Доктор Брайант улыбнулся.
      - В ваших словах есть доля правды, инспектор. На земле нет, наверное, человека, который остался бы совершенно равнодушным, столкнувшись с убийством... Я заинтересован, да. Я довольно много размышлял, строил разные версии, предположения. Это дело занимает меня; все в нем весьма необычно... Поразителен самый способ совершения убийства! Но, я полагаю, возможен лишь один шанс из сотни, что убийцу никто не видел. Должно быть, это был человек, безрассудно пренебрегший опасностью! Да и выбор яда поистине удивителен! Каким образом мог убийца достать этот яд? Где? По-видимому, едва ли найдется один человек из тысячи, слышавший о существовании древесной змеи! И еще меньше найдется таких, что смогли бы раздобыть яд этой змеи. Я врач, сэр, но сомневаюсь, что когда-нибудь смог бы достать его. У меня есть друг, занимающийся научными исследованиями в тропиках. В его лаборатории много образцов сухих змеиных ядов. Кобры, например. Но я не помню, чтобы там был яд древесной змеи.
      - Вы, наверное, сможете помочь мне...-- Джепп вытащил из кармана листок бумаги и вручил его доктору.--Уинтерспун записал здесь несколько имен и сказал, что я могу получить информацию у этих лиц. Вы не знакомы с кем-либо из этих людей?
      - Я немного знаю профессора Кеннеди. Гейдлера я знаю хорошо; сошлитесь на меня, и он сделает для вас все, что сможет. С Кармайклом я лично не знаком, он из Эдинбурга, но полагаю, что и он будет вам полезен.
      - Благодарю вас, сэр, очень вам обязан. Не смею вас больше задерживать!
      Выйдя на Хэрли-стрит, Джепп довольно ухмыльнулся.
      "Только такт! - сказал он себе.-- Такт способен сделать все! Жаль, что он никогда не узнает, каков я на самом деле!.. Что ж, ничего не поделаешь..."
      ГЛАВА XXI. ТРИ КЛЮЧА
     
      Когда Джепп возвратился в Скотланд-Ярд, ему доложили, что его ожидает мсье Эркюль Пуаро. Джепп сердечно приветствовал друга.
      - Ну, мсье Пуаро, что вас ко мне привело? Новости есть?
      - Я сам пришел к вам за новостями, мой добрый Джепп.
      - Что-то на вас не похоже. Ну, а новостей не так уж много. Парижский антиквар опознал трубку. Фурнье из Парижа житья мне не дает со своим moment psychologique. Я допрашивал стюардов пока не посинел, а они упираются на том, что не было никакого moment psychologique. Ничего особенно в рейсе не случилось.
      - Это могло произойти в то время, когда оба были в переднем салоне.
      - Я и всех пассажиров расспрашивал. Не могут же все дружно лгать!
      - В одном деле, которое я когда-то расследовал, случилось и такое.
      - Так то в вашем деле! Честно говоря, мсье Пуаро, я не очень везуч. Чем больше я стараюсь, тем хуже у меня получается. Шеф поглядывает на меня с прохладцей. Но что я могу сделать? К счастью, это дело наполовину иностранное. Мы можем свалить все на французов, а в Париже скажут, что преступление совершил англичанин, вот и все!
      - А вы считаете, что преступник-француз?
      - По правде говоря, нет. Как погляжу, этот археолог - несчастная мелкая рыбешка. Вечно копается в земле и городит всякую чушь насчет того, что было сто тысяч лет назад! А вот откуда он все это знает, хотел бы я вас спросить. И кто ему станет перечить? Говорит, будто какой-то гнилой низке бус пять тысяч триста двадцать два года,-- а кто осмелится сказать, что нет? Они все такие лгуны (хотя на вид вроде бы и порядочные), но безобидные. У меня был когда-то приятель-археолог; помню, его укусил какой-то скорпион, и он был в ужасном состоянии; так вот, он был славный парень, но беспомощный, как младенец. Нет, между нами говоря, ни на мгновение я не поверил бы, что это натворили археологи! Это, разумеется, скорее всего Клэнси! Он какой-то чудак. Ходит, бормочет. Что-то у него на уме.
      - Может, сюжет новой книжки?
      - Может, так, а может, и нет. Я не могу пока найти мотивов. Я до сих пор уверен, что CL 52 в черной книжечке-это леди Хорбари; но я ничего не могу из нее вытрясти. Скажу вам, она довольно-таки неподатлива.
      Пуаро про себя улыбнулся. Джепп продолжал:
      - Стюарды - что ж, я не нахожу никаких связей с Жизелью.
      - Доктор Брайант?
      - Полагаю, что здесь тоже кое-что может быть. Ходят слухи о нем и одной его пациентке. Красивая женщина, у которой гадкий муж; говорят, она принимает наркотики. Если доктор не будет осторожен, его вычеркнут из списков медицинского консилиума. Все как раз подходит к RT 362, и я нашел тот хитрый способ, каким он мог достать яд. Я ходил к нему, и он легко проболтался. Только одно подозрительно: нет ФАКТОВ. Факты в этом деле не так уж легко заполучить. Райдер, кажется, честный и не увиливает: рассказал, что ездил в Париж, чтобы сделать заем, но не смог его получить, дал имена и адреса - все проверено. Я узнал, что фирма его едва не прогорела неделю или две назад, но, кажется, они выпутались. Теперь у них очередное невезение... Словом, тут все весьма неудовлетворительно. Да и вообще всюду какая-то путаница.
      - Ничего похожего на путаницу; неясность- да, но путаница может существовать лишь в беспорядочном мозгу.
      - Выбирайте любое объяснение, какое вам нравится. Результат один и тот же. Фурнье тоже в тупике. А вы уже, наверное, все выяснили, только не рассказываете!
      - Вы меня не дразните. Я еще не все выяснил. Я раскапываю все методично и последовательно, но до конца мне еще далеко.
      - Не могу не радоваться, слыша такое. Но расскажите о ваших расследованиях.
      - Я набросал небольшую таблицу.--Пуаро вынул из кармана лист бумаги.--Моя мысль такова: убийство-это акт, который должен привести к определенным результатам.
