СПАССКИЙ Петр Васильевич (1.2.1896, хутор Караичев, Донецкого окр., Донской обл. - 30.5.1968, Вернуйе, Франция) - церковный регент. Образование получил в Новочеркасском духовном училище и Донской духовной семинарии, где управлял семинарским хором. Поступил в Духовную академию, но учебе помешала начавшаяся 1-я мировая война. С. добровольцем отправился на фронт, служил в 16-й казачьей сотне, 2-м Донском пулеметном полку; обучался в Донском и Атаманском военных училищах. Был контужен на фронте, награжден Георгиевским крестом.
      После разгрома войск генерала Врангеля осенью 1920 эвакуировался с казачьими частями на остров Лемнос, затем в Болгарию. Член общества студентов-казаков, сотрудничал в газете "Казачьи думы". В 1 920-е получил юридическое образование в католическом университете в Милане, одновременно занимался с итальянскими педагогами вокальным искусством, пел в церковных и светских хорах. Участвовал в создании в Милане православного прихода, а также русской библиотеки. В 1927 переселился в Париж, где стал регентом и псаломщиком церкви Св.Николая в районе Бу-лонь-Бийянкур.
      Сотрудничал с композиторами И.Стравинским, А.Гречаниновым, Н.Черепниным, с хормейстером А.Лабинским. С 1947 до кончины - руководитель хора кафедрального собора Св.Алек-сандра Невского и преподаватель Закона Божьего в русской гимназии и школе при соборе.
      Парижским соборным хором под управлением С. было записано 6 "долгоиграющих" пластинок, которые содержат свыше 80 наиболее употребительных песнопений и представляют собой своего рода антологию (циклы Божественной Литургии, Всенощной, Панихиды, песнопения Великой Пасхи, Рождества, Великого поста, Страстной Седмицы, Богородичные). Этот труд был дважды удостоен награды французской Академии музыки и составляет, по оценке современников, "незаменимый клад исполнения русского православного пения регентами старшего поколения, принесшими с родины духовную и певческую технику русского церковного пения". Выполненные в конце 1950-х - начале 1960-х на отличном техническом уровне, с очень хорошим составом хора, с участием великолепного соборного архидиакона Николая Тихомирова (в молодости служившего в церквах Зимнего Дворца), эти записи зафиксировали последний этап естественного бытования собственно русской исторической церковно-музыкальной традиции в европейском зарубежье. В 1952 возглавил хоровой ансамбль (его основу составил хор С.), созданный специально для записи оперы "Бориса Годунова" М.Мусор-гскогр под управлением И.Добровейна.
      Регентская манера С. - очень мягкая, гармоничная, чуждая резких эффектов, по характеру выразительности близкая к московскому или среднерусскому пению. С, широко контактировал с русскими и зарубежными музыкантами. Большую роль в его жизни сыграли встречи со знаменитыми итальянскими учителями bel canto, а также с Бруно Вальтером, Стравинским, Черепниным, Гречаниновым. Подобно знаменитым московским регентам школы Синодального училища С. особую важность придавал осмысленному произнесению слов песнопений и на спевках посвящал немало времени толкованию содержания исполняемого. Репертуар регента насчитывал несколько сотен песнопений разных стилей. Он был очень активен в общении с другими конфессиями и, не прибегая к "эстрадным" формам исполнения церковных песнопений, умел внушить зарубежным слушателям очень высокое представление о православном певческом искусстве. Об этом свидетельствует, например, отзыв итальянской газеты на выступление соборного хора под управлением С. на церковном фестивале в Италии (Римини) в 1962: "Русская православная община в Париже, которая в Александро-Не-вском соборе сохраняет и поддерживает хоровое искусство восточного обряда, заставила нас услышать страстный и скорбный голос Русской церкви и молчание миллионов верующих по ту сторону железного занавеса".
      Сын С., Николай Петрович, также является церковным регентом в Париже. Он осуществил несколько записей на пластинки с хором храма православного кладбища в Сент-Женевьев-де-Буа и основал концертный духовный хор "Св.Николай".
     
      М.Рахманова
     
      СПЕКТОРСКИЙ Евгений Васильевич (1875, Острог, Волынской губ. - 3.3.1951, Нью-Йорк) - философ, юрист. Родился в семье мирового судьи, двоюродного брата известного московского психиатра, профессора Корсакова. Мать С. была швейцарской француженкой, В 1893 окончил с золотой медалью гимназию в городе Радоме в Царстве Польском. В том же году поступил на юридический факультет Варшавского университета, где сложилась социологически ориентированная школа правоведения. Там С. был учеником профессора А.Блока (отца великого русского поэта), о котором в 1911 в Варшаве выпустил брошюру "Александр Львович Блок, государствовед и философ". В 1898 закончил Варшавский университет, получив степень кандидата права за работу "Жан-Жак Руссо как политический деятель". Был оставлен при кафедре государственного права для подготовки к профессорскому званию. В 1901 выдержал магистерские экзамены, за которыми последовала командировка за границу; в продолжение двух лет С. работал в научных библиотеках Парижа, Берлина, Гёт-тингена, Гейдельберга.
      Вернувшись в Варшаву, был избран в 1903 доцентом по кафедре энциклопедии и истории философии права Варшавского университета. В 1910 получил степень магистра права от Юрьевского университета. В 1913 избран профессором по кафедре энциклопедии и истории философии права юридического факультета Киевского университета Св.Владимира. Преподавал на Высших женских курсах, являлся председателем Киевского философского общества, В 1917 в Московском университете получил степень доктора государственного права. С 1918 декан юридического факультета, а спустя непродолжительное время - ректор Киевского университета.
      В 1919 генерал Деникин назначил С. попечителем Киевского учебного округа, а затем товарищем главноуправляющего народного просвещения. Однако С. не удалось вступить в должность. Спасаясь от большевиков, он уехал в Одессу, откуда в начале 1920 эмигрировал в Югославию. С 1920 профессор Белградского университета. В 1924-27 профессор и декан Русского юридического факультета в Праге, основанного П.Новгородцевым. В течение одного семестра С. преподавал также в чешском Карловом университете. Затем вернулся в Белградский университет. В 1930 был избран ординарным профессором университета в Любля-не (Югославия), где и преподавал до 1945. С. являлся почетным членом Общества русских ученых в Югославии, Русской академической группы в Праге и Общества галлиполийцев в Белграде. Был избран членом-корреспондентом Сербской Академии наук в Белграде и Славянского института в Праге.
      Председательствовал на 2-ми 3-м съездах Русских академических организаций, проходивших в Праге (1922) и Белграде (1928). Избран первым председателем основанного в Белграде Русского научного института. С 1930 по 1945 С. занимал пост председателя национально-просветительской организации "Русская Матица" и Словенского общества философии права и социологии в Любляне.
      В 1945 С. был вынужден покинуть Югославию, занятую советскими войсками. Ему пришлось оставить все имущество, в том числе готовые к печати рукописи: "Введение в социологию", "Воспоминания" (судьба которых до сих пор не известна), а также ежедневную политическую запись, которую он вел в продолжение 15 лет. С. с женой пешком перебрался в Италию, где провел два года в девяти лагерях, несколько раз подвергаясь опасности репатриации. В 1947 он был приглашен в Нью-Йорк для участия в создании Свято-Владимирской православной Духовной академии, профессором которой и состоял до своей смерти. С 1948 председатель сформировавшейся Русской академической группы в США. С первых же месяцев существования группы были начаты лекции на русском и английском языках в Американской Академии наук. Собирались материалы для издания научного периодического сборника, а также персональные сведения о деятельности русских ученых за рубежом, в чем непосредственно участвовал С. Он предоставил в распоряжение группы свои неопубликованные статьи, которые долгое время являлись одним из главных источников для издания "Записок Русской академической группы в США". С. преподавал русскую историю и литературу на вечерних курсах для русской молодежи. Возглавлял Русскую секцию Ассоциации американских и иностранных ученых.
      Для ранних философских взглядов С. характерно увлечение немецким идеализмом, от которого он вскоре перешел к философскому релятивизму. Итогом эволюции взглядов С. было принятие им христианского идеализма, который лег в основу его философских построений. Однако увлечение релятивизмом наложило отпечаток на все последующее творчество С. Профессионально занимаясь богословием, он предпочитал христианской догматике религиозную философию в форме христианского идеализма. При этом он отделял веру от церковности и не связывал себя принадлежностью к определенной конфессии: "Христианство мы понимаем шире отдельных вероисповеданий и отдельных церквей". В христианстве С. более всего привлекает его "прикладное" значение. В своей книге "Христианство и культура" (1925) он исследует разнообразные проявления культурного творчества и показывает их христианскую основу, т.к. "настоящая идеология всякой культуры всегда религиозна". По мнению В.Зеньковского, С. "больше, чем кому бы то ни было из русских светских мыслителей, удалось сделать для богословия культуры". Ценность его работ заключается прежде всего в том, что он "убедительно показывает, что... все крупные проблемы жизни неразрешимы без Христа".
      По своим политическим взглядам С. был "горячий поборник правового государства с подлинными демократическими гарантиями законности и личной свободы". С. являлся автором многочисленных учебников по энциклопедии права, по истории философии права, государственному праву. Скончался от кровоизлияния в мозг, причиненного случайным падением.
      Соч.: Органическая теория общества, Варшава, 1904; Проблема социальной физики в XVII столетии, т.1. Варшава, 1910; т. 2. Киев, 1917; Понятие общества в античном мире. Этюд по семантике обществоведения. Варшава, 1911; Белинский и западничество. Варшава, 1912; Происхождение протестантского рационализма. Варшава, 1914; Чехов. Белград, 1930; История социальной физики, т. 1-2. Любляна, 1932-1938; Свобода и детерминизм // Зап. Рус. акад. группы в США, 1967, т.1.
      Лит.: Арсеньев Н.С. Памяти Е. В. С лекторского // Возрождение, 1951, № 16; Е.В.Спекторский. Изд. Рус. акад. группы в США. Нью-Йорк, 1956; Тимашев Н.С. Профессор Спекторский // Зап. Рус. акад. группы в США, 1970, т.4; Белоусов К.Г. Е.В.Спекторский (1875-1951) //Там же, 1975, т.9; Зеньковский В.В. Е.В.Спекторский / Русская религиозно-философская мысль XX века. Питсбург, 1975.
     
      А.Поляков Е.Тимошина
     
      СПЕСИВЦЕВА Ольга Александровна (5.7.1895, Ростов-на-Дону - 16.9.1991, Ньяк, графство Рокланд, шт. Нью-Йорк, США) - танцовщица. Родилась в семье провинциального актера. После смерти отца воспитывалась в приюте для детей артистов. По окончании Петербургского театрального училища (педагог К.Куличевская) в 1913 поступила в Мариинский театр, где совершенствовала танцевальное мастерство и готовила роли с А.Иогансон. В 1916 вошла в дя-гилевскую антрепризу; С. должна была заменить выбывшую на время Т.Карсавину на гастролях в США, танцуя с В.Нижинским "Видение розы". И позднее она несколько раз участвовала в спектаклях труппы и даже премьерах, но дягилевской балериной, как Карсавина, так и не стала, однако внесла присущие ее особому, почти провидческому дару трагические интонации обреченности в спектакли антрепризы.
      Замкнутость внутреннего, художнического мира, обеспечивая независимость, вместе с тем обрекала С. на одиночество. Одиночество плотным кольцом смыкалось и вокруг Нижинского. Обособленность их миров в "Видении розы" обернулась фантасмагорией призрачного, кажущегося и оттого пронзительно желанного счастья. Оба героя становились воображаемыми - игрой фантазии художника, подчеркивая тем самым прозаическую обыденность существования. И ни один из них так и не понял ни одиночества другого, ни сходства предназначенных им судеб. Разъединенность звучавших в них и по-своему совершенных мелодий вносила неожиданный драматизм в хореографию, этого драматизма лишенную - в "Шопениану" и pas de deux Флорины и Голубой птицы из "Спящей красавицы".
      Без сожаления вернулась С. в Мариинский театр. Здесь ей предстояло в следующем, 1918, после исполнения "Эсмеральды" и "Пахиты" получить наконец звание балерины - официальное подтверждение значимости, а вместе с тем - и признание лидирующего положения в труппе. На родной сцене талант С. окреп и расцвел. Балеринские партии у С. следовали одна за другой. За ее набирающим силу даром пристально и заинтересованно следил критик А.Волынский, откликаясь вдохновенными разборами на каждое выступление балерины. Он видел в С. воплощение своего художественного идеала. Отстаивая непреходящую ценность классического наследия, Волынский противился новациям и потому мешал ее контактам с С.Дягилевым. Не отличаясь здоровьем и выносливостью, С. совершенствовала технику танца. Однако торжествующий академический танец, его уверенные и ликующие интонации не были вполне ей близки. Дягилев временами сманивал С. для участия в спектаклях его труппы. В 1921 балерина станцевала Аврору на премьере дягилевской версии "Спящей принцессы" ("Спящей красавицы") в Лондоне, где занималась у Э.Чекетти, отдавшем ей предпочтение перед прославленной А.Павловой. Но эти появления были эпизодическими. Она участвовала и в других гастролях - например, в 1923 танцевала в театре "Colon" (Буэнос-Айрес). Каждый раз С. возвращалась на родину. В 1924 она покинула Россию навсегда.
      Одной из причин отъезда была личная драма, толкуемая современниками по-разному. В 1924-32 - этуаль Парижской оперы, танцевала здесь в балетах "Жизель", "Праздничный вечер" Л.Делиба (балетм. Л.Стаатс); "Творения Прометея" на музыку Л.Бетховена и "Вакх и Ариадна" А.Русселя (оба - балетм. С.Лифарь); "Трагедия Саломеи" Ф.Шмитта (балетм. Н.Гуэрра); "Пери" П.Дюка (балетм. Стаатс). В качестве приглашенной "звезды" продолжала выступать в "Русском балете" Дягилева, исполнив партию Кошки на премьере поставленного для нее одноименного балета A. Core (балетм. Дж.Баланчин, 1927). Выступала в балетах М.Фокина "Жар-птица", "Видение розы". Тем не менее современная хореография так и не стала ей близка. В 1932-37 гастролировала с разными труппами: Фокина - в Буэнос-Айресе, В.Дандре (быв. труппа Павловой) - в Австралии. Покинула сцену в 1937 в связи с началом душевной болезни. Некоторое время преподавала классический танец. С 1939 жила в США. В 1943-63 находилась в клинике для душевнобольных. С 1963 после выздоровления проживала в русской колонии, организованной графом А.Толстым под Нью-Йорком. В видеофильме "Жизели мира" запечатлено исполнение С. этой партии с А.Долиным (фрагменты любительских съемок).
      Изысканная хрупкая красота, одухотворенность и замкнутость, всегда отмеченные печатью смерти, придавали сценическим созданиям С. неповторимое своеобразие. Танец С. отличался пронзительной четкостью графичных поз, совершенством ломких линий, безусильно-стью воздушных парений. Ее героини были далеки от реального мира, житейских страстей; все роли С. пронизывала тема опустошенности, неизбежной гибели красоты. Трагический дар балерины с наибольшей полнотой реализовался в исполнении ею Жизели. Героиня С. была существом болезненным, даже паталогичным, со странными жестами, изначально разорванным сознанием. При этом танец ее оставался безупречным по форме и как бы являл собою поруганный идеал. Партия была построена на контрастах и диссонансах, воспринимавшихся очень современно, и была у С. отлична от трактовок, предложенных другими крупнейшими балеринами начала XX в. - Павловой и Карсавиной. Причастность искусства С. к экспрессионизму здесь обнаруживалась вполне определенно. Трактовка С. оказала мощное влияние на зарубежную традицию исполнения партии Жизели, а позднее, в конце 50-х - и на русскую, что положило конец канонизации в советском балете улановского решения. С. оставалась верна трагической теме и в других балетах: "Баядерке", "Эсмеральде", "Спящей красавице", "Лебедином озере", "Щелкунчике". Все ее героини были заранее обречены - независимо от того, насколько это отвечало характеру исполняемой партии.
      Соч.: Technique for ballet Artist. London, 1967. Лит.: Борисоглебский М.В. (сост.) Материалы по истории русского балета, т.2. Л., 1939; Veillat L. Olga Spessivtseva. Paris, 1944; Schaikevitch A. Olga Spessivtseva. Magicienne envoQtde. Paris, 1954; Lifar S. LesTrois Graces du XX siecle. Paris, 1957; Dolin A. The Sleeping Ballerina. London, 1966; Богданов-Березовский В. Спесивцева / Встречи. М., 1967; Красов-ская В. О.А. Спесивцева / Русский балетный театр нач. XX в., т.2. Л., 1972; Гаевский В. Спесивцева / Дивер- тисмент. Судьбы классического балета. М., 1981; Сло- нимский Ю. Ольга Спесивцева / Чудесное было рядом с нами. Л., 1984.
     
