Статьи:
      Центр и периферия
      Цивилизации локальные (концепции)
      Цивилизационная специфика российского общества
      Цивилизация
      Цивилизация российская
      Цивилизация российская (историография)

      ЦЕНТР И ПЕРИФЕРИЯ. - Россия представляет собой особый мир со своей уникальной культурой, включающей черты культур как Запада, так и Востока и вместе с тем отличающейся от той и от другой.
      Российскую цивилизацию английский историк и экономист А. Тойнби относит к православно-христианской или византийской, хотя Россия включает в себя и еще две из пяти указанных им живых цивилизаций: исламскую и дальневосточную. В этой множественности культуры - особенность России, что в значительной степени является причиной наблюдающейся на протяжении всей ее истории постоянной культурной трансформации. Особенность эта характеризуется еще и тем, что православно-христианская цивилизация в России, как правило, ассоциировалась с понятием "центр", а исламская и дальневосточная - с понятием "периферия".
      Центр и православие в сознании об-ва отождествлялись, в силу того что здесь церковь использовалась государственной властью, как средство укрепления своего влияния.
      Российской цивилизации предстоит еще совершенствовать общее культурное основание, объединяющее все народы России, и переосмыслить по-новому понятия "Ц." и "п." Для России эти понятия с точки зрения управления можно рассматривать как соответственно управляющую и управляемую системы, в том числе центр - как средоточие административно-управленческих, промышленно-производственных, снабженческо-торговых, культурно-образовательных и т. д. учреждений и периферию - как местность (часть страны, республики, края, области), отдаленную от центра, а значит, как правило, отстающую от него в своем развитии. Степень отставания периферии от центра разная в разных регионах, что является порождением существующего вплоть до настоящего времени единства административного и экономического районирования страны. Суть такого единства в том, что к каркасу административного районирования России (унаследованного от СССР) строго привязано и экономическое районирование, т.е. к этому каркасу пригнаны вся инфраструктура региона, связь, дороги, транспорт, специализация сельского хозяйства, торговля, местная промышленность и т.д. Это приводит к тому, что отдельные, рядом расположенные населенные пункты нередко относятся к разным центрам (областям, краям, республикам), имеют существенно разные уровни жизни. В России центр региона является одновременно административным центром, хозяйственным ядром и транспортно-коммуникационным узлом данного региона. Центр региона в России стоит над регионом. Процессы приватизации, размещения производства, выбора места жительства и т.д. могут разрешаться и осуществляться только в рамках подконтрольных центру (области, краю, республике) периферий. Такое ограничение, несовместимое со свободной экономикой, и сопутствующая этому регионализация собственности - одна из серьезных угроз безопасности России.
      В условиях, в к-рых сегодня оказалась Россия, чрезвычайно важно найти правильный ответ на следующий судьбоносный вопрос: что необходимо сегодня России (какой путь должен быть ею выбран), чтобы она не оказалась на периферии мирового цивилизационного развития?
      Взаимоотношение культурных систем в мире определяется следующим законом: сильные цивилизации (центры цивилизации) бросают вызов остальному миру, а ответы на этот вызов зависят в конечном итоге от творческих возможностей культуры более слабых (периферии цивилизации). В поисках периферией ответов на этот вызов универсальных стратегий нет, как нет таких стратегий и в поведении центра. Известные стратегии вызова, используемые сильными цивилизациями (центрами) во взаимоотношениях с др. культурами, как показывает жизнь, не приносят успеха. Так, широкое проникновение зап. цивилизации в культурное пространство остального мира (исламского, индуистского, православного и т.д.) породило миф о том, что западный либерально-демократический путь экономического развития сводит все культурные системы в единую культуру типа западной (см. Россия, Восток и Юг, Россия и Запад). Однако этот миф развеян Японией, к-рая доказала, что модернизация не обязательно должна быть увязана с вестернизацией. Более того, сегодня развивается процесс девестернизации др. цивилизаций ("возврат в Азию" Японии, "индуизация" Индии и т.д.) и укрепления своих исторических культурных ценностей.
      Какова же стратегия России в поисках ответа на вызов зап. цивилизации? Хотя и в России делается попытка возврата к своим историческим культурным ценностям, все же она в поисках ответа на этот вызов не может выйти за рамки известных, не приводящих к успеху ответов и стоит в нерешительности между выбором: вестернизация или "свой" путь.
      Причина сегодняшних неудач России - в пренебрежении к своим особенностям и искусственном отнесении себя к Западу. Вместе с тем, как это не покажется парадоксальным, успех России лежит на пути использования концепции "преимущества отставших народов", основанной на идее Н.Я. Данилевского о превосходстве "свежего" народа. Последнее формулируется также как преимущество отставших народов, к к-рым относят и российский (по своему жизненному уровню), хотя по многим направлениям жизнедеятельности (наука, образование, искусство, культура вообще) он достиг больших высот. История цивилизации показывает, что политическое строительство идет более успешно на окраинах (периферии) цивилизации, чем в ее центре, к-рый скован устоявшимися институтами и традициями.
      Так, буржуазная революция 1917 г., свершившаяся в России, имела все шансы более успешного политического строительства, чем на Западе, но этот исторический шанс был упущен, в результате Россия и в кон. 20 в. по уровню жизни осталась, как и была, на периферии мировой цивилизации.
      Преимущество отставшей России сегодня состоит в том, что она, не скованная грузом традиций как Запада, так и Востока, может приступить к новому, отличному от тех и других политическому строительству, в основу к-рого легла бы своя российская концепция системы отношений "центр - периферия", а значит - новая парадигма диалога культур, межцивилизационных и межнациональных взаимоотношений на базе новой концепции федерализма (см. Взаимодействие цивилизаций).
      Система отношений "центр - периферия" суть взаимоотношений центра (федеральной власти, идентифицируемой словом "Москва" как столицей России) и совокупности разновариантной периферии (регионов), охватывающей множество миров: европейский, средневосточно-мусульманский, буддистско-монгольский, дальневосточно-китайский и т. д. Политическое и социально-экономическое развитие России после 1991 г. характеризуется образованием системы автономизирующихся регионов (периферий) с реальными границами и региональными центрами, в к-рых сконцентрирована региональная власть, массовая политика и к-рые являются хозяйственным ядром и транспортно-коммуникационным узлом регионов.
      Российская периферия отличается сегодня определенной степенью регионализации экономики, политики и управления. Регионы строятся иногда, присваивая себе полномочия гос-ва и государственную собственность. В пространстве российской периферии идет становление об-ва регионов, в к-ром прямая договоренность последних приравнена к общественному договору. В об-ве регионов в силу отсутствия единой политической арены не могут существовать политические партии как реальные силы. Становление об-ва регионов чревато деполитизацией об-ва, что, собственно, и наблюдается в пространстве российской периферии.
      Кроме того, в России периферия регионов (провинция) была обречена на запустение в силу особенностей центра региона: в зависимости от того, какой это центр и на каком расстоянии от него находится населенный пункт, определяется уровень и способ жизни,освоенность территории, плотность населения, развитие промышленности; связи, сельского хозяйства, дорожной сети региона и т.д. снижаются от центра к периферии (провинции). Все это - остатки (следствие) сильно централизованного хозяйства Страны Советов. Отсюда - центр олицетворяет свой регион, и система отношений "центр - периферия" в России обретает форму "центр России - центр региона - периферия" или ту же форму, но разделенную на две основные части: "центр - регион" и "регион (его центр) - провинция".
      В формирующемся об-ве регионов и условиях ослабления Центра, деполитизации и деидеологизации населения, а также наблюдающегося запустения провинции регион (региональная власть) обретает определенную независимость, что используется им эффективно в борьбе с Центром за увеличение своего ранга в государственной системе. В этой борьбе регионы зачастую "одерживают верх" в силу вынужденного действия Центра по установлению с ними (во время всеобщей суверенизации регионов) любых отношений, начиная с заключения договорных отношений и вплоть до предоставления части регионов полной самостоятельности, что размывает или может разрушить вертикаль властного управления.
      С этого момента особенностью политики экономического и социально-политического развития России становится то, что ее реальное осуществление производится не в Центре, а в регионах. Здесь вступает в силу уже факт отсутствия в многонациональной стране культурного основания, к-рое объединяло бы все народы России. Собрание народов под единой государственной крышей России представляет собой поликультурное, полирелигиозное, полисоциальное гос-во. В таком гос-ве присутствует реальная опасность перерастания регионализма в сепаратизм. Это неизбежное следствие регионализации при отсутствии объединяющей силы гос-ва в форме империи или разновидностей тоталитаризма.
      Чтобы гос-во не распалось, естественным выходом является построение федерализма. И не бюрократически - сверху, а снизу - самими народами осознанно и добровольно, при понимании, что объединяться на федеративных началах им выгодно как экономически, так и политически. При этом субъекты Федерации активно участвуют в формировании Центра. Иной сценарий формирования федерализма, направленный на ограничение активной роли регионов в этих процессах, будет связан с нарушением основного принципа федерализма - принципа субсидиарности (взаимодополнительности властей) (см. Федерализм).
      В России на протяжении веков сложилась традиция Центра, к-рый олицетворяется одним человеком (царь, генсек, президент). Центр в России неизменно воплощает одно свойство: он всегда неконтролируем периферией, ни с кем не хочет делить свою власть и всегда сверху навязывает периферии (об-ву) очередное "спасение", не согласиться с к-рым не имеет права никто в пространстве периферии. Длительность пребывания Центра в таком состоянии, независимо от провозглашенной очередной "спасительной цели" (демократизация и переход к свободной экономике), объективно наделила этот Центр наследственными качествами, перерастающими во многом в самовоспроизводящую систему.
      Так, Россия унаследовала от имперского и тоталитарного прошлого четыре признака правления, имперского по характеру: 1) отсутствие эффективного контроля за действиями Центра; 2) отсутствие адресности в расходовании Центром отчислений регионами (субъектами Федерации) в федеральный бюджет; 3) все еще сохраняющаяся в общественном сознании мысль о том, что окраинные народы, а также средневосточно-мусульманские, буддистско-монгольские и др. культурные миры России с давних пор составляют периферию православной цивилизации, а значит, малоразвитые и подлежащие управлению со стороны православия (Центра) культурные миры. Внедрение в реальную жизнь на протяжении веков такого ошибочного тезиса в конечном итоге привело к крушению Российской империи и СССР, что может повториться и в сегодняшней России; 4) наличие федерального МВД, численность личного состава к-рого превысила аналогичную цифру бывших МВД и КГБ СССР, вместе взятых (это громадный репрессивный аппарат Центра, свойственный империям, что отличает Россию от США, где Центр не имеет такого аппарата, а охрану правопорядка в районах периферии взяла на себя сама периферия).
