Поисковое движение в Вологодской области

Все началось с письма белгородца Виктора Сапожникова, на конверте которого была приписка: «Разыскиваются родные погибшего партизана». Письмо побывало в Бирякове, оттуда его переслали в Воробьево и дальше – в местный народный музей.

Много лет В. Сапожников разыскивал сведения о своем отце Николае Сидоровиче Сапожникове, партизане Великой Отечественной войны, погибшем в бою с врагом. В этом поиске Виктор Николаевич столкнулся со сведениями о боевом друге отца, тоже партизане. В письме В. Сапожников сообщил, что это был Качанов Василий Александрович, с 1920 года рождения. В записях архивного документа о месте рождения было искажено название области, но наиболее вероятной была все же Вологодская. И еще сообщалось в письме, что Качанов – уроженец Биряковского сельсовета, и, возможно, перед войною жил в Архангельске.

Надо было установить точное место рождения героя. Начались поиски.

Раньше Биряковского сельсовета не было, а существовал район с таким названием. По справочникам выяснилось, что название «Биряково» – единственное на весь Советский Союз. Значит, речь шла о Биряковском районе. Это в основном определяло границы поиска. Корбанга (так называется территория Воробьевского сельсовета) входила в состав Биряковского района, и фамилия Качановых здесь – распространенная.

Проверялась деревня за деревней, опрашивались старожилы, делались запросы в архивы ЗАГС. Время шло, но следы В.А. Качанова не отыскивались. Как выяснилось позднее, одна неправильная информация увела поиски в сторону. Помогла газета «Сокольская правда», на страницах которой было коротко рассказано о письме В. Сапожникова. Одна приезжая землячка, прочитав газету, указала на деревню Лубодино, откуда мог быть Качанов. И снова поиски. Из Няндомы была получена предвоенная фотография предполагаемого партизана. Совпадали фамилия, имя, отчество и год рождения.

Но он ли это?

Ответить на этот вопрос могли только боевые друзья Качанова. Адрес одного из них был найден. Туда и было послано письмо с единственным вопросом – кто на фотографии? Медленно тянулись дни ожидания. И вот бывший партизан Владимир Александрович Николайчук, что живет сейчас в Донецкой области, телеграммой сообщил: – «На снимке Качанов».

...Восемь коммунистов из Ельни и близлежащих деревень ушли в леса в первые дни войны. Директор школы Василий Васильевич Казубский и секретарь райкома комсомола Андрей Юденков начали создавать партизанский отряд. Вокруг них в скором времени сплотилось более четырех тысяч патриотов, составивших партизанский полк имени Сергея Лазо.

В результате дерзких налетов на оккупантов партизаны освободили и длительное время удерживали в своих руках около 150 населенных пунктов, захватили у врага много пулеметов, тяжелые минометы, пушки и даже несколько танков. Соседом лазовцев с севера была кавалерийская бригада генерала Белова, которая по замыслам командования фронта была заброшена в тыл врага в январе 1942 рода. На Смоленщине оказался обширный партизанский край, где действовала Советская власть.

Василий Качанов, выйдя с товарищами из окружения, примкнул к народным мстителям.

Особенно близко сошелся Василий с Николаем Сапожниковым и шестнадцатилетним Володей Николайчуком. С Николаем они вместе ходили на задания, подрывали вражеские эшелоны, рельсы и мосты. Оба любили Володю и дружески опекали его. «Веселый был Вася, – вспоминает сейчас В. Николайчук, – была у него поговорка: «Тресочки не поешь – не поработаешь». Поэтому я думал, что он – архангельский».

