Яблоко раздора
Первый ребенок почти всегда становится как бы пробным
камнем педагогических воззрений всех взрослых, так или
иначе связанных с малышом. Вокруг него чуть ли не с
первого дня разгораются страсти и споры - как кормить,
купать, держать, пеленать и т.д. и т.п. Самое грустное
заключается в том, что каждый из старших спорящих, даже
если он не вырастил ни одного ребенка, считает себя
глубоким знатоком в деле воспитания, знает даже, как
обращаться с самым маленьким, и бесконечно дает советы
и указания. Или, поджав губы, молча осуждает все попыт-
ки молодых решить уйму проблем своими силами. А начина-
ющие родители, не имеющие никакого опыта, но преиспол-
ненные самых благих намерений самостоятельно растить
ребенка - конечно, современными способами! - не прием-
лют ни одного совета, не согласны ни с чьими мнениями.
У них уже есть свое (иногда у каждого свое, что только
ухудшает обстановку). Да, два "враждующих лагеря" вок-
руг колыбели - к сожалению, явление типичное. Не мино-
вали его и мы.
Теперь, когда оглядываешься назад - в то трудное время
постоянной нашей "войны" с окружающими, - многое видит-
ся иначе, многое хотелось бы вернуть и исправить, но
это, к сожалению, невозможно. Зато возможно другое:
предотвратить подобные ошибки у других.
Может быть, наш рассказ поможет это сделать хотя бы от-
части.
Почти три года мы жили в одном доме со своими родными.
Вокруг наших сыновей (двухлетнего и шестимесячного)
собрались шестеро взрослых: родители, две бабушки, дядя
и тетя - люди все очень разные - из не поддающихся на
влияние и уговоры. Атмосфера несогласия и напряжения
воцарилась с самого начала: родные настороженно и, бе-
зусловно, отрицательно отнеслись ко всем нашим педаго-
гическим начинаниям: необычной закалке, спортснарядам в
комнате, разрешению ползать по всему дому и т.д. Их не-
желание хотя бы отчасти вникнуть в то, почему мы так
делаем, их предсказания страшного будущего наших детей,
высказываемые с уверенностью прорицателей, - все это не
могло не возбудить в нас протеста и стремления защитить
себя от посягательств на наш суверенитет. К счастью, мы
сами были во многом солидарны и действовали сообща,
поддерживая друг друга. Это не исключало наших разног-
ласий, но они, как правило, оставались между нами и не
становились достоянием окружающих. В этом была наша си-
ла - мы это чувствовали и дорожили своей солидарностью.
Но мы не догадывались о своей слабости, о том, что мы
сами постоянно провоцировали новые недовольства и воз-
мущения окружающих и вызывали на себя огонь их критики.
Чем? Честное слово, сейчас стыдно писать об этом, но
что было, то было: увлеченные своими педагогическими
поисками и открытиями, мы фактически не считались с ок-
ружающими, с их мыслями, убеждениями, привычками, тра-
дициями, чувствами, наконец.
Не считались не потому, разумеется, что хотели кому-то
сделать наперекор, а тем более назло - суетное и мелоч-
ное это чувство нам было чуждо с самого начала. А нас
подозревали в желании выделиться, что называется, быть
не как все добрые люди. Это, в свою очередь, тоже оби-
жало нас. Но главная беда заключалась в том, что мы
просто поступали так, как считали правильным и нужным,
и не обращали внимания на то, как это отражается на
жизни и самочувствии окружающих. Мы вдохновлялись муд-
рым изречением: "Иди своей дорогой, и пусть люди гово-
рят что угодно". Даже гордились тем, что способны идти
прямо сквозь строй общественного мнения и общественных
предрассудков.
Мы и сейчас этим гордимся. Хороши были бы мы, если бы
вместо твердого курса избрали "виляние под влиянием"
каждого встречного и поперечного. Тут речь о другом.
Совсем недавно мы наблюдали в электричке такую вот
грустную сцену. В вагон, забитый до отказа, едва про-
тиснулся отец с плачущим сынишкой лет четырех на руках.
- Хочу к бабушке, где бабушка? - повторял малыш снова и
снова.
- Перестань реветь, - сурово выговаривал ему отец, -
бабушка осталась, а мы едем домой.
- Хочу к бабушке, - безнадежно тянул мальчик, еще
всхлипывая, но уже в основном переставая плакать. Отец
не уловил этой перемены и, выйдя из терпения, поставил
сынишку на пол.
- Будешь реветь - не возьму на руки.
Что тут началось! Мальчишка громко расплакался и начал
вопить исступленно:
- К бабушке! К бабушке хочу!
Пассажиры, разумеется, встрепенулись: кто читал, бросил
на самом интересном месте, кто говорил, оборвал речь на
полуслове, кто дремал, очнулся... В ушах у всех звон
стоял от резкого детского вопля:
- К ба-а-абушке-е-е!