      - Прошу вас, говорите медленно. Ваш акцент...
      - Хорошо, хорошо. Итак, все это весьма просто. Скажем, вам нужны деньги - вы получите их после смерти своей тетушки. Вы устраиваете спектакль, то есть убиваете тетушку, и вот вам результат - получаете наследство!
      - Хотел бы я заполучить такую тетушку,-- вздохнул Джепп.--Но, кажется, я понял вашу мысль. Вы имеете в виду мотив?
      - Я предпочитаю собственные методы. Акт свершился - это убийство. Каковы же его последствия? Сопоставляя различные результаты, можем получить ответ на нашу головоломку. Последствия одного и того же события могут быть самыми различными: ведь оно влияет на судьбы многих людей. Eh bien, сегодня, три недели спустя после совершения преступления, его отзвуки в одиннадцати вариантах.
      Мсье Пуаро развернул бумагу. Джепп подался вперед и с интересом читал из-за его плеча:
      "МИСС ГРЕЙ. Результат - временное улучшение. Повышение зарплаты.
      МИСТЕР ГЭЙЛЬ. Результат-плохой. Утрата практики.
      ЛЕДИ ХОРБАРИ. Результат-хороший, если она - CL 52.
      МИСС КЕРР. Результат-отрицательный. После смерти Жизели почти невозможным стал развод лорда Хорбари с женой".
      - Хм,--прервал чтение записки Джепп.--Так вы думаете, мисс Керр зарится на лордство?
      Пуаро улыбнулся. Джепп продолжил чтение таблицы:
      "МИСТЕР КЛЭНСИ. Результат-хороший. Получит большой гонорар за книгу, сюжетом которой послужит убийство мадам Жизели.
      ДОКТОР БРАЙАНТ. Результат-хороший, если он RT 362.
      МИСТЕР РАЙДЕР. Результат - достаточно хороший - небольшая сумма, вырученная за сведения для статей об убийстве: эти деньги помогли ему преодолеть трудное время. Также хороший, если он-XVB 724.
      МСЬЕ ДЮПОН - Результат - нуль.
      МСЬЕ ЖАН ДЮПОН. Результат-нуль.
      МИТЧЕЛЛ. Результат - нуль.
      ДЭВИС. Результат - нуль".
      - И вы думаете, что эта ваша писанина нам поможет? - скептически спросил Джепп.-- Не вижу, чем это лучше того, чтобы просто написать:
      "Не знаю. Не знаю. Не могу сказать".
      - Это дает ясную классификацию - пояснил Пуаро.-- В четырех случаях -- мистер Клэнси, мисс Грей, мистер Райдер и, я сказал бы, леди Хорбари -результат с кредитной стороны. В случаях мистера Гэйля и мисс Керр -результат с дебетной стороны. В четырех случаях - никакого результата, насколько мы знаем. А в одном случае, у доктора Брайанта, или никакого результата, или никакой видимой выгоды.
      - Драгоценные мысли,--хмуро откликнулся Джепп.--Мы застряли увязли и не сдвинемся, пока не получим вестей из Парижа. Нужно побольше узнать о Жизели. Я, кажется, смог бы вытрясти еще что-нибудь из горничной кроме того, что уже узнал Фурнье.
      - Сомневаюсь, мой друг. Самое интересное во всем деле-личность убитой женщины. У нее не было ни друзей, ни родственников, можно сказать, никакой ЛИЧНОЙ жизни. Когда-то, когда она была молода, она и любила и страдала; затем твердой рукой захлопнула ставни своей души- все было кончено! И Мари Морисо превратилась в ростовщицу.
      - Вы полагаете, ключ к делу в ее прошлом? Тогда мы бессильны что-либо сделать! К ее прошлому у нас нет ключей.
      - О, у нас есть, мой друг, ключи к делу!..
      - Трубка, разумеется?..
      - Нет, нет, не трубка.-- Пуаро улыбнулся.
      - Что ж, давайте послушаем ваши соображения.
      - Я дам им названия, как мистер Клэнси дает названия своим историям: "Первый ключ-оса"; "Второй ключ - багаж пассажиров"; "Третий ключ - лишня кофейная ложка".
      - Вы не в своем уме!-- с мягкой укоризной вскричал Джепп и добавил:-Ну при чем тут кофейная ложка?!
      - На блюдце у мадам Жизели было две кофейных ложки.
      - По поверью это к свадьбе!
      - В данном случае,--сказал Пуаро,--это означало еще и похороны.
      ГЛАВА XXII. ДЖЕЙН ПЕРЕХОДИТ НА ДРУГУЮ РАБОТУ
     
      Норман Гэйль, Джейн и мсье Пуаро встретились за обедом после "инцидента с шантажом". Норман почувствовал облегчение, услышав, что его услуги в качестве "мистера Робинсона" в дальнейшем не понадобятся.
      - Он тихо скончался, наш краснорожий мистер Робинсон! - воскликнул мсье Пуаро и поднял стакан.-- Выпьем за упокой его души!..
      Норман Гэйль искренне рассмеялся.
      - Что произошло? - спросила Джейн.
      - Я выяснил все, что хотел знать-Пуаро улыбнулся.--Она водилась с Жизелью.
      - Это стало явным из моего интервью,-- уточнил Норман.
      - Вот именно,-- кивнул Пуаро.-- Но мне нужен был ваш полный и подробный рассказ. И я его, разумеется, получил!
      Джейн и Норман вопросительно глядели на него, но Пуаро, к их досаде, пустился рассуждать о карьере и вообще о жизни.
      - В квадратных дырках не так много круглых затычек - не так уж много людей не на своем месте, как некоторые об этом думают. Большинство людей избирают занятия, которых втайне желают. Вы слышите, например, от человека, работающего в конторе: "Я хотел бы стать исследователем, я готов мириться с лишениями в далеких странах". Но вы уже обнаружили, что он любит читать беллетристику о путешествиях, а для себя предпочитает безопасность и комфорт конторской табуретки!..
