Поисковое движение в Вологодской области

В канун 65-летия Великой Победы его получил знаменитый вологодский писатель Владимир Аринин

В конце декабря прошлого года в «Красном Севере» был опубликован мой очерк «Один бой Ивана Аринина».

В нём я рассказывала о том, как через 67 лет сын нашёл отца, погибшего подо Ржевом. История – до слёз.

В двух словах для тех, кто не читал.

Владимир Иванович много лет искал могилу своего погибшего отца. Не нашёл, получал только отписки: вроде как и боёв под деревней Бельково Ржевского района, откуда пришли последние письма от Ивана Гордеевича, вовсе не было. И если бы не поисковики из московского клуба «Фронтовые дороги», так бы и остался отец Владимира Ивановича лежать безымянным под дёрном ровного поля. И сын никогда бы не узнал, в каком месте России поклониться праху отца-солдата.

Помогла гражданская медаль «За трудовое отличие», по которой нашли Ивана Гордеевича. В жизни его случился только один бой. Роковой. И военных наград он получить не успел. А трудовую носил во внутреннем кармане гимнастёрки, она и помогла – металлоискатель зазвенел именно над ней, другого металла в этой воронке не было. По номеру медали, с огромным трудом (два года пришлось потратить на поиски) и нашли имя её владельца – Ивана Гордеевича Аринина.

Вот так через 67 лет сын нашёл отца. Обо всём этом я подробно рассказывала в своём очерке, а в номере «Красного Севера» от 25 февраля был опубликован репортаж Алексея Колосова о том, как Владимиру Ивановичу привезли из Москвы и вручили отцовскую медаль. В Вологду с этой миссией приехали члены поискового отряда «Фронтовые дороги». После встречи с ними мне захотелось продолжить тему.

«Прибрать же надо...»

Что это за люди такие? Почему им не всё равно? Даже их дедушки и бабушки уже не воевали, папы и мамы родились далеко после войны. В клубе их 30 человек, почти все среднего возраста, но есть и те, кому по 19-25 лет. У всех разные профессии. Москвичи опять же...

Говорит Александр Зелинский, руководитель поискового отряда: «Начало девяностых воспитало поколение, способное относиться цинично ко многим событиям жизни. К сожалению, я осознал себя как взрослый человек именно в это время. Как ни парадоксально звучит, в какой-то мере период безудержной спекуляции помог мне остаться чувствующим и эмоциональным. Но эти качества с некоторых пор с переменным успехом глушит московская повседневность. Убежать от этой отупляющей ежедневной борьбы за своё «я» мне помогает поиск...»

Дмитрий Филиппов, председатель клуба «Фронтовые дороги»: «Сначала мы занимались автоспортом, гоняли на внедорожниках по Подмосковью. Постоянно натыкались на человеческие кости, каски... Потом просто гонять стало неинтересно, и наши машины стали только средством передвижения до определённого квадрата, где мы вели поиски».

Марина Назарова, участник поискового отряда: «Понимаете, автогонки – это такая штука, что откатался и забыл. А поисковым делом живёшь весь год, каждый день...»

Дмитрий Ленин, участник поискового отряда: «Вообще-то я по профессии промышленный альпинист. Всегда высоко над землёй. Что побудило в землю врываться? Ездил на дачу в Подмосковье и постоянно видел кости по лесам. Наверно, это и побудило. Прибрать же надо! Вот двадцать лет уже и прибираем...»

Если только по официальным данным в «Ржевском мешке» было убито более 1 миллиона 100 тысяч советских солдат (на некоторых участках боёв трупы лежали буквально в несколько слоёв), а за сезон поисковики из «Фронтовых дорог» находят и собирают по максимуму человек сто (и из них только единицы идентифицируются), работы у этих славных ребят ещё на долгие годы.

Металла мало

Поиски и идентификация погибших затрудняются тремя обстоятельствами.

Первое – время. Оно затянуло останки землёй и травой, на них давно выросли деревья.

Второе – «чёрные археологи». Мародёры, как называют их наши ребята. Найдя останки, они берут, если находят, только нужное себе: винтовки, ножи, награды... В общем, то, что можно сбыть за деньги. А кости беспорядочно сваливают в кучи.

Третье, как начало второго – металла мало.

Дело в следующем: через несколько десятилетий после окончания боёв останки можно найти, если не на выпаханной поверхности полей или не разбросанными абы как «чёрными археологами», то только с помощью металлоискателей, которые, естественно, реагируют только на металл.

Так вот – его мало. И вот почему.

Первыми по местам боевых действий во время войны, когда заканчивалась стрельба, отправлялись трофейные команды. Трупы лежали вперемешку – и наши бойцы, и немецкие. Трофейщики собирали оружие, каски, боеприпасы... Трупы не всегда была возможность захоронить – вот-вот новая атака. Их беспорядочно сбрасывали в воронки. Об этом сейчас свидетельствуют позы скелетов.

