Военные действия на территории области. Оборона Ошты (Вытегорский район)

Ошта... Уголок Вологодской земли, опаленный огнем войны. Здесь, на направлении главного удара белофинских войск, в грозном сорок первом был остановлен враг.

На протяжении трех лет тут проходил передний край обороны частей Красной Армии. Чрезвычайная обстановка, сложившаяся под Ленинградом и в целом на северо-западном направлении, уже летом 1941 года предопределила важнейшую роль Вологодской области в эвакуации населения, промышленного оборудования, материальных ценностей.

Врагу не удалось занять Ошту, районный центр. Но, потеряв надежду прорваться на юго-восток, белофинны систематически обстреливали его из дальнобойных орудий и бомбили с самолетов. Ошта в годы войны была полностью разрушена.

Но вот умолкли пушки. Погасли фронтовые костры. Там, где было село, вскоре вырос поселок из землянок. Построив для себя временные жилища, люди вернулись к мирному труду. На этом можно, пожалуй, поставить точку. Но у Оштинской обороны свой эпилог. Там, где шли бои, по берегам рек и обочинам дорог, в самых неожиданных местах, притаилась смерть. Об этом напоминали угрожающие надписи "МИНЫ". Опасность подстерегала на каждом шагу. Ни трактор в поле вывести, ни скот выгнать на луг, ни в лес по грибы выйти.

За время боевых действий (с октября 1941 года по июнь 1944 года) было заминировано 140 квадратных километров земли. 19 февраля 1944 г. ГКО принял постановление «О разминировании местности, освобожденной от противника». Осоавиахиму предписывалось организовать в каждом освобожденном районе работы по окончательному разминированию. Но как это сделать? Саперов на месте нет. Жители не знакомы с опасным и рискованным делом. Облисполкомом было принято решение о формировании команды из 144 человек из Оштинского, Вытегорского, Белозерского, Кирилловского, Шольского и Андомского районов. На помощь пришли комсомольцы. Райком ВЛКСМ объявил массовую мобилизацию на курсы минеров. Никто не ожидал, что желающих окажется несколько сотен. В райком шли девушки из окрестных деревень, парни от 16 до 18 лет, те, кто по возрасту не мог попасть на фронт. Из них сформировали специальный отряд минеров. Начальником назначили бывшего фронтовика И.Т. Васькина.

Обучение курсантов проходило с отрывом от производства в деревне Коштуги по 70-часовой программе Центрального совета Осоавиахима СССР и для инструкторов-минеров дополнительно по 300-часовой.

Газета «Наша жизнь» уже рассказывала о Евдокии Семеновне Васильевой, участвовавшей в разминировании оштинских полей.

В 7 км от нее в деревне Янишево живет ее подруга – Мария Григорьевна Енькина. Мы решили, что несправедливо будет умолчать о ней, ведь она всего на год старше Евдокии Васильевны и тоже участвовала в разминировании послевоенной Ошты.

На районной краеведческой конференции «Мир через культуру» Николай Трофимов представил исследовательскую работу, посвященную минерам Ошты. Предлагаем вниманию читателей фрагменты из нее:

«В ходе исследования я познакомился с подругой и боевым товарищем моей бабушки Марией Григорьевной Енькиной, проживающей в деревне Янишево. Моя бабушка, Анна Семеновна Трофимова, родом из Шимозера, а Мария Григорьевна – из Пяжозера. Они – вепсы по национальности, когда встречаются, говорят на своем языке. Я спросил: «О чем вы беседуете?» «Да все былое вспоминается», – сказала бабушка. Я решил побеседовать с Марией Григорьевной. Вот её рассказ.

«8 июля 1945 г. мне исполнилось 18 лет. По распоряжению сельского совета меня отправили в Ошту на курсы минеров. А я три класса училась по-вепсски и только четвертый – по-русски. Но все сдала на «пять». Нам показывали, как собирать, разбирать, разминировать противопехотные мины. Я и сейчас помню, из чего она состоит.

