Военные действия на территории области. Оборона Ошты (Вытегорский район)

В Вытегре, в сквере, что находится в центре города, есть братская могила, в которой похоронены воины, защищавшие наш край в годы Великой Отечественной войны. Над ней скромный обелиск с пятиконечной звездой. На обелиске – фамилии погибших. Одна из них – Чеботарев. Иван Иванович Чеботарев, лейтенант. Он сражался на Онежском озере, командовал звеном бронекатеров. Погиб 22 августа 1943 года при выполнении боевого задания. Погиб как герой. Ему было немногим более двадцати лет.

О боевой деятельности лейтенанта Чеботарева рассказывает в очерке, начало которого мы сегодня публикуем, бывший командир Петрозаводского дивизиона бронекатеров, капитан I ранга в отставке Я. Г. Ельников.

Вот уже свыше двадцати пяти лет прошло с того дня, как мы похоронили Ивана Чеботарева, а я до сих пор вспоминаю о нем, как о живом. Вероятно, это потому, что Иван сам очень любил жизнь, любил шутку, острое слово, умел, как магнит, притягивать к себе людей. Его голубые глаза всегда искрились теплотой, задором. Казалось, не было такой опасности, которая бы устрашила его. В бою его смелость перерастала в какую-то озорную удаль, он словно бросал дерзкий вызов смерти. Вместе с тем он снискал себе славу умного, находчивого офицера. Все, кто сражался под его командованием, любили лейтенанта Чеботарева, старались ему подражать. Несмотря на молодость, он являлся бессменным секретарем нашей дивизионной парторганизации, проводил большую воспитательную работу.

Долго можно рассказывать об этом талантливом человеке, ибо я хорошо знал Ивана лично, не раз видел его в бою. Остановлюсь лишь на трех эпизодах из боевой деятельности лейтенанта Чеботарева. Они, на мой взгляд, дадут представление о сложности и опасности его службы.

1. «В пасти крокодила»

Морякам, воевавшим на бронекатерах на Онего, приходилось выполнять самые разнообразные задания. Мы вели поиски чужих судов, уничтожали береговые укрепления и батареи противника, забрасывали в тыл врага разведчиков и партизан… В общем, держали захватчиков в постоянном напряжении. И хотя побережье Онежского озера от Вознесенья до Повенца было занято врагом, свободно непрошенные гости на Онего себя не чувствовали.

В августе 1942 года наша разведка установила: в п. Вознесенье противник разместил склады и мастерские по ремонту оружия и боевой техники. Конечно, сразу же возникла мысль – совершить налет бронекатеров на этот населенный пункт и по возможности уничтожить вражеские объекты. Но как это сделать? Подход к Вознесенью со стороны озера сильно охраняется, На мысах Часовня, Куликов и Коровенец три дальнобойные батареи. К юго-востоку от Вознесенья, в районе деревень Ежеселье и Левино расположены батареи полевой артиллерии. Свирская губа напоминает как бы раскрытую пасть крокодила, в которую легко войти, но уберечься от ее острых зубов можно только чудом.

А что если ошеломить противника внезапностью? Вряд ли он ожидает, что мы рискнем напасть на столь укрепленный поселок. Командование Онежской флотилии приняло решение – выполнение задания поручается звену бронекатеров лейтенанта И. Чеботарева.

Ночь с 8 на 9 августа выдалась темная, поэтому катерам легко удалось проникнуть в Свирскую губу. Внезапный залп внес переполох в стан противника. 3ахватчики явно не ожидали от нас подобной дерзости (на что мы и рассчитывали) и в течение целых пяти минут никак не могли собраться повести ответный огонь. А для нас эти пять минут значили многое. Катера смогли близко подойти к берегу, а это обеспечивало необходимую меткость. Но вот у правого борта головного бронекатера (БК-21), на котором и находился Чеботарев, взметнулся столб воды. Это заговорила батарея на мысе Куликов. За ней затявкали и другие. БК-21 оказался в лесу фонтанов. Казалось, что холодная онежская вода закипела. Звон осколков, барабанивших по броне катера, сотрясал воздух. Но нужно было видеть, как спокойно держался в эти минуты Чеботарев. Он стоял у носовой башни и уверенно управлял стрельбой. А комендоры, глядя на своего командира не менее уверенно делали свое дело.