      - Послушать вас,--сказала Джейн,--так получится, что и мое желание путешествовать не искренне, вы что ж, полагаете, что кривляться: "ах, леди!" и делать дамские прически - мое настоящее призвание? Нет, это неправда! А как вы отнесетесь ко мне, если узнаете, что я мечтаю разбогатеть?
      Пуаро засмеялся:
      - Вы еще молоды, Джейн! Разумеется, человек может перепробовать множество занятий, но то, на котором он остановит свой выбор, и будет тем, чего он желал!
      - Я с вами не согласен,-- сказал Гэйль.-- Я стал дантистом по воле случая, а вовсе не по своему выбору. Мой дядя был дантистом и хотел, чтобы я ассистировал ему. Но я жаждал приключений, я мечтал увидеть мир. Я забросил свое занятие - лечение зубов и укатил на ферму в Южную Африку. Ничего хорошего из этого не получилось - у меня не было фермерского опыта. И я в конце- концов был вынужден согласиться на предложение старика, я вернулся и стал помогать ему.
      - А теперь хотите снова на все наплевать и уехать в Канаду? Все вас в доминионы тянет!
      - На этот раз я буду вынужден это сделать.
      - Просто невероятно, как иногда одни поступки влекут за собой другие.
      - Меня ничто не вынуждает к путешествиям,-- задумчиво сказала Джейн.-Это мое заветное желание.
      - Eh bien, тогда я могу вам кое-что предложить. На следующей неделе я еду в Париж. Если пожелаете, можете занять должность моего секретаря. Я положу вам неплохой оклад.
      Джейн покачала головой:
      - Я не могу уйти от Антуана. Это хорошее место.
      - Работа у меня - тоже хорошая.
      - Да, но она временная.
      - Я подыщу для вас потом что-либо другое.
      - Благодарю! Но, думаю, не стоит рисковать. Пуаро поглядел на нее и загадочно улыбнулся. Через три дня поутру его разбудил телефонный звонок.
      - Мсье Пуаро,--спросила Джейн,--должность секретаря еще не занята?
      - Нет. Я уезжаю в Париж в понедельник..
      - В самом деле? Можно мне прийти?
      - Да. Но что заставило вас переменить намерения?
      - Я поссорилась с Антуаном... Из-за одной клиентки. Она была... ну, абсолютной... Нет, не могу по телефону сказать, какой она была!.. Я разнервничалась и высказала ей все, что о ней думала;
      - Ах, широта мысли о широких просторах...
      - Что вы говорите?
      - Говорю, что ваши мысли постоянно останавливаются на определенном предмете.
      - Это не выдержал мой язык, а не ум. Я наслаждалась: ее глаза были точь-в-точь, как у ее проклятого китайского мопса, они едва из орбит не выскочили! Ну, все! Теперь приходится искать другую работу, но сперва я так хотела бы поехать в Париж!..
      - Договорились. По дороге я дам вам необходимые инструкции.
      Пуаро и его новая секретарша не полетели самолетом, за что Джейн была крайне благодарна мсье Эркюлю. Ей не хотелось бередить себя воспоминаниями о лежащей у кресла на полу мертвой женщине в порыжевшей от пыли черной одежде...
      На пути из Кале в Париж у них было отдельное купе, и Пуаро посвятил Джейн в свои планы.
      - Мне нужно будет повидать в Париже нескольких человек. Адвоката -мэтра Тибо. Мсье
      Фурнье из французской сыскной полиции-меланхолика, но умницу. Мсье Дюпона-отца и мсье Дюпона-сына. Я займусь отцом, а вам, мадмуазель Джейн, предоставлю сына. Вы очаровательны, и, полагаю, он вас помнит еще с дознания.
      - Мы повстречались потом еще раз... после того,--созналась вдруг Джейн, залилась румянцем и описала мсье Пуаро случайную встречу в Конер-Хауз.
      - Превосходно, все к лучшему. Ах, это была превосходная идея -захватить вас с собой в Париж! Теперь внимательно слушайте, мадмуазель Джейн. По возможности избегайте обсуждения дела Жизели, но не уклоняйтесь от этой темы, если такой разговор начнет Жан Дюпон. Хорошо, если б вы намекнули, что в преступлении подозревается леди Хорбари. Цель моей поездки в Париж, можно сказать, такова: посовещаться с мсье Фурнье и разузнать от отношениях леди Хорбари с убитой.
      - Бедная леди Хорбари! Или вам попросту нужен предлог, чтоб еще раз повидать ее?
      - О! Она не того типа, какой мне нравится. Впрочем, еще раз увидеть ее будет полезно!
      Джейн минутку поколебалась, затем спросила:
      - А вы не подозреваете в преступлении мсье Дюпона-младшего?
      - Нет, нет, мне просто нужна информация.-- Пуаро проницательно взглянул на Джейн: - Он симпатичен вам, этот молодой человек, а?
      - Нет,-- улыбнулась Джейн,-- я сказала бы не так: он прост и вместе с тем с ним интересно и приятно.
      - Вот как, по-вашему, стало быть, прост?
      - Очень. Я думаю, это потому, что он ведет несветскую жизнь.
      - Пожалуй...-- согласился Пуаро.-- Например, он не лечил ничьих зубов. Он не был разочарован при виде героя, дрожащего от страха в кресле дантиста.
      Джейн рассмеялась:
      - Не думаю, чтобы Норман заманивал к себе таких героев.
      - Он терпит неудачи, коль собирается ехать в Канаду.
      - Теперь он уже поговаривает о Новой Зеландии. Думает, что тамошний климат будет для меня более подходящим.
      - Во всех случаях он патриотичен, всегда останавливает свой выбор на британских доминионах.
      - Надеюсь,--сказала Джейн,--что это окажется ненужным!--Она вопросительно взглянула на Пуаро.
      - Вы доверяете старому Пуаро? Что ж, обещаю вам сделать все, что смогу, обещаю вам. Но учтите, мадмуазель, существует персона, не выходившая до сих пор на сцену: она еще не сыграла в нашем деле своей роли... пока что не сыграла...--Он, нахмурясь, покачал головой.-- В этом деле, мадмуазель, существует еще один не известный нам фактор. Все указывает на его присутствие...
