Поисковое движение в Вологодской области

«Было время, когда говорить и вспоминать о них не входило в интересы победителей», – грустно говорит мой собеседник, руководитель отряда «Поиск» Сергей Трифанов. До начала 60-х вслух говорить о незахороненных солдатах было запрещено. Потому что таких у нас «не было». Энтузиастов-поисковиков подвергали гонениям.

Слово «останки» произносилось шепотом. «Общий» памятник таким безвестным героям официально был один – Вечный огонь на могиле Неизвестного солдата в Москве.

Поисковая работа – не простое собирательство. Это мытарство по архивным фондам, выявление устных источников, разведка местности, полевые экспедиции с эксгумацией и перезахоронением останков. Экспертизы, учеты, розыск родных... «Поисковыми людьми» все это не воспринимается как работа, скорее – философия жизни, ее смысл и, если хотите, возвращение долга. В высшем понимании этого слова.

Для некоторых это начинается с поисков следов пропавших без вести дедушек и бабушек.

«Память тех, из сорок первого, ребят…»

Вообще-то подобие первых поисковых групп было уже сразу после войны. Восстанавливая разрушенное, люди шли в лес в поисках металла (для промышленных целей), одежды, продуктов, оставленных в заброшенных блиндажах. Там же находили и тела погибших, хоронили по-христиански.

Новгородец Николай Орлов еще пацаном нашел в лесу тело погибшего лейтенанта. Из кармана его кителя торчал клочок бумаги – оказалось, письмо из дома с обратным адресом! Похоронив бойца, мальчишка написал родным. Дома его считали без вести пропавшим. Показав приехавшим родным могилку, паренек превратил «поиск» в смысл жизни. Так и прожил. И погиб, подорвавшись на мине. Сейчас дело продолжает известный в «поисковом» мире его брат Александр.

«Пропавшие без вести» возвращаются

Опытные следопыты могут «читать» местность по «ржавой» почве, незатейливым холмикам, контурам ямок, углублений (бывших воронок и окопов), по скоплению гильз и осколков от снарядов. И даже по насыщенному зеленому цвету травы: в месте, богатом органикой, может быть большое захоронение.

Израненные осколками деревья тоже служат «указателями». Именно так осенью 1993 года в Тихвинском районе Ленинградской области были обнаружены останки солдата, причем почти прямо под слоем листьев. Рядом нашли затвор от винтовки образца 1891 года.

При бойце еще лежал и «смертный» медальон. Вот так обнаружился уроженец Горьковской области рядовой Орлов, погибший в 1942 году. Позже поисковики нашли его племянника и передали на память гильзу с места смерти.

«Огромное вам спасибо за сообщение о моем отце. Оно меня очень взволновало, ведь мы считали его без вести пропавшим, не знали, где он захоронен. Жаль, что до этого дня не дожили мама и брат». Это письмо получено Сергеем Трифановым от младшей дочери грязовчанина, рядового В.Е. Хахаева, которая впервые «встретилась» с отцом – на его могиле. Ради такого стоит жить и делать дело.

Три медальона

Однако такие ситуации – скорее исключение, чем правило. Все-таки многие солдаты так и останутся безвестными – навечно. В обиходе бойцов того времени были три вида «смертных» медальонов, в которые солдаты вкладывали бумажку с информацией о себе. Это деревянные и эбонитовые капсулы и плоские металлические, похожие на мини-портсигар. Больше «повезло» владельцам эбонитовых футляров. Правда, они бывают пусты или забиты спичками, иголками.

Но случается, что координаты солдат находят в их сберкнижках, ножах, даже нацарапанными на котелках (такой экземпляр обнаружился недавно в экспедиции под Рузой Московской области). А санитарные захоронения, которые обычно проводились по весне из-за разложения трупов, вообще не имеют «подсказок».

Поднятие останков – занятие нелегкое для психики. «Старики» к этому привыкли и воспринимают процедуру с определенным смыслом. Собранные останки распределяются в гробы (установить «именные» кости практически невозможно) и после отпевания торжественно хоронятся с воинскими почестями.

«Черные археологи»

Иные задачи и цели поиска у «черных археологов»: трофейное золото, награды и знаки различия (особенно иностранных армий), оружие – вот предмет их корысти. Находки эти на «блошином» рынке недешевы. Работают эти «охотники за привидениями» профессионально и ревностно оберегают свои зоны от посягательства «красных следопытов». Встречи с «черными» на горячей тропе небезопасны для жизни, чему есть десятки примеров. Следопыты Трифанова подо Ржевом, под Рузой не раз видели разбросанные, разрытые немецкие кости. Их тоже «нормально» перезахоранивают в укромных уголках.

«Золотые семена»

Одновременно с поисковой работой Сергей Трифанов работает по собственной программе со старшеклассниками вологодской 23-й школы. Из них же потом и набирает отряд для будущих экспедиций. Сергей видит, как слабо представляют ребята события сороковых годов, как мало значат для них военные фильмы и песни. Те, кто после экспедиций и уроков «пробуждаются», ищут военные «следы» в семье – и есть его «золотые семена».

Такое же «семя» запало Трифанову 10 лет назад, когда на методической учебе в Москве он почти случайно попал в знаменитый Центральный архив Министерства обороны в Подольске. И так же почти наугад вдруг оглянулся среди стеллажей... На него смотрели два ящика с картами на букву «Т». Там он и нашел: родной дед, сапер 58-й отдельной стрелковой бригады Сергей Федорович Трифанов погиб в 1943 году в д. Пустошка Мгинского района Ленинградской области! А в войну пришла похоронка: пропал без вести. Родные ничего о нем не знали!

«Железо и косточки съела земля...»

Помнит Трифанов первое захоронение – останки солдата в Кайдаковском сельсовете. Приехавшая вдова рассказала чудную историю: как раз накануне ей вдруг приснился ее Павел. Подошел и поцеловал. Она ощутила тепло его губ, близость тела... «Я после обеда приду...» – шепнул он. После обеда в тот день позвонили: мол, нашли тело вашего мужа, приезжайте на похороны.

Много мистического происходит у поисковиков. В 1991 году был случай: в местах страшных боев на линии обороны Волоколамского шоссе «сидели» с вологжанами ребята из десятка регионов страны. Было тяжко: уже подняли 130 останков. Одна бабулька сказала: в соседней деревне в заброшенном саду под деревом похоронили двух наших обгоревших танкистов, могилу завалили огромным камнем. Разбив несколько разведочных шурфов, поисковики совсем отчаялись найти загадочный камень. И одна девушка вдруг запричитала: «Ребятушки-солдатушки, миленькие, отзовитесь, ведь для вас же стараемся...» К вечеру увидели едва заметный камушек, стали копать, а он все уходит и уходит под землю... Подняли, перевернули, а там кости двух солдат.

Сейчас Трифанов с верными помощниками Ларисой Гилль, Евгенией Курч, Олегом Кормаковым, Ларисой Афанасьевой, Ильей Устьянцевым, Сашей Метелкиным, Евгением Сухаревым, открыв десятый полевой сезон, торит безвестные высоты Калужской области.

Часто ему снится война: он воюет простым солдатом. Слышит взрывы, запахи гари и крови. Для него война продолжается. Как, впрочем, и для всех нас: последний солдат еще не похоронен.