Отец стоял, прислонившись к стене, и время от времени
произносил как можно спокойнее и тверже (доставалось
ему это нелегко):
- Кричишь? Ну кричи, кричи, а мы послушаем.
Стоявшие рядом пассажиры, в особенности, конечно, жен-
щины, пытались унять малыша, заговаривали с ним, пока-
зывали что-то, многие предлагали отцу сесть у окна,
отвлечь ребенка. Отец был непреклонен и от помощи отка-
зывался:
- Пусть поорет, все равно по его не будет, и уговари-
вать его нечего.
Взбудораженный вагон между тем переживал случившееся:
кто осуждал отца, кто продолжал утешать крикуна, кто
советовал "наддать этому сорванцу как следует, чтобы
знал на будущее", а одна пожилая женщина достала из су-
мочки валидол:
- Не могу я детского крика слышать, мне плохо делает-
ся...
Отец продолжал "воспитывать" сына еще минут пятнадцать,
до самой Москвы, и на руки взял его, уже осипшего и из-
немогшего, только когда выходил из вагона.
Мы взглянули друг на друга: жалко, мол, и отца и сына.
- А знаешь, кого он мне напомнил? - спросила я. - Ты
только не обижайся - нас с тобой.
- Ну знаешь! У нас так ребята в вагонах ни разу не ора-
ли!
- В вагонах - да, а дома?
И мы вспомнили давнюю историю, которую описали в своей
первой книжечке "Правы ли мы?", историю о том, как мы
учили сына быть аккуратным и не дали ему чаю после то-
го, как он опрокинул свою чашку. Больше часа продолжа-
лось "сражение" между нами и двухлетним карапузом,
окончившееся, разумеется, нашей победой, о чем мы с
удовлетворением и написали так: "...когда за обедом и
на следующий день мы видим, как Алеша предусмотрительно
отодвигает от края стола стакан всякие сомнения пропа-
дают: надо делать так, как мы делаем".
Мы тогда не замечали несоизмеримости этой победы с це-
ной, которая была за нее заплачена. Ладно уж, что сами
мы были выбиты из колеи не только на час, но и гораздо
дольше; главное, разболелась голова у бабушки, не мог
работать за тонкой перегородкой дядя Володя, проснулся
и расплакался шестимесячный малыш. Мы "воспитывали" сы-
на за счет нервотрепки всех окружающих. И тем самым
преподали ему один из самых вредных уроков: неважно,
что переживают остальные, важно, что чувствую и делаю
я.
Так, не желая того, мы возбуждали в сыне эгоистические
чувства. И они не замедлили проявиться. Мы заметили,
что старший не обращает никакого внимания на плач бра-
тишки - точь-в-точь как мы не обращали внимания на его
собственный плач. Это нас насторожило и натолкнуло на
размышления, сомнения. Мы стали понемногу выкарабки-
ваться из дебрей, куда попали по собственной недально-
видности и неопытности.
Росли ребятишки, и мы видели, как важна для них хоро-
шая, добросердечная обстановка в доме, теплое отношение
окружающих между собой. Но как добиться этих теплых от-
ношений, если каждый стоит на своем и не стесняется в
выражениях?
Рецепт тут один: видимо, надо стараться понять пережи-
вания друг друга и щадить нервы близких людей. Так по-
лучается куда лучше - мы в этом убедились на собствен-
ном опыте. Вот только следить за собой бывает трудно,
зато когда получится, бывает так приятно!
Опрокинутая чашка
Многда меня спрашивают, вспоминая историю с пролитым
чаем:
- Ну а сейчас как бы вы поступили в описанной ситуации?
И я отвечаю: это зависит от многих обстоятельств.
Если это произошло от неловкости и невнимательности, а
к тому же вызвало смущение и чувство вины у малыша - а
так оно у нас тогда и получилось, - надо было бы посо-
чувствовать ему:
- Вот досада-то! Вытер лужу? Ну садись, нальем еще.
Только куда же чашку поставить, чтобы не свалить?
Если ребенок хотел отодвинуть чашку и вдруг ее опроки-
нул, а сам расстроился до слез, скорее всего мы бы его
утешили, помогли вытереть лужу, налили чаю снова и поу-
чили бы его отодвигать чашку, предоставив ему возмож-
ность самому попробовать, как лучше это сделать.
Возможно и такое: малыш уже совсем засыпает - из-за
этого и все несчастье. Ну тогда лучше всего уложить его
в постель, лужу вытереть и не вспоминать об этом боль-
ше, словно ничего и не было.
