Поисковое движение в Вологодской области

В ночь с 13 на 14 января 1944 года в глубоком тылу немецко-фашистских войск, за несколько сотен километров от линии фронта, советский самолет сбросил двенадцать парашютистов и несколько парашютов с грузами. Летчики были последними из советских людей, видевшими в лицо этих десантников.

Группа советских разведчиков, покинувшая самолет, бесследно пропала без вести.

Волны событий Великой Отечественной войны захлестнули этот небольшой ее эпизод. И, может быть, даже родные и близкие не узнали бы впоследствии, что стало с их мужьями, отцами, братьями, если бы не нашелся человек, который решил раскрыть во что бы то ни стало судьбу двенадцати без вести пропавших.

Судьба группы стала известна лишь в шестидесятых годах, прежде всего, благодаря коммунисту-пенсионеру Вячеславу Алексеевичу Иванову, который несколько лет отдал труднейшему поиску, позволившему приоткрыть еще одну славную страницу в летописи Великой Отечественной войны.

Истоки истории поиска уходят в те военные годы, когда Вячеслав Алексеевич Иванов был «дедом Василем».

«ДЕД ВАСИЛЬ»

В.А. Иванов, 1943 год

В 23 часа 40 минут 17 сентября 1941 года Ставка Верховного Главнокомандования разрешила войскам оставить Киев. Глубокой ночью командующий Юго-Западным фронтом генерал-полковник М.П. Кирпонос отдал всем армиям фронта приказ с боем выходить из окружения.

Войска армий, потерявшие связь между собой и штабом фронта, пробивались из окружения отдельными отрядами и группами численностью от нескольких десятков до нескольких тысяч человек.

В одной из таких групп шел председатель военного трибунала Киевского гарнизона Вячеслав Алексеевич Иванов. Кругом были немцы, группе приходилось вести с ними почти непрерывные бои, многие из бойцов и командиров были убиты или ранены. В воздухе стоял гул вражеских самолетов: время от времени начиналась бомбежка. В один из таких налетов военный юрист Иванов был контужен.

Очнулся полузасыпанный в яме. Кругом – ни звука: понял, что оглох. Над ним стояло несколько женщин, они жалостливо разглядывали его, беспомощного, в кожаном пальто, со шпалами в петлицах. Что-то говорили, но по движению их губ он не мог понять о чем.

Женщины-колхозницы и спасли его. Ночью, придя снова к нему, они помогли выбраться из ямы, дойти до села, укрыли в надежном месте. Кожаное пальто, конечно, пришлось оставить, нашли ему старенькую, ношенную-переношенную одежду. Так и пошел Вячеслав Алексеевич от села к селу, многие обходя стороной, на восток, пытаясь выйти из немецкого тыла, к фронту. Но, судя по всему, фронт отодвинулся уже слишком далеко на восток и надежды выйти к своим не осталось.

Он осел в селе Хоцки Переяслав-Хмельницкого района Киевской области. Военный юрист Вячеслав Алексеевич Иванов перестал существовать. Вместо него появился прибитый войной к селу бородатый старик-сапожник (этому ремеслу Иванов научился еще в детстве, на Каме, близ которой родился). Лишь несколько человек знали, что «дед Василь» не только сапожник, а и руководитель подпольной организации, тесно связанной с партизанским соединением, действовавшим в районе.

Подпольная партийно-комсомольская организация, созданная и возглавляемая В.А. Ивановым, действовала около двух лет, с января 1942 года.

Осенью 1943 года началась битва за Днепр. Партизаны помогали частям Советской Apмии форсировать мощную водную преграду. Деятельное участие в боевых действиях принимал и «сапожник». А когда бои на этом участке фронта успешно завершились, «дед Василь» перестал существовать – вновь появился Вячеслав Алексеевич Иванов, теперь уже майор Советской Армии, неоднократно награжденный за свои боевые действия в тылу врага орденами и медалями. Он был отозван в Москву, а оттуда – в Свердловск. В пятидесятые, годы В.А. Иванов был уже на пенсии, шел, ему седьмой десяток. Жил он к той поре в городе Люберцы под Москвой.