      А. Соколов-Каминский
     
      СТАРЕВИЧ Владислав Александрович (8. (по др. св. 6.]8.1882, Москва - март 1965, Фон-тене-су-Буа, близ Парижа) - режиссер-мультипликатор. Родился в семье обедневших польских дворян Антонины и Александра С. Его детство и юность прошли в Ковенском уезде. Потеряв в раннем возрасте мать, С. с четырех лет воспитывался в семье ее родственников Легецких. Теплая, полная любви и забот, творческая атмосфера этого дома - его обитатели прекрасно рисовали, лепили, играли на многих музыкальных инструментах - самым благоприятным образом сказалась на формировании личности и развитии способностей С. Одаренный от природы, он попеременно увлекался различными видами искусств, многое умел делать собственными руками. В 10-летнем возрасте сконструировал собственное устройство к "Волшебному фонарю", с помощью которого ставил первые домашние спектакли. Затем последовали "Тауматроп", "Волшебная книга", на страницах которой оживали рисунки. Чуть позже С. увлекся энтомологией, а по окончании гимназии стал брать уроки у художника Ярот-ского в частной школе Трутнего в Вильно. Однако недостаток средств вынудил его прервать занятия живописью. Возвратившись в Ковно, С. поступил на службу в Казенную палату; вскоре женился, обзавелся собственным домом и семьей. Размеренная жизнь чиновника безусловно не являлась призванием С. Его жизненной стихией было творчество, выход которому он находил в различных увлечениях: участие в любительских спектаклях, публикация своих острых карикатур в местных сатирических журналах "Оса" и "Кривое зеркало", рисование рекламных плакатов для городских кинотеатров, за что получал право бесплатного посещения киносеансов. Однако самую громкую славу ему принесли новогодние маскарады, для которых он мастерил умопомрачительные костюмы, выполненные из рогожи, пробок и пшеничных колосьев, создавал фантастические маски и грим. С неменьшим энтузиазмом С. увлекся фотографией. Оформив из собранных материалов красочный альбом, С. преподнес его в дар Ковенскому этнографическому музею. Идея создания этнографического фильма привела его в Москву и свела с известным кинопредпринимателем А.Ханжонковым. Приобретение аппаратуры и договор с кинофирмой стали важной вехой в творческой биографии С., знаменующей его приход в кинематограф.
      По возвращении в Ковно С. снял свой первый 10-минутный фильм "Над Неманом", затем два документальных фильма из области энтомологии - "Жизнь стрекоз" и "Жуки-скарабеи". Его следующий замысел заключался в постановке игрового фильма, где бы насекомые могли быть действующими лицами и исполнителями. Неудача с живыми жуками навела его на мысль изготовить "кукольных актеров". Знание энтомологии и собранная прекрасная коллекция насекомых помогли С. создать их крохотные копии, практически не отличимые от оригинала. Обладая огромной фантазией и изобретательностью, он расчленял миниатюрные "актерские" фигурки на суставы, делая для каждого подвижный шарнир. Движение кукол, фази-рованное с помощью длинного пинцета, снималось покадрово. Через кадр С. менял положение отдельных частей почти микроскопических тел этих удивительных исполнителей. Он индивидуализировал своих героев, выявляя в их походке, жесте присущие им характерные особенности; мимика отрабатывалась мельчайшими изменениями формы маски, изготовленной из мягкого материала. Талант художника, волшебные руки мастера, творческая интуиция и титанический труд дали блестящий результат. Его первый опыт объемной мультипликации - фильм "Прекрасная Люканида" (1911) - имел колоссальный успех. В журнале "Вестник кинематографии" писали, что "картина настолько необычна, нова и оригинальна, что ставит в тупик даже специалистов кинематографического дела". Этот необычный фильм вызвал восторг и удивление не только отечественного зрителя, он стал первой русской картиной, приобретенной для проката зарубежной фирмой. Зрители, журналисты и даже некоторые профессионалы были убеждены, что использовались живые насекомые, тайной оставался только способ их дрессировки. Сам С. и сотрудники фирмы вплоть до 20-х поддерживали эту иллюзию, умалчивая о подлинной технике съемки.
      После шумной премьеры первого фильма С. вместе с семьей переехал по приглашению Ханжонкова в Москву. Имея теперь устойчивое и достаточно обеспеченное материальное положение, он приступил к монтажу еще 4 фильмов, снятых в Ковно в 1911; вскоре они были выпущены на экраны. Один из них - "Месть кинематографического оператора" - был столь же восторженно принят кинокритиками, как и "Прекрасная Люканида". Оставляя в качестве исполнителей насекомых, С. создал своего рода шедевр пародийного жанра. В этой мини-картине со столь экзотическими актерами блестяще, с потрясающей выдумкой и юмором была представлена вся атрибутика классической салонной мелодрамы - роковые страсти, интриги, месть, мир артистической богемы и даже вставные танцевальные номера в духе Айседоры Дункан. К рождественским праздникам С. выпустил первую мультипликацию для детей - "Рождество обитателей леса" (1912). В этой ленте он впервые использовал прием, который стал характерной чертой многих его будущих фильмов: на глазах у зрителей куклы "оживали", и это было настоящим чудом. Добрый сказочный фильм с успехом прошел не только в России, но и за рубежом.
      Конец 1912 был особенно удачным для С. Подлинным триумфом увенчалась премьера его новой работы "Стрекоза и муравей". Зрители Копенгагенского кинотеатра "Палад-рояль" приветствовали фильм стоя. С тем же энтузиазмом лента была встречена и на родине в феврале 1913. Добиваясь в новом фильме максимального "очеловечивания" героев, С. предварительно снимал живых актеров в мизансценах, задуманных для кукольных персонажей, а затем пользовался этим материалом для фази-ровки движения кукол. Неистощимый на выдумку и фантазию, режиссер создал блестящую импровизацию на тему знаменитой басни И.Крылова. Отодвигая на задний план назидательный момент, он сумел средствами мультипликации так изобретательно и остроумно рассказать незамысловатую историю, что эта лента до сих пор считается шедевром анимационного жанра. На Всемирной выставке в Милане (1913) она получила Золотую медаль.
      Летом 1913 С. был привлечен к работе в игровом и одновременно просветительском фильме "Пьянство и его последствия". Здесь произошла его встреча с будущим королем немого кино И. Мозжухиным. В этой картине впервые был проведен интересный эксперимент по соединению в одном кадре мультипликации и живого актера. Хитроумно придуманный С. трюк с вылепленным им же пластилиновым чертиком, демонстрировавшим пагубные последствия алкоголизма, стал центральным и самым впечатляющим эпизодом фильма.
      Вслед за тем С. на некоторое время оставил мультипликацию и переключился на игровое кино. Причины подобного шага носили в основном материальный характер. Старые куклы уже "отыграли" свой срок, а для постройки нового ателье и создания очередных "актеров" требовались время и деньги. Кроме того, очень трудоемкие короткометражные анимационные фильмы оплачивались значительно ниже обычных картин, требовавших намного меньше времени и быстрее окупавшихся. Однако и в новом качестве С. оставался верен старым привычкам творца-одиночки. Как и прежде, он совмещал в себе одном и автора сценария, и оператора, и постановщика, и рабочего сцены, и монтажера, и даже киномеханика. Изобразительные и технические качества его фильмов отвечали самому высокому уровню, а операторские способности вызывали одновременно и удивление, и восхищение. Он первым в России применил светофильтры, умело использовал зарубежные пленки Патэ и Кодак, был изобретателем оптических приспособлений по части комбинированных съемок, оригинально пользовался эффектами кукольной и графической мультипликации. "Волшебник по призванию", С. всегда отличался необычным видением мира, недаром он тяготел к сказочным сюжетам. Проза Н.Гоголя предоставляла широкие возможности для реализации его фантазии и экспериментаторства. В 1913 были экранизированы "Страшная месть" и "Ночь перед Рождеством". С. старался достигнуть наивысшего эмоционального воздействия и поразить воображение зрителя, слабости режиссуры компенсировались высоким уровнем операторской и оформительской работы; ленты потрясали самых искушенных профессионалов необычностью трюковой и комбинированной съемки. В значительной степени успеху картин С. способствовало участие в них легендарного И.Мозжухина, который в ролях гоголевских персонажей блестяще продемонстрировал новые грани своего редкого актерского дарования. Он был исполнителем главной роли и в следующей ленте С, - "Руслан и Людмила" (1914), столь же горячо принятой зрителем. Сохраняя приверженность миру грез и волшебства, С. тогда же экранизировал "Снегурочку" по пьесе А.Островского (в гл. роли Антон Фертнер).
      В годы 1-и мировой войны С. продолжал работать в кинематографе, однако теперь в основе его картин лежали военно-бытовые сюжеты с четко выраженной патриотической, а порой и националистической направленностью ("Как немец выдумал обезьяну", "Пленники Марса" и др.). В 1915 С. был призван на военную службу и взят в Военно-кинематографический отдел Скобелевского комитета, где он в основном занимался работой пропагандистского характера, съемками военной хроники, но одновременно и постановкой игровых картин. Именно в этот период он создал ленты по польской тематике, Сын польского дворянина, участника восстания 1863, С. оставался верен национальным традициям, идеалам и культуре своей исторической родины, что в полной мере проявилось в его фильмах: "На Варшавском тракте", "Дочь корчмаря", "Пан Твардовский". Эти ленты выделялись из общего ряда кинопродукции тех лет благодаря профессионализму, мастерству, подлинному новаторству в искусстве их создателя (С. широко использовал усложненную технику съемок, наплывы, многократные экспозиции).
      С. снимал фильмы самых разных жанров: мелодрамы, комедии, фарсы, агитки, но, как и прежде, любимым его автором оставался Гоголь. Только в 1918 были экранизированы "Вий", "Сорочинская ярмарка", "Майская ночь", а чуть раньше "Портрет". Многие фильмы снимались в Ялте, куда перебрался почти весь кинематографический мир России. Придерживаясь своих прежних эстетических воззрений и идеалов, С. в сложных финансовых условиях пытался снимать близкие его художественной природе фильмы: "Калиостро", "Иола", "Стелла Марис" ("Звезда моря" по Локку) - картина, в которой царит мир волшебной красоты и удивительной гармонии. Как режиссер игрового кино С. поставил около 50 фильмов, но при всех их достоинствах в душе он всегда оставался верен своему призванию художника-мультипликатора. Выехав в Ялту в надежде получить временную работу, С. оставил на своей московской квартире около 3 тысяч масок, изготовленных для будущего фильма. Замысел так и остался неосуществленным, т.к. ухудшавшаяся в связи с гражданской войной обстановка не позволяла продолжать работу даже и в Крыму. По предложению продюс-сера фирмы "Икарус-фильм" Хапсаева С. уехал вместе с семьей в Италию, а оттуда во Францию.
      С 1922 начался новый этап в его жизни. 4 5 лет он прожил во Франции, так и не став ее гражданином, но здесь, в Фонтене-су-Буа, он обрел свой новый дом, основал собственную студию и создал фильмы, которые принесли ему мировую славу. Первая лента, выпущенная во Франции, называлась "В лапах паука" и повествовала о злоключениях мухи, ставшей содержанкой паука-банкира. Изобретательная, забавная мультипликация была своеобразной пародией на светско-салонные мелодрамы и входившие тогда в моду сериалы типа пресловутого "Фантомаса". В этом фильме куклы-насекомые С. впервые теряли свою прежнюю, поражавшую зрителя натуралистичность, начинали активно мимировать и все более приобретали антропоморфные черты. В 20-е С. выпустил целую серию сказок, где вместе с куклами играла его младшая дочь Янина, снимавшаяся под псевдонимом Нина Стар: "Путало" ("L'epouvantail", 1921); "Свадьба Бабила" ("Le manage de Babile", 1921); "Лягушки требуют короля" ("Les grenouilles demandent un roi"); "Маленькая уличная певичка" ("La petite chanteuse de rues", 1923); "В лапах паука" ("Dans les griffes de 1'araignee", 1924); "Глаза дракона" ("Les yeux du Dragon", 1927); "Любовь белая и любовь черная" ("Amour noir et amour Ыапс"); "Волшебные часы" ("L'horloge magique", 1928); "Лев и мошка" ("Le lion et le moucheron"). Выпущенный в 1925 фильм С. "Голос соловья" ("La voix du rossignol") был первым европейским кинопроизведением, получившим американскую награду - Приз Розен-фельда. В 30-е С. подготовил ряд трогательных фильмов о плюшевой собачке Фетише, имевших колоссальный успех у детей. В 1949 за совместную с Соникой Бо работу "Зинзабель в Париже" ("Zinsabelle h Paris") о приключениях жирафа в городе С. был награжден призом Международного фестиваля детских фильмов. С. прочили славу Диснея, но он отказался ехать за океан и остался верен старым кустарным принципам производства. Как всегда, весь его творческий коллектив состоял только из членов семьи.
      Работая в новых условиях и на другую аудиторию, С., не теряя своей творческой самобытности, был вынужден учитывать вкусы и традиции западноевропейского зрителя. Результатом этой амальгамы стал его знаменитый полнометражный фильм "Роман о Лисе" ("Le Roman de Renard") по мотивам средневекового французского эпоса XII-XIII вв. и сказки Гёте "Рейнеке-Лис". По праву причисленный к шедеврам мировой кинематографии, этот фильм долго шел к французскому зрителю. Съемки начались в 1929, закончились в 1931, но озвучание произошло только в 1939. В 1936 С. создал немецкую версию этого фильма. Отказавшись от первоначального замысла сочетать игру живых актеров и объемную мультипликацию, он пошел на эксперимент и все функции игрового кино возложил на своих своеобразных исполнителей. С. продемонстрировал верх изобретательности и фантазии, создавая куклы величиной от 10 см до размеров человеческого роста. Куклы обладали удивительной мимикой, их гримировали, им придавали "выражение лица", они сохраняли пластику настоящего тела животных, могли чудесным образом "оживать" на экране. Потрясенные зрители почти уверовали в то, что это были дрессированные животные, которых каким-то неведомым способом заставили носить костюмы. Однако за всем этим стоял титанический труд художника: для достижения такой степени мимической и пластической выразительности С. приходилось для каждого персонажа изготовлять до 500 масок, продвигаясь в съемках движения одной или нескольких кукол со скоростью менее 1-2 метров пленки в час. При этом С. старался не только поразить зрителя техническими новациями или куклами, не имевшими аналогов в мире, но и вносил в западную мультипликацию лучшие элементы русской актерской школы: ее психологизм, глубину, эмоциональную насыщенность.
      Уединенная жизнь отшельника в доме-студии под Парижем, оживавшие чудо-куклы, определенная таинственность, сопровождавшая его творческий процесс, к которому допускались только самые близкие люди - все это порождало мифы и легенды вокруг имени С. Примечательны слова известного киноведа А.Арну:
      "Нет, не поеду я к Старевичу, ...не хочу, чтобы он превратил меня в камень... или напустил своих гномов, духов, домовых, своих ужасных мух и драконов со сверкающими бриллиантами глаз..." Сам же С. на все разговоры о "тайнах" неизменно отвечал: "...секрета особого здесь нет. Это все труд. Большой кропотливый труд. Все это создано по кадрику, только очень тщательно". До конца своих дней С. оставался великим тружеником; задумывая все новые и новые сюжеты, он мечтал создать грандиозную фреску "Сотворение мира". Безудержно смелый в творческом поиске, С. вместе с тем не был свободен от присущих людям слабостей: из суеверного страха не решался, приступая к религиозному сюжету, наделять марионеток человеческой мимикой; по тем же соображениям боялся речевого озвучания кукольных персонажей. С. мечтал о создании музея кукол, однако этому не суждено было сбыться. Его уникальная коллекция оказалась рассеянной по всему миру. Ходатайства известного мультипликатора И.Иванова-Вано о приобретении ее Россией не увенчались успехом. Секрет создания своих уникальных кукол художник унес с собой.
      Заслуга С. состояла не только в создании особой техники съемки, но также в талантливом решении с ее помощью особых образных и жанровых задач, и по сей день стоящих перед объемной мультипликацией, С. стал первопроходцем в этом жанре и намного опередил современный ему кинематограф.
      Лит.: An L.Stdrevitsh, 1'animateur des poupdes et des marionettes, realise un nouveaux film: "Le Roman de Renard" // "Cine-Miroir", 1929, 27/ХП; Михин Б. Художник-кудесник // Иск-во кино, 1961, № 8; Нусино-ва Н.И. Роман о Лисе // Там же, 1989, № 12; форестье Луи. Великий немой // Родина, 1991, № 11-12.
     