А когда уж совсем затихало, и военные действия откатывались в сторону, на эти поля выходили местные жители. Они собирали ложки, котелки, часы, крестики. Всё в бедном хозяйстве пригодится. Потом кого-то хоронили, просто присыпая землёй, а кого-то и запахивали, складывая кости в кучки на окраинах полей. Это жизнь так продолжалась.

В общем, металла осталось мало, и это очень сильно затрудняет поиски сегодня. Посчастливилось Владимиру Ивановичу Аринину, что его отец и на войне не расставался со своей железной медалью...

Мистика

Когда мне однажды случайно довелось побывать на месте, где во время войны шли кровопролитные бои, и также, как подо Ржевом, многие погибшие бойцы остались не захороненными, мне показалось – земля жжёт ноги. Невозможно было стоять там, где под несколькими сантиметрами под тобой лежат останки. Им как будто больно. Мы же не ходим по могилам на кладбищах.

Жители деревни, находящейся возле этого поля, рассказывали, как об уже привычном: в тихие ночи, особенно перед большими христианскими праздниками, оттуда слышатся неясные звуки – то ли стоны, то ли плач, то ли неразличимые слова. В такие ночи это поле обходят стороной.

Это, наверно, души не могут покинуть место своих неупокоенных по-людски тел...

Нам не узнать этого, покуда мы здесь – живые, здоровые, розовощёкие. Но что-то в этом, я уверена, есть – взывают к нам души убиенных солдат. Да и сами поисковики говорят, что много в их деле происходит мистического, не всегда объяснимого. Вот только один из примеров, рассказанных Дмитрием Филипповым и Александром Зелинским.

...В 2005 году, в год 60-летия Великой Победы, подо Ржевом по инициативе правительства Республики Саха-Якутия решено было установить мемориал погибшим здесь воинам-якутам. (Кстати, среди павших подо Ржевом огромное количество якутов, казахов, жителей Южного Урала, откуда был призван и Иван Гордеевич Аринин.) Там поставили небольшую православную часовню, потому что почти все якуты были крещёными.

Активное участие в этом благородном деле принимал и генерал-майор юстиции из Якутска Геннадий Андреевич Корнилов. Два его брата от первого брака отца, Гавриил и Пётр, пропали во время Великой Отечественной без вести. Всю свою жизнь их тщетно разыскивал отец, потом – братья. Они даже не имели понятия, где воевали Гавриил и Пётр.

При открытии часовни Геннадий Андреевич попросил разрешения разместить в ней мемориальную табличку с именем пропавшего Гавриила, чтобы хоть здесь можно было за него помолиться. Провидение вело его замысел...

Дело в том, что, получив известие, что оба сына пропали без вести (это в те времена было очень скользкой формулировкой, сродни «врагу народа»), их отец поменял своё имя с Андриана на Андрея. Это и затруднило впоследствии поиски.

Но уже через два года после возведения часовни буквально в нескольких километрах от неё поисковики из клуба «Фронтовые дороги» нашли останки, при которых был очень хорошо сохранившийся солдатский медальон. Совпадало всё, кроме отчества бойца: он был Андрианович.

Вот так блуждающая душа отозвалась на молитвы младшего брата и своих соотечественников. И упокоилась с миром.

Отец защитил

Мистической считает историю с отцом и Владимир Иванович Аринин.

...В начале нынешней зимы он собирался лечь в больницу на обследование: должен был подтвердиться или опровергнуться страшный диагноз. Конечно, Аринин очень нервничал. И буквально за пару дней до госпитализации ему позвонил из Москвы Александр Зелинский с известием: нашёлся Иван Гордеевич. Сам Александр об этом говорит так: «Никогда в жизни не забуду этого разговора. Ради такого стоит...» Владимир Иванович разрыдался в трубку, как ребёнок, и долго не мог прийти в себя.

Диагноз не подтвердился. Аринин-младший считает, что его спас отец. И с того света он дотянулся душой до своего маленького белоголового сынишки, каким оставил и запомнил его, уходя на войну. И спас.

Теперь медаль, по которой его нашли, дома. Нечищенная, такая, какой достали её из земли, с сохранившимися обрывками тканевой ленточки. 65 лет пролежала она во ржевской земле. Владимир Иванович не мог сдержать слёз, держа на ладони единственную материальную память об отце. Храни её, сын. И живи. За себя и за отца.

PS. Почему такой заголовок? Так ведь не каждый день встретишь Ленина, да ещё и с таким дорогим подарком. Ему, кстати, и большие деньги предлагали за медаль, когда информация о её нахождении была размещена в Интернете. Отказался, вернул сыну.

Медаль И. Г. Аринина

Передача медали Дмитрием Лениным Владимиру Аринину. Вологда, 20 февраля 2010 г.