|
9 утра. Скучаю в заводоуправлении, жду новоявленную директрису, рисуя ее в уме то генералом Лебедем, снаряженным танцевать балет, то диктором НТВ Митковой, укладывающей совковой лопатой асфальт. И то, и другое получается плохо. Образ 30-летней барышни - "столичной штучки" - никак не клеится к должности начальника, заправляющего 7 тысячами работяг (столько у Наумовой в подчинении). Это ж кем надо быть, чтобы вить из них веревки, когда они сами железо в проволоку скручивают?!
Держу в руке фото Наумовой 3х4, чтобы не пропустить ее ненароком.
9.05. Распахивается дверь, поднимаю глаза от фотографии и вижу пару на редкость стройных женских ножек. Выше - снова ножки, пальто и наконец охапка белокурых волос. Рост модели - за метр восемьдесят. "Позволяет же кто-то себе таких секретарш!" - только и успеваю подумать я, как "метр восемьдесят" направляются прямо... в директорский кабинет.
- Это и есть наш генеральный, - выводит меня из глубокого шока заводской охранник. - Что же вы к ней не подошли?
Павлин в клетке
Наумова в Череповце появилась полтора года назад. Хозяева металлургической империи "Северсталь", в которую и входит Череповецкий сталепрокатный, присмотрели 28-летнюю москвичку - менеджера по продажам продуктов и сосватали ее в провинцию - отлаживать сбыт гвоздей и проволоки. А она возьми и отладь так, что стальные короли поспешили вручить ей в придачу и само производство этих гвоздей - целый завод.
- Я и не сомневалась, что так будет, - твердо заявляет мне Наумова.
У нее в приемной сразу две секретарши. Причем постарше ее самой. В директорском кабинете ни цветов, ни рюшечек. Стол, еще стол, компьютер, шкаф. На шкафу модель парусника. Наумова достает до него, не вставая на цыпочки. Похоже, неслабые директорские апартаменты для нее уже тесноваты.
- А по цехам на каблуках ходите? - интересуюсь я.
- Не ношу их вообще, - невозмутимо отвечает директриса. - Меня и так издалека видно.
- Но мужчина лет сорока в вашем кресле смотрелся бы органичнее.
- Знаю. У меня неправильный пол и возраст. На меня многие смотрят, как на павлина в клетке: "Ах, она еще и шеей крутит!" Это меня даже забавляет. Прикольно.
"Прикольно" и "классно" Наумова произносит чаще, чем "металлургия" и "сталепрокат". Они выдают в ней поколение, которое однажды проснулось взрослым, но не бросилось перестраивать свою песочницу под большой мир. Скорее наоборот.
- Не мечтаете дорасти до министра?
- Я вообще не мечтаю, - сжимает кулачки Наумова. - Я человек прак-ти-чес-кий. С рыцарями на белом коне мне скучно.
А ведь каких-то 10 лет назад будущая сталепрокатная королева была студенткой-социологом, бегала по улицам Москвы, опрашивая народ: "Любите ли вы президента и каким способом вы его любите?" Потом ушла в компьютерный бизнес, после - в продуктовый, и вот -директор по гвоздям.
- А до прихода на завод вы знали хотя бы, какой стороной гвоздь вбивается?
- Зачем? - искренне удивляется Наумова. - Организм любого бизнеса - как у человека: снаружи мы все разные, но устройство-то у нас одиноковое.
Директор смотрит на часы. "Иногда она через пять минут выгоняет!" - припоминаю доброе напутствие наумовской пресс-секретарши. И возглас моей коллеги-журналистки, критически оценившей перед поездкой в Череповец сначала меня, потом фото Наумовой: "Шансов никаких!"
- А может, вечером в ресторан? - нагло предлагаю я. - Остались вопросы.
- Хорошо, в десять вечера, - даже не дрогнула стальная леди.
"Новые русские рабочие" на "Жигулях" не ездят.
До ресторана полдня. Иду в цеха. Что же такого за полтора года тут натворила девушка из столицы, что ее сразу произвели в директора?
У мотков с проволокой дует чай "Липтон" здоровяк лет 30. Чистая спецовка, румянец во всю щеку, в зубах - дорогое "Мальборо". Оказалось, рядовой рабочий-мотальщик.
- Заказов у завода все меньше, вот и курю, - выговаривает он недовольно.
- Как меньше? - не понял я. -Сбыт продукции ведь нынешний директор налаживала.
- Значит, так налаживала.
- А зарплата?
- 10 тысяч получаю. Мало. Хочу на иномарку скопить, а хватает только на "жигуль".
Мой карандаш от неожиданности делает в блокноте крупный зигзаг. Так вот он какой - "новый русский рабочий"? Пролетарий XXI века! Жить хочет качественно и директора критикует запросто... По соседству худенький парнишка лет 25 точит какую-то железяку. Руки по локоть в масле.
- Зарплата терпимая, 7 тыщ, -
улыбается он. - На учебу выкраиваю.
- Какую учебу?
- Институт заочный. Хочу директором стать, как Наумова. Чем я хуже-то?
Карандаш завернул зигзаг размашистее первого.
- А сколько должен получать директор? Сколько бы ты сам Наумовой положил?