Ну а если наше чадо вдруг капризно потребует: "Не хочу
чаю, хочу молока!", оттолкнет от себя чашку да при этом
еще и губы надует, чувствуя себя правым (не то, видите
ли, ему подали), то тут и рассердиться ве грех, и выс-
тавить из-за стола, и не дать ему больше ничего до сле-
дующей еды. Здесь уж дело не столько в чашке, сколько в
его барском поведении, которого допускать просто нель-
зя.
Мы перечислили лишь некоторые из возможных вариантов. А
по существу, каждый подобный случай индивидуален, и ре-
агировать на него невозможно по раз и навсегда принято-
му шаблону.
Это нельзя, а это можно
Но есть ситуации, которые имеют - должны иметь! - чет-
кие и определенные оценки. Это очень важно для правиль-
ной ориентировки малыша в мире незнакомых для него ве-
щей и отношений.
Я помню, как однажды мне пришлось разговаривать с
кем-то из гостей, держа на коленях восьмимесячного сы-
нишку. Разговор еще не был закончен, а малыш начал кап-
ризничать. Тогда я, чтобы его успокоить, показала ему
часы на руке и приложила их к его ушку: "Слышишь:
тик-так!" Заинтересованный малыш потянул часы за реме-
шок и попробовал их снять. Ах, как нужно было мне окон-
чить важный разговор, и я недолго думая сняла часы и,
держа ремешок за пряжку, дала их сыну поиграть. Разго-
вор был благополучно окончен, теперь часы надо было
вернуть на место, но не тут-то было. Сын не захотел от-
давать часы - еще не наигрался.
- Нельзя играть часами! - растерянно спохватилась я. -
Нельзя!
- Но ты же сама их дала ему, значит, можно, - заметил
отец. - Он так теперь и поймет: нельзя - это значит
можно. Ты его запутала.
И правда - пришлось повоевать с сыном, чтобы он часы
больше не брал, чтобы понял: трогать это нельзя!
С тех пор мы стали осторожнее с этим словом, постара-
лись навести порядок в его употреблении. Прежде всего
поняли: если что-то нельзя, оно должно быть нельзя с
самого начала и без всяких колебаний. Скажем, брать ча-
сы, секундомер, трогать пишущую машинку, магнитофон,
телевизор и прочие вещи, которые легко испортить, нель-
зя! Бросать ложки и вилки на пол, рвать книжки и писать
на них нельзя! Хлопать - даже в шутку - бабушку или ко-
го-нибудь другого по щекам, дергать котенка за хвост
нельзя! Причем это слово должно произноситься строгим
тоном, без уговоров и разъяснений.
Но - и это важно - запрещений не должно быть очень мно-
го, только самый необходимый минимум. Если оградить ре-
бенка сплошными "нельзя", да еще и строго наказывать за
все нарушения запретов, можно либо его запугать, либо
спровоцировать буйный протест. Ведь недовольство возни-
кает с каждым "нельзя", потому что нельзя - значит ли-
шение какого-то желания, а это всегда обидно, досадно,
не оставляет надежды на будущее.
Мы стараемся не допускать этого: запрещая что-то сразу
говорим ему, а что можно. Допустим: бросать хлеб нель-
зя, а мячик - можно; делать больно котенку - ни-ни.
Нельзя! А погладить - тихонько, ласково - можно. Часы
трогать нельзя, а вот это колесико или катушку - можно;
сегодня к бабушке поехать нельзя, но завтра будет мож-
но. Тогда у ребенка есть надежда, перспектива, возмож-
ность действовать и правильное представление об этом. И
тогда снимаются возможные конфликты, капризы и недора-
зумения. Он как бы получает компас для ориентировки в
окружающем мире и становится спокойнее и увереннее в
себе.
И маму надо пожалеть
Живое общение с малышом, внимание к нему - без этого
немыслимо нормальное развитие ребенка. Никто возражать
против этого не будет. Но... ведь и общение общению
рознь, и внимание не всегда на пользу идет. Мы убеди-
лись в этом на горьком опыте. В той же брошюре "Правы
ли мы?", которую мы уже упоминали, есть такая главка:
"Бабушкин рай".
Наш сынишка попадает на целый день к трем бабушкам, они
окружают его такой лаской, заботой, вниманием, что ему
самому и делать ничего не остается - все его желания
исполняются немедленно и даже угадываются заранее, но,
самое главное, все заботы направлены в одну сторону, от
взрослых к ребенку. И никакого намека на взаимность,
ответную заботу ребенка - о взрослых.
Малыш принимает знаки внимания как должное, прямо гла-
зах превращаясь в маленького деспота. Проявить же забо-
ту о бабушках ему просто не приходит в голову, ибо это
не требуется - ведь "он еще маленький". А ведь и ма-
ленький может утешить обиженного, сострадать, помогать.
И надо, обязательно надо давать эту возможность даже
самому крошечному человечку.
