Доказательства этого имеются повсюду в изобилии, достаточно только обратиться к многочисленным источникам. Мы имеем много различных свидетельств в языке, в одежде, в частной и общественной жизни, в повседневных развлечениях, в религии, правовых воззрениях и не менее того в литературе и искусстве. Во всем пульсирует грубость, точно истинное дыхание того времени, и притом почти без всякого заметного различия между вершинами и низинами общества, между церковью и миром".
Далее автор этой работы приводит многочисленные примеры из литературы и искусства того времени, которыми и подтверждает то, что он говорит.
Еще одна цитата по поводу пьянства; она не имеет прямого отношения к теме, мне просто хочется сравнить то, что происходит на семинаре, с обстановкой средних веков. Не пугайтесь, сравнение будет в пользу семинара:
"Относительно чревоугодия в средние века господствовало абсолютное единодушие: есть и пить как можно больше и как можно дольше - таков был руководящий принцип. Крестины и свадьбы как при дворах владетельных князей, так и в домах богатых крестьян продолжались нередко целыми педелями, а иногда и месяцами. Какое количество еды и питья проглатывалось там в течение этого времени, самые точные сведения нам дают различного рода сообщения. Столы буквально ломились под тяжестью яств, и величайший обжора пользовался всеобщим уважением. Что же касается питья, то пить переставали не раньше, чем большая часть симпатичной компании оказывалась под столом; и так продолжалось, как мы уже говорили, целыми неделями. До нас дошло несколько песенок: они подробно описывают разгул на крестьянской свадьбе. (...) В Цюрихе на ежегодном празднике на долю каждого человека в цеховых трактирах приходилось 16 кружек вина. Каким поклонником трезвости кажется нынешний мюнхенец, страстный любитель пива! Торжеством умеренности и воздержания было уже, когда при дворе Эрнста Благочестивого в Саксен-Готе в придворном уставе 1648 года определялось: "Для женщин к обеду по три кружки пива и вечером по четыре кружки". Эта всеобщая невоздержанность в еде и питье была главным источником тяжеловесного и грубого остроумия".
И, да простит мне аудитория еще одно отвлечение от темы, я хотел бы попутно развеять пару мифов о средневековье - миф о рыцарской любви и миф о поясе целомудрия (точнее, о цели применения этого пояса). Уж очень красиво пишет Э. Фукс:
"Чрезвычайно важным материалом для суждения об эротической грубости средневековья служат также некоторые места из "Парцифаля". Рыцарское общество, которое изображал великий реалист Вольфрам фон Эшенбах, по-видимому, совсем не тяготилось какими-либо путами нравственности. Достаточно прочесть хотя бы то место, в котором описывается посещение Гаваном замка короля Вергуласта. Гаван застает в замке сестру короля, девственную королеву Антиконию. Он просит ее разрешения поцеловать и сразу же отваживается на самую смелую и грубую ласку. Это весьма характерно. Рыцарь по отношению к королеве ведет себя так, как в настоящее время какой-нибудь грубый, неотесанный конюх, единственным аргументом которого может служить возбужденное состояние. Но, очевидно, что рыцарь Гаван применил верный способ, так как девственная королева находит его аргументацию в достаточной море убедительной: через мгновение она уже готова позволить сластолюбивому рыцарю то, чего он от нее добивается. То, что до этого дело не дошло, объясняется исключительно приходом непрошеного свидетеля. Необходимо принять во внимание, что с первой же минуты переходящий от слов к делу Гаван является в поэме Эшенбаха образцом рыцаря. А посему не будем и мы впредь обольщаться высокой моралью тогдашнего рыцарства. Важно тут то, что вышеописанная сцена не представляет собой, по-видимому, ничего исключительного, а служит, наоборот, обычнейшей формой галантности. Придворная поэзия содержит множество доказательств этого: точно такие же сцены описываются и другими авторами. Жена горожанина редко обижается на своего пламенного гостя за такие конкретные проявления его любви. Если же рыцарь находится в дороге, то он положительно считает своим долгом оказать такую честь даме, которую охраняет. В одной поэме описывается, как королева Гиньевра села отдохнуть под липой со своим рыцарем. Последний чрезвычайно благовоспитан и просит у нее разрешения на такого рода ласки. Сначала она отказывает ему, но потом тотчас же дает разрешение. Само собой разумеется, что такого рода галантные ласки служат большею частью лишь введением к столь же грубому продолжению и что без такого продолжения дело обходилось в самых редких случаях. Когда Ланселот убивает Иверета, он увозит его дочь Иблис. Едва они отъехали с милю, как уже располагаются на "отдых" под липой. Многие плененные рыцари были обязаны своим освобождением из плена тем радостям, которые доставили женам взявших их в этот плен. По описаниям поэтов и хроников, настойчивость женщины иногда даже больше, чем мужчины. Владетельница замка охотно сменяет ложе подле мужа на ложе подле гостя-рыцаря; оказаться при этом негалантным кавалером для него почти всегда гораздо опаснее, чем проявить всю свою рыцарскую доблесть. Можно было бы привести бесконечное множество примеров, так как история культа любви ("Minnedienst") представляет собою сплошную цепь таких приключений, сплошной и обширнейший комментарий самой грубой эротики. Такая половая мораль коренилась в экономических условиях тогдашней придворно-аристократической культуры и в неприкрытой еще никаким флером основе брака, который у господствующих классов был только простой условностью. Если поэтому мы должны внести какие-либо поправки в традиционные описания этой эпохи, то, прежде всего относительно мнимого целомудрия женщин. Нас убеждает в этом всякое мало-мальски серьезное изучение эпохи. Вспомним хотя бы изобретение этого века, пояс целомудрия, или Венеры, и те логические следствия, которые сами собой явствуют из его широкого распространения.
Решающим для моральной оценки этого изобретения является вопрос: при каких условиях половая неприкосновенность женщины могла быть обеспечена? Ответ не представляет никаких трудностей, так как он чрезвычайно прост и очевиден. Тем не менее, ответ этот в той форме, как его давала до сих пор традиция, несомненно ошибочен. Традиционное мнение полагает, что рыцарство прибегало к помощи этих железных или серебряных поясов затем, чтобы охранить женщин от грубого насилия в те периоды, когда муж на долгое время отлучался из дому, отправлялся в крестовый поход или же когда женщина отправлялась куда-нибудь в дальний путь. Если бы это мнение было правильно, то даже с точки зрения нашей современной половой морали было бы очень трудно возражать против такого пользования поясами целомудрия. Но мнение это, несомненно, ошибочно, ибо для того, чтобы предохранить женщину от изнасилования, этого пояса было конечно, недостаточно. Разбойничьим рыцарям, нападавшим на проезжавших женщин, или врагам, которые, ворвавшись в замок, насиловали женщин, такой пояс служил самым ничтожным препятствием. В сильных руках рыцаря, который в тяжелом панцире справлялся с турнирным копьем, серебряный замок такого пояса был шелковой ниткой, которую он шутя мог порвать. И насчет этого рыцарское общество едва ли сомневалось и само, так как, чтобы понять это, достаточно простой сообразительности. Если же тем не менее рыцари заставляли своих жен надевать пояс целомудрия, то цель у них была совершенно другая. Пояс должен был служить помехой случайному, возможному на каждом шагу совращению его жены. Рыцарь знал себя и себе подобных, знал, что перед ними не устоять никакому целомудрию женщины. Но в то же время он знал не только себя и себе подобных, - он знал и свою жену. Он знал, что сопротивление его жены совратительным попыткам какого-нибудь симпатичного гостя не будет чрезмерно серьезным и что она очень охотно согласится осчастливить его своей благосклонностью, если только он сумеет искусно воспользоваться удобной возможностью. От таких случайных измен и должен был охранять пояс Венеры, и, действительно, некоторой охраной он все-таки служил. Смятое платье можно было разгладить, сломанный же замок пояса починить незаметно было очень трудно, даже если супруг и отсутствовал в течение весьма долгого времени. Употребление пояса Венеры было, таким образом, до некоторой степени и охраной женщины от самой себя. Но именно благодаря этому пояс целомудрия и служит вернейшим доказательством господствовавшей в то время дикой, разнузданной эротики".
