем встал, неторопливо убрал посуду, вытер стол, высыпал из пепельницы окурки и расставил по местам стулья, подошел к приставному столику и взял подборку "Sketch".
      Перелистал страницы и, наконец, добрался до того, что искал.
      Это был фотоснимок. Над ним было написано:
      "Поклонники солнца". А внизу подпись: "Графиня Хорбари и мистер Раймонд Барраклоу на отдыхе в Ле Пине".
      Пуаро долго разглядывал освещенные ярким солнцем смеющиеся лица, сплетенные руки, изящные купальные костюмы "солнцепоклонников".
      - Занятно,-- пробормотал Эркюль Пуаро.-- Видимо, нужно будет что-то предпринимать в этом направлении... Да, нужно.
      ГЛАВА IX. ЭЛИЗА ГРАНДЬЕ
     
      Погода на следующий день была такой безветренной и безоблачной, что даже Эркюль Пуаро должен был признать, что его "estomac" настроен миролюбиво.
      Они летели рейсом 8.45 в Париж. Кроме Пуаро и Фурнье, в самолете находилось еще семь-восемь ранних пассажиров, и Фурнье воспользовался путешествием, чтобы проделать несколько опытов. Достал из кармана кусочек бамбука и трижды во время полета подносил его к губам, поворачиваясь в определенном направлении. Первый раз он проделал это, перегнувшись через поручень кресла, потом - слегка повернув голову в сторону и, наконец,-возвращаясь из туалета; всякий раз он ловил на себе удивленный и даже испуганный взгляд кого-либо из пассажиров. Во время последнего эксперимента на него были обращены, казалось, все взгляды!
      Фурнье уселся в свое кресло несколько обескураженный.
      - Вы смущены, мой друг? - заметил он удивление Пуаро.-- Но, согласитесь, ведь предположения нуждаются в проверке!
      - Evidemment! Поистине восхищен вашей дотошностью! Вы сыграли роль убийцы с трубкой. Результат предельно ясен: вас видит каждый!
      - Не каждый!
      - Вообще-то, да. Всякий раз есть кто-то, кто не видит вас, но чтоб убить, этого недостаточно. Вы должны быть абсолютно уверены, что никто вас не увидит.
      - При обычных условиях это невозможно,-- сказал Фурнье.-- Я придерживаюсь своего мнения: условия во время того полета были особые - был психологический момент! Наступил какой-то момент, когда внимание всех математически точно сконцентрировалось на чем-то определенном.
      Пуаро мгновение колебался, затем медленно произнес:
      - Я согласен: вероятно, существует некое психологическое обоснование тому, что никто не увидел убийцу... Но мои суждения отличаются от ваших. Я чувствую, в этом деле слишком факты могут оказаться обманчивыми. Закройте глаза, мой друг, вместо того, чтобы широко раскрывать их. Используйте ваш внутренний взор. Пусть функционируют клетки мозга... Пусть их задачей будет выяснение того, что же произошло на самом деле. Потому что сейчас вы делаете выводы из того, что видели. Ничто не может уводить так далеко от истины, как прямое наблюдение.
      Фурнье снова покачал головой и умоляюще вознес руки:
      - Я оставляю это занятие; Я не могу уловить хода ваших мыслей!
      - Я только утверждаю, что молодая гончая нетерпеливо бежит по горячему следу и он обманывает ее... Это - ловля копченой селедки (след отвлекает внимание, сбивает с верного пути)! Я дал вам очень хороший совет! Зажмурьтесь!
      И, откинувшись назад, Пуаро закрыл глаза будто бы затем, чтобы думать, но ровно через пять минут... заснул.
      По прибытии в Париж они тотчас же направились на улицу Жолиэтт, что находится на южном берегу Сены.
      Дом ¦ 3 ничем не отличался от соседних домов. Пожилой консьерж впустил их и сердито приветствовал Фурнье:
      - Снова полиция! Дом из-за этого получит худую славу! - Ворча, он удалился в свою каморку.
      - Пройдемте в кабинет Жизели,-- предложил Фурнье.-- Это на первом этаже.
      Вытаскивая из кармана ключи, он объяснил, что в ожидании новостей от английских коллег французская полиция приняла меры предосторожности -опечатала двери.
      - Боюсь только,--сказал Фурнье,--что здесь мы не найдем ничего, что могло бы помочь нам.-- Он снял печати, открыл дверь, и они вошли.
      Кабинет мадам Жизели оказался маленькой душной комнаткой. В углу стояло некое старомодное подобие сейфа, делового вида письменный стол и несколько стульев с довольно потрепанной обивкой. Единственное, очень грязное окно едва пропускало свет, и, казалось, вряд ли его когда-нибудь открывали.
