Выдающиеся люди Вологодского края

Кошелев В. Евгений, посетивший Державина... // Красный Север. - 1976. - 14 декабря

ЕВГЕНИЙ, ПОСЕТИВШИЙ ДЕРЖАВИНА

"Так, разве ты, отец! святым твоим жезлом

Ударив об доски заросши мхом, железны,

И свитых вкруг моей могилы змей гнездом

Прогонишь - бледну зависть - в бездны".

Г. Р. Державин "Евгению. Жизнь Званская".

Это стихотворение Державина - хрестоматийное. Здесь наиболее ярко проявилась важная черта его поэтического облика: введение в сферу поэзии принципиально "прозаических" вещей.

Но у нас речь не о том. Адресатом этого стихотворного послания был Евгений Болховитинов, живший в то время (1807 год) в Хутынском монастыре неподалеку от имения Державина Званки, а в будущем - митрополит Евгений, выдающийся историк, археолог, писатель, самый известный труд которого тесно связан с вологодским краем.

Преосвященный Евгений мало походил на тот тип священнослужителя, который с детства усвоен нами. Ученый, исследователь по натуре, он посвятил себя духовной карьере, пожалуй, только в силу обстоятельств. Он родился в 1767 году в Воронеже. Сын бедного священника, он десяти лет лишился родителей, был принят в архиерейский певческий хор на казенный кошт, блестяще окончил Воронежскую семинарию и шестнадцати лет был отправлен на семинарском иждивении оканчивать науки в Московскую духовную академию. Но она его не устраивает, и он одновременно посещает лекции в Московском университете, где его привлекали курсы нравственной философии, политики, опытной физики, французской литературы (тогда, впрочем, этот предмет назывался "французское красноречие"). Через шесть лет учебы Евгений возвращается в родную Воронежскую семинарию, где преподает риторику, философию, древние и новые языки. В 1800-м году он уже в Петербурге, и в Александровской академии читает лекции по философии и новейшему красноречию.

Еще посещая университетские лекции, Ев гений Болховитинов активно включился е кружок русских просветителей, близкий Николаю Новикову. В знаменитых журналах Новикова он помещает первые свои произведения, весьма далекие от его духовного сана: описания жизни древних философов, биография Фенелона (французского писателя, автора знаменитой "Тилемахиды"). Работая в Воронеже, он задумывает большой труд "Российская история" (оставшийся неоконченным), в Петербурге выпускает объемистое "Историческое изображение Грузии", в Новгороде - "Исторические разговоры о древностях Великого Новгорода" (основанные, кстати, на первоначальных археологических раскопках, им произведенных). Человек огромного трудолюбия и широчайших для своего времени познаний, он оставил большое наследство, большая "часть которого никоим образом не соприкасалась с его основной профессией. Им издано около 50 трудов по самым различным отраслям знаний: от истории и поэзии - до медицины, химии, астрономии. Кроме того - десятки переводов. И к тому же - около 25 больших сочинений, оставшихся в рукописи. Он - автор первых в России светских" учебников по латыни и греческому языку, ряда медицинских статей. Он, наконец, писатель. Вот весьма неполный перечень тех ученых и литературных обществ, которые избрали его своим почетным членом: Московский университет, Российская академия, Медико-хирургическая академия, "Вольное общество любителей словесности, наук и художеств", "Беседа любителей русского слова", "Общество истории и древностей при Московском университете"...

Пять лет, проведенных им в Вологде, явились самыми продуктивными в его творческой деятельности. Приехав в этот город и столкнувшись со множеством памятников старины, он задумывает "Историю монастырей греко-российской церкви", выпускает введение к ней и "Описание монастырей Вологодской епархии". Он пишет труды по языкознанию ("О личных собственных именах у славяно-руссов"), и по этнографии ("О разных родах присяг у славяно-руссов"), и по археологии ("О древностях вологодских зырянских"). Он сам ездит по монастырям, собирая старинные манускрипты, и по его распоряжению в архиерейские палаты доставляется разного рода архивный материал. В Вологде же в 1812 году он заканчивает свой основной труд: "Словарь русских светских писателей, соотечественников и чужестранцев, писавших о России".

