|
Немного встретишь нынче людей, кто бы основал ну пусть не город и даже не село, а хотя бы маленькую деревню. А я одного такого человека знаю. Зовут его Александром Васильевичем Баженовым. Живет он своим домом километрах в шестидесяти от районного села имени Ивана Бабушкина, в основанной им в начале шестидесятых деревне с поэтическим названием Красота.
Баженова в округе знают все. Ну, скажите, у кого еще есть вездеходная водоплавающая машина, более похожая на танк? У кого еще столько охотничьих трофеев и медалей за них, что если их на шею повесить все, то и шея, того гляди, переломится?
У кого еще такая большая пасека и пчелы настолько добродушны, что ты у них пол носом их же мед ешь и медовуху пей, а они и ухом не поведут. Не то чтобы ужалить! А мед?! Специально, говорит, монахи из Печерского монастыря приезжали пробовать. Объехали, говорят, всю Россию, но лучшего меда не нашли.
А кто еще такие лапти и ступни плетет?! А кто при этом языком такие байки выплетает, что только зa живот держись, чтобы от смеха не лопнул! Поэтому знают Баженова не столько в округе. Знают ею и в области, и в Москве, и очень хорошо знают космонавты в Звезд- ном городке. Потому как многие космонавты, приезжая на родину Павла Ивановича Беляева в Челишево, обязательно заглядывают по дорою к Александру Васильевичу Баженову отведать особою вкуса и действия медовухи, сваренной на можжевеловом настое.
Я тоже у Баженова был и медовуху пил, хотя я и не любитель всяческого зелья. Но знаменитую баженовскую медовуху, право слово, не попробовать было грех. Вкусно, забористо и, как утверждает Баженов, полезно... Ну, да, наверное, все, что с медом связано, - полезно для человека. Вот, например, маточкино молочко такую пасечнику дает энергию, что будь ему и сто лет, а он, говорят, все о грешном думает. Или забрус - срезки восковых крышечечек с запечатанных сот... А перга, а прополис... Мною лет назад Баженов уже, можно сказать, счета жизненные подвел. На мотоцикле залетел под лесовоз. Переломало всего. Санитарной авиацией доставили в Вологду. Восемнадцать переломов и рваных ран! Надежды у врачей не было. Три дня, рассказывает, смертником пролежал, а вот выкарабкался. Теперь космонавтам рваный живот показывает - с медведем, говорит, на пасеке дрался.
Вот и я приехал баженовских рассказов и бухтин послушать.
Сели мы среди его пасеки за домом на берегу небольшого пруда, испили медовухи, и начал Баженов лапти да ступни заплетать. Лапоть плетет да на меня хитро поглядывает.
- Пошел на утиную охоту, а вышел на медведя. Ростом так с лося медведь-то, я таких и не видывал раньше. И стал он на махах от меня удирать. Я смотрю, а задница у него ну чисто бабья: туда, сюда, туда, сюда гуляет. Не удержался да засадил ему в задницу-то дробью. Медведь по тормозам - только грязь полетела. А пули-то у меня в рюкзаке! Ну, думаю, сейчас даст он мне мятку. А медведь оглянулся, посмотрел на меня с сожалением, как на больного: мол, что с дураком-то связываться, да и пошел себе спокойно в лес.
Похохотали, медовухи выпили. Баженов дальше лапоть заплетает да бухтит:
- На медведя-то я любил хаживать. Сижу, бывало, на лабазе, а там осторожность нужна предельная, комара с носа не сгонишь. Так вот сижу час, второй, третий и всю жизнь, как по нитке, переберу. И представляется мне она чередой упущенных возможностей.
- Это у тебя-то? - удивился я, оглядывая его хозяйство, где одних крыш только я насчитал более десятка.
- Это не в счет. Главное мое упущение в том, что женат был на одной. А одной-то мне маловато. Вот и приходилось всю жизнь добирать. Украдкой да второпях...
- Ой, кобель! Ой, охальник! - ругается, проходя мимо, жена Баженова, но ругается не зло.