Еще до начала боевой операции было решено, что с каждого катера по врагу будет выпущено по 60 залпов. Головной БК сделал уже сорок, как неожиданно заклинило замок носового орудия. Критическая ситуация – катер стремительно сближается с берегом, а орудие молчит. Повернуть назад? Приказ должен быть выполнен до конца. Командир орудия старшина Сладков и матрос Мущак быстро устраняют неисправность. Через минуту орудие возобновляет стрельбу.

Вновь снаряды падают на противника. Но тут новое «ЧП». Неожиданно в просветах облаков появилась луна. Катера оказались как раз на лунной дорожке, они были видны противнику, как на ладони. Огневые трассы прорезали воздух. Казалось, что каждая из них мчится на катер. Пасть разъяренного «крокодила» сжималась. Но моряки, захваченные азартом боя, словно не замечали этого. Только после шестидесятого выстрела Чеботарев повернул свой катер обратно. А чтобы вырваться из огненного кольца, он пошел на хитрость. На корме были подожжены и сброшены в воду дымовые шашки. Волны потащили их от берега. Решив, что это горит наш БК, противник обрушил огонь на них. А катера выскочили из дымовой завесы далеко. Вслед им вновь полетели снаряды, но они были уже не страшны.

На рассвете катера возвратились на базу. Помнится, на головном БК мы нашли около 30 осколков, А сколько их отразила броня катера. Дерзкая операция была выполнена фактически без потерь.

2. На борту – разведчики

Разведка – предмет особой заботы враждующих сторон. И на Онежском озере ей отводилось подобающее место. Наши бронекатера не раз делали рейды к берегам, занятым противником, высаживали там наших разведчиков, иногда группы партизан, которым предстояло с боями пройти по тылам оккупантов. Такие вылазки предпринимались обычно ночью. Разведчиков высаживали в безопасных местах. Но вот в конце августа 1942 года возникла необходимость забросить трех разведчиков непосредственно в занятый врагом Петрозаводск. Решить эту задачу должны были три наших бронекатера. Одним из них командовал Иван Чеботарев.

В ту пору в Петрозаводске дислоцировались различные воинские части противника, в том числе бригада береговой обороны, корабли и катера финской озерной флотилии. Чтобы подойти к городу с озера, необходимо было пересечь две дозорные линии врага, ибо постоянно несли вахту вражеские корабли на линиях остров Большой Клименецкий – Шокша и остров Ивановский – Деревянное. Кроме того, подход к Петрозаводску освещался прожекторами. На Ивановском остро не была установлена дальнобойная батарея. В общем, враг чувствовал себя в безопасности. В Петрозаводске не соблюдалась даже светомаскировка. Именно на беспечность противника, на неожиданность операции и рассчитывали мы. Перед выходом в рейс катера были тщательно проверены. Беспокоило одно – при работе моторов отработанные газы отводились в бензоцистерны (это должно было предохранить их от взрыва в случае попадания туда вражеского снаряда), но была не устранена возможность утечки их в моторный отсек, а это создавало опасность для жизни мотористов.

С наступлением сумерек катера вышли в рейс. Головным БК-21 командовал лейтенант Чеботарев, за ним шел БК-41 (на его борту находились разведчики), замыкал строй БК-22. Ночь выдалась тихая и звездная, но дымка стелющегося над водой тумана хорошо скрывала катера. Вот уже и первая дозорная линия врага. Неожиданно сквозь туман стали ясно вырисовываться контуры какого-то судна. Это была вражеская канонерская лодка. Ее легко можно было потопить, но столь же легко можно было провалить выполнение боевого задания. Неожиданно на Шокшинском мысу вспыхнул прожектор. Его луч стал постепенно ощупывать водную гладь. Вот-вот на световую дорожку должен попасть один из наших катеров. Нервы моряков напряжены, в любую минуту все готовы вступить в бой. Но луч скользнул по канлодке и... исчез. Неужели мы обнаружены? Нет, не то. Просто враг не захотел освещать собственное судно. А наши катера все дальше и дальше уходят от дозорной линии.

