Вопрос о литературно-поэтическом авторстве скоморохов практически не имеет под собой почвы, так как может быть решен только гипотетически. Тем не менее большинство ученых признавало как факт, вполне допустимый, не только участие скоморохов в переработке эпоса, но и в сложении отдельных сюжетов. Еще А. Н. Пыпин писал: «Первоначальная народная поэзия в том виде, в каком она была в IX-X вв., исчезла почти бесследно и может быть только предметом научных гипотез; а в последующие века (как можем судить по ныне известному ее содержанию) она уже осложнилась множеством новых стихий; из письменной, церковной и иной литературы, из чужих устных сказаний, так что форма, в какой мы знаем ее теперь, была именно поздняя, прошедшая целые века разнообраз-ных видоизменений и наслоений».111 [111 Пыпин А. Н. История русской литературы. СПб., 1911. Т. III. С. 3].
Одну сторону этих видоизменений мы рассмотрели в предыдущих разделах, выявляя влияние на эпос скоморошьей среды. Это влияние касалось изменения содержания и отдельных мотивов в пределах уже заданной композиционной формы, обновления старых и создания новых эпических формул. Скоморохи, в силу своего профессионализма, были выразителями художественных представлений и исторических понятий народа, но в пределах существовавшей традиции. На нее опиралось их творчество в мотивах и образах, в композиции и стиле. Это обстоятельство не позволяло им осознавать себя авторами, даже когда речь шла об их искусстве. Но в борьбе за его судьбы им иногда бывало необходимо заявить о себе. Этой необходимостью продиктовано появление былин о скоморохах, в которых явственно ощутимо их авторство. В двух былинах они предстают «главной движущей силой в развертывании фабулы» (НБ. С. 443). Это уникальная, не имеющая полноценных вариантов былина «Вавило и скоморохи», редкая «Терентий-муж» и третья — «Старина о большом быке». Их анализ будет дан в заключительной части.