      Через два дня по прибытии в Париж мсье Эркюль Пуаро и его секретарша обедали в небольшом ресторанчике, Дюпоны - отец и сын - были гостями Пуаро.
      Мсье Дюпона-старшего Джейн находила таким же очаровательным, как и его сына, но Пуаро монополизировал его с самого начала. Впрочем, ладить с Жаном было ничуть не обременительно;
      Его мальчишеская живость нравилась Джейн, как и тогда, в Лондоне. Он был так же прост и дружелюбен. Но, даже болтая с ним и смеясь, девушка настороженно ловила обрывки разговора старших. Она искренне удивлялась; какую же информацию хотел получить Пуаро? Насколько ей удалось расслышать, беседа ни разу не коснулась убийства. Пуаро искусно вызывал своего компаньона на разговор об истории, раскопках, о древностях... Его интерес к археологии казался и глубоким, и неподдельным. Мсье Дюпон наслаждался беседой и собеседником как никогда. Ему редко попадался такой умный и симпатичный слушатель.
      Вскоре молодые люди отправились в кино, и, едва они ушли, Пуаро придвинул стул поближе к своему собеседнику.
      - В наше время, когда так трудно с финансами, вам, вероятно, очень сложно увеличить ваш капитал? Вы соглашаетесь принимать частные денежные пожертвования?
      Мсье Дюпон обрадовался:
      - Друг мой, да мы умоляем об этом буквально на коленях! Но наши скромные раскопки никого не привлекают. Людям подавай эффектные результаты! Помимо всего, они еще любят золото-огромное количество золота! Удивительно, говорят они, как это нормальный человек может в нашу эпоху интересоваться битыми черепками!.. А ведь в керамике, если угодно, выражена вся романтика человечества! Узор, форма, обжиг...
      Мсье Дюпон увлекся и предостерегал, чтобы мсье Эркюля не сбили с толку псевдоправдоподобные публикации некоего В...! Подтверждал, что поистине преступно неверное датирование в трудах некого Л...! И настоятельно просил помнить о том, сколь безнадежно ненаучна стратификация в работах почтенного Д...! Пуаро торжественно обещал, что его не собьет с толку ни один из трудов сих ученых мужей! Затем он сказал:
      - Не могло бы пожертвование суммы, скажем, в пять тысяч фунтов...
      Мсье Дюпон перегнулся через стол в возбуждении:
      - Вы... вы предлагаете? Нам?! Помочь в исследованиях? Это же великолепно, изумительно! Самое значительное пожертвование из всех, что мы когда-либо получали!
      - Я рад, если для вас это помощь..
      - О да, souvenir... Мы сможем найти новые образцы керамики!..
      - Я хотел бы еще...-- перебил археолога Пуа-ро.-- Моя секретарша -это очаровательная девушка, вы видели ее сегодня вечером,-- было бы преотлично, если бы она могла нас сопровождать!
      Мгновение мсье Дюпон казался ошеломленным.
      - Что ж,--сказал он наконец, дернув себя за ус,--это возможно. Я посоветуюсь с сыном. С нами поедут мой племянник с женой. Предполагалась вообще-то семейная поездка. Но я переговорю с Жаном...
      - Мадмуазель Джейн горячо интересуется керамикой. Древность с детских лет очаровывает ее. Раскопки - мечта всей ее жизни. А кроме того, она замечательно штопает носки и пришивает пуговицы.
      - Ценные достоинства!
      - Разве нет? Но, позвольте, что вы рассказывали мне о сузских гончарных изделиях?..
      Счастливый мсье Дюпон увлеченно продолжал монолог о Сузе Первой и Сузе Второй... Возвратившись в отель, Пуаро застал Джейн в холле.
      Она желала доброй ночи Жану Дюпону. Когда они поднимались в лифте, Пуаро сказал:
      - Я подыскал для вас интересную работу. Весной вы будете сопровождать Дюпонов в их поездке в Персию.--Джейн ошеломленно глядела на него.-- Вам будет официально сделано такое предложение, и вы тотчас согласитесь, выказывая как можно больше восторга!
      - Я решительно отказываюсь! Я ни за что не поеду в Персию! Я возвращусь на Мюзвелл-Хилл или отправлюсь в Новую Зеландию с Норманом!
      Пуаро нежно подмигнул ей.
      - Дитя мое,--сказал он,--до будущего марта еще несколько месяцев. Выразить восторг еще не значит купить билет! Кстати, я говорил сегодня о пожертвовании, но чека не выписал. Между прочим, утром я должен достать для вас руководство или справочник по допотопной керамике Ближнего Востока. Я сказал Дюпону, что вы страстно интересуетесь... керамикой!
      Джейн вздохнула.
      - Быть вашим секретарем - это не синекура! Что-нибудь еще?
      - Да. Я сказал, что вы превосходно штопаете носки и пришиваете пуговицы.
      - Представление прикажете устраивать завтра?
      - Наверно, да,--сказал Пуаро,--разумеется, если они учтут словечко, которое я за вас замолвил!
      ГЛАВА XXIII. АННА МОРИСО
     
      В половине одиннадцатого на следующее утро меланхоличный мсье Фурнье вошел в гостиную и тепло пожал руку коротышке-бельгийцу. Он был оживленнее обычного.
      - Мсье,--воскликнул он,--я должен вам кое-что сказать. Думаю, я нашел в трубке ту особенность, о которой вы говорили в Лондоне!
      - А-а! - произнес Пуаро, просветлев.
      - Да,--сказал Фурнье, присаживаясь на краешек стула.-- Я много размышлял над вашими словами. И опять, и опять повторял себе: "Невозможно, чтобы преступление было совершено тем способом, в который мы поверили". И в конце концов я увидел связь между фразой, которую я повторял, и тем, что вы сказали о найденной трубке!
      Пуаро внимательно слушал, но молчал.
      - Тогда, в Лондоне, вы сказали: "Почему была найдена трубка, если ее так легко было выбросить в вентилятор?". Теперь, я думаю, у меня есть ответ. "Трубка была найдена, потому что убийца хотел этого".