      Отсюда видно, что в России повторяется по существу имперская система отношений "Центр - периферия" и в то же время проявляются сепаратистские стремления на местах. В России не сложился до настоящего времени в полной мере необходимый механизм диалога, взаимопроникновения и синтеза обитающих на ее земле разных культурных миров, что привело ранее и приводит сегодня к социокультурному расколу. Выработка такого механизма возможна только на основе отказа от извращенной системы отношений "Центр - периферия".
      Обустройство провинции возможно за счет автоматизма рыночной экономики при условии реализации, по нашему убеждению, по крайней мере четырех серьезных решений: 1) осуществление реструктуризации административного деления России на основе образования добровольных союзов ныне существующих субъектов Федерации; 2) отход от существующего единства административного и экономического районирования страны; 3) преграждение пути регионализации собственности и создание единого экономического пространства, с принципом свободного (независимого от административных границ субъектов Федерации) размещения производства; 4) переход от построенного в России номенклатурного криминального капитализма к реальной рыночной экономике с развитым (поощряемым гос-вом) частным сектором.
      Сможет Россия реализовать указанные программы с обязательной одновременной выработкой механизма диалога и множества культурных миров, обитающих на ее территории, - значит, она найдет достойный ответ на указанныи вызов сильных цивилизаций и российская цивилизация вольется в их число, не сможет - ее ждет непредсказуемый путь (см. также Авторитаризм, Элиты центральные, Элиты региональные).
      П. М. Иванов
     
      ЦИВИЛИЗАЦИИ ЛОКАЛЬНЫЕ (КОНЦЕПЦИИ) - общее название для ряда теорий, представляющих собой один из самых значимых подходов к интерпретации цивилизационной теории (см. Цивилизация). Основной методологической установкой подобных концепций является признание дискретности исторического процесса, свершающегося посредством некоего конгломерата социальных целостностей. Н.Я. Данилевский называет их культурно-историческими типами, О. Шпенглер - развитыми культурами, А. Тойнби и С. Хантингтон - цивилизациями, П. Сорокин - метакультурами. Подобные социальные и культурные суперсистемы не совпадают с национальными или государственно-политическими образованиями, преодолевая расовые или географические пределы. Каждое такое социальное образование является предельно широким социокультурным образованием, определяющим как специфику исторических явлений и процессов. так и субъективные реалии (менталитет или поведение индивидов), и в то же время конечным, проходя путь развития. сравнимый с циклом жизнедеятельности живого организма.
      Именно в рамках концепций "Ц. л." детально разработаны основные положения современной цивилизационной парадигмы, касающиеся изучения конкретных цивилизационных типов, что позволяет определять соотношение общего и особенного в цивилизационном процессе. осмысливать механизмы взаимодействия различных цивилизаций и возможности их диалога.
      В ряду отмеченных теорий концепция "культурно-исторических типов" Н. Данилевского ("Россия и Европа: Взгляд на культурные и политические отношения Славянского мира к Германо-Романскому", 1869) является одной из наиболее ранних и детально разработанных. В ее основе лежит идея обособленных "культурно-исторических" типов, служащая основанием для ответа на вопрос о постоянной внеположенности друг другу Европы и России. Общечеловеческая мировая цивилизация никогда не существовала и не может существовать, а естественное историческое становление свершается посредством "культурно-исторических типов". Народы, создающие подобные образования, называются "положительными деятелями в истории человечества", их сравнительно немного, и они обладают самостоятельным характером. Наряду с ними выделяются "отрицательные деятели человечества", такие, как гунны, монголы или турки, временно появляющиеся феномены, подобные "бичам Божьим", главная функция к-рых состоит в разрушении одряхлевших цивилизаций. Последнюю, третью категорию составляет этнографический материал (такие народы, как кельты, баски, народы русского Севера), представляющий среду, из к-рой творческие народы черпают средства для обогащения своих цивилизаций.
      Н.Я. Данилевский выделяет пять основных признаков, согласно к-рым осуществляется становление, функционирование и упадок "культурно-исторических типов". 1. Языковая близость или языковая общность близких друг другу народов, при условии наличия духовных потенций к развитию. 2. Политическая независимость, обязательная для цивилизации в моменты зарождения и развития, хотя даже после ее потери культурно-исторический тип может еще какое-то время существовать (напр., греческий). 3. Невозможность трансляции сущностных принципов одного "культурно-исторического типа" другому, поскольку каждый вырабатывает их самостоятельно при большем или меньшем влиянии предшествовавших или современных цивилизаций. Заимствования возможны лишь в сфере частных предложений, вне того главного, что составляет самобытность данного "культурно-исторического типа". При заимствовании непосредственных цивилизационных начал происходит потеря собственной специфики и переход в состояние этнографического материала для новой исторической народности. 4. Разнообразие этнографических составляющих как условие полноты жизни и развития "культурно-исторического типа". 5. Динамика развития "культурно-исторического типа" определяется органическими закономерностями, аналогичными развитию многолетних растений. Длительный период развертывания творческого потенциала заканчивается короткой стадией его полного осуществления, после к-рой он погибает навсегда.
      По Данилевскому, можно выделить следующие "культурно-исторические типы": 1) египетский, 2) китайский, 3) ассирийско-вавилоно-финикийский, халдейский, или древнесемитский, 4) индийский, 5) иранский, 6) еврейский, 7) греческий, 8) римский, 9) новосемитский, или аравийский, 10) германо-романский, или европейский. К этим десяти типам причисляются также два американских, погибших насильственной смертью и не успевших совершить своего развития, - мексиканский и перуанский. Славяно-русская самобытная цивилизация является типом будущего, к-рый только начинает разворачиваться. Фундаментальные различия между "культурно-историческими типами" проявляются в двух моментах: этнографических (особенности психического склада, религии, хода и условий исторического воспитания народа) и степени воплощения основных четырех видов культурной деятельности: 1) религиозной, 2) культурной - теоретико-научной, эстетико-художественной, технически-промышленной, 3) политической, 4) общественно-экономической. Каждая из самобытных цивилизаций проявила себя в определенном разряде культурной деятельности. Еврейский, греческий и римский типы представляют собой одноосновные типы, развившие только по одной стороне человеческой деятельности: еврейский - религиозную, греческий - художественно-культурную, римский - политическую.
      Европейский тип - двуосновный политико-культурный, доминирующей чертой к-рого является "насильственность", т.е. склонность к насилию во мн. формах. В политической и общественной сферах насильственность проявляется в аристократизме, угнетении народностей, в стремлении к неограниченной свободе; в религиозной - в конфессиональной нетерпимости или в отрицании всяких авторитетов. Насильственность как особенность психического склада породила основной принцип европейской цивилизации - индивидуальную свободу, к-рая не подразумевает никаких др. ограничений, кроме ее самой. Несмотря на негативность насильственного принципа, у него есть и положительные стороны: настойчивость, защита своих прав и пр.
      В отличие от насильственного характера европейского "культурно-исторического типа" славяно-русский тип характеризуется такой своеобразной чертой, как терпимость и прирожденная гуманность: "... не интерес составляет... главную двигательную силу русского народа, а внутреннее нравственное развитие, медленно подготовляющееся в его духовном организме, но всецело охватывающее его, когда настанет время для его практического обнаружения и осуществления". С точки зрения манифестации четырех типов деятельности славяно-русский тип, находящийся в процессе становления и развертывания своих потенций, будет первым, кто представит синтез всех сторон культурной деятельности, полный четырехосновный "культурно-исторический тип", и первым, кто проявит общественно-экономическую сторону.
      Циклическую концепцию О. Шпенглера ("Закат Европы", 1918) можно наиболее содержательно представить с точки зрения трех проблем: 1) отрицание общественного прогресса, истории как непрерывности, 2) противопоставление культуры и цивилизации (см. Культура и цивилизация), 3) отказ от нормативного понимания цивилизационного процесса и признание деградации Запада. В этой связи интересны слова X. Ортеги-и-Гассета: "19 веку, твердо верившему в прогресс, многое казалось невозможным. Теперь все снова становится возможным, и мы готовы предвидеть и самое худшее - упадок, варварство, регресс. Отсюда и рождаются теории упадка".
      Культура, в рамках системы О. Шпенглера, представляет собой историко-культурную целостность, аналогичную организму, и проходит те же жизненные стадии: детство, юность, зрелость и старость. Каждая из культур обладает своей душой, выходящей при рождении культуры из протодуховного состояния и проявляющей себя во мн. формах - языке, искусстве, гос-ве, науке и пр. Когда все потенции реализованы, душа возвращается в первичное состояние. Культура вступает в свою последнюю фазу - цивилизацию, когда перестают создаваться культурные феномены, а начинается тиражирование уже существующих. Цивилизация как исключительно технико-механическое явление противоположна культуре как царству органически-жизненному. Цивилизация, обладая одними и теми же признаками во всех культурах - космополитизм, города-гиганты, атеизм, основанный на науке, или мертвая метафизика, массификация, лозунг "хлеба и зрелищ", направленность на внешние действия, а не на углубление, жажда власти и пр., - есть выражение затухания культуры, умирания целостного организма. Цивилизация - суть старость, умирание, неизбежная судьба всех культур.
      В рамках подобного подхода О. Шпенглер выделяет восемь развитых культур, достигших всей полноты расцвета, - античная (аполлоновская), арабская (магическая), египетская, вавилонская, индийская, китайская, мексиканская и европейская (фаустовская). Переход от культуры к цивилизации античность совершила в 4 в. до н. э., внутренняя ее смерть наступила в римскую эпоху. Европа перешла на стадию цивилизации в 19 в., а ее смерть должна, по мнению О. Шпенглера, наступить ок. 2000 г. Одновременно он указывает на возможность появления развитой русской культуры, хотя при своем раннем становлении она испытала на себе мощное влияние более старых цивилизаций, исказивших ее сущность.