«Вот дьяволы, – ворчит Чеботарев, – чуть не сорвали задание. А какой соблазн. В 2-3 минуты разнесли бы канлодку в щепки».

Первый час ночи. Вот уже и Ивановские острова. Катера незаметно входят в Петрозаводскую губу. Остается пересечь вторую дозорную линию. И тут вновь вспыхивает вражеский прожектор, освещая мощным лучом вначале БК-41, а затем БК-22. Что нас ждет? Мы в самом логове врага. Команды катеров – в полной боевой готовности. Но луч прожектора гаснет, а батарея врага молчит. Неужели и на этот раз противник нас не заметил? Или ему выгодно завязать свой мешок в тот момент, когда мы окажемся на его дне?

До Петрозаводска – несколько минут хода. Лейтенант Чеботарев дает распоряжение – быть готовым к высадке разведчиков, командует в машинное отделение: «Малый ход». Но катер не сбавляет скорость. Чеботарев повторяет команду. Безрезультатно. Моряков охватывает тревога. Что-то случилось в машинном отделении. А катер со скоростью 12 миль в час мчался вдоль берега, прошел мимо какого-то пирса, в самой близи от вражеских судов. Пренебрегая светомаскировкой, Чеботарев поднял люк в моторный отсек. В глаза ударил яркий электрический свет. Механик и два моториста лежали неподвижно. Мы спрыгнули вниз и поняли, что трагедия произошла из-за утечки отработанного газа. Два наших товарища потеряли сознание, но были живы, третий – скончался. А мотор, никем не управляемый, равномерно стучал. Мы оказались в затруднительном положении. Из всех оставшихся на катере здоровых людей никто не знал, как управлять мотором.

Мотористов, потерявших сознание, вынесли на палубу, стали делать им искусственное дыхание. Катер между тем подошел к берегу. Ничего не оставалось, как развернуться и идти вдоль Петрозаводской губы в обратном направлении. И это в самом логове врага! Вслед за нами повернул и БК-41. А вот замыкающий строй БК-22 потерялся из виду. Что с ним? Неужели мало нам других волнений?

Матрос с катера Чеботарева фонарем просигналил на БК-41, чтобы тот немедленно подошел к головному судну и пересадил на него одного из своих механиков. Там быстро поняли, что требуется экстренная помощь, два бронекатера сблизились и на БК-21 перешел опытный моторист (в дивизионе его считали лучшим знатоком моторов) И.Ф. Копа. Теперь оба наши бронекатера застопорили ход и стали поджидать, когда подойдет третий. Но БК-22 не появился. В голову полезли тревожные мысли. Может быть, наши товарищи попали в беду? Вновь, теперь уже очень медленно проходим вдоль петрозаводского берега, всматриваемся в каждое суденышко, стоящее у петрозаводских причалов и пристаней, видим часовых противника (они равнодушно смотрят в нашу сторону им и в голову не приходит, что два советских катера свободно разгуливают в их тылу). БК-22 мы так и не нашли.

Неожиданно вдали, там, где цепочкой вытянулись Ивановские острова, взметнулись две красные ракеты, вспыхнули прожекторы, открылась артиллерийская стрельба. Мы поняли, что третий наш бронекатер там и что он обнаружен противником. Идти ему на помощь было бесполезно. К тому же не было выполнено наше главное задание – разведчики все еще находились на борту БК-41. Мы приняли решение пристать к берегу примерно в 4 милях от Петрозаводска. Здесь и высадили разведчиков. Они быстро скрылись в прибрежном лесу. Катера же, отойдя от берега на 250-300 метров, легли в дрейф. Минут 30-40 мы ждали, не подымается ли на берегу тревога, готовые в любую минуту придти на помощь. И лишь убедившись, что наши разведчики остались незамеченными, приняли решение возвращаться на свою базу. Обратный путь прошел без особых приключений. Двух мотористов, потерявших сознание, удалось спасти. Вернулся на базу и БК-22. Его командир – лейтенант Самохвалов доложил, что катер уже в Петрозаводской губе потерял из виду другие БК, затем был обнаружен прожектором противника, обстрелян вражеской батареей, но сумел скрыться в тумане и невредимым вернуться на базу.

Итак, боевое задание было выполнено. Но эта тревожная ночь многому научила нас. Катерники убедились, как опасно не иметь в команде людей со смежными специальностями. Не случись близко второго катера, мотористов на БК-21 некому было бы заменить. Поэтому сразу же комендоры, пулеметчики, сигнальщики, рулевые стали настойчиво изучать управление главными и вспомогательными механизмами, а мотористы, в свою очередь, стали постигать искусство меткой стрельбы из орудий и пулеметов. Спустя месяц на бронекатере не было ни одного человека, который не умел бы запустить или остановить мотор, а также изменить режим его работы. Была на бронекатерах изменена и система отвода отработанных газов.

Так приходил к Чеботареву боевой опыт, так выручали моряков личное бесстрашие, находчивость их командира.

3. Сам погибай, а товарища выручай

Военные действия в районе Ошты в 1942-43 годах не были особенно напряженными. Они носили характер затяжной обороны. Оккупанты были не в силах продвинуться вперед, а наши войска считали, что момент для решительного наступления еще не наступил. Разумеется, кровопролитные стычки с противником случались чуть ли не ежедневно. Особенно много беспокойства доставлял мощный опорный пункт противника, созданный им к западу ,от устья реки Ошта перед передним краем 1228 стрелкового полка 368 стрелковой дивизии. Этот опорный пункт находился на возвышенности между южным берегом Онежского озера и обводным каналом и господствовал над низкой заболоченной местностью, которую обороняли наши бойцы. Противник соорудил там дзоты (особенно много их и отдельных пулеметных точек было на берегах обводного канала). Дзоты и блиндажи соединялись между собой траншеями, подступы к ним были заминированы и ограждены тремя рядами колючей проволоки. Подход к этому опорному пункту, кроме того, прикрывался огнем артиллерийских батарей, установленных также на возвышенностях вблизи канала. В общем, наша пехота несла существенный урон. Поэтому и была разработана операция по уничтожению опорного пункта врага. Решено было атаковать противника как с суши, так и со стороны канала. В помощь пехоте выделялись две канонерские лодки, шесть торпедных, три минных и два броневых катера.

По нашим замыслам, операция должна были протекать так: на рассвете по сигналу наши торпедные и минные катера, на вооружении которых были знаменитые «катюши», действуя с озера и с канала, наносят массированный огневой удар по боевым позициям врага. Канлодки обеспечивают действия торпедных катеров. Бронекатера же еще ночью незаметно подходят по каналу к переднему краю противника и огнем своей артиллерии и пулеметов уничтожают укрепления и живую силу противника.

Сложность выполнения этой операции для экипажей бронекатеров заключалась в том, что канал был слишком узким для маневрирования. К тому же нужно было близко подойти к оборонительным укреплениям врага и, следовательно, подвергнуть себя риску, оказаться жертвой снарядов, выпушенных с наших же торпедных и минных катеров. Необходима тщательная и детальная подготовка к операции – решило командование.

Ночью лейтенанты И. Чеботарев и В. Торопов (их бронекатера должны были принять участие в операции) пробрались на «ничейную» землю – между нашими и вражескими позициями, – замаскировались там и весь день провели в наблюдении. Они тщательно изучили подход к опорному пункту, расположение дзотов, блиндажей и других объектов. С наступлением вечера, в кровь искусанные мошкарой, оба офицера вернулись на катера. На следующий день в урочище Черные Пески нашими солдатами был сооружен свой опорный пункт, весьма похожий на вражеский. Здесь, в условиях близких к боевым, решено было провести тренировку перед боем, своеобразную генеральную репетицию.

И репетиция эта удалась. Несколько дней над каналом гремели взрывы. Стояла жара, а катерники, изнывая от духоты под броней, снова и снова с ожесточением атаковали объекты, созданные самими. К вечеру они буквально валились с ног от усталости. Лишь командирам было не до сна. Надо было обсудить сделанное за день, наметить дальнейший план тренировки. Правильно говорят: тяжело в учении – легко в бою. Вскоре комендоры научились поражать цели с первого залпа.

