|
Рашу судят. Обвиняют в незаконной порубке леса. 53 березы, 32 ольхи, одна осина. Это жена зовет его Рашей, а судья — Рафаилом Александровичем Пановым. 52 года, прежде не судим, бывший замполит полка, а нынче воспитатель детдома в деревне Игумновская. Трое детей собственных и 37 казенных. «Встать, суд идет!»
Сельский суд — праведный. Судья в черной мантии-рясе. За окном мычит корова, кукарекает петух, вжикает пила. Воспитатель Панов стоит перед судьей — руки по швам, огромные башмаки, штаны гармошкой.
Сельский суд — мудреный. Постановляет взыскать с ответчика стоимость порубанных берез, ольхи и одной осины — 922 рубля 55 копеек. Потом умножает на 50 — чтоб в другой раз неповадно было. И еще прибавляет первоначальную стоимость — за то, что Панов и его воспитанники рубали древесину «в личных целях». В своих или в целях других личностей — про то судебные материалы умалчивают.
Сельский суд — скорый. Итого, ответчик должен заплатить 47 050 рублей и 5 копеек. У ответчика круглые от растерянности глаза, он отказывается платить. Он даже 5 копеек платить отказывается. Потому что у него есть «лесной билет» — документ, который разрешает ему рубить лес. Ордер № 154, выданный сельским лесхозом. Зеленый листок с печатью и подписями.
—За что они нас так?
«Нас», это его, Рафаила Панова, и пятерых детдомовцев — Ромку, Вовку, Артемку, Серегу и Кольку. «Они» — это лесхоз в лице инспектора Ивана Вячеславова.
Трудотерапия
Игумновский детский дом — коррекционный. Половина воспитанников — сироты. Половина — потомство алкоголиков. 10 лет назад, когда детдом создавался, жители деревни сход собрали: не желаем иметь под боком придурков, которые будут лазить в наши огороды, воровать клубнику и картошку. А детдомовские — не придурки вовсе, просто к жизни не приспособлены. Их надо учить жить. Не воровать, а честно зарабатывать деньги, пахать, сеять, ходить за скотиной, ездить на велосипеде, плавать в лодке, рубить дрова. Всему тому, без чего в деревне нельзя. У детдома восемь гектаров пашни, огород, трактор, скотный двор, мастерские — швейная, столярная, обувная—и пасека. Дети как пчелы пашут.
Славка с Дениской ульи чистят. Дядя Леша — истопник и по совместительству пасечник —вытаскивает из улья рамку с медом.
— Дымни сюда, — говорит дядя Леша. Славка качает мехи дымаря. — Смотрите, это пчелиная матка, их мама, — дядя Леша тычет пальцем в большую пчелу. Дети смотрят, разинув рты.
— А папа у них есть? — спрашивает Дениска.
—Папа у них трутень.
Каждый вечер после отбоя медсестра обходит спальни с банкой меда. Каждому воспитаннику перед сном полагается по ложке.
Детдомовцам за работу платят. Младшие за кроликами ходят, старшие—за телятами. Зарплату подсобных рабочих и дворников, которые положены по штату, детям раздают. Напоить животных - 50 копеек. Убрать навоз — 2 рубля. Принести сена— 25 копеек. Подмести территорию — 10 рублей в час. Все это называется коррекционная воспитательная инновационная программа «Хозяин и хозяйка крестьянского подворья». Заработанные деньги воспитанники копят, а потом транжирят. На мороженое.
Теперь, спустя 10 лет, местные ничего не имеют против детдома. Потому что мальчишки и девчонки им картошку сажают, клубнику пропалывают. Теперь местные по ночам в детдомовский огород лазят.
Игумновский детский дом создавала выдающаяся во всех смыслах женщина—Зинаида Панова, директор. И муж ее Раша.
Директору даже медаль дали — «За заслуги перед Отечеством». За эту воспитательную программу. Заготовка дров на зиму инвалидам и одиноким старикам — часть программы. Это в учебных планах прописано. Детдомовские три года рубили дрова старикам. Так было и прошлой осенью.
В октябре Рафаил Панов отправился в райцентр Тарногу — договориться с лесниками. Те отвезли его в лес, что рядом с деревней Курковская, и ткнули пальцем: рубить здесь. Потом он оплатил квитанции и получил ордер. Который позволяет ему рубить ольху на 12 гектарах в квартале № 10. Они с мальчишками всегда валили деревья в этом логу, ему всегда выписывали билет на десятую делянку. Лесники знали, что мальчишки рубят не для себя, а для одиноких пенсионеров, у которых каждая копейка на счету, и поэтому всегда писали в билете «ольха»— это самая дешевая, бросовая древесина.
Панов, как всегда, нанял трактор с прицепом, погрузил в него бензопилу «Штиль», пятерых детдомовцев и отправился в лог. Они работали неделю — по часу в день. Потому что валить лес —тяжкая работа. А мальчишки—не профессиональные лесорубы. 9 ноября в разгар работы из лесу возник инспектор Иван Вячеславов. В сопровождении помощника и милиционера. И стал считать пеньки.
—Мы три дня в засаде сидели, — говорит инспектор Иван Рафаилович Вячеславов, — и поймали его с поличным. Его давно надо было пресечь.
Ему три года давали десятую делянку, а он рубил на девятой. Ему выписывали ольху, а он рубил все подряд. В ордере сказано валить только клейменые деревья, а он рубит неклейменые.