      Наиболее детально разработанная теория Ц. л. принадлежит А. Тойнби ("Постижение истории", 1934-1961), основные положения к-рой стали одними из основополагающих принципов современной цивилизационной парадигмы. Здесь остановимся на тех аспектах данной концепции, к-рые имеют приоритетное значение для изучения специфики и функционирования конкретных цивилизационных типов. Прежде всего, цивилизации представляются как об-ва, более протяженные в пространстве и во времени, чем национальные гос-ва, и имеющие тенденцию к распространению путем подчинения и ассимиляции др. об-в ("радиация культуры"). Цивилизации не являются статичными образованиями, они являются динамическими эволюционизирующими общностями, основными характеристиками к-рых являются религиозная, политическая и территориальная составляющие. Каждая из них проходит в своем развитии стадии возникновения (генезиса), роста, надлома и распада.
      Зарождение цивилизации не объясняется ни расовыми, ни географическими причинами, ее возникновение возможно только при двух необходимых условиях: наличия в данном об-ве творческого меньшинства и определенной среды, не являющейся ни слишком благоприятной, ни слишком неблагоприятной. Об-во, посредством творческого меньшинства - активного субъекта цивилизационного процесса, отвечает на постоянные вызовы окружающей среды. Подобный механизм "вызов - ответ" предполагает поиск оптимальной адаптации социальной системы, к-рая и образует цивилизацию.
      Стадия развития и роста характеризуется единством структурных компонентов, представляющих собой творческое меньшинство, "внутренний пролетариат" об-ва, добровольно следующий за меньшинством, и "внешний пролетариат", состоящий из соседних варварских народов. Рост цивилизации представляет процесс внутреннего накопления собственных потенций и разворачивания их в процессе успешных ответов творческого меньшинства на все новые вызовы, наиболее проявляющиеся в конкретной деятельности для каждой цивилизации: эстетической в античности, религиозной в индийской, научно-механистической в зап. и пр., т.е. процесс роста есть углубление целостности и индивидуального своеобразия развивающейся цивилизации.
      Стадия надлома и разложения цивилизации характеризуется потерей творческим меньшинством способности находить адекватный ответ на вызовы окружающей среды, т.обр., цивилизация гибнет не под воздействием внешних факторов, а вследствие исчерпанности внутренних потенций. Стадии надлома соответствует раскол об-ва по горизонтали - распадение об-ва на локальные гос-ва, что является причиной и условием возникновения внутренних войн, и по вертикали - неразрешимые противоречия между всеми тремя группами. Творческое меньшинство в процессе потери своих созидательных возможностей, для удержания доминирующего состояния все чаще начинает прибегать к милитаризованной и экспансионистской политике, результатом к-рой становится создание универсального гос-ва. "Внутренний пролетариат", представляющий нетворческое большинство, перестает поддерживать активное меньшинство, отпадает от него, в конце концов создавая универсальную церковь, к-рая становится мостом к новой цивилизации. "Внешний пролетариат", используя внутреннюю цивилизационную слабость, вместо присоединения к ней нападает на цивилизацию, взрывает ее границы и в конце концов затопляет ее. Комбинация всех этих условий приводит к распаду и гибели цивилизации.
      Создавая классификацию цивилизаций, А. Тойнби в качестве основания деления предлагает религиозную составляющую как наиболее фундаментальную черту, определяющую специфику Ц. л. Всего А. Тойнби насчитал более двух десятков цивилизаций, из к-рых живых всего пять: зап., объединенная зап. разновидностями христианства, православно-христианская, или византийская, расположенная в Юго-Восточной Европе и России, исламская, индуистская и дальневосточная.
      В русле непризнания единого мирового процесса выступает и С. Хантингтон ("Столкновение цивилизаций и переустройство мирового порядка", 1996), в качестве основной методологической посылки выдвигающий утверждение, что мировая цивилизация суть фикция. Исторический процесс дискретен благодаря разнообразию конкретных цивилизационных образований. Цивилизации представляют собой широчайшие культурные общности, не имеющие четко обозначенных границ, точного начала и конца, однако они являются полными смысла, реально существующими целостностями, покоящимися на языковом и духовном единстве. Все цивилизации смертны, переживают подъем, падение и гибель, но они живут дольше любых иных социальных образований, являясь реальностями большой длительности, чья уникальная сущность заключается в длительной исторической преемственности. Цивилизации - самые широкие культурные группировки людей, основанные прежде всего на религии, ценностях, социальных институтах и структурах, и самый широкий круг их культурных идентификаций, -то самое большое "МЫ", где человек чувствует себя в культурном отношении как "дома", и одновременно то, что его отличает от всех др., находящихся вовне (см. Идентичность общероссийская).
      Концепция С. Хантингтона предполагает корреляцию цивилизационной теории с политической практикой. В данных параметрах он настаивает на том, что главное место в современном мире занимают не гос-ва или их союзы, а именно культурные идентичности, прежде всего цивилизационные, поэтому основные конфликты происходят и будут происходить между цивилизациями, а не между гос-вами. В этой связи он дает классификацию гос-в по их соотношению с цивилизациями: сердцевинные гос-ва (core states), страны-члены (member states), одинокие (lone states), надтреснутые (cleft states) и расколотые (torn states). Сердцевинное гос-во или гос-ва - наиболее мощное в культурном отношении данной цивилизации (напр., Китай); страна-член полностью идентифицирует себя с одной цивилизацией (напр., Италия с западноевропейской); у одинокой страны отсутствует культурная общность с др. об-вами (напр., Япония); надтреснутые страны - страны, где крупные группы населения принадлежат к разным цивилизациям, у таких стран существуют особые проблемы с сохранением единства (напр., бывшая Югославия); в расколотой стране преобладает одна цивилизация, но ее лидеры хотят изменить цивилизационную идентичность. Так, Россия была расколотой страной со времен Петра I, на протяжении всего этого времени не прекращаются споры о ее статусе: либо - часть зап. цивилизации, либо - сердцевина особой евразийской православной цивилизации (см. Евразийство, Модернизационные процессы в России: общее и особенное).
      Современное культурное разнообразие мира, где главными субъектами являются цивилизации, предполагает, по мнению С. Хантингтона, в качестве основной формы их взаимодействия - конфликты. Они обусловлены не только сформировавшейся мультицивилизационной системой, но и негативной реакцией на универсалистскую экспансию Запада, выражающуюся в трансляции европейских институтов, ценностей и культуры, по определению воплощающих самое высшее, самое просвещенное, либеральное, рациональное, современное и цивилизованное состояние. Грядущие межцивилизационные конфликты имеют целью сохранение культурных самобытностей в процессе столкновения этих двух противоречивых тенденций: отстаивание своей специфики в борьбе против навязываемой зап. унификации и против др. самобытных цивилизаций. Т. обр., цивилизационный конфликт принимает две формы. На локальном уровне возникают конфликты по линиям разлома - между соседними гос-вами, относящимися к различным цивилизациям, между разноцивилизационными группами внутри гос-ва или между группами, к-рые пытаются создать новые гос-ва на развалинах старого. На глобальном уровне возникают конфликты между сердцевинными гос-вами различных цивилизаций, и тогда политический конфликт обостряется культурными различиями.
      Основной эвристический акцент представленных концепций локальных цивилизаций относится к познанию конкретных исторических цивилизационных типов, посредством к-рых свершается история. Именно подобные гносеологические схемы выявляют самобытность той или иной цивилизации, ее основные культурные, религиозные, этнические и др. особенности, составляющие ее сущность, позволяют фиксировать специфику проявления общих цивилизационных тенденций в конкретных образованиях.
      В настоящее время особую актуальность приобрела необходимость определения цивилизационного статуса для различных стран. Современные объективные и навязываемые унификационные тенденции в мире с неизбежностью порождают ответные реакции - различные способы сохранения своей культурной самобытности, определение цивилизационной специфики, вплоть до самых деструктивных. В силу этого особую остроту приобретает геополитическая проблематика, объединяющая цивилизационное устроение об-ва и политический процесс (см. Геополитика).
      Понимание современного мира как "мира миров", рассматриваемое как культурное и цивилизационное разнообразие, с необходимостью бросает вызов зап., особенно американской, вере в универсальность зап. культуры, к-рая подкрепляется объединительными интегративными тенденциями в экономической, финансовой, информационной, правовой и др. сферах. Запад последовательно на протяжении уже нескольких веков смешивает "свою" цивилизацию с цивилизацией вообще, призывая незападные социумы сменить свои идентичности на либеральные. При отсутствии такого желания, при стремлении сохранить свою культурную самобытность, при отстаивании своих национальных интересов те или иные страны и их население объявляются в лучшем случае заблуждающимися, в худшем - врагами демократии и как следствие реальной угрозой всему миру. Подобная политика, основанная на нормативном отношении к либерально-западным ценностям, подкрепленным могучим экономическим и научно-технологическим потенциалом, манифестируется не только в стратегии "мягкой гегемонии", но и в открытом применении силовых методов, оправдываемых "высшими идеалами".
      В подобной ситуации оказалась и Россия, для к-рой решение вопросов о своей цивилизационной специфике, восстановлении идентичности, поиска своего места в мультицивилизационном мировом политическом пространстве является жизненно необходимым. Для теоретического осмысления и адекватной интерпретации аналогичных процессов методологическая роль концепций Ц. л. является неоспоримой (см. Цивилизация российская; Цивилизация российская (историография).
      М. М. Мчедлова
     
      ЦИВИЛИЗАЦИОННАЯ СПЕЦИФИКА РОССИЙСКОГО ОБЩЕСТВА. Важная характеристика любой цивилизации - возможность и необходимость выбора между ее исторически сложившейся формой и способностью обеспечивать свою выживаемость в усложняющемся мире. Опыт модернизации в мировом масштабе помогает понять, что современные страны и народы отличаются друг от друга степенью, масштабами способности осуществлять свое развитие, повышать эффективность своих решений и действий, направленных на обеспечение выживаемости. Все многообразие цивилизаций можно анализировать в логическом поле между двумя идеальными типами суперцивилизаций:традиционной, ориентированной на свою неизменность, и либерально-модернистской, ориентированной на собственное развитие, на рост эффективности своего воспроизводства и деятельности.
      Анализ с этих позиций российского об-ва показывает, что традиционная культура потеряла в нем господствующее положение, однако либерально-модернистская культура не заняла освободившееся место. Ц. сп. р. о. проявляется в переходе от одной суперцивилизации к др. В этой связи можно указать на следующие особенности исторического развития России:
      1. Для общества была характерна "бродячесть" населения, с "кочевым", "переносным" (В. Ключевский) характером земледелия, нацеленность людей на колонизацию, достигшую за сотни лет значительных масштабов.
      2. Возможность решать проблемы за счет колонизации открывала путь консервации господства экстенсивных форм деятельности, преобладанию эмоционально-инверсионного подхода к решению проблем, что противостояло поиску меры, срединной культуры.