- Что ты, бабка, гневаешься, - ласково возражает Баженов. - Было бы вас две-то у меня, так и тебе вдвое легче было бы. Одна пироги печет, другая стирает... И мне бы жизнью-то не рискуй!
- Что, неужели так опасно было?
- А ты думал... Вот сижу я на лабазах, а в соседней деревне огонек в окошке мигает, меня ждут. Вот я и затоскую: а зачем мне этот медведь? Мяса у меня полно, сала вдоволь, шкур - некуда сбыть... Слезу с лабаза тихонько да по-пластунски бороздой, чтобы с соседнего лабаза за медведя не приняли да пулей не пощекотали.
Или с мужиками пойдем по осени рыбу ночью лучить. Я свою долю на две делю. Одну домой, другую под куст. До завтрева не испортится. Холодно уже. А с вечера снова сбираюсь на рыбалку, а сам к сударушке. Под утро надо домой возвращаться. А как, если ты под одеялом пуховым нежился? Кто поверит? Снимаю сапоги, босыми ногами - в лужу и руками тоже. Стою, покуда от холода их не сведет. Потом рыбу забираю - и домой. Жена: "Ой, Шурка! Не ходи ты боле по рыбу. Ведь доведешь себя! Гли-ко, как околел!" А я: "Ничего со мною не станет!"
А зимой так следы на снегу-то. Все видно, кто куда потел. Так я калоши сымаю, да задом захожу к сударушке. Моя-то мимо бежит: "От этой уж опять какой-то кобель выскочил!" А я тамо!
Потом уж с собаками стала искать. А тем без разницы, как я заходил: передом или задом. Главное, что я в дому. Так вот и жил...
- Да, нелегко тебе приходилось! - посочувствовал я.
- Не каждый это поймет. Ехал я тут как-то с одним бывшим. Тот всю жизнь смирно прожил, на сторону не заглядывал. Спрашивает меня:
- У тебя пенсия сколько?
- Столько-то, - говорю.
- А почему у меня в два раза меньше?
- А ты помнишь, - отвечаю, - как меня на парткомах, профкомах, на бюро да на собраниях разбирали да чехвостили за мою любовь к женскому полу... Так вот в собесе женщины и вошли в мое положение, посочувствовали и год стажа за два зачли. Теперь у меня 84 года его, стажу-то...
Поглядел он на меня подозрительно, а самого, вижу, зависть берет.
Потом, слышу, в собес ходоки пошли за перерасчетом пенсии. Мол, не один Баженов женщин любил, мы мол, тоже на этом фронте потрудились...
... Лапоть тем временем подходил к концу. Баженов вставил в него витые веревки и предложил мне померить новую обутку.
- A вот сможешь правильно одеть лапоть? - Хитро прищурился он.
Да, это оказалось не так-то просто. Честно признаться, лаптя я не смог правильно обуть. Опозорился. И Баженов вволю надо мной посмеялся. Но я тоже нашелся:
- А вот ты, говорю, галстук сможешь завязать?
Галстук оказался Баженову не под силу, и мы сошлись на ничьей.
...Пчелы работали у Баженова отлаженным механизмом, гул стоял, как на столичном аэродроме. Медом были уже заполнены все емкости в доме. Внуки и внучки во главе с бабушкой орудовали вокруг медогонки в бане.
-Так чего, насчет второй-то жены? Заливал или правду сказывал? - вернулся я к теме.
- Дед мой такую историю рассказывал, - отвечал он. - Один молодец отцу поставил условие:
"Если будешь меня женить, так жени сразу на двух. На одной жениться не стану". Женил. А уж под весну выходит на солнышко этот молодожен, за стенку держится. А тут полицейские арестанта ведут. "Куда, служивые, человека-то ведете?" - спрашивает писклявым голоском. - "На расстрел! Преступник это". "Не стреляйте его. Отдайте-ка лучше его моим женам, так сам помрет!"
А я вот, видишь, живой и в самом лучшем виде...
... Мы выпили еще медовухи. Красота была в деревне. Красота неописуемая. |