Первое занятие вел начальник штаба И.Ф. Карпов. Он поставил перед нами деревянные ящики и маленькие на вид коробочки с круглыми отверстиями в боковой плоскости. На вид это были безобидные вещи. Но в каждой из них притаилась смерть. Потом нам дали миноискатели и отправили на минные поля. Мы искали мины, а собирали их уже другие девушки. Когда взрывали их, мы прятались. В день проходили по 9-10 км. Тяжело было, но мы не жаловались.

В землянках, столовой, просто на деревьях были развешены листовки, напоминающие о мерах предосторожности, но точного содержания я не помню. В них говорилось:

«Минер-осоавиахимовец! Будь всегда осторожен и внимателен на минном поле. Помни о коварстве врага – ловушках, сюрпризах, повсюду разбросанных. Если для обезвреживания мины недостаточно легкого усилия, уничтожь её. Не обезвреживай противопехотные мины ПМД-6. Их уничтожают на месте. Не пытайся обезвредить взрывоопасные средства, устройство которых тебе неизвестно».

Хоть и опасная у нас была работа, но молодость брала свое, и после трудового дня мы не раз пели такую частушку, неизвестно кем придуманную:

Неужели дура-мина,

Неужели подорвет,

Мои русые кудёрышки

По ветру разнесет.

В душе голос подсказывал, что минер, как и сапер, ошибается только однажды.

В 1945 г. многие поля были разминированы. Но домой отпустили не всех. Кто постарше, оставались, ведь работы было ещё много. Не помню, сколько раз я прикасалась к минам. Но из наших больше всех их разминировали Анна Фотина и Тамара Котовская, награжденные значком «Отличный минер», а Иосиф Еремин обезвредил 1550 мин. Девчонки соревновались друг с другом. А ведь работа минера очень опасная, малейшая ошибка – и смерть. Вспоминаю, как однажды осенью мы были отправлены на берег Онежского озера на разминирование устья реки Ошта. Минное поле находилось на болоте. Сверху лил нещадный дождь. Вода в болоте – до колен, холодная. Проволоки в траве не видно, да и вся она ржавая. Мины натяжного действия – «помзы» (радиус поражения свыше 100 м) до 300 осколков дают. Попробуй, найди в этой «каше» что-нибудь. Деревянные корпуса мин сгнили. Не случайно щуп протыкал их насквозь, а если попадали на взрыватель, происходил несчастный случай. На этом поле мы потеряли медсестру Надю Ерикову, тяжело ранило старшину, с трудом вынесли его с болота. Надя могла не идти с нами, но она дополнительно освоила профессию минера и никогда не отставала от всех.

Еще помню, есть хотелось. Хлеба давали с ладошку. Мы с девчонками говорили: «Давайте все сразу съедим, вдруг мина взорвется, и хлеб останется». А потом вечером голодали. Поэтому нам хлеб стали выдавать по 600 г в день, но утром и вечером, чтобы сразу все не съели.

Ночами приходилось дежурить по охране от диверсантов складов, в которых хранились обезвреженные мины. Было тревожно и страшно.

В разминировании я участвовала с 9 апреля 1945 г. по ноябрь 1946 г. Мы выполнили свой долг, хоть и трудно приходилось, но никто не покинул отряда, выстояли. До сих пор помню своих подруг, Евдокию Прохорову, Федора Кузнецова – все мы из Пяжозера, с Евдокией Васильевой из Полозера, ныне живущей в Пяжелке, встречаемся и сейчас».

О работе оштинских минеров можно много писать. Это им, девчонкам-минерам, живущим и павшим, поэт Мстислав Левашов посвятил свои строки, они выбиты и на памятнике бойцам-минерам в д. Водлица:

Мин больше нет. Их злые жала

Девчонки вырвали давно,

Чтоб смерть людей не обижала,

Чтоб в небе не было темно...

В годовщину Победы пожелаем всем ветеранам и труженикам тыла здоровья, семейного уюта.

Минеры – участники презентации фильма «Рябиновый вальс»