      3. Колонизация породила возможность бегства от власти на "вольные земли", что культивировало сохранение догосударственной культуры, ее перерастание в антигосударственную, формирование групп инверсионно колеблющихся между службой гос-ву и бунтом против него, слабость массовой ответственности за повседневную деятельность гос-ва, раскол между властью и народом.
      4. Колонизируемые территории включали в значительных масштабах малоплодородные земли, что формировало зону неблагоприятную для земледелия, для развития интенсивной культуры, но стимулировало стремление адаптироваться к сложившимся, пусть и неблагоприятным, условиям.
      5. Расселение на громадных территориях приводило к формированию малых и изолированных друг от друга поселений, что не создавало условий для динамичного общения, для роста умения формировать и отстаивать общие интересы, создавать новые формы общения для новых целей.
      6. Отдаленность от морей, гигантские расстояния ограничивали возможность торговли. Она не только не превратилась в основу хозяйственной деятельности, образа жизни, дальнейшего развития экономики, но, наоборот, ее развитие вызвало ненависть к ней производителей,т. к., начиная с дани князьям и до советской власти, торговля была связана с давлением на производителя. Чем больше было давление, тем сильнее ненависть к торговле и торговцам. Есть точка зрения (П. Н. Милюков), что без этого пресса в России не было бы товарно-денежных отношений. Историческая слабость торговли как позитивной ценности означала слабость тренажа, превращающего архаического человека, исторически погруженного в неизменные отношения, неизменные ритмы образа жизни в локальных сообществах, в субъекта интенсивной культуры. Торговля как позитивная ценность порождает гибкость и разнообразие форм общения, превращает "чужих" в нужных, полезных людей, стимулирует консенсус.
      7. Города возникали прежде всего как результат административно-военной деятельности гос-ва. В советский период строительство городов превратилось в монополию власти, т.е. города не были спонтанным результатом роста капитала, активности собственного населения.
      8. Гос-во несло в себе наследие синкретизма, отвечало на текучесть разнородного населения крепостничеством, стремлением растворять в себе все сообщества, каждого человека.
      9. Ряд факторов препятствовал формированию сильного гос-ва, способного эффективно управлять на гигантских территориях: а) до изобретения современных форм связи документы из столиц до окраин шли дольше, чем они могли бы идти до Америки. Отсюда слабый контроль над государственным аппаратом, произвол местной власти; б) раскол между народом и властью стимулировал массовое стремление игнорировать гос-во, лишать его поддержки, стимулировал гипертрофию административных методов управления; в) общая бедность вынуждала власти для концентрации минимально необходимых ресурсов при решении своих задач прибегать к жестким мерам - от непомерных налогов до использования подневольного труда; г) Россия не прошла путь стран, вступивших в осевое время, что не создавало предпосылок для формирования механизма интеграции большого об-ва. Это вынуждало обращаться к архаической эмоциональной интеграции. Гос-во было сильным в насилии над подданными (что свидетельствовало о слабости гражданского об-ва), но крайне слабым при решении задач развития, повышения эффективности деятельности, проведения реформ, борьбы с дезорганизацией.
      10. Возрастающее отставание от Запада в уровне и эффективности хозяйственного и др. форм развития порождало стремление быстро его преодолеть посредством реформ. Это неизбежно толкало элиту об-ва к либерально-модернистским ценностям, к-рые под влиянием массового традиционализма и умеренного утилитаризма приобретали усеченный характер.
      11. В об-ве образовался раскол между элементами традиционной и либерально-модернистской культуры, определивший различные формы общения и институты: по существу это разделение суперцивилизаций, между к-рыми "застряла" Россия. Названный раскол выразился в разрыве коммуникаций, смыслового поля культуры, что является мощным дезинтегратором об-ва. Он - следствие исторической неспособности перестраивать культуру соответственно изменяющимся условиям. результат недостаточной конструктивной критики исторического опыта для повышения выживаемости, жизнеспособности, результат недостаточного взаимопроникновения смыслов расколотых групп, слабости диалога, базового консенсуса. В результате потоки дезорганизации, угрожающей национальной катастрофой, распадом, крахом государственности, что неоднократно уже имело место в нашей истории (распад Киевской Руси, Смута 17 в., распад империи в 1917 г. и Советского Союза - в 1991 г.). Во всех случаях причины носили внутренний характер. Раскол приобретает различные формы - между властью и народом, духовной и правящей элитами, между интеллигенцией и властью, между интеллигенцией и народом, между культурой и формами общения, между сложившимися институтами, сообществами и их попытками повысить эффективность собственных функций и т.д.
      12. Преобладание стремления адаптироваться к расколу над стремлением его преодолеть порождает разные формы социокультурной патологии: устойчивая дезорганизация различных (со)обществ, повсеместное двоевластие, перерастающее в многовластие, локализм, половинчатые решения (цепь решений, где каждое последующее решение частично или полностью отменяет предшествующее), неспособность формировать отношения в соответствии с реальными и потенциальными изменениями функций, стремление решать либерально-модернистские проблемы, опираясь на архаичные программы, формы отношений.
      13. Длительное развитие раскола приводит к развитию механизмов, стойко сопротивляющихся переменам. Важнейший из них - способность отвечать на кризис, на угрозу катастрофы архаизацией, т.е. инверсионным возвратом значимой части населения к предшествующим пластам культуры, формам общения. Архаизация может возникнуть как ответ на активизацию либерально-модернистской культуры, на реформы, особенно если они проводятся за счет народа. Архаизация в России обычно обладает гораздо большим энергетическим потенциалом (массой носителей, способных смести реформу, посеять смуту, уничтожить гос-во) по сравнению с потенциалом реформаторов. Архаизация была и остается причиной срыва хозяйственных реформ. Отсюда стремление реформаторов превратить гос-во в оплот против архаизации, увеличивая его мощь. Однако для этого в об-ве недостаточно ресурсного потенциала, само гос-во в той или иной степени пронизывается архаизацией, временно становится ее орудием.
      Кризис российской цивилизации может быть преодолен лишь на основе ослабления раскола, через углубление нравственных основ об-ва.
      А. С. Ахиезер
     
      ЦИВИЛИЗАЦИЯ - предельно широкая. устойчивая социокультурная общность, существующая в определенных пространственно-временных координатах. Ц. - образование "более широкое, чем отдельная нация, но менее широкое, чем все человечество" (А. Тойнби). Понятие Ц. - многозначно, в мировом обществознании имеются десятки определений Ц., но все они в конечном счете отталкиваются от того объективного факта, что эти общности обладают устойчивыми социальными, материальными и духовными ценностями. Одновременно Ц. является предельным уровнем социокультурной самоидентификации. Становлению, формированию конкретной формы Ц. соответствует определенный этап, на к-ром продуцируются определенные ценности, отличные от произведенных др. социально-культурными общностями и поэтому представляющие ее вклад в развитие всего человечества, становящиеся трансисторическим наследием (напр., характеризуя Ц. шумеров, прежде всего отмечают изобретение и применение письма, плуга, колеса и т.д., российскую Ц. - нравственно-гуманистическую концепцию, выразившуюся в литературе, искусстве и т.д.).
      Впервые понятие Ц. было введено в научный оборот маркизом де Мирабо во Франции в 18 в. в трактате "Друг законов". По его определению, Ц. "есть выражение таких социальных качеств, как смягчение нравов, учтивость, вежливость и знания, распространяемые для того, чтобы соблюдать правила приличий и чтобы эти правила играли роль законов общежития". До этого времени существовали прилагательные civil (цивильный), civilise (цивилизованный), близкие по смыслу poli (вежливый), polise (утонченный), а также существительное civilite (цивилизованность), употреблявшееся в одном ряду и в одном смысле с существительным politesse (утонченность, вежливость, соблюдение нравов). В 17 в. появился глагол "civiliser", выражающий приобщение к правилам благопристойности, смягчение нравов. Этимологически они связаны с латинскими словами "civis", "civitas", "civilis" - гражданин, гражданственность, гражданский, являющиеся наследниками греческого "полиса". Сама идея Ц., возникшая во времена античности, была связана с наличием социальной упорядоченности прежде всего в городе и гос-ве. Она предполагала противопоставление существующего в городе несравнимо более высокого общественного порядка, с одной стороны, природе, с другой - варварству как символу отрицательной социальной организации. Т.обр., Ц. характеризуется наличием специфической формы общественной упорядоченности, как правило манифестирующейся в государственной. (Знаменательно, что первые известные Ц. - шумерская, вавилонская, греческая и др. - имели полисную организацию социальной структуры.) Т. обр., идея Ц. связывалась с городской организацией жизни, постепенно становящейся все более и более легитимной, не только посредством традиций и нравов, но и через юридические и политические законы, что свидетельствует о возникновении позитивного социального дифференцирования. С течением времени Ц. перестает быть характеристикой города и распространяется на более обширные пространства, более длительные временные промежутки и более широкие социальные общности, не теряя основного значения антитезы варварству, социальной упорядоченности,определенной системы ценностей.
      В Средние века и в эпоху Возрождения содержание понятий "civis" "civilite", "civilise" приобретает значения вежливости, куртуазности, соблюдения правил благопристойности и хорошего тона среди элитарных слоев об-ва. Иногда они обозначали особенно узкое понятие цивильности - вежливого и учтивого обращения с дамами. В век Просвещения "Ц." стала обозначать абсолютную рациональную ценность для всех времен и народов, определенный идеал, тот единственный способ существования, тождественный социальной организации и ценностной структуре гос-в Зап. Европы 18 в., к к-рому с необходимостью должны присоединиться все народы и об-ва познанной Земли посредством распространения на них европейской модели. В классическом нормативном понимании Ц. есть определенная стадия эволюции, в к-рую вовлечены все социальные и этнические образования, чьим воплощением является Зап. Европа, выполняющая прозелитскую миссию - распространение Ц. в виде преимуществ христианской религии, определенных моральных и нравственных ценностей и в светском варианте - в виде социальных институтов, норм права, справедливости, достижений медицины, науки и т.д. Т. обр., можно сказать, что в данном понимании "Европа смешала свою цивилизацию, приняв ее за меру, с цивилизацией вообще" (М. Мосс).