Итак, распростившись с первобытной свободой нравов в средневековье, человечество входит и историю нового времени с солидным запасом слов, объявленных неприличными. И на этом этапе нам все еще непонятно - каким способом слова, означающие священные и фундаментальные для существования понятия, оказываются непристойными?..
Описание этого перехода дает лингвист В. Жельвис (связывая появление инвектив с магической обрядовой практикой): святое - священное - запретное - опасное - нечистое - непристойное. Давайте проследим эту цепочку но отдельным звеньям.
Первая часть последовательности: святое - священное - запретное. Почему святое становится запретным? Да потому, что на употребление святых и священных понятий в повседневности сплошь и рядом накладывается табу - "не поминай имя Господне всуе". Использование святых понятий всуе, в суете запрещено (греховно), поскольку они предназначены для священных ритуалов.
Продолжим цепочку: запретное - опасное - нечистое. Связь "запретное - значит, опасное" очевидна - от табу всегда исходит некоторая опасность. Столь же очевидна связь "опасное - значит, нечистое", то есть "опасное - значит, употребляемое нечистью". Отсюда легко понять, почему в народных верованиях нечистая сила разговаривает матом, и для разговора с домовым или изгнания нечистой силы тоже нужно разговаривать матом. Такой язык понятен нечисти - значит, он непристоен. (Кстати, еще лет пятьдесят назад матерщинника одернули бы в любой сибирской деревне, и мало кто захотел бы с ним общаться - нельзя разговаривать с людьми языком, понятным только нечисти). Вот мы и прошли всю цепочку.
Таким образом, непристойные слова связаны со святыми понятиями, базовыми для существования человека. Отсюда и энергия, мощный эмоциональный заряд неприличных слов - но этот заряд имеет знак " минус", поскольку в реакции на него есть элемент реакции на агрессию. Наша задача теперь - выяснить, как можно изменить отрицательный знак этого эмоционального заряда на положительный. Для решения данной задачи имеет смысл обратиться как к веками живущему фольклору, так и к современной литературе, чтобы в первую очередь посмотреть на шутки с применением ненормативной лексики. Шутка, смех - это явно положительный эмоциональный заряд!
Надо сказать, что фольклор весьма бережно относится к ненормативной лексике - если не дозирует ее но каплям, то хотя бы старается не переборщить. Однажды мне довелось присутствовать на маленьком неофициальном конкурсе частушек. Я процитирую частушку, получившую первый приз, в том виде, в каком она была исполнена:
Как у наших у ворот
Бобик Тузика ебёт.
Шишечки, шишечки.
Сношайтесь, ребятишечки!
Во второй половине частушки непристойное обозначение полового акта заменено пристойным, чтобы не перегрузить ее матом; ну, а в первой половине мат был необходим - иначе потерялась бы эмоциональность. Конечно, в фольклоре присутствуют и произведения, перенасыщенные матерщиной, но к ним никто никогда не относится, как к особой ценности, - ценность представляют (и передаются поэтому из уст в уста веками) именно сбалансированные по мату шедевры на манер цитированного.
Фольклор бережно сохраняет также произведения со скрытыми инвективами. Например, формально текст песни не содержит нецензурного слова, но при произнесении оно появляется в тексте за счет фонетической двусмысленности, игры слов:
" Уху я, уху я, уху я варила!" или
"Ох, да ох, уе, ох, у ехал мой миленок", или
"Ах, у ёлки, ох, у ели".
Между прочим, неприятие фольклором чрезмерного мата можно объяснить еще и тем, что в обыденной жизни заядлый матерщинник-довольно скучный человек. То, что он использует для обозначения всех явлений мира только "универсальные местоимения", свидетельствует о скудности его словарного запаса - либо в связи с недоразвитием личности, либо в связи с ее деградацией. Богатство словарного запаса зависит от функций высших отделов коры головного мозга, легко поражающихся при хронической алкогольной интоксикации, инсультах и т. п. У больных с симптомами моторной афазии мы сплошь и рядом наблюдаем, что из всего словарного запаса остаются только пара нецензурных слов и что-то простое типа "папа, мама, раз, два, три". (Это тоже подтверждает сакральность понятий ненормативной лексики). Фольклор, естественно, не разбирается в физиологии высшей нервной деятельности - он интуитивно чувствует принижающий смысл обильного мата и избегает этого.
Таким образом, при изучении нецензурного фольклора можно сделать вывод, что самая любимая народом техника для мата - это техника "кавычек" и игра слов. Удачные шутки из этого арсенала обязательно включают в себя защиту от мата - может быть, через оформление инвективы как произнесенной не рассказчиком слушателю, а кем-то третьим кому-то четвертому. Запомним это и пойдем дальше.
А дальше мы обратимся к литературе - чтобы обнаружить, что многие писатели используют в своих произведениях ненормативную лексику. Я намерен здесь ограничиться творчеством нескольких современников, чьи имена у вас, скорее всего, на слуху именно в связи с ненормативной лексикой. Это Эдуард Лимонов, Юз Алешковский, Игорь Губерман и Венедикт Ерофеев. (Правда, сначала я все равно процитирую Пушкина, чтобы у нас был образец применения инвективы классиком и великолепным стилистом. Мат у Пушкина - элемент стиля: "... Чтоб напечатать "Онегина", я в состоянии т. е. или рыбку съесть, или на хуй сесть. Дамы принимают эту пословицу в обратном смысле. Как бы то ни было, готов хоть в петлю". А. С. Пушкин "Письма").
И прошу извинить меня, но первых двух авторов я цитировать не буду вот почему: мат у литератора может быть элементом сюжета или элементом стиля. У Лимонова и Алешковского мат - элемент сюжета: оба они описывают дно (неважно, харьковское, нью-йоркское или блатное), и они включают мат в литературу только потому, что так разговаривают их герои в жизни. То есть литература Лимонова и Алешковского - зеркало действительности; она ближе к публицистике, нежели к "разумному, доброму, вечному". Мат Алешковского и Лимонова мы можем услышать у любого пивного ларька - и это неинтересно...
Разумеется, все это - только мое личное мнение, а я - не литературовед. Наверное, если в жизни есть отбросы, то их можно описывать в литературе... Но здесь я хочу процитировать М. Жванецкого: "Не стыдно копаться в отбросах, мой мальчик. Стыдно получать от этого удовольствие..." Кстати, позицию Алешковского для меня прояснило одно его высказывание; дословно не помню, а по смыслу примерно так:
"Почему, собственно, употреблять слово "жопа" более зазорно, чем слово "убийство"? Ведь убийство - что-то из ряда вон выходящее, а жопа совершенно естественна". За это высказывание я уважаю Алешковского, но его литература все же не становится для меня более привлекательной...
Игорь Губерман - несколько иное дело. Он использует ненормативную лексику там, где ее сплошь и рядом нельзя не использовать, то есть делает ее элементом стиля:
Случай неожиданен, как выстрел,
Личность в этот миг видна до дна:
То, что из гранита выбьет искру,
Выплеснет лишь брызги из гавна.
Судя по жизнеописанию, рафинированный интеллигент. Может быть, как всякому истинно интеллигентному человеку, ему хочется иногда просто насвинячить - в рояль нагадить, например? И может быть, сдерживая свои постыдные желания, он в качестве суррогата их удовлетворения как раз и включает мат в свои философские стихи? Хулиганит ведь, явно хулиганит:
Очень много во мне плебейства,
Я ругаюсь нехорошо,
И меня не зовут в семейства,
Куда сам бы я хер пошел.
