Поисковое движение в Вологодской области

Колосов А.
Они хотят закончить войну : очерк о вологодских поисковиках

...Война не имеет времени. Когда говорят, что будет война, это означает, что она уже идёт. В чьих-то головах, на секретных совещаниях, в учреждениях картографии, и даже на простенькой швейной фабрике в каком-нибудь маленьком посёлке или городке война начинается задолго до официального объявления. И никогда не заканчивается в момент подписания мирного договора в каком-нибудь дворце или на палубе крейсера.

Я знаю, никакой моей вины

В том, что другие не пришли с войны.

В том, что они – кто старше, кто моложе –

Остались там, и не о том же речь,

Что я их мог, но не сумел сберечь, –

Речь не о том, но всё же, всё же, всё же...

Александр Твардовский

Любую войну, как правило, начинают одни люди, а заканчивают совсем другие. Без скопления журналистов, без громких речей и заявлений трибуналов. До тех пор, пока последний солдат, павший на полях сражений, не будет восстановлен в памяти людской...

«ДВАДЦАТЬ ВТОРОГО ИЮНЯ, РОВНО В ЧЕТЫРЕ ЧАСА...»

Традиционный митинг скорби и памяти начинается у Вечного огня. Вологжане собираются здесь ежегодно не по разнарядке. В нынешнем году заметно отсутствие большинства бойцов Вологодского поискового отряда: как раз в этот день у них открывается музей в долгожданном помещении, которое депутаты Вологды изыскали и узаконили. А в 10 утра на Козицынском кладбище найдут покой останки ещё одного воина-вологжанина, погибшего в сентябре сорок второго на тверской земле...

Губернатор Вячеслав Позгалёв участвовал и в церемонии погребения Павла Виноградова, уроженца деревни Нелидово Вологодского района, и на открытие поискового музея счёл нужным прийти не с пустыми руками. Просмотр документального фильма о работе отряда, осмотр экспозиции... Командир поисковиков Иван Дьяков и его заместитель Александр Метёлкин приглашают гостей на солдатский чай. Разворачивается интересный разговор о том, что власть думает о поисковой работе, как планирует поучаствовать в ней.

– Ещё раз говорю вам огромное спасибо за ваш труд! А как с этим обстоят дела в других регионах?

Командир и заместитель рассказывают по очереди. Губернатор смотрит и слушает внимательно, демонстративно не обращая внимания на стремительно летящее время.

– Мне кажется, эту работу надо развивать. Вам это по силам? Что нужно для того, чтобы поиск проходил интенсивнее и не в ущерб качеству? Каковы масштабы предстоящей работы?

– Из ста семидесяти тысяч вологжан, не вернувшихся с войны, восемьдесят тысяч без вести пропавших! – Иван Дьяков говорит вполголоса. – Вот такие масштабы.

– Сколько?

Вячеслав Евгеньевич замолкает на минуту, то ли потрясённый услышанным, то ли уже решая что-то...

– Надо подготовить обращение к жителям области и руководителям предприятий, представителям бизнеса. Это дело всенародное. И мы в стороне не останемся...

Собственно говоря, областные власти и сейчас не в стороне. Вопрос материальных затрат, довольно серьёзных порой, решается за счет грантов Правительства области, небольшой, но постоянной строки расхода в бюджете комитета по делам молодёжи, разовых добровольных пожертвований предприятий и состоятельных людей. Правительство помогло и с оснащением, и с автотранспортом. Просто сделать нужно гораздо больше, чем сделано...

Командир вологодского отряда Иван Дьяков пришёл в поисковое движение, чтобы найти сведения о своём деде, пропавшем на полях сражений. Заместитель командира Александр Метёлкин, в чём я успел убедиться, оказался мастером по привлечению в поисковое движение полезных в хорошем смысле людей. Кто-то помогает техникой, кто-то – разнообразным оборудованием, без чего любой поиск обречен на неудачу и превращается во вредную самодеятельность, которая извращает благое дело. Часть из этих людей, в конце концов, примыкает к поисковому движению по-настоящему, как это сделал предприниматель Николай Шиловский.