      - Браво! - воскликнул Пуаро.
      - Это вы тогда имели в виду? Хорошо, я до этого додумался. Теперь дальше. Я спросил себя:
      "Почему убийца хотел, чтобы трубку нашли?". И получил ответ: "Потому что трубка не была использована".
      - Браво! Браво! Таково и мое мнение!
      - Я сказал себе: отравленный дротик-да; но не трубка. Тогда что-то еще было использовано для того, чтоб послать стрелу,-- нечто такое, что мужчина или женщина могли бы приложить к губам и чтобы это движение осталось незамеченным. Тут я вспомнил, как вы настаивали на составлении полного перечня вещей, которые были у пассажиров. Мое внимание в списке особо привлекли следующие пункты: у леди Хорбари было два мундштука для сигарет, а на столе перед Дюпонами лежало множество курдских трубок...
      Фурнье умолк и поглядел на Пуаро. Пуаро сидел с непроницаемым видом.
      - Эти предметы вполне естественно можно было приложить к губам, и никто бы в этом ничего особенного не усмотрел!.. Я прав, не так ли?
      Пуаро поколебался, затем сказал:
      - Вы на правильном пути; продолжайте. Но не забудьте об осе.
      - Осе? - Фурнье казался озадаченным.-- Нет, в этом я не последую за вами. Не вижу, при чем здесь оса!
      - Не видите? Но я же...
      Пуаро прервал телефонный звонок. Он взял трубку.
      - Алло!.. А-а, доброе утро. Да, да, я, Эркюль Пуаро. Это мэтр Тибо...--сказал Пуаро тихонько, обращаясь к Фурнье.--Да, да, в самом деле. Очень хорошо. А вы? Мсье Фурнье? Совершенно верно. Приехал. Сейчас здесь.-Пуаро положил трубку на стол.-- Мэтр Тибо пытался добраться до вас в сыскной полиции. А там ему сказали, что вы отправились ко мне. Поговорите с ним. Кажется, он взволнован.
      Фурнье взял трубку.
      - Алло... Фурнье вас слушает... Что?.. Не может быть! В самом деле? Да, уверен, что будет. Мы сейчас же придем.
      Он повесил трубку и поглядел на Пуаро:
      - Это дочь. Дочь мадам Жизели приезжала к нему, чтобы заявить о правах на наследство.
      - Откуда же она приехала?
      - Из Америки, насколько я понял. Тибо пригласил ее для делового разговора приехать к половине двенадцатого. Он полагает, что и мы зайдем на минутку.
      - Ну, разумеется. Мы немедленно отправляемся... Я только оставлю записку для мадмуазель Грей.
      Мсье Пуаро торопливо написал:
      "Неожиданное событие заставляет меня выйти из дому. Если позвонит или придет мсье Жан Дюпон, будьте с ним любезны. Говорите пока о носках и пуговицах, но только не о доисторических гончарных изделиях. Он в восторге от вас, но он интеллигентен!
      До встречи.
      ЭРКЮЛЬ ПУАРО".
      - А теперь идемте, мой друг,-- сказал он, вставая.--Это именно то, чего я ждал: на сцену вышел еще один неясный пока для нас персонаж, существование которого я все время смутно предчувствовал. Теперь - очень скоро - можно будет разобраться во всем!
      Мэтр Тибо встретил Пуаро и Фурнье чрезвычайно приветливо. После обмена любезностями и вежливыми вопросами и ответами адвокат перешел к беседе о наследнице мадам Жизели.
      - Вчера я получил письмо,--сказал он,--а сегодня утром увидел эту молодую леди. Мадмуазель Морисо - вернее, миссис Ричардс, ибо она замужем,--двадцать четыре года. У нее есть документы, подтверждающие ее личность.
      Мэтр Тибо открыл лежащее перед ним досье. Показал Пуаро копию свидетельства о браке Джорджа Лемана и Мари Морисо - оба были из Квебека. На бумаге стояла дата --1910 год. Было здесь также свидетельство о рождении Анны Морисо Леман и некоторые другие документы и бумаги.. Тибо закрыл досье.
      - Насколько я могу составить целое из частей,-- сказал он,-- Мари Морисо была гувернанткой или портнихой в то время, как встретила этого самого Лемана. По-моему, он оказался плохим человеком, бросил ее вскоре после свадьбы; она снова взяла себе свою девичью фамилию... Ребенок был оставлен в Квебеке, в "Институте Марии", где его и воспитали. Мари Морисо, или Мари Леман, вскоре покинула Квебек - я полагаю, не одна, а с мужчиной,-- и уехала во Францию. Время от времени она присылала оттуда деньги для дочери и в конце концов перевела крупную сумму наличными для вручения Анне по достижении двадцати одного года. В то время Мари Морисо, или Леман, жила, без сомнения, беспорядочной, распутной жизнью и почитала за лучшее не поддерживать каких бы то ни было родственных отношений.
      - Каким же образом девушка узнала о наследстве?
      - Мы помещали объявления в различных газетах. Одна из газет попала в руки начальнице "Института Марии", и та написала или телеграфировала миссис Ричарде, которая находилась в то время в Европе, но собиралась возвратиться в Штаты.
      - Кто такой этот Ричардс?
      - Я пришел к выводу, что он американец или канадец из Детройта; его профессия - производство хирургических инструментов.
      - Он сопровождал жену?
      - Нет, он все еще в Америке.
      - Может ли миссис Ричардс пролить некоторый свет на возможные причины убийства матери? Адвокат покачал головой.
      - Она ничего о ней не знает. Даже не помнит девичьей фамилии матери, хотя начальница упоминала об этом.
      - Похоже,-- сказал Фурнье,-- что появление на сцене дочери ничем не поможет в раскрытии убийства. Должен признать, что я так и полагал. Я сейчас занят совсем другим. Мои расследования свелись к выбору одного из трех лиц.
      - Четырех,--сказал Пуаро.
      - Вы считаете, что четырех?
      - Не я считаю, что их четыре, а согласно вами же выдвинутой версии, вы не можете ограничиться тремя.-- Пуаро сделал Несколько быстрых движений руками: - Два мундштука, курдские трубки и флейта. Не забывайте о флейте, мой Друг.