      Однако парадигмы гуманитарного знания, интерпретации различных социальных феноменов кроме собственных глубинных причин приращения знания зависят и от общественно-исторической практики, и прежде всего от ее поворотных моментов. Поэтому великие потрясения в Европе кон. 18-нач. 19 в.. преломившись в общественном сознании, явились причиной потери понятием "Ц." своего единственного первоначального значения абсолютной ценности. По словам французского историка Л. Февра. "Революция и Империя показали... что Цивилизация может умереть". В результате "Ц." потеряла предикат абсолютности. статичную сущность идеального состояния, а стала обозначать исторический феномен. Т. обр., наряду с устойчивым нормативным пониманием "Ц." возникло ее противоположное, историческое понимание, что, в частности, выразилось в употреблении данного понятия во множественном числе. Т.е. было признано существование не Ц., но цивилизаций. Со временем изменилась и методология исследования и интерпретация сущности конкретных цивилизаций. Возникло множество различных определений: Ц. - "совокупность характерных черт, принадлежащих некоторому обществу, сгруппированному на некоторой территории в некоторый момент истории" (Э. Литтрэ), "совокупность социальных феноменов. которые не являются связанными с определенным социальным организмом; они простираются на пространства, которые выходят за национальные территориальные границы и которые развиваются в течение определенного периода времени, охватывающего историю нескольких обществ. Они живут сверхнациональной жизнью" (Э.Дюркгейм), "совокупность материальных, интеллектуальных, моральных, политических и социальных способов бытия и деятельности определенной человеческой группы" (этнографическая концепция), "совокупность, всеобщность ценностей, культурных черт, феноменов" (Ф. Бродель).
      Подобная интерпретация, преодолев классический нормативный характер, вышла за государственные, национально-этнические, конфессиональные рамки, и под Ц. стала пониматься определенная целостность, совокупность определенных всеобщих феноменов, ценностей - материальных, духовных, политических, моральных, эстетических и др. Ц. является реальностью "коллективного порядка", "типом гиперсоциальной социальной системы", надэтническим, надгосударственным и пр. образованием, связанным с универсальными культурными чертами; она больше не телеологическое состояние, но определенное наследие, совокупность устойчивых характеристик и ценностей, передающихся через специфическую традицию, обеспечивающую ее целостность. Атрибутами Ц. признаются ее протяженность во времени, наличие определенного пространственного положения и устойчивость по сравнению с остальными социальными и историческими образованиями. В подобном контексте Ц. признаются такие социокультурные общности, к-рые в русле нормативной концепции были далеко не цивилизованны. Следует особо отметить, что деление цивилизационного процесса на различные конкретные типы также связано с методологическим признанием дискретности исторического процесса. Н.Я. Данилевский, О. Шпенглер, А. Тойнби, утверждая прерывность историо-и социогенеза, признавали единую для всех цивилизаций последовательную схему их бытия: "рост - развитие - смерть". Жизнь каждой Ц. гораздо длиннее, чем жизнь любого др. политического или культурного образования, а ее созидательные способности зависят от творческого потенциала и его развертывания; при его исчерпании, когда перестают продуцироваться культурные феномены, специфические ценности,а это происходит с необходимостью, Ц. вступает в деструктивную фазу и погибает (см. Цивилизации локальные).
      Двумя основополагающими вопросами, связанными с гносеологической и эвристической нагруженностью понятия Ц., являются ее связь с культурой, а также проблема существования и соотношения мировой и локальных Ц. Так, Ц. связывается прежде всего с этапами развития культуры (использование письменности, разделение умственного и физического труда, появление городов, гос-в и т.д.). Культура является тем фундаментом, из к-рого выросла и на к-ром основывается Ц., развиваясь уже в соответствии с собственными законами (см. Культура и цивилизация). Практически во всех существующих концепциях Ц. непосредственно определяется либо через культуру, либо через ее отдельные черты. Ц. - это культурная общность, культурная целостность, связанная с наиболее устойчивыми, фундаментальными культурными характеристиками, позволяющими работать определенным цивилизационным механизмам. Ф. Бродель полагал, что Ц. есть прежде всего культурная зона, "жилище", внутри к-рого существуют различные подсектора культурных черт, начиная от языка, религии, искусства, политики, заканчивая специфическими чертами образа жизни и психологическими реакциями. А. Тойнби утверждал, что формообразующим цивилизационным фактором является не этническая составляющая, не политическая реальность, а именно культурный феномен - религия. С. Хантингтон отмечает, что Ц. - это широчайшие культурные общности, в к-рых язык, антропологические особенности, религия, образ жизни, социальные институты являются теми объективными моментами, к-рые определяют Ц. Следует отметить также различия в национальных научных традициях исследований Ц. и культуры. Так, для передачи смысла немецкого слова "kultur" (культура) во Франции и Англии пользуются понятием "civilisation" ("цивилизация"). Немецкая парадигма изучения двух этих понятий несколько отличается от устоявшейся общепринятой, поскольку в ней существует жесткий водораздел между культурой и цивилизацией: Ц. - это сфера материальных, экономических, технологических, организационных характеристик, тогда как за культурой остается иная сфера - нравственности, морали, искусства, духовных ценностей.
      Вопрос о существовании и соотношении мировой и локальных Ц. имеет ряд методологических трудностей, связанных с многозначностью самого термина, обозначающего целую иерархию социально-культурных общностей, обладающих необходимыми признаками. Во-первых, это могут быть по существу этносоциальные организмы (напр., Ц. майя, вавилонская, шумерская и т. д.), т. е. сравнительно однородные в этническом отношении общности. Во-вторых, понятием Ц. могут обозначаться и социально-культурные общности более широкого масштаба, в силу своих сущностных характеристик принадлежащие к одному и тому же культурному ареалу (Ц. эллинская, европейская, латиноамериканская, российская и т. д.). В-третьих, нередко Ц. обозначает исторически однотипные социально-культурные общности в корреляции с формационным подходом (Ц. рабовладельческая, феодальная и т.д.). Наконец, понятие "Ц." может быть использовано для обозначения всех социальных и культурных достижений человечества, здесь речь идет уже о мировой Ц.
      Мировая Ц., будучи исторической, модифицирующейся в зависимости от смены определенных глубинных факторов реальностью, прежде всего и непосредственно связана с социальным прогрессом, фиксируя социальные, материальные и духовные достижения всего человечества, вне зависимости от конкретных региональных, этнических, культурных, политических особенностей. Рассматривая в данном срезе Ц., следует отметить механизмы социального наследования и преемственности, обусловливающие сохранение и трансляцию коллективного общественного достояния, единого для всего человечества. Ц. вообще, мировая Ц. абстрагируются от особенностей реальных социокультурных общностей, существующих в определенных пространственно-временных координатах, имеющих определенный набор характеристик, что позволяет определить их как локальные Ц.: им присущи довольно устойчивые черты, признаки (традиционная культура, язык, среда обитания, общность экономической или духовных сфер и т.д.), обусловливающие особенности проявления в данной общности общечеловеческих достижений. Но во всех случаях любая конкретная форма Ц. обычно выражает исторически обусловленные, преодолеваемые в ходе развития ценности и явления, позитивные для определенного пространства и времени. В качестве сущностных черт, характеризующих социокультурную общность, определяемую как локальная Ц.. как исторический тип, следует отметить следующие: Ц. - это реальности длительной исторической протяженности, "квазинеподвижная история" (Ф. Бродель), они живут гораздо дольше, чем иные социокультурные общности, развиваются через внутренние собственные законы, через бесчисленные противоречия социальных образований, включенных в них (напр., российская цивилизация). Устойчивость цивилизаций предполагает наличие определенного культурного ареала, характеризующегося не только пространственными границами, часто достаточно размытыми, но и совокупностью характерных культурных феноменов, материальных и духовных ценностей, определяющих специфику и сущность данной Ц.: язык, религия, искусство, традиции, обычаи и др. Ц. суть "total", всеобщее, предельная целостность, "они охватывают все, не будучи охваченными другими" (А. Тойнби). Сущность, глубинная специфика конкретной формы Ц., проявляется с разной интенсивностью по границам и в центре, ядре культурной зоны. Именно на ее границах чаще всего находятся наиболее характерные черты Ц. и именно здесь происходят контакты и взаимодействия цивилизаций, выражающиеся либо в отказах, либо в ассимиляции духовных, материальных, социальных ценностей, предлагаемых др. социокультурными общностями. Цивилизационная устойчивость проявляется и передается не только посредством отмеченных объективных форм, но и определенными глубинными психологическими механизмами, бессознательными и отрефлектированными, связанными с определенными поведенческими и психическими стереотипами, духовной идентификацией, коллективными представлениями об-ва. Ц. - это самое широкое МЫ, отличающее его от остальных и являющееся для него родным (С. Хантингтон) (см. Идентичность общероссийская, Цивилизация российская).
      С момента своего возникновения термин "Ц." приобретал все большую известность и притягательность, став к настоящему времени едва ли не самым популярным и употребляемым представителями всех гуманитарных наук, идеологами, политиками, журналистами, в обыденной лексике, что привело к его неопределенности. Так возникли концепции "индустриальной Ц.", "технологической Ц.", "городской Ц.", "Ц. досуга", "Ц. счастья" и др., получила распространение теория "духовного кризиса Ц.". Однако, постоянно приобретая новые многочисленные грани и оттенки, данное понятие неизменно выражает позитивные качества. Одновременно за данным понятием закрепляется применение для характеристики достижений материальной и экономической культуры, для выражения уровня техники, комфорта, образа жизни, для определения степени развитости образования, воспитания и досуга, позитивных накоплений в духовно-интеллектуальной сфере, в качестве основного признака общественно-политического устройства зап. буржуазно-демократических стран и пр. Исходя из этого можно говорить об идеологии Ц., связанной с классической нормативной концепцией. Действительно,теория Ц. возникла в форме идеологии, оправдывающей и закрепляющей превосходство одних об-в над другими, что породило череду не только позитивных, но и деструктивных событий. Идеологией Ц., необходимостью ее "защиты", степенью цивилизованности оправдывалось уничтожение целых культур, практика колониализма, войны. Идеологией Ц. продолжает оправдываться экономическая и политическая экспансия развитых стран в настоящее время, трансляция и насаждение соответствующих ценностей, религиозных и моральных императивов, гражданских и политических институтов (европоцентризм в различных его модификациях, американоцентризм и др.). Существование данных идейных течений подпитывается современными реалиями. Речь идет о возрастающей тенденции к унификации мира, порожденной новыми технологическими (экономическими, информационными и пр.), культурными (прежде всего связанными с явлениями стандартизации в культуре, глобальными проблемами), политическими (существование мирового политического пространства) основаниями, в ходе реализации к-рой в известном смысле стираются особенности различных локальных цивилизаций. Часто невозможность безболезненной ассимиляции определенных ценностей и достижений вследствие их чуждости и насильственного привнесения порождает политику и различные идеологические течения, стремящиеся оградить свою историческую и цивилизационную специфику (напр., славянофильство, евразийство, африканоцентризм, религиозно-фундаменталистские идеологии), возводящие определенный барьер, препятствующий, с одной стороны, унификационным тенденциям, с другой - достижению конструктивного взаимодействия, взаимопонимания (см. Евразийство, Славянофильство и западничество).