      Т.Гиоева
     
      СТЕПУН Федор Августович (6.2.1884, Москва - 23.2.1965, Мюнхен) - религиозный философ, историософ, культуролог, социолог, теоретик искусства, писатель и публицист. Родился в расположенном в Москве доме "Человеколюбивого общества", что, как иронично замечал сам С., ко многому обязывало. Предки С. по отцу владели земельными угодьями между Тильзитом и Мемелем. Кроме литовской и немецкой крови, у С. были примеси французской и шведско-финской крови по линии матери, в роду которой (Аргеландер) встречаются уважаемые имена протестантских пасторов. Спустя три года после рождения Федора семья переехала в имение недалеко от Калуги, где отец получил место директора известной на всю страну кондровской писчебумажной мануфактуры. Природа средней полосы, провинциальная жизнь и связанные с ней воспоминания способствовали глубокому вживанию в образ России, ставший впоследствии одной из ведущих тем его творчества.
      По настоянию отца в 1894 С. поступил в московское реальное училище Св.Михаила, которое окончил в 1900. В выборе дальнейшего пути колебался между желанием изучать философию и тягой к художественному творчеству, Так и не приняв окончательного решения, С, отправился для отбытия воинской повинности на год (1901) в мортирный дивизион, стоявший в Коломне, Затем по совету матери и доцента Московского университета Б.Вышеславцева С. в 1902 выехал для продолжения образования в Гейдельберг. Там в университете он изучал философию, историю, политическую экономию, государственное право, историю искусства и литературы, стал учеником В.Виндельбанда. Пройдя курс обучения в Гейдельбергском университете, С. защитил докторскую диссертацию по историографии Вл.Соловьева, после чего отправился путешествовать по Франции и Италии.
      Формирование философских взглядов С. проходило под влиянием неокантианства, Вл.Соловьева, символизма, немецкого романтизма (особенно Шлегеля и Новалиса) и мистицизма (Плотина, Мейстера Экхарта, Шеллинга, Рильке) и вполне завершилось в 1910, когда в сборнике "О мессии. Очерки по философии культуры" (Лейпциг, 1910) появилась его статья "Трагедия творчества (Фр.Шлегель)". В ней С. предпринял первый набросок своей философии культуры, стержнем которой стала формулировка противоречия между душевно-духовным планом личности (жизнью) и объективированными в процессе творчества ценностями (культурой).
      С возвращением в Россию в 1910 С. принял самое деятельное участие в издании международного ежегодника по философии культуры "Логос" (1910-14, 1925), постоянными участниками и редакторами русского издания которого стали, кроме него, адепты "научной метафизики" С.Гессен, Э.Метнер, Б.Яковенко. "Задачей русского "Логоса", - писал С., - было подведение методологического фундамента под научно ...малоозабоченную русскую философию, как религиозно-интуитивного, так и марксистско-догматического характера". Свое направление авторы "Логоса" противопоставляли деятельности православно-славянофильского издательства "Путь", вокруг которого были объединены такие известные философы и богословы как Г.Рачинский, Е.Трубецкой, В.Эрн, С.Булгаков, Н.Бердяев, П.Флоренский. Позднее, однако, некоторые авторы "Логоса", среди которых был и С., перешли на религиозные позиции и даже стали деятельными членами православной церкви.
      1910-14 - период напряженной творческой деятельности С. Он являлся членом "Бюро провинциальных лекторов", в качестве которого объездил почти всю Россию, особенно часто посещая волжские города; выступал на заседаниях Религиозно-Философского общества им. Вл.Соловьева; входил в кружок И.Астрова; участвовал в семинарах в издательстве "Муса-гет", читал лекции в Московском народном университете. В журналах "Труды и дни", "Русская мысль", "Северные записки" был напечатан ряд ярких статей С. В "Логосе" (кн. 3-4, 1913) опубликована во многом программная для С. философская работа "Жизнь и творчество", в которой он пытался "на почве кантовско-го критицизма научно защитить и оправдать явно навеянный романтиками и славянофилами религиозный идеал".
      Разразившаяся 1-я мировая война отвлекла С. от научной и литературной работы. В начале октября 1914 он в составе 12-ой Сибирской стрелковой артбригады отправился на Галиций-ский фронт, в 1915 - на Рижский фронт, где был тяжело ранен. Спустя 10 месяцев, проведенных в армейских лазаретах, в 1916 возвратился в Галицию. Свои переживания, связанные с участием в военных действиях, описал в философско-автобиографическом романе "Записки прапорщика-артиллериста" (М.,1918), признанном критиками одной из лучших книг о 1-й мировой войне. С началом Февральской революции С. попал во главе армейской делегации Юго-Западного фронта в Петроград, где остался в качестве фронтового представителя во Всероссийском Совете рабочих, крестьянских и солдатских депутатов. Не удовлетворенный своей деятельностью, С. возвратился на фронт как правительственный комиссар и принял участие в съезде Юго-Западного фронта в Каменец-Подольском. Вскоре С. вновь был вызван в Петроград, где возглавил культурно-просветительскую часть при политическом отделе военного министерства, редактировал одновременно журнал "Инвалид"; некоторое время исполнял обязанности начальника политического управления при военном министерстве. После ухода в отставку работал редактором журнала "Армия и флот Свободной России" (быв. "Инвалид"), Утром 24.10.1917 арестован в Мари-инском дворце солдатами Кексгольмского полка, но вскоре освобожден.
      После октябрьского переворота С. перебрался в Москву, где весной 1918 сотрудничал в оппозиционной прессе, заведовал культурно-философским отделом в правоэсеровском "Возрождении". С началом гражданской войны был призван в Красную армию и лишь благодаря вмешательству А.Луначарского оставлен в Москве, назначен на должность заведующего репертуаром при "Показательном театре революции". После постановок "Царя Эдипа" Софокла и "Меры за меру" Шекспира С. был уволен из театра за "явное непонимание сущности пролетарской культуры". Однако, по его мнению, специфически пролетарской культуры "и быть не может; культура требует языка, а у пролетариата, как и у каждого класса, есть только терминология". Покинув театр, С. остался в Москве, читал лекции в ряде театральных студий, преподавал в Вольной Академии духовной культуры, делал доклады в аудиториях Политехнического музея, вел интенсивную литературную работу. В 1919 С. вместе с женой решил обосноваться в деревне, где они вместе с другими родственниками организовали небольшую коммуну, работавшую с разрешения местного исполкома на 14 десятинах земли, оставшихся от имения тестя С. В 1922 С. был составлен сборник "Освальд Шпенглер и закат Европы" и выпущен под его редакцией литературно-художественный сборник "Шиповник", куда вошли, кроме статьи самого С., работы Н.Бердяева, П.Муратова, Л.Леонова, Б.Пастернака. Осенью 1922 С. вместе с другими известными деятелями русской культуры был выслан из Советской России.
      С. нашел пристанище в Германии и первоначально поселился в Берлине; стал одной из самых заметных фигур культурной жизни эмиграции. При его непосредственном участии выходили журналы "Современные записки" (зав. лит.-худ. отделом) и "Новый Град" (соред. вместе с Г.Федотовым и И. Фондаминским). Формируя программу "Нового Града", С. отмечал отсутствие жестких партийных рамок в направлении журнала. Главным для "новоградцев" был вопрос духовности, а не конечных целей движения. Возможность выхода из глубокого духовного, социального и экономического кризиса, поразившего мир, они связывали "с христианской культурой средневековья, со свободолюбивым гуманизмом Возрождения и с либеральным социализмом, требовавшим такой хозяйственной системы, которая гарантировала бы каждому человеку возможность полного развития своей личности". С. - убежденный христианский демократ. Его политические взгляды эволюционировали от правого крыла партии социалистов-революционеров к позиции религиозных социалистов типа П.Тиллиха во времена Веймарской республики.
      В 1923 вышли в Берлине книга С. "Жизнь и творчество", составленная из статей, уже опубликованных в России, и работа "Основные проблемы театра", в которой философ продолжал разработку ключевой для него темы противоречия жизни и творчества: "Каждый человек, осознающий себя на достаточной глубине, неизбежно осознает себя в раздвоении, каждый дан себе как бы двояко, дан себе как несовершенство, как то, что он есть, и как совершенство, как то, чем он должен стать, дан себе как факт и задан себе как идеал; дан себе как хаос и задан себе как космос... Жизнь, изживаемая нами изо дня в день, - не жизнь вовсе. В ней господствует слепой случай, в ней царит обман..."; подлинная жизнь - "это жизнь как содержание трагедии". Та же мысль о высокой культурной миссии театрального искусства, соединяющего и возвышающего актеров и зрителей, проводилась С. в работе "Театр и кино" (Берлин, 1932).
      В 20-30-е С. сосредоточился на проблеме исторической судьбы России и осмыслении феноменов революции и большевизма. В "Новом Граде" (1934, № 8) появилась его программная статья "Идея России и формы ее раскрытия", в которой он, в частности, отмечал, что "рус-скость есть качество духовности, а не историо-софский политический и идеологический монтаж", и потому раскрытие русской идеи "требует не формул, а тщательной живописи исторического пути и лица России", Большевизм С. трактовал как результат "ложного направления религиозной энергии русского народа, псевдоморфоза русской потребности верить" и потому большевизм "не может быть преодолен ничем иным как возрождением веры в Распятого". Эти идеи развивались С. в работе "Das Antlitz RuBlands und das Gesicht der Revolution" (Leipzig, 1934), а феноменология революции исследовалась им в серии очерков "Мысли о России", печатавшихся в "Современных записках" (1923-28).
      Опираясь в своих философских интуициях на учения о положительном всеединстве и цельном знании Вл.Соловьева и славянофилов, С. придерживался стратегии синтеза всех человеческих познавательных способностей. Отсюда своеобразие его писаний, часто шокирующих парадоксами и похожих одновременно и на научные изыски, и на философские рассуждения, и на глубоко личную лирическую прозу, Наиболее ярко этот синтез нашел свое выражение в религиозно-философском романе в письмах "Николай Переслегин" (Париж, 1929) и мемуарах "Бывшее и несбывшееся" (тт. 1-2, Нью-Йорк, 1956). Органичность и наблюдательность С., умение, как писал литературный критик Ю.Иваск, "охватить целое, а не части (форму, стиль, настроение)", позволяла ему глубоко проникать в тайну художественного творчества и творческой личности. Это в полной мере проявилось в работе "Встречи: Достоевский - Лев Толстой - Бунин - В.Иванов - Белый - Леонов" (Мюнхен, 1962), а одна из последних книг С. - "Mystische Weltschau. Fiinf Gestalten des russischen Symbolismus" (Munchen, 1964), по свидетельству долголетнего собеседника, личного секретаря, друга и ученика философа, А.Штаммлера, "не только самое глубокое, проникновенное толкование символизма, которое ныне существует на каком бы то ни было языке, но также подведение итогов богатейшей жизни и творчества самого С.".
      В статье, посвященной памяти С., Штамм-лер нарисовал портрет философа: "С. меня поразил: в нем было что-то львиное, при этом благосклонное, приветливое, открытое; глубокая серьезность соседствовала с милой шутливостью, глаз иногда прищуривался, лукаво подмигивал. Это был с головы до пят русский барин, но вместе с тем несомненно и ученый, одновременно и человек с некоторыми чертами театральности, - светский человек, офицер и хороший наездник". Черты аристократизма отмечал у С. и один из редакторов "Современных записок" М. Вишняк: "Элемент игры и театра, импровизации, вдохновения или выдумки чувствовались во всем, о чем бы он ни говорил или писал". Именно неподражаемый артистизм вкупе с незаурядным ораторским талантом принесли С. славу одного из лучших ораторов Германии.
      В 1926 С. был приглашен на кафедру социологии в дрезденское Высшее техническое училище, откуда в 1937 он был уволен нацистским правительством без права печатного и устного выступления по причине, как иногда иронично выражался С., "неисправимой русскости, жидофильства и склонности к религиозному мракобесию". Чудом избежав гибели во время бомбардировки Дрездена в 1945, но потеряв все свое имущество, С. перебрался сначала в небольшой городок Тагернзее, а оттуда в Мюнхен. В 1947 С. пригласили возглавить созданную специально для него кафедру истории русской культуры в Мюнхенском университете Людвига Максимилиана, где он вплоть до 1960 читал курсы по русской литературе (в основном символизму) и социологии русской революции. По словам Штаммлера, "он был одним из самых блестящих лекторов, когда-либо читавших в Мюнхенском университете". В послевоенные годы С. активно сотрудничал в периодических изданиях эмиграции (альманахе "Мосты", журналах "Опыты", "Новом журнале" и др.), одновременно являлся одним из учредителей и постоянных представителей Товарищества зарубежных писателей. К 80-летию С. правительство ФРГ наградило его высшим знаком отличия. С. скоропостижно скончался, возвращаясь с одной из своих публичных лекций.
      Соч.: Der Bolschewismus und die christliche Existenz. Miinchen, 1959; Dostoewskij und Tolstoj. Christentum und soziale Revolution. Miinchen, 1961.
      Лит.: Нижевский Д. И. Речь о Степуне // НЖ, 1964, № 75; Штаммлер А.В. Ф.А.Степун. In memoriam // НЖ, 1966, № 82.
     
      М.Галахтин
     
      СТРАВИНСКИЙ Игорь Федорович (5.6.1882, Ораниенбаум - 6.4.197 1, Нью-Йорк) - композитор, дирижер и пианист. Родился в семье великого русского певца Федора Игнатьевича С., солиста Мариинского театра, обладавшего уникальным басом и выдающимися сценическими данными (был первым исполнителем в целом ряде русских опер, в том числе П.Чайковского и Н.Римского-Корсакова). Мать - Анна Кирилловна С. (урожд. Холодовская). В доме отца в Петербурге собирались виднейшие деятели русской культуры, что в немалой степени способствовало становлению художественных вкусов молодого С. С 9 лет обучался игре на фортепиано. В 1900 окончил частную гимназию Я.Гуревича и по настоянию отца поступил на юридический факультет Петербургского университета (обучался в 1901-6; однако, по имеющимся сведениям, не получил диплома об окончании университета, т.к. не сдавал выпускных экзаменов). В 1903-8 брал уроки композиции у Римского-Корсакова, но академического музыкального образования не получил, т.к. по совету учителя в консерваторию не поступал. К этому времени относятся первые сочинения С. - Соната для фортепиано (1904), Симфония для большого оркестра ми-бемоль мажор (1907), Фантастическое скерцо (1908), первые вокальные циклы. Дебютировал как композитор в Петербурге 27.12.1907 - были исполнены вокальные сочинения С. "Пастораль" и "Весна монастырская" (солистка Е.Петренко), однако ранее на закрытых репетициях исполнялись вокальная сюита "Фавн и пастушка" (17.4.1907) и 2-я и 3-я части Симфонии (16.4.1907).
      Определяющую роль в развитии творческих и эстетических взглядов С. сыграла художественная атмосфера Петербурга начала века, его сближение с С.Дягилевым, А.Бенуа и др. представителями художественного объединения "Мир искусства". Встреча с Дягилевым стала по сути основополагающей в дальнейшей судьбе С. По совету Б.Асафьева Дягилев, вынашивавший идею создания балета на сюжет о Жар-птице, и будущий постановщик балета М.Фокин 9.1.1909 присутствовали на 1-м исполнении симфонической фантазии С. "Фейерверк", которая, несмотря на весьма скромный успех у публики, произвела на обоих буквально ошеломляющее впечатление. Три первых балета С., написанные по заказу Дягилева, открыли русский период творчества композитора (до 1919) и представили русскую тему его творчества в трех различных ракурсах: сказочную в "Жар-птице" (1910), бытовую в "Петрушке" (1911) и ритуально-архаичную в "Весне священной" (1913). Уже в самом обращении С. к жанру балета была видна позиция композитора нового времени: в музыке XIX в. основным жанром музыкального творчества оставалась опера. Точнее всего по этому поводу С. высказался в одном интервью: "Опера - это ложь, претендующая на правду, а мне нужна ложь, претендующая на ложь". Видимо, именно этим можно объяснить отказ С. завершить начатую еще в 1909 работу над оперой "Соловей" (завершена только в 1914). Работа над балетами естественным образом соприкоснулась и с опытом претворения С. русского музыкального и поэтического фольклора. С. заострил внимание не на смысловой стороне стиха, а на музыкальном звучании русского слова, его фонике, что изначально сблизило его с русской поэтической школой того времени (В.Хлебников, М.Цветаева и др.): "В стихах этих меня прельщала не столько занимательность сюжетов..., сколько сочетание слов и слогов, то есть чисто звуковая сторона". Вокальные циклы, созданные в 1910-е ("Прибаутки", "Колыбельные песни кота", "Три истории для детей" и др.), стали в прямом смысле творческой лабораторией С., где сложились основные элементы стиля, сохранившиеся в его музыке на протяжении всего творчества (использование мелодических попевок небольшого диапазона, нерегулярность метра и ритмических акцентов, свобода в сочетании инструментальных тембров и т.д.).
      С 1910 подолгу жил в Швейцарии, хотя основным местом, где была создана большая часть сочинений русского периода, был Усти-луг. По архитектурному проекту С. в 1907 здесь был построен дом "Старая мыза" (сохранился в перестроенном виде; в июне 1994 открыт дом-музей С.). В 1914, собирая материал для "Свадебки", в последний раз был в Устилу-ге, откуда, минуя Петербург из-за начинавшейся войны, возвратился в Швейцарию. С этого времени оказался оторван от родины навсегда. В поздние годы неоднократно подчеркивал, что эмигрировал из царской России и было это связано с болезнью жены - Екатерины Гавриловны (урожд. Носенко), вынужденной лечиться в Швейцарии (женитьба состоялась в 1906). Впрочем, переезд за рубеж был во многом инспирирован и политическими взглядами молодого С. - в те годы достаточно либеральными и позже коренным образом изменившимися. В письмах к В.Римскому-Корсакову - сыну композитора и другу С. - оценивал царскую Россию как "проклятое царство хулиганов ума и мракобесов", писал о желании серьезно заняться изучением "научного социализма", горячо приветствовал Февральскую революцию.
      Годы 1-й мировой войны С. прожил в Швейцарии (в Кларане, Морж, Монтрё и др. небольших городках). В этот период русская тема оставалась по-прежнему доминирующей в творчестве С. (муз. притчи "Байка про лису, петуха, кота да барана", 1916; "История солдата", 1917). Главное и итоговое для русского периода произведение - "Свадебка" (1917, окончат, вариант 1923), органично соединившая обе основные жанровые линии этого периода - балетную и фольклорную; этот балет С. назвал "симфонией русской песенности и русского слога".
      С момента создания балета "Пульчинелла" (1919), целиком построенного на свободной обработке тем итальянского композитора XVII в. Дж.Перголези, в творчестве С. произошел резкий стилистический перелом, открывший новый важнейший период его деятельности - период неоклассицизма (1919-53). С. назвал "Пульчинеллу" "первым намеренным рейдом в прошлое", определив этими словами новый эстетический постулат своего творчества - обращение к принципам музыкального мышления, композиционным приемам, жанрам европейской музыки (главным образом музыки барокко, отчасти позднего Возрождения и раннего классицизма). Но несмотря на то, что в его творчестве отныне почти полностью исчезли русская тема, русская музыкальная интонаци-онность, С. и в неоклассицизме оставался русским художником. Претворение европейской культуры, обращение к авторитетным художественным системам европейского искусства всегда были одним из важнейших источников развития русского искусства. Это во многом объясняет беспрецедентную в истории музыки многоликость претворении неоклассицизма у С., т.к. в каждом его неоклассическом опусе "исследуются" все новые и новые музыкальные архетипы прошлого: традиции инструментальной культуры барокко (Октет для духовых, 1923; Концерт для фортепиано и духовых, 1924; Концерт для 2-х фортепиано соло, 1935; Концерт для камерного оркестра "Дам-бартон-Окс", 1938 и др.); опера-буффа ("Мавра", 1922); балет-буффа ("Пульчинелла", 1919; "Игра в карты", 1936); балет-аллегория, использующая мифологические сюжеты ("Аполлон Мусагет", 1928; "Орфей", 1947); мелодрама ("Персефона", 1934); ранний венский классицизм (Симфония в До, 1940) и т.д. С. по сути суммировал и завершил в европейской музыке межвоенного двадцатилетия тенденцию неоклассицизма. Его неоклассический метод не адекватен приему стилизации, т.к. в конечном итоге основным для него оставался момент подчинения элементов "чужого" стиля под свой (в стилизации - обратное). С. создал некие эталонные образцы неоклассицизма, представившие органичное соединение прототипов старинной музыки с языком, жанрами и, главное, мышлением, свойственным музыке XX в.
      С 1920 переехал в Париж, где жил до 1939. С 1925 (во время первой гастрольной поездки в США) началась интенсивная дирижерская деятельность С., всегда протестовавшего против исполнительских интерпретаций его сочинений и считавшего, что авторская трактовка останется для потомков единственным эталоном для исполнений его музыки. В 1935 вышли в свет мемуары С. "Хроника моей жизни" (Л., 1963). 1939 стал роковым для него годом: в течение нескольких месяцев скончались старшая дочь, жена и мать. Эти трагические события, равно как и начинавшаяся 2-я мировая война, вынудили его переехать в США, где он остался до конца жизни. В 1939 С. получил приглашение на чтение курса лекций в Гарвардском университете (позже они вышли отдельным изданием под названием "Музыкальная поэтика"). В 1940 вторично женился на Вере Артуровне (урожд. де Боссе). В 1948 познакомился с молодым американским дирижером Робертом Крафтом, ставшим секретарем С. и принимавшим самое деятельное участие во всех его делах, в том числе и сугубо житейских. Р.Крафт запечатлел и сделал достоянием читателей содержание своих бесед со С, (вышло 7 вып. их совм. бесед; первые 4 с сокр. опубл. на рус. яз. под назв. "Диалоги").
      До 1953 С. продолжал работать в русле неоклассицизма - католическая Месса (1948; это дало основание сделать опрометчивый вывод, будто С. принял католичество - С. всегда исповедовал православие), опера "Похождения повесы" (1951), Кантата (1952) и др. В 1953 в творчестве С., перешагнувшего 70-летний рубеж, произошла новая творческая переориентация - он обратился к т.н. серийной технике музыкальной композиции, основанной на неизменной повторности на протяжении сочинения (или его отдельной части) серии - заранее определенной композитором последовательности звуков. Музыке позднего, серийного, периода С. (1953-66) свойственны подчеркнутый аскетизм, столь отличающий ее от предыдущих периодов, строгая конструктивная логика формы (хотя это качество, особенно усилившееся в сочинениях позднего периода, всегда было присуще композиции С.: "в моей музыке слишком сильно преобладание геометрии", - сказал С. уже в 1928), обращение к полифоническим приемам добаховского времени. Большая часть сочинений позднего периода связана с религиозной тематикой, часто на библейские тексты - "Священное песнопение" (1956), "Плачи" (1958), "Потоп" (1962), "Авраам и Исаак" (1963), Последнее крупное 1 сочинение С. - Реквием (1966), ставший венцом творчества С. Последние 5 лет жизни С. не сочинял (многие замыслы остались неосуществленными) .
      В сентябре-октябре 1962 С. впервые после 1914 посетил Москву и Ленинград, выступив с триумфальным успехом в авторских концертах. Его приезд восстановил, казалось, навсегда утерянные связи с родиной. С. никогда не был равнодушен к событиям, происходившим в СССР, порой болезненно реагировал на них, в частности, с глубокой горечью воспринимал известия об изменении политического курса после хрущевской "оттепели", вместе с тем он верил в будущие исторические перемены ("молодежь поможет").
      Важнейшей темой публичных выступлений С., к которой он обращался на протяжении всей жизни, было признание своей близости традициям русской художественной культуры и своего русского происхождения: русский - "язык моей мысли"; "я всю жизнь по-русски говорю, по-русски думаю, у меня слог русский" и точнее всего - "моя музыка в основе своей русская, но принадлежу я и к европейской культуре".
      Историческое положение С. в истории музыки достаточно необычно. Он начинал творческий путь в годы музыкальных тенденций, генетически еще связанных с романтизмом, а к концу жизни стал свидетелем появления образцов конкретной и электронной музыки. Но между этими крайними точками было великое множество иных музыкальных течений. С. в редких случаях оставался их сторонним наблюдателем. При этом уникален избранный им метод художественной ретроспекции, не имеющий аналогов в истории музыки. Каждое сочинение С. - это художественная неожиданность, связанная, с одной стороны, с намеренным освоением различных музыкальных архетипов прошлого, наполненных, однако, в каждом случае духом современности, а с другой - с теми переменами "творческих манер", о чем писал С., и которыми отмечены отдельные периоды его деятельности. Огромная синтезирующая сила интеллекта позволяла С, на протяжении всего творчества сохранять основные стилистические константы в музыке, созданной им. Влияние С. на музыку XX в. было не просто значительным - оно было магическим. Едва ли не все композиторы этого времени, испытав на себе воздействие его музыки, признавали его самым великим композитором XX в.
      С. похоронен в Венеции в православной части кладбища на острове Сан-Микеле рядом с могилой Дягилева. С 1983 архив С. в полном объеме (манускрипты сочинений, письма его корреспондентов, газетные и журнальные вырезки, иконография и личная библиотека) находятся в Базеле в Фонде Пауля Захера. В архивах Москвы и Петербурга сохранились многочисленные письма С. к его русским корреспондентам, а также отдельные манускрипты сочинений и их корректуры с правкой автора.
      Соч.: Диалоги. Л., 1971; Письма Стравинского / И.Ф.Стравинский. Статьи и материалы. Л., 1973;
      Стравинский-публицист и собеседник. М., 1988.
      Лит.: Вершинина И.Я. Ранние балеты Стравинского. М., 1967; Смирнов В.В. Творческое формирование И.Стравинского. Л., 1970; Stravinsky in Pictures and Documents. New York, 1978; Друскин М.С. Стравинский. Л., 1982; Муз. академия, 1993, № 4; Варунц В.П. Неизвестный Стравинский // Муз. обозр., 1993, 22 дек.; Walsh S. The Music of Stravinsky. Oxford, 1993.
     
      В. Варунц
     
      СТРАТОНОВ Всеволод Викторович (17.4.1869, Одесса - 6.7.1938, Прага) - астрофизик. Родился в семье директора классической гимназии. В 1891 окончил Новороссийский университет с дипломом 1-й степени и золотой медалью, присужденной за дипломную работу "Пассажный инструмент и определение географических координат". В 1891-92 работал в астрономической обсерватории Новороссийского университета под руководством известного астрофизика профессора А.Кононовича, одного из пионеров астрофизических исследований в России. По его рекомендации С. в 1892 был откомандирован в Пулковскую обсерваторию, где работал два года под непосредственным руководством ее директора академика Ф.Бредихина.
      В 1894 по плану Бредихина были изготовлены два нормальных астрографа для Пулковской и Ташкентской обсерваторий. С. был направлен в Ташкент для работы на этом приборе. Специально для него в Ташкентской обсерватории была учреждена должность астрофизика, ему была предоставлена свобода в выборе объектов для работы, заказе за границей новых инструментов и т.д. В течение 10 лет работы С. получил на нормальном астрографе колоссальный фотографический материал: более 400 снимков звездного неба и небесных объектов, в том числе около 200 фотографий шаровых и рассеянных звездных скоплений, 85 снимков положений малой планеты Эрос во время ее выгодного противостояния в 1900-1, ряд фотографий Млечного Пути, светлых и темных туманностей, переменных звезд, планет, поверхности Солнца. Используя ясное и прозрачное небо Ташкента, С. применял многочасовые экспозиции, что позволило ему фиксировать на снимках весьма слабые объекты.
      Продолжая исследования своего учителя А.Кононовича, ученый провел тщательное измерение скорости вращения Солнца на разных широтах по наблюдениям факелов (горячих облаков в атмосфере Солнца). В 1897 он опубликовал мемуар о вращении Солнца, в котором делал вывод, что не существует единого закона вращения Солнца, а каждый широтный пояс имеет свою скорость вращения. Мемуар был отмечен премией Николая II. Большое внимание С. уделял исследованию звездных скоплений, в частности, Плеяд. Провел статистику звезд в Плеядах, измерил их собственные движения, изучил зависимость "светимость- спектр". Изучая туманности, окружающие наиболее яркие звезды скопления, обнаружил в них волокнистую, а порой клочковатую структуру. Подробно изучил также рассеянное скопление х и h Персея, шаровое звездное скопление в Геркулесе, рассеянное скопление в Щите, кольцеобразную туманность в созвездии Лиры. Изучая строение Млечного Пути, доказал, что наблюдаемое раздвоение Млечного Пути - явление кажущееся, вызванное наличием темных поглощающих масс диффузной материи. Подверг статистическому анализу Боннское и Капское обозрения неба и вывел свой закон убывания числа звезд в Млечном Пути с широтой, а также их распределение по долготам. Провел трудоемкую работу по выявлению этих распределений для 900000 звезд различных величин, построил карты полученных распределений. Выявил сложность строения нашей Галактики, его отличия от упрощенных моделей В.Струве и Г.Зеелигера. Одним из важнейших результатов этого исследования явилось открытие звездных облаков. Эта большая работа была опубликована в 1900-1 в двух частях под названием "Исследования строения Вселенной" (на франц. яз.). Опубликовал также ряд исследований переменных звезд, в частности, Миры Кита, Новой Персея 1901. Проводил наблюдения метеорного потока Леонид.
      В 1904 из-за болезни глаз С. был вынужден оставить работу в Ташкентской обсерватории и вообще работу астронома-наблюдателя. Он переехал на Кавказ, где служил чиновником для особых поручений при наместнике. Кроме того, обладая некоторым состоянием, открыл собственный банк. Издал на свои средства несколько своих книг по астрономии, в частности, роскошно оформленную книгу "Солнце" с многочисленными иллюстрациями, удостоенную премии Русского астрономического общества. Тремя изданиями вышел его учебник "Космография", получивший одобрение министерства народного просвещения и ряда др. ведомств. Специально для женских гимназий и духовных семинарий выпустил "Сокращенный курс космографии". Двумя изданиями вышла его научно-популярная книга "Здание мира". В 1919 издал книгу "Звезды", рекомендованную в качестве учебного руководства для средних учебных заведений и также удостоенную премии Русского астрономического общества.
      В 1918 переехал в Москву, где занял должность профессора Московского университета, а вскоре был избран деканом физико-математического факультета. Читал курс общей астрономии для студентов 1-го курса. Одновременно заведовал физико-математическим отделением Главной государственной библиотеки в Москве (позднее - Библиотеки им. Ленина). В 1918-20 был научным консультантом Нарком-проса, курируя издание научной литературы в Советской России. В начале 1920 выступил с предложением построить на юге страны большую астрофизическую обсерваторию, оснащенную самыми современными приборами, которые надлежало выписать из-за границы. Предложение встретило горячую поддержку со стороны многих астрономов, физиков и геофизиков, а также научных организаций. 25.3.1921 Государственный ученый совет принял решение об учреждении Главной астрофизической обсерватории и утвердил ее оргкомитет во главе с С. Были направлены экспедиции для выбора места строительства в район Одессы и на Северный Кавказ, начат выпуск "Трудов" обсерватории. Впоследствии на базе оргкомитета был образован Астрофизический институт, объединенный в 1931 с Астрономической обсерваторией МГУ в Астрономический институт им. П.Штернберга. Южная обсерватория была построена только в 50-х в Крыму и не соответствовала тем масштабам и задачам, которые намечал в своем проекте С. В начале февраля 1922 резкое обострение обстановки в высших учебных заведениях страны, вызванное новым уставом вузов, утвержденным Наркомпросом, низкой зарплатой профессоров и преподавателей, плохой обеспеченностью лабораторий, привело к волне профессорских забастовок, одним из организаторов которых был С, После переговоров с заместителем председателя Совнаркома А.Цюрупой условия работы профессоров были улучшены и забастовки прекратились. Однако в августе 1922 С. был арестован, а в октябре - выслан из РСФСР вместе с большой группой ученых.
      Обосновавшись на недолгий срок в Берлине, С. активно содействовал организации Русского научного института, чтобы помочь детям русских эмигрантов продолжить образование, а ученым - научную деятельность. В 1923 С. переехал в Прагу, где жил и работал до конца своих дней. С. читал научно-популярные лекции по астрономии во многих городах Чехословакии, а также в Литве, Латвии и Эстонии, сотрудничал с Русским национальным университетом в Праге. Получив чехословацкое гражданство, начал читать курс лекций по общей и практической астрономии в Чешском высшем техническом училище в Праге. В 1927 издал учебник "Астрономия" на чешском языке, который в 1929 был переиздан также на немецком языке. Кроме того, выпустил несколько научно-популярных книг по астрономии. В последние годы жизни С. обрабатывал свои наблюдения малой планеты Эрос, выполненные им в Ташкенте в 1900-1, готовил к печати свои лекции по общей астрономии. Завершению этих работ помешала смерть ученого. С. похоронен в Праге, на Ольшанском кладбище.
      Лит.: Бронштэн В.А. Изгнание Стратонова // Природа, 1991, № 1.
      В. Бронштэн
     
      СТРУВЕ Глеб Петрович (19.4.1898, Петербург - 4.6.1985, Беркли, США) - литературовед, журналист, переводчик, педагог. Окончил коммерческое училище в Петербурге (1916). Весной 1917 отправился добровольцем на фронт, служил в гвардейской артиллерии в Карпатах. В 1918 вступил в Добровольческую армию генерала Алексеева, в декабре с фальшивым паспортом пересек границу Финляндии. С отцом, П.Струве, в 1919 переехал в Англию. Учился в Оксфордском университете ("Ballion College"), получил диплом по новой истории. Весной 1922 покинул Англию, 10 лет работал в качестве журналиста сначала в Берлине, где ведал изданием журнала "Русская мысль", выходившим под редакцией его отца (1921-24), затем в Париже, где сотрудничал в газете "Возрождение" (1925-27), входил в редакцию еженедельников "Россия" (1927-28) и "Россия и славянство" (1928-32).
      В 1932 С. стал лектором по истории русской литературы в Лондонском университете (Высшей школе славистики), сменив на этом посту Д.Мирского, возвратившегося в СССР. В 1946 С, был приглашен читать лекции в американских университетах, на следующий год стал профессором кафедры славянских языков и литератур Калифорнийского университета в Беркли, где работал до ухода на пенсию в 1967. За годы пребывания в США читал лекции в Гарвардском, Вашингтонском, Колорадском, Оклахомском и Торонтском (Канада) университетах. С 1960 редактор созданного по его инициативе славистического журнала "California Slavic Studies". Принимал участие в работе издательства "Международное литературное содружество".
      Научные заслуги С., прежде всего его большая роль в развитии славистики в США после 2-й мировой войны, получили высокое признание и отмечены знаками поощрения Американской Ассоциации славистики (1973) и Калифорнийского университета (1978). С. был удостоен почетной степени доктора права Торонтского университета (1971), избран почетным председателем Русской академической группы в США (1977).
      С. известен своими исследованиями русской литературы XIX и XX вв., включая советский период и литературу русского зарубежья. В книге "Soviet Russian Literature" (London, 1935) освещается историко-литературный процесс 20-х - начала 30-х. Этот труд выдержал несколько изданий: расширенный вариант, дополненный обозрением литературной жизни между 1935 и 1943, появился под названием "25 years of Soviet Russian Literature (1918-1943)"; затем книга была опубликована в 1946 в Париже (на франц. яз.), в 1951 в Беркли (США), в 1957 и 1964 в Мюнхене; наиболее полным по охвату историко-литературного процесса явилось издание 1971 - "Russian Literature under Lenin and Stalin. 1917-1953". В этой работе С. стремился писать историю "объективно", рассматривая советскую литературу прежде всего с точки зрения ее художественности, но стараясь при этом "говорить откровенно и критически". Проведенный анализ убеждал С., что советский период в развитии литературы не был бесплоден, он дал миру немало произведений, отличающихся свежестью видения и оригинальностью формы, заслуживающих того, чтобы их переводили и читали за пределами России. Доминирующим в начальный период советской литературы С. признавал русский футуризм с наиболее одаренным его представителем - В.Маяковским, но отмечал также расцвет других школ и течений; Маяковский революционизировал поэтику, Олеша и Фадеев представляли новый русский реализм; как произведения "живой реальности и человеческой глубины" определял первые романы Федина и Леонова. Вместе с тем С. акцентировал внимание на особенностях развития советской литературы, выделяя в их числе политизацию литературного дела, подавление свободы творчества, жесткий контроль со стороны коммунистов, стремящихся создать "специфическую советскую литературу в соответствии с намеченным планом". С. приходил к заключению, что "современная Россия располагает блестящими писателями, но она не может иметь большой литературы, поскольку свобода разума здесь скована". В более поздних изданиях С. изменил некоторые акценты, в отличие от традиционно нигилистических трактовок социалистического реализма, находил в этой тенденции не только негативные, но и позитивные итоги, выражавшиеся, в частности, в обновлении языка и стиля литературы, возрастании интереса к человеку, усилении "элементов гуманизма"; хотя одновременно соцреализм, по его словам, навязывал художнику определенные ограничения. Наиболее критично оценивал период после 1946: "Мрак и темнота опустились на советское искусство и литературу"; термином "ждановизм" характеризовал строгий партийный контроль, довлеющий над сферой творческой мысли.
      С. принадлежит книга "О четырех поэтах: Блок, Сологуб, Гумилев, Мандельштам" (Лондон, 1981), в которой он задался целью показать подлинное значение творчества тех, кого он считал крупнейшими русскими поэтами. С. регулярно печатал в американских, английских, русских эмигрантских газетах, журналах и альманахах статьи, рецензии, обзоры литературной жизни России и русского зарубежья; вел "Дневник читателя" в газетах "Новое русское слово", "Возрождение", "Русская мысль" и др. В числе опубликованного: "Бунин в советской критике" (Нов. рус. слово, 1954, 3 янв.); "Бальмонт - певец России" (Россия и славянство, 1930, 29 марта); "Об Адамовиче-критике" (Грани, № 34-35); "О Ремизове: К годовщине смерти" (Вест. РСХД, 1957, № 51); "Б.К.Зай-цев: к 80-летию" (Нов. рус. слово, 1961, 10 июня); "По поводу Нобелевской премии Шолохова" (Нов. рус. слово, 1968, 26 окт.); "Новые пушкинские материалы Британского музея" (Белградский пушкинский сб. Белград, 1937). Составленная Р.Хьюзом библиография трудов С. включает свыше 900 наименований, С. неустанно собирал материал о жизни и деятельности русских писателей-эмигрантов в странах Европы, Америки, Азии; итогом явилась книга "Русская литература в изгнании; опыт исторического обзора русской литературы" (Нью-Йорк, 1956; 2-е изд. Париж, 1984), С. исходил из того, что "зарубежная литература есть временно отведенный в сторону поток общерусской литературы. И воды этого отдельного, текущего за рубежами России потока... будут содействовать обогащению общего русла"; понятию "эмиграция" он противопоставил термин, "более отвечающий смыслу вещей" - "русское зарубежье", вошедший ныне в научный лексикон. Своей главной задачей С. считал создание "максимально объективной картины развития русской зарубежной литературы на общем фоне бытия эмиграции". В книге систематизированы сведения об эмигрантских потоках из России в страны Запада и Востока в годы революции и после нее, об образовании центров русской эмиграции; дается характеристика движений евразийства, "сменовеховства", анализируется творчество старшего поколения писателей - И.Бунина, Д.Мережковского, И.Шмелева, И.Куприна, Б.Зайцева, А.Ремизова, поэтов - К.Бальмонта, З.Гиппиус, Вяч.Ива-нов, В.Ходасевича, М.Цветаевой, представляется молодое поколение литераторов. Как период расцвета зарубежной литературы С. характеризует 1925-39, когда проявились новые идейные течения, были созданы наиболее значительные романы и повести, лучшие свои произведения написали Ходасевич и Цветаева, стали известны имена Н.Берберовой и И.Одоевцевой, возникли группировки молодых поэтов в Париже, Праге, Берлине, Варшаве, Харбине. Едва ли не самым ценным вкладом зарубежных писателей в "общую сокровищницу русской литературы" С. считает критику, эссеистику, философскую прозу, мемуары. В годы 2-й мировой войны зарубежная русская литература, по словам С., либо ушла в подполье, либо перекочевала в Америку. Главным фактором послевоенного периода явилась, по его мнению, "встреча двух эмиграции" - пореволюционной и послевоенной, принесшей иные навыки, новые настроения.
      Многие годы С. посвятил популяризации в странах Европы и Америки творчества русских писателей, изданию их книг в Нью-Йорке, Вашингтоне, Париже, Мюнхене; писал к ним вступительные статьи, комментарии. С. выпустил на английском языке в своем переводе сборник "Русские рассказы" (3 изд.: 1961, 1963, 1965); "Семь рассказов Антона Чехова" (1963); "Антологию русской поэзии: от Пушкина до Набокова" (1967); совместно с Б.Филипповым - сборник произведений И.Бунина (2 изд.: 1933, 1946). Заслугой С. в области русской культуры была публикация произведений "гонимых" в Советской России поэтов. В 1952 в Нью-Йорке вышла книга "Неизданный Гумилев", составителем и редактором которой был С.; в нее вошли материалы, оставленные поэтом в Лондоне в 1918 и оказавшиеся затем в распоряжении С.: рукопись "византийской трагедии" - "Отравленная туника", повесть "Веселые братья", неизданные варианты стихотворений 1916-18. Позднее усилиями С. совместно с Филипповым было осуществлено издание сочинений Н.Гумилева в 4-х томах (1962-68); опубликованы стихотворения О.Мандельштама (Нью-Йорк, 1955), а затем собрание его сочинений в 3-х томах (1964-69); сочинения Б.Пастернака в 3-х томах; трехтомник сочинений А.Ахматовой (Вашингтон-Париж, 1965-83); собрание сочинений Н.Клюева в 2-х томах (Мюнхен, 1969); "Стихотворения и поэмы" М.Волошина в 2-х томах (Париж, 1982-84). Вступительные статьи С. сопровождали издания книг М.Цветаевой, А.Ахматовой. С выпустил также стихи Н.Заболоцкого (1 965). Б.Филиппов называл С. "ученейшим академическим литературоведом".
      Соч.: Русский европеец: Материалы для биографии и характеристики князя П.Б.Козловского. Сан-Франциско, 1950; The Double Life of Russian Literature / Books Abroad. New York, 1954; К истории русской поэзии 191 0-х-начала 1920-х годов. Беркли, 1979.
      Лит.: Филиппов Б. Памяти Г.П.Струве // НЖ, 1985, № 160; Раевская-Хьюз О., Рязановский Н. In memoriam (памяти): Глеб Петрович Струве // Зап. Рус. акад. группы в США, 1985, т. 18; Лаппо-Данилев-ский К.Ю. Глеб Струве - историк литературы // Рус. лит-ра, 1990, № 1; Трущенко Е.ф. Глеб Струве и литература русского зарубежья / Русское литературное зарубежье. Сб. обзоров и материалов, вып. 2. М., 1993.
     
      Е. Трущенко
     
      СТРУВЕ Отто (12.8.1897, Харьков - 6.4.1963, Беркли, США) - астроном. Принадлежал к знаменитой династии астрономов, родоначальник которой, прадед Отто - Василий Яковлевич (Фридрих Георг Вильгельм) С. - был основателем и первым директором Пулковской обсерватории в России. Отец Отто - Людвиг Оттович С. - ординарный профессор астрономии и геодезии Харьковского университета, занимал одновременно пост директора университетской обсерватории. Отто с детства увлекся астрономией, с 8 лет он стал бывать с отцом в башне с телескопом, а в 10 лет уже проводил самостоятельные наблюдения. Блестящие математические способности Отто унаследовал не только от отца, но и от матери - Елизаветы С., происходившей из знаменитого рода Бернулли.
      Окончив с отличием гимназию, С. стал студентом Харьковского университета, но из-за начавшейся 1-й мировой войны вынужден был оставить учебу. По совету отца поступил в Петроградское артиллерийское училище, через год получил чин младшего офицера и направление на турецкий фронт. Лишь в 1918 С. смог вернуться в Харьков, Он быстро догнал своих сверстников, получил диплом астронома и в 1919 уже начал преподавать в университете. Однако вскоре был мобилизован в армию генерала Деникина. Осенью 1920 вместе с остатками деникинских войск на пароходе, битком набитом страдающими от голода и дизентерии людьми, С. навсегда покинул родину.
      Зиму 1920-2 1 прожил в палатке в Галлипо-лийском военном лагере, весной безуспешно пытался найти постоянную работу и жилье в Константинополе, временами работал чернорабочим, ночевал на чердаках. В Константинополе С. узнал о трагической судьбе своей семьи: скончался брат Вернер, утонула шестилетняя сестра, не пережив несчастий, умер отец. Тем временем по протекции родственников С. получил приглашение от директора Йерксской обсерватории Чикагского университета Эдвина Фроста приехать в США на должность ассистента по звездной спектроскопии. Преодолев тяжелые душевные переживания и материальные трудности, С. скопил, работая грузчиком в порту Гамбурга, нужную сумму и осенью 1921 прибыл в Америку. Сюда к нему в 1923 приехала мать, здесь в 1925 С. женился на певице Марии Марте Лэннинг. Детей у них не было.
      С, был на редкость разносторонним человеком. В нем сочетались астроном-наблюдатель, вычислитель и конструктор инструментов, талантливый астроном-теоретик, популяризатор науки, историк астрономии, редактор известнейших научных периодических изданий, блестящий педагог, отличный организатор и руководитель. Целеустремленность и настойчивость при достижении намеченных целей обеспечили ему прекрасную научную и административную карьеру. Профессор Фрост тепло встретил С., зачислив его в штат сотрудников с мая 1921. По его совету С. немедленно приступил к спектральным исследованиям звезд по программе, разработанной Фростом, и с завидной настойчивостью занялся углубленным изучением английского языка. В 1923 Чикагский университет присудил С. степень доктора философии; в 1932, после кончины Фроста, он стал директором, с 1947 - почетным директором Йерксской обсерватории.
      В Йерксе С. постоянно сотрудничал с астрономом Джорджем ван Бисбруком, с которым на 24-дюймовом рефракторе определил положение многих комет и астероидов. Однако со временем ученые убедились, что имеющийся телескоп не дает возможности наблюдать слабые кометы и астероиды, а Брюсовский спектрограф обсерватории не подходит для средних или высокодисперсных спектров звезд. Выход заключался в создании новой станции, местом для которой были выбраны высокогорные прерии вблизи Амарилло (шт. Техас). Однако эти планы начали осуществляться лишь в 1932, когда С. занял пост заместителя директора Гарвардской обсерватории, а президенты двух университетов - Чикаго и Техаса - договорились о совместном строительстве обсерватории, используя и частные пожертвования. В 1939 обсерватория Мак-Дональд в Техасе была открыта, и С. стал ее директором. С 1947 по 1950, оставаясь почетным директором обсерваторий Йерксской и Мак-Дональд, он одновременно возглавлял кафедру астрономии Чикагского университета. В 1950 переехал в Беркли, где стал заведовать кафедрой астрофизики Калифорнийского университета и руководить его Лейшнеровской обсерваторией. В 1959, неожиданно для многих, он принял предложение возглавить новую Национальную радиоастрономическую обсерваторию США в Грин Бэнк в штате Западная Вирджиния. По его инициативе в обсерватории был сооружен самый крупный в то время в США 42-метровый радиотелескоп. К сожалению, на этом посту С. не смог оставаться долго, его здоровье было подорвано колоссальными нагрузками в течение всей жизни. Сохранились воспоминания о режиме работы С., когда он руководил одновременно двумя крупнейшими обсерваториями США - Йерксской и Мак-Дональд: "Он уезжал утром на машине из Вильяме Бэй в Чикаго, затем из Чикаго летел в Биг Спринг, затем опять на машине в Мак-Дональд (более 200 миль) и был готов всю ночь работать на 82-дюймовом телескопе". В 1962 из-за резко ухудшившегося здоровья С. подал в отставку с поста директора радиообсерватории. Но оставаться не у дел он не смог и продолжал трудиться в качестве профессора в знаменитом Принстонском институте перспективных исследований. О кончине С. писали все ведущие астрономические издания мира.
      На протяжении всей своей жизни С. поддерживал творческие и дружеские связи с русскими астрономами. Хорошо зная, в каком трудном положении оказались после революции ученые России, он сразу по приезде в США принял самое активное участие в работе неофициальной комиссии (ее секретарь), созданной американскими астрономами для помощи их русским коллегам; в Россию посылались научная литература, журналы, фотоматериалы, продовольствие. С. проводил совместные исследования с Б.Герасимовичем, Г.Шайном, К.Огородниковым. Знание русского языка давало ему возможность публиковать в реферативном журнале "Astronomical News Letters", одним из основателей и редактором которого он был, обстоятельные обзоры выходящих в России работ. Более 50 имен астрономов России и Советского Союза называет С. на страницах книги "Астрономия XX века" (совм. с В.Зе-бергс. Нью-Йорк, 1962, на англ. яз.; М., 1968), им опубликованы биографические очерки о А.Белопольском, Ф.Бредихине, М.Ковальском, Г.Шайне, М.Ломоносове. Благодаря энергии С, оказалось возможным проведение в США 1-го советско-американского симпозиума по радиоастрономии.
      С. - создатель обширной школы спектроскопистов. Руководимые им обсерватории послужили отправной точкой при выборе направления научной деятельности для многих молодых ученых из разных стран. Одним из первых среди астрономов он вплотную занялся исследованием широкого круга практических и теоретических проблем ведущей области астрофизики - звездной спектроскопии. Около 150 статей, опубликованных им в период с 1923 по 1947, посвящены этим проблемам. Тщательное изучение звездных спектров, полученных в разные периоды при многократных возвращениях к изучению тех же объектов, позволило С. выделить едва уловимые изменения тончайших деталей спектров - расширение и смещение линий, искажения их контуров, усиление и ослабление интенсивности линий, внезапные появления ярких линий среди привычных линий и полос поглощения. Сравнение этих изменений в спектрах с выполненными им предварительными теоретическими расчетами привело С. к интереснейшим открытиям. Так, он обнаружил и доказал вращение одиночных звезд. Совместно с Г.Шайном в 1929 разработал метод определения скоростей осевого вращения звезд. Исследование быстро вращающихся звезд позволило С., совместно с К.Т.Элви, определить связь между скоростью вращения звезд и их спектральным типом и сделать ряд открытий, стимулировавших развитие теории звездной эволюции.
      Одним из первых С. начал изучать диффузное вещество в Галактике. Совместно с Гераси-мовичем была не только дана оценка плотности межзвездного газа, но и установлено, что газовые облака, концентрирующиеся в плоскости Млечного Пути, принимают участие во вращении Галактики. С. исследовал и многочисленные виды наиболее интересных для астрофизиков звезд с неправильным изменением блеска, получивших название пекулярных, в спектрах которых наблюдаются особенности, не объяснимые с помощью спектральной классификации устойчивых звезд. Эти особенности свидетельствовали о процессах, происходящих в самой звезде или в ее атмосфере - вспышках, выбросах материи, пульсации атмосфер. Все астрономы династии Струве исследовали двойные звезды. Продолжил эту семейную традицию и С., только на более высоком - астрофизическом - уровне. Изучение им на протяжении десятилетий сотен спектрально-двойных звезд позволило получить новые данные - определить их массы и орбиты.
      С. занимал важные посты в Национальной Академии наук США, в Американских Астрономическом и Философском обществах, в Тихоокеанском астрономическом обществе, Национальном Научном совете, был избран членом Королевских астрономических обществ Великобритании, Канады, Новой Зеландии, Академий наук Бельгии, Дании, Норвегии, Франции, Швеции, почетным доктором более 10 университетов (в Копенгагене, Льеже, Мехико, Киле, Ла-Плата), которые неоднократно присуждали ему свои высшие награды. В 1944 Лондонское Королевское астрономическое общество присудило С. золотую медаль - 4-ю представителям династии Струве на протяжении 118 лет.
      Соч.: Stellar Evolution. An Exploration from the Observatory. Princeton, 1950; M., 1954; The Astronomical Universe. Eugene, Ore, 1958; Stellar Spectroscopy (with M. Hack). 2 vols. Triest, 1960-70;
      The Universe. Camb. (Mass.), 1961; Spectroscopic Astrophysics. An Assessment of the Contributions of Otto Struve. Ed, by G.H.Herbig. Berkeley-Los Angeles-London, 1970.
      Лит.: Modern Astrophysics. A Memorial to Otto Struve. Gauthier-Villars, Paris, Gordon and Breach York, 1967.
     
      3. Соколовская
     
      СТРУВЕ Петр Бернгардович (26.1.1870, Пермь - 26.2.1944, Париж) - политик, историк, экономист, издатель. Сын пермского губернатора, внук астронома В.Струве. В 1879-8 2 жил с семьей в Германии. В 1889 окончил 3-ю гимназию в Петербурге. В 1 895 экстерном сдал экзамены за курс юридического факультета Петербургского университета, в котором учился сначала на естественном (1889-90), а затем на юридическом факультетах (1890-91). В 1890-е - один из лидеров русского марксизма, организатор марксистских кружков, органов печати, изданий. В 1892 учился в Граце (Австрия) у Л.Тумпловича, тогда же начал литературную деятельность в немецкой социал-демократической прессе, где выступал с обзорами и рецензиями на русскую экономическую литературу, а также с оригинальными статьями по проблемам экономического развития России. По возвращении в Петербург в 1892-94 работал библиотекарем в министерстве финансов. В апреле 1894 был арестован за связи с народовольцами. В августе 1894 выпустил книгу "Критические заметки к вопросу об экономическом развитии России", открывшую эпоху легальной борьбы русских марксистов с народничеством и ставшую первым систематическим изложением в русской легальной печати основ марксизма. Впрочем, уже в этой книге С. ясно отмежевался от материалистических основ доктрины. В январе 1895 от имени земской депутации, принятой Николаем II, составил "Открытое письмо Николаю II" с осуждением его отказа от продолжения либеральных реформ Александра П. Весной 1895 участвовал в составлении и издании вместе с А.Потресовым марксистского сборника "Материалы к характеристике нашего экономического развития", уничтоженного цензурой. В 1896 входил в делегацию от российской социал-демократии на международном социалистическом конгрессе в Лондоне (4-й конгресс 2-го Интернационала), написал аграрную часть ее доклада, с которым выступил Г.Плеханов. Вместе с М.Туган-Бара-новским редактировал марксистские журналы "Новое Слово" (1897) и "Начало" (1899). В издательстве О.Поповой заведовал редакцией общественно-научной литературы, издал 1-й том нового перевода на русский язык "Капитала" К.Маркса, Весной 1898 написал "Манифест" для организовавшейся РСДРП. Тогда же в трудах С. вызревало и укреплялось т.н. "критическое направление" в русском марксизме. Начатые им в 1898-1900 исследования по истории крепостного права в России (изд. в 1913), политической экономии (впервые - в статьях 1900 в журнале "Жизнь"), социологии ("Архив Брауна", 1899, рус. пер. 1905) в политическом аспекте складывались в систему реформистского социализма, активно использующего ценности и принципы либерализма. В области политической экономии строил свои теории вокруг понятий хозяйства и цены. На Псковском совещании с социал-демократами во главе с В.Лениным (апр. 1900) и совещании в декабре 1900 от имени "демократической оппозиции" обещал поддержку организуемым газете "Искра" и журналу "Заря", принявшими по отношению к нему впоследствии резко критический тон. В предисловии к книге Н.Бердяева "Субъективизм и индивидуализм в общественной философии" (1901) выступил с обоснованием философской метафизики как основы для общезначимого социального идеала. В развитие идеалистической платформы сближения левых либералов и "критических марксистов" выступил инициатором программного сборника "Проблемы идеализма" (1902).
      В марте 1901 участвовал в демонстрации петербургской интеллигенции у Казанского собора, протестовавшей против правительственных репрессий по отношению к левому студенчеству: был избит полицией, арестован и после двухнедельного заключения выслан в административном порядке в Тверь под гласный надзор полиции с запретом на проживание в столицах и университетских городах. Летом принял предложение земских деятелей возглавить оппозиционный журнал за границей. Для этого в декабре 1901 выехал в Штутгарт (Германия), где с июля 1902 издавал и редактировал журнал "Освобождение" (до окт. 1905). Один из создателей "Союза Освобождения". В сентябре-октябре 1904 - секретарь конференции революционных и оппозиционных партий в Париже. После Манифеста 17 октября 1905 вернулся в Россию. С декабря 1905 в Петербурге редактировал еженедельный журнал "Полярная Звезда" (затем "Свобода и культура", до мая 1906), в котором призывал к строительству правового государства на основе октроированной "конституции", выступал против продолжения революционной борьбы и правительственного террора. Член ЦК кадетской партии с ее 2-го съезда в январе 1906 (до 1915). В марте 1906 привлечен к суду за выступления против правительства в печати. В апреле-июне 1906 редактировал ежедневную газету "Дума". Летом 1906 присутствовал в Выборге при составлении воззвания группы депутатов бывшей Думы о гражданском неповиновении, но выступил против его принятия.
      С осени 1906 преподавал политэкономиче-ские дисциплины в Петербургском политехническом институте (до 1917), а с 1910 также - на Бестужевских женских курсах и в университете. С 1907 (до 1918) редактор журнала "Русская мысль", привлек к сотрудничеству десятки крупнейших русских философов, ученых-естественников и гуманитариев, политических публицистов право-кадетской ориентации. В 1908 сдал магистерский экзамен в Московском университете. Тогда же в одноименной статье выдвинул проект "Великой России", которая должна была бы соединять либеральные ценности с "национализмом", внешнеэкономической экспансией и империализмом. В 1909 участник сборника "Вехи", где осудил "безрелигиозное отщепенство интеллигенции от государства". В 1909-13 принимал активное участие в работе петербургского Религиозно-Философского общества. В 1913 защитил магистерскую диссертацию "Хозяйство и цена" (ч.1), избран экстраординарным профессором Петербургского университета.
      С началом 1-й мировой войны стал одним из руководителей Всероссийского Земского союза, председателем комитета по борьбе против торговли с неприятелем. В 1916 в составе представительной общественной делегации посетил Англию и Францию, где прочел серию лекций о современном положении России и удостоился степени почетного доктора Кембриджского университета. В 1917 в университете Св.Владимира в Киеве защитил докторскую диссертацию "Хозяйство и цена" (ч. 2) и летом был избран академиком Российской Академии наук по отделу политэкономии (исключен из АН СССР в 1928). В апреле-мае директор экономического департамента МИДа. В качестве "идейного центра для духовно-обоснованного патриотизма" организовал Лигу русской культуры (май - сент. 1917), фактическим органом которой стал еженедельник "Русская свобода". В ноябре 1917 - в Новочеркасске, где вошел в состав "Донского гражданского совета" для организации Добровольческой армии. С февраля 1918 в Москве, участник ряда подпольных организаций, редактировал и издал сборник "Из глубины". В декабре 1918 из Петрограда нелегально перебрался в Финляндию; член Национального комитета при генерале Юдениче. В 1919 - в Англии и Франции, где развернул активную кампанию по сбору средств в поддержку белых армий. С лета 1919 на Юге России, член Особого совещания при генерале Деникине. Являлся фактически идейным руководителем правой газеты "Великая Россия". Сблизившись в начале 1920 с генералом Врангелем, в апреле возглавил в его правительстве в Крыму управление внешних сношений, лично добился признания Врангеля правительством Франции, что решающим образом помогло эвакуации белых из Крыма в Константинополь.
      В начале октября 1920, незадолго до эвакуации Врангеля, выехал с семьей из Севастополя и обосновался в Париже, подолгу живя также в др. центрах русской эмиграции: Праге, Берлине, Варшаве, Белграде. С первых месяцев эмиграции С. вошел в ряд научных, общественных и политических русских организаций, предпринял несколько издательских, преподавательских и культурных начинаний. Стал членом Парижской и Брюссельской академических групп, членом правления Союза русских академических организаций за границей, членом Совета Института русского права при факультете права Парижа, участником съездов русских ученых с 1-го (Прага, 1921) по 5-й (София, 1930). Публицистическую деятельность дополнял систематической научной работой по истории и теории экономики, философии, социологии. Под псевдонимом Сергей Лунин опубликовал опыты в художественной прозе. Активно занимался литературоведением и литературной критикой, большой цикл работ посвятил А.Пушкину. Отказавшись от поста директора Экономического института в Софии (но продолжая контролировать местное Российско-болгарское книгоиздательство), с 1921 в Праге-Берлине возобновил издание журнала "Русская мысль" (до 1927), сосредоточившего прежние и новые литературные силы, среди которых выделялись его политические единомышленники 3.Гиппиус, М.Ростовцев, И.Бунин и др. В мае 1922, по приглашению П.Новгородцева, стал профессором политической экономии Русского юридического факультета, состоявшего под протекторатом Пражского Карлова университета (до мая 1925).
      Политическая позиция С. в основных своих чертах сложилась во время его пребывания в правительстве Врангеля и зиждилась на признании невозможности реставрации дореволюционного порядка. Тем не менее в политической практике С. придерживался идеи "революционной борьбы против коммунистической власти", для чего требовалось создание широкого единого фронта русской эмиграции, на деле охватывавшего лишь право-монархическую ее часть; особо С. выделял единомышленных ему "галлиполийцев" (та часть военной эмиграции, которая не оставляла планов вооруженной борьбы с большевиками). Убежденный в невозможности эволюции большевизма, С. пропагандировал идею интервенции в СССР, а во 2-й половине 1920-х - начале 1930-х отдал существенную дань фашистско-нацистским искушениям правой русской эмиграции, полагавшей фашизм наиболее радикальным средством борьбы с коммунизмом. Однако в ноябре 1922 в Берлине, при встрече с многолетними своими единомышленниками С.Франком, А.Изгоевым и Н.Бердяевым, высланными из Советской России, С. обнаружил свою изоляцию в кругу близкой ему либерально-консервативной традиции: в первую очередь в отношении анализа причин победы революции и большевиков в гражданской войне. Концепции "народной" революции С. противопоставил бескомпромиссный общественный активизм, способный, по его мнению, если не переломить ход событий, то, по крайней мере, сохранить чистоту морального отвержения зла. Поэтому в середине 1920-х в эмиграции не осталось ни одного направления примирительного толка, с которым С. не вел бы ожесточенной полемики ("сменовеховство", евразийство, лично Бердяев). Политическое поправение С. выразилось в его деятельной работе в Российском центральном объединении (председатель - до 1927), Национальном комитете (тов. председателя), в сотрудничестве с Российским общевоинским союзом.
      С мая 1925 по просьбе промышленника А.Гукасова возглавил ежедневную газету "Возрождение" (Париж), в которую привлек Г.Трубецкого, С.Ольденбурга, Н.Арсеньева, И.Ильина, А.Тыркову, А.Амфитеатрова, И.Бунина, И.Шмелева, И.Бикермана и др. видных деятелей литературы. Тогда же С. начал свой длившийся десятилетие "Дневник политика", практически еженедельно освещавший важнейшие политические события вкупе с размышлениями автора по различным проблемам идеологии и общественных наук, мемуарные зарисовки, отклики на новинки художественной литературы и др. Избранный председателем организационного комитета Зарубежного съезда, в ноябре 1925 С. сложил с себя полномочия, протестуя против внутренних интриг в политической эмиграции, мешавших "духовному цементированию" антибольшевистских сил. Несмотря на то, что и в апреле 1926 С. пришлось председательствовать на съезде, его роль "политика вне политики" вызывала, вместе с уважением оппонентов, довольно прохладное отношение к нему как к человеку, мало приспособленному к партийному делу и чрезмерно самостоятельному, что не преминуло отразиться на его положении в газете. В конце концов, в августе 1927 С. вынужден был покинуть "Возрождение" и учредить собственный орган - еженедельную газету "Россия" (1927, авг. - конец 1928). В условиях растущей политической изоляции С. формулировал свою достаточно узкую платформу, на которой политическое объединение, им самим признаваемое носителем контрреволюционной диктатуры, могло существовать лишь в проекте. С. писал об образе посткоммунистического "национального правового государства": "прочно огражденная защита лица и сильная правительствующая власть".
      Большую часть своих сил С. посвятил теперь научной работе, исполнению представительских функций (тов. председателя Экономического совещания Российского торгово-промышленного и финансового союза), преподаванию, выездным лекциям в Праге, Берлине, Варшаве, Белграде. После одной из таких поездок в Белград С. обосновался там, с 1928 стал во главе отделения общественных наук местного Русского научного института, а в 1930 - на съезде русских писателей и журналистов - председателем их Союза (до 1934). В институте читал курс лекций "Экономическая история России в связи с образованием государства и общим развитием культуры", многочисленные доклады. Возникновение в Праге в декабре 1928 во главе с его ближайшими сотрудниками нерегулярной газеты "Россия и славянство" уже не изменило его положения на периферии общественной и политической жизни русской эмиграции. С. лишь принимал посильное участие в выработке общей линии издания, привлекая к нему К.Бальмонта, П.Бицилли, В.Шульгина, Н.Арсеньева, С.Ольденбурга, Г.Трубецкого. В сферу своих научных интересов С. включил историю языка и общественной мысли, литературную критику и др., но печатался все реже. Его рискованные, зачастую намеренно заостренные против политической конъюнктуры и умеренности, заявления, жесткая антисоветская и невнятная по отношению к нацизму позиции вызывали взаимоисключающие отталкивания в эмигрантской среде, особенно белградской, политический спектр которой был слишком поляризован, чтобы оставаться терпимым по отношению к политическим индивидуалистам типа С. Усилиями сербских радикалов и их русских единомышленников в апреле 1934 была сорвана вступительная лекция С. в Белградском университете, и он вынужден был поступить лектором в удаленный и не знающий русского языка университет в Субботице.
      Фактически отойдя от политической и активной общественной деятельности, С. сосредоточился на систематическом изложении своих взглядов; результатом явились рукописи "Система критической философии" (погибла, содержание известно предположительно) и "Социально-экономическая история России..." (не окончена, опубл. в 1952). Перед лицом наступления Гитлера в Европе С. все еще пытался согласовать свой, наконец, определившийся антифашизм с поддержкой его антикоммунистических планов, но оставался оптимистом относительно "победы англосаксонского мира и торжества дела свободы и права". В мае 1939 С. удостоился степени почетного доктора права Софийского университета. В мае 1941 по ложному доносу его арестовало гестапо и до июля содержало в заключении как "близкого Ленину человека". В 1943 он переехал к сыну в Париж, где продолжал научную работу до самой смерти.
      Соч.: Размышления о русской революции // Рус. мысль, 1921, № 1/2; Итоги и существо коммунистического хозяйства. Берлин, 1921; Социализм // Рус. мысль, 1922, № 6/7; Научная картина экономического мира и понятие равновесия // Экон. вест., 1923, № 1;
      Хозяйствование, хозяйство, общество: Основные понятия экономической науки // Там же, 1923, № 2; Заметки о плюрализме // Тр. рус. ученых за границей. Берлин, 1923; My Contacts and Conflicts with Lenin // Slav. Review, 1934, vol. 12 (№ 35, 36), vol. 13 (№ 37);
      Метафизика и социология // Зап. Рус. науч. ин-та в Белграде, 1935, вып. 2; С.П.Шевырев и западные внушения и источники теории-афоризма о "гнилом", или "гниющем" Западе // Там же, 1940. вып. 17.
      Лит.: Pipes R. Struve: Liberal on the Right. Camb. (Mass.)-London, 1980; Материалы к творческой биографии П.Б.Струве (1920-25) // Вопр. философии, 1992, № 12; Испытание революцией и контрреволюцией: переписка П.Б.Струве и С.Л.Франка (1922-1925) // Там же, 1993, № 2.
     
      М.Колеров
     
      СТРУКОВ Михаил (29.1.1883, Екатеринос-лав - 5.1.1974, Пристон, шт. Нью-Джерси, США) - инженер, конструктор планеров и самолетов. В 1908 закончил Киевский политехнический институг. В годы 1-й мировой войны обучался в Военном кавалерийском училище, затем служил в армии в чине капитана. За храбрость в действиях против неприятеля был награжден орденом Св. Георгия.
      В 1923 С. эмигрировал в США. Там он занимался строительством мостов, железных дорог, общественных зданий. В 1943 в Нью-Йорке С. явился одним из инициаторов создания, совладельцем и одновременно вице-президентом и главным инженером фирмы "Chase Aircraft", специализировавшейся на разработке и производстве транспортных планеров по существующей в США военной программе, 30.10.1943 был заключен контракт с ВВС на проектирование 16-местного десантного планера XCG-14, а 4.1.1945 состоялся его первый полет. В отличие от других американских военно-транспортных планеров XCG-14 был рассчитан на большую скорость полета, что потребовало усиления конструкции аппарата, в первую очередь, более толстой обшивки. Однако отличные аэродинамические характеристики спроектированного С. крыла большого удлинения обеспечили планеру, несмотря на его вес, хорошие летные свойства. При испытаниях XCG-14 выдерживал скорость до 4 4 0 км/ч.
      В конце 1944 руководство ВВС США заявило о необходимости создания транспортных планеров нового поколения, которые имели бы более долговечную конструкцию и при необходимости могли быть преобразованы в самолет. В соответствии с поставленной задачей С. сконструировал на основе XCG-14 транспортный планер CG-18; его основным отличием явилась цельнометаллическая конструкция, Шасси осталось неубирающимся, но на земле, чтобы облегчить погрузку и разгрузку, колеса посредством электропривода могли подтягиваться вверх так, что пол грузовой кабины становился почти вровень с землей. В грузовом отсеке могли быть размещены 35 солдат-десантников или 24 раненых на носилках. В начале 1946 С. получил заказ на производство 7 планеров CG-18. К этому времени он уже располагал контрольным пакетом акций фирмы "Chase" и являлся по существу ее президентом. В том же году фирма переехала из Нью-Йорка в новые корпуса в Трентоне (шт. Нью-Джерси).
      После установки на CG-18 двух двигателей воздушного охлаждения Пратт-Уиттни R-2000-11 по 1250 л.с. каждый планер был преобразован в военно-транспортный самолет С-122. Таким образом, С. возродил принцип "от проекта - к планеру, от планера - к самолету", которым руководствовались на заре развития авиации. Этот принцип потом использовался во всех конструкциях фирмы "Chase". Чтобы летательный аппарат был хорошим самолетом, он прежде всего должен быть хорошим планером, утверждал С. Самолет С-122 совершил первый полет 18.11.1948. Он оказался вполне удачной машиной, мог перевозить 32 человека на расстояние 1360 км, имел недорогую и надежную конструкцию. С-122 строился для ВВС США и применялся как военно-транспортный самолет до 1958.
      Вскоре после начала работ по самолету С-122 С. получил от военных заказ на аппарат с вдвое большей грузоподъемностью. Как и прежде, было решено проектировать машину в двух вариантах - планера и самолета. Планер получил обозначение CG-20, а его моторизованная версия - С-123. Их испытания начались на рубеже 40-х и 50-х. По сравнению с CG-18 и С-122 эти летательные аппараты имели значительно большие размеры и вес. Грузовая кабина была рассчитана на перевозку 60 десантников с полным вооружением или 155-мм гаубицы и грузового автомобиля-тягача. Загрузка могла осуществляться как через заднюю грузовую рампу, так и через боковую дверь в фюзеляже. Для улучшения аэродинамических качеств самолета шасси было сделано убирающимся, фюзеляж приобрел более обтекаемые округлые очертания. С-123 был снабжен двумя звездообразными поршневыми двигателями Пратт-Уиттни R-2800 мощностью по 2300 л.с. Он имел максимальную скорость 392 км/ч, дальность полета была более 2000 км. Прямое крыло большого удлинения, посадочные закрылки и усиленное шасси с пневмати-ками низкого давления обеспечивали хорошие взлетно-посадочные характеристики и возможность эксплуатации самолета со сравнительно небольших небетонированных аэродромов, а использование быстроразъемных соединений позволяло заменить двигатель в течение всего 45 минут. Расположенные в крыле топливные баки были сконструированы таким образом, что при необходимости (например, при аварийной посадке) могли быть сброшены в полете.
      Первый полет самолета состоялся в октябре 1949. Отличные летные и эксплуатационные свойства машины обеспечили большой заказ от ВВС. Серийный самолет получил обозначение С-123В "Provider". В 1951 прошли испытания реактивного варианта - ХС-12 ЗА. Это был первый реактивный военно-транспортный самолет в США. Вместо двигателей внутреннего сгорания под крылом на пилонах установили гондолы, в каждой из которых было расположено по 2 турбореактивных двигателя J-47 тягой 2360 кг каждый. ХС-123А развивал скорость более 800 км/ч, но из-за повышенного расхода топлива и ухудшения взлетно-посадочных характеристик заказов на этот самолет не последовало.
      В силу ограниченных производственных возможностей завода в Трентоне С. решил объединиться с Г.Кайзером, владельцем бывшего авиационного завода Форда в Мичигане. Президентом совместного предприятия стал сын Кайзера - Эдгар; С. получил должность вице-президента. Основной выпуск С-123В должен был производиться на заводе в Мичигане, в Трентоне были построены только 5 самолетов. Выбор Кайзеров в качестве деловых партнеров явился роковой ошибкой в судьбе С. В 1953 вскрылась попытка Эдгара Кайзера нажиться на государственном заказе (самолеты С-119, также производившиеся на заводе в Мичигане, он продавал правительству значительно дороже их реальной стоимости). В результате были аннулированы контракты с Кайзером на производство С-119, а заодно и заказ на выпуск самолета фирмы "Chase" на этом предприятии. По решению Конгресса США производство С-123 было передано фирме "Fairchlld", которая в 1954-58 выпустила более 300 военно-транспортных самолетов С-123 "Provider"; они состояли на вооружении США, широко применялись в войне во Вьетнаме, поступали на экспорт, принесли фирме немалые доходы и известность. Конструктор же самолета, С., остался без заказов и без денег. В конце концов ему все же удалось добиться от своих партнеров компенсации в размере около 2 миллионов долларов. Это позволило С. продолжить конструкторскую деятельность, на этот раз в качестве президента и главного конструктора фирмы "Chase".
      Стремясь получить новые заказы, С. неустанно работал над повышением эксплуатационных качеств самолета С-123. Основные усилия были направлены на улучшение взлетно-посадочных характеристик и расширение возможностей базирования самолета. В 1954 на модификации XC-123D была применена система управления пограничным слоем крыла. Год спустя начались испытания варианта YC-123E.
      Благодаря герметизации фюзеляжа, установке подкрыльевых поплавков, применению убираемого в полете колесно-лыжного шасси этот самолет обладал уникально широкими возможностями эксплуатации: он мог взлетать с неровной грунтовой поверхности, со снега и льда, с воды. В 1956 С. построил самолет YC-134, представлявший собой развитие серийного С-123 с увеличенной длиной фюзеляжа и, соответственно, с более вместительной грузовой кабиной. Это был самый большой самолет фирмы "Chase" - его взлетный вес достигал 41т. Также как и предыдущие машины С., С-134 был оборудован системой управления пограничным слоем крыла и приспособлениями для взлета со снега и воды. Однако заказов от ВВС не поступало, и фирма "Chase" прекратила существование. Незаслуженно забытый всеми, С. скончался в возрасте 90 лет.
      Лит.: Jane's All The World Aircraft. London, 1953;
      Who's Who in World Aviation, vol.2. Washington, 1958;
      Mrazek J. Fighters Glider of World War 2. London, 1977.
     
      Д.Соболев
     
      СУВЧИНСКИЙ Петр Петрович (граф Шелига-Сувчинский) (5.10.1892, Петербург - 24.1.1985, Париж) - философ, музыковед, литературный критик, пианист, педагог. Родился в семье председателя правления русского Товарищества "Нефть", потомственного польского дворянина. Детские и юношеские годы С. прошли в родовом имении в селе Тхоржов-ка под Полтавой на Украине. Занимаясь самообразованием, достиг всесторонней культуры, в том числе музыкальной. Пианист профессионального уровня, С. в 1900-е совершенствовался у Ф.Блуменфельда. В 1910-е вошел в круг деятелей культуры, близких "Миру искусства", сдружился с В.Мейерхольдом, С.Дягилевым, А.Ремизовым, встречался с АБлоком. В 1915-17 вместе с А.Римским-Корсаковым издавал в Петербурге журнал "Музыкальный современник" (с приложением), в котором пропагандировались новаторские течения в русской и европейской музыке. На вечерах современной музыки, проводимых журналом, исполнялись новые сочинения С.Прокофьева, И.Стравинского, Н.Мясковского (с ними С. был связан многолетней дружбой). Для Мясковского С. написал либретто оперы "Идиот" по Достоевскому (не осуществлена композитором), для Прокофьева (который посвятил С. свою Пятую сонату для фортепиано) - вариант текста "Кантаты о Ленине" (впоследствии "Кантата к ХХ-летию Октября"). Совместно с Б.Асафьевым С. в 1917-18 издавал в Петербурге сборники "Melos".
      В 1920 эмигрировал, поселился сначала в Берлине, затем в Париже. В 1921 основал в Софии вместе с П.Савицким, Г.Флоровским и Н.Трубецким культурное движение "Евразия", идейные положения которого были изложены ими в сборнике "Исход к Востоку" (София, 1921). Центральный тезис: "Россия - "третий континент" между Европой и Азией (Евразия) - в новых, пореволюционных условиях призвана обновить культурный мир Запада, размывая политически большевизм неизбежным возвращением русского народа к православным ценностям. В евразийских организациях, весьма разветвленных, идеологом которых с 1923 стал Л.Карсавин (С. был женат на одной из дочерей Карсавина), сменивший в этой роли Флоровского, С. выполнял функции координатора. Кружки евразийцев, не без участия С., распространились по всей Европе, они были в Харбине, в США. Вместе с Савицким С. проводил конгрессы "Евразии" в Праге и Лондоне. С начала 30-х, когда обнаружились связи некоторых евразийцев (главным образом, "мла-дороссов"; типичный их представитель - муж М.Цветаевой, С.Эфрон) с советскими органами безопасности, "Евразия" стала клониться к закату и в конце 30-х прекратила существование. С. отошел от нее одним из последних. В 20-е в евразийских изданиях (София, Париж, Берлин) С. опубликовал историософские очерки о России, статьи о Н.Федорове, В.Розанове, А.Блоке и др. В 30-е для С. эмиграция на некоторое время стала мостом (во многом иллюзорным) между новой русской зарубежной и советской культурами. Он переписывался с Горьким, пытался установить контакты с Б.Пастернаком, которого высоко ценил, встречался с приезжавшими тогда на Запад В.Мейерхольдом, И.Бабелем, И.Эренбургом. Четко обозначился и круг единомышленников С. в предвоенные годы: кроме Л.Карсавина и некоторых бывших евразийцев, это прежде всего А.Ремизов, которого С. проводил до могилы (в архиве С. сохранилось несколько десятков книг с дарственными Ремизова, письма); С.Прокофьев, М.Цветаева - до их возвращения в СССР; И.Стравинский, знакомство с которым переросло в дружбу и творческое сотрудничество. Философские изыскания С. в области музыкального времени были использованы Стравинским в его лекциях "Музыкальная поэтика", изданных в 1942. Стравинский говорил, что С. - "единственный русский", который олицетворяет для него Россию. В то же время происходило сближение С. с художественными кругами Франции, которое стало особенно тесным после войны, когда театральный деятель А.Арто пригласил С. в качестве консультанта постановок пьес русских авторов. На этой же почве происходило сотрудничество с актером и режиссером Ж.-Л.Барро, поддержавшим С. в его просветительском начинании - проведении концертов, на которых французской публике, как некогда в Петербурге, демонстрировались новые сочинения ком-позиторов-"авангардистов" (П.Булеза, К.Шток-гаузена, Л.Ноно и др.). Так, в 1953 возникли просуществовавшие более 10 лет концерты "Domain Musical", во главе которых, кроме С. и Ж.-Л.Барро, стояли П.Булез и Г.Шерхен. Последние десятилетия жизни С. отдал поиску, с целью показа широкой публике, музыки молодых талантливых композиторов, в том числе из России (исполнялись сочинения А.Волконского, Э.Денисова). В эти же годы С. создал капитальный труд "Век русской музыки" (на франц. яз., издан частично), опубликовал статьи о русской музыке и литературе. В конце жизни вел активную переписку с деятелями культуры в России (среди них Б.Пастернак, М.Юдина). Давал частные уроки игры на фортепиано, в том числе известным пианистам Г.Анда, Н.Анрио-Швейцер.
      Соч.: Неизвестная переписка Б.Пастернака и П.Сувчинского. Публ. В.Козового // Независимая газ., 1991, 1 окт.; Типы творчества (Памяти А.А.Блока) // Вест. Моск. ун-та. Сер. 9. 1991, № 3; "Вергилий по кругам современной музыки": Письма П.П.Сувчинского к М.В.Юдиной. Публ. А.М.Кузнецова // Муз. академия, 1992, № 3; Инобытие русской религиозности // Вест. Моск. ун-та. Сер. 9. 1994, № 3, 4.
      Лит.: Нестьев И. Четыре дружбы // Сов. музыка, 1987, № 3; Письма М.И.Цветаевой. Из архива П.П.Сувчинского. Публ. Ю.Клюкина, В.Козового, Л.Мнухина // Нов. мир, 1993, № 1; Кузнецов A.M. В поиске вселенской идеи [П.П.Сувчинский и Н.А.Бердяев] // Накануне, 1995, № 4.
      Арх.: Национальная б-ка (Париж); фонд Пауля Захера (Базель); ОР РГБ, ф. 527 (М.В.Юдина); личные архивы Р.Крафта (Нью-Йорк), В.М.Козового (Париж), Ж.Мас-сона (Париж), А.М.Кузнецова (Москва), Е.А.Стравин-ской (Петербург).
     
      А.Кузнецов
     
      СУДЕЙКИН Сергей Юрьевич (7.3.1882, Петербург - 12.8.1946, Нью-Йорк) - живописец, график, театральный художник. Сын жандармского полковника, убитого в декабре 1883 по заданию народовольцев провокатором С.Дегаевым. В 1897-1909 учился в Московском училище живописи, ваяния и зодчества вместе с П.Кузнецовым, П.Уткиным, Н.Милиоти, Н.Сапуновым и др. ("Кузнецовский кружок"). Вступал в конфликты с учителями-передвижниками; в 1902 исключался из училища на год. В 1909-11 совершенствовал мастерство рисунка в Академии художеств под руководством Д.Кардовского.
      Самостоятельная творческая деятельность С. началась еще в пору ученичества. В начале 1900-х, по заказу С.Мамонтова, сыгравшего немалую роль в его судьбе, исполнил совместно с П.Кузнецовым декоративные росписи в одном из подмосковных имений. Тогда же оформил с Н.Сапуновым несколько постановок в оперной антрепризе Мамонтова. Газета "Курьер" выделила С. среди оформителей училищного вечера (1902), но сочла его "зараженным новыми художественными веяниями в их крайнем проявлении", имея в виду искания С. в духе символизма.
      В 1905 был издан с иллюстрациями С. перевод М.Метерлинка "Смерть Тентажиля", после чего В.Мейерхольд пригласил С. и Сапунова оформить постановку пьесы в организованном им экспериментальном Театре-студии на Поварской. Возникновение Театра-студии С. воспринял очень заинтересованно. Он, как утверждал С.Маковский, "давно лелеял мечту о каком-то новом невиданном, чародейном ме-терлинковском театре". С. деятельно участвовал в оформлении театра, декорировав фойе и одну из лестниц. Его эскизы к спектаклю "Смерть Тентажиля" отличались "прозрачной нежностью красок и таинственной расплывчатостью" (В.Соловьев). Оформление же С. другой метерлинковской пьесы - "Сестра Беатриса" (пост. Мейерхольда, театр В.Комиссаржев-ской, Петербург, 1906) - стало классикой русского театрального искусства начала XX в. "Тут не было ничего случайного, - вспоминала актриса В.Веригина, - дивная гармония в сочетаниях тонов и линий, в строгой декорации на приближенной к зрителю сцене".
      С. получил также известность как художник-график, оформитель книг. Он иллюстрировал журналы "Весы" (1904) и "Золотое руно" (1906-9). Его изысканные заставки, концовки, фронтисписы выявляют в нем тонкого мастера, находившегося в ту пору под обаянием творчества популярного тогда в России английского графика О.Бёрдсли. Однако прежде всего С. оставался живописцем, наделенным ярким декоративным даром. Он был своеобразной фигурой среди художников объединения "Голубая роза". Ранние работы С. ("Эрот", 1905; "Ночной праздник", "Романтическое", "Пастораль", 1907) написаны коротким динамичным мазком, светлыми светоносными красками и, казалось бы, близки манере импрессионистической живописи, однако в них нет того реального мира, впечатления от которого передавали импрессионисты, нет ни предмета, ни солнца, ни реального пространства. Жизнь в ранних работах С. - светлая греза, его картины, писал А.Бенуа, - это "какие-то дымы от зажженных курильниц с таинственными ароматами, это галлюцинации гашиша и эфира, убедительность несуществующего и неосуществимого". Желание сделать живопись, подобно музыке, средством выражения эмоций отразилось в названиях работ С. ("Вальс снежных хлопьев", "Ноктюрн", "Прелюд", "Каприччо"), в мотивах романтического балета как волшебства ("Балетные пасторали"), Работы С. экспонировались на выставках "Московского товарищества художников" и "Союза русских художников" (1905-10), на выставках "Голубой розы" (1907) и др.
      Мироощущению С. была свойственна прежде всего театральность. Но если поначалу театр представлялся художнику воплощением мечты о красоте и гармонии, то позже возобладало "трагикомическое - клоунада, балаган, бурлеск" ("Карусель", 1910; "Масленичное гулянье", 1910-е; "Петрушка", "Кукольный театр" и "Арлекинада", 1915). На этом этапе манера живописи С. заметно изменилась: краски стали плотнее и ярче, рисунок определеннее, композиции картин более четкими и построенными, художник стал проявлять интерес к предметному миру ("Река", "Дорога", "Пастбище", "Вид на имение"), он обратился к жанру натюрморта, к портретированию. Однако и зрелое творчество С. оставалось условно-декоративным и символико-аллегорическим: натюрморты, составленные из искусственных цветов в декоративных вазах, статуэток саксонского фарфора на фоне красочных панно или зеркал, похожие на спектакли кукольного театра; портреты, герои которых (например, жена художника О.Глебова-Судейкина в роли Путаницы из одноименной пьесы Ю.Беляева, 1909) напоминают сценические персонажи; пейзажи ("Летний пейзаж", 1916; "Сельский Эрмитаж", 1914; "В Михайловском парке", 1915), представляющие плоские декоративные панно на темы галантного жанра XVIII - начала XIX вв.
      Будучи активным членом содружества "Голубой розы", С. тем не менее тяготел и к мири-скусничеству: "...он тоже художник мечты и стиля, мечты об улыбке прошлого, о милых подробностях не нашей, навеки отжитой, грациозно-призрачной жизни" (Маковский). Правда этот "ретроспективный сентиментализм" у С, исполнен двусмысленности, гротеска, сливается с эстетикой мещанского вкуса ("Северный поэт", 1909; "Русская Венера"; "Жанровая сцена"). Творчество зрелого С. противоречиво, парадоксально; в нем сосуществуют тяга к стилизации и одновременно тенденция к ее развенчанию, граничащая подчас с эпатажем. Средством снижения традиционно возвышенного служит художнику прием примитивиза-ции. С. охотно обращался к лубку, к приемам и образам русского балаганного театра или итальянской комедии дель арте. Судейкинская при-митивизация не столь остра и гротескна, как например у М.Ларионова, она более мягка, лирична и привносит в искусство художника момент озорства.
      Сложившийся стиль С. определил и характер его театра, где излюбленными жанрами художника становились комедия и оперетта. На сцене С, создавал великолепное праздничное зрелище, которое, как правило, соединялось с элементами кафешантана или грубоватой примитивностью народной площадной комедии ("Забава дев" М.Кузмина, петербургский Малый драматический театр, 1911; "Изнанка жизни" Х.Бенавенте, реж. А.Таиров, Русский драматический театр в Петербурге, 1912). В 1912 исполнил в Париже для С.Дягилева декорации к "Послеполуденному отдыху фавна" по эскизам Л.Бакста и к "Весне священной" по эскизам Н.Рериха. Постепенно судейкинское понимание театра выходило за рамки традиционных жанров, требовало иных форм, иных сцен. В "Доме интермедий" (1910-11) С. продолжал сотрудничество с Мейерхольдом. Участвовал в создании петербургских литературно-артистических кабаре "Бродячая собака" (1911-15) и "Привал комедиантов" (1915-17).
      К Февральской революции 1917 С. отнесся положительно (плакат-карикатура на Николая II "Слетайтесь, вольные птахи..,"). Летом 1917 уехал со второй женой, В.А. де Боссе, в Крым, занимался учетом ценностей в Воронцовском дворце, где декорировал интерьеры, делал афиши, оформлял постановки пьес, творческие вечера, балы, маскарады, "капустники". Такой тип театра привлекал С. до конца жизни. С 1919 С. в Тифлисе; стал одним из устроителей кабачка "Химериони", расписал его "адскими и эротическими мотивами", изготовил для вечера поэта-футуриста В.Каменского афишу и 12 декоративных панно-ширм.
      С 1920 - в Париже, представил свои работы на выставках "Мир искусства" и на Осеннем салоне (1921), сблизился с Н.Бадаевым и его театром "Летучая мышь" (занимался не только оформлением спектаклей, но определял сам характер деятельности театра). Оформил для труппы А.Павловой балеты "Фея кукол" И.Байера и "Спящая красавица" П.Чайковского.
      В августе 1922 переехал в Нью-Йорк. Организовал вместе со своим другом, композитором С.Корона, кабаре "Подвал падших ангелов", в котором ставились остросовременные спектакли, такие как "Да-да" - "ядовитый бурлеск", представлявший направление дадаизм; "Мадонна" - по мотивам творчества Ш.Бодлера. Его приглашали для сотрудничества крупнейшие американские театры. В 1924-31 работал в "Metropolitan Opera", оформив около десятка постановок, в том числе оперы В.А.Мо-царта ("Волшебная флейта", 1926), А.Тома, Р.Вагнера ("Летучий голландец", 1930), М.Мусоргского ("Сорочинская ярмарка", 1931), Н.Римского-ЛСорсакова ("Садко", 1929), И.Стравинского ("Свадебка", 1929; "Соловей", 1925-26); но наиболее удачная и любимая работа - балет "Петрушка", в котором, по словам С., "жизнь должна быть сказкой, а сказка жизнью. Я думаю, что в моих декорациях я в этом успел" (1924-25).
      В Лондонском театре "Covent Garden" оформил балет С. Рахманинова "Паганини" (1939-40). В балетных постановках сотрудничал с Дж.Баланчиным, Б.Нижинской, М.Мордки-ным, М.Фокиным. В 1934-35 С. привлекли в Голливуд для работы над постановкой фильма "Воскресенье" по роману Л.Толстого. Персональные выставки С. прошли в Чикаго и Питсбурге (1929), в Нью-Йорке, Лос-Анджелесе, Чаттануге (1934-39). Станковые произведения, созданные в эмиграции, свидетельствуют о малоуспешном стремлении С. обогатить язык своего искусства ("Моя жизнь", нач. 1940-х).
      Похоронен на Бруклинском кладбище. Мемориальная выставка состоялась в Нью-Йорке в 1964. Д.Бурлюк отмечал, что среди русских художников в Америке С. был "наружно самым русским".
      Соч.: Две встречи с Врубелем / Врубель: Переписка. Воспоминания о художнике. Л., 1976; "Бродячая собака" // Встречи с прошлым, вып. 5. М., 1984.
      Лит.: Маковский С. С.Ю.Судейкин // Аполлон, 1911, № 8; Соловьев В. Н.Судейкин // Там же, 1917, № 8-10; Коган Д. Сергей Судейкин. М., 1974; Киселев М. Живопись С.Ю.Судейкина // Иск-во, 1982, № 2.
      Арх.: РГАЛИ, ф. 947; ф. 982, on. 1, д. 303; ф. 680, on. 1,д. 1494.
     
      И.Гофман
     
      СУРГУЧЕВ Илья Дмитриевич (15.2.1881, Ставрополь - 19.11.1956, Париж) - прозаик, драматург, очеркист. Родился в семье разбогатевшего крестьянина, переселившегося в город. Занимался самообразованием и, закончив гимназию, уехал в Петербург. Поступил на восточный факультет Петербургского университета, окончил китайское отделение в 1907. Начал печататься в студенческие годы в ставропольской газете "Северный Кавказ", в петербургских журналах "Вестник Европы", "Журнал для всех" и др.; вошел в круг литераторов книгоиздательства "Знание", руководимого тогда М.Горьким. В конце 1900-х вернулся в Ставрополь, сотрудничал в местной печати, участвовал в общественно-политической жизни (выдвигался кандидатом в Гос. думу). В то же время не порывал с петербургскими изданиями, переписывался с Горьким, Л.Андреевым и И.Буниным, высоко оценившим талант С. В 1912 в сборнике "Знание" (№ 39) вышла повесть С. "Губернатор", имевшая большой резонанс. Описывая жизнь крупного русского провинциального города тех лет, С., в отличии от других писателей-современников, избегая натурализма, сосредоточил внимание на душевной жизни своих героев. Нравственно-философское начало преобладало и в последующих рассказах С., в которых, ставя героев лицом к лицу со "смыслом жизни", он избегал модных в декадентских кругах мотивов безысходности и тоски. Определенное влияние на прозу С. тех лет оказал Чехов и дидактика поздних произведений Л.Толстого. "Победа в глубине человеческих сердец" С. интересует больше, чем общественно-политическая "злоба дня" (типичны в этом смысле его рассказы "Счастье", "В поезде", "Родители").
      В 1913 в Александрийском театре Петербурга была поставлена первая пьеса С. - "Торговый дом" с М.Савиной в главной роли. По просьбе присутствовавшего на спектакле К.Ста-ниславского следующую свою пьесу "Осенние скрипки" С. передал в Московский Художественный театр. В 1915 она с большим успехом была показана в МХТ в Москве и в Петербурге; если в пьесе "Торговый дом" С. следовал реалистической традиции А.Островского, то в "Осенних скрипках" выступил как продол-жа-тель психологической драмы Чехова и Ибсена.
      После октябрьского переворота С., оставаясь в Ставрополе, сотрудничал в антибольшевистской печати, с войсками генерала Врангеля переехал в Крым, где издавал собственную газету. В 1920 с частями белой армии добрался до Константинополя, жизнь в котором нашла отражение в написанной здесь пьесе "Реки Вавилонские" с ее типичными для русской эмиграции мотивами ностальгии и "вины перед народом".
      В 1921 С. поселился в Праге, сотрудничал с литературными и театральными эмигрантскими кругами. В организованном им русском театре были поставлены "Осенние скрипки" и "Реки Вавилонские". В 1924 переехал в Париж и с 1925 до конца жизни печатался в умеренно-монархическом журнале "Возрождение", считая себя "не политическим, а эмоциональным монархистом". С 1930 в составе редакции "Возрождения"; вел отдел прозы и очерка. Опубликовал в журналах "Возрождение", "Грани" и др. множество рассказов и очерков на темы жизни русской эмиграции и воспоминания о Северном Кавказе и студенческих годах; издал роман "Ротонда" (Париж, 1952) и книгу рассказов. Работал в последние годы над незавершенной пьесой "Вождь" о Сталине, который в молодости, скрываясь от полиции, служил в доме отца С. лакеем-поваром. Отрывок из этой пьесы под названием "За чахохбили" опубликовал в журнале "Грани" (1954, № 20). Не оставляя интерес к театру (сам пробовал себя актером еще в Петербурге), основал в Париже в 1942 в зале Гужона "Театр без занавеса" (реж. Ю.Загребальский), в котором несколько лет ставились пьесы, водевили, оперетты, балетные интермедии. С. выступал как режиссер, актер (играл в пьесе А.Аверченко "Старики"), чтец собственных рассказов, В Париже несколько раз ставилась пьеса С. "Осенние скрипки", существует ее экранизация на французском языке. В конце жизни задумал роман о русской жизни "Ночь", действие которого должно было охватывать период от начала века до событий послевоенного времени; отрывки романа публиковались в журнале "Возрождение".
      Независимая позиция С. не способствовала его сближению с широкими эмигрантскими кругами. Под старость вел уединенный образ жизни, занимался библиофильством, собиранием икон, обладал большой коллекцией антиквариата, которую незадолго до смерти продал в США. По воспоминаниям эмигрантов, в Париже С. выглядел как "русский, чистый, прямой, крепкий, твердый "мужик" ...с университетским образованием". Творчество С. эмигрантского периода получало неизменно положительные оценки, его имя ставилось в один ряд с "духовными наследниками Достоевского, Толстого, Чехова", представителями писательского "цеха русского зарубежья" (И.Бунин, Б.Зайцев, А.Куприн, Д. Мережковский, А.Ремизов, И.Шмелев). Похоронен С. на парижском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа. Рассказы и пьесы С. переведены на иностранные языки, пьесы ставились в Германии, скандинавских странах.
      Соч.: Соч., т. 1. 3, 4. Пг.-М., 1915-17; Рассказы, т. 1-2, СПб., 1910-13; Осенние скрипки и рассказы. Пг., 1915 (2-е изд. 1916); Преддверие. М., 1917; Вань-кина молитва. М., 1918; Эмигрантские рассказы. Париж, [1927]; Детство императора Николая II. Париж, 1953; Губернатор. Повесть, рассказы. М., 1987; Реки Вавилонские / Литература русского Зарубежья. Антология, T.I, кн. 1. М., 1990.
      Лит.: Горький М. Материалы и исследования, т. 1. Л., 1934; Его же. Письма к И.Д.Сургучеву. 1911-1913 / Горький М. Собр. соч.: В 30-ти т., т. 29-30. М., 1955;
      Веритинов Н. Человек глубоких прозрений. К годовщине смерти И.Д.Сургучева // Возрождение, 1957, № 72; Унковский В. Зарубежный Сургучев // Грани, 1959, № 44; Симонова 3. Свидетели Защиты // Там же; Кузнецов A.M. "Сургучев обещает немало" / Сургучев И.Д. Губернатор. Повесть, рассказы. М., 1987.
     
      А.Кузнецов
     
      СУТИН Хаим (1893 (по др. св. 18 94),-м. Смиловичи, Минской губ. - 9.8.1944, Париж) - живописец. Сын портного по ремонту одежды, десятый ребенок в бедной еврейской семье. В 1907 бежал из дома в Минск, работал учеником фотографа, брал уроки рисования у художника Крюгера. С 1910 в Вильно, посещал там художественную школу. В 1913 на деньги, собранные виленской интеллигенцией, отправился в Париж вместе с друзьями по школе - М.Кикоиным и П.Кременем. Поселился на Монпарнасе в квартале "La ruche" (Улей), жил одно время у О.Мещанинова, поступил в Академию Ф.Кормона. В первые годы пребывания в Париже познакомился с Д.Риверой, Ф.Леже, Ж.Лилшиием, О.Цадкиным, М.Шага-лом, в 1915 - с А.Модильяни. Вел полуголодное существование; по свидетельству И.Эрен-бурга, встречавшего С. в кафе "Ротонда", "у него были глаза затравленного зверя". В начале 1-й мировой войны хотел вступить добровольцем во французскую армию, но был забракован по состоянию здоровья. В 191 8 Модильяни познакомил С. с художником и поэтом Л.Збо-ровским, на средства которого С. обосновался в 1919 в горном городке Кёре на границе с Испанией, где жил до 1922. Участвовал в выставках "47 с Парнаса", "Сотня с Парнаса" (1920-21), в выставке группы русских художников "Удар" (1923).
      Все свои картины, заполненные "простыми вещами", писал с натуры; учился у художников разных эпох и, по словам Ш.Вильямса, "каким-то образом умудрялся сочетать смелость Ван Гога, страстность немецких экспрессионистов и видение Рембрандта мясной лавки"; с влиянием Ф.Достоевского связаны в творчестве С. мучительный надлом и сочувствие униженным и оскорбленным. Память о тяжелом детстве и нищете в годы парижской юности воплотились в натюрмортах периода войны ("Натюрморт с селедкой", "Натюрморт с супницей", "Натюрморт с трубкой") и 20-х ("Рыбы и томаты", 1926-27), отвращение к жестокости - в изображениях убитых животных ("Бычья туша", 1925). В 1922-23 начал серию портретов "Пироженщики", в конце 20-х - серию портретов служащих ресторанов ("Грум", 1927; "Посыльный у "Максима", 1933 и др.). В гротескных автопортретах (1918, 1920, 1923-24) утрировал свой образ. Экспрессивны пейзажи С.: "После грозы", "Ветреный день", "Дерево на ветру" (1939).
      Получил европейскую и мировую известность после того, как по рекомендации Зборовского около ста картин С, приобрел в конце 1923 американский искусствовед и меценат доктор А.Барнс, основатель фонда Барнса в Марионе близ Филадельфии, и примерно столько же - французские маршаны. И.Грабарь, побывавший в 1929 во Франции, писал, что к этому времени С. был уже "баловнем счастья", ему одному прощали отступление от стандартных размеров холста. К.Коровин считал С. одним из "пяти-шести лучших художников мира" и ставил его наравне с К.Моне, П.Сезанном и О.Ренуаром. Протестуя против диктата маршанов, предпочитавших одни и те же мотивы произведений С., художник избегал выставок. Зависимость от маршанов привела к тому, что его работы оказались непредставленными (несмотря на обещания прислать их) на выставке "Современное французское искусство" в Москве (1928), где, по словам А.Эфроса, С. - "столь известный Парижу и столь неведомый у нас" был бы "выразительнейшим художником русской группы". В период господства в СССР "социалистического реализма" имя С. приводилось в подтверждение того, что "Запад гниет", т.к. художник "пишет только гнилое мясо"; лишь из воспоминаний Эренбурга советский читатель узнал, что о работах С. мечтали музеи всего мира. Первая и единственная прижизненная персональная выставка С. во Франции состоялась в парижской галерее "Бинг" в 1927, другие прошли за рубежом: в Чикаго (1935); Нью-Йорке (1936. 1938, 1940, 1943); Лондоне (1937); Вашингтоне (1943).
      С 1929 С. жил в Леве, близ Шартра. Несмотря на достаток, а в 30-е и богатство, С., как писал Эфрос, "неловкий, милый, местечковый, удивленный неожиданной славой", не знал, "что делать теперь со своими несколькими комнатами и телефоном", и по-прежнему был убежден, что художник только тогда способен почувствовать чужую беду, если сам неблагополучен и неустроен. В 1939 безуспешно пытался вступить в армию. После разгрома Франции гитлеровцами не принял предложение уехать в США; два года находился в "свободной зоне", в департаменте Турень. Обострение язвенной болезни заставило С. тайно приехать в Париж; умер на следующий день после запоздалой операции. В 40-50-х в странах Европы и в США состоялись его мемориальные выставки, в том числе в Париже в 1945 и 1959; выставка "Сутин и его круг" - в 1958-60 в Нью-Йорке, Манчестере и Лондоне.
      Лит.: Эфрос А. Профили. М., 1930; Cogniat R. Soutine. Paris, 1945; Forge A. Soutine. London, 1965;
      Tuchman М. Soutin. Los Angelos, 1968; Фальк P.P. Беседы об искусстве. Письма. Воспоминания о художнике. М., 1981; Зингерман Б.И. Парижская школа: Пикассо. Модильяни. Сутин. Шагал. М., 1993.
      Р.Ильин
     

К титульной странице
Вперед
Назад