Иногда, впрочем, он рискует потерять чувство меры:
"- Вот живет он, - люди часто врут, -
Все святыни хая и хуля".
А меж тем я чист, как изумруд,
И в душе святого - до хуя.
Но все равно остается философом:
Наука описала мир как данность,
На всем теперь названия прибиты,
И прячется за словом "полигамностъ"
Тот факт, что мы ужасно блядовиты.
Вы, наверное, догадались, что к Венедикту Ерофееву я вас веду как к образцу жанра. И вы не ошиблись: мне кажется, что стилистика Ерофеева совершенна. Там не просто каждое слово стоит на своем месте, но - именно в этом месте должно стоять именно это слово. Доказательством совершенства его стиля служит то, что Ерофеев - единственный, пожалуй, автор, которому читающие дамы прощают мат.
Для цитирования я выбрал малоизвестную пьесу Ерофеева "Вальпургиева ночь или Шаги Командора". Сюжет там прост: героя доставляют в психиатрическую больницу, где он встречает давно любимую им женщину, медсестру. Герой пьесы - алкоголик; в соответствии с алкогольной логикой он себя и ведет: крадет ключи от аптеки у своей возлюбленной, крадет из аптеки бутыль спирта, и, пользуясь тем, что день предпраздничный (Вальпургиева ночь - ночь на 1 Мая) и персонал не так уж бдителен, устраивает в палате попойку. Но краденый спирт оказывается метиловым, поэтому к утру вся палата мертва. Такая вот история...
По ходу пьесы и герой, и героиня повествования предают друг друга. Он - чуть раньше, она - чуть позже, или наоборот. Но предают как-то по-бытовому, без особой выгоды, как-то незаметно... В общем, так уж получилось - все как в жизни. Действительно, очень жизненная пьеса, и однозначных выводов из нее не сделаешь. По неоднозначности выводов пьеса близка к фильму Э. Аскольдова "Комиссар". Впрочем, обратимся к тексту.
"ТРЕТИЙ АКТ.
Лирическое интермеццо. Процедурный кабинет. Натали, сидя в пухлом кресле, кропает какие-то бумаги. В соседнем, аминазиновом, кабинете - его отделяет от процедурного какое-то подобие ширмы - молчаливая очередь за уколами. И голос оттуда - исключительно Тамарочкин. И голос - примерно такой: "Ну, сколько я давала тебе в жопу уколов! - а ты все дурак и дурак!... Следующий! Больно? Уж так я тебе и поверила! уж не пизди маманя!.. А ты - чего пристал ко мне со своим аспирином? Фон-барон какой! Аспирин ему понадобился! Тихонечко и так подохнешь! без всякого аспирина. Кому ты вообще нужен, разъебай? Следующий!..."
Натали настолько с этим свыклась, что не морщится, да и не слушает. Она вся в своих отчетных писульках. Стук в дверь.
Гуревич (устало). Натали?..
Натали. Я так и знала, ты придешь, Гуревич. Но - что с тобой?..
Гуревич. Немножечко побит. Но - снова Тасс у ног Элеоноры!..
(...) Натали. Ну, что глупыш?.! Тебя и не узнать. Сознайся, ты ведь пил по страшной силе...
Гуревич. Да нет же... так... слегка... по временам...
Натали. А ручки, Лева, отчего дрожат?
Гуревич. О, милая, как ты не понимаешь?!
Рука дрожит - и пусть ее дрожит.
Причем же здесь водяра? Дрожь в руках
Бывает от бездомности души, (тычет себя в грудь)
От вдохновенности, недоеданья, гнева.
И утомленья сердца. Роковых предчувствий,
От гибельных страстей, алканной встречи
(Натали чуть улыбается)
И от любви к отчизне, наконец.
Да нет, не "наконец"! Всего важнее -
Присутствие такого божества,
Где ямочка, и бюст, и...
Натали (закрывает ему рот ладошкой). Ну, понес, балаболка, понес... Дай-ка лучше я тебе немножко глюкозы волью... Ты же весь иссох, почернел...
(...)
Начинает процедуру, глюкоза потихоньку вливается. Она и он смотрят друг на дружку.
Голос Тамарочки (по ту сторону ширмы). Ну, чего, чего ты орешь, как резаный? Перед тобой - колола человека, - так ему хоть бы хуй по деревне... Следующий! Чего-чего? Какую еще наволочку сменить? Заебёшься пыль глотать, братишка... Ты! Хуй неумытый! Видел у пищеблока кучу отходов? так вот завтра мы таких умников, как ты, закопаем туда и вывезем на грузовиках... Следующий!
Натали. Ты о чем задумался, Гуревич? Ты ее не слушай, ты смотри на меня.
Гуревич. Так я так и делаю. Только я подумал: как все-таки стремглав мельчает человечество. От блистательной царицы Тамар - до этой вот Тамарочки. От Франциско Гойи - до его соплеменника и тезки генерала Франко. От Гая Юлия Цезаря - к Цезарю Кюи, - а от него уж совсем - к Цезарю Солодарю. От гуманиста Короленко - до прокурора Крыленко. Да и что Короленко? - если от Иммануила Канта - до "Степного музыканта". А от Витуса Беринга - к Герману Герингу. А от псаломопевца Давида - к Давиду Тух-манову. А от...
Натали (на ту же иглу накручивает какую-то новую хреновину и продолжает вливать еще что-то). А ты-то, Лев, ты - лучше прежних Львов? Как ты считаешь?..
Гуревич. Не лучше, но иначе прежних Львов. Со мной была история - вот какая: мы, ну чуть-чуть подвыпивши, стояли на морозе и ожидали - Бог весть, чего мы ожидали, да и не в этом дело. Главное: у всех троих моих случайных друзей струился пар изо рта - да еще бы, при таком-то морозе! А у меня вот нет. И они это заметили. Они спросили: "Почему такой мороз, а у тебя пар не идет ниоткуда? Ну-ка, еще раз, выдохни!" Я выдохнул - опять никакого пару. Все трое сказали: "Тут что-то не то, надо сообщить куда следует".
Натали (прыскает). И сообщили?
Гуревич. Еще как сообщили, Меня тут же вызвали в какой-то здравпункт или диспансер. И задали только один вопрос: "По какой причине у вас пар?" Я им говорю: "Да ведь как раз пара-то у меня и нет". А они: "Нет-нет. Отвечайте на вопрос: на каком основании у вас пар..?" Если б такой вопрос задали, допустим, Рене Декарту, он просто бы обрушился в русские сугробы и ничего бы не сказал. А я - сказал: отвезите меня в 126-е отделение милиции. У меня есть кое-что сообщить им о Корнелии Сулле. И меня повезли...
Натали. Ты прямо так и брякнул про Суллу? И они чего-нибудь поняли?..
Гуревич. Ничего не поняли, но привезли в 126-е. Спросили: "Вы Гуревич?" - "Да, - говорю. - Гуревич.
Я здесь по подозренью о суперменстве.
Вы правы до каких-то степеней:
Да, да. Сверхчеловек я, и ничто
Сверхчеловеческое мне не чуждо.
Как Бонапарт, я не умею плавать.
Я не расчесываюсь, как Бетховен,
И языков не знаю, как Чапай.
Я малопродуктивен, как Веспуччи
Или Коперник: сорок-сорок восемь
Страниц за весь свой агромадный век.
Я, как святой Антоний Падуанский,
По месяцам не мою ног. И не стригу
Ногтей, как Гёльдерлин, поэт германский.
По нескольку недель - да нет же - лет
Рубашек не меняю, как вот эта
Эрцгерцогиня Изабелла, мать ети,
Жена Альбрехта Австрийского.
Но Она то совершила по обету:
До полного Ост-Индского триумфа.
И я не стану переодеваться
И тоже по обету: не напялю
Ни рубашонки до тех пор, пока
Последний антибольшевик на Запад
Не умыльнет и не очистит воздух!