      Современное мультицивилизационное состояние мира, смещение традиционных акцентов и ролей предполагает возможность использования конструктивного потенциала цивилизационного подхода, выражающегося в признании равноправия всех цивилизационных образований, чьи взаимоотношения должны выстраиваться с позиций толерантности и диалога.
      М.М. Мчедлова
     
      ЦИВИЛИЗАЦИЯ РОССИЙСКАЯ - одна из наиболее крупных по территории цивилизаций, сформировавшаяся на пространствах Вост. Европы и Сев. Азии, самобытность к-рой обусловлена взаимодействием специфических географических, климатических, этнических, конфессиональных, политических,исторических факторов. Зарождение и развитие Ц. р. - длительный процесс, берущий истоки в культурной деятельности восточных славян, в условиях первого восточнославянского гос-ва - Киевской Руси (9 в.). Постепенно вокруг великорусского народа образовалась устойчивая полиэтническая (в настоящее время почти 150 национальностей) и многоконфессиональная (свыше 60 религиозных направлений) общность, опирающаяся на соединение культур Запада и Востока. Поскольку Россия оказалась между самобытными, но застойными обществами Востока и более развитым Западом, то ее развитие, естественно, больше питалось европейской культурой, во взаимодействии с культурами Востока. Значительная роль в становлении и развитии Ц. р. принадлежит объединительной функции Русского, а затем Российского гос-ва, границы к-рого изменялись в разные периоды истории.
      Развитие Ц. р. происходит на колоссальных евразийских просторах: в широтном направлении от Польши до Тихого океана (ок. 9 тыс. км), в меридиональном - от Северного Ледовитого океана до Закавказья и Центральной Азии (от 2,5 до 4 тыс. км). Огромные пространства, ограниченные во многом естественными рубежами (два океана, горы Кавказа, Алтая), характеризуются разнообразием ландшафтов, включающим плодородные земли Причерноморья, Северного Кавказа, центральные черноземные районы, бескрайние, в значительной мере малоплодородные степи, лесостепи, леса, притундровые и тундровые массивы. Жизнедеятельность значительной части населения осуществляется в неблагоприятной континентальной зоне, в суровых природно-климатических условиях, заставляя расходовать много усилий и ресурсов на обогрев помещений, теплую одежду, долговременное стойловое содержание скота и т.д. На экономику, весь жизненный уклад оказывает значительное воздействие то, что ок. 'Л территории приходится на Север и зону рискованного земледелия, что при колоссальных расстояниях основные природные богатства сосредоточены там, где почти нет населения, что ограничен доступ к удобным океаническим зонам с их дешевыми транспортными артериями.
      Особые естественные, социокультурные и исторические условия Ц. р. предопределяют амбивалентность мн. ее характеристик. Так, территория Ц. р. выделяется среди всех регионов Земли уникальным сочетанием колоссальных природных богатств - минеральными и водными ресурсами, углеводородами, лесами и т.д. Наличие всех необходимых естественных компонентов для интенсивного развития экономики делает Ц. р. материально самодостаточной, позволяет не зависеть от др. сообществ. Вместе с тем наличие значительной неосвоенной территории, разнообразных природных богатств способствует в известной мере нерачительному отношению к ним, пренебрежению ресурсосберегающими технологиями, требованиями экономного бережливого хозяйствования, экологическими императивами.
      Амбивалентность проявляется и в отношении к внешнему миру, чужеземному опыту, к диалогу культур. На протяжении российской истории неоднократно круто менялись ориентации: ставка на замкнутость, на свою культурную самодостаточность и соответственно искусственное отгораживание от достижений мировой цивилизации (напр., борьба с "космополитизмом" в сер. 20 в.) уступала место представлениям о своей неполноценности, превосходстве всего иностранного, к-рое надлежит без разбора заимствовать (кон. 20 в.). Ущербность обеих крайностей неизменно сказывалась и сказывается на культуре, настроении об-ва.
      Значительные пространства и природные богатства России - объект вековых притязаний ближних и дальних соседей, стран, начиная с набегов кочевников до наполеоновского и гитлеровского нашествий, современной экономической экспансии транснациональных монополий. Необходимость отражения разных форм внешней агрессии, как и отмеченные неблагоприятные природно-климатические факторы, неизменно требует мобилизационного режима развития, траты ресурсов, что исторически задерживало и ныне задерживает модернизацию, придавая ей догоняющий характер (см. Модернизационные процессы в России: общее и особенное).
      Базовая особенность Ц. р. в том, что ее ядром, интегрирующим началом является русский народ - один из крупных, развитых и богатых культурой этносов мира. Благодаря подобным объективным факторам, а также таким интеграционным чертам, как самоограничение, подвижничество, терпимость, склонность к справедливости и совестливости, к взаимообогащению культур, оказанию помощи, служению человечеству и др., русский народ стал собирателем и объединителем др. этносов России (ныне составляющих ок. 20% населения), центром культурного притяжения не только для славянских, но и тюркских, финноугорских и др. народов (см. Этническая структура населения).
      К основному ядру - великорусскому этносу, расселенному вначале на востоке Европы, а затем и на севере Азии, вплоть до Тихого океана, - в разные исторические периоды присоединялись добровольно или в результате воин, но в основном путем мирной колонизации, мн. европейские и азиатские этносы, живущие на своих исконных землях. Эти окраинные территории благодаря политическим перипетиям со временем могли отпадать, вновь присоединяться, снова отпадать, разрывая установившиеся социокультурные связи. Порывая с прежним цивилизационным ядром, они могли дрейфовать в сторону иных цивилизаций, но большинство этносов, вовлеченных в единое культурное пространство, приобщенных к русской культуре, скрепленных языком межнационального общения - русским языком, стали участниками единого культурного процесса, создателями общих ценностей в едином географическом, политическом и духовном пространстве. Многие из них и сегодня находятся в лоне Ц. р., о чем свидетельствует их внутренняя самооценка, культурно-историческое самочувствие их представителей (см. Многонациональный народ российский). Подвижность пространственных границ Ц. р. связана также с тем, что она не всегда совпадает с государственной территорией России, с государственной принадлежностью того или иного народа на данный период. Цивилизационную принадлежность каждого народа определяют исторически сложившиеся социокультурные характеристики, к-рые более долговечны, чем конкретные политические реалии, в том числе существующие в определенное время государственные границы России.
      Евразийский характер веками складывающейся российской социокультурной общности (при гетерогенной этнической основе) - важная особенность Ц. р., не сводимой к механической сумме ее европейских и азиатских составляющих, а выражаемой в новых качествах, чертах. Общность исторических судеб, геополитических интересов, преобладание центростремительных начал над центробежными породили общие устойчивые социальные, материальные и духовные характеристики, общероссийское самосознание, в том числе общероссийский патриотизм, сходство духовных предпочтений, что находит отображение в специфике самоидентификации - необходимом элементе цивилизационного отличия. Показательны результаты современных исследований в ряде республик Российской Федерации, посвященных проблемам национальной и территориальной идентичности. Так, более 70% респондентов титульных национальностей считают себя и россиянами, и этническими татарами, якутами, чувашами. Сдвоенную идентичность имеют и до 60% русских, живущих в этих республиках (татарстанцы, якутяне, тувинцы). Аналогичная идентичность свойственна представителям мн. диаспор,исторически существующих в России. Характерны данные, определяющие отношение евреев к России, русской культуре: 84% считают Россию своей страной, а 99% считают родным русский язык. Российская идентичность проявляется в парадоксальных словосочетаниях ("русский татарин", "русский немец", "русский еврей" и т.д.), даже в понятиях, связанных с конкретным политическим устройством ("советский народ"). Вместе с тем гетерогенность составляющих Ц. р., их нахождение на разных ступенях эволюции делает ее отчасти размытой (особенно на окраинах), порождает особую потребность в механизмах цивилизационной и политической интеграции. Дихотомия центр - регионы, противоборство унитарных и центробежных тенденций, ослабление территориальных связей - извечная проблема российского социума, резко обостряющаяся в кризисные периоды.
      Географическое, природно-климатическое разнообразие - от субтропиков до тундры, специфические исторические условия бытия способствовали формированию этносов с различным физическим обликом, с различными менталитетом, культурой (см. Менталитет, Культуры этнические). В отличие от колонизаторской политики зап. цивилизации, приведшей к исчезновению ряда этносов на разных континентах и соответственно их культур, в России сохранились народы, жившие здесь с древних времен. Колонизация окраинных территорий русскими, их поселение рядом с коренными народностями, привнесение более высокой воспроизводственной культуры при уважительном взаимодействии с ними привели к смешению разных этносов и их взаимной культурной адаптации, к формированию самобытного цивилизационного пространства с разнообразными, специфичными культурами мн. народов, находящихся в тесном взаимодействии в рамках единой российской многонациональной культуры. Общее достояние российского суперэтноса, складываясь из разных культур больших и малочисленных этносов, воспринимается как предмет их общей гордости. Русская культура - фундамент великой российской суперэтнической культуры, снискавшей мировое признание, внесшей существенный вклад в общечеловеческое достояние (см. Наука в России, Космическая наука и техника, Образование в России, Литература художественная, Медицина и здравоохранение в России).
      Наряду с полиэтничностью Ц. р. свойственна и многоконфессиональность. Особая роль в формировании и развитии Ц. р. принадлежит Русской православной церкви. Она оказала значительное воздействие на образ жизни русского народа, его историю, литературу, изобразительное искусство, философию, нравственность, психологию, всю культуру (см. Православие и российская цивилизация). Благоприятные возможности для патриотической, духовно-культурной деятельности Русской православной церкви (см. также Старообрядчество) были созданы, начиная с Крещения Руси, переплетением религиозных и государственных начал, значительной ролью церкви в собирании и защите российских земель, в просветительской деятельности (особенно значимой тогда, когда еще были слабы светские очаги культуры), медленным распространением в России до 20 в., в отличие от Запада, процессов секуляризации. Немаловажно и то, что в России православными являются помимо славянских народов большинство верующих коми, карелов, марийцев, мордвы, осетин, чувашей, хакасов, якутов и др. Это позволяет православию, последователи к-рого ныне составляют почти ^4 верующего населения, выступать одной из цивилизационных основ огромной конфессиональной полиэтнической общности, сближая культуру, быт, помогая ощущать солидарность друг с другом этих народов. Аналогичные функции выполняют и др. традиционные религии России, в первую очередь ислам (мусульманами являются большинство верующих татар, башкир, северокавказских народов), буддизм (калмыки, буряты. тувинцы). Частью российской культуры стали и др. веками существующие здесь религии - иудаизм, лютеранство и др. (см. Конфессиональная структура населения).