      Фурнье, оглядевшись кругом, пожал плечами.
      - Видите? - спросил он.-- Ничего. Совсем ничего.
      Пуаро обошел вокруг стола. Сел на стул и поглядел на Фурнье. Затем слегка провел рукой по столу, пошарил по нижней стороне крышки.
      - Здесь есть звонок,-- сказал он.
      - Да, он звонит у консьержа.
      - Что ж, мудрая предосторожность. Кое-кто из клиентов мадам мог обладать буйным нравом...
      Пуаро открыл один за другим ящики стола: канцелярские принадлежности, календарь, перья, карандаши и ничего, носящего личный характер. Он молча заглянул в них и запер.
      - Я не буду оскорблять вас повторным обыском, мой друг. Если здесь можно было найти что-нибудь, вы это уже нашли.--Он взглянул на сейф.-- Не столь уж эффектный образец, а?
      - Нечто весьма устаревшее, - согласился Фурнье.
      - Он был пуст?
      - Да. Служанка все уничтожила.
      - Ах, да!.. Служанка, пользовавшаяся доверием... Мы должны ее увидеть.--Пуаро встал.-- Пошли. Поглядим на эту преданную служанку.
      Элиза Грандье была низенькой, чрезвычайно полной женщиной средних лет, с обветренным красным лицом и маленькими хитрыми глазками, быстро перебегавшими с Фурнье на Пуаро и обратно.
      - Садитесь, мадмуазель Грандье,--сказал Фурнье.
      Она спокойно, сдержанно поблагодарила и опустилась на стул.
      - Мсье Пуаро и я прилетели сегодня из Лондона. Вчера было проведено дознание, то есть следствие о смерти мадам. У полиции нет никаких сомнений: мадам отравили.
      Француженка печально покачала головой.
      - Это ужасно, мсье, все то, что вы говорите. Мадам отравили? Кому же такое взбрело в голову?
      - Полагаю, вы сможете нам помочь...
      - Конечно, мсье. Но только чем я могу помочь полиции? Я ничего не знаю, совсем ничего.
      - Вы знаете, что у мадам были враги? - неожиданно спросил Фурнье.
      - Неправда. Почему мадам должна иметь врагов?
      - Мадмуазель Грандье,--сухо изрек Фурнье.-- профессия ростовщика всегда была чревата определенными неприятностями.
      - Не скрою, некоторые клиенты мадам бывали порою несдержанны,--согласилась Элиза.
      - Они устраивали сцены? Угрожали?
      - Нет, нет, вот в этом-то вы не правы. Они хныкали, жаловались, протестовали. Они не могли уплатить.-- В голосе Элизы звучало презрение.-Но, в конце концов, все-таки платили,--закончила она с удовлетворением.
      - Мадам Жизель была безжалостной женщиной,-- как бы про себя заметил Фурнье.-- И у вас нет жалости к ее жертвам?
      - "Жертвы, жертвы"...--нетерпеливо заговорила Элиза.--Вы не понимаете. Иногда приходится влезать в долги, но можно ли жить не по средствам, занимать, а потом воображать, что это был подарок?.. Это немыслимо. Мадам всегда была справедлива и беспристрастна. Она одалживала и ждала возмещения. Разве это не справедливо? У нее самой никогда не было долгов. Никогда не было просроченных счетов. Вы говорите, мадам была безжалостной,--вы не правы. Мадам была доброй. Всегда жертвовала бедным сестрам монахиням, если те приходили. Давала деньги благотворительным заведениям. А когда жена Джорджа, консьержа, захворала, мадам даже платила за еT пребывание в деревенской больнице.-- Элиза остановилась, лицо еT вспыхнуло и стало сердитым и жестким.--Вы... Вы не понимаете. Нет, Вы совсем не понимаете мадам.
      Фурнье подождал, пока негодование служанки улеглось, затем сказал:
      - Клиенты мадам обычно вынуждены были в конце концов платить ей. Не знаете ли вы, какими средствами мадам принуждала их платить?
      Элиза пожала плечами.
      - Я ничего не знаю о делах мадам Жизели, мсье, совсем ничего.
      - Вы знаете достаточно, ведь это вы сожгли бумаги мадам!
      - Я следовала ее наставлениям. Она приказала, если с нею что-нибудь случится, если она заболеет и умрет где-нибудь вдали от дома, я тотчас должна уничтожить все деловые бумаги!
      - Бумаги из того сейфа, что внизу? - спросил Пуаро.
      - Да, мсье. Ее деловые бумаги.
      - И они все были внизу в сейфе?
      Его настойчивость заставила Элизу покраснеть.
      - Я следовала наставлениям мадам,-- повторила она и упрямо поджала губы.