Итак, сродни я всем великим. Но,
В отличье от Филиппа номер два
Гишпанского, - чесоткой не владею.
Да, это правда. (Со вздохом) Но имею вшей,
Которыми в достатке оделен был
Корнелий Сулла, повелитель Рима.
Могу я быть свободен?.."
"Можете, - мне сказали, - конечно, можете.
Сейчас мы вас отвезем домой на собственной машине. .." И привезли сюда. (...)
Пока Натали что-то наливает и разбавляет водой из-под крана, из-за ширмы продолжается: "Перебзди, приятель, ничего страшного!.. Будь мужчиной, пиздюк малосольный!.. Следующий!.. А штанов-то, штанов сколько на себя нацепил! ведь все мудя сопреют и отвалятся!.. Давай-давай! А ты - отъебись, не мешай работать... Следующий... Ничего, старина, у тебя все идет на поправку, походишь вот так, в раскорячку еще недельки две - и хуй на ны! - от нас до морга всего триста метров!.. Следующий!.."
Натали подносит стакан. Гуревич медленно тянет - потом благодарно приникает губами к руке Натали.
Гуревич. Она имеет грубую психею. Так Гераклит Эфесский говорил.
Натали. Это ты о ком?
Гуревич. Да я все об этой Тамарочке, сестре милосердия. Ты заметила, как дурнеют в русском народе нравственные принципы? Даже в прибаутках. Прежде, когда посреди разговора наступала внезапная тишина, - русский мужик говорил обычно: "Тихий ангел пролетел"... А теперь, в этом же случае: "Где-то милиционер издох!.." "Гром не прогремит - мужик не перекрестится", вот как было раньше. А сейчас: "Пока жареный петух в жопу не клюнет..." Или помнишь? - "Любви все возрасты покорны". А теперь всего-навсего: "Хуй ровесников не ищет". Хо-хо. Или, вот еще; ведь как было трогательно: "Для милого семь верст - не околица". А слушай, как теперь: "Для бешеного кобеля - сто километров не круг" (Натали смеется). А это вот - еще чище. Старая русская пословица: "Не плюй в колодец - пригодится воды напиться" - она преобразилась вот каким манером: "Не ссы в компот - там повар ноги моет".
Натали смеется уже так, что раздвигается ширма и сквозь нее просовывается физиономия сестры милосердия Тамарочки.
Тамарочка. Ого! Что ни день, то новый кавалер у Натальи Алексеевны! А сегодня - краше всех, прежних. И жидяра, и псих - два угодья в нем.
Натали (смиряя бунтующего Гуревича, - строго к Тамарочке). После смены, Тамара Макаровна, мы с вами побеседуем. А сейчас у меня дела...
Тамарочка скрывается и там возобновляет все прежнее: "Как же! Снотворного ему подай - получишь ты от хуя уши... Перестань дрожать! и попробуй только пискни, разъебай!... " и пр.
Насчет лексики процедурной медсестры: работавшие в психиатрическом стационаре согласятся, что в любом отделении вы найдете такую, которая именно так и разговаривает. Разве что персонаж Ерофеева более остроумен, чем медсестры из жизни. Правда, у Ерофеева и алкоголики энциклопедически образованы, все без исключения, и слушать их речь - огромное удовольствие!
Интересен и даже символичен выбор имен для героев пьесы. Он - Лев Гуревич. Трудно возразить, что здесь - характер и национальность. Она - Наталья...
В свое время я провел небольшое и достаточно поверхностное исследование на тему "Частотность употребления женских имен в русской литературе". Получилось примерно следующее.
Если писатель хочет описать действующее лицо как, м-м-м... просто блядь без особого ума, то он, вероятнее всего, выберет имена: Мария, Марина, Маргарита. Первое имя - явное библейское влияние, второе и третье - влияние западной прозы. Фольклор тоже предпочитает эти имена - тут вам и "Маша -радость наша", и "мыла Марусенька белые ноги". Вы могли бы возразить, что есть такая очень целомудренная сказка "Машенька и медведь", но это не будет возражением - мы знаем детский вариант сказки, а если обратиться ко взрослым вариантам (из любого академического издания), то "Кама-Сутра" явно отстает от них.
Продолжим. Если дама с таким вот... сексуальным характером обладает еще и некоторыми зачатками интеллекта, то ее с большой вероятностью назовут Натальей. Яркий образец из школьной программы - Наташа Ростова. И вообще с этим именем в русском языке связаны какие-то особо интимные ассоциации: магазин нижнего белья, женский журнал, гигиенические прокладки - все это назовут "Наташа" или "Натали". Ерофеев, таким образом, просто не изменяет традиции!
Очень интересными свойствами обладают в литературе Людмилы и Алёнушки. Я подчеркиваю - в литературе, поскольку я говорю лишь о ней! Так вот, Людмилы и Аленушки ведут очень правильную половую жизнь, начиная ее только в браке. Наверное, поэтому встречаются исключительно в сказках ... я имею в виду имена.
И, наконец, чтобы в русской литературе как-то назвать романтическую девственницу, приходится изобретать искусственные имена: Снегурочка и Ассоль (смех в зале).
Вернемся к Ерофееву и пьесе. Автор - не только прекрасный стилист, но и тонкий психолог: в том числе в описании национального менталитета. Обратите внимание: разговор о прибаутках, то есть о русском языке, автор передоверяет еврею - но ведь мы учились русскому языку по учебнику Ро-зенталя! А вот русский менталитет Ерофеев прекрасно описывает в сцене смерти - когда из выпивших метанол из живых осталось только двое. Я опять отвлекаюсь от темы, но, по-моему, это одно из лучших описаний смерти в беллетристике: "Прохоров. Алеха!... Алеха (тяжко дышит). Да... я тут... Прохоров (тормошит). Алеха! Алеха. Да... я тут... прощай, мама... твоя дочь Любка... уходит... в сырую землю... (Запрокидывается и хрипит)... мой пепел... разбросайте над Гангом... (Хрипы обрываются).
Прохоров. Так что же это... Слушай, Гуревич, я видеть начинаю плохо... А тебе - ничего?.. (уже исподлобья).
Гуревич. Да видеть-то я вижу. Просто в палате потемнело. И дышать все тяжелее... Ты понимаешь: я сразу заметил, что мы хлещем чего-то не то...
Прохоров. Я тоже - почти сразу заметил... А ты, если сразу заметил, - почему не сказал? Принуждал почему?
Гуревич. Да кто же принуждал? Мне просто показалось...
Прохоров. Что тебе показалось?.. А когда уже передохла половина палаты, тебе все еще казалось?.. (Злобно). Ум-мысел у тебя был. Ум-мысел. Вы же не можете... безум-мысла...
Гуревич. Да, умысел был: разобщенных - сблизить. Злобствующих-умиротворить... приобщить их к маленькой радости... внести рассвет в сумерки этих душ, зарешеченных здесь до конца дней... Другого умысла - не было...
Прохоров. Врешь, ползучая тварь... Врешь... Я знаю, чего ты замыслил... Всех - на тот свет, всех - под корень... Я с самого начала тебя раскусил... Рене-Декарт... Сссучара... (Пробует подняться с кровати и с растопыренными уже руками надвигается на спокойно сидящего Гуревича. Но уже не в силах - что-то отбрасывает его назад, в постель). Сссу-ченок...
Гуревич. Выражайся достойнее, староста... Что проку говорить теперь об этом? Поздно. Я уже после Вовиной смерти - понял, что поздно. Осталось только продолжать. Заметить-то я сразу заметил. А вот убедился - когда уже поздно...
Прохоров. Ты мне просто скажи - смертельную дозу... мы уже перевалили?..
Гуревич. По-моему, да. И давно уже. Обмениваются взглядами, полными бездонного смысла.
Продолжает темнеть.
Прохоров. Пиздец, значит... Ну, тогда... Там еще чуть-чуть плещется на дне... Ты слушай: прости, что я в сердцах на тебя нашипел... На тебе нет никакой вины... Налей, Гуревич, весь остаток - пополам. Ты готов?