Вот он-то и решил заняться поиском пропавшего бесследно в годы войны десанта. В составе улетевшей тогда в тыл врага группы были люди, очень дорогие сердцу старого коммуниста, в том числе и его боевой товарищ и партизанский командир Иван Кузьмич Примак.

ПИСЬМО БЫВШЕГО ПОДПОЛЬЩИКА

...Летом 1956 года заведующий общим сектором Вологодского обкома ВЛКСМ Владимир Осокин, просматривая полученную почту, заинтересовался письмом, пришедшим из подмосковного города Люберцы.

В.А. Иванов. Снимок сделан после войны

«Обращаюсь к вологодским комсомольцам с просьбой несколько необычного содержания. Я – член КПСС с 1919 года, моя фамилия – Иванов В.А., партизан Отечественной войны, награжденный тремя орденами и медалями «Партизану Отечественной войны» I степени, а сейчас персональный пенсионер...

...В сентябре 1943 года к нам в головной отряд (соединение состояло из 6 отрядов) прибыл парашютный десант в 10-12 человек, выброшенный в тыл штабом 3-го Украинского фронта для координации действий ряда партизанских отрядов, оперировавших в северной части Киевской области.

Командиром парашютного десанта был капитан Советской Армии Тканко Александр Васильевич. Радисткой десанта была Зоя Зародова...

...А в начале октября 1943 года Примак Иван Кузьмич – командир нашего соединения им. Чапаева, – получил предложение – вылететь в тыл врага для организации партизанского движения на границе Западной Украины с Румынией. Примак принял это предложение, выделил себе в помощь лучших своих партизан, а Зоя Зародова пожелала лететь с десантом Примака в качестве радистки. Десант Ивана Примака был выброшен где-то на границе с Румынией.

Далее В.А. Иванов сообщал, что следы десанта потеряны, ходят лишь разные слухи о его судьбе.

«От А.В. Тканко, – продолжал он, – я слышал, что Зоя Зародова – уроженка города Вологды. Других сведений я от него получить не мог... Зоя Зародова – девушка-героиня, память о которой нужно сделать достоянием молодежи, показать ее жизнь в борьбе за свободу и независимость нашей Родины…».

В. Осокин направил письмо в Вологодский горком комсомола. Так письму был дан ход. Началась поисковая работа, в которую включились пионеры и комсомольцы, партийные работники и офицеры военкомата. Единственное, чем они располагали в этом поиске, была фамилия и имя девушки-радистки.

Зоя Зародова. В Вологде, как оказалось, такую фамилию носили несколько человек. Есть ли среди них те, которые знали разыскиваемую?

Большую настойчивость в поисках проявил заведовавший в ту пору отделом административных и торгово-финансовых органов Вологодского горкома КПСС. Н.Т. Щетинин. Он-то и нашел брата Зои Зародовой – Александра Ивановича Зародова, жившего здесь же в Вологде и работавшего в тресте «Вологдастрой». От него, а также от других людей, знавших Зою, и стало известно о детстве и юности героини.

А.В. Тканко

ЗОЯ ЗАРОДОВА

Деревня Слобода, где в 1924 году родилась Зоя, стоит на веселом месте, под боком у самого города. С одной стороны, совсем рядом, железная дорога, по которой день и ночь погромыхивают поезда, идущие на Архангельск. С другой стороны деревни – большой луг, полукольцом опоясанный рекой Вологдой. Сразу за рекой – белокаменные стены и церкви Прилуцкого монастыря. Город совсем рядом. Маленькие домики его окраин, с огородами и садиками, так, кажется, и наступают на поле за деревней. Там, дальше, за окраинными кварталами, возвышается, с вечными клубами черного тяжелого дыма, кирпичная, буро-красная труба паровозовагоноремонтного завода, где работает Зоин отец.

Отец, Иван Евгеньевич, был известным в городе мастером. Ему, например, довелось строить каменный мост через Вологду. В доме Зародовых стоял на видном месте красивый самовар, однажды врученный отцу в торжественной обстановке как премия. На паровозовагоноремонтном работал Иван Евгеньевич каменщиком, потом строгальщиком.

Мать умерла, когда Зоя еще и в школу не ходила. С Иваном Евгеньевичем осталось трое детей – Александр, Надежда и Зоя. Александра в 1939 году призвали на службу в армию, Надежда уехала в Ленинград, поступила в домработницы.