Вообще-то лесники не клеймят деревья. Хотя обязаны. Потому что это обременительно. Нужно стесать топором кору, потом размахнуться молотком-клеймом и—чпок— поставить отметину. Карту своих угодий тоже не знают—тычут в девятую делянку, выписывают десятую. Должно быть, это местная особенность — все путать. Райцентр называется Тарнога, так и на дорожных указателях написано, а в официальных документах — село Тарногский Городок.
Или деревня Курковская, она же Климово, которая на самом деле зовется Ваймеш.
На суде лесники признали, что все напутали. Из постановления мирового судьи Тарногского района Вологодской области: «Ордер № 154 не может быть принят судом в качестве доказательства по делу, поскольку выписан с нарушениями законодательства». Что бы вы сделали дальше, будь вы мировым судьей? Правильно, вы бы сказали: забирайте, ребята, свои бумажки, возвращайтесь в контору, наведите там порядок, а потом уже иски вчиняйте. Мировой судья Тарногского района постановила: взыскать с воспитателя Панова штраф в полторы тысячи рублей и оплатить все порубленное в пятидесятикратном размере. За то, что детдомовцы помимо ольхи срубили березы. А также одну осину.
—Ну да, и береза попадалась, — развел на суде руками воспитатель Панов. —Так разве старикам от этого худо будет?
Еще он пытался убедить суд, что ему чужих пеньков насчитали. Потому что он и пятеро мальчишек не в силах заготовить за семь-восемь рабочих часов 29 кубометров древесины. Это дневная норма бригады мужиков-лесорубов.
Суд не внял.
—Господин Панов должен понести наказание, —говорит главный лесничий Алексей Павлович Скороходов. —Другой человек скажет: почему его простили, а меня нет?
—У нас еще никто суды не выигрывал, — улыбается инспектор Иван Вячеславов.
—А вы знаете, что он эти дрова старикам продавал? — спрашивает судья Ольга Николаевна Семеникова. — Он же на стариках бизнес делал.
Свой «бизнес» воспитатель Панов приложил к материалам дела. По собственной инициативе. «Оформление лесобилета 400 руб. Бензин и масло к пиле 210 руб. Услуги тракториста 1800 руб.» Он сложил все затраты—на солярку и запчасти, 1150 рублей на вознаграждение детдомовцам, да полторы тысячи за уплаченный по суду штраф, а потом разделил сумму на шестерых стариков. И взял с каждого по 1200 рублей. За машину дров. В чем получил расписки. Это не бизнес, это себестоимость.
Еще прошлым летом в Тарноге Панова остановил на улице местный бизнесмен.
— Ты цены на дрова сбиваешь, — сказал бизнесмен, — смотри, доиграешься!
Отчего погибли динозавры
иколай Александрович Окатов заплатил за дрова 2700 рублей. Потому что мальчишки ему две машины привезли. Николая Александровича окрестные жители зовут Астроном. В его избе нет астрономических приборов. Но зрение остро. Несмотряна 84прожитых года. Он глаза тренирует. И разум. Недавно опубликовал труд под названием «Почему мир таков, каким мы его видим сегодня. Модель Вселенной». Когда детдомовцы колют Астроному дрова, он всегда их чаем поит и лекции читает. Про то, что Вселенная образовалась в результате сжатия материи в виде холодной плазмы, то есть способом сингулярности. Детдомовцы ничего не понимают, но слушают с интересом.
Астроном знает, отчего погибли динозавры и как рождаются астероиды, он вычислил массу Вселенной и описал ее будущее. Но как заготовить дрова без помощи детдомовцев—понятия не имеет.
— Для этого мне надо ехать в лесхоз, потом на делянку, искать лесорубов, нанимать тракториста. Мне это уже не под силу. Собес? Сельсовет? Какая помощь, о чем это вы? — пожимает плечами Астроном.
— А как вы раньше печку топили, пока детдомовские не появились?
—Чем бог пошлет.
В отличие от Астронома Юрий Александрович Чахутин в сельсовет обращался.
— Там говорят: выпиши лесной билет, найди трактор, людей, мы тебе все расходы оплатим. А мне сойти с крыльца — пытка.
У Чахутина нет ступней. И кистей рук тоже.
Прошлой осенью Анна Николаевна Облуздина от дров отказалась.
—Чую, — говорит, —пришла пора помирать. Не переживу зиму. Так зачем дрова переводить, деньги тратить? Лучше на похороны сэкономить. «Глупости говорите! — кричал Панов, разгружая с воспитанниками машину дров. — Еще поживете». Зиму Анна Николаевна пережила. Теперь на крыльце сидит, на солнце греется.
—Спасибо вам, Рафаил. И вам, детки, спасибо.
«Дров не будет»
—Панов не та птица, чтобы про него в газетах писать, — говорит инспектор Иван Вячеславов. —Но если мы прессу поднимем, ему мало не покажется.
Стороны готовы к продолжению боя. Воспитатель Панов обжаловал решение мирового судьи. 29 мая вышестоящий районный суд вновь будет рассматривать дело о березах, ольхе и одной осине.
На сей раз Панов подготовился к суду. Нанял адвоката. Да не местного, а из Вологды. За большие деньги. Один его приезд в пять тысяч обойдется. Когда был в Вологде, встретился со старым лесником, попросил консультации. Тот выслушал историю Панова и спросил:
—А вы с ними делились?
—С кем? — не понял Панов.
—Ну, тогда с вами все ясно, мил человек, — развел руками старый лесник.
Директор детдома — выдающаяся во всех отношениях Зинаида Панова намерена вычеркнуть из учебных планов графу «заготовка дров инвалидам и одиноким старикам».
— Никаких дров в этом году не будет, — говорит она.
—Стариков жалко, — вздыхает Раша.
—Хватит, нарубались. |