Да что от него толку? - скажут многие. А это смотря ка-
кой толк иметь в виду. Вот чищу я картошку на кухне и
("недогадливая"!) наклоняюсь за каждой картофелиной к
корзинке на полу. Видит Алеша (ему одиннадцать месяцев)
эти поклоны и сам... достает картофелину из корзинки, а
потом протягивает ее мне. Я, конечно, растрогана:
- Спасибо тебе, помощник ты мой хороший! Клади вот сю-
да, на мой стол.
А Алеша, довольный моей похвалой, уже отыскивает вторую
картофелину, побольше. Я не успеваю дочистить первую, а
на столе появляется новая.
- Видишь, как быстро у нас дела пошли? Молодцы мы с то-
бой, правда?
Уже до года малыш много раз попадает в такие ситуации,
когда он может стать заботливым и внимательным помощни-
ком. Несет из колонки папа полные ведра воды, а Алеша
бежит впереди и открывает ему все двери по очереди.
Накрываю на стол, а Алеша каждому кладет ложку к тарел-
ке. Работая, папа насорил на полу - Алеша в кухню за
совком отправился.
Мы старались не забывать похвалить малыша, поблагода-
рить его и не смеялись, что помощь от него маленькая.
Сколько раз приходится видеть совсем удручающие карти-
ны. Малыш старается, пыхтит, хочет помочь, а старшие
ему:
- Убирайся отсюда! Толку от тебя мало, больше мешаешь.
И не понимают они, что толк не в том, сколько сумел
сделать ребенок, а в том, что он хочет помочь и уже по-
могает - по своим возможностям. Как важно поддержать
его в этом стремлении!
Кто не слышал таких вот горестных сетований от родите-
лей уже взрослых детей:
- Кормила, поила, растила. Изо всех сил старалась, что-
бы ни в чем отказу не знал. И вот вырос и забыл, что
мать есть.
Чувствуется, что человеку до слез больно от такой неб-
лагодарности сына, но помочь ему уже нельзя. Всю жизнь
шла забота только с одной стороны - от матери к сыну, и
ей в голову не приходило, что именно так взращивается
будущая сыновняя неблагодарность.
Когда в семье есть несколько ребятишек, то забота о са-
мом маленьком, казалось бы, должна быть свойственна
старшим детям. Однако само собой это не получается.
Очень многое и здесь зависит от поведения взрослых.
Можно, например, приказать старшему:
- Покорми Любу кефиром! - Дать бутылку, чтобы подержал,
пока та все высосет.
В этом случае старший воспринимает предложение как при-
каз, который исходит от папы или мамы и который надо
выполнять, хочется того или не хочется, а о самой сест-
ренке и заботы никакой нет. Но можно сказать это ребен-
ку совсем иначе:
- Наша Любаша уже проголодалась. Надо ей бутылочку по-
держать, а у меня руки заняты. Как же теперь быть?
- Я подержу, мама, - тут же предлагает кто-то.
Вот так получается куда лучше: здесь возникает желание
помочь и сестренке и маме. И если я к тому же не оста-
нусь равнодушной к этому, обрадуюсь:
- Какой ты заботливый братишка! - это может лишь укре-
пить и развить родившуюся только что заботу о другом.
Папа говорит нашей годовалой дочке:
- Любочка, мама устала, у мамы головка болит. Полечи
ее.
Дочка целует меня в лоб, гладит по волосам - "лечит". И
я улыбаюсь:
- Вот мне и лучше, спасибо, мой доктор.
- Давай будем говорить шепотом, - говорю я старшему сы-
ну, - девочки делают уроки...
- Ребятки, давайте-ка играть потише - пусть Люба пос-
пит...
- Тише! - слышу голос старшей дочери. - Мама работает.
Если бы думать об этом раньше, у нас могло бы быть так
всегда...
Но к сознанию всего этого мы приходили, к сожалению,
методом проб и ошибок. А надо, НАДО, НАДО было знать с
самого начала, что малышу требуется не только забота о
нем, но и обязательно его забота о нас, о бабушках, о
других людях. Иначе ему не вырасти настоящим человеком.
ДВИЖЕНИЕ, ДВИЖЕНИЕ, ДВИЖЕНИЕ
Дошкольное детство. Само название будто напоминает:
впереди школа. Как пугает она сейчас родителей новыми
программами, непривычными требованиями. И, желая получ-
ше подготовить своего малыша к будущей школьной жизни,
столь непохожей на домашнюю, папы и мамы иногда устраи-
вают дома со своими пяти-шестилетними детьми "настоя-
щие" школьные уроки: "Сядь как следует", "Не вертись",
"Повтори еще раз", "Дай полный ответ", "Выучи наи-
зусть", "Пока не выучишь, гулять не пойдешь!".