Гуревич (совершенно спокойно). Готов. Но только здесь умирать - противонатурально. Меж крутых бережков пожалуйста. Меж высоких хлебов - хоть сейчас... Но здесь!... (Чокаются кружками. Дышат еще тяжелее прежнего). И потом - мне предстоит вначале небольшое дело... один обещанный визит... (Прохоров, ухватившись за горло и сердце, клонится и клонится к подушке)."
Хорошо. Теперь из отрывочных тезисов мы можем постепенно выходить на конкретную технологию, сделав ряд предварительных выводов.
Первый: отношение к отдельным словам как к непристойным в значительной степени условно и зависит от уровня культуры данного общества. В той субкультуре, в которой работает психотерапевт (или оратор, читающий публичную лекцию), мат "открытым текстом" недопустим.
(Впрочем, с оговоркой: если авторитет говорящего очень высок, то употреблением нецензурного, слова вы создадите эффект психологического шока, который можете утилизировать в терапевтических целях. Подробнее об этом см. "ГТР", глава 2).
Второй: ненормативная лексика при редком употреблении содержит в себе мощный эмоциональный заряд, который может быть полезным для усиления воздействия речи на слушателей. Но для того, чтобы пользоваться матом как эмоциональной добавкой, необходимо включать в речь какую-то защиту от агрессивной реакции слушателя на мат. На практике самый распространенный вид такой защиты для обыденной речи и ораторских выступлений - эвфемизм.
Вы всегда найдете нужный эвфемизм для любой нецензурной конструкции: "послать по матушке", "идет он сам знает куда", "на кой хрен нам это надо" и т. п. Для наиболее популярного в ненормативной лексике слова "хуй" самым сильным из допустимых в обществе эвфемизмов является "хрен" (к тому же "детский" эвфемизм "фиг" в речи взрослого выглядит достаточно глупо). Совсем недавно прочно вошло в разговорный язык слово "трахаться" в значении "совершать половой акт" (спасибо за это неизвестному переводчику текстов американских фильмов).
Несколько иной (качественно) набор эвфемизмов для нецензурных слов существует в одесском диалекте русского языка. "Одесский русский" свободно использует в этом плане (да и просто использует) иностранные слова. Так, из иврита и идиш взяты слова "шмок" и "поц" (или "поте"). И то, и другое переводится как "мужской половой член", но если "шмок" имеет оскорбительный оттенок (особенно - трансформировавшись в "чмо"), то "поц" такого смыслового оттенка полностью лишен и употребляется и обыденных разговорах совершенно свободно ("Леня, ну что Вы стоите, как поц, и нервируете девушек? Пойдемте пить пиво!").
И еще я хочу обратить ваше внимание на такие варианты защиты оратора от произносимого им мата, как семантическая или фонетическая многозначность (двусмысленность, игра слов) и побуквенное произнесение слова. Для иллюстрации приведу фрагменты реальных публичных выступлений, очень тепло принятых аудиторией. Когда эти фрагменты говорились оратором, публика смеялась и аплодировала.
Сначала пойдут выступления наших коллег, психотерапевтов, на различных "семинарских" презентациях и популярных лекциях.
"Мы всех посылаем на три буквы... На НЛП!"
"Сколько волка ни корми... а у слона все равно больше!"
"У подростков вдруг появился спрос на значки "Гербалайфа" - "Хочешь похудеть? Спроси меня, как!" Оказывается, они носят эти значки, стерев буквы "п" и "д" в слове "похудеть"!"
Теперь - речь серьезного и успешного политика на встречах с избирателями:
"Когда я описываю наше общество, мне все чаще хочется начать слово "общество" с буквы Ё!"
"Я беседовал с этим сенатором по фамилии Муди, и в конце беседы сказал ему: "Ваша фамилия довольно неприлично звучит по-русски, по она звучала бы точнее, если бы в ней зачеркнуть букву "и", добавив "а" и "к"!"
Резюме
Итак, ненормативную лексику в речевом искусстве можно использовать:
прямо - для вызывания "психологического шока" - в исключительных случаях (см. "ГТР", глава 2);
в виде метафоры или "в кавычках" (например, в виде цитаты из литературного произведения или фольклора);
в виде эвфемизма;
без явного произнесения нецензурного слова - с использованием побуквенного произнесения слова, семантической либо фонетической многозначности (двусмысленности, игры слов).
За сим, в сущности, все. Благодарю за внимание.
Эпилог
-Доклад был интересный, но какой-то суковатый...
- Вы хотели сказать, "суховатый"?
- Нет, я хотел сказать, что докладчик все время повторял: "И что, сука, характерно"...
Фольклор
Литература
1. Алешковский Юз. Собрание соч. В 3-х тт.-М., 1996.
2. Губерман И. Иерусалимские гарики. - М.: "Политекст", 1994.
3. Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. В 4-х тт. - М. : "Универс", 1994.
4. Ерофеев В. Оставьте мою душу в покое: Почти все. -М.: изд-во АО "ХГС", 1995.
5. Лимонов Э. Это я, Эдичка! - М., 1994.
6. Флегон А. За пределами русских словарей / пер. с англ. - М.: "Рике", 1993.
7. Фукс Э. Иллюстрированная история эротического искусства / Пер. с нем. - М.: "Республика", 1995.
8. Черепанова И. Дом колдуньи (начала суггестивной лингвистики). Т. 1.-Канск, 1996.
Глава 4.
НЕОКОНЧЕННЫЕ ОЧЕРКИ
МУЖСКОГО ШОВИНИЗМА
Женщины носят чулки и колготки
И равнодушны к проблемам культуры.
20% из них - идиотки.
30% - набитые дуры.
40% из них - психопатки.
Это нам в сумме дает 90.
10% имеем в остатке.
Да и из этих-то выбрать не просто.
Игорь Иртенъев
Если вы вступаете в брак, то жить в нем надо хорошо. Плохо жить можно и вне брака.
Сергей Кондратьев
С. Горин:... В сущности, все те примеры различий между мужским и женским мышлением, которые мы с вами сейчас перебрали, сводятся к различию между преимущественно левополушарным (у мужчин) и преимущественно правополушарным (у женщин) мышлением. Добавив это отличие к уже имеющимся (анатомическим, физиологическим, социальным, культуральным и т. д.), мы вполне можем прийти к выводу, что мужчины и женщины произошли от разных видов обезьян.
Конечно, логике и интуиции, разуму и эмоциям трудно понять друг друга. Возможно, поэтому и возникает отношение к представителю противоположного пола (само слово оцените - противоположный) либо как к обитателю другой планеты, существу "не от мира сего", либо как к существу неполноценному. Именно так воспринимают и мужчины женщин, и женщины - мужчин, хотя мужской шовинизм почему-то считается более распространенным и более унизительным для дам.
На самом доле мужской шовинизм является скорое комплиментом: если мужчина искренне считает женщину неполноценным существом, то он и обращается с ней, как с капризным ребенком, - ухаживает, оберегает, балует, окружает заботой и почти не наказывает. Литературно-психотфапевтическим примером такого истинно мужского, по-хорошему покровительственного отношения к женщинам может служить следующий тест (автор теста -C.B. Паламарчук):
Тест-анкета для женщин "ВАШ СЕКСУАЛЬНЫЙ ИМИДЖ"
1. Выберите один из вариантов:
а) уже выбрала 4 очка
б) еще нет 3
в) не поняла, о чем идет речь 1
г) я замужем и мужу не изменяю 2
2. Мастурбируете ли Вы?
а) непрерывно 4
б) не знаю 3
в) если успеваю 2
г) я не "Мастурбируете", а____________
(укажите вашу настоящую фамилию) 1
3. Какую позицию Вы предпочитаете?