Опустел дом Зародовых в Слободе – остались в нем лишь отец с дочерью. Зоя окончила семь классов в городской школе и года за два перед войной отец привел ее на паровозовагоноремонтный завод. Кончилось Зоино детство, началась рабочая жизнь. Трудилась она в инструментальном цехе.

В 1940 году умер отец, и девушка осталась совсем одна. С теткой они продали дом, Зоя перешла жить в город, на улицу Герцена.

22 июня 1941 года потрясло Зою страшной бедой, обрушившейся на весь народ. Жизнь ее круто изменилась. Не избалованная радостями жизни, Зоя научилась крепко стоять на ногах. Семнадцатилетняя девушка мужественно переносила тяготы военной поры.

«Все для фронта, все для победы», – этот лозунг определял содержание жизни завода, его ритм. Многие работники ушли на фронт, их место заняли подростки, женщины, пенсионеры. На заводе создавались отряды народного ополчения. На собраниях и митингах рабочие заявляли:

– По первому зову партии и правительства мы готовы пойти с трудовой вахты на фронт, чтобы с оружием в руках бить врага.

Большую часть суток Зоя пропадала на заводе, дома ее ждать было некому, а здесь кругом – как одна семья. Она активно выполняла комсомольские поручения, которых становилось все больше и больше: на комсомольскую организацию, молодежь, в ту пору легла большая забота.

К ним, молодым, тогда, в первые месяцы войны, обратились с открытым письмом старейшие производственники, проработавшие по 40-50 лет.

– Каждый из нас, – писали они, – крепко помнит годы гражданской войны. Тогда в холодных цехах, не имея нужных материалов, разбитым инструментом делали рабочие продукцию для фронта. Ни лишения, ни голод не останавливали героической работы во имя защиты завоеваний Великого Октября, во имя счастливой жизни своих детей.

«...Мы, старые производственники, – говорилось далее в письме, – призываем наших детей и внуков, всю молодежь завода активнее участвовать в социалистическом соревновании, энергичнее трудиться, чтобы больше выпускать для фронта продукции. А мы, в свою очередь, будем настойчиво помогать вам, передавать свой многолетний трудовой опыт. Будем же свято беречь традиции родного завода!».

Все, что делалось сейчас на заводе, все было связано с фронтом. Уже в первые месяцы войны рабочие завода построили бронепоезд, авторемонтный поезд и две станции на железнодорожных платформах для испытания авиамоторов. Было налажено производство некоторых боеприпасов. Завод сформировал десятки санитарных поездов. Заводской коллектив делал все возможное, чтобы ускорить и увеличить выпуск подвижного состава, необходимого для продвижения военных грузов.

В этих трудовых, насыщенных героизмом буднях закалялась, как и все, работавшие рядом, Зоя Зародова. Дела цеха стали ее личными делами, успехи цеха и завода ее личными успехами, ее радостью и счастьем. Позднее, уже с фронта, она напишет на завод своей наставнице Т.В. Виноградовой.

«...Вы описываете, что у Вас в цехе много новых, что комсорг тоже новый. Это хорошо, что комсомольцы в цехе неплохие, и что знамя удержали – радостно. Таисия Васильевна, как бы мне хотелось побывать в цехе...».

Выполнив не одно опаснейшее задание, испытав на себе все тяготы и опасности жизни разведчицы, Зоя, повзрослевшая и возмужавшая, по-настоящему сумеет оценить самоотверженность и героизм тыла. Но тогда, в Вологде, она в полной мере этого еще не оценила, не видела ничего героического в том, что делала сама и ее товарищи. Ее мысли все больше и больше устремлялись к фронту, в душе зрело решение – во что бы то ни стало попасть на переднюю линию огня.

Ее желание осуществилось. В 1942 году по комсомольской путевке она ушла в армию. От военной поры сохранились два письма Зои.

Письмо первое. Оно написано в 1943 году и адресовано Т.В. Виноградовой.