Видя, что результаты, как ни бейся, невелики, родители
впадают в уныние: "Непоседа, рассеянный, упрямый - ну
какой из него ученик?" И ищут ответ на вопрос: а как же
надо готовить к школе? Читают об этом в журналах и в
брошюрах, где подробно рассказывается, чем и как следу-
ет заниматься до школы. И в своих многочисленных пись-
мах к нам часто обращаются с просьбой: "Расскажите, как
вы учили своих детей читать, считать, быть внимательны-
ми, усидчивыми? Почему они в школе тратят мало времени
на домашние задания, могут даже "перескакивать" через
классы? Это что, врожденные способности или у вас осо-
бая система подготовки? Расскажите о ней!"
Вот об этом и будет теперь наш рассказ. И начнем мы его
не с обучения счету и чтению, не с выработки вниматель-
ности и любознательности (об этом будет речь потом),
а... со здоровья малышей, с их физического развития.
Почему? Да потому что школа - это прежде всего парта,
сидение за ней по нескольку часов в день, это, кроме
того, сидение за домашними заданиями, за чтением десят-
ков и сотен книг... - это, короче, резкое ограничение
подвижности ребенка в то самое время, когда он особенно
нуждается в интенсивном, разнообразном, радостном дви-
жении.
Конечно, когда-нибудь это противоречие будет преодоле-
но, но пока, увы, остается во всей своей остроте, и
страдают от этого больше всего как раз дети физически
некрепкие, малоподвижные, вялые. Им учиться труднее,
болеют они чаще, занимаются больше, поэтому сидят доль-
ше, а следовательно, все более слабеют. Получается по-
рочный круг, из которого выбраться очень трудно. А
крепкий ребенок (ведь ему хочется двигаться!) хоть от-
части да возьмет свое - на переменках, вне уроков, в
стихии подвижных игр, а кому повезет (к сожалению, еди-
ницам из сотен) - в организованных спортивных секциях,
кружках.
Вот и выходит, что прежде всего нужно позаботиться о
том, чтобы ребенок уже до школы стал крепким и сильным.
Как? Наверное, есть разные способы и пути для этого. Мы
расскажем о своем.
Если хочешь быть здоров
Б.П.: Да, придется начать опять-таки с закаливания, хо-
тя обходимся мы, как и на первом году жизни детей, без
специальных закаливающих процедур.
Такой вопрос мы не только слышим от многих, но и бук-
вально читаем в глазах каждого наблюдающего наших ребя-
тишек дома. Некоторые не выдерживают, берут Любочку на
руки и трогают ее холодные пяточки:
- Тебе холодно?
- Нет, ни капельки! - весело отвечает Люба и, сосколь-
знув с рук на пол, мчится покачаться на боксерской гру-
ше, привязанной к канату.
Это действительно так. У наших малышей удивительно хо-
рошо работают все "терморегуляторы". Ночью в спальном
мешке плюс 33-34 градуса, и тельце и ножки у них теп-
лые. А вылезли утром из мешка - кругом только плюс
18-22 градуса, а на полу всего лишь плюс 15 градусов
(зимой в сильные морозы даже плюс 8-10 градусов). Если
бы кожа оставалась теплой, она отдавала бы много тепла.
Вот она и приобретает температуру, близкую к температу-
ре воздуха, а ступни ног - к температуре пола, и тогда
человек не мерзнет. Оказывается, такое терморегулирова-
ние есть у всех млекопитающих: температура подушечек на
лапах собак, волков, зайцев равна температуре почвы, а
зимой в морозы нулевая. При нуле градусов кровь не мо-
жет замерзнуть (она соленая), снег и лед при этой тем-
пературе не тают, а кожа отдает минимум тепла. "Ну у
животных это понятно для чего. Но зачем это человеку:
ведь у него есть одежда и обувь?" - спросите вы. Да, но
одежда и обувь были изобретены для предотвращения пере-
охлаждения и перегрева. Это когда-то замечательно рас-
ширило возможности человека в преодолении неблагоприят-
ных воздействий окружающей среды. А теперь роль одежды
частенько сводится к обеспечению термостата - поддержа-
ния постоянной температуры вокруг тела. Да и современ-
ная квартира тот же термостат. К чему это ведет? К ут-
рате адаптивных (приспособительных) реакций и к сниже-
нию сопротивляемости переменам в окружающей среде: и
климатическим, и погодным, и житейским. Вот и получает-
ся: ноги промочил - чихает, ветерок подул - уже кашля-
ет. Такому человеку только на печи и жить - так узок
его диапазон приспособительных возможностей.
А мы постарались этот диапазон для своих детишек расши-
рить, чтобы не было ни у нас, ни у них боязни сквозня-
ков, промокших ног, солнечных ударов, летнего дождя и
многого другого. И сделали мы это не путем специальных
процедур с их медлительностью и постепенностью, а прос-
то... разрешили им ходить в трусиках и босиком дома и
на улице, даже - если захочется - выскакивать на снег и
из горячей бани, и из теплой комнаты. Знаете, как хоро-
шо утром вместо зарядки пробежаться по беговой дорожке,
а вечером - по снежку вокруг дома, - так мы иногда "мо-
ем ноги" перед сном...
