Поисковое движение в Вологодской области

Дорогие юные читатели! В последние месяцы я часто бываю в школах. И вот что приметила: в абсолютном большинстве ребята могут (где-то – с трудом, где-то – легко и быстро) припомнить какие-то имена и события из истории Великой Отечественной войны, а о том, что происходило в 1941-1944 годах на территории нашей области, знают лишь единицы. Вот и решила я познакомить вас с общей панорамой боевых действий и отдельными событиями на небольшом участке фронта, который вошел в историю нашей области под названием «Оштинская оборона». Впервые на местах былых боев мне, тогдашнему собственному корреспонденту «Красного Севера» по Вытегорскому району, довелось побывать летом 1964 года. Этому предшествовал телефонный звонок: меня просили зайти в райвоенкомат. Что же такое из ряда вон выходящее могло случиться, чтобы вытегорскому военкому потребовался корреспондент областной газеты?..

Пару часов спустя военкоматовский «газик», истошно скрежеща всеми своими железными внутренностями, катил меня в Ошту. (И сегодня еще дорога на Ошту в прескверном состоянии, а сорок лет назад ее и дорогой-то совестно было назвать).

Пока «газик» нырял из одной колдобины в другую, я пыталась «переварить» информацию, которую сообщил мне военный комиссар. В лесу юго-западнее села Ошта местный лесник, обходя свою территорию, чтобы подобрать делянку под рубки, наткнулся на человеческие останки. Забыв и о цели обхода, он бросился прочь от того места. Утром рассказал обо всем в сельсовете, оттуда немедленно сообщили в райцентр. Из пущей предосторожности военкомат вызвал саперов, поскольку на остававшихся кое-где со времен войны минах ежегодно подрывался скот, а иногда и люди, особенно дети. Предосторожность, кстати, оказалась не напрасной: неподалеку от того места, где были обнаружены останки, обнаружилось минное поле.

Информации – не густо. Одно только было сказано с абсолютной определенностью: там лежат незахороненные советские солдаты. Подтверждение тому – обрывки обмундирования, гильзы от патронов, даже черная шестигранная капсула солдатского медальона, превращенная в мундштук...

Саперы, предупрежденные о моем приезде, уже ждали. И несмотря на то, что время было далеко не полуденное, капитан Орлов и старший лейтенант Трофимов согласились немедленно отправиться на место. Километров восемь подбросил попутный лесовоз. Дальше – пешком. Впереди – старший лейтенант. Замыкающим – капитан. Я должна была ступать точно по следу старшего лейтенанта. Ориентиром ему служили небольшие красные флажки, которые он накануне вместе со своими солдатами развесил на деревьях.

Сколько мы так прошагали, не знаю, взглянуть на часы в начале пути не догадалась. Наконец лес впереди поредел, и, преодолев метров двести густого колючего чапарыжника, мы вышли на довольно открытое место. Еще десятка два-три шагов. Старший лейтенант остановился и тихо произнес:

– Здесь...

В тот же вечер прямо «по горячим следам» я сделала подробную запись в своем рабочем блокноте, а позднее эта запись почти без изменений была использована в моих книгах об Оштинской обороне. Сейчас я предлагаю ее вам, мой читатель.

...Из-за редких тоненьких березок на нас глянуло бесстрастное лицо смерти. Останки, омытые дождями, высушенные ветрами, были сейчас строками той книги, по которой мы пытались прочесть рассказ о событиях давно минувших. Два десятка лет назад на этом клочке земли шел бой. Его вели тридцать два бойца и один офицер. Кто они и откуда?

На войне не было неизвестных...

Небольшая кочка. Существовала ли она уже тогда, или природа возвела ее за последние два десятилетия? Наверно, была, потому что около нее пристроился боец, чтобы удобнее было вести огонь. Рядом – связка гранат. Горка патронов. Руки сжимали винтовку.