а) принципиальную 1
б) мужчина сверху 3
в) мужчина снизу 4
г) мужчина на работе 2
4. Приходилось ли Вам испытывать оргазм под душем?
а) да, и только под ним 3
б) нет, это аморально 1
в) испытываю в данный момент 4
г) у нас постоянные перебои с водой 2
5. Какое архитектурное сооружение больше всего напоминает Вам фаллос?
а) Исаакиевский собор 4
б) девятиэтажка 3
в) пятиэтажка 2
г) стараюсь об этом не думать 1
6. Обычно я занимаюсь сексом:
а) раз в неделю 1
б) с мужем 2
в) утром 3
г) ДА!!! 4
7. Мое поведение в постели ограничивает:
а) природная скромность и чувство
внутреннего достоинства 1
б) отсутствие сексуального партнера 3
в) размеры жилплощади 2
г) присутствие мужа 4
8. Я пробовала секс:
а) на практике 3
б) втроем 4
в) по переписке 1
г) бросить и успешно 2
Теперь суммируйте набранные Вами очки.
От 0 до 12: Вы - честная и открытая девушка. Жизненные невзгоды не коснулись Вас и вряд ли коснутся в дальнейшем. В условиях нарастающей безработицы Ваш сексуальный имидж окажет Вам добрую услугу при конкурсном отборе в охранные службы и на тяжелые земляные работы.
От 13 до 21: Вы из тех людей, на которых держится наш мир. Вы образцовая мать, примерная жена и хороший работник. Даже во времена разнузданной пропаганды сексуальной распущенности Вам удается сохранить верность себе и избранным жизненным целям.
От 22 до 27: Вы умны, привлекательны и изысканны. Интуитивно Вы выбрали правильные ценностные ориентиры. Не позволяйте отвлечь себя на ложный путь медитаций и эзотерических учений. Мы думаем, что наш тест подсказал Вам некоторые следующие шаги в формировании Вашего сексуального имиджа.
От 28 до 32: Даже если мы не встречались, то все равно близки с Вами. Автор признателен Вам за доставленные минуты счастья и вдохновения, подаренные Вами для сочинения данного труда.
Больше 32: Так не бывает (см. таблицу умножения на 4).
Похоже, что единственная область, где возможно взаимопонимание полов, - это секс, и имеет смысл сделать эту область эффективного общения максимально полноценной. О полноценном сексе писали и пишут многие; последняя НЛП-находка в данной теме - книга Л. Камерон-Бэндлер, Д. Гордона, М. Льебо "Know-How (Технология)", фрагмент из которой я вам предлагаю как упражнение (перевод О. Чекчуриной). "КАК ЗАИНТЕРЕСОВАТЬСЯ БОЛЬШЕ Следующий импринт-формат даст вам полезную ноу-хау того, как получать удовлетворение во время сексуальных отношений, то ноу-хау, на которую часто не обращают внимания или о которой просто не знают. Прочитайте описания всех этапов действий и получите удовольствие, выполнив эти инструкции. Эти упражнения сконцентрируют ваше внимание на вашем нынешнем чувственном опыте. Вы сфокусируете свое сознание на приятных ощущениях, кроме того, примете как данность и оцените собственную, от природы данную вам сексуальность. Наконец, вы научитесь разбираться в своих, желаемых для вас, эмоциях и научитесь выбирать адекватные способы их выражения. В результате этого вы сможете вызывать желаемые реакции у другого человека и получите ноу-хау того, как получать сексуальное удовлетворение для себя.
Как уже было отмечено выше, секс - это основанная на чувствах деятельность, которая относится в основном к настоящему. Если вы будете занимать свое сознание фрагментами из прошлого или будущего в то время, когда занимаетесь чувственной деятельностью, то это, конечно же, ослабит остроту чувств.
Поскольку секс - это природная чувственная деятельность, наиболее фундаментальные изменения внутренних процессов при этом касаются ощущений.
1. Начнем с внешних стимулов. Дочитав этот абзац до конца, закройте глаза и прикоснитесь к разным объектам, которые похожи друг на друга, но в чем-то, тем не менее, отличаются. Например, можете взять для этой цели авокадо, апельсин и лимон. Сначала ощупайте их руками, обращая внимание на различия в фактуре, влажности, твердости, весе, температуре поверхности и так далее. Потом понюхайте каждый фрукт, сравнивая их запахи, терпкость. Потом прикоснитесь к каждому из них языком и губами и попробуйте их на вкус, ощущая опять их фактуру, температуру, твердость - все то, что вы ощущали своими пальцами. Сделайте это сейчас, прежде чем двигаться дальше.
2. Теперь обратим внимание на ваши конечности. Вытяните руку и подвигайте ею вперед-назад, пока не почувствуете движение воздуха вокруг нее. Постучите по столу карандашом, а потом постучите по нему пальцем. Какова разница в ощущениях? Сколько сенсорной информации вы получаете, когда стучите по столу карандашом? пальцем? После того как ответите на этот вопрос, повторите упражнение (постучав сначала карандашом, а потом пальцем), обращая на этот раз внимание на ощущения, которые при этом испытываете, а не на информацию о столе, по которому стучите. (Некоторые люди относятся к своему телу так, словно оно, как карандаш, пассивный объект, которым можно манипулировать, а не часть их самих, способная реагировать па окружающий мир и взаимодействовать с ним). Если вы пороетесь в своей памяти, то, возможно, вспомните о своих знакомых, которые были очень внимательны к ощущениям в своем теле. Может быть, к вам прикасались удивительные руки целителя, опытной массажистки или чувственного возлюбленного. Задумайтесь на минуту и вспомните, как этот человек пользовался своими руками для того, чтобы осторожно снять информацию о вас, когда он к вам прикасался. Еще один пример чувствительности и чуткости подобного рода вы сможете найти, если вспомните своих знакомых и сравните, чьи объятья приятны, а чьи нет. Сейчас займитесь минуту-другую этим экспериментом. Доведите это упражнение до конца, прежде чем переходить к другому.
3. Потреплите ласково собаку или кошку деревянной лопаточкой, потом рукой и запомните разницу в ощущениях, которую вы при этом испытывали, а также в чем отличалась реакция животных на ваши прикосновения. Теперь потрогайте руками собственные руки, ощущая те места, где ваши руки больше покрыты волосками, где они мягче, тверже, влажнее, теплее, прохладнее и так далее. Потом потрогайте руками все свое тело, обращая внимание на разницу в ощущениях, фактуре и температуре разных участков вашей кожи.
4. А теперь с партнером или с другом потренируйтесь, выбирая какую-то информацию, которую хотите ему передать, но не пользуйтесь при этом словами. Выберите привязанность, страсть, заботу, доверие -все, что хотите. Возьмите этого человека за руку и только при помощи руки передайте ему выбранное вами сообщение. Спросите своего партнера, понял ли он (поняла ли она) содержание сообщения. Продолжайте передавать рукой свое сообщение, пока ваш партнер не прореагирует адекватно, Сделав это, измените способ прикосновения - пусть это будут объятья, ласки и так далее, используя их для передачи сообщения партнеру.
5. Теперь давайте подумаем об эксперименте, направленном внутрь тела. Для этого нужно особые ощущения в теле и их значения привести в соответствие с тезисом о том, что секс - это чувственная деятельность. Направьте сознание вглубь собственного тела. Перемещаясь мысленно внутри него, ощутите его массу, то, из чего ваше физическое тело состоит. Изнутри этого "живого цилиндра" ощутите свою левую руку, правую, ваше левое и правое бедро, ощутите биение своего сердца и то, как при дыхании расширяются и сокращаются легкие, прикасаясь к вашему торсу изнутри. Когда вы осознаете эти ощущения, то определите, где ваше тело соприкасается с вещественным миром - с одеждой, обувью, стулом, полом и так далее. Делая это, вы понимаете, что значит быть живым. Продолжайте концентрироваться на ощущениях, которые позволяют вам понять, что вы - живое существо. Обязательно потратьте столько времени, сколько вам нужно будет для того, чтобы сделать это упражнение.