«...Здравствуйте, Таисия Васильевна. Шлю я Вам свой горячий привет и желаю успехов в Вашей жизни. Прежде всего, сообщу о себе. Я находилась на задании – была заброшена самолетом в одну область, занятую немцами... И вот, наконец, пришла Красная Армия. Мы счастливы, вырвавшись с этой земли. Знали бы Вы, как тяжело жить мирному населению на оккупированной территории! Я была по всей Украине, много пришлось насмотреться. Немцы все дотла сжигают. Проходишь городом, населенным пунктом, все дома, все учреждения – все уничтожают дотла. Население угоняют в Германию, расстреливают. Но ничего, придет тот час, когда за все это будет отплачено!

Сейчас я нахожусь на отдыхе, но скоро снова иду на задание. Недавно я была представлена к правительственной награде. Таисия Васильевна! Как Вы живете, как идут дела на заводе, кто работает начальником цеха? Мне так хочется узнать все. Кто работает секретарем комсомольской организации? Жду ответа, думаю, что еще получу до отъезда. С приветом к Вам, Ваша Зоя. Передавайте всем знакомым привет..,».

Письмо второе. Написано тоже в 1943 году.

«...Здравствуйте, дорогая Таисия Васильевна! Шлю я Вам свой горячий привет и желаю хороших успехов в Вашей работе и жизни. Сообщаю, что получила Ваше письмо и открытку, которым была очень, очень рада.

Сейчас я снова иду на боевое задание, но нет погоды, сидим на аэродроме... Мы идем на задание с гордостью, так как не всем это доверяют. За первое задание меня наградили орденом Красной Звезды, но еще не получила. А сейчас отдохнули и с новыми силами снова на выполнение задания. Если погибну, я знаю, за что помирать буду, мне смерть не страшна. Привыкли ко всякой обстановке, но сейчас, конечно, будет по-труднее. Но унывать не приходится.

Таисия Васильевна, письмо пишите, если даже я не буду. Когда будет возможность, то напишу. А сейчас задание такое, что до окончания войны не придется иметь переписку... Вот все, что я могла написать. Я очень благодарна за Ваши письма. Остаюсь Ваша Зоя. Крепко, крепко целую Вас. Передавайте всем, всем мастерам привет, а также комсоргу цеха и девочкам... Милая Таисия Васильевна, так мне хотелось бы на Вас посмотреть. Но ничего, живы будем – встретимся, и тогда вместе будем работать...».

3.И. Зародова

Осенью 1943 года Зоя Зародова принимала участие, вместе с партизанами, в обеспечении переправы наших войск через Днепр.

А вскоре по приказу штаба партизанского движения Третьего Украинского фронта была сформирована партизанская группа № 2 имени Чапаева, которая в ночь на 14 января 1944 года была переброшена в тыл врага. Группой командовал коммунист Иван Кузьмич Примак, комиссаром был Василий Иванович Бутенко. В составе группы в качестве радистки была и Зоя Зародова.

В.А. Иванову было известно, что некоторое время спустя, вслед за этой группой в тыл немцев была заброшена и группа капитана Тканко, бывшего командира Зои. Знакомство с ним могло выяснить или уточнить многие детали боевой биографии героини-вологжанки и, возможно, что-либо о судьбе пропавшего десанта.

Решено было разыскать Тканко.

Дело оказалось не таким-то простым. На запросы в соответствующие органы, в том числе и в наградной отдел Министерства обороны СССР (А.В. Тканко был Героем Советского Союза) ответа длительное время не было. Дело стояло. Нужно было что-то придумывать другое, чтоб ускорить поиск.

Как ни странно, помогла... диссертация. Оказалось, А.В. Тканко в 1949 году в Черновицах защитил диссертацию на ученую степень кандидата исторических наук на тему: «Партизанское движение в Закарпатской Украине в Великой Отечественной войне». В партархивах сохранились отчеты о боевом пути отряда А.В. Тканко в Закарпатской Украине. Выяснилось, что вообще о действиях его группы, а потом отряда, много уже написано.

Оказывается, группа А.В. Тканко была выброшена в Закарпатье спустя пять месяцев после группы И.К. Примака.

И.К. Примак

В.И. Бутенко

ТРИ ВЕРСИИ

За короткое время группа А.В. Тканко из 12 человек увеличилась до 883 и стала партизанским соединением, в составе которого было 5 отрядов.