      У Фурнье вырвался было возглас, но в это время открылась дверь и пожилой клерк пробормотал:
      - Леди возвратилась.
      - А-а,-- сказал Тибо. Теперь у вас будет возможность лично увидеть наследницу. Входите, мадам. Позвольте представить вам мсье Фурнье из сыскной полиции, который уполномочен вести во Франции следствие по делу о смерти вашей матери. А это мсье Эркюль Пуаро, чье имя, быть может, знакомо вам, он также любезно сотрудничает с нами. А это, господа, мадам Ричардс.
      Дочь Жизели была смуглой, темноволосой молодой женщиной, одетой изящно, модно и просто. Она всем по очереди пожала руки, пробормотав при этом несколько не совсем понятных слов.
      - Боюсь, господа, что я мало чувствую себя дочерью. Я всю жизнь была сиротой.
      Отвечая на вопросы Фурнье, она тепло и с благодарностью отзывалась о матушке Анжелике, начальнице "Института Марии".
      - По отношению ко мне эта женщина всегда была воплощением доброты.
      - Когда вы покинули "Институт", мадам?
      - Едва мне исполнилось восемнадцать, мсье. Я начала зарабатывать на жизнь. Одно время была маникюршей. Служила в заведении, где шили дамское платье. Будущего мужа впервые встретила в Ницце. Он тогда возвращался в Штаты. Потом он приехал по делам в Голландию, и мы поженились в Роттердаме, месяц назад. К несчастью, ему нужно было уехать по делам обратно в Канаду. Я задержалась, но теперь собираюсь присоединиться к нему.
      Анна Ричарде говорила по-французски легко и бегло. Она была больше француженкой, чем англичанкой.
      - Как вы узнали о трагедии?
      - Разумеется, я узнала обо всем из газет, но я даже представить себе не могла, что жертвой была моя мать. Затем здесь, в Париже, я получила телеграмму от матушки Анжелики; начальница сообщила мне адрес мэтра Тибо и напомнила девичью фамилию моей матери.
      Поговорили еще немного, но было ясно, что миссис Ричарде не окажет большой помощи в поисках убийцы. Она ничего не знала ни о жизни матери, ни о ее деловых связях. Узнав название отеля, в котором поселилась Анна Морисо, Пуаро и Фурнье распрощались и вышли.
      - Вы разочарованы, mon vieux,--сказал Фурнье.--У вас была на уме какая-то мысль? Вы подозревали, что эта девушка самозванка! Или, может, подозреваете и сейчас?
      Пуаро обескураженно покачал головой.
      - Нет, я не думаю, что она самозванка. Доказательства ее личности достаточно правдоподобны... Однако... Странно... У меня такое чувство, словно я где-то ее уже видел... Или она напоминает мне кого-то...
      - Похожа на убитую? - с сомнением предположил Фурнье.
      - Да нет, не то. Я хотел бы вспомнить. Я уверен, ее лицо напоминает мне кого-то... И, разумеется,--продолжал Пуаро, слегка приподняв брови,-изо всех людей, кому так или иначе выгодна или невыгодна смерть Жизели, этой молодой женщине она совершенно очевидно больше всего идет на пользу.
      - Верно; но разве это нам что-нибудь дает? Пуаро минуту-две не отвечал. Он следил за ходом своих мыслей. Наконец сказал:
      - Друг мой, к этой девушке переходит огромное богатство. Понимаете, с чего я начал размышлять о степени ее причастности к преступлению? В самолете было три женщины. Одна из них, мисс Венетия Керр, происходит из известной и достославной фамилии. Но две другие? С тех пор, как Элиза Грандье выдвинула версию о том, что отец ребенка мадам Жизели был англичанином, я предполагал, что одна из двух других женщин могла быть ее дочерью. Обе они приблизительно подходят по возрасту. Леди Хорбари - бывшая хористка, чье происхождение неясно, и жила она под сценическим именем. Мисс Джейн Грей, как она мне однажды сказала, была воспитана в приюте для сирот.
      - Ах, вот оно что! - сказал Фурнье.-- Вот, оказывается, каким путем бежали ваши мысли!
      Наш друг Джепп сказал бы, что вы слишком бесхитростны!..
      - Что вы, он всегда обвиняет меня в том, что я предпочитаю все усложнять. Но это не так; на самом деле я действую самыми простыми методами, какие только можно себе представить. И никогда не отказываюсь от фактов.
      - Но вы разочарованы? Вы ожидали от Анны Морисо большего?
      Они как раз входили в отель, где остановился Пуаро. Предмет, лежащий на столе в вестибюле, напомнил Фурнье о его утреннем разговоре с мсье Пуаро.
      - О! Я не поблагодарил вас,--воскликнул Фурнье,--за то, что вы обратили мое внимание на ошибку, которую я допустил! Непростительно забыть о флейте доктора Брайанта, хотя я и не подозреваю его всерьез... Он не кажется мне человеком, который...
      Фурнье остановился. Мужчина с футляром для флейты в руке, разговаривавший с клерком возле стола в вестибюле, обернулся. Его взгляд упал на Пуаро, а лицо его посветлело. Пуаро шагнул вперед. Фурнье отступил на задний план, так, чтобы Брайант не видел его.
      --Доктор Брайант!--сказал, поклонившись Пуаро.
      - Мсье Пуаро!
      Они пожали друг другу руки. Женщина, стоявшая рядом с Брайантом, отошла к лифту. Пуаро только мимоходом взглянул на нее, затем сказал:
      - Ну, мсье le docteur, ваши пациенты ухитряются теперь обходиться без вас?
      Доктор Брайант улыбнулся своей привлекательной, так хорошо запоминающейся улыбкой. Он выглядел усталым, но был странно спокоен.
      - У меня теперь нет пациентов,--сказал он. Затем, шагнув ближе к столику, спросил: - Стакан хереса, мсье Пуаро, или что-нибудь другое?