Ребята, объединившиеся в общественную молодёжную организацию «Вологодский поисковый отряд», учатся в институтах и работают там, где это возможно, чтобы всё свободное время отдавать поиску. Они считают поиск пропавших без вести в годы Великой Отечественной войны солдат и командиров Красной Армии самой главной своей работой. Цель поисковиков проста и недостижима – вернуть в людскую память всех воинов, сложивших головы во имя защиты Отечества. Всех до одного!

Они изо всех сил дистанцируются от различных политических партий.

Опасаясь оказаться под чьим-либо знаменем, они утвердили в органах юстиции своё – красное, со звездой пятиконечной, очень похожее на Знамя Победы.

ВОЕННАЯ ТАЙНА ЧЁРНОГО ОЗЕРА

Одна из самых памятных акций вологодских поисковиков – прошлогодняя, в Чагодощенском районе. К 65-летию Победы многие журналисты взялись «просеивать», казалось бы, отработанные материалы. А вдруг? Так, в чагодощенской «районке» «Искра» появились воспоминания жителя деревни Лукинское Павла Федулинского о самолёте, упавшем во время минувшей войны в озеро Чёрное. В момент трагедии Пашке Федулинскому было 14 лет – вполне осознавал, свидетелем чего довелось ему стать. Когда уже в наше время вспоминал военное детство, перевалило Федулинскому на девятый десяток. Но Павел Александрович пребывал в здравом уме и трезвом рассудке...

Вологодские поисковики случайно прочитали это сообщение в «районке», тут же приехали за 330 километров из Вологды в Лукинское к единственному очевидцу для определения «момента истины». 82-летний Павел Александрович повторил сказанное районным журналистам. Вспоминал подробности, утверждал, извлекая из тайников памяти вполне конкретные детали, что наш военный самолёт загорелся в воздухе, свалился в пике, взорвался и упал в озеро Чёрное. Не совсем ясно помнил он, правда, взорвался самолёт от удара о воду или всё произошло ещё в воздухе, на высоте. Шли они с сенокоса, рассказывал почтенный ветеран, дети и взрослые, и всё видели своими глазами.

Нашлись и те, кто подтвердили, что из воды какое-то время торчал хвост самолёта, который местные умельцы, уже после войны, оторвали с помощью трактора. То ли вытащить самолёт хотели, то ли убирали из озера помеху, о которую не одну рыбацкую сеть загубили. Даже место с берега показали, где из воды хвост торчал.

Чагодощенский район находится на границе Вологодской, Новгородской и Ленинградской областей. Линия фронта не дошла до озера Чёрного добрую сотню километров. Что делал в тылу военный самолёт, почему загорелся, если никто ни разу не намекнул о воздушном бое?

Первая разведывательная экспедиция, проведённая 28-31 мая 2009 года силами Вологодского поискового отряда и поискового отряда «Рубин» из Ленинградской области, принесла и первые значительные результаты. С лодок обследовали металлоискателями место, указанное сельскими жителями, и почти без хлопот определили, что в воде есть тайна. Стали прощупывать дно шестами – благо, глубина не больше полутора метров, и наткнулись на металлические предметы, увязшие в донном иле. После нескольких погружений извлекли стойку шасси и несколько кусков разрушенной бронезащиты. На некоторых обломках уцелели бирки с заводскими номерами. Ещё аквалангисты подняли на поверхность два ствола пулемётов ШКАС, на которых тоже читались номера. Характер расположения обломков самолёта указывал на то, что взрыв произошёл от детонации авиабомб в момент соприкосновения с водой...

После того, как поработали с документами в Центральном Военно-Морском архиве, стало ясно, что самолётом Ил-2 № 1879924 управлял командир запаса Монетов Александр Николаевич, который не вернулся с тренировочного полёта 22 октября 1942 года. В это время, правда, в Вологодской области о сенокосах только изредка вспоминают – такая вот аберрация памяти...