В нескольких шагах – второй боец. Он, видимо, поднялся во весь рост, чтобы бросить гранату в самую гущу наседавших врагов. Но неприятельская пуля опередила его...

У старой разлапистой ели – сразу одиннадцать человек. Куски полусгнившей марли из индивидуального пакета. Сюда относили тяжело раненных. В горячке боя их не успели эвакуировать. А может быть, уже и не было возможности. Крайний раненый собирался переползти к стрелявшему неподалеку пулемету. Наверно, хотел заменить сраженного товарища. Но... автоматная очередь прошила грудь.

Тридцать три неизвестных стояли здесь насмерть.

Так вот ты какая, война! Десятилетия проходят, а ты все не можешь угомониться, все напоминаешь о себе. Кому-то кошмарными снами по ночам да ноющими в непогоду ранами. Кому-то – взрывами обезвреживаемых бомб и снарядов или сдавленными рыданиями старушки-матери, которая все еще надеется на возвращение своего без вести пропавшего сына. А нам вот сейчас – этими останками. Тоже, наверно, в «без вести пропавших» значатся воины, раз столько лет пролежали незахороненные...

Лощина, где найдены останки, находится между двумя высотами. Люди не дали им названия. Просто обозначили на карте цифрами – 113,8 и 128,8.

Еще один штрих, дополняющий картину того давнего боя: останки лежат кучно, на небольшой площадке, по кругу. Значит, враг сжал эту группу бойцов тесным кольцом, отрезав от основных сил сражавшихся. Наступавших или отступавших? Когда и как это произошло?.. Вопросы, вопросы...

На следующий день саперы вместе со своими командирами снова отправились в лес, чтобы собрать останки и еще раз прочесать всю территорию вокруг: вдруг еще где-нибудь затаилась коварная смерть в виде мины или неразорвавшегося снаряда.

Я же, взяв с военных слово, что о любой находке они вечером мне сообщат, отправилась изучать и фотографировать «следы» войны, которых, по словам местных жителей, вокруг Ошты и других населенных пунктов осталось немало.

Действительно, недалеко от деревни Симаново мне показали обгорелый, но еще не обрушившийся блиндаж. На Карпинской высоте, где когда-то стояла большая красивая деревня, среди густой пшеницы схоронился бывший дзот. Его бетонная «шапка» с квадратным окошком амбразуры уже лежала на боку, деревянный сруб сгнил и начал зарастать бурьяном.

Но больше всего таких «зримых» следов оказалось на бывшей как нашей, так и вражеской передовой. Металлические ежи. Зигзаги траншей. Конечно, годы сделали свое дело: брустверы просыпались, заросли. Но контуры просматривались довольно четко. На сотни метров тянулись заграждения из колючей проволоки.

В ближайшее воскресенье останки тридцати восьми бойцов (во время прочесывания леса были обнаружены еще пятеро оставшихся лежать на поле боя) были торжественно захоронены в братской могиле в центре Ошты. Отдать последнюю дань бывшим воинам собрались жители всех ближних и дальних деревень. На могиле установили деревянный обелиск с надписью: «Здесь похоронены останки 38 неизвестных воинов Советской армии…».

Неизвестных… Но ведь на фронте у каждого солдата были имя, отчество и фамилия. Как установить их?..

Начался трудный, многолетний поиск…

Из архивных документов 272-й стрелковой дивизии. 1941 год

Финские разведчики (а на этом участке фронта действовали только финские войска) появились в ночь на 7 октября 1941 года. Первый бой приняли солдаты 74-го Отдельного разведбатальона, отступившего к Оште из Вознесенья (Ленинградская область), и бойцы местного истребительного батальона, сформированного из людей, которые по тем или иным причинам не были призваны на фронт. А девятого октября в Ошту прибыли два полка 272-й стрелковой дивизии, в течение месяца сражавшиеся за Петрозаводск. Прямо с марша они вступили в кровопролитнейшие бои. С этого дня и ведет свой отсчет Оштинская оборона, продолжавшаяся 990 дней.