Военные действия на территории области. Оборона Ошты (Вытегорский район)

В издательстве «Жалын» (Алма-Ата) в 1977 году вышла книжка И.В. Ивановского «На одном из рубежей». Бывший офицер Советской Армии, кавалер трех орденов Красного Знамени рассказывает о стойкости и героизме солдат и командиров 314 и 368-й стрелковых дивизий, которые сражались с гитлеровскими захватчиками в годы Великой Отечественной войны на одном из рубежей, который проходил вблизи блокадного Ленинграда.

Ниже печатается отрывок из книги, относящийся непосредственно к Оштинской обороне.

В первых числах апреля 1942 года меня перевели на должность командира 1224 стрелкового полка 368-й дивизии, которая вошла в состав 7-й Отдельной армии в марте того же года, а через месяц сменила части 272-й стрелковой дивизии, заняв оборону на реке Ошта в полосе озеро Онежское – Копово. У этого соединения была та же задача, что и у 314-й дивизии, в которой я до этого служил. Мой полк был также нацелен на север, только располагался теперь значительно правеe на огненном свирском рубеже. 368-я стрелковая дивизия, сформированная в основном из сибиряков, занимала рубеж значительно южнее реки, и ей предстояло еще с боем подойти к берегам и форсировать ее. Сторожевое охранение нашего полка в районе села Осипово очень близко, метрах в 160, находилось от вражеского дзота, который стоял, словно заколдованный – его не могли уничтожить или разрушить снаряды. Естественно, эта огневая точка причиняла много беспокойства. В декабре 1943 года разведчики выяснили, что мы ошибались, принимая долговременную бетонированную огневую точку за дерево-земляную. Тогда же решено было сделать подкоп под дот и подорвать его.

По ночам на протяжении зимы и потом весной солдаты прокладывали туннель от наших позиций в сторону злополучного дота. Туннель заливало водой даже в сорокаградусные морозы. Притом почву надо было аккуратно вынести, разбросать ровным слоем и прикрыть снегом для маскировки. Вплоть до начала мая преодолевали наши солдаты эти сто шестьдесят подземных метров. В конце подкопа хорошо прослушивались топот вражеских солдат, которые ходили в доте, скрип дверей. Мы опасались, что пол может дать осадку, обвалиться, и все наши усилия пойдут насмарку. Помимо подкопа было решено провести разведку боем. Десять дней рота автоматчиков под командованием капитана Г.С. Князева готовилась к этому. Очень тщательно автоматчики отработали предстоящую операцию. Для сосредоточения роты в исходном положении за сутки до боя невдалеке от дота была вырыта траншея. По фронту обороны полка в районе Ошта – Тимшино, на протяжении семи километров в тридцати разных местах наши саперы зарыли взрывчатку, в том числе и в подкопе под дотом. Заряды должны были срабатывать поочередно, друг за другом, автоматически.

Наступило утро 16 мая. На исходе десятый час. В это время вражеские солдаты и офицеры всегда завтракали. С наблюдательного пункта хорошо было видно, как последний солдат отошел от кухни. На нашей стороне тишину прорезала команда:

– По указанным целям – огонь!

Вражеский гарнизон оказался отсеченным от дзотов и дотов артиллерийским огнем. Воины нашего полка, заняв места в окопах и траншеях, стали громко кричать «Ура!». В районе Ошты наши химики подожгли дымовые шашки. Тут же один за другим стали взрываться заряды. Вздрогнул дот. Его заволокло дымом. Взлетела вверх земля. Она погребла орудие, пулеметы и находившихся там солдат. Сразу же бросились вперед автоматчики капитана Князева. Бойцов увлекли за собой командиры взводов коммунист Иван Алексеевич Воробьев и комсомолец Алексей Никитич Чунихин. Сравнительно удачно преодолев пятьсот метров, автоматчики неожиданно для противника ворвались непосредственно в его расположение. Возникали короткие рукопашные схватки. На сближение с врагом смело шли коммунисты: старший сержант Яков Чирков, сержант Николай Ильич Мысовских, комсомольцы рядовые Хавкунов, Бутарин, Корсаков, Манаков, Паушев, Муравьев, Соловьев, Исаев и другие. Особенно отличился лейтенант Чунихин, лично уничтожив пять солдат противника.

Выполнив боевую задачу, рота возвратилась в расположение полка. Захваченного «языка» отправили по назначению. При допросе он дал ценные сведения. А наши орудия целый день методично вели огонь по обороне противника.

После боя бойцы делились впечатлениями, рассказывали о себе, о действиях своих товарищей. Вот что написал в заметке «Боевого листка» Арсентий Леонтьевич Бойков, которому сразу же после боя была вручена медаль «За отвагу»: «Как только раздался взрыв в туннеле, мы побежали вперед. Можно сказать, в упор расстреливали вражеских солдат, забрасывали их гранатами. Оказались у землянок. Здесь, в траншее, я заметил автоматчика, который стрелял по нашим ребятам. Я бросил гранату. Она разорвалась на бруствере и чуть задела его. Он выскочил из укрытия и бросился бежать. Но я догнал его. Он вырвался и снова бежать. А навстречу нам как раз Ситников. Вместе с ним и схватили «языка», скрутили ему руки».

Лейтенант Чунихин писал: «Как только произошел взрыв дота врага, коммунист сержант Возьмин крикнул: «Вперед!» и первым бросился в атаку. Я – рядом с ним. Перепрыгнув траншею, он устремился к землянкам противника. На пути нам встретились трое солдат противника. Двух из них убил Возьмин. Когда мы подбежали к землянкам, из окон и дверей противник открыл огонь. Возьмин бросил три гранаты, и из землянки выбежало три солдата. Но им не удалось спасти свои шкуры. Врагов сразил из автомата сержант Возьмин. Oн всюду успевал. Стрелял без промаха, наверняка. Все коммунисты моего взвода храбро сражались и увлекали своим примером беспартийных солдат на подвиги».

Хочется привести и рассказ ефрейтора Ивана Данюка. «Это было мое боевое крещение, – говорил он. Перед боем я о многом подумал: о жизни, о своей матери, о друзьях, о братишке Александре, которого угнали в Германию. Думал о том, как я буду вести себя в бою. Старые солдаты ободряли меня. В расположении белофиннов я столкнулся с двумя вражескими солдатами. Я крепко сжал автомат и тут же очередью срезал обоих».

Во время боя было уничтожено более 50 вражеских солдат и офицеров, захвачено 3 станковых и несколько ручных пулеметов, пятнадцать автоматов. Мы потеряли троих своих товарищей.