Первые серийные бронированные штурмовики Ил-2 начали выходить в 1941 году, а первые боевые подразделения, на вооружении которых находился этот самолёт, сформировали перед самой войной. Появление Ил-2 на фронтах явилось полной неожиданностью для противника. Два пулемёта калибра 7,62 мм, две пушки калибра 20 или 23 мм, восемь реактивных снарядов калибра 82 или 132 мм и 400-600 кг бомб обеспечивали поражение самых различных целей: пехоты, колонн войск, бронемашин, танков, артиллерийских и зенитных батарей, средств коммуникации и связи, складов, железнодорожных составов...

Управлять новыми самолётами учились, в том числе, в непосредственной близости от линии фронта. Учебный аэродром, с которого взлетал найденный Ил-2, находился, скорее всего, на территории Новгородской области. Одним из учебных полигонов для бомбометания и стрельб на это время суждено было стать озеру Чёрному, что расположилось у юго-западной границы Вологодской области. На плотах устанавливали мишени, которые легко можно было восстанавливать после очередной работы штурмовиков. До сих пор примыкающие к озеру леса испещрены старыми воронками – точной стрельбы и бомбометания удавалось добиться не сразу...

Ещё поняли, что поднимать самолёт с помощью «одной водолазной силы» – дело бесперспективное. Решили дождаться зимы и хороших морозов…

К 65-летию Победы в Великой Отечественной войне вологодские поисковики восстановили, уточнили, исправили данные о лётчиках, погибших на близких к фронту территориях Вологодской области.

К празднику установили пять новых памятников. Один из них, военному лётчику Александру Монетову, – в деревне Анишино Чагодощенского района, где находилась база поиска самолёта Ил-2.

СЛАВА ИНТЕРНЕТУ ВСЕЯ РУСИ!

Полученные в ходе экспедиции и за время работы в архивах данные выложили в Интернете. Отклики пришли быстрее, чем ожидали. В Новочеркасске Ростовской области, откуда был призван на войну Александр Монетов, нашли его племянницу, Людмилу Петровну Толстопятенко. Та рассказала о дочери военного лётчика, Ларисе Александровне Демьяненко (Монетовой), которая живёт в Ростове-на-Дону. Нашли телефон, попробовали связаться и наткнулись на... суровое недоверие!

Выходило, что поисковиков и их помощников приняли за мошенников. Винить некого, обижаться не на кого, надо работать!

Попросили помочь журналистов Первого канала, что они и сделали с радостью. Сюжет на озере Чёрном снимали в марте 2009 года. Тогда в двухдневной экспедиции, участником которой довелось быть и мне, водолазы обнаружили на заиленном дне винт самолёта с уцелевшей лопастью и редуктором. С помощью подъёмных механизмов, установленных на прочном льду, агрегат удалось поднять на поверхность.

Журналисты Первого канала приехали на озеро в воскресенье, а винт подняли в субботу. Обидно! Корреспондент – бойкий молодой человек с микрофоном и в специальной курточке с эмблемой Первого канала, попросил поисковиков опустить агрегат под воду и вновь поднять его оттуда «на бис». Он так и сказал: «Давайте ещё разок, «на бис» его поднимем!» После непродолжительных междометий, в наступившей тишине было слышно, как в юной журналистской голове происходит процесс осмысления...

Запись из Вологодской области после эфира перегнали в Ростов. Местные журналисты отправились в гости к дочери Александра Монетова во всеоружии. После чего вологодские поисковики получили сообщение:

«Здравствуйте! Монетова Лариса Александровна вчера звонила к нам в Новочеркасск. Она очень довольна, благодарила Людмилу Петровну и сожалела, что сразу нам не поверила. Рассказала, что к ней приходили журналисты. Снимали. Сюжет показывали по местному каналу. Я, к сожалению, не видела. Первый канал, а именно Юлия Погорелова, сегодня в Ростове-на-Дону снимала сюжет с дочерью Монетова – Ларисой Александровной. Контакт, как я поняла, шёл тяжело, но фото у неё есть, и они его отсняли. Надо будет продолжать дальше наводить мосты. В общем, мне кажется, всё наладилось...»