Даже мы сами, взрослые, расхрабрившись, вслед за малы-
шами начали ходить босиком по полу, по земле, по снегу.
Как же это оказалось приятно... К тому же еще надо
учесть, что, и выходя из дома, мы одеваемся примерно на
сезон легче, чем принято, то есть осенью по-летнему, а
зимой по-осеннему (если не ниже минус 10 градусов). И
каковы же получились результаты? Во-первых, мы избави-
лись от простудных заболеваний (это 90 процентов всех
детских болезней!), а заодно и от вечного страха перед
ними, который так отравляет существование и родителям и
детям. Как-то один из старших вспомнил: "Когда я в шко-
ле учился, даже обидно было: все простужаются, а я ни-
как. Ну что это за жизнь - и уроков не пропустить на
законном основании". Всем бы такую "обиду".
Во-вторых, легкая одежда, а тем более ее отсутствие, не
стесняет движений, а прохлада бодрит и стимулирует
большую подвижность - двигаться в таких условиях не
просто хочется, а даже приятно.
В-третьих, хождение босиком предотвращает плоскостопие,
делает кожу стопы плотнее и прочнее, а походку и бег
легче и свободнее, то есть благоприятно сказывается на
осанке ребенка и координации его движений. Босые ноги и
на спортснарядах - подспорье, а не помеха (попробуйте в
ботинках забраться на шест, например). Вот почему мы
стойко выдерживаем замечания некоторых окружающих о
том, что "быть голым и неэтично и неприлично". И лелеем
тайную мечту, что когда-нибудь идеалом станет стройный,
сильный и крепкий, как пружинка, малыш, один вид тельца
которого будет вызывать улыбку восхищения. Тогда пока-
жется неэтичным прятать под одеждами эту красоту.
Л.А.: Тут следовало бы напомнить, что мы разрешали хо-
дить босиком и в трусиках нашим детям с самых первых их
шагов и даже раньше. Это очень важно! Позволь подобное
маленькому человеку, который уже переболел отитом, ан-
гиной, пневмонией или простужается без конца. Что из
этого выйдет?
- Повезло вам на здоровеньких детишек, вот были бы у
вас слабенькие да болезненные, небось дрожали бы над
ними и кутали не меньше, чем другие - так иногда гово-
рят нам.
Что сказать на это? Думаю: везет, когда везешь. Мы уже
говорили, что у шестерых наших детей был экссудативный
диатез. А это значит, что все они были предрасположены
к заболеваниям, особенно к простудным (цитирую из попу-
лярной медицинской энциклопедии: "...Экссудативный диа-
тез проявляется в склонности ребенка... к частым воспа-
лениям дыхательных путей, заболеваниям желудочно-кишеч-
ного тракта, нервной возбудимости и пр."). Ничего себе
"повезло на здоровеньких"... Даже не представляю себе,
что бы из них вышло, если бы не наши "профилактические"
меры, предпринимаемые с младенчества. Говорят нам и
так:
- Это вы смелые, потому что вас ни разу еще не прихва-
тило как следует. Вот стрясись что серьезное, сразу от-
кажетесь от своих "снежных процедур".
Стряслось - не отказались. Вот как это было. Случилась
у нас в семье пневмония - за 17 лет первый раз, у двух-
летней Любочки - осложнение после гриппа. Не уследила
я, с температурой отпустила гулять совсем налегке, как
всегда, а погода была осенняя, промозглая... До сих пор
вспоминаю с ужасом, как она в беспамятстве лежала у ме-
ня на руках в приемном покое больницы, как мы долго
уговаривали дежурного врача положить и меня вместе с
ней в палату, как я не могла никак уйти от больничной
двери и как подкашивались у меня ноги, когда я споза-
ранку пошла узнавать: как? что? Состояние дочурки было
тяжелым, несколько дней все мы жили от одного посещения
больницы до другого... Да что говорить - каждый, у кого
тяжело болел ребенок, пережил то же. А мы с этим столк-
нулись впервые. Вот когда я поняла по-настоящему, како-
во это, когда болеют дети... Наконец дочку выписали. И
конечно, первые дни мы боялись на нее дохнуть.
- Уж теперь небось не пустите ее по снегу босиком? -
спрашивали у меня.
- Пущу обязательно, - говорила я, - потому что не хочу,
чтобы это повторилось. - Но, говоря так, я еще не зна-
ла, как я это буду делать. Что же вышло? Вот отрывки из
дневника:
31.10.73 г. "Любу выписали из больницы".