6. Теперь не глядя на себя и не прикасаясь к себе, обратите внимание на ощущения, которые дают вам знать, что вы мужчина или женщина. Если вы мужчина, то это ощущения волосяного покрова на лице, ваших тестикулов, пениса, изменение давления в нем и связанных с пенисом мышцах. Если вы женщина, то это ощущение вашей груди, ее вес, ощущение ваших влагалищных губ, влагалища и мышц этого очень чувствительного отверстия, ощущения в матке и яичниках. Почувствуйте полностью свое тело. Теперь направьте свое сознание на то, чтобы почувствовать губы, зубы и язык. Прикоснитесь языком к губам, почувствуйте, какие они теплые, их влажность, мягкость и фактуру поверхности. Потом направьте свое сознание на остальную часть тела - вашу сексуальность определяют те же ощущения, которые дают вам сигнал о том, что вы - живое существо. На этом наиболее базовом уровне сенсорного опыта ваша сексуальность не более отделена от вас самих, чем ваше дыхание или биение сердца. Может быть, вы и не всегда можете осознавать эти чувства, которые лежат в основе вашей сексуальности, но они, тем не менее, всегда здесь, они часть вас и вашего самочувствия.
Одним из важнейших следствий этого сенсорного опыта является то, что он отделяет сексуальность от критериев; здесь нет правильного и неправильного, привлекательного или отвратительного, большого, маленького, плохого, хорошего, достойного гордости или стыдного. Здесь есть только ощущения. Каждый из нас обладает критериями (и значениями критериев), которые накладываются на сексуальность. Ваши родители, сверстники, образовательные учреждения и средства массовой информации оказали огромное влияние на то, что считается в отношении секса привлекательным, уместным и правильным. Последовательность упражнений, описанных выше, позволяет вам вернуться к первозданному ощущению собственной сексуальности и таким образом дает вам возможность испытывать сексуальные переживания, сбросив бремя навязанных вам критериев. Это также дает вам возможность создать собственные критерии для подобных переживаний. Это важный шаг для того, чтобы добиться большого удовлетворения от сексуальной активности. Это помогает привести в соответствие между собой приятные физиологические реакции, эмоции и внутренние процессы, из которых складываются приносящие удовлетворение сексуальные отношения.
7. Подобно тому, как вы уже делали это раньше, направьте сознание на свои ощущения и обратите внимание на то, какие приятные ощущения вы испытываете в настоящий момент, включая эмоции, части тела, в которых вы чувствуете приятные ощущения, тепло и возбуждение внутри тела и на его поверхности. Например, чувство, которое вы испытываете прямо сейчас, читая эту фразу, может быть любопытством, при этом нижняя часть вашего лица расслаблена, мышцы вокруг глаз и в теле приятно напряжены, вы чувствуете тепло во рту и в руках. Прежде чем читать дальше, изучите свои ощущения, чтобы обнаружить эти приятные эмоции и ощущения.
8. Проявляя внимание к эмоциям, вы можете выбирать себе эмоциональные состояния, подбирая для их выражения наиболее адекватные действия. Выберите из этого списка эмоций те, которые вы испытываете, и те, которые возможны в сексуальном контексте. Эмоциональные состояния могут быть, например, такими: одиночество, скука, замешательство, любовь, возбуждение, сила, привязанность, романтичность, нежность.
На минуту задумайтесь, какие чувства вы испытываете и хотите испытывать, а потом перечислите их.
ЭМОЦИИ, КОТОРЫЕ Я ХОЧУ ИСПЫТЫВАТЬ, КОГДА ЗАНИМАЮСЬ СЕКСОМ__________
9. А теперь как вы отличаете с точки зрения ощущений одно эмоциональное состояние от другого? Когда дочитаете до конца этот абзац, выберите одно из перечисленных вами эмоциональных состояний и определите, из каких ощущений складывается для вас это эмоциональное состояние. Например, привязанность выражается в том, что вы улыбаетесь губами и глазами, у вас расслаблены лицо и торс, вы чувствуете тепло в теле, чувствуете, что хотите прикоснуться руками к вашему любимому человеку и так далее. Определите сейчас эти ощущения.
10. Сделав это, определите, по крайней мере, три способа, которые адекватно и с пользой для ваших взаимоотношений могут это чувство выразить. Если взять в качестве примера привязанность, то для того, чтобы выразить это чувство, вы можете нежно приласкать своего любимого человека, ошеломить его (ее) страстным объятием или поцелуем, сказать, что вы любите его (ее). Прежде чем продолжать чтение, определите по меньшей мере три способа выразить выбранное вами чувство.
СПОСОБЫ АДЕКВАТНО ВЫРАЗИТЬ ЭТО ЧУВСТВО _____________________
11. Теперь прорепетируйте для себя эти способы действия, найдя для этого подходящую ситуацию и представив, что вы проделываете все это со своим любимым человеком. Если вы чувствуете неловкость или опасения, когда представляете себе это, то внесите изменения в свои действия (или то, что их порождает) мысленно так, чтобы вы чувствовали себя свободно, совершая их. Обязательно измените то, что нужно, чтобы суметь повести себя так, как вы решили, поддерживая желаемое эмоциональное состояние.
Представьте, как вы совершаете эти новые действия, прежде чем читать дальше.
12. Сделав это для одного из выбранных вами эмоциональных состояний, пройдитесь по своему списку, определяя для каждого чувства те ощущения, которые его характеризуют, и по три способа выразить каждое из этих чувств. Затем отрепетируйте мысленно каждое из этих действий так, как вы уже это делали, как можно ярче представляя себе эти действия мысленно. Сделав это сейчас, вы сможете достигать и поддерживать эти желаемые эмоциональные состояния и использовать адекватные средства их выражения в будущем.
Цель упражнений, через которые мы вас провели, заключается в том, чтобы научить вас осознавать свои чувства во время сексуальных взаимоотношений и привести ваши действия в соответствие с адекватными критериями сексуальности и их значениями. Мы познакомили вас здесь с процессами, которые призваны стать основой вашего поведения, и в случае необходимости вы всегда можете использовать их в качестве ресурса. Мы дали вам упражнения, цель которых была сконцентрировать ваше внимание на тех чувствах, которые вы испытываете непосредственно во время занятий сексом, но глобальная цель (в том, что касается секса) заключается в том, чтобы вы автоматически отслеживали любые ощущения, получая немедленно сенсорную информацию. Эта немедленно полученная информация может быть использована как обратная связь для того, чтобы изменить что-то сразу же, чтобы достичь большего удовольствия. Это придет с опытом. В это же время вы получили новые опыт, понятия, поведенческий и сенсорный выбор, выполняя предложенные нами упражнения. Поэтому, пока вы не научитесь действовать автоматически в подобных ситуациях, касающихся секса, используйте то, чему вы научились, проделав эти упражнения, для того, чтобы сконцентрировать свое сознание на тех действиях, благодаря которым можно получить удовольствие. Когда вы будете испытывать более сильное и разноооразное удовольствие, вы будете стремиться к тем сексуальным отношениям, которые вас удовлетворяют и приносят радость, к тем отношениям, которых вы хотите."
Это - хороший шаблон как для работы с сексуальными расстройствами у пациентов, так и для повышения качества собственной жизни, к чему я вас и призываю все время.
Глава 5.
ДО ВСТРЕЧИ В
СЛЕДУЮЩЕЙ ЖИЗНИ...
Живу, любуясь белым светом,
К нему больших претензий нет.
Но что мне делать с интеллектом? -
Кому мой ну жен интеллект?
Он на хер никому не нужен!
И этим фактом поражён,
Я то в депрессию погружен,
То в детективы погружён.
Виталий Шлёнский
Человек рожден для радости,
Но так как радости на свете нет,
Он, творя другому гадости,
Чувством радости согрет.