ПОД ЛЮБАНЬЮ, В УРОЧИЩЕ СМЕРДЫНЯ...

– Вспоминать ушедших от нас, молиться за них надо потому, что они не могут сами изменить своей участи. А мы можем им помочь – молитвой, добрыми делами...

Эти слова священника Владимира Пьянкова на проповеди после Божественной литургии в День Святой Троицы в Никольском храме в деревне Ламанихе, что под Вологдой, сказаны, конечно, не по поводу поискового движения, они касаются всей нашей жизни. И всё же, всё же...

Если поиск не освящен пониманием общего смысла нашей жизни, он становится не ниточкой, соединяющей поколения, скрепляющей разобщенных людей в народ, а просто увлечением…

Весенняя поисковая экспедиция «Любань-2011» в Ленинградской области завершилась 10 мая. На мемориальном кладбище близ деревни Чудской Бор были преданы земле с воинскими почестями останки 231 бойца и командира Красной Армии, пропавших без вести в одной из самых неудачных наступательных операций Великой Отечественной войны.

Уже свернули с федеральной трассы в районе Любани, как и советовал Иван Дьяков, уже проехали деревеньку Бородулино, но никак не можем найти «отворотку» к лагерю поисковиков, до которого остаётся чуть больше десяти километров нормального просёлка. Вернулись в Бородулино. Подъехали к троим парням, устроившимся на брёвнах с пивком:

– Подскажите, где тут у вас в лесу поисковики работают?

– А это кто такие? Не знаем...

«Перед войной в Тосненском районе проживало более 110 тысяч человек. Когда в 1944 году прогнали фашистов, в районе осталось 112 жителей, – скажет на вечере памяти 9 мая заместитель главы района Александр Наумов. – Часть населения успела эвакуироваться, кто-то сгинул в огне войны, кого-то фашисты угнали в рабство. Спасибо поисковикам за нелёгкий труд, благодаря которому мы помним тех, кто завоевал Победу! Глубокое уважение родственникам воинов, погибших на нашей земле, проделавшим нелёгкий путь и собравшимся здесь, чтобы поклониться их праху!..»

На лесной поляне – импровизированная сцена. Вместо стульев и кресел – пеньки. Дети, внуки и правнуки красноармейцев, погибших на этой земле, приехали из Вологды, Башкирии, Якутии, Санкт-Петербурга, с Урала...

Надо лишь один раз взглянуть в их глаза, чтобы всё понять. Чтобы не задавать поисковикам глупый вопрос: «Зачем вы это делаете?»

Двухнедельная вахта памяти, в которой в этом году принимало участие более двадцати поисковых отрядов из разных регионов России, проходила в непростых условиях. Дождь, снег, ночные заморозки до самого последнего дня, палаточный быт и ежедневные раскопки, порой по колено в раскисшей глине... В составе поисковых отрядов в основном студенты. Есть и школьники. Остаются в строю и ветераны поискового движения. В Вологодском поисковом отряде это Валерий Палаткин.

– В конце восьмидесятых впервые увидел всё это своими глазами – горы незахороненных тел бойцов... До сих пор не могу смотреть художественные фильмы про войну.

Разговаривает Валера спокойно, вполголоса. Кабина его «Мерседеса» раскачивается на ухабах просёлка с большой амплитудой, но мы «шаг за шагом», почти без единого толчка пробираемся к мемориалу, что в Чудском Бору. В обтянутых кумачом гробах, аккуратно уложенных друг на друга в несколько слоёв в кузове – точь-в-точь, как это будет на следующий день в братской могиле, останки двухсот тридцати одного красноармейца. По несколько человек в одном гробу. Рядом. Как и почти семьдесят лет, что пролежали они в болотах безвестными. Завтра будет торжественное захоронение с воинскими почестями, а сегодня это последняя «передислокация» для безвестных мучеников. Впрочем, до сих пор ещё удаётся некоторым бойцам вернуть их имена. Расшифровка записок даётся всё труднее с каждым годом. Большая часть медальонов оказываются пустыми, в некоторых записки истлели полностью...