      Они присели к столику, и доктор сделал заказ. Затем медленно проговорил:
      - Нет, теперь у меня нет пациентов. Я оставил должность. Это было вынужденное решение. Я сам отказался от должности, прежде чем меня вычеркнули из официального списка.--Он продолжал мягким и каким-то глубоким голосом.-- В жизни каждого рано или поздно наступает критический перелом, мсье Пуаро. Тогда человек стоит на перекрестке и должен выбирать. Моя профессия меня чрезвычайно интересует, и мне очень, очень жаль бросать ее. Но есть и другие цели и требования... Есть, наконец, счастье, человеческое счастье, без которого мы ничто, мсье Пуаро.
      Пуаро ничего не сказал. Он ждал.
      - Есть одна леди, моя пациентка. Я ее очень люблю. Ее муж причиняет ей только горе и делает ее бесконечно несчастной. Он наркоман. Если бы вы были врачом, вы бы знали, что это такое. У нее нет собственных денег, и она не может оставить его... Некоторое время я колебался, но теперь решился. Она и я уезжаем в Кению, чтобы начать там новую жизнь. Надеюсь, она узнает счастье. Она столько страдала в жизни!..
      Он опять замолчал. Затем сказал более резким тоном:
      - Я говорю вам обо всем этом, мсье Пуаро, потому, что скоро эта новость станет достоянием гласности, а чем скорее узнаете вы, тем будет лучше.
      - Понимаю,--откликнулся Пуаро. Через минуту он добавил: - Вы берете с собой флейту, я вижу.
      Доктор Брайант улыбнулся.
      - Моя флейта - мой старейший друг, мсье Пуаро... Когда ничто не помогает, остается музыка.
      Его рука любовно погладила футляр. Затем Брайант встал и поклонился. Пуаро тоже встал.
      - Мои наилучшие пожелания вам на будущее, мсье, того же самого желаю и мадам,--сказал Пуаро.
      Когда Фурнье присоединился к своему другу, Пуаро, сидя у столика, договаривался о вызове по междугородному телефону Квебека.
      ГЛАВА XXIV. СЛОМАННЫЙ НОГОТЬ
     
      - Что такое?! - завопил Фурнье.-- Вы все еще возитесь с этой наследницей? Решительно, у вас idйe fixe!
      - Что вы, что вы,-- возразил Пуаро.-- Но ко всему следует подходить методично и последовательно. Нужно покончить с одним, прежде чем браться за другое.--Он оглянулся.--А вот и мадмуазель Джейн. Полагаю, вы приступите к dиjeunner. Я присоединюсь к вам, как только освобожусь.
      Фурнье молча, неохотно согласился, и они с Джейн направились в ресторан.
      - Ну,--с любопытством спросила Джейн,-- какова же она из себя?
      - Немного выше среднего роста, смуглая, курчавая, острый подбородок...
      - Вы говорите точно так, как пишут в паспортах,-- усмехнулась Джейн.-Мой паспорт просто оскорбителен. Весь состоит из слов "средний" и "обычный". Нос-средней длины; рот-обычный; лоб-обычный; подбородок-обычный.
      - Но глаза - не обычные,-- сказал Фурнье.
      - Они серые, это не особенно восхитительный цвет.
      - Кто вам сказал, мадмуазель, что это не восхитительный цвет? -лукаво спросил Фурнье. Джейн рассмеялась:
      - Вы необыкновенно умело владеете английским! Но расскажите мне еще об Анне Морисо. Она красива?
      - Assez bien, осторожно ответил Фурнье.-- И она не Анна Морисо. Она Анна Ричардс. Ее муж в Канаде или где-то в Америке. Он рассказал Джейн о жизни Анны. Как раз когда он заканчивал свое повествование, к ним присоединился Пуаро. Выглядел он слегка удрученным.
      - Ну что, mon cher? - спросил Фурнье.
      - Я разговаривал с начальницей - матушкой Анжеликой. Знаете ли, это романтично - трансатлантический телефон! Поговорить вот так запросто с человеком, находящимся чуть ли не по другую сторону земного шара...
      - Фотография, переданная по фототелеграфу,-- это тоже романтично. Наука - величайшая из романтик. Но вы сказали?..
      - Я разговаривал с матушкой Анжеликой. Она подтвердила в точности все сказанное миссис Ричарде о жизни в "Институте Марии". Она совершенно искренне рассказала о матери, уехавшей из Квебека с французом, заинтересованным в торговле вином. Мать Анжелика была успокоена тем, что Жизель не будет оказывать воздействия на ребенка. По мнению Анжелики, путь, на котором тогда стояла Мари-Жизель, вел вниз. Деньги высылались регулярно, но Жизель никогда не искала встречи.
      - Фактически, ваш разговор был повторением всего сказанного сегодня утром.
      - С той только разницей, что обо всем говорили более подробно. Анна Морисо покинула "Институт Марии" шесть лет назад; стала маникюршей; затем работала горничной у какой-то леди и в конце концов уехала с ней из Квебека в Европу. Письма она писала не часто, обычно матушка Анжелика получала от нее известия раза два в год. Когда она прочла в газете сообщение о дознании, то подумала, что Мари Морисо, по всей вероятности, та самая...
      - А как насчет мужа? - спросил Фурнье.-- Теперь мы знаем, что Жизель была замужем, он мог быть главным...
      - Я подумал об этом. Это и было одной из причин моего звонка. Подлец Джордж Леман был убит в первые дни войны.
      Пуаро помолчал, затем, запинаясь, проговорил:
      - Что же я только что сказал?.. Не последние мои слова... раньше... по-моему, я, сам того не ведая... сказал что-то значительное.
      Фурнье, как мог, повторил суть замечаний Пуаро, но коротышка-бельгиец неудовлетворенно качал головой.
      - Нет... нет... не то. Ну, ладно, не беда! - Они окончили завтрак, и Пуаро предложил пройти в холл, выпить по чашечке кофе. Джейн протянула руку за сумкой и перчатками, лежавшими на столе. Взяв их, она слегка поморщилась.
      - Что случилось, мадмуазель?
      - Пустяки, ничего страшного,--улыбнулась Джейн.--Мешает сломанный ноготь. Надо его подпилить.