Теперь предстояло показать это искусство в настоящем бою.

И вот наступил день намеченной боевой операции – 22 августа 1943 года. Ночью бронекатера, замаскированные зеленью, скрытно подошли по узкому обводному каналу к передней линии вражеской обороны. Оккупанты вели себя бдительно – то и дело в небо взлетали осветительные ракеты, раздавались автоматные очереди. Моряки с нетерпением ждали рассвет. И вот, наконец, когда посветлело, высоко взвились три красные ракеты. И почти тотчас же раздался мощный залп наших «катюш», затем второй... Казалось, что небывалой силы гроза разразилась над местностью. Небо прочертили огненные трассы летящих снарядов. В лагере противника началась паника, там бушевало пламя, загорелся лес.

Зашумели моторы бронекатеров, к броску вперед готовилась пехота. Как только умолкли наши «катюши», катера стремительно двинулись вперед, открыли огонь по противнику. Вот где пригодилась предварительная тренировка! Комендоры почти без пристрелки поражали огневые точки противника, уничтожали вражеские укрепления. Оставшиеся в живых оккупанты отчаянно сопротивлялись, но наша пехота, перейдя в наступление, доделала начатое дело. После короткого, жестокого боя опорный пункт врага был занят нашими солдатами. А катера к тому времени прорвались по каналу далеко вперед и сеяли панику уже в глубине обороны противника.

Когда неприятелю стало известно о потере своего опорного пункта, на него обрушился массированный огонь вражеских батарей. От разрывов снарядов и мин «закипела» вода в канале. Но пехота уже сделала свое дело – пункт был разрушен. Поэтому в воздух взвились, три зеленые ракеты – это был сигнал отхода. Лейтенант Чеботарев быстро развернул свой БК-21, хотя в узком канале сделать это было трудно. Пора отходить. Но в этот момент беда подстерегла экипаж второго бронекатера – прямым попаданием снаряда на БК-42 была разрушена орудийная башня. Создалось впечатление, что вражеские артиллеристы поймали-таки наши катера в огневую вилку. Снаряды разрывались в самой близи от обоих БК, осколки непрерывно барабанили по броне. Вот и в БК-21 угодила мина, выведя из строя пулемет, находящийся под ходовой рубкой катера. Матрос Ткаченко убит, пулеметчик-сигнальщик Цема контужен. Чтобы вырваться из огненного кольца, нужно всего 20-30 секунд. За нейтральной полосой огонь уже не так опасен, там изгиб канала, врагу пристреляться труднее. Но лейтенант Чеботарев остается верным воинской дружбе. Неясно – может ли самостоятельно развернуться второй наш бронекатер. Он за кормой, поэтому не виден из рубки. В кормовой же части пулеметчик-сигнальщик убит. Чеботарев решается выйти на палубу, чтобы оценить обстановку. Но раздается пулеметная очередь, и командир медленно опускается вниз. Оба наших катера все-таки благополучно вышли из огненного плена, но тяжело раненный лейтенант Чеботарев так и не пришел в сознание.

Операция завершилась. Противнику был нанесен значительный ущерб. Был полностью разгромлен его мощный оборонительный пункт, уничтожено много солдат и офицеров, несколько человек взято в плен. Но и мы понесли потери. Среди убитых был и лейтенант Чеботарев. Уже посмертно за мужество и храбрость он был награжден орденом Боевого Красного Знамени.

Он любил повторять шутку: «На войне всякое бывает – могут даже убить». И всегда серьезно добавлял: «Но если случится погибнуть, надо встретить смерть геройски. Тогда наши потомки непременно вспомнят нас добрым словом». Да, он до конца был верен своему воинскому долгу и погиб как герой.

Похоронен Иван Иванович Чеботарев вместе с матросом из его экипажа Ткаченко в братской могиле в центре Вытегры. Помните, вытегорцы, тех, кто отдал жизнь, защищая ваш родной край.