Вологжане – Герои Советского Союза

Леня Елькин родился в 1916 году в деревне Малый Завраг, что затерялась в глухих Никольских лесах. В возрасте восьми лет вместе с родителями переехал в Великий Устюг. По словам матери А.Н. Дешиной, он был страстным голубятником: взбирался на деревья, на крыши домов и смотрел в голубое небо, где кувыркались его шустрые сизари. Может быть, именно тогда пришла к мальчику мечта об неизведанных высотах. После семилетки он поступил в Московский авиационный техникум, а потом по комсомольской путевке был направлен в летную школу. Вся дальнейшая жизнь его связана с Северным Флотом, с Советским Заполярьем. О том, как она была сложна и мила его сердцу, рассказывают эти три эпизода из его яркой и короткой жизни.

1. ТРЕВОЖНЫЕ СПОЛОХИ

«Вот уже много дней, как я слышу лишь глухие удары волн, бьющихся о голые скалы, да пронзительные крики чаек. Темными ночами, задрав голову, вижу, как врезаются в небо стрелы сполоха и, рассыпавшись, играют разноцветными полотнищами...». (Из письма Л.И. Елькина).

Огромный гидросамолет плавно оторвался от воды и, сделав круг, взял курс через открытое море в сторону Новой Земли. Экипаж, возглавляемый подполковником Романовым и капитаном Елькиным, имел специальное задание – высадить в назначенной точке важную экспедицию и через несколько дней доставить ее обратно.

Полет без посадки над пустынным и суровым Баренцевым морем продолжался более десяти часов. И вот вдалеке показались очертания Новой Земли. На открытой водной площадке, огражденной со всех сторон снежными торосами, произвели посадку. Самолет оставили на воде, закрепив на буй. Люди вышли на берег.

В это время капитан Елькин заметил фашистский «юнкерс», который разворачивался на их самолет. Как дать отпор стервятнику?

Экипаж на берегу, а пулеметы на самолете... «Юнкерс» беспрепятственно сделал четыре захода, поливая огнем качающийся на волнах ГСТ. Машина получила более ста пробоин и начала погружаться в воду.

– Весь экипаж на самолет! Немедленно устранить течь! – скомандовал подполковник Романов.

Шлюпка быстро отвалила от берега. Дружными усилиями экипажа повреждения удалось ликвидировать, пробоины заделать. Но «гости» наведались на другой день, с самого утра. На этот раз был «хейнкель-111». При первом же заходе вражеский самолет был встречен меткими пулеметными очередями.

Левый мотор его задымил. Темная полоса, оставшаяся в небе, потянулась за гряду виднеющихся вдали сопок.

Экспедиция закончила свою работу только на третий день. Пришлось ее ждать. Рядом же, в двадцати метрах от берега, находился самолет прославленного полярного летчика Героя Советского Союза И.П. Мазурука.

27 мая 1942 года в 00 часов 30 минут из-за мыса внезапно вышла вражеская подводная лодка. Она сразу же открыла пулеметно-пушечный огонь. С первого же залпа загорелся самолет Мазурука, а затем и Романова. Горели на берегу дома зимовщиков, продовольственные склады, магазин. Глухо охнув, повалился со своего места бортмеханик. Елькин попытался ему помочь, но в это время хлесткий удар в голову и по ногам выбросил его за борт.

Вслед за ним выпрыгнул лейтенант Петров. Он вовремя успел оттащить раненого командира на берег, так как в самолетах начали рваться патроны и ракеты.

Петров нашел уцелевший дом, чистое белье в нем, чайник с теплой водой и снова вернулся к Елькину. Он обмыл раны, разорвал рубашку, наложил чистые жгуты и завязал все лицо полотенцем. По рации сообщили о случившемся на Большую землю. Через два дня прилетел отважный полярный летчик Михаил Каминский и переправил экипаж Мазурука и североморцев на Большую землю.