      - Так, это-то я знаю,--сказал Пуаро, улыбаясь.-- Но ведь бумаг в сейфе не было. Не правда ли? Этот сейф слишком уж старый, даже любитель мог открыть его. Бумаги хранились где-то в другом месте... Может, в спальне мадам? Элиза мгновение молчала, затем сказала:
      - Да, мсье. Мадам всегда делала вид перед клиентами, будто бумаги хранятся в сейфе, но на самом деле все находилось в спальне.
      - Вы нам покажете, где именно?
      Элиза встала, и мужчины последовали за ней.
      Спальня - достаточно просторная комната - была так заставлена богатой тяжелой мебелью, что негде было повернуться.
      В углу стоял огромный старинный сундук. Элиза подняла крышку и вынула старомодное платье из шерсти альпака, с шелковой нижней юбкой. На внутренней стороне платья был глубокий карман.
      - Бумаги хранились здесь, мсье,-- сказала Элиза.-- Они лежали в большом запечатанном конверте.
      - Вы мне ничего не сказали об этом, когда я вас расспрашивал три дня назад,-- резко, с нескрываемой обидой и злостью сказал Фурнье.
      - Я прошу прощения, мсье. Вы спросили меня, где бумаги. Я ответила вам, что сожгла их. Это была правда. А где хранились эти бумаги - мне казалось неважным.
      - Верно,-- сказал Фурнье.-- Но вы-то понимаете, мадмуазель Грандье, что бумаг сжигать не следовало?
      - Я повиновалась приказаниям мадам,-- угрюмо ответила Элиза.
      - Знаю, вы старались делать все как можно лучше,-- сказал Фурнье успокаивающе.-- А теперь я хочу, чтобы вы выслушали меня очень внимательно, мадмуазель: мадам убита. Возможно, что ее убил кто-то, о ком она знала нечто позорное. И это "нечто" могло заключаться в бумагах, которые вы сожгли. Я хочу задать вам один вопрос, мадмуазель. И отвечайте на него не раздумывая. Возможно,--а по-моему, это и вполне вероятно - вы просмотрели бумаги, прежде чем отправили их в огонь. Если это так, то никто не станет ни упрекать, ни порицать вас. Напротив, любая информация, которую вы получили из этих бумаг, может сослужить огромную службу полиции и будет иметь решающее значение для предания убийцы правосудию. Поэтому, мадмуазель, не бойтесь сказать правду. Смотрели вы бумаги перед тем, как сжечь их?
      Элиза дышала прерывисто, с напряжением. Она подалась вперед и упрямо повторила:
      - Нет, мсье. Я ни во что не заглядывала. Я ничего не читала. Я сожгла конверт, не снимая печати.
      ГЛАВА X. ЧЕРНАЯ ЗАПИСНАЯ КНИЖКА
     
      Фурнье мрачно смотрел на нее минуту-две, затем, обескураженный, отвернулся.
      - Жаль,-- сказал он.-- Вы действовали честно, мадмуазель, но все же очень, очень жаль.-- Он сел и вытащил из кармана записную книжку.-- Когда я допрашивал вас раньше, мадмуазель, вы сказали, что не знаете имен клиентов мадам. А сейчас говорите о том, что они хныкали, протестовали... Значит, кое что вы знаете о клиентах мадам Жизели?
      - Сейчас объясню, мсье. Мадам никогда не называла имен. Она никогда не обсуждала свои дела. Может же быть такая замкнутость свойственна человеку, не так ли? Но отдельными восклицаниями она высказывала свое мнение, делала замечания. Порою, очень редко, правда, мадам разговаривала со мной, будто сама с собою.
      Пуаро весь обратился в слух.
      - Если бы вы привели пример, мадмуазель...-- попросил он.
      - Погодите... Ах, да!.. Ну, вот, например, приходит письмо - Мадам вскрывает его. Смеется коротким, сухим смешком. И говорит: "Вы хнычете и плачетесь, моя дорогая леди. Ничего, все равно вам придется платить". Или обращается ко мне: "Какие глупцы! Ну и глупцы! Думают, я стану ссужать им большие суммы без гарантии! Осведомленность-вот мои гарантии, Элиза! Осведомленность- это власть!" Примерно так она и говорила.
      - А вы видели когда-нибудь клиентов мадам?
      - Нет, мсье, очень-очень редко. Понимаете, они приходили только на первый этаж, и чаще всего после наступления сумерек.
      - Была ли мадам в Париже перед поездкой в Англию?
      - Она возвратилась в Париж только накануне, в полдень.
      - А куда же она ездила?
      - В течение двух недель она была в Довиле, в Ле Пине, на Пари-Пляж и в Вимере-ее обычное сентябрьское турне.

К титульной странице
Вперед
Назад