В конце мая – начале июня 1942 года немцы обрушили на партизан и конармейцев Белова огромную силу. О размахах предпринятого противником наступления свидетельствует заявление немецкого генерала Типпельскирха, сделанное уже после войны: «В тылу немецких армий русские планомерно вели партизанскую войну... Для борьбы с ними в мае пришлось даже снять с фронта два армейских корпуса в составе нескольких пехотных и одной танковой дивизий. Русский генерал Белов имел в одном лишь районе Ельни 20 тысяч человек, которые постоянно угрожали коммуникациям 4-й армии. Хотя в результате дальнейших операций удалось постепенно сузить большие партизанские области, но все же приходилось все время для борьбы с партизанами снимать с фронта боевые части».

Враг в это время рвался к Волге.

Командование приказало частям генерала Белова выйти с оккупированной территории на соединение с войсками Западного фронта. Партизаны-лазовцы должны были прикрыть отход беловцев, любыми средствами задержать на несколько дней наседающего противника.

И они это сделали.

Подводя итоги борьбы с врагом за период, когда партизаны обеспечивали проход войск Белова, Совинформбюро 28 июня 1942 года сообщало: «Партизанский отряд имени Лазо, действующий в оккупированных немцами районах Смоленской области, в течение 10 дней вел упорные бои с немецко-фашистскими частями.

Партизаны уничтожили до 2000 немецких солдат и офицеров, семь танков, семь бронемашин и 16 автомашин».

В середине 1942 года наступил новый этап в боевой жизни партизанского полка им. Лазо. Условия сложились так, что продолжать борьбу крупным партизанским соединением было невозможно.

По приказу штаба Западного фронта и штаба партизанского движения партизанский полк имени Лазо к концу июля был разукрупнен. Из числа лазовцев было создано несколько довольно крупных партизанских отрядов, которые должны были действовать самостоятельно.

Один из таких отрядов, названный именем Суворова, ушел на юг Смоленщины. В этом отряде был и Качанов.

Перебазировавшись в Ворговские леса, партизаны начали наносить хлесткие удары по врагу. В. Николайчук вспоминает один боевой эпизод. Группе партизан, в которую входили Василий Качанов, Николай Сапожников, Евгений Вахрушев, Павел Львов и другие, было приказано взорвать мост через реку Сож.

Местность у моста ровная, безлесная, хорошо просматривалась с высокой насыпи железнодорожного полотна. Мост имел важное стратегическое значение – по нему непрерывно шли эшелоны с войсками и техникой на Орловско-Курский плацдарм. Охрана его была усиленная.

Разведав местность, партизаны обратили внимание на течение реки. Вот бы и пустить взрывчатку по воде! Идея понравилась всем. Выбрали место, где фашисты не могли ночью заметить их приготовления, и за работу. Было уже за полночь, когда из зарослей на течение осторожно вывели плот, на котором находилась почти тонна взрывчатки.

«Пошел», – вздохнули облегченно. Но плот, не проплыв и двухсот метров, причалил к берегу у самой открытой зоны. Качанов и Сапожников вошли в холодную воду и тихо по течению добрались до плота, проверили на шесте взрывное приспособление и вытолкали плот на середину реки. Шли томительные минуты. Если плот снова причалит, поправить положение уже будет невозможно.

Вдруг автоматная очередь врезалась в тишину. А минуту спустя стрельба усилилась. Всю суматоху у моста заглушил сильный взрыв.

...Погиб Василий Александрович Качанов в начале октября 1943 года. В тяжелых условиях находился последние месяцы партизанский отряд, который к этому времени переместился па белорусскую землю. Утратилась связь с другими отрядами. В обозе было много раненых. Враг наседал, партизаны дрались отчаянно. Решено было прорываться навстречу наступающим частям Советской Армии. Прорыв прикрывать остались добровольцы. Среди них были боевые друзья – Василий Качанов и Николай Сапожников. В неравном бою пали они.

Вскоре на это место пришли разведчики регулярных частей. Их привел Володя Николайчук. Ни в пулемете, ни в личном оружии павших героев не было ни одного патрона. Произошло это в белорусских лесах близ Мстиславля.

Пропавшим без вести считали Василия родные. Но сейчас мы знаем, что наш земляк оставил яркий след на земле.