      Пуаро внезапно опустился на стул.
      - Nom d'un... nom d'un...--сказал он спокойно Джейн и Фурнье удивленно глядели на него.
      - Мсье Пуаро! - воскликнула Джейн.-- В чем дело?!
      - А в том,-- ответил Пуаро,-- что я вспомнил, почему мне знакомо лицо Анны Морисо! Я видел ее раньше... в самолете, в день убийства. Леди Хорбари посылала ее за пилочкой для ногтей!.. АННА МОРИСО БЫЛА ГОРНИЧНОЙ ЛЕДИ ХОРБАРИ!..
      ГЛАВА XXV. "БОЮСЬ, ЧТО..."
     
      Неожиданность совершенно ошеломила троих людей, сидевших вокруг стола, за которым проходил завтрак. Открывалась совершенно новая сторона дела! Ведь до сих пор предполагалось, что Анна Морисо - человек, не имеющий ни малейшего отношения к трагедии! Но, оказывается, она была на месте преступления. Прошло несколько минут, прежде чем каждый смог привести в порядок свои мысли. Пуаро, зажмурившись, делал руками какие-то безумные жесты, лицо его исказила напряженная гримаса.
      - Минутку... минутку...--умоляюще бормотал он.--Мне нужно подумать, изменит ли все это мои представления о деле! Нужно подумать... Я должен вспомнить... Тысяча проклятий моему животу! Я был занят только моим желудком!..
      - Так, выходит, она была в самолете..--вслух думал Фурнье.-- Кажется, я начинаю понимать.
      - Да, я помню,-- сказала Джейн.-- Высокая такая, смуглая девушка.--Она прикрыла глаза, напрягая память.--Леди Хорбари назвала ее... Мадлен.
      - Совершенно верно, Мадлен,-- произнес Пуаро.
      - Леди Хорбари еще послала ее в конец самолета за шкатулкой, алой шкатулкой...
      - Вы хотите сказать,--медля, спросил Фурнье,--что эта девушка... прошла мимо кресла, в котором... сидела ее мать? Мотив. И удобный случай... Да, все так,--вздохнул он. Затем с неожиданной горячностью, совершенно противоречащей обычному состоянию его умиротворенной меланхолии, инспектор грохнул кулаком по столу: - Но, parbleu! Почему никто не заявил об этом раньше? Почему ее не включили в список подозреваемых?
      - Я же говорил вам, мой друг,-- устало сказал Пуаро.--Это я все позабыл из-за моего несчастного живота!..
      - Да, да, вполне понятно. Но были и другие животы, не затронутые,-- у стюардов, у пассажиров!
      - Думаю,-- робко заметила Джейн,-- все оттого, что самолет тогда только вылетел из Ле Бурже и Жизель была жива и здравствовала еще около часа. Похоже, что ее убили гораздо позже.
      - Любопытно,--вновь задумчиво тянул Фурнье-Может... замедленное действие яда? Такое случается...
      Пуаро тяжело вздохнул и уронил голову на руки.
      - Мне надо подумать. Надо подумать. Неужели все мои соображения абсолютно неправильны?
      - Случается, mon vieux,-- утешил Фурнье,-- и со мной такое бывало. Возможно, случилось и с вами. Иногда приходится подавлять самолюбие и приводить в порядок мысли.
      - Да...-- согласился Пуаро.-- Я, очевидно, уделял слишком много внимания одной вещи. Уверовал, что смог найти определенный ключ, и исходил из этого я решении. Но если я с самого начала ошибался, если эта вещь попала туда случайно, то я должен признать, что был не прав. Должно быть, все так было, как вы говорите. Правда, замедленное действие яда - это явление необычное, даже, можно сказать, невозможное. Но там, где дело касается ядов, всякое случается, Надо, видимо, принять во внимание также идиосинкразию...
      Пуаро умолк, обдумывая случившееся.
      - Мы должны обсудить дальнейший план,-- сказал Фурнье.--В данный момент, я полагаю, было бы глупо возбуждать подозрения у Анны Морисо. Она совершенно уверена, что осталась неузнанной. Ее честные намерения приняты. Мы знаем, в каком отеле она поселилась, и можем поддерживать с ней связь через мэтра Тибо. С законными формальностями всегда можно помедлить. Нами установлены два пункта: мотив и благоприятный случай. Пока что мы должны только принимать на веру то, что у Анны Морисо был змеиный яд. Вопрос также остается открытым в отношении некоего американца, который якобы был в Париже и подкупил Жюля Перро. Возможно, это был Ричардс, муж Анны. У нас ведь только и доказательств, что ее слова о том, что он, мол, в Канаде.
      - Вы говорите-муж?.. Да, муж... О постойте, постойте! - Пуаро стиснул пальцами виски.-- Все неправильно,..--забормотал он.--Надо заставить мысль работать методично и последовательно! А я слишком спешу с выводами. Наверное, если... если мои первоначальные предположения были верны... Или неверны...--Он надолго замолчал, затем опустил руки, сел очень прямо и принялся симметрично расставлять две вилки и солонку.
      - Давайте рассуждать, - предложил он наконец.-- Анна Морисо или виновна, или невиновна. Если она невиновна, то почему солгала? Почему скрыла тот факт, что была горничной леди Хорбари?
      - Вот именно - почему? - в тон ему спросил Фурнье.
      - Мы полагаем, что Анна Морисо виновна, потому что солгала. Но подождите. Допустим, мое первое предположение было верно. Чему же оно будет соответствовать: вине Анны Морисо или ее лжи? Да, да, здесь должна быть предпосылка.
      Но в таком случае - если эта предпосылка отгадана верно,--Анна Морисо вообще не должна была находиться в самолете.
      Фурнье думал: "Теперь я понимаю, что имел в виду тот англичанин, инспектор Джепп. Этот чудак действительно все усложняет. Он хочет, чтобы дело, которое теперь стало совсем простым и ясным, казалось запутанным. Он не может примириться с прямым решением, не претендуя на то, чтобы оно совпадало с его предвзятым мнением".

К титульной странице
Вперед
Назад