2.11. "Повысилась температура до 38,5~".
9.11. "Впервые после болезни минут 20 бегала босиком по
полу и сопротивлялась надеванию рубашки".
17.11. "Заболела снова. Температура 38,5~, мелкая сыпь:
коревая краснуха".
3.2.74 г. "Люба снова бегает по снегу босиком!"
Со времени выписки из больницы прошло три месяца, всего
три! Но для того чтобы уже на девятый день после выхода
из больницы "сопротивляться надеванию рубашки", надо
было, чтобы Любашка намного раньше уже испытала радость
и удовольствие от хождения в одних трусиках. Значит, и
тут выручила наша "голопрофилактика" - раннее закалива-
ние без закаливающих процедур.
Без лекарств
Б.П.: Напомню, что, избавившись от простудных заболева-
ний, мы избавились примерно от 90 процентов всех детс-
ких болезней. Осталось лишь 10 процентов, в основном
грипп и детские инфекционные болезни. Их наши ребята
обычно переносят легко - без лекарств и лечебных проце-
дур, иногда и без повышения температуры. Высокая темпе-
ратура держится день-два, мы ее не стараемся искусс-
твенно сбить ни аспирином, ни другими лекарствами, по-
тому что считаем, что организм должен сам бороться с
болезнью, от этого иммунные силы его растут. Так и вы-
ходит: болезнь протекает бурно, остро, выздоровление
наступает быстро и, как правило, без всяких неприятных
последствий и осложнений - мы это заметили уже у первых
малышей и совершенно отказались не только от самодея-
тельного пичканья детей лекарствами, но даже и врачей
просим не выписывать их, особенно антибиотиков, - все
равно мы их не даем.
Л.А.: Как-то Антон, отыскивая анальгин (попросил дедуш-
ка), устроил "ревизию" в нашей аптечке - вывалил все ее
небогатое содержимое на стол, начал копаться в пестрых
пакетиках и коробочках и вдруг... расхохотался:
- Мам, да ты посмотри - у нас тут все лекарства десяти-
летней давности!
Я даже не поверила. Но он мне показывал одно лекарство
за другим: срок годности истекал в 1966, 1967, 1968 го-
дах. А шел уже 1977-й! Я припомнила: тогда года полтора
жила у нас бабушка Валя, которая часто прихварывала,
вот и остался от нее в наследство весь этот лекарствен-
ный "запас".
Так, значит, совсем не лечим? Нет, лечим: постель, ма-
линовое варенье, чай с лимоном, мокрая повязка на лоб,
горячее молоко с медом, если хочется есть, что-нибудь
любимое, нет аппетита - насильно ничего не даем... Что
еще? А еще... сказки или какие-нибудь веселые истории,
которые мы читаем или рассказываем больному по очереди.
Иногда ребятишки шутят: "Поболеть бы, немножко: все за
тобой ухаживают, книжки читают, варенье дают - хорошо!"
Ну, конечно, бывают случаи и сложные, когда не до ска-
зок, не до шуток. Я уже рассказывала о том, как болела
пневмонией Любаша. Перенесла операцию по поводу аппен-
дицита девятилетняя Юля. С подозрением на дизентерию
пролежал в больнице двухлетний Алеша. Особенно горько
было нам, когда во второй раз в больницу, уже школьни-
цей, попала Люба - снова пневмония. И опять вина тут
была моя, а вернее моя постоянная сверхзанятость (мате-
ри так нельзя!): не выдержала ее в постели, не вылечила
до конца грипп, а повторно заболеть пневмонией оказа-
лось куда проще.
Подведем некоторые итоги. Из семерых детей за 18 лет
побывали в стационаре лишь трое, всего четыре раза. Вы-
зываем мы врача на дом и обращаемся в поликлинику по
поводу болезней всех семерых до семи-восьми раз в году,
хотя по существующим статистическим "нормам" наша семья
должна бы беспокоить врачей только из-за детских болез-
ней до ста раз в году. А у нас были годы, когда совсем
не было необходимости обращаться к врачу.
Однажды из-за этого даже конфуз получился. Пошла я за-
писывать кого-то из младших на прием к зубному врачу.
Прихожу в поликлинику, иду в регистратуру...
- Мы здесь детей не обслуживаем, идите к детскому вра-
чу, - сердито сказали мне из окошечка.
- А где он принимает?
- Да вы что, не знаете, где у нас детская консультация?
- удивилась регистраторша. - Приезжие, что ли?
Мне было и неловко и смешно. Больница вот уже два года
как была размещена в новом здании, а я попала сюда
только первый раз. К этому можно еще добавить, что бюл-
летенила я из-за детей в течение 17-18 лет всего
шесть-семь раз, хотя годовым отпуском после рождения
ребенка ни разу не пользовалась, то есть выходила на
работу сразу по окончании декретного отпуска, когда ма-
лышу исполнялось не больше трех месяцев. Мне не страшно
было: ребятишки росли здоровыми, и мы с отцом могли
спокойно работать и справляться со всеми своими много-
численными обязанностями.