Томительно тянулись госпитальные дни. На пятые сутки Леонид Елькин почувствовал, что ноги его целы. А вот лицо было все изуродовано: правый глаз едва различал электрический свет, рот перекосило, на одно ухо он почти ничего не слышал. Нервный тик передергивал правую бровь и подглазие.

Врачи неотступно дежурили у его кровати; через две недели он начал поправляться. Но главный хирург госпиталя вскоре не оставил ни малейшей надежды на возвращение в эскадрилью.

– Все, голубчик, отлетался. Комиссия запретила. Ищите себе работу в штабе, – говорил он Елькину при выписке из госпиталя.

2. ВОЗДУШНЫЙ РАЗВЕДЧИК

«В Великой Отечественной войне Советского Союза против германского фашизма участвует с 22 июня 1941 года... Произвел 120 боевых вылетов, из них 27 ночью на бомбоудары по войскам противника на линии фронта, 93 – днем на дальнюю и ближнюю разведку коммуникаций, военно-морских баз, аэродромов и посадочных площадок противника». (Выписка из наградного листа.)

И все-таки он снова стал летать.

Через неделю Елькина вызвали к командующему ВВС Северного флота.

– Как чувствуете себя? – в первую очередь справился он о здоровье.

– Прекрасно. Только вот «вывеску» фашисты немного попортили.

– Летать можете?

– Так точно!

– Знаю, Елькин. Есть у нас для тебя подходящее дело...

Практика ведения войны на Севере показала, как важна разведка баз, коммуникаций, аэродромов противника. Немцы еще до войны подготовили их в неприступных скалах и незамерзающих фиордах Норвегии и Финляндии. Это были отправные точки для захвата Мурманска и Архангельска с моря и воздуха.

Командование Северного флота создало специальную разведывательную эскадрилью с прямым подчинением командующему. Командиром ее был назначен Леонид Елькин. Ему же по своему выбору было поручено и подбирать летный состав.

Параллельно с формированием эскадрильи пришлось заниматься и переучиванием летчиков: для ночной разведки выделялись наши самолеты ГСТ, МБР-2, для дневной – английские «спитфайеры». Они имели большой запас горючего, точные навигационные приборы, хорошие средства связи, маневренны во время сложных метеорологических условий. Одно плохо: боясь рассекретить самолет, англичане, например, сняли со своих машин почти все вооружение.

Первые полеты имели своей целью обнаружить транспорты союзных войск, провести их сквозь ледовые препятствия к Мурманску и Архангельску, где с нетерпением ждали продовольствия, вооружения. Незамерзающие северные порты были очень важны в той обстановке. Через них Советский Союз поддерживал связь с союзниками.

Летом 1942 года фашистское командование предприняло отчаянную попытку овладеть Севером. Отборные егерские части заняли последний плацдарм по реке Западная Лица. В Кольском и Мотовском заливах постоянно шныряли немецкие подводные лодки, над заливами барражировали самолеты. Стало известно, что в одном из норвежских портов готовится к походу в наши северные моря громадная немецкая эскадра военных кораблей, возглавляемая линкором «Тирпиц».

На аэродроме, где базировалась эскадрилья воздушных разведчиков Л. Елькина, стояло подразделение английских разведывательных самолетов, летчики которого действовали в интересах своего командования, а иногда и своего личного. Чаще всего они проводили бомбардировочные операции против крупных боевых кораблей и подводных лодок немцев, скрывающихся в фиордах Норвежского моря, и конвоировали свои транспорты до Мурманска и обратно.

Особенно настойчиво разыскивали английские летчики линкор «Тирпиц». По самым разноречивым данным он мог находиться или в Альтен-фиорде, или в Нарвике, или в Тромсе. Разгадать этот особый интерес к самому большому линейному кораблю фашистской Германии удалось довольно скоро с помощью самих же англичан. Командиры их авиасоединения явились к командующему ВВС Северного флота с просьбой произвести бомбардировочный удар по немецкой эскадре. Оказывается, правительство ее величества королевы Великобритании объявило вознаграждение в несколько тысяч долларов и особняк в курортном месте тому из летчиков, кто нанесет сокрушающий бомбовый удар по линкору «Тирпиц».