Константин Якунин
С. Горин:... И теперь у нас осталось совсем немного времени, чтобы закончить семинар.
Если бы то напутствие, которое я хочу вам дать, было застольным тостом, я призвал бы вас поднять бокалы за разлуку. За расставание! За то, что завтра мы все разъедемся по разным городам и больше друг друга не увидим... И я бы это сказал не потому, что мне нужен отдых от вас, а вам - от меня.
Вовсе нет. Просто разлука - единственная возможность ощутить когда-то радость встречи. Мир тесен, и мы все равно встретимся: не завтра, так через месяц или через год. А с кем-то - только в следующей жизни... Хотя я вас понимаю: не видеть меня целый год - это очень тяжело. Психосоматика всякая начинается, беременности какие-то внематочные...
Не знаю, как вас, а меня после недели занятий, насыщенных материализмом и атеизмом, тянет порассуждать о чем-нибудь потустороннем. О чем-нибудь мистическом, запредельном... Нет, только порассуждать - у меня хватало пациентов, которые слишком серьезно восприняли в свое время "тайные знания магии". До того как стать пациентами, имеется в виду. Они не учли простой вещи - первое, чему учат настоящие шаманы, это умению защищаться от мистики своих же собственных занятий (на что, кстати, может уйти не один год). Но я, собственно, не о том хотел сказать.
Давно, еще будучи подростком, я познакомился с поэмой "Шах-Наме" и удивился тогда тому, что самым умным персонажем поэмы явно был Дьявол - он очень красиво рассуждал, убеждал, даже шутил. Правда, он там переживал экзистенциальный кризис и как-то перманентно мучился вопросом: а нужны ли кому-то его козни, имеют ли они смысл в принцune. И бедняга всю поэму ставил контрольные эксперименты, в ходе которых раз за разом понимал, что стоит ему в решающий момент отойти в сторону, не вмешаться в ситуацию - и все идет гораздо злее, чем он сам бы мог придумать. В конце у него даже какое-то милосердие проснулось, сострадание к людям какое-то...
Конечно, я тогда не знал, что с аналогичной характеристикой Сатаны встречусь еще неоднократно: и в "Фаусте" Гете, и в набросках пушкинского "Фауста", и в "Мастере и Маргарите" Булгакова, и у Марка Твена, и у Анатоля Франса - всюду Дьявол не самый привлекательный персонаж, но обязательно самый умный. Сравнительно недавно я заметил, что эта помесь качеств весьма притягательна сама по себе, а в сочетании с приписываемой Дьяволу идеей немедленного расчета за деяние притягательность его образа еще усиливается. В самом деле, Добро оперирует идеей посмертного (то есть отсроченного) воздаяния за хорошие дела. Естественно, что эта идея проигрывает мысли о немедленном вознаграждении за грех, которой оперирует Зло. Ты мне - душу, я тебе - плату. Здесь и сейчас, а то и авансом. Разве плохо? Нет, конечно, поскольку для человеческого мышления последовательность "стимул - немедленная реакция" гораздо более привычна (а значит, приятна), нежели последовательность "стимул - отсутствие реакции", то есть "неподкрепляемый стимул".
Тогда мы приходим к любопытному промежуточному выводу: образ Дьявола в мировой литературе внутренне противоречив. Поскольку притягательный образ не может быть полностью отрицательным, то почти никому из пишущих на эту тему не удалось абсолютизировать Зло в образе Дьявола. Некоторые даже и не пытались это делать. Вот Гете, например, в переводе Б. Пастернака (выделено мной):
Фауст
...Ты кто?
Мефистофель
Часть силы той, что без числа
Творит добро, всему желая зла.
Фауст
Нельзя ли это проще передать?
Мефистофель
Я дух, всегда привыкший отрицать.
И с основаньем: ничего не надо.
Нет в мире вещи, стоящей пощады,
Творенье не годится никуда.
Итак, я то, что ваша мысль связала
С понятьем разрушенья, зла, вреда,
Вот прирожденное мое начало,
Моя среда.
Но дело здесь не в изысках литераторов - противоречивость, диалектичность образа Дьявола была не вполне понятна и отцам церкви. Одна очень серьезная книга по этому поводу утверждает следующее:
"... Ни в какой другой религии отрицательное, злое не сосредоточено в таком концентрированном виде, как в фигуре дьявола в христианском учении. У него ноги козла, как у греческого бога Пана, он с крыльями и с рогами, от него несет запахом смолы и серы, он - хитрая змея или страшный дракон, с которым постоянно борется архангел Михаил. Но он может и маленькой темной фигуркой усесться на плече человека, непрестанно внушая ему злые мысли. Таким представляется вездесущий черт в христианской мифологии.
Некогда он был ангелом, самым прекрасным из всех ангелов, созданных Господом. Его имя Люцифер - "тот, кто несет свет". Он отпал от Бога и был изгнан (из библейских текстов не ясно, на землю или в ад). Отцы церкви не вполне единодушны в том, в чем же, собственно, было его прегрешение. (...)
Сам Бог сотворил дьявола: во-первых, потому, что нет ничего, что сотворил бы не Бог, ведь Бог совершенен и ничто не происходит помимо его воли; во-вторых, потому что Бог - это чистая любовь и добро, и, следовательно, зло не может быть присуще ему.
Нетрудно увидеть, что оба эти понятия - единого всеобъемлющего и единого доброго бога - несовместимы. Если Бог - это все, то он должен включать в себя и зло, если же Бог - чистая любовь, то в нем не может быть ненависти. Это и есть одна из центральных проблем средневековой схоластики, которая пыталась отделить бога от негативных элементов. (...) Если зло все же существует в мире и оно - не от бога, то зло должно иметь иное происхождение, а именно - от дьявола".
Цитированный источник не упоминает, правда, что средневековая схоластика в итоге разобралась с предметом, решив, что события могут развиваться либо с ведома Господа, либо с попущения Господнего. Если вы меня слушаете, может, и с ведома, то я всю эту ересь излагаю - точно, с попущения. Мне это популярно объяснили баптисты-пятидесятники, которые года полтора назад в Канске ритуально сожгли мои книги. Я это с гордостью рассказываю, ибо для себя с того момента я встал в один ряд с Гете, Марксом, Гейне и другими умными людьми.
Вопрос из зала: Сергей, я уже дня три гадаю - во что вы вepumel
С. Горин: В то, что ускорение свободного падения у поверхности Земли составляет 9,81 см/сек2. Продолжать? Так вот, учитывая внутреннюю противоречивость образа Дьявола, писатели, как правило, делают этот образ близким и понятным, максимально очеловечивая его: они приписывают нечистому вполне человеческие стремления, мотивы поношения и т. д., при этом неизбежно к образу добавляются элементы добра, милосердия, сострадания - образ очеловечивается, а среди людей невозможно найти чисто отрицательный персонаж. И с помощью этого очеловечивания Зла достигается интересный эффект: люди сплошь и рядом требуют доказать существование Бога, но никто не требует доказывать существование Дьявола. Помните, у Булгакова:
"- Если я не ослышался, вы изволили говорить, что Иисуса не было на свете? - спросил иностранец, обращая к Берлиозу свой левый зеленый глаз.
- Нет, вы не ослышались, - учтиво ответил Берлиоз. - именно это я и говорил.
- Ах, как интересно! - воскликнул иностранец. (...)- А вы соглашались с вашим собеседником? - осведомился неизвестный, повернувшись вправо к Бездомному.
- На все сто! - подтвердил тот, любя выражаться вычурно и фигурально.
- Изумительно! - воскликнул непрошеный собеседник и, почему-то воровски оглянувшись и приглушив свой низкий голос, сказал: - Простите мою навязчивость, но я так понял, что вы, помимо всего прочего, еще и не верите в Бога? - Он сделал испуганные глаза и прибавил: - Клянусь, я никому не скажу.