В начале XIX века литературоведения как науки еще не существовало. Первые самостоятельные попытки русской литературной науки будут предприняты пятьюдесятью годами позже. Но уже в начале XIX века выходят два обобщающих систематизирующих труда, на основе которых и появится новая наука, без которых невозможно было бы возникновение ни теории, ни истории литературы. И интересно, что оба эти труда создаются (примерно в одно и то же время) в Вологде. Об одном из них - "Словаре древней и новой поэзии" Н. Остолопова - мы уже писали* - это была первая русская "пиитика", впервые систематизировавшая множество литературных терминов, понятий и представлений. В Вологде же создается и первое историко-литературное пособие систематизирующего характера - "Словарь русских писателей" Евгения Болховитинова (который был близким знакомым Н. Остолопова).

Создать такой словарь было давним желанием вологодского епископа. Вот что он писал в предисловии: "История писателей есть существенная часть истории словесности, потому что они даже составляют эпохи и периоды ее. Все просвещенные народы давно уже имеют таковые книги...".

Первую попытку создания словаря русских писателей Евгений предпринял еще в 1805-1806 годах: на протяжении двух лет а журнале "Друг просвещения" ежемесячно печатались в алфавитном порядке известия о русских писателях. "Но трудность в собирании сих известий остановила продолжение оного словаря", - вспоминает Болховитинов- Напечатанный "до половины буквы К", словарь прекратился. Попытка, предпринятая Евгением в Вологде, была уже гораздо более серьезной и научной.

Лексикографическая форма изложения историко-литературных фактов была в то время основной и единственной - и в издании своего словаря Болховитинов шел по стопам своего давнего учителя Н. И. Новикова. В предисловии он прямо указывает на преемственную связь с ним: "Первый опыт в собрании таких известий по азбучному порядку сделал г. Новиков изданным кратким словарем в 1772 году...". Словарь Болховитинова намного полнее словаря Новикова. В него вошли статьи о русских писателях, независимо от того, на каком языке они писали, об иностранцах, состоявших на русской службе, переводчиках с восточных языков, древних классических авторов и "многих вообще одобренных и полезных писателей". Статьи о писателях, включенных в словарь Новикова, пересмотрены и нередко дополнены новыми данными, которые Болховитинов и сам разыскивал, и получал от многочисленных помощников и корреспондентов. Все это делает его труд уникальным справочным пособием, не утратившим своей ценности до нашего времени.

Но в 1812 году Болховитинову не удалось издать свой словарь да и другие увлечения захватили его.

Все же издание было завершено в 1845 году М. П. Погодиным. Редактор счел за лучшее "оставить рукопись без перемен", но, даже запоздавшее на 32 года издание явилось событием в формирующейся литературной науке.

В Вологде же Болховитинов передал Н. Остолопову материалы о Державине, с которым на протяжении 20 лет находился в дружеских отношениях. На основе этих материалов появился первый русский историко-литературный комментарий: "Ключ к сочинениям Державина", также написанный Остолоповым в Вологде.

В Институте русской литературы (Пушкинский дом) АН СССР хранится акварель, изображающая званскую усадьбу Державина. На обороте ее поэт написал:

"На память твоего, Евгений, посещенья

Усадьбы маленькой изображен здесь вид.

Гораций как бывал Меценом** в восхищеньи,

Так был обрадован тобой мурза-пиит".

Стихи эти помечены 22 июня 1807 г. Под ними написал ответное четверостишие Болховитинов: S\

"Средь сих болот и ржавин***

С бессмертным эхом вечных скал

Бессмертны песни повторял

Бессмертный наш певец Державин".

В. Кошелев

* См. "Красный Север" от 17 июня 1976 г.

** Мецен - т. е. Меценат, покровитель искусств, литературы, писателей, в частности Горация.

*** Ржавина - топкое место, содержащее железную руду.