Партизаны соединения действовали активно: 25 августа уничтожили охрану концентрационного лагеря в селе Бега-Таня и освободили 370 заключенных, 27 сентября и 3 октября пустили под откос 2 эшелона с танками и артиллерией, 7 октября отбили более 250 человек, которых фашисты угоняли в Германию.

А.В. Тканко, в районе действий соединения которого действовало свыше 720 подпольщиков, в своем отчете писал:

«Почти с каждым селом была установлена связь; люди, сочувствующие партизанам, давали сведения о расположении гарнизонов врага, о предстоящих засадах, облавах на партизан; подпольные организации проводили большую работу по подбору проверенных людей из местного населения в партизанские отряды, помогали в обеспечении продуктами народных мстителей».

Какие же вести мог сообщить А. Тканко о выброшенной за пять месяцев до него группе И. Примака, в которой была и его бывшая радистка Зоя Зародова? Тканко и его бойцы, вернувшиеся на Большую землю, привезли несколько версий о судьбе исчезнувшей группы, версий, родившихся из рассказов, услышанных в разных местах обширного края.

Кое-кто говорил, что группа по ошибке была выброшена на вражеский аэродром и, уничтожив несколько самолетов, погибла, сражаясь.

Другие утверждали, что десантники приземлились прямо на фашистов и часть партизан была уничтожена уже в воздухе.

Ходили слухи, что группа благополучно приземлилась, но была обнаружена, попала в окружение карателей и, сражаясь с батальоном эсесовцев, полностью погибла в неравной схватке. Были и такие разговоры, что кто-то из десантников остался в живых.

Но все это были слухи.

Очевидцев десантирования первой группы и гибели ее бойцам Тканко увидеть не удалось.

Судьба пропавшей бесследно группы оставалась неизвестной. Правда, выявилась одна ниточка, потянув за которую, можно было найти многое: в нескольких рассказах проскальзывало предположение, что кто-то из бойцов отряда остался в живых, Якобы он, тяжелораненый, попал немцам в плен и был оттуда освобожден во время наступления Советской Армии. Но если он и жив, где его искать? Ответа не было.

В.А. Иванов все же решил потянуть за эту ниточку. Начал он с Украины. И не ошибся.

В марте 1960 года В.А. Иванов получил письмо из Ржищевского райкома партии, с Украины, которое повело поиск совершенно по другому пути, ускорило его, включило в себя дополнительно много людей. По просьбе В.А. Иванова райком партии сумел разыскать в Ржищевском районе участника десанта, комиссара группы В. Бутенко, который в 1944 году тяжелораненым попал в плен и был брошен немцами в тюрьму. После войны Бутенко вернулся в Киевскую область и работал в школе. Он-то и сообщил, что десант Примака был выброшен в Черновицкой области.

Естественно, что вскоре после этого сообщения в поиск были включены организации Хотимского к Сокирянского районов Черновицкой области, военно-научное общество при Черновицком гарнизоне.

Была завязана переписка с В. Бутенко, а вскоре к нему на Украину был послан представитель общества.

Так, поиск подходил к концу. Через несколько месяцев было получено письмо от председателя военно-научного общества при Черновицком гарнизоне генерал-майора в отставке Савельева. В письме сообщались первые подлинные сведения о пропавшем десанте, потом был составлен подробный отчет, появилась на основе его корреспонденция в сокирянской районной газете. А в феврале 1962 года в Вологодский горисполком поступил запрос из Черновицкого краеведческого музея. Товарищи просили переслать имеющиеся документы, фотоснимки Зои Зародовой. Вскоре в Сокиряны выехал Вячеслав Алексеевич Иванов.

Так закончился продолжавшийся несколько лет поиск пропавшего без вести в годы войны десанта. Так стараниями десятков людей была открыта еще одна страница героической борьбы нашего народа.

Что же произошло тогда, 14 января 1944 года, когда десант был сброшен с самолета?

ПОСЛЕДНИЙ БОЙ

В ночь с 13 на 14 января 1944 года двенадцать партизан-парашютистов во главе с Иваном Кузьмичем Примаком покинули самолет над территорией Сокирянского района Черновицкой области. До линии фронта отсюда было несколько сотен километров. Выброска десанта происходила в плохую, ветряную погоду, парашютисты приземлились в большом отдалении друг от друга. Но приземлились благополучно. Довольно быстро нашли друг друга. Место было открытое. Опасаясь, что здесь их может застать рассвет, решили как можно скорее собрать сброшенные на парашютах боеприпасы, имущество и продовольствие и, пока не обнаружены, уйти в лес. Партизаны принялись за работу...