      Общий культурный ареал России включает разные, но в равной мере автохтонные этноконфессиональные общности, к-рые проживают на своей исторической территории по преимуществу компактно, а частью в дисперсии по всей России. В этом - специфика поликонфессиональности Ц. р., характеризуемой чересполосицей мест в той или иной степени компактного традиционного проживания больших этноконфессиональных общностей. Взаимодействие этноконфессиональных общностей, совместное создание и защита ими общих ценностей и государственных структур - все это формирует у полиэтнического и многоконфессиональною населения чувство сопричастности судьбам России, ряд общих, ставших глубинными для психологии и сознания российских этноконфессиональных общностей. представлений, предпочтений, ориентации. Подобные общероссийские предпочтения немыслимы без целенаправленной политики, ставящей своей задачей упрочение в общественном сознании и государственно-правовой сфере концепции единого российского народа, слагаемого из всех его равноправных этноконфессиональных общностей. Имеющие место различные дискриминационные действия - игнорирование особенностей жизни в том или ином регионе, ущемление чувств, самосознания этносов - неизменно наносят ущерб устойчивости всего российского социума, межконфессиональному, межэтническому согласию. Подобные действия питают националистические, сепаратистские тенденции.
      Для общественного настроения и поведения во все периоды истории Ц. р. было характерно, как правило, терпимое отношение к людям др. верований и убеждений, их лояльные или же доброжелательные взаимосвязи в разных сферах личной и общественной жизни. Показательно, что в России не было религиозных войн, что подтверждает цивилизационную совместимость разных конфессий в общероссийской среде. Мирное сосуществование конфессий не поколебали даже кровопролитные события кон. 20 - нач. 21 в. в Чечне. Имевшие место в истории России случаи притеснения последователей тех или иных конфессий провоцировались представителями светской власти или высшей церковной иерархии. В отличие от последних большинство населения (в настоящее время 75% среди православных и 68% среди мусульман) не согласны с идеей исключительности той или иной религии, тем более с выступлениями против др. религий (см. Терпимость (Толерантность).
      Устойчивость Ц. р. - вопреки всем историческим перипетиям - поддерживает приверженность большинства населения к сохранению своей концепции бытия, своих традиционных ценностных представлений. Это способствует известной общественной сплоченности, во многом нейтрализующей существующие противоречия. Определенную роль играют здесь и сложившиеся формы совместного бытия, традиционности, исторически сформировавшейся в качестве адаптационного механизма в условиях трудностей (климатических, природных и т.д.) хозяйствования. Специфическим для России является то, что в иерархии духовных ценностей русского народа никогда не превалируют черты высокомерия, а нажива и стяжательство не были мерилом общественного успеха личности. В противоположность описанной М. Вебером зап. индивидуалистической и прагматической традиции, русские мыслители, характеризуя черты своего народа, подчеркивали, что он не склонен возводить преходящие земные ценности (напр., частную собственность) в ранг священных (Ф.М. Достоевский), не склонен поклоняться "золотому тельцу" (Н.А. Бердяев). Характерно, что и в настоящее политически переходное время попытки ряда политиков механически заимствовать нормы и формы социально-политической жизни,свойственные зап. цивилизации, не находят поддержки среди большинства российского народа в первую очередь из-за их несоответствия его традиционным представлениям и ценностям, национально-культурной и религиозной идентичности (см. Менталитет, Идентичность общероссийская). Однако это не значит, что последним противоречат базовые демократические свободы и права человека (см. Права и свободы человека в России), социально ориентированная рыночная экономика, удачно реализованная как в ряде стран Запада, так и Востока. Модернизация немыслима без гражданских свобод; и она вовсе не предполагает отказа от особенностей Ц. р., а требует открытости ее мировым достижениям, свидетельствует об усилении сходства между разными цивилизациями, распространении общечеловеческих ценностей.
      Концепция бытия российского народа, формируясь на протяжении веков, характеризовалась приоритетом идей коллективного спасения, общественных интересов над личными (не отвергая при этом интересов личности), расположением к духовным ценностям. Приверженность человеческой солидарности, состраданию к простому человеку, патриотизму, нравственно-гуманистическим концепциям находит свое отображение в художественной литературе, различных видах искусства, устном народном творчестве, знаковыми для к-рых являются добро, правда, совесть, справедливость. Именно в духовных особенностях культуры (светской и религиозной) народа ярко проявляется самобытность Ц. р. Именно за подобные черты в первую очередь выделяют и ценят русскую культуру в мировом сообществе.
      Важная роль в функционировании Ц. р. принадлежит гос-ву. Это обусловлено и природными, и социально-психологическими реалиями, и необходимостью нейтрализации дезинтеграционных факторов. Патерналистские традиции общинности. огромные, часто малонаселенные пространства, наличие десятков этносов с самобытной культурой, отсутствие стабильных экономических рыночных связей и правовых отношений, недостаточное развитие дорог, транспортных средств, распространение среди местных элит сепаратистских настроений, навыков и психологии удельных правителей ("моя вотчина"), при к-рых стерты границы между властными и имущественными полномочиями, - все это порождает потребность в сильном централизованном гос-ве, могущем скреплять воедино резко отличающиеся друг от друга регионы, пресекая политику этнонационального сепаратизма, а также обеспечивать выживание наиболее слабых и бедных из них. Гос-во, основанное на федеральном принципе организации власти, - исторически проверенная структура, способная преодолевать противоречия между интересами различных российских этносов, к-рые вызываются экономическими реалиями (напр., интересам коренных жителей тундры не соответствует развертывание здесь добычи нефти и газа), различиями в степени экономического развития, в уровне образования и т.д., что диктует необходимость протекционистской поддержки слаборазвитых народов и регионов за счет более развитых. В отличие от зап. традиции в России не об-во продуцирует определенный тип гос-ва, а в значительной степени гос-во формирует структуры об-ва.
      Подобные факторы порождают среди русского, др. народов России государственнические убеждения, веру в необходимость авторитарного правителя - единого вершителя судеб Отечества, сильной центральной власти (безотносительно к ее форме), привычку воспринимать ее решение как неизбежное, должное. История евразийской России с ее прочными патерналистскими ориентациями и авторитарными методами руководства показывает, что многое здесь зависит от личности, действий, общей культуры первых лиц в гос-ве. Российская политическая культура еще не выработала механизма сдерживания их произвола. Это наблюдалось и в условиях самодержавия, и при советской власти, и в период перестройки, и после нее. Отсутствие должного общественного контроля над властной - центральной и местной - элитой, чиновничеством, слабость ростков гражданского об-ва, распространение среди властных структур традиций нетерпимости повышает значение личных нравственных, правовых и политических способностей лидера, его возможности предопределять разрушительные или созидательные процессы в об-ве. Устоявшаяся практика инициирования импульса развития "сверху" неизбежно приводит к тому, что кризис центральной власти оборачивается кризисом об-ва.
      Ц. р., как и всякая живая цивилизация, развивается, модернизируется, порождая расколы в сознании, поведении, интересах различных социальных и национальных общностей, стимулируя противоречивые интеграционные и дезинтеграционные процессы, новые демографические и экологические явления. Исследования фиксируют распространение среди части населения, особенно среди городского молодого поколения, предпочтений и ценностей, резко порывающих с принципами российской самобытности и более соответствующих зап. об-ву (см. Рыночные реформы и ментальность россиян). В то же время недостаточно используются современные возможности интенсификации экономики, новые технологии, достижения науки для ускорения процесса модернизации.
      Раскрытие основных характеристик Ц. р. (нек-рые из них, превратившись в идеологемы, являются предметом дискуссий среди обществоведов) углубляет, систематизирует познание российского социума, устойчивых особенностей его истории, механизмов преемственности и модернизации вне зависимости от характера общественного строя, помогает понять его долгосрочные неидеологизированные национальные интересы, условия оптимальной реализации колоссальных природных, людских, интеллектуальных, научно-технических возможностей, условия восстановления его достойного места в мировом сообществе.
      М. П. Мчедлов
     
      ЦИВИЛИЗАЦИЯ РОССИЙСКАЯ (ИСТОРИОГРАФИЯ). - Ц. р. - научное понятие, к-рым в рамках теории локальных цивилизаций характеризуется устойчивая социальная общность, сформировавшаяся: 1) на полиэтнической основе в результате интеграции больших и малых народов вокруг ствола великорусского народа; 2) при исторически сложившейся многоконфессиональности; 3) как синтез культур Запада и Востока. Значимыми факторами, оказавшими и продолжающими оказывать влияние на развитие и становление Ц. р., являются природно-климатические условия ее территории и определяющая функция Российского гос-ва.
      Ц. р. в совокупности перечисленных ее системообразующих составляющих начала отсчет второго тысячелетия своего существования. В каждый конкретный момент времени цивилизация представляет собой неповторимое сочетание мн. элементов, находящихся в постоянном развитии. За этот период неоднократно изменялись границы Русского, а затем Российского гос-ва, в его состав входили разные этноконфессиональные общности и постепенно, исторически сформировали архетипические черты того сложного единства, к-рое определяется сегодня понятием "Ц. р.". Термин "Ц. р." сравнительно новый. Он вошел в политический и научный лексикон в 90-е гг. 20 в., после появления на международной арене Российской Федерации - правопреемницы СССР. Но изучение обозначенного этим термином общественного явления началось гораздо раньше. В историографии проблемы Ц. р. можно выделить три этапа. Начало первому этапу (60-е гг. 19 - нач. 20 в.) было положено выходом в свет книги Н.Я. Данилевского "Россия и Европа. Взгляд на культурные и политические отношения Славянского мира к Германо-Романскому" (1869). Книга была написана под впечатлением поражения России в Крымской войне (1853-1854) и представляла собой изложение позиции автора в отношении решения вост. вопроса, вызвавшего эту войну. Второй этап относится к 20-30-м гг. 20 в. и связан с творчеством "евразийцев" - российских ученых, оказавшихся после Октября 1917 г. в эмиграции. Кризис, связанный с Первой мировой войной, крах представлений о России как мировой державе послужили побудительным мотивом для переосмысления ими истории России и раздумий о ее будущем. В трудах "евразийцев" в рамках концепции мультилинейности всемирно-исторического процесса значительное место уделено анализу самобытной российской культуры. Импульс третьему этапу изучения проблемы Ц. р. (90-е гг. 20 в.) дал развал СССР, обусловивший необходимость осмыслить положение России в новых условиях, прогнозировать развитие геополитической ситуации с учетом ее цивилизационной специфики.