Наш отряд, показалось мне, держится немножко особняком. При сведении к минимуму внешних проявлений военной романтики, но и не исключая её совсем, вологодские поисковики оснащены своими методиками поиска, раскопок, расшифровки записок из медальонов, работы в архивах. С ними советуются, у них консультируются, к ним на стажировку просятся. Да и технически оснащены всем на зависть. Чего только одна «буханка» – подарок Губернатора – стоит! По здешним лесам и болотам только на этой машине и можно было пробираться.

Не задирают ли наши носа, спрашиваю у Ивана Дьякова, командира отряда, и получаю отрицательный ответ.

– Мы все делаем общее дело. Слышал, что чиновники на митинге говорили?

– Да уж. «Вы делаете то, что не сделало государство, что не сделали старшие поколения...» – только от этого голова может закружиться. А ещё ведь в этом возрасте так хочется быть первым, самым-самым, разве не так, Иван?

– Мы уже перестали спрашивать, почему наше государство до сих пор не сделало этого. Проще думать, что не смогло, а не захотело. А мы можем, поэтому и делаем. Что касается головокружения... Первым можно быть в навыках. Это не осуждается. Некоторые наши поисковики обладают незаурядной интуицией, а потому прослыли лучшими в своей «специализации» – медальон найти, скажем... А в остальном у нас – воспитание и дисциплина. Вот подняли в этот раз 16 бойцов, 10 медальонов нашли. Три медальона – пустые. Два уже удалось прочитать. Остальные – наша надежда. Не только наша, как ты теперь понимаешь.

БОРИС ВАСИЛЬЕВ ВЕЛЕЛ НИЗКО КЛАНЯТЬСЯ

В доме писателя Бориса Васильева с утра царит простительная неразбериха – чаще обычного трезвонят все телефоны, в воздухе проплывают вслед за перемещающимися с кухни тарелками всяческие будоражащие аппетит запахи. На взгляд виновника торжества, стол накрывается медленно. Прибывающие гости не скрывают подарки «до поры, до времени», и это отвлекает Бориса Львовича от контроля за столом. Ещё звонок, то ли из Болгарии, то ли из Германии:

– Да! Совершенно верно! Спасибо, дорогой! Когда увидимся?..

После того, как трубка водружена на место, поворачивается в мою сторону:

– А что интересного в Вологде?

Каждая наша встреча имеет определённый ритм, обусловленный состоянием здоровья Деда (так называем мы Бориса Львовича за глаза), временем, которым мы располагаем, и погодой. Но этот вопрос означает, что теперь будем говорить о вологодских поисковиках. С самой первой моей встречи с Борисом Васильевым эта тема разговора ни от чего не зависит. Я привожу ему свои материалы о поисковиках и дополняю их устными рассказами.

– Недавно вернулись из-под Любани.

Наш отряд работал две недели в урочище Смердыня. Подняли шестнадцать бойцов...

Дед слушает внимательно, задаёт уточняющие вопросы, интересуется состоянием записок в медальонах:

– Бумага, наверное, истлела? Или всё ещё можно что-то прочитать?

Объясняю, как научились читать записки с помощью цифровых технологий. Дед удовлетворённо кивает головой.

– Они делают настоящее дело! Имя солдата не должно оставаться в забвении. Кланяйся от меня этим ребятам!

Я рассказываю о готовящемся к открытию музее поискового отряда и предлагаю сделать подарок поисковикам – книга «В списках не значился», кажется мне, – самый стоящий и ценный.

– А что, хорошая идея! С радостью принимаю!..

На этой мажорной ноте мне и хочется сделать временную паузу. Непродолжительную, не «мхатовскую», хочется думать. Чтобы через некоторое время вернуться к рассказу о работе вологодских поисковиков, сообщить новые имена не вернувшихся с войны вологжан, пребывавшие долгое время в безвестности.

Чтобы меньше оставалось поводов печально вздыхать, услышав, что у нас «никто не забыт и ничто не забыто...»

Церемония торжественного захоронения останков 231 красноармейца на мемориале в Чудском Бору