Нас спрашивают: а если ребенок часто простужается?
Л.А.: Вполне возможно, что, увидев в оглавлении такой
вопрос, вы откроете нашу книгу как раз на этой странице
- слишком уж это больная проблема для многих родителей:
как закалить ребенка, подверженного простудам, уже при-
выкшего к постоянному перекутыванию?
Раньше в ответ на подобный вопрос мы только руками раз-
водили: "Нет у нас такого опыта, не имели мы дела с из-
неженными детьми, поэтому не можем предложить методики
их закаливания. Мы представляем, как не доводить ребен-
ка до такого состояния, но как вывести из него, не зна-
ем". Мы говорили и видели такие разочарованные лица,
такие огорченные глаза, что.... не выдерживали этих
взглядов и пытались хоть как-то подбодрить - ничего,
мол, не отчаивайтесь! - и даже пробовали давать ка-
кие-то не очень вразумительные советы.
Со временем мы почувствовали, что уходить от этого воп-
роса нельзя, что надо собрать все, что мы знаем, что
наблюдали, что сами испытали, и рассказать об этом.
Это не инструкция, не методика (мы не специалисты, что-
бы их давать), это опыт. Мы будем рады, если он хоть
немного вам поможет.
Самое трудное - преодолеть собственную свою боязнь и
приобрести какую-то долю уверенности в том, что ваши
усилия обязательно приведут к успеху. Некоторым в таких
случаях помогает психологическая подготовка: какое-то
время надо отдать на чтение, размышление, на обсуждение
с близкими (чтобы не было раздоров и разногласий!), как
перестроить общий уклад жизни. Это неизбежно, ибо одни-
ми закаливающими процедурами, не изменяя условий жизни
ребенка, едва ли можно добиться значительных сдвигов.
Если вы, допустим, начнете водные обтирания и облива-
ния, но при этом на прогулку будете своего сына снаря-
жать по-прежнему как на Северный полюс, а дома будете
опять бояться лишний раз открывать форточку и не сниме-
те с него колготок и теплых рубашек, то толку от такого
"закаливания" не будет.
Опыт подсказывает, что не довеском, не добавкой должно
быть закаливание, а изменением всего образа жизни,
приближением его к более спартанскому, не изнеживающе-
му, а закаливающему как бы само собой - в этом, по-на-
шему, должна состоять ваша конечная цель.
С чего можно здесь начать? Нужно, например, отказаться
от высказываний типа: "Не подходи к двери - простудишь-
ся", "Не пей холодную воду - горлышко заболит", "Моро-
женое тебе нельзя - кашлять будешь", то есть вообще от-
казаться от упоминаний болезней при ребенке - не пугать
его ими, не предполагать, что они у него обязательно
будут. Хорошо бы дальше научиться говорить вместо:
"Оденься теплее! Повяжи шарф! Надень еще одни теплые
носки..." - хотя бы так (как бы советуясь с ребенком,
предоставляя ему право решать самому): "Ну, что мы се-
годня наденем? На улице морозец, но несильный, симпа-
тичный такой мороз. Стоит или не стоит еще носочки на-
деть?" Если малышу захочется надеть поменьше одежек,
похвалите его - это уже победа.
Легче всего начинать с освобождения от одежды в комна-
те. Причем начинать не ребенку, а... самим взрослым. По
собственному опыту знаем, что давление на малыша ни к
чему хорошему привести не может, если он сам не будет
стремиться к тому же, чего хочется и его родителям. Вся
задача поэтому, на наш взгляд, и сводится к тому, чтобы
возбудить у самого ребенка желание полегче одеться,
снять одну из двух рубашек, надеть носки вместо колго-
ток, а потом и ступить на пол босичком. Может быть,
первым покажет пример отец (а мама его похвалит) или
мать (тогда папа порадуется за нее) . Главное, чтобы
было понятно, что это хорошо. Но к самому малышу не
следует при этом приставать с упреками, мол: "Что же
ты, смотри, какой папа молодец, а ты..." Зато первую же
его попытку: "А я тоже хочу..." - встретить одобрением:
"Молодец, ты совсем как папа!"
То же самое можно проделать и с водными процедурами: во
время купания сначала не ребенка обливать прохладной
водой, а кому-нибудь из взрослых самому облиться: "Эх,
хорошо, приятная водичка!" А у малыша спросить: "Хо-
чешь?" Не захочет - отложить раз-другой, а захочет, то
облить его действительно приятной (не слишком холод-
ной!) водой да похвалить его при этом. А потом расте-
реть досуха, приговаривая что-нибудь веселое, вроде: