ШАГАЛ Марк Захарович (24.6.1887. Витебск - 28.3.1985, Сен-Поль де Ване, Франция) - художник. Старший из десяти детей мелкого торговца. Окончил в 1905 4-классное городское ремесленное училище. Первыми шагами будущего художника руководил Ю.Пэн. С 1907 Ш. в Петербурге, 2 года занимался в Рисовальной школе Общества поощрения художеств, руководимой Н.Рерихом, затем в мастерской С.Зайденберга и в частной школе Е.Званцевой, где его наставниками были М.До-бужинский и. Л.Бакст.
Начало художнической биографии Ш. - картина "Смерть" (1 908) - переплетение фантастики и реализма. Для продолжения образования в августе 1910 уехал в Париж; поездку и обучение субсидировал известный юрист и общественный деятель М.Винавер. В Париже художественным школам предпочитал музеи и выставки, творчески усваивая достижения кубизма. В 1911 поселился в артистической колонии "La ruche" ("Улей") в квартале Монпар-нас; дружба с Гийомом Аполлинером, Блэзом Сандраром, Максом Жакобом, Андре Сальмо-ном была увековечена в стихах, рисунках, полотнах, статьях, в частности, Ш. создал картину "В честь Аполлинера (Половина четвертого)" (1912).
В 1912 Ш. впервые показал свои полотна на Осеннем салоне и в Петербурге, с группой "Мир искусства", в 1913 - в Москве, на выставке "Мишень", организованной М.Ларионо-вым. До конца своих дней Ш. называл себя "русским художником", подчеркивая родовую общность с русской художественной традицией (иконопись, творчество Врубеля, произведения безымянных вывесочников, живопись крайне левых). Вместе с тем творчество Ш. принадлежит в равной степени еврейской и французской культурам. Главная его особенность - сплав фантасмагории и быта, прошлого и будущего, мистики и реальности ("сюрна-турализм", по определению Аполлинера), экспрессивность цвета и рисунка, что сделало Ш. предтечей экспрессионизма и сюрреализма. По словам Ш., он стремился "видеть мир особыми глазами, как будто только что родился". Художественно-поэтическая система Ш. определилась уже в ранних полотнах 1911-13 ("Я и деревня", "Солдат пьет", "Россия. Ослы и другие", "Автопортрет с семью пальцами" и др.), они знаменовали рождение и зрелость новейшего еврейского искусства. В июне 1914 в берлинской галерее "Der Sturm" открылась первая персональная выставка Ш., устроенная Г.Вальденом; представленные здесь картины и рисунки дали импульс экспрессионизму немецких художников.
1-я мировая война заставила Ш. остаться в Витебске, куда он отправился на каникулы после берлинского вернисажа. В 1914-15 много писал Витебск, его жителей, бытовые сценки, свою семью; эта серия обеспечила запас убедительности его будущих полотен, неотделимых от реалий родного города. Летом 1915 женился на Берте (Белле) Розенфельд; в его картинах она стала воплощением Вечной женственности. Осенью они уехали в Петроград. В ноябре 1917 вернулись с дочерью в Витебск. Ш. воспринял революцию прежде всего как установление национального равенства, открывающее неограниченные возможности культурного возрождения народа.
Получив в августе 1918 мандат "уполномоченного по делам искусств г. Витебска и Витебской губернии", оформил город к 1-й годовщине Октября огромными панно с "летающими евреями" и "зелеными козами". Организовал музей и народное художественное училище, в котором преподавали Ю.Пэн, М.Добужинский, И.Пуни и К.Богуславская, а затем К.Малевич, вытеснивший Ш. из училища.
Покинул Витебск в июне 1920. В Москве познакомился с руководителем Еврейского камерного театра А.Грановским, нарисовал панно для зрительного зала театра, оформил три миниатюры Шолом-Алейхема. Летом 1922 направился в Берлин, чтобы узнать об участи своих произведений, оставленных на Западе. В течение многих лет длился судебный процесс, в ходе которого Ш. пытался вернуть хоть что-нибудь из 40 полотен и 160 графических произведений, выставленных летом 1914; обратно удалось получить меньше 10 работ. В Берлине овладел новыми видами техники - офортом, сухой иглой, ксилографией. Пытался издать книгу "Моя жизнь", написанную в Москве, но талантливая проза Ш. оказалась слишком трудна для переводчика, свет увидел тогда лишь цикл офортов под этим названием (впервые книга опубл. в 1931 на франц. яз.).
С 1923 Ш. в Париже, где вошел в европейскую художественную элиту (Пикассо, А.Матисс, Ж.Руо, Ж.Бернар, П.Элюар и др.). По заказу маршана А.Воллара избрал для иллюстрирования "Мертвые души" Гоголя (96 офортов, концовки и заставки, 1923-27), затем исполнил иллюстрации к "Басням" Лафонтена (100 офортов, 1927-30). Путешествия по Франции вдохновили Ш. на создание радостных и светлых пейзажей. В 1931 он впервые побывал в Сирии и Палестине, в связи с работой над иллюстрациями к Библии (66 офортов в 1930-39 и 39 офортов в 1952-56), они стали фундаментом огромного цикла, над которым Ш. трудился почти всю жизнь, - "Библейского Послания" (гравюры, рисунки, картины, витражи, шпалеры, керамические скульптуры, рельефы).
Публичное сожжение произведений Ш. в нацистской Германии, гонения на евреев, предчувствие приближающейся катастрофы окрасили произведения Ш. в апокалиптические тона. В 1930-е ведущей темой его искусства стало Распятие; горящий Витебск служил фоном многочисленных композиций с умирающим на кресте мучеником-земляком. В мае 1941 по приглашению нью-йоркского Музея современного искусства Ш. переехал с семьей в США; дружескую поддержку оказал ему философ Жан Маритен; близкие отношения возникли у Ш. с искусствоведом Лионело Вентури. В США в 1943 произошла последняя встреча Ш. с давним московским другом С.Михоэлсом. В сентябре 1944 Ш. пережил внезапную смерть жены; огромной силой любви были продиктованы композиции "Моей жене посвящается" (1933-44), "Вокруг нее" и "Свадебные свечи" (обе - 1945). В 1945 Ш. написал три полотна-задника, занавес и костюмы для балета И.Стравинского "Жар-птица" в "Ballet Theatre".
Окончательно вернулся во Францию в 1948. Тогда же получил Гран-При за иллюстрации к "Мертвым душам" на 24-й биеннале в Венеции; затем последовал ряд др. знаков отличия. В 1952 вступил в брак с Валентиной (Ва-вой) Бродской. Из циклов цветных литографий, станковых и книжных работ 50-60-х, созданных после путешествия по Греции и Италии, наиболее известны иллюстрации к роману Лонга "Дафнис и Хлоя" (42 цветных литографии, 1960-62).
Постепенно Ш. все больше работал в монументальных видах искусства, занимался мозаикой, керамикой, шпалерами, скульптурой, с 1957 витражами; изготовил витражи для католических костелов, лютеранских храмов, синагог, общественных зданий Европы, Америки, Израиля. Небывалый резонанс вызвал плафон Парижской "Grand-Орerа", завершенный в 1964 по заказу президента Ш. де Голля и министра культуры А.Мальро. С 1966, после создания нового шедевра - панно для "Metropolitan-Opera" в Нью-Йорке, Ш. жил в Сен-Поль де Ване близ Ниццы, где построил дом-мастерскую.
В июне 1973 посетил Москву и Ленинград. В следующем месяце присутствовал на торжественном открытии государственного Музея Ш. в Ницце, сосредоточившего внушительную часть "Библейского Послания". По случаю 90-летия Ш. была оказана редкая честь - уникальная выставка его работ была развернута в Лувре (окт. 1977 - янв. 1978); он был награжден Большим Крестом Почетного легиона.
Соч.: Моя жизнь. М., 1994.
Лит.: Venturi L. Chagall. Geneve-Paris-New York, 1956; Meyer F. Marc Chagall. Life and Work. New York, [1964]; Каменский А.А. Сказочно-гротесковые мотивы в творчестве Марка Шагала / Примитив и его место в художественной культуре нового и новейшего времени. М., 1983; Kamensky A. Chagall, period russe et sovietique. 1907-1922. Paris, 1988; Возвращение Мастера. Альбом. М.. 1988; Апчинская Н.В. Марк Шагал. Графика. М., 1990; Greenfield H. Marc Chagall. New York, 1991.
A.Шатских
ШАЛЯПИН Федор Иванович (1.11.1873, Казань - 12.4.1938, Париж) - певец (бас). Родился в бедной семье крестьянина из деревни Сырцово Вятской губернии Ивана Яковлевича Ш.; мать - Евдокия (Авдотья) Михайловна (урожд. Прозорова) - из деревни Дудинской той же губернии. Уже в детском возрасте обладал красивым голосом (дискант) и часто подпевал матери, "подлаживая голоса". С 9 лет пел в церковных хорах, пытался научиться играть на скрипке, много читал, но вынужден был работать учеником сапожника, токаря, столяра, переплетчика, переписчика. В 12 лет участвовал в спектаклях гастролировавшей в Казани труппы в качестве статиста. Неуемная тяга к театру приводила его в различные актерские труппы, с которыми он кочевал по городам Поволжья, Кавказа, Средней Азии, работая то грузчиком, то крючником на пристани, часто голодая и ночуя на скамейках. В Уфе 18.12.1890 он впервые спел сольную партию (Стольник в "Гальке" С.Монюшко). В Тифлисе брал бесплатные уроки пения у известного певца Д.Усатова, выступал в любительских и ученических концертах. В 1894 пел в спектаклях, проходивших в петербургском загородном саду "Аркадия", затем в Панаевском театре. 5 апреля 1895 дебютировал в партии Мефистофеля в опере "Фауст" Ш.Гуно в Мариинском театре.
В 1896 был приглашен С.Мамонтовым в Московскую частную оперу, где занял ведущее положение и во всей полноте раскрыл свой талант, создав за годы работы в этом театре целую галерею незабываемых образов в русских операх: Иван Грозный в "Псковитянке" Н.Рим-ского-Корсакова (1896), Досифей в "Хованщине" М.Мусоргского (1897), Борис Годунов в одноименной опере М.Мусоргского (1898) и др. "Одним великим художником стало больше", - писал о 25-летнем Ш. В.Стасов. Общение в мамонтовском театре с лучшими художниками России (В.Поленовым, В, и А.Васнецо-выми, И.Левитаном, В.Серовым, М.Врубелем, К.Коровиным и др.) давало певцу мощные стимулы для творчества; их декорации и костюмы помогали в создании убедительного сценического образа. Ряд оперных партий в театре певец подготовил с тогда еще начинающим дирижером и композитором С.Рахманиновым. Творческая дружба объединяла двух великих художников до конца жизни Ш. Рахманинов посвятил певцу несколько своих романсов: "Судьба" (сл. А.Апухтина, соч. 21, № 1), "Ты знал его" (сл. Ф.Тютчева, соч. 34, № 9) и др. В дальнейшем мировоззрение певца складывалось под воздействием общения с В.Ключевским, Стасовым, Римским-Корсаковым. И.Репиным, позднее - с М.Горьким.
Глубоко национальное искусство Ш. восхищало его современников. "В русском искусстве Ш. - эпоха, как Пушкин" (Горький). В опоре на лучшие традиции национальной вокальной школы Ш. открыл новую эру в отечественном музыкальном театре. Он сумел удивительно органично соединить два важнейших начала оперного искусства - драматическое и музыкальное, подчинить свой трагедийный дар, уникальную сценическую пластику и глубокую музыкальность единому художественному замыслу. "Ваятель оперного жеста", - так назвал певца Б.Асафьев. .
С 24.9.1899 Ш. - ведущий солист Большого и одновременно Мариинского театров, с триумфальным успехом гастролировал за рубежом. В 1901 в миланском "La Scala" пел партию Мефистофеля в одноименной опере А.Бойто с Э.Карузо, дирижировал А.Тоскани-ни. Мировую славу русского певца утвердили гастроли в Риме (1904), Монте-Карло (1905), Оранже (Франция, 1905), Берлине (1907), Нью-Йорке (1908), Париже (1908), Лондоне (1913-14). Божественная красота голоса Ш. покоряла слушателей всех стран. Его высокий бас, поставленный от природы, с бархатистым мягким тембром звучал полнокровно, мощно и обладал богатейшей палитрой вокальных интонаций. Эффект художественного перевоплощения изумлял слушателей не только внешним обликом (Ш. уделял особое внимание гриму, костюму, пластике, жесту), но и глубоким внутренним содержанием, которое передавала вокальная речь певца. В создании емких и сценически выразительных образов певцу помогала его необычайная многогранность: он был и скульптором, и художником (оставил свой автопортрет), писал стихи и прозу. Такая разносторонняя одаренность великого артиста напоминает мастеров эпохи Возрождения, не случайно современники сравнивали его оперных героев с титанами Микеланджело. Искусство Ш. перешагнуло национальные границы и повлияло на развитие мирового оперного театра. Многие западные дирижеры, артисты и певцы могли бы повторить слова итальянского дирижера и композитора Д.Гавадзени: "Новаторство Шаляпина в сфере драматической правды оперного искусства оказало сильное воздействие на итальянский театр... Драматическое искусство великого русского артиста оставило глубокий и непреходящий след не только в области исполнения русских опер итальянскими певцами, но и в целом, на всем стиле их вокально-сценической интерпретации, в том числе произведений Верди..."
В годы 1-й мировой войны гастрольные поездки прекратились. После Октябрьской революции 1917 Ш. занимался творческим переустройством бывших императорских театров, был выборным членом дирекций Большого и Мариинского театров, руководил (в 1918) художественной частью последнего. В 1918 был первым из деятелей искусств, удостоенных звания народного артиста Республики. Певец стремился уйти от политики, в книге своих воспоминаний он писал; "Если я в жизни был чем-нибудь, так только актером и певцом, моему призванию я был предан безраздельно. Но менее всего я был политиком".
Весной 1922 Ш. не вернулся из зарубежных гастролей, хотя долго считал свое невозвращение временным. Значительную роль в случившемся сыграло домашнее окружение. Забота о детях, страх оставить их без средств существования заставляли Ш. соглашаться на бесконечные гастроли. Старшая дочь Ирина осталась жить в Москве с мужем и матерью, Иолой Игнатьевной Торнаги-Шаляпиной. Другие дети от первого брака - Лидия, Борис, Федор, Татьяна и дети от второго брака - Марина, Марфа, Дассия и дети Марии Валентиновны (второй жены) - Эдуард и Стелла жили вместе с ними в Париже. Ш. особенно гордился сыном Борисом, который, по словам Н.Бенуа, добился "большого успеха как пейзажист и портретист". Федор Иванович охотно позировал сыну; сделанные Борисом портреты и зарисовки отца "являются бесценнейшими памятниками великому артисту...".
На чужбине певец пользовался неизменным успехом, гастролируя почти во всех странах мира (Англия, Америка, Канада, Китай, Япония, Гавайские острова). С 1930 Ш. выступал в труппе "Русская опера", спектакли которой славились высоким уровнем постановочной культуры (реж. А. Санин). Особый успех в Париже имели оперы "Русалка", "Борис Годунов", "Князь Игорь". В 1935 Ш. избрали членом Королевской Академии музыки (вместе с А.Тосканини) и вручили диплом академика. В репертуаре Ш. было около 70 партий. В операх русских композиторов он создал непревзойденные по силе и жизненной правде образы Мельника ("Русалка" А.Даргомыжского), Ивана Сусанина ("Иван Сусанин" М.Глинки), Бориса Годунова и Варлаама ("Борис Годунов"), Ивана Грозного ("Псковитянка"), Досифея ("Хованщина"), Олоферна ("Юдифь" А.Серова), Алеко ("Алеко" Рахманинова), Фарлафа ("Руслан и Людмила" Глинки), Еремки ("Вражья сила" Серова), Демона ("Демон" А-Рубинштейна), Кон-чака ("Князь Игорь" А.Бородина). Среди лучших партий в западноевропейской опере - Мефистофель ("Фауст" Гуно и "Мефистофель" Бойто), Дон Базилио ("Севильский цирюльник" Дж.Россини), Лепорелло ("Дон Жуан" В.Моцарта), Дон Кихот ("Дон Кихот" Ж.Массне). Столь же велик был Ш. в камерно-вокальном исполнительстве. Здесь он привнес элемент театральности и создал своеобразный "театр романса"; "Титулярный советник" (ел. П.Вейнбер-га, муз. А.Даргомыжского), "Старый капрал" и "Червяк" (сл. В.Курочкина, муз. Даргомыжского), "Семинарист" (сл. и муз. Мусоргского). Его репертуар включал до 400 песен, романсов и др. жанров камерно-вокальной музыки. В число шедевров исполнительского мастерства вошли "Блоха", "Забытый", "Трепак" Мусоргского, "Ночной смотр" Глинки, "Пророк" Римского-Корсакова, "Два гренадера" Р.Шумана, "Двойник" Ф.Шуберта и др., а также русские народные песни "Прощай, радость", "Не велят Маше за реченьку ходить", "Из-за острова на стрежень".
В 20-30-х им было сделано около 300 грамзаписей. "Люблю грамофонные записи.,., - признавался Ш. - Меня волнует и творчески возбуждает мысль, что микрофон символизирует собой не какую-то конкретную публику, а миллионы слушателей". Певец был очень требователен к записям, среди его любимых - запись "Элегии" Массне, русских народных песен, которые он включал в программы своих концертов на протяжении всей творческой жизни. По воспоминанию Асафьева, "широкое, могучее неизбытное дыхание великого певца насыщало напев, и, слышалось, нет предела полям и степям нашей Родины".
Вдали от родины для Ш. были особенно дороги встречи с Рахманиновым, с русской балериной Анной Павловой, Ш. был знаком с Тоти Даль Монте, Морисом Равелем, Чарли Чаплиным, Гербертом Уэллсом. В 1932 снимался в фильме "Дон Кихот" по предложению немецкого режиссера Георга Пабста; фильм пользовался популярностью у публики. Оказавшись в эмиграции уже на склоне лет, Ш. тосковал по России, потерял жизнерадостность и оптимизм, не пел новых оперных партий, часто болел. В мае 1937 врачи поставили ему диагноз - лейкемия, через год он скончался. До конца своей жизни Ш. оставался русским гражданином, - он не принял иностранного подданства, мечтал быть похороненным на родине. Его желание исполнилось: прах певца был перевезен в Москву и 29.10.1984 захоронен на Новодевичьем кладбище.
Соч.: Страницы из моей жизни (Автобиография Ф.И.Шаляпина) / Ф.И.Шаляпин, т.1. М„ 1957; 1976;
Переписка Ф.И.Шаляпина с А.М.Горьким / Там же;
Переписка Ф.И.Шаляпина с В.В.Стасовым / Там же;
Маска и душа. М., 1989.
Лит.: Асафьев Б. В. Шаляпин / Советская музыка, сб. 4. М.-Л., 1945; Стасов В. Статьи о Шаляпине. М., 1952; Дмитревский В. Великий артист. Л., 1973; Федор Иванович Шаляпин. Ред.-сост. Е.А.Грошева, т. 1-3. М., 1976-79; Ф.И.Шаляпин (Альбом). М., 1986.
Л.Алексеева
ШАРШУН Сергей Иванович (4.8.1888, Бугуруслан, Самарской губ. - 24.11.1975, Париж) - живописец, график, литератор. Родился в купеческой семье (отец торговал тканями). Рано потеряв мать, Сергей, будучи старшим из четырех детей, вынужден был искать заработок. В 1905-7 учился в коммерческом училище Симбирска, одновременно занимаясь живописью и готовясь к поступлению в Казанскую художественную школу. В 1908, оставив училище, уехал в Москву. Занимался в частной мастерской К.Юона, отличавшейся свободными художественно-педагогическими установками и привлекавшей многих провинциалов, готовящихся к поступлению в Училище живописи, ваяния и зодчества. В Москве познакомился с Н.Гончаровой, М.Ларионовым, А.Крученных, О.Розановой и др. представителями художественного авангарда.
В 1910 призван на службу в армию, откуда дезертировал незадолго до демобилизации в 1912. Через Польшу и Берлин перебрался в Париж. Поступил учиться в Русскую Свободную академию Марии Васильевой, затем в знаменитую кубистскую Академию "La Pallette", в которой преподавал Ж.Метценже, Д.де Сегон-зак и А.Ле Фоконье. Последний оказал на Ш. наибольшее влияние, в его произведениях Ш. находил, по собственному признанию, "все то, чего ждал от французского кубизма - формальную четкость линий, строгий анализ темы, глубокий пантеизм, пропитанный символикой". Впрочем, в этот период в неменьшей степени его поразила и классическая французская живопись, в частности, "экспрессионизм" Э.Де-лакруа, которого он открыл для себя в Лувре. Позднее Ш, признавался: "Что касается современной живописи, Париж не был для меня откровением, зато Лувр меня восхитил".
В 1913 и 1914 выставлял свои кубистиче-ские произведения в Салоне независимых, наряду с другими русскими художниками, работавшими в те годы в Париже. В 19 13 познакомился с Еленой Грюнгоф, молодым скульптором, которая впоследствии на протяжении 10 лет была его компаньоном и участником совместных выставок. В 1914 с началом 1-й мировой войны уехал в Испанию. За время трехлетнего пребывания в Барселоне близко соприкасался с древним испано-мавританским искусством, особенно прикладным (изделия из фаянса), которое подтолкнуло его к новым поискам. Позднее писал в автобиографии: "Крашенные фаянсовые квадраты изменили мою живописную концепцию, дав волю моей исконно славянской натуре - мои картины стали красочными и орнаментальными". Так рождалась у Ш. оригинальная и самостоятельная версия "орнаментального кубизма". Отказавшись от глубины, он в своих композициях испанского периода уподоблял плоскость холста декоративной эмалевой поверхности, разбитой на геометрические фрагменты ярких цветовых кусков. Магия мо-зарабского орнамента спровоцировала художника на активное развитие творчества в сторону беспредметности. Орнаментализм, как считал Ш., приносил ему необходимое очищение в жизни и в творчестве; мастер стремился возвратить орнаменту его глубинный духовный смысл, способность воплощать представления человека о мироздании.
В 1916-17 Ш. устраивал свои выставки в барселонской галерее Дальмо (в 1916 - совместно с Грюнгоф, в 1917 - персональную), на которых демонстрировал работы, созданные в Испании. Выставки заинтересовали дадаистов А.Кравана и Ф.Пикабия, с которыми Ш. близко познакомился уже по возвращению в Париж в 1919. В Барселоне Ш. создал также два рисованных цветных фильма; "Гитара", навеянный цыганской песней, и другой - посвященный русской теме. В 1919 по рекомендации Ф.Пикабия устроил персональную выставку в Париже в книжной лавке А.Форни. Сближение с дадаизмом отмечено участием Ш. в 1921 в Салоне Дада в галерее Монтэнь в Париже вместе с Г.Арпом, М.Эрнстом, Т.Тзара и др., где он показал программную дадаистскую работу "Саль-пенжатная Дева Мария". Глава парижских дадаистов М.Дюшан отнесся к Ш. очень доброжелательно. Одновременно с Салоном Дада работы Ш. были представлены на выставке Салона независимых. В 1920-21 Ш. - активный участник всех манифестаций дадаистов в Париже. В то же время он сблизился с "Русским Монпарнасом" - русской литературно-художественной богемой, составлявшей значительную часть русской эмиграции в Париже. В 1921 Ш. вошел в литературно-художественное объединение "Палата поэтов", созданное Д.Кнутом (21.12.1921 там состоялся вечер Ш. "Дада Лир Кап"), а также в Союз русских художников (21.10.1921 Ш. провел с секретарем общества И.Зданевичем дадаистский вечер в духе цюрихского кабаре "Вольтер"). В 1923-24 участвовал в деятельности группы "Через", руководимой С.Ромовым и объединявшей русских художников и литераторов. Издал на французском языке свою поэму "Неподвижная толпа" с шестью авторскими иллюстрациями (1921, переизд. на франц. яз. в 1966 и 1968).
В 1922 Ш. приехал в Берлин с намерением получить советскую визу и вернуться на родину. Там он встречался с поэтами В.Маяковским, С.Есениным, Б.Пастернаком, Б.Поплавским, А.Белым, художниками - И.Пуни, Э.Лисиц-ким, М.Андреенко и др. деятелями русской культуры, как эмигрантами, так и теми, кто приехал в Берлин по делам, в частности, для организации Первой русской художественной выставки в галерее Ван Димена (1922). Ш. тоже участвовал в этой большой экспозиции современного русского искусства. Он показал свои работы в стиле "орнаментального кубизма" и на выставках в галерее "Штурм" (сначала на совместной немецких и русских мастеров, .затем на совместной с Грюнгоф - обе в 1922). Затем состоялась его персональная выставка в книжном магазине "Заря" (1923). В Берлине Ш. продолжал участвовать в дадаист-ском движении: сотрудничал в журналах "391", "Манометр", "Мерц", "Мекано" совместно с К.Швиттерсом, Т.Тзара и Г.Арпом, издавал свои собственные сочинения - брошюру "Дадаизм", журнал-листовку "Перевоз Дада" (в Берлине вышло 3 номера, издание было продолжено в Париже, где в период с 1924 по 1949 вышло еще 10 номеров). Ш. начал издание дадаистических листовок, выходивших крохотным тиражом, нерегулярно, иногда с большими интервалами с 1922 по 1975; они представляли собой 2-3-страничные журналы с различными названиями: "Памятник" (1948-57, 3 номера), "Клапан" (1958-68, 20 номеров), "Вьюшка и Вьюшка" (1969-71, 4 номера), "Свечечка" (1972-73, 2 номера). Листовки были большей частью написаны на русском языке, в них предельно кратко, афористично Ш. представлен как художник, писатель и философ.
После 14 месяцев, проведенных в Германии, Ш. окончательно отказался от мысли вернуться в Россию и выехал в Париж, где принял участие в юбилейной выставке Салона независимых. Он отошел от дадаизма, сближение с которым было для него временным. Еще в Германии Ш. заинтересовался философскими взглядами Р.Штайнера - теорией антропософии, которая, по словам Ш., и наложила отпечаток на все его последующее литературное и живописное творчество. Художник направил свои усилия на поиски некоего абсолюта. По свидетельству Р.Герра, Ш. любил говорить, что он беспрерывно умирает и возрождается в своем творческом процессе и что в час творения он весь вливается в то, что творит. В 1926 Ш. выставлял произведения в духе "орнаментального кубизма" в галерее Ж.Бушше в Париже. Благодаря поддержке критиков А.Сальмона и В.Жоржа выставка имела успех и большая часть полотен была приобретена в частные собрания. В следующем, 1927, Ш. познакомился через Н.Ходасевич-Леже с А.Озанфаном и некоторое время испытывал воздействие цвето-пластических идей пуризма. Работы подобного рода парижская публика увидела на персональных выставках Ш. в галерее Обье (1927) и галерее Персье (1929).
В конце 1920-х - начале 1930-х из-за разразившегося экономического кризиса Ш. оказался в тяжелом материальном положении. Не имея достаточных средств для покупки холста и красок, Ш. ограничивался созданием небольшого размера полуабстрактных пейзажей - "домов-деревьев" или натюрмортов с неприхотливыми предметами из одинокой комнаты художника - кружками, кувшинами, бутылками, трубками, фруктами. В это трудное время литературное творчество Ш. опережало живописное. Он активно сотрудничал с журналом "Числа" (1930-34), в котором выступал как писатель и поэт, принимал участие в работе литературного объединения "Кочевье", руководимого М.Слонимом, посещал вечера "Зеленой лампы", проводимые Д.Мережковским и З.Гиппиус на их парижской квартире. В 1930-е были завершены и изданы маленьким тиражом: поэмы в прозе "Долголиков" (1918-34, изд. в Париже, 1934; тираж 100 экз.) и "Небесный колокол" (1919-29, изд. в Париже, 1938; тираж 200 экз.); лирическая повесть "Заячье сердце" (1933-37, изд. в Париже, 1937, тираж 200 экз.) и др. произведения, переизданные издательством Ля Кестьон в 1960-е. Литературные опыты Ш. были замечены критикой, особенно поэма в прозе "Долголиков" - история одиночества творческой личности; поэма, по словам М.Осоргина, выявила "зрелое искусство и значительный вкус художественной души". Своеобразной пластической метафорой душевного состояния героя поэмы - Долголикова и самого художника можно назвать картину Ш. "Маленькая читательница" (1932), в которой современник и друг художника Я.Горбов увидел образ одиночества - "глухого, непроницаемого, какого-то дрожащего: оно не только не пугает, оно притягивает, гипнотизирует".
В конце 1940-х в живописи Ш. наблюдалось отчетливое движение к абстракции, особенно в его сериях, интерпретирующих тему воды, моря как некой первоначальной материи, из которой все родилось. От декоративного орнаментализма, буйства красок художник шел к спокойной, умиротворяющей, почти монохромной живописи, превращающей, по наблюдению Р.Герра, водную стихию в "тихие и легкотекущие, чистые и небесные в их сущности и в их отражениях" шаршуновские воды (цикл живописных композиций "Морская стихия", 1948-49; цикл "Венеция", 1952; серия картин "Метаморфозы", созданная под впечатлением произведений Ф.Кафки).
С 1942 по 1960 Ш. снимал ателье "Сите Фальгер" в Париже. Начиная с 1944 на протяжении 12 лет регулярно выставлялся в галерее Р.Креза в Париже. С середины 1950-х все чаще обращался к теме музыки в своей живописи, сначала облекая в полуабстрактные формы пластические воплощения водной стихии и подчиняя их сложному музыкальному ритму, а затем вдохновляясь конкретными музыкальными произведениями (Бетховен. Вариации, 1954; Стравинский, Симфония псалмов, 1957; Бетховен. Концерт для фортепиано № 4, 1960; Бетховен. Кариолан, 1962; Шуберт. Симфония № 9, 1963; Брамс. Вальс, 1969 и др.). В произведениях 1960-х появляется особого рода монументальность, рождаемая строгой симметрией форм, осязаемой материальностью простых геометрических форм.
Лишь в самом конце жизни после большой ретроспективной выставки в Национальном музее современного искусства в Париже в 1971 художник получил мировое признание. Почти все картины были моментально раскуплены, к мастеру пришло наконец и материальное благополучие. Но Ш. продолжал вести скромный, почти аскетичный образ жизни, довольствуясь малым и раздавая имеющиеся деньги первым встречным русским людям.
Почти в 90-летнем возрасте, в 1973-74, художник совершил свое последнее путешествие на "край света", на остров Галопагос, где написал один из лучших своих автопортретов, в котором, по словам Г.Адамовича, "сквозь белую маску лица обнажает всю суть человека, в котором уцелел русский сектант-подвижник из заволжских степей, готовый за свою веру взойти на костер".
В 1950-70-е много иллюстрировал и оформлял книги, среди которых: произведения П.Лекьюра - "Письма Жана Борэ" (Париж, 1957, тираж 5 экз.); "Общая панорама" (Париж, 1963, тираж 66 экз.); "Книга балетов" (Париж, 1964, тираж 210 экз.); "Абракадабра, Серж Шаршун, поэма-портрет" (Париж, 1971, тираж 76 экз.); "Мой Фауст" П.Валери (Бра-тислава, 1970); "Поэмы" М.Гагарина (Париж, 1969, тираж 60 экз.) и др.
При жизни персональные выставки Ш. прошли также в Монреале в 1956-57; в Париже в 1957, 1958-59, I960, 1961, 1966, 1967, 1970, 1974; в Копенгагене в 1959; в Гейдель-берге в 1960; в Нью-Йорке в 1960; в Милане в 1962, 1969, 1974; в Женеве в 1967, 1971; в Люксембурге в 1967, 1970-71 и в др. городах Европы.
Ш. похоронен, согласно желанию, на русском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа.
Произведения Ш. хранятся в Третьяковской галерее и крупнейших музеях мира.
Соч.: Мое участие во французском дадаистическом движении // Воздушные пути, 1967, № 4.
Лит.: Герра Р. Профиль Шаршуна // НЖ, 1972, № 122; Андреенко М. Журнал Шаршуна / Русский альманах. Париж, 1981; Померанцев К. Сергей Иванович Шаршун // Рус. мысль, 1986, 14 нояб.; Ровская Н. Сергей Шаршун // НЖ, 1986, № 163.
Т.Галеева
ШАХМАТОВ Мстислав Вячеславович (1888-1943) - историк, юрист. Окончил юридический факультет Петербургского университета, ученик М.Дьяконова, затем преподавал на этом факультете. Автор работы "Обзор истории кодификации духовных законов православной греко-российской церкви с конца XVIII в. по настоящее время" (Журн. Мин-ва юстиции, 1917, № 2, 8).
С 1922 в эмиграции, профессор Русского юридического факультета в Праге, один из основателей и член Русского исторического общества в Праге. В 1926 защитил магистерскую диссертацию "Опыты по истории древнерусских политических идей, ч. I: Учение русских летописей домонгольского периода о государственной власти (кн.1. Начало соборности; кн.П, Начало единоличной власти)", в которой на основе многочисленных источников проанализировал политико-правовые воззрения древнерусских авторов. Выдвинул идею взаимодействия двух начал (единоличной власти и соборности) в истории российского государства. Последовательно проводил эту идею в других исследованиях по истории древнерусской политической мысли: "Подвиг власти: опыт по истории древнерусских политических идей" (Евразийский временник, 1923, кн.З); "Государство правды: опыт по истории древнерусских политических идей" (Там же, 1925, кн. 4); "Платон в Древней Руси" (Зап. РИО, 1930, т.2) и др. Докторская диссертация Ш. посвящена истории органов исполнительной власти (приказного и воеводского управления, т.н. "приставов") и их деятельности в эпоху Московского царства (опубл. в "Записках" Рус. науч.-исслед. объединения в Праге в 1935-37 по частям: "Исполнительная власть в Московской Руси", "Компетенция исполнительной власти в Московской Руси, ч.1: Внутренняя охрана государства", "Компетенция исполнительной власти, ч.И: Охрана личности"). Рассматривая Московское государство как сословную монархию, основанную на правовых принципах, Ш. анализирует вопрос об охране государя и охране общества, жившего по "государственному уставу" всеобщего закрепощения сословий". Вопросам правовых отношений Московского государства посвящена еще одна работа Ш. - "Купчие грамоты в Московской Руси" (Зап. Рус. науч. ин-та в Белграде, 1931, вып.З).
Важное значение для истории исторической науки имела публикаторская деятельность Ш., его архивные разыскания в архивохранилищах Латвии и Эстонии. Им была найдена и опубликована "Челобитная московского "мира" царю Алексею Михайловичу 10 июня 1648 г.", содержащая ходатайство о созыве Земского собора для составления нового Уложения.
Лит.: Пашуто В.Т. Русские историки-эмигранты в Европе. М., 1992.
Арх.: ГАРФ, ф.5891, оп.1, д.24, л. 102-104.
Л.Демина М.Мохначева
ШАХОВСКАЯ Зинаида Алексеевна (род. 1906, Москва) - поэт, прозаик, литературный критик, журналист. Родилась в семье, принадлежавшей к старинному княжескому роду. Отец ее - князь Алексей Николаевич Ш., статский советник, прослуживший много лет по департаменту герольдии, был награжден чином камергера за книгу для молодежи "Что нужно знать каждому в России" (1912). Свое имя Ш. получила в честь прабабушки - Зинаиды Карловны Росси, дочери знаменитого зодчего. Детские годы Ш. прошли в Тульской губернии в имении Матово. В сентябре 1916 выдержала экзамены в 7-й класс Екатерининского института в Петрограде, но успела проучиться лишь 6 месяцев. Разоренный дом в имении Матово, арестованные и по дороге убитые брат и сестра отца, мать, отправленная в следственную тюрьму ЧК в Москве, любимые собаки, отравленные крестьянином, - все это отразится впоследствии в рассказе-воспоминании "Собачья смерть" (1978).
В 1920 с матерью и сестрами эмигрировала из Новороссийска (оставшийся в России отец умер в 1921 в рязанском имении). Продолжала образование в колледжах Константинополя, Брюсселя, Парижа. В Брюсселе общалась с участниками литературного объединения "Единорог": К.Льдовым, Л.Страховским, И.Наживи-ным. Находилась под сильным влиянием Н.Гумилева (оставившего свои рукописи К.Льдову). В позднейшей статье о Гумилеве (1971) называла его "самым героическим поэтом Серебряного века", видела у него ту же тягу к простоте, слиянию "реализма и духовности", то же стремление находить "упоение в бою", что и у Пушкина; высоко ставила его переводы французских поэтов.
В Париже представляла брюссельский журнал "Благонамеренный", который редактировал ее брат Дмитрий, впоследствии ставший архиепископом Иоанном. В 1926 вышла замуж за С.Малевского-Малевича; их венчал в парижском Сергиевом подворье отец Сергий Булгаков. В конце 20-х - начале 30-х участвовала в работе Парижского союза молодых писателей и поэтов (А.Эйснер, Ю.Софиев, А.Штейгер, Вл.Смоленский) и, по словам Г.Адамовича, отлично усвоила "общепарижский поэтический стиль. Немного иронии, немного грусти, остановки именно там, где ждешь развития темы: рецепт знаком. Но пользуется им Шаховская с чутьем, находчивостью и вкусом". Сама Ш. позднее отмечала свою "черноземную, деревенскую жилку", "жизнерадостность и твердое намерение противостоять превратностям судьбы", что выделяло ее из этой литературной среды. Писала по-русский и по-французски в различных европейских и эмигрантских изданиях, переводила русских поэтов. В Брюсселе вышли сборники стихов "Двадцать одно" (1927, под псевд. "Зинаида Сарана"; Сарана - название имения в Пермской губернии), "Уход" (1934) и "Дорога" (1935), замеченные эмигрантской критикой.
В 1940 Ш. находилась в санитарных войсках французской армии, потом принимала участие в движении Сопротивления на юге Франции. В январе 1942 друзья помогли ей перебраться в Англию, где находился ее муж. В Лондоне работала редактором Французского информационного агентства. В 1945-48 военный корреспондент при союзных армиях в Германии, Австрии, Италии, затем в Греции. Передавала репортажи с Нюрнбергского процесса. Награждена орденом Почетного легиона. Широкую известность принесли Ш. романы, написанные по-французски под псевдонимом Жак Круазе и исторические исследования. Лауреат премии Парижа (1949), дважды лауреат Фран-цузской Академии.
Много путешествовала по Африке, США, Канаде, Мексике. В 1956-57 жила с мужем в Москве. Результатом осмысления всего виденного и пережитого стали книги мемуаров, воспоминаний и очерков. Первые четыре тома воспоминаний под общим названием "Tel est mon siеcle" ("Таков мой век") охватывают период с 1910 по 1950. "Несмотря на их "космополи-тичность", во всех четырех, а не только в двух первых томах, Россия и русские ...всегда присутствуют", - писала Ш. Впечатления о пребывании в Москве составили книгу "Ма Russie Наbillе en URSS" (1958), переведенную с французского на многие языки; прочитав ее, генерал де Голль отметил в письме Ш.: "Ваша Россия есть то, что она есть, была тем, чем она была, будет тем, чем она будет. Во что бы ее ни "одевали", ничто не может переменить ее сущность ...очень большого, очень дорогого, очень человечного народа нашей общей земли".
В 1960-68 Ш. заведовала русской секцией французского радио и телевидения, в 1968-83 возглавляла редакцию газеты "Русская мысль". Сотрудничала во многих литературных журналах Бельгии, Швейцарии, США, Франции. Член Общества французских писателей, Пен-клуба и Синдиката французских критиков. В послевоенные годы в газете "Возрождение" и в "Новом журнале" печатались новые стихотворения Ш., в 1970 вышел поэтический сборник "Перед сном" с предисловием Адамовича.
Основными в мироощущении Ш. являются христианские идеи любви и жертвенного служения людям, активность жизненной позиции. В стихотворении "Без денег, даже без друзей" она утверждает: "И в страшный час земной разлуки - / Благословенно бытие, - / Прими, Христос, пустые руки / И сердце полное мое". Тема родины - одна из главных тем творчества Ш. В статье "От частного к общему", задавая себе вопрос о том, почему после стольких лет пребывания за границей она считает себя русской, Ш. писала: "Ответ один - я принадлежу к русской культуре, то есть к чему-то, что единственное составляет народность и к себе притягивает", хотя русская культура и создавалась не одними русскими. Вместе с тем Ш. считала "за особую привилегию" свою принадлежность к французской культуре.
Очерки-воспоминания и материалы из личного архива о писателях-эмигрантах собраны в книге "Отражения" (Париж, 1975). Среди тех, с кем дружила Ш., - А.Ремизов, В.Набоков, М.Цветаева, В.Ходасевич, Е.Замятин и мн, др.; ее ценили И.Бунин, И.Шмелев, Б.Зайцев, их письма - памятники человеческих отношений. Воспоминания Ш. - стилистически изящные, написанные с юмором, лаконичные. "Я принадлежу к тем, которые верят, что жизнь писателя неотделима от его творчества, что они необходимо складываются вместе ...и что нельзя понять его произведения, игнорируя его биографию", - писала Ш. в предисловии к книге "В поисках Набокова" (Париж, 1979) - первой монографии о его творчестве на русском языке. В книге прослеживается путь писателя; личные воспоминания о нем перемежаются с мнениями других людей. Набоков предстает в отношении к России, к женщине, к русской и зарубежной литературе, к таким писателям как Пушкин, Гоголь, Жуковский, Достоевский, Л.Толстой, Бунин. Увидев основу его творчества в интеллектуальной игре, Ш. заметила в писателе "намечающуюся бездуховность" и "отсутствие внутреннего стержня". Назвав его "самым большим писателем своего поколения", "литературным и психологическим феноменом", она высказала опасение: "Что-то новое, блистательное и страшное вошло с ним в русскую литературу и в ней останется. Он будет - все же, вероятнее всего - как Пруст, писателем для писателей, а не как Пушкин - символом и дыханием целого народа. На нем заканчивается русский Серебряный Век". Сущность его трагедии, по мнению Ш., в утрате родины; отражение изгнанничества как вынужденного раздвоения она усматривает в постоянном сопоставлении мира воображаемого и реального.
Всю свою жизнь Ш. остается пропагандистом и защитником российской словесности и культуры. Одной из первых она стала поддерживать А.Солженицына, написала о нем не одну статью еще до его изгнания из страны. Заслугу писателя Ш. видит "в том, что он говорит нам о вечном новыми словами" и несет через все свои книги образ "внутренней и независимой от тирании свободы", показывая и путь к ней. Отвечая на вопрос, поставленный в названии своей книги "Одна или две русские литературы?" (Женева, 1989), Ш. утверждает, что "эмиграции осуждены на умирание, и только посмертно то, чем они жили, то, для чего они жили, возвращается к истокам, не задержавшись навсегда в странах, где они были гостями...".
Соч.: Рассказы, статьи, стихи. Париж, 1978; В поисках Набокова. Отражения. М., 1991.
Лит.: Бондаренко В. "Свет серебряного века" // Слово, 1991, № 4; Богословский А.Н. Поэты русского зарубежья - соотечественникам // Человек, 1993, № 3.
Т.Петрова
ШЕСТОВ Лев Исаакович (наст, фам. и имя Шварцман Иегуда Лейб) (31.1.1866, Киев - 20.11.1938, Париж) - философ-экзистенциалист и литератор. Родился в традиционной еврейской семье. Отец, Исаак Моисеевич Шварцман, был крупным коммерсантом, купцом 1-й гильдии. Выходец из небогатой среды, он создал собственное большое дело - мануфактурную торговлю "Мануфактурные склады Исаака Шварцмана". Отличался незаурядным знанием древнееврейской письменности и пользовался авторитетом в еврейской общине. Интересовался зарождавшимся сионистским движением, общался с его учредителями и помогал им. Сын, однако, остался чужд всем этим интересам отца. Свое обучение Ш. начал в Киеве, но заканчивал гимназию в Москве. В 1884 поступил на физико-математический факультет Московского университета, затем перешел на юридический факультет, один семестр учился в Берлине, окончил университет уже в Киеве в 1889. Диссертация его была посвящена рабочему движению и отвергнута цензурой. По окончании университета, в 1890-91, проходил военную службу как вольноопределяющийся, короткое время был помощником присяжного поверенного в Москве.
В 1891 вернулся в Киев, чтобы помочь отцу. Опубликовал ряд статей по финансовым и экономическим вопросам. Это был период интенсивных литературных и философских занятий, первых литературных опытов, углубленного изучения В.Шекспира, оказавшего на ТТТ большое влияние. В 27 лет опубликовал книгу "Шекспир и его критик Брандес".
Участвовал в торговом деле отца до конца 1895, когда заболел острым нервным расстройством, вызванным, вероятно, гнетущей атмосферой предприятия. В 1896 отправился за границу для лечения, побывал в Вене, Карлсба-де, Берлине, Мюнхене, Париже и др. В начале 1897 переехал из Берлина в Рим, здесь познакомился, а в феврале 1897 женился на православной русской девушке Анне Елизаровне (Елеазаровне) Березовской, студентке-медичке. Религиозная нетерпимость отца заставила Ш. долгие годы хранить этот брак в тайне и препятствовала возвращению семьи Ш. в Россию. В течение 10 лет Шестовы жили врозь, в разных городах, чтобы скрыть брак от родителей. Отец Ш., видимо, так и не узнал о нем, а матери он признался после смерти отца. По русским законам брак этот был недействительным, а дети, рожденные в нем, - незаконнорожденными. В 1897 у Ш. родилась дочь Татьяна, в 1900 - дочь Наталья. С согласия Ш. дети были крещены. С осени 1908 Ш. воссоединился с семьей.
В 1898-1902 Ш. жил в Берлине, Италии, Швейцарии, наезжая на время в Петербург и Киев. К этому времени относится его знакомство и дружба с С.Дягилевым, сотрудничество в журнале "Мир искусства". В Лозанне закончил книгу о Толстом и Ницше, начал работу о Достоевском и Ницше. В ноябре 1903 из-за болезни отца вернулся в Киев и до осени 1908 работал в семейном деле. Осенью 1908 поселился с семьей во Фрейбурге (Германия), с марта 1910 жил с семьей, главным образом, в Швейцарии, в маленьком городке Коппе на берегу Женевского озера, занимаясь классической европейской философией и богословием. Здесь он открыл для себя нового героя - М.Лютера; изучал труды средневековых мистиков и схоластов, многотомные немецкие истории догматических учений, средневековой церкви, лютеранства; в этот период (1910-13) практически не писал. В 1913 начал работу над новой книгой - "Sola fide", однако, не успев ее закончить, в 1914 в связи с началом 1-й мировой войны вынужден был вернуться в Россию (начатая рукопись осталась за границей; в 1920, уже находясь в эмиграции, Ш. удалось ее вернуть; частично главы из этой рукописи и высказанные в ней идеи вошли в другие его книги или были опубликованы отдельно, а целиком рукопись "Sola fide" была издана уже после смерти Ш. в Париже в 1966).
В Москве Ш. поселился на Плющихе, общался с Вяч. Ивановым, С.Булгаковым, Н.Бердяевым, Г.Шпетом, М.Гершензоном и др. Революцию встретил в Москве, отнесся к ней без энтузиазма. После гибели на фронте единственного сына в 1918 переехал с семьей в Киев. Здесь читал в Народном университете курс лекций "История древней философии", выступал с докладами и публичными лекциями. В октябре 1919 семья из Киева перебралось в Ялту в надежде выехать оттуда за границу. По ходатайству Булгакова и профессора Киевской духовной академии И.Четверикова, а также благодаря широкой известности своих трудов Ш. с декабря 1919 был зачислен приват-доцентом Таврического университета. Однако уже в начале 1920 Ш. с семьей из Ялты выехал в Севастополь, оттуда - в Константинополь, а затем через Италию в Париж.
Во Франции Ш. прожил до конца жизни. До 1930 жил в Париже, в 1930-38 - в парижском предместье, где вел очень замкнутую жизнь. С июня 1921 Ш. - член Русской академической группы. В феврале 1922 он был назначен преподавателем (1 час в неделю) ис-торико-филологического факультета Русского отдела Института славяноведения при Парижском университете. Здесь Ш. почти 16 лет читал свободные курсы по философии ("свободные" - потому что всегда читал и говорил только о тех проблемах философии, которые занимали его в данный момент): "Русская философия XIX столетия", "Философские идеи Достоевского и Паскаля", "Основные идеи древней философии", "Русская и европейская философская мысль", "Владимир Соловьев и религиозная философия", "Достоевский и Кьеркегор", "Религиозно-философские идеи Толстого и Достоевского". В эти годы произведения Ш. публиковались в переводах на европейские языки; он выступал с публичными лекциями и докладами в Германии и Франции; в 1936 по приглашению культурного отдела рабочей федерации посетил Палестину, читал лекции в Иерусалиме, Тель-Авиве, Хайфе. Репутация Ш. в среде французских интеллектуалов была очень высока; он находился в тесном творческом общении с Э.Гуссерлем, М.Хайдеггером, Л.Леви-Брюлем, Б.Фонданом и др. С 1925 член президиума Ницшевского общества, член Кан-товского общества.
В декабре 1937 тяжело заболел (кишечное кровотечение), после выздоровления силы восстановить полностью не смог ив 1938 прекратил чтение лекций. В октябре 1938 заболел бронхитом, который перешел в туберкулез. Умер в клинике Буало, похоронен на Новом кладбище в Булони, предместье Парижа, в фамильном склепе.
Ш. - один из самых своеобразных мыслителей начала XX в., предвосхитивший основные идеи позднейшего экзистенциализма. По свидетельству людей, близко знавших Ш., писать он не любил; вынашивал свои мысли в уединенных прогулках и только после этого заставлял себя "закрепить" их на бумаге; язык его произведений отличается классической простотой, точностью и эмоциональностью. Творчество Ш. насыщено темами великой русской литературы, анализом наследия ряда крупнейших писателей и мыслителей - Ницше, Достоевского, Толстого, Шекспира, Паскаля, Лютера, Кьеркегора. После появления первых публикаций Ш. приняли за литературного критика, и он сам отчасти так считал. Главная тема философии Ш. - трагизм индивидуального человеческого существования, переживание безнадежности. Ш. отвергает возможность рационального достоверного суждения о смысле мироздания, не верит логике как единственному способу познания окружающего и пытается найти другие формы проникновения в тайны мира. Знание рассматривается им как источник грехопадения человеческого рода, подпавшего под власть "бездушных и необходимых истин" и утратившего свободу. Человек - жертва законов разума и морали, жертва универсального и общеобязательного. Ш. восстает против диктата разума над сферой жизненных переживаний, борется за личность против власти общего, за индивидуально-неповторимое. Освобождения от оков необходимости, от законов логики и морали Ш. ищет в Боге, он хочет вернуться в рай, к подлинной жизни, которая находится по ту сторону познанного добра и зла. По существу основная тема размышления Ш. - конфликт библейского откровения и греческой философии. Вера дает ему возможность прорыва к тайнам мира и их постижению.
Соч.: Избр. соч. М., 1993; Соч.: В 2-х т. М., 1993.
Лит.: Баранова-Шестова Н. Жизнь Льва Шестова. Париж, 1983.
М.Куликова
ШЛЕЦЕР Борис Федорович (8.12.1881, Витебск - 7.10.1969, Париж) - журналист, философ, музыкальный критик. Ш. вырос в музыкальной семье. Мать, Мария Александровна Ш. (бельгийского происхождения), училась у Т.Ле-шетицкого (фортепиано); дядя, Павел Юльевич (Августович) Ш. - пианист, композитор, профессор Московской консерватории, в классе которого занимались Е.Гнесина, В.Исакович (первая жена А.Скрябина), Л.Сабанеев, Ю.Померанцев, Г.Беклемешев, Д.Корнилов. Ш. учился в Московском университете, затем продолжил обучение на философском отделении университета Брюсселя (социология). В 1901 защитил докторскую диссертацию на тему "Эгоизм". Теорию музыки Ш. изучал в Париже. В начале 900-х возвратился в Россию в качестве политического корреспондента одного из брюссельских журналов, жил в Петербурге и Москве. Посвятил себя глубокому изучению философии, эстетики и теории музыки; выступал как лектор и публицист.
В 1902 произошла первая встреча Ш. с А.Скрябиным, творчеством которого он беспредельно восхищался. В том же году Ш. переехал в Москву вместе с сестрой Татьяной, ставшей впоследствии второй женой Скрябина. Ш. вошел в число близких друзей Скрябина, был искренним поклонником эстетических и философских концепций композитора, на становление и развитие которых сам оказал сильнейшее влияние. Ш. пропагандировал музыку Скрябина, стараясь в своих статьях и докладах дать интерпретацию ее философского содержания; утверждал, что ряд произведений Скрябина (Поэма экстаза, Третья симфония) знаменуют собою "начало новой эпохи культуры".
Во время революции 1917 Ш. занялся организацией музея музыкальных инструментов в Петрограде. В 1918 переехал в Киев, где пытался создать музей урбанизма. Затем некоторое время жил в Крыму. В 1920, покинув Россию, Ш. обосновался сначала в Константинополе, позже - в Брюсселе, где закончил 1-й том начатой еще в Крыму (1919) первой монографии о Скрябине (А.Н.Скрябин, т.1: Личность. Мистерия. Берлин, 1923); 2-й том сочинения так и не был завершен.
С 1921 Ш. поселился в Париже. Здесь при посредстве и по рекомендации С.Прокофьева он стал секретарем редакции журнала "La Revue Musicale", В журнале периодически печатались его статьи, В то же году началось постоянное сотрудничество Ш. с "Nouvelle revue francaise", где он регулярно, с 1921 по 1957, за исключением 1940-47, публиковал свои хроники. Ш. печатался и в др. европейских журналах. За долгие годы деятельности как хроникера и остроумного наблюдателя музыкальной жизни Ш. накопил обширные познания, которые служили материалом его книг, бесчисленных статей, этюдов, докладов, новелл (повестей). В 1929 была опубликована работа Ш. об И.Стравинском, с которым автор сблизился после приезда в Париж ("Igor Stravinsky"). В статье "Продолжение записок Грин-кевича" Ш. дал оценку деятельности русского дирижера С.Кусевицкого как одного из лучших исполнителей симфонических произведений Скрябина.
Знакомство с воззрениями Ницше, Гегеля и др. философов оказало на Ш. немалое влияние. Он пересмотрел многие философские понятия, развил, скорректировал и создал свою музыкальную философскую систему. Музыкальный язык, эмоции и структуры музыкальной выразительности, взаимооношения формы и содержания, их коммуникации, связи между произведением и слушателем, творческое сознание - все эти проблемы оказались в центре его философских изысканий. В 1947 вышла книга Ш. "Введение в И.С.Баха", в которой автор доказывает, что классические воззрения на вопросы музыкальной теории и музыкальной эстетики устарели. Это фундаментальное исследование положило начало общему "вторжению" в основы теории и эстетики музыки. Анализу элементов произведения он противопоставляет глобальное понимание динамических его структур, пассивному изучению - восстановление того, "что было задумано композитором", наконец, "прямолинейной" идее о том, что музыка - это всего лишь экспрессия чувств - концепцию творца, созидающего себя в процессе творчества. Позднее книга была переиздана на испанском и немецком языках. Ее логическим продолжением и углубленным рассмотрением намеченных проблем явилась работа "Проблемы современной музыки" (Париж, 1959), которую Ш. написал в соавторстве со своей племянницей Мариной Скрябиной (дочерью композитора).
В 1953 Ш. примкнул к основанной П.Буле-зом музыкальной группе "Domaine musical", которая организовывала концерты из произведений современных композиторов. Одним из первых во Франции Ш. сумел распознать исторический и эстетический смысл и значение Новой венской школы и поставил задачу объяснить принципы додекафонной и сериальной музыки.
Критические статьи Ш. на музыкальные темы пронизывают тонкие аналогии с русским литературным творчеством, пропагандистом которого во Франции выступал Ш. Он работал над проблемой перевода с русского языка литературных произведений и познакомил Францию с творчеством А.Чехова. Он создал глубокую и оригинальную биографию Н.Гоголя, переводил на французский язык сочинения Ф.До-стоевского. Ш. был известен как поэт.
Соч.: От индивидуализма ко всеединству // Аполлон, 1916. № 4-5.
Лит.: Дельсон В. Скрябин. Очерки жизни и творчества. М., 1971.
С.Разумова
ШМЕЛЕВ Иван Сергеевич (21.9.1873, Москва - 24.6.1950, Бюси-ан-От, Франция) - писатель. Предки Ш. - из крестьян-староверов Богородского уезда Московской губернии, отец - подрядчик (строил трибуны на открытии памятника Пушкину), умер, когда сыну было 7 лет. Детство, проведенное в Замоскворечье, в патриархальной семье, среди купеческого и мещанского люда, стало главным истоком творчества Ш.: "Здесь, во дворе, я увидел народ... Здесь я почувствовал любовь и уважение к этому народу, который все мог... Двор наш для меня явился первой школой жизни - самой важной и мудрой. Здесь получились тысячи толчков для мысли. И все то, что теплого бьется в душе, заставляет жалеть и негодовать, думать и чувствовать, я получил от сотен простых людей с мозолистыми руками и добрыми для меня, ребенка, глазами". Окончив гимназию, поступил в 1894 на юридический факультет Московского университета, посещал лекции К.Тимирязева, В.Ключевского, А.Веселовского. Журнал "Русское богатство" (1895, № 7) опубликовал его рассказ "У мельницы". В октябре 1895, женившись, Ш. совершил свадебное путешествие в Валаамский монастырь; книга очерков "На скалах Валаама" была задержана по распоряжению обер-прокурора Синода К. Победоносцева. Последовавшая затем продажа неразошедшегося тиража, обезображенного цензурой, букинисту за гроши надолго отвратила молодого автора от литературы. Спустя 40 лет Ш. создал новую редакцию этого повествования под названием "Старый Валаам" (Париж, 1935).
Окончив в 1898 университет, работал помощником присяжного поверенного в Москве, чиновником для особых поручений во Владимире. Открыл в это время для себя русскую деревню, а в путешествиях по Оке и Каме, в поездках в Сибирь - многообразие русской природы. По словам Ш., его "подняло" "движение девятисотых годов"; после рассказов, посвященных описанию природы ("Под небом", "К солнцу"), он обратился к социальным темам ("Вахмистр", "По спешному делу", "Распад", 1906; "Иван Кузьмич", "Гражданин Уклейкин", 1907). Для героев Ш. революция - очистительная сила, под ее влиянием они осознают новую правду. Печатался в "Русской мысли", "Детском чтении". Получив в 1907 отставку, поселился в Москве, участвовал в "средах" Н.Телешова, в 1910 вошел в Товарищество "Знание" и, несмотря на начавшееся расслоение писателей демократической ориентации. оставался типичным "знаньевцем". Всероссийскую славу принесла Ш. написанная в излюбленной им форме сказа повесть "Человек из ресторана" (1910). Критики сравнивали появление ее с дебютом Ф.Достоевского, но, продолжая традицию "бедных людей", повесть при всем ее социально-обличительном звучании несла в себе и новый пафос утешения, которое оскорбленная душа официанта Скороходова обрела в вере.
На события 1-й мировой войны Ш., живший в это время в калужском имении, откликнулся сборником рассказов "Суровые дни"; неприятие войны как самоистребления озверевших людей получило также выражение в повести "Это было" (М., 1919). Горячо приветствовал Февральскую революцию, выступал на митингах, в качестве корреспондента "Русских ведомостей" встречал в Сибири освобожденных политкаторжан, сотрудничал в газете "Власть народа". Однако размышления о начавшемся переустройстве общества привели Ш. к мысли, что оно не будет понято темной, косной массой народа. Октябрь не принял, но вначале не терял оптимизма; 17.1 1.1917 записал: "Разрушение и хаос, куда не поглядишь... Что ж, умирает жизнь? Рождается..., только мы-то старыми глазами ясно не видим этого... Смерти нет для Великой Страны". В 1918 уехал в Крым, где в 1920 купил "дачку". О тогдашней его растерянности свидетельствует повесть "Неупивае-мая чаша", поэтическое житие крепостного художника, "чистотою и грустью красоты" которой восхищался в письме к Ш. Томас Манн. Тогда же создал цикл из семи сказок, написал на материале 1-й мировой войны рассказ "Чужой крови" (1918-23).
После разгрома Врангеля большевики пощадили писателя, но расстреляли его единственного сына - офицера, смерть которого потрясла Ш. Впоследствии он писал: "Свидетельствую: я видел и испытал все ужасы, выжив в Крыму с ноября 1920 по февраль 1922 года. Если бы случайное чудо и властная международная комиссия могли получить право произвести следствие на местах, она собрала бы такой материал, который с избытком поглотил бы все преступления и все ужасы избиений, когда-либо бывших на земле!" 20,11.1922 Шмелевы выехали из Москвы в Берлин, через 2 месяца перебрались в Париж. Лето 1923 провели у И.Бунина в Грассе, где Ш. дописывал эпопею "Солнце мертвых", самую, по словам А.Амфитеатрова, "страшную книгу, написанную на русском языке", - о большевистском терроре и голоде в Крыму. Ш. не рассказывал о своем личном горе, но Т.Манн, Г.Гауптман, Р.Киплинг, Р.Роллан почувствовали общечеловеческое звучание книги. Это "кошмарный, окутанный в поэтический блеск документ эпохи", - писал Т.Манн. Произведения Ш. появлялись в газетах "Возрождение", "Руль", "Сегодня", "Последние новости", "За свободу", в журналах "Русская мысль", "Окно", "Иллюстрированная Россия", наиболее значительные - в "Современных записках" ("Про одну старуху", "На пеньках", 1925; романы "История любовная", 1927; "Солдаты", 1930). В 1927 ив 1928 два сборника, включавшие, главным образом, дореволюционные сочинения Ш., были изданы в СССР. В Европе Ш. не смог прижиться и принять ее идеалы. Фиксируя в настоящем одичание человека, торжество варварства и низости, он видел залог России в ее прошлом, в православии. Чувством утраты родины и светом воспоминаний пронизаны сборники рассказов и очерков "Про одну старуху. Новые рассказы о России", "Степное чудо, сказки", "Свет разума. Новые рассказы о России", "Въезд в Париж. Рассказы о России зарубежной", "Родное. Про нашу Россию. Воспоминания, рассказы", "Няня из Москвы". А.Труайя так обозначил ведущую тему творчества Ш.: "За тысячи километров от России [он] с упоением пишет о ней. Он переполнен любовью, надеждой, скорбью за землю своих предков. Теперь его единственная цель - рассказать то, что таится в его памяти, ничего не растерять из этого сокровища, поведать миру наследие своих последних воспоминаний".
Не столько из-за монархизма, сколько благодаря православию - "исконному, кондовому, наполняющему жизнь и самому по себе являющемуся политической программой" (как писал критик В.Рудинский), Ш. оказался на крайне правом фланге эмиграции. Это привело к "выживанию" его из эмигрантской периодики, прежде всего из "Современных записок", ведущие критики которых обвинили Ш. в "полицейщине" и "черносотенстве". Их оппоненты объясняли такого рода упреки тем, что Ш. "осмелился защищать историческую Россию против революции". После рецензии Г.Адамовича на сборник "Росстани" (Белград, 1932) сам Ш. в письме в редакцию "Современных записок" отнес его "игриво-глумливые", "безответственные" замечания ("Росстани" - рассказ о "благополучии разбогатевших банщиков") на счет того, что рецензенту "оказался недоступен внутренний лик произведения".
Писатель обрел и своего читателя - верующего русского изгнанника, и своего критика. Наиболее глубокое и тонкое прочтение Ш. дал И.Ильин: "Шмелев прежде всего русский поэт по строению своего художественного акта, своего содержания, своего творчества. В то же время он - певец России, изобразитель русского исторического, сложившегося душевного и духовного уклада, и то, что он живописует, есть русский человек и русский народ - в его подъеме, в его силе и слабости, в его умилении и в его окаянстве. Это русский художник пишет о русском естестве"; в его образах "раскрывается та художественно-предметная глубина, которая открывала Шмелеву доступ почти во все национальные литературы..." Характеристика Ильина относится прежде всего к "Лету Господню" (первые главы - 1927, ч. 1. 1933, полное изд. 1948). Содержание и композиция книги определяются годовым календарным циклом, который в России имел и природную, и религиозно-обрядовую стороны. Этот календарь сплетается с воспоминаниями о детстве, мир ушедшей России увиден глазами ребенка; в повествование вводится и точка зрения умудренного жизненным опытом писателя. Книгу отличает неповторимое своеобразие живой звучащей речи с устной, сказовой интонацией, но насыщенной богатством различных языковых пластов, от грубоватой, "дворовой", до книжно-поэтической, с примесью церковнославянизмов. Через словесную образность Ш. отражает всю многоликую, многострадальную и праздничную Русь. Через церковные праздники, радости русской природы и реалии замоскворецкой старины и быта, через мир обретающих символический смысл вещей, еды и питья, животных и растений происходит приобщение героя-рассказчика, а вместе с ним и читателя к русской национальной духовности. "Лето Господне" - не идиллия, не утопия и не миф; это эпос русской жизни, увиденные в особой плоскости величие и гармония ее устройства. Параллельно Ш. работал над книгой "Богомолье" (1935, 1948) - о духовном притяжении главной русской святыни, обители Живоначальной Троицы в Сергиевом Посаде. Ш. показывает особую Русь: очерченный православием крут повседневной жизни русского человека охранителен для души, все бытие России "взято духом" (И.Ильин). Язык книги - московский говор, многоцветный, образный, богатый метафорами, с церковной и народно-поэтической символикой.
Рядом с этими художественными вершинами последний, незавершенный роман - "Пути небесные" (1-я кн. 1936, 2-я - 1946) - казался падением творческого дарования Ш., его упрекали в сентиментальности, лубочности, религиозном мистицизме. Это роман о высшем предопределении, о путях нравственного перерождения и обустройства жизни в согласии с правдой и совестью; Ш. отказывается от формы сказового повествования, от красочной метафорической речи, от всякой символики, не связанной с главной его темой - искуплением греха путем самопожертвования.
После смерти жены (1936) Ш. посетил по приглашению друзей Псково-Печерский монастырь, находившийся тогда на территории Эстонии. В годы войны Ш., один из немногих русских эмигрантов, остался в оккупированном Париже, опубликовал несколько статей в пронемецком "Парижском вестнике", чем навлек на себя обвинения в коллаборационизме. Умер от сердечного приступа в день приезда в обитель Покрова Божьей матери (в 14 0 км от Парижа), где хотел получить благословение на продолжение работы над "Путями небесными". Похоронен на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа. В Алуште (Крым) создан музей Ш.
Соч.: Душа родины. Сб. статей от 1924-50. Париж, 1967; Свет вечный. Посмертное издание рассказов. 1895-1950. Париж, 1968.
Лит.: Aschenbrenner M. Iwan Schmelew // Schriften der Albertus Universitat. Konigsberg-Berlin, 1937; Kap-ташев А.В. Певец святой Руси (Памяти И.С.Шмелева) // Возрождение, 1950, № 10; Манн Т. Переписка с И.С.Шмелевым // Мосты, 1962, № 9; Станюкович Н.В. Ив.Шмелев. Свет вечный // Возрождение, 1969, № 210.
Г.Марченко
ШМУРЛО Евгений Францевич (29.12.1853, Челябинск, Оренбургской губ. - 7.4.1934, Прага) - историк. Родился в семье мелкопоместного дворянина литовского происхождения. Получил домашнее образование, учился в екатеринбургской гимназии, экзамены на аттестат зрелости сдал в воронежской гимназии. В 1874 поступил на юридический факультет Петербургского университета, затем перешел на историко-филологический факультет; специализировался по русской истории у профессора К.Бестужева-Рюмина, По окончании в 1878 университета был оставлен для подготовки к профессорскому званию. Преподавал историю в гимназиях Петербурга (1879-91) и на Высших женских курсах (1884-86), в 1887 организовал кружок молодых историков. После защиты в 1888 магистерской диссертации "Митрополит Евгений как ученый. Ранние годы жизни 1767-1804" утвержден приват-доцентом Петербургского университета. Один из учредителей (1889) Исторического общества при университете.
Совершил несколько поездок в Италию (1880, 1886, 1890) и в др. европейские страны, приступил к занятиям в Ватиканском архиве, подготовил к публикации текст "Известий Джиованни Тедальди о России времен Ивана Грозного". Участвовал в работе 8-го Археологического съезда (янв. 1890). С июля 1891 по сентябрь 1903 профессор Дерптского (Юрьевского) университета, где занимал кафедру русской истории. Опубликовал монографию "Очерк жизни и научной деятельности К.Н.Бестужева-Рюмина" (Юрьев, 1899). Результатом новых разысканий материалов по русской истории в итальянских архивах и библиотеках (1892-93, 1893-94, 1897) явилась книга о первом русском докторе философии "П.В.Постников. Несколько данных для его биографии" (Юрьев, 1894), ряд опубликованных отчетов и "Сборник документов, относящихся к истории царствования Петра Великого" (T.I. Юрьев, 1903). Принимал участие в ликвидации последствий голода 1898-99, публиковал статьи на эту тему из Уфы и Стерлитамакского уезда ("Голодный год. Письма в "Санкт-Петербургские ведомости". 1898-1899. М., 1900).
В докладе на 9-м Археологическом съезде в Киеве (1900) указал на необходимость создания постоянной исторической комиссии при Ватиканском архиве; с сентября 1903 занимал должность ученого корреспондента историко-филологического отделения Петербургской, затем Российской Академии наук при Ватиканском архиве (переизбирался в 1908 и 1913). В 1911 Ш. был избран членом-корреспондентом Петербургской Академии наук. До 1924 жил в Риме, продолжая обследовать архивы Италии и др. стран; впоследствии обнаруженные там материалы были опубликованы в сборниках "Памятники культурных и дипломатических сношений России с Италией" (T.I, вып,1. Л., 1925) и "Россия и Италия. Сборник исторических материалов и исследований, касающихся сношений России с Италией" (т. 1-4. СПб.-Л., 1907-27). Одним из первых Ш. обратил внимание на массив документов в Архиве Конгрегации пропаганды веры, освещающих деятельность католической церкви на территории Русского государства, позднее частично опубликованных в книге "Римская курия на русском православном Востоке в 1609-1654" (Прага, 1928); выступал с докладом об этом архиве на 5-м Международном конгрессе исторических наук (Брюссель, 1923). За заслуги перед исторической наукой был награжден орденами Св. Владимира 4-й и 3-й степени, Св. Станислава 3-й степени и черногорским орденом Данила I. Являлся членом Рязанской, Таврической, Витебской, Владимирской ученых архивных комиссий, ряда научных обществ и их филиалов (Русского географического общества, Русского археологического общества и др.), а также институтов и научных обществ за рубежом.
В Риме Ш. организовал в 1921 Русскую академическую группу, был ее председателем до 1924. Осенью 1924 его избрали председателем 3-го съезда русских академических организаций в Праге, куда он переехал в конце того же года. Получал стипендию от чешского правительства, выговоренную им при продаже своей личной библиотеки (8 тыс. томов), она составила основу Славянской библиотеки в Праге. Другую библиотеку - ученого корреспондента - Ш. передал на сохранение в Институт Восточной Европы в Риме. По инициативе Ш. в апреле 1925 в Праге при правлении Союза русских академических организаций за границей было образовано Русское историческое общество (РИО), председателем которого он оставался до 1931; на его заседаниях сделал около 20 докладов. Входил в Совет и Ученую комиссию Русского заграничного исторического архива, был членом историко-филологиче-ского отделения Русской учебной коллегии, членом Русской академической группы в Чехословакии, почетным членом Славянского института в Праге. В эти годы были опубликованы наиболее крупные обобщающие труды Ш.: "История России 8 6 2-1917" (Мюнхен, 1922), "Введение в русскую историю" (Прага, 1924), 3-томный "Курс русской истории" (Прага, 193 1-35), а также "Вольтер и его книга о Петре Великом" (Прага, 1929). Несколько исследований Ш. посвятил А.Пушкину. 10.1.1929 на заседании РИО торжественно отмечали 75-летний юбилей Ш., приветственную речь произнес А. Кизеветтер.
Биограф Ш., В.Саханев, писал, что о заслугах историка говорит вся его жизнь, главную же его заслугу видел в открытии итальянских архивов для русской истории и в накоплении огромного материала, который еще долго будет осваиваться наукой. Поздравляя Ш. с 80-летием, П.Милюков отметил "чисто идейный подход" Ш. к научной работе, "стремление свести русский исторический процесс к общим началам и понять его как целое", особо выделил при этом "Курс русской истории". Позднее, однако, Милюков находил лишь "трогательным", что до конца жизни Ш. оставался верен "принципу воздержания от исторического рассказа и ограничения себя предварительным изучением источников".
Лит.: Саханев В.В. Евгений Францевич Шмурло. Биографич. очерк // Зап. Рус. истор. об-ва в Праге, 1937, кн.З; Демина Л.И. "Записки" Е.Ф.Шмурло об историках Петербургского университета (1889-1892) / Археологич. ежегодник за 1984 г. М., 1986.
Арх.: ОР РГБ, ф. 178. Муз. собр., к.7774; ГАРФ, ф.5965.
Л.Демина
ШОХАТ Яков Александрович (наст. имя Янкель Абрамович) (5.8.1866, д. Рогузна, Коб-ринского у., Гродненской губ. - 8.10,1944, Филадельфия) - математик. Окончил брестскую гимназию с золотой медалью ив 1906 поступил на математическое отделение физико-математического факультета Петербургского университета. Будучи студентом, перешел в православие (25.5.1908). Окончив университет в 1910, он был оставлен, по ходатайству В.Стеклова, для подготовки к профессорскому званию (1912-16). "Человек способный и работящий", - писал Стеклов в своей рекомендации факультету. Ш. был среди участников математического кружка-семинара, организованного его бывшими сокурсниками (А.Фридманом, Я. Тамаркиным, А.Гавриловым), также оставленными при университете для подготовки к научной деятельности. Ш. изучал не только математические работы классиков, но и новейшие направления современной математики. В 1913 закончил сдачу магистерских экзаменов. Несколько раньше началась его преподавательская работа: сначала в Петербургском коммерческом училище и в Петербургском (Петроградском) политехническом институте (1912-16), в Горном институте (1916-17), затем в должности профессора в Уральском университете в Екатеринбурге (1917-21), после чего снова в Петрограде, но уже в Педагогическом институте (1921-23). Диссертация Ш. - "Исследование одного класса многочленов, наименее отклоняющихся от нуля в данном промежутке" - была в основном готова в 1916. но ему пришлось отложить ее защиту до 1922 (опубл. Екатеринбург, 1918, литогр.). В том же году Ш. получил разрешение советского правительства на выезд в Польшу.
В 1923 переехал в США, где сначала работал ассистентом на кафедре математики Чикагского университета, а с 1924 по 1929 - внештатным профессором Мичиганского университета. Вместе с Ш. уехала и его жена - Надежда Васильевна Галли (урожд. Какаули), физик по образованию, - на которой он женился в 1922. В 1929 Шохаты получили гражданство США. 1929/30 учебный год Ш. провел в Париже, занимаясь научной работой в Институте Анри Пуанкаре. Вернувшись в 1930 в США, получил место сначала лектора (1930-31), а потом внештатного профессора (1931-36) в Пенсильванском университете (Филадельфия, шт. Пенсильвания). Должность адъюнкт-профессора ему была предоставлена в 1936, а профессором он стал в 1942. Работая в Филадельфии, Ш. жил в небольшом городке Аппер-Дарби. В Америке он стал прихожанином православной греческой церкви.
Влившись в научную жизнь страны, Ш. стал членом Американского математического общества, Математической ассоциации Америки, Института математической статистики, Американской Ассоциации развития науки и Научного исследовательского общества. В течение 4 лет он был одним из издателей "Бюллетеня Американского математического общества". В США Ш. продолжал заниматься ортогональными многочленами, опубликовал немало работ по этой теме в американских и в европейских журналах. В 1934 в Париже вышла его монография "Общая теория ортогональных многочленов Чебышева", изданная в знаменитой серии монографий по теории функций, которую основал известный французский математик Э.Борель. Писать для этого издания приглашались только самые крупные специалисты в своей области. В книге было впервые дано систематическое и полное изложение теории этих многочленов; предполагаемое продолжение он не успел закончить (рукопись осталась в его архиве). При участии американских коллег, Э.Хилла и Дж.Уолша, Ш. написал книгу "Библиография ортогональных полиномов" (Вашингтон, 1940), опубликованную Национальным ученым советом Национальной Академии наук. Этот уникальный в своем роде труд до настоящего времени пользуется неизменным вниманием специалистов. В 1943 Ш. и Тамаркин опубликовали монографию "Проблема моментов". Этой книгой была открыта серия "Математических обзоров", издававшихся Американским математическим обществом. В январе 1944 Ш. написал письмо в Россию академику А.Крылову с предложением издать перевод его книги "О некоторых дифференциальных уравнениях математической физики, имеющих приложение в технических вопросах". Перевод был выполнен Ш., но вышел в свет уже после его смерти. Труды Ш. знакомили европейских и американских ученых с достижениями русской математической мысли; многие работы русских авторов стали известны за рубежом только благодаря этим изданиям.
Будучи одаренным лектором, Ш. подготовил немало докторов наук; как правило, он продолжал следить за научной карьерой своих питомцев и после защиты ими диссертаций, помогая советом и делом. Кроме лекций для студентов, Ш. читал специальный курс высшей математики для решения инженерных задач, который привлекал многочисленных слушателей - инженеров и физиков из различных организаций Филадельфийского округа. Лекции побудили Ш. отойти от излюбленной тематики и заняться дифференциальным уравнением Ван дер Поля, описывающим некоторые нелинейные колебательные процессы. Он успел опубликовать по этой теме две статьи. В последний год жизни Ш. в дополнение к своим педагогическим и научным обязанностям стал консультантом по математике Военно-морского министерства США. Однако до конца войны ему не суждено было дожить: после длительной болезни (бактериальный эндокардит) Ш. умер в университетской больнице. Его похоронили на Национальном Арлингтонском кладбище.
Лит.: Kline J.R. James Alexander Shohat // Science, 1944, vol. 100, № 2601.
Арх.: Арх. РАН, ф. 753, on. 3, д. 284.
Н. Ермолаева
ШРЕЙДЕР Александр Абрамович (псевд. С.Разин, А.3евин) (?- 1930) - философ, политический деятель, публицист, издатель. Сын зубного врача, преподавателя зубоврачебной школы в Екатеринославе. Участник революционного движения, эсер. Получил юридическое образование. В 1917 член Исполкома Всероссийского Совета крестьянских депутатов и Исполкома Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов. Участник Демократического совещания (сент. 1917), входил во Временный Совет Республики (Предпарламент). Член редакции газеты "Знамя труда". На 2-м Всероссийском съезде Советов избран членом ВЦИК, возглавлял отдел Учредительного собрания ВЦИК; позднее был членом ВЦИК 3-го и 4-го созывов. Входил в Центральное бюро левых эсеров, на 1-м съезде партии избран в ЦК. В январе-марте 1918 заместитель наркома юстиции, в январе-феврале - председатель Петроградского революционного трибунала печати, с марта - комиссар юстиции в Совнаркоме Москвы и Московской области (обобщил опыт этой работы в книге "Народный суд"). Член комиссии по составлению Конституции РСФСР. Входил в делегацию левых эсеров, направленную в июне 1918 в Швейцарию для установления контактов с левыми социалистами Запада; в Женеве члены делегации основали заграничное издательство партии, выпускавшее литературу на трех языках, но в октябре 1918 они были высланы из Швейцарии вместе с посольством Советской России. Редактор-издатель легального левоэсеровского журнала "Знамя" до ареста в феврале 1919 в связи с "заговором" левых эсеров. В Бутырской тюрьме написал "Очерки философии народничества". Освобожден в августе 1919. Вместе с И.Штейнбергом возглавлял фракцию левых эсеров, был сторонником легализации партии.
Осенью 1919 выехал из Москвы под видом дипломатического курьера персидского шаха в составе группы возвращавшихся на родину грузин; намеревался пробраться в Швейцарию, где хранились партийные деньги левых эсеров, был задержан в Новоград-Волынске польскими военными властями, арестован (при этом у него была отобрана расписка Федерального банка Швейцарии на 50 тыс. франков). До 1.8.1920 находился в заключении в Варшаве. После заступничества депутатов сейма был освобожден, выехал в Рим, затем перебрался в Берлин (1921). Издал книгу "Республика Советов" (Берлин, Милан, 1920), в 1921 под редакцией Ш. вышли 2 номера "временника литературы, политики и искусств" - "Знамя" (на рус., нем., итал. яз.). Один из создателей и руководителей основанного в сентябре 1920 в Берлине издательства "Скифы", которое поставило задачу "ознакомить русского и иностранного читателя с Россией переходной эпохи в областях поэзии, литературной критики и политики".
Летом 1921 Ш. обратился с радиозапросом к В.Ленину и Г.Чичерину о разрешении ему приехать в Россию для отчета перед центральными органами партии левых социалистов-революционеров (ПЛСР). В августе прибыл в Москву, вел переговоры с А.Белым, Р.Ивановым-Разумником, А.Штейнбергом и др. об образовании в Берлине "Скифской академии" - ответвления Вольфилы (Вольной Философской ассоциации). Ввиду угрозы ареста осенью вернулся в Берлин; впоследствии был лишен советского гражданства. На состоявшемся 5.12.1921 организационном собрании учредителей берлинского отделения Вольфилы, "ставящей себе целью исследование и разработку в духе философии вопросов культурного творчества, вне всякой партийности и партийных устремлений", Ш. был избран секретарем Совета отделения. Принимал участие в работе берлинского Дома искусств. В 1922 "Скифы" начали выпускать "международное обозрение современного искусства" - "Вещь" (под ред. И.Эренбурга и художника Эль Лисицкого). В 1923 в издательстве "Скифы" вышла книга Ш. "Очерки философии народничества". В 1922 Ш. вместе с Ф.Брауном и ЕАундбергом организовал Комитет помощи голодающим в России, написал обращение к трудящимся всего мира о голоде в России. Представлял левых эсеров в Международном рабочем объединении социалистических партий (Венском Интернационале), образованном в феврале 1921. Участвовал в его учредительной конференции и в Международной конференции 3-х Интернационалов в Берлине (апр. 1922). Вел переговоры с западными революционными синдикалистами и левыми коммунистами об образовании 4-го Интернационала (план не был реализован); вместе с И.Штейнбергом представлял в Международном бюро революционно-социалистических партий (Париж) заграничную делегацию ПЛСР и Союза эсеров-максималистов. Принимал участие в выпуске бюллетеня левых народников - "Знамя борьбы" (1924-30). В 1929 выпустил в Париже работу с книжной маркой "Скифов" - "Тетрадь о Достоевском (Из записок читателя)". Покончил жизнь самоубийством.
Соч.: Царь-Голод. Пг., 1917; О налогах. Пг., 1917;
L'organisation judiciaire de la Russie des Soviets. Gdneve, 1918; Пути Октябрьской революции / Пути революции (Статьи, материалы, воспоминания). Берлин, 1923; B.W. (Из воспоминаний) / Там же.
Лит.: Лундберг Е. Записки писателя. 1920-1924, т.2. (Л., 1930).
Я.Леонтьев
ШТЕЙНБЕРГ Аарон Захарович (1891, Двинск, Витебской губ. - 1975, Лондон) - философ. Родился в религиозной еврейской семье. Брат одного из лидеров партии левых эсеров - И.Штейнберга. Высшее образование получил в Гейдельбергском университете (Германия), окончив два факультета - философский и юридический. Публиковал в журнале "Русская мысль" отчеты о развитии западноевропейской философской мысли, в 1911 присутствовал в качестве корреспондента на 4-м международном философском конгрессе в Болонье. Печатался также в "Журнале Министерства юстиции". Во время 1-й мировой войны интернирован в Германии как русский подданный, вернулся в Россию после заключения Брестского мира.
В сентябре 1918 вместе с Р.Ивановым-Разумником и К.Эрбергом (К.Сюннербергом) положил начало кружку "вольных философов", который стал ядром Вольной Философской ассоциации (Вольфилы, 1919-24); был ее членом-учредителем и ученым секретарем ее Совета. Сотрудничал в Театральном отделе Наркомпро-са и в Институте театральных знаний, читал курсы в Петроградском философском и Еврейском институтах. В феврале 1919 арестован в связи с т.н. "заговором" левых эсеров; описал свой арест и впечатления от разговоров с арестованным тогда же А.Блоком в мемуарном рассказе (в книге "Памяти Александра Блока", 1922). В Вольфиле руководил отделом чистой философии и вел семинар по Канту, неоднократно выступал с докладами на публичных заседаниях ("Иудаизм и христианство", "Время и пространство в философии истории", "Трансцендентальный метод и метафизика" и др.). Как философ Ш. был тесно связан с традициями отечественного самосознания и "русской идеей"; исследователи подчеркивают, "с одной стороны, его погруженность в область новейшей (для начала века) метафизики..., с другой стороны, его близость к идеям русского народничества - воззрениям Герцена, Михайловского, Лаврова" (В.Белоус). Сотрудничал в лево-эсеровском журнале "Знамя" и печатался в коллективных сборниках неонародников.
29.11.1922 выехал в Германию. За границей поддерживал знакомство с А.Белым (в 1922-23), Л. Шестовым, Н. Бердяевым, Е. Замятиным; наиболее тесные контакты установились у него с философским кружком, группировавшимся вокруг Л.Карсавина (А.Кожевни-ков, Я.Клайн и др.), и с руководителями издательства "Скифы" (И.Штейнбергом и А.Шрей-дером). В Г923 под редакцией Ш. в "Скифах" вышла хрестоматия из произведений П.Лаврова и книга Ш. "Система свободы Достоевского", впоследствии переизданная в издательстве "YMCA-Press". По настоянию Карсавина он выпустил книгу "Die Idee der Freiheit (Ein Dostojewskij Buch)". Занимался исследованиями особенностей еврейского и русского национального характера, продолжал изучать Достоевского (статья "Достоевский и еврейство", пьеса "Достоевский в Лондоне"). Перевел на немецкий язык 10-томную "Историю еврейского народа" С.Дубнова, отредактировал ее сокращенную версию. Опубликовал работу о национальном характере русского народа (в сб.: "Die Biologie der Person", vol. 1, 1928) и эссе о немецком философе еврейского происхождения Г.Когене. Ряд статей и непубликовавшихся ранее работ Ш. позднее были сведены им в книгу, вышедшую посмертно под названием "History as Experience. Aspects of Historical Thought" (1983).
После прихода к власти Гитлера Ш. переехал в Англию. С 1934 жил в Лондоне. Участвовал в работе Всемирного еврейского конгресса, возглавил в 1941 его культурный отдел. Один из издателей еврейской энциклопедии. Во время 2-й мировой войны учредил исследовательский центр по проблемам геноцида, репатриации лиц без гражданства. Был назначен постоянным делегатом ЮНЕСКО. В конце жизни надиктовал книгу воспоминаний "Друзья моих ранних лет" (вышла в 1991 в изд-ве "Синтаксис"), в которой дал портреты Белого, В.Брюсова, В.Розанова, Карсавина, Иванова-Разумника, Шестова, Эрберга и др.
Соч.: Берега и безбрежность: К философии истории А.И.Герцена / А.И.Герцен. Пб., 1920; Начало и конец истории в учении П.Л.Лаврова / П.Л.Лавров. Сб. статей. Пб., 1922; Ответ Л.П.Карсавину [на ст. "Россия и евреи"] // Версты, 1928, № 3; Достоевский как философ // Вопр. философии, 1994, № 9.
Я.Леонтьев
ШУХАЕВ Василий Иванович (12.1.1887, Москва - 14.4.1973, Тбилиси) - живописец, график, сценограф, педагог. В 1897 поступил в московское Строгановское центральное художественно-промышленное училище, которое окончил в 1906 (педагоги К.Коровин, Д.Щер-биновский, И.Нивинский, Н.Андреев, С.Ноа-ковский, И.Жолтовский), В том же году переехал в Петербург, готовился к поступлению в Академию художеств в частной студии. Был принят в класс рисования Академии (мастерская Д.Кардовского), которую окончил в 1912. Конкурсная картина "Вакханалия" (подражание Рубенсу) дала Ш. возможность стажировки в Италии (предоставлена Обществом поощрения молодых художников). Зиму 1913 и весну 1914 провел в поездке по городам Италии с другом, художником А.Яковлевым, сделав многочисленные зарисовки - прежде всего сангиной, в излюбленной технике Ш.; создал картины "Сусанна и старцы", "Карусель", "Арлекин и Пьеро" (двойной автопортрет совм. с Яковлевым, находится в Русском музее). В 1914-17 писал стилизованные в духе итальянского Возрождения портреты С.Андрониковой, Е.Шухаевой, Л.Рейснер, исполнил сангиной несколько десятков портретов офицеров 4-го гусарского лейб-гвардии Мариупольского полка для (незаконченного) полотна "Полк на позициях". В 1915 вместе с Яковлевым выполнил роспись плафона "Девять муз" в особняке Фирсановой на Пречистенке в Москве. Разрабатывал (также с Яковлевым) проекты росписей церкви Николая Мирликийского (в итальянском городе Бари) и зала ожидания Казанского вокзала. В 1914 состоялась первая персональная выставка картин Ш. в пользу лазарета деятелей искусств в Петрограде. В 1915 - первая выставка работ Ш. в Москве "в пользу пострадавших от войны бельгийцев". В том же году на 9-й выставке Нового общества художников в Петрограде показывал рисунки к монументальному полотну "Поклонение волхвов" (не завершено). Преподавал в 1915 в Новой художественной мастерской, в 1916-17 - на архитектурных курсах Багаевой в Петрограде и в Центральном училище технического рисования барона Штиглица, в 1917-19 - в Академии художеств (профессор-руководитель, вел две мастерские). Сблизился с художниками, членами объединения "Мир искусства" ив 1918 на их выставке в Академии художеств показал 70 своих работ. В 1-ю годовщину Октябрьской революции создал проект оформления Николаевского моста. В том же 1918 вместе с Кардовским и Яковлевым ("мастера") организовал недолго просуществовавший союз художников "Цех Святого Луки" ("подмастерья" - Б.Коварский, В.Мешков, Н.Радлов, Н.Ремизов, М.Фохт). С 1918 занят театральными работами: опера Вагнера "Золото Рейна" в петроградском Народном доме, комедия К.Миклашевского "Четыре сердцееда" в Малом драматическом театре.
В 1920 Ш. выехал в Финляндию, жил в Му-стамяки, где писал пейзажи, портреты, жанровые картины. В 1921 переехал в Париж. Сразу оказался в среде русской и французской художественной интеллигенции. По свидетельству жены Ш. - художницы В.Шухаевой, в Париже "интересных знакомств было достаточно. Одни были близкими друзьями, с которыми мы виделись каждый день, другие менее близкие... Очень близкие - художники Александр Яковлев, Иван Пуни, Люсьен Вожель - издатель журнала, семья Гальперн. Менее близкие, но достаточно хорошо знакомые - дочь Вожеля Мари-Клод (жена писателя Вайяна-Кутюрье), художники Сомов, Добужинский, композиторы Прокофьев и Стравинский, а также Эренбург, Марина Цветаева, Мейерхольд, Шаляпин, Маяковский, князь Дмитрий Святополк-Мирский". В 1920-30-е создал множество работ на библейские темы, жанровые полотна, натюрморты, портреты (в том числе А.Бриана, С.Прокофьева, И.Стравинского, Ф.Шаляпина, Н.Слонимского и др.). Плодовитость Ш.-художника в эти годы была очень высока при также высоком уровне его работ. Ш. становился модным портретистом, поэтому большая часть написанного в эмиграции находится в частных собраниях; выставлялся на международных выставках в Риме (1924), в Нью-Йорке (1925, здесь был выставлен один из лучших портретов балерины Анны Павловой), в Питсбурге (ежегодно с 1924 по 1928), в Дрездене (1926), Мюнхене (1926), Белграде (1930), Праге (1935), в парижских салонах (ежегодно), в Москве (1928, на выставке "Современного французского искусства"). Персональные выставки Ш. прошли в Париже (в 1924, совм. с Яковлевым ив 1929).
В 1929-30 путешествовал по югу Франции и Корсике, в 1930 - по Испании и Марокко, сделав сотни зарисовок, которые легли в основу больших жанровых картин (часть из них создана по этим рисункам на родине через 30 лет). С 1924 оформлял спектакли театра-кабаре "Летучая мышь" Н.Балиева (хореографические миниатюры "Степан Разин", "Король приказал барабанить", "Тай Пу", балет "Пастораль"), для труппы Иды Рубинштейн создал декорации к балету "Семирамида" (1934). В 1926 исполнил эскизы декораций и костюмов для кинофильмов "Кармен" и "Песнь торжествующей любви". В 1922-30 много занимался книжной графикой: для парижского издательства "Плеяды" оформил книги: "Флорентийские ночи" Г.Гейне (1925) и "Две любовницы" А.де Мюссе (1928), иллюстрировал произведения Пушкина, Гоголя, Достоевского, Лескова, Тургенева, Чехова. Иллюстрации к "Пиковой даме" вошли в золотой фонд графической пушкинианы. В 1932-33 для американского журнала "Vanity Fair" сделал серию карикатур на известных политических деятелей и писателей. Европейская критика поставила Ш. в один ряд с выдающимися русскими и французскими художниками-современниками, причем подчеркивалась его верность русской теме в книжной графике и сценографии; ею проникнуты и фрески внутренних росписей концертного зала частного дома на улице Перголез в Париже (1925; совм. с Яковлевым - использована тема "Сказки Пушкина в музыке"). "Ш. - коренной русский и, несмотря на долголетнюю работу в Париже, он остается таковым. Он, возможно, единственный из работающих в Париже иностранных художников, кто абсолютно ничего не перенял от французских живописных школ, направлений и традиций. Он убежденный русский, не подчеркивая этого... Работы Ш. монументальны в истинном и лучшем смысле слова", - писал немецкий критик П.Бархан. В Париже Ш. преподавал в своей студии на Монпарнасе и в Русской академии Т.Сухотиной-Толстой.
В 1935 Ш. вернулся в Ленинград, Создал эскизы декораций к спектаклям ленинградских театров, эскизы росписей для нового здания Библиотеки им. Ленина в Москве и санатория Наркомтяжпрома в Сочи, совершил поездку в Кабардино-Балкарию, сделав серию этюдов для неосуществленной картины из жизни горцев. В 1936 в Ленинграде и Москве состоялась большая ретроспективная выставка работ Ш., на которой были выставлены работы эмигрантского периода и написанные по возвращении. С 1935 Ш. преподавал в персональной мастерской в Институте живописи, скульптуры и архитектуры Всероссийской Академии художеств (у него начинали учиться С.Петров, В.Суворов, П.Ивановский и др.). В 1937 Ш. вместе с женой был арестован и выслан в Магадан. Находясь в заключении, оформлял спектакли и концерты магаданского Музыкально-драматического театра (часть эскизов находится сейчас в местном художественном музее). В 1947 был освобожден и вынужденно поселился в Тбилиси, где вернулся к станковой живописи (портреты грузинских и русских деятелей культуры, пейзажи, жанровые картины), оформил несколько спектаклей в тбилисских театрах, преподавал в тбилисской Академии художеств. В 1962 - заслуженный деятель искусств Грузинской ССР. Персональные выставки Ш. состоялись в Тбилиси (1954, 1962, 1971), Москве (1958), Ленинграде (1962, 1968, 1988). Выставка работ Ш. из частных собраний прошла в выставочном зале журнала "Наше наследие" (1994). Работы Ш. представлены в Третьяковской галерее, Русском музее, в Бруклинском музее в Нью-Йорке, в Люксембургском музее в Париже, в музеях Великобритании, Бельгии, Чехии, Франции, Австралии, в музеях городов России.
Соч.: Автобиография / В.И.Шухаев. Выставки в Москве и Ленинграде. Л., 1936; Воспоминания / Горький и художники. М., 1964; Письма В.И.Шухаева А.Е.Яковлеву из Италии и Петербурга / Панорама ис-кусств-8. М., 1985; Письма В.И. и В.Ф.Шухаевых к Е.Ф., М.ф. и С.А.Гвоздевым из колымских лагерей 1939-1941. Публ. М.Г.Овандер / Память Колымы. Магадан, 1990.
Лит.: Маковский С. Силуэты русских художников. Прага, 1922; Barchan P. Wassily Schuchaeff // Die Kunst, 1925, № 26; Мямлин И. / Василий Иванович Шухаев. Л., 1972; Яковлева Е. Живопись Шухаева в Русском музее // Художник, 1989, № 9; Северю-хин Д.Я., Лейкинд О.Л. Художники русской эмиграции. (1917-1941). Биографич. словарь. СПб., 1994.
Арх.: ОР ГРМ, ф. 133 и др.; РГИА, ф.789; ОР ГТГ, ф.П/839 и др.; ОР Петерб. АХ, ф. А-3; арх. М.Г.Овандер (Москва); арх. С.Т.Рихтера (Москва).
А.Кузнецов