Однако события развернулись не так, как предполагали десантники. Жандармерия через своих агентов из ближних сел узнала о высадке парашютистов. Немедленно была поднята на ноги полиция и жандармерия всего района, а также несколько групп румынских солдат. На десантников была организована облава.

Партизаны, встретившие утро в лесу, куда были уже перенесены боеприпасы и все остальные грузы, поняв, что обнаружены врагом, решили принять бой. Они окопались, замаскировались и решили подпустить вражескую цепь ближе. Огонь открыли внезапно, метров за тридцать. Автоматные и пулеметные очереди вспугнули тишину утра. Бой был скоротечным. Многие жандармы и полицейские были убиты, остальные, побросав раненых, бросились бежать. Десантники провожали их огнем.

Увидев, что так просто партизан не возьмешь, фашистское командование подбросило на помощь батальон румынских войск. Этот батальон и жандармы обложили со всех сторон лесок, в котором засели партизаны. Под прикрытием пулеметного огня румыны медленно начали стягивать кольцо вокруг группы десантников. Начался жестокий неравный бой. Румыны подтянули минометы, которые методически обстреливали лесок. Уханье разрывов мин, пулеметные и автоматные очереди слились в единый грохот боя.

Партизаны несли первые потери: несколько человек было ранено. Зоя Зародова увидела, как, залитая кровью, ткнулась в землю ее подруга – радистка Вера Бирюкова. В этом бою был убит и командир группы, коммунист, бывший командир партизанского соединения имени Чапаева Иван Кузьмич Примак.

Под жестоким огнем не было возможности даже подползти к месту, где лежали убитые радистка и командир, чтобы закрыть образовавшиеся в обороне бреши. Командование группой принял на себя комиссар Василий Иванович Бутенко. Он принял решение – прорваться из окружения. Несколько бойцов продолжали вести интенсивный огонь, остальные перевязывали раненых и укладывали боеприпасы. Затем стали скрытно покидать прежнюю позицию, углубились в лесок, решив выйти к противоположной опушке.

Но здесь, на выходе из леса, неожиданно наткнулись на врага: в цепи лежали жандармы из числа окруживших лесок. Решили пробиваться сквозь окружение. По приказу комиссара, отстреливаясь из автоматов, бросились вперед, сквозь окружение. Были ранены Василий Штомпель и Андрей Смородинов. Но и враги понесли потери. Комиссар Бутенко в упор застрелил шефа жандармского поста села Белоусовки, было убито еще несколько жандармов. Остальные не выдержали и бросились бежать. Партизаны вырвались из окружения.

Спасла их наступившая темнота. Ночью скрытно перешли в лес близ станции Романковец. Там 15 января группа заняла оборону и стала готовиться к бою. Партизаны знали, что без боя не обойтись, враг рано или поздно вновь нащупает их. Предчувствия их не обманули.

Утром командование немецко-фашистской 8-й дивизии для уничтожения советских десантников бросило еще два полка. Наверно, они никак не думали, что против них стоят всего лишь десять человек. Враг обнаружил партизан. Два полка и уже потрепанный во вчерашнем бою батальон румын пошли в наступление на десять десантников. Возможно это был один из самых беспримерных в истории войны бой. Беспримерный по храбрости и отваге, по соотношению сил сражающихся.

Комиссар Бутенко приказал беречь патроны и стрелять только наверняка. Каждый из десантников понимал, что наступают последние часы, а может и минуты его жизни. Никто не тешил себя надеждой, что останется в живых. Вот почему последнее, что они сделали перед боем, – попрощались друг с другом. Затем разошлись по своим местам.

...Три часа шел бой. Десантники сражались, пока могли стрелять, пока было чем стрелять, пока были живы. Стоял сплошной грохот. Один за другим бойцы расставались с жизнью. Андрей Смородинов... Андрей Дидусенко... Николай Козлов... Зоя Зародова...