      Н.Я. Данилевский сформулировал идею об особом славянском культурно-историческом типе (равнозначном цивилизации), к-рому предстояло сформироваться в ходе борьбы союза родственных по духу и крови славянских народов против враждебных им внешних сил. Ядро союза должна была составить Россия, так как в то время только русский народ, единственный из славянских, по словам Данилевского, "достиг политической самостоятельности и сохранил ее - условие, без которого, как свидетельствует история, цивилизация никогда не начиналась и не существовала, а поэтому, вероятно, и не может начаться и существовать". Созданная Данилевским как инструмент обеспечения безопасности гос-ва конструкция всеславянского союза была умозрительной. Автор смело прогнозировал создание будущих славянских гос-в, определял состав и границы их территории и делал вывод, что такой союз "дал бы единственно полное, разумное, а потому и единственно возможное решение Восточного вопроса". В то же время Данилевский подметил ряд характерных особенностей русского человека, к-рые органически присущи его культурно-историческому типу (цивилизации). Он отметил терпимость русского человека, большое значение для него духовных и нравственных ценностей, его коллективизм и т.п.
      Во вт. пол. 19-нач. 20 в. Россия в результате проведения буржуазно-демократических реформ получила новый импульс развития. В этот период во властных структурах и об-ве разрабатываются и обсуждаются планы укрепления государственной безопасности страны, решения стоящих перед ней геополитических задач. Осознается особое место России в системе мировых держав. Все большее внимание начинает уделяться идеологическому обоснованию проводившейся политики. В этом смысле идеи, высказанные Данилевским, органично вписываются в контекст времени, когда создавались "Россия и Европа". Постепенно формируется и представление об особом цивилизационном статусе России. Его в 1912г. удачно определил профессиональный дипломат, бывший посол России в Токио и Вашингтоне, член Государственного совета барон Р.Р. Розен: "Россия, занимающая большую половину Европейского материка, есть не столько величайшая европейская держава, сколько сама по себе целая часть света, поставленная между Европою и Азиею".
      Идея о России как особом мире, соединяющем в себе черты Европы и Азии, но не совпадающем ни с Европой, ни с Азией, получила развитие в работах "евразийцев". Обоснование "евразийства" с позиций концепции мультилинейности исторического процесса дано Н.С. Трубецким. Он пришел к убеждению, что объединяющим фактором ("национальным субстратом") "того государства, которое прежде называлось Российской империей, а теперь называется СССР, может быть только вся совокупность народов, населяющих это государство, рассматриваемая как особая многонародная нация и в качестве таковой обладающая своим национализмом. Эту нацию мы называем евразийской, ее территорию - Евразией, ее национализм - евразийством". Новая многонародная нация начала складываться после революции на основе общности исторических судеб народов СССР.
      Вследствие развала СССР и образования СНГ в общественном сознании резко возрос интерес к проблемам геополитики. В 90-е гг. были опубликованы многочисленные работы философов, социологов, экономистов, историков, психологов, специалистов в др. областях научного знания, публицистов. Диапазон высказанных взглядов и предложенных оценок необычайно широк: от отрицания существования феномена Ц. р. до попыток дать обобщенную характеристику этого явления.
      Представление о России как многонациональном и поликонфессиональном цивилизационном образовании, охватывающем различные общности евразийского региона, имело следствием разработку в рамках современной концепции евразийства многочисленных моделей, рассчитанных на создание социокультурного и государственного единства Европейской и Азиатской России. Наиболее систематично этот взгляд на проблему российской цивилизации представлен в материалах, опубликованных на страницах выходящего с 1994 г. научного альманаха "Цивилизации и культуры". Альманах издается Центром евразийских исследований Института востоковедения РАН и Российским институтом культурологии. Редакционная коллегия альманаха четко обозначила свою методологическую позицию: культурно-исторический подход - одно из основных направлений в теории цивилизаций, восходящих к Н. Данилевскому и получивших развитие в тойнбианской школе.
      Согласно определению Б.С. Ерасова, Ц. р. представляет собой "особое цивилиза-ционное образование, имеющее свою специфику, способное вмещать в себя разнородные этнонациональные и конфессиональные общности и вовлекать их в русло общецивилизационного движения". Объединяющим и направляющим началом этого движения в России выступало гос-во, "которое в значительной степени замешало собственно цивилизационные основы регуляции". Гос-во было "носителем нормативного и иерархического порядка. объединявшего разнородный конгломерат социальных, конфессиональных и культурных образований, столь несхожих в своих типах устроения, ориентациях и менталитете... Поэтому российская цивилизация во многом отождествлялась с геополитикой, государственной структурой, территорией, границами, жестко обеспечиваемыми всей мощью государства... Россия была и остается обширным геополитическим образованием, вплетенным тесными связями в огромный конгломерат народов евразийского пространства".
      С учетом четырех указанных признаков Ц. р. А.Я. Флиером предложена ее периодизация, этапам к-рой соответствуют "исторические субцивилизации", существовавшие "в рамках единого цивилизационного феномена": 1) кон. 10-кон. 13 в. (древнерусская субцивилизация); 2) нач. 15-кон. 17 в. (субцивилизация Московской Руси); 3) нач. 18 в. - настоящее время (имперская субцивилизация). Т. обр., в соответствии с изложенной концепцией российской цивилизации это явление имеет, по крайней мере, тысячелетнюю историю.
      Разрабатываются и др. концепции российской цивилизации. Так, д. э. н. О.А. Платонов предложил рассматривать Ц. р. как русскую, под к-рой им понимается "целостная совокупность духовно-нравственных и материальных форм существования русского народа, определившая его историческую судьбу и сформировавшая его национальное сознание". Содержание понятия "раскрывается через четыре определяющих духовных параметра, структурирующих ее как самобытный культурно-исторический тип": 1) "добротолюбие - православие - русская правда"; 2) "нестяжательство - преобладание моральных приоритетов в жизни над материальными"; 3) "гармоничное государственное устройство на основе сочетания широкого местного самоуправления с сильной народной монархией"; 4) "особый хозяйственный механизм - экономика как домостроительство". Очевидно,что предложенное понятие "русская цивилизация" уже, чем понятие "Ц. р.".
      В выходящем под грифом Отделения истории и Института всеобщей истории РАН продолжающемся издании "Цивилизации" публикуются статьи отечественных и зарубежных авторов по теории, сравнительной истории и историографии цивилизаций. Поскольку Ц. р. имеет значительную специфику, материалы, посвященные этой проблеме, занимают сравнительно небольшое место и представлены преимущественно в историографическом разделе сборника.
      Опыт системного изучения этнокультурных и духовных аспектов проблемы предпринят исследовательским центром "Религия в современном обществе" Российского независимого института социальных и национальных проблем. В рамках этого проекта опубликованы два сборника статей: "Российская цивилизация (этнокультурные и духовные аспекты)" (М.,
      1998) и "Обновление России: трудный поиск решений". Годичные научные чтения "Российская цивилизация: этнокультурные и духовные аспекты". Вып. 7 (М., 1999). Инициатор и руководитель проекта д. ф. н. М.П. Мчедлов следующим образом определил суть замысла: "...раскрыть важнейшие характеристики полиэтнической и многонациональной российской цивилизации как субъекта истории, обосновать коренные интересы веками сложившейся на евразийских просторах России социокультурной общности (при гетерогенной этнической основе), условия восстановления ее достойного места в мировом сообществе".
      С учетом избранного аспекта М.П. Мчедлов сформулировал базовые посылки предпринятого исследования. 1) В Ц. р. русский народ "сыграл интегрирующую роль, будучи центром культурного притяжения не только для славянских, но и для тюркских, финноугорских и других народов". Диалектика "русского" и "российского" проявилась, в частности, в том, что русскому народу удалось создать великую культуру, к-рая "в большей мере выступала российской, чем сугубо этнической". 2) Недостаточность определения конфессиональной специфики Ц. р. только по православному признаку (традиция, идущая от А. Тойнби) "особенно проявляется, если в полной мере учитывать, что общий культурный ареал (евразийские просторы России) включает разные, но в равной мере автохтонные этноконфессиональные общности".
      Главным итогом современного этапа изучения проблемы Ц. р. следует считать достижение определенного единства в понимании самого этого явления. Стала возможной подготовка фундаментальных изданий, способных дать общее представление о ключевых проблемах Ц. р. Первое в их ряду - словарь "Российская цивилизация (этнокультурные и духовные аспекты)".
      Литература: Абалкин Л.И. Российская идея. Феномен российской цивилизации// Абалкин Л.И. К самопознанию России. М., 1995; Вандалковская М.Г. Историческая наука российской эмиграции: "евразийский соблазн". М., 1997; Данилевский Н.Я. Россия и Европа. Взгляд на культурные и политические отношения Славянского мира к Германо-Романскому. Спб., 1871; Ионов И.Н. Российская цивилизация. IX- начало XX века. Учебник. М., 1998; Обновление России: трудный поиск решений. Годичные научные чтения "Российская цивилизация (этнокультурные и духовные аспекты)". Вып 7. М., РНИСиНП, 1999; Платонов О.А. Русская цивилизация. М., 1992; Розен Р.Р. Записка члена Государственного Совета, бывшего посла в Америке и посланника в Японии барона Розена// Источник. Документы русской истории. 1997. № 6; Российская цивилизация (этнокультурные и духовные аспекты). К 70-летию профессора М.П. Мчедлова. М., РНИСиНП, 1998; Трубецкой Н. С. Общеевразийский национализм // Россия между Европой и Азией: евразийский соблазн. Антология. М., 1993; Цивилизации. Сб. статей. Вып. 1-4. М., 1992-1997; Цивилизации и культуры. Научный альманах. Вып. 1-3. М., 1994-1996.
      А. Г. Голиков
     

К титульной странице
Вперед
Назад