Парнишка перестает точить:
- Ну тысяч 200, наверное, справедливо было бы.
Многие рабочие свежеиспеченную директрису в глаза не видели. "Баба, поди, сурьезная!" - значительно произносят одни. "Баба и есть баба!" - усмехаются другие. А не представляют себе Наумову они потому, что в цеха она часто заходит без всякого объявления.
- Протискиваюсь как-то меж печей, смотрю - директор навстречу. Строгая-а! - говорит цеховой начальник. - Я чуть не умер, вдруг что не так заметит?
Самое святое - прибыль
В десять вечера, когда я уже решил, что "шансов в самом деле никаких", позвонила Наумова:
- Много работы. Перенесем ужин на одиннадцать. Я пришлю машину.
- Третьего директора на этом заводе вожу, - вздыхал наумовский шофер. - Первый был старой закалки, в шесть вечера как штык домой. Второй, перед Ольгой Валерьевной начальствовал, немного ее постарше, до девяти-десяти засиживался. А уж Наумова редкий раз раньше полуночи заканчивает. Боюсь, назначат директором 25-летнего, он ночевать на заводе будет. Тенденция...
Наумова объявилась с папкой бумаг:
- На дом работу взяла - стратегию завода на пять лет вперед.
- Рабочие жалуются: заказов все меньше, - замечаю я, - а вы - стратегия...
- Вообще-то завод вышел на рекордные показатели за последние 10 лет. - Наумова берет паузу, как Левитан перед важным правительственным сообщением. - А если где-то что-то я и сокращу, выпуск гвоздей или число рабочих, это на пользу. Главное - не сократить прибыль. Чем она выше, тем больше стоит завод. Меня и нанимали, чтобы я увеличила его стоимость.
- Зря вы так о рабочих. Они сказали, что им для вас зарплаты в 200 тысяч не жалко.
- Слава Богу, не они мне ее назначают. Но приятно, не ожидала. Очень продвинутые рабочие.
Тут директорский "Ниссан" подрезал "жигуленок". Наумова приняла это за личное оскорбление.
- Ну-ка, - кивнула она водителю, - покажи, кто тут хозяин.
"Ниссан" рванул и через секунду затормозил уже перед носом "жигулей". Позади раздался жалобный визг шин.
- А вот этого я не просила, - осадила шофера Наумова. И удовлетворенно добавила:
- Хотя... я сама так же бы сделала. Классно!
Деньги - лучшее мерило человека
Ресторан итальянский. Усаживаемся подальше от единственных, кроме нас, посетителей - компании фанатов местной хоккейной команды под названием, естественно, "Северсталь".
Наумова заказывает овощное ассорти, белое вино.
- Не боитесь фигуру поздними ужинами испортить? - удивляюсь я.
- Вот уж мне это неинтересно, - орудует вилкой Наумова.
- На заводе слух: ваш папа в Москве командует Институтом стали и сплавов. Он вас в директора и выдвинул.
- Папа? - Наумова поперхнулась. - Вранье! Хотя... Это даже хорошо, что так говорят. Пусть думают, будто я мотальщица-волочильщица в десятом поколении.
- А муж есть?
- Есть, работает в компьютерной фирме. Дочка маленькая есть. Они в Москве живут, я каждые выходные на самолет - и к ним. Муж обязательно встречает. Без цветов уже, правда. Отвозит меня к дочке, а сам - быстро по магазинам.
- Без цветов - это плохо?
- Зато неразорительно.
- Муж вашей карьере рад?
- Мама очень ругает, она с дочкой в основном сидит. А муж... Он же знал, что я такая. Пусть теперь терпит. У нас много общих друзей, как и я, молодых директоров, по стране разлетелись. Хотя вот в Сибирь я бы не поехала. А Череповец - от Москвы час лету. Тихий городок.
В этот момент к нашему столику подошли хоккейные фаны:
- Выпейте с нами, Ольга Валерьевна! Вы такая известная в Череповце!
- Не могу! - категорически отрезала Наумова. - У меня рабочая встреча.
- Обдумываете, как лишний миллион украсть?! - завелись "хоккеисты".
Вмешалась охрана. Я не заметил, как закурил.
- Могли бы прежде разрешение спросить, - обиделась Наумова.
- Хорошо, тогда тоже закурю. Ну как им всем объяснить, что мне легче заработать, чем украсть?
Нервы у директора оказались не стальные. Подоспел счет. Наумова потянулась за сумочкой, но я расплатился чуть раньше.
- Странно, - впервые за день растерялась моя собеседница. - Я думала, это я вас ужинаю.
- Деньги так много значат?
- О-о! Деньги я люблю. Они самая точная оценка человека, которую пока придумали. По крайней мере его профессионализма.
"Хоккеисты" продолжали топтаться у дверей в ресторан.
Видимо, жаждали продолжения разговора. Охрана предложила нам выйти через черный ход.
- Вот еще! - тихо, но торжественно произнесла Наумова и зашагала прямо на фанатов. Те опешили.
- Не хватает адреналина в высоком кресле? - спросил я.
Директриса задумалась:
- Я всегда завидовала одному человеку - своей подруге. Она прыгает с парашютом.
- Так прыгайте.
- Не могу. Боюсь высоты. |