Но сначала надо было его разыскать.

Английские летчики несколько раз вылетали на разведку фиордов Норвежского моря. Но все безрезультатно: из-за плохой погоды они чаще всего возвращались назад, не достигнув цели. Тогда к полету стали готовиться разведчики капитана Л.И. Елькина.

У капитана своя тактика: он идет над морем на вражескую территорию так, чтобы его не было видно с берега. Общую ориентировку держит в основном через «окна» в облачности, стараясь подбирать такие слои воздуха, где нет инверсии, а значит и следа за самолетом. Мотор слегка приглушен. Перейдя границу вражеского побережья и посты ВНОС, он чувствует себя спокойно: если его и обнаружат, то примут за своего.

Альтен-фиорд окружают мрачные темные скалы. Сквозь нависшие клочья облаков, словно сахарные головы, белеют вершины гор. Пробив облака, Елькин обнаружил корабли перед самым носом: пролетел над мачтами, но сфотографировать не смог из-за малой высоты. Спохватившись, фашисты открыли по дерзкому разведчику пулеметно-артиллерийский огонь. Но уже поздно: самолет, искусно маневрируя меж скалистых отвесных берегов фиорда, скрылся в облачности.

Набрав высоту, Елькин определил направление ветра: через несколько минут фиорд очистится от облаков. Вот когда надо действовать... Внезапно вырвавшись из-за скалы, летчик видит в глубине залива эскадру кораблей. На переднем плане – темно-зеленый линкор, три крейсера, несколько эсминцев. Торпедные катера вокруг них выглядят как мухи.

Сердце разведчика запрыгало от радости. Он прильнул к прицелу аэрофотоаппарата. Захватить все, как можно больше добыть данных о противнике! Еще заход... Еще раз провести перспективную аэрофотосъемку!

И на этот раз фашисты опомнились слишком поздно. Разрывы их зенитных снарядов ложились пачками. Но дело сделано: аэрофотоаппарат Елькина уже запечатлел на пленку все вражеские корабли. Его самолет напрямую, по кратчайшему расстоянию, пересекая территорию Норвегии и Финляндии, взял курс на свой аэродром.

– Задание выполнено, вражеские порты и эскадра военных кораблей сфотографированы, – через несколько минут докладывал он командующему.

А как были удивлены англичане, когда они увидели на мокрых оттисках очертания фиорда и эскадру кораблей во главе с линкором. И еще более они были поражены, когда узнали, что советская подводная лодка под командованием капитана Лунина, прорвав заградительную сеть, торпедировала линкор «Тирпиц». И откровенно завидовали русскому капитану Елькину, когда командующий ВВС Северного флота прикрепил на его грудь рядом с двумя орденами Красного Знамени и Красной Звезды орден Британской империи второй степени.

3. «АТАКОВАН ИСТРЕБИТЕЛЯМИ...»

«Если я не вернусь с задания, не считайте меня погибшим. На самолете есть продовольственный запас и специальное снаряжение. Думаю, что сумею воспользоваться лыжами или резиновой лодкой, которые я беру в каждый полет. Если через два месяца не приду пешком, то можно справлять поминки...». (Из письма Елькина к своему товарищу.)

«Во время учебных полетов, – рассказывал своим товарищам летчик разведывательной авиаэскадрильи лейтенант С. Панкрашин, – я не заметил плавающего около берега бревна. Елькин укоризненно мне заметил:

– Разведчик все должен видеть. И бревна тоже... Если мы кроме воды и земли ничего не замечаем, то грош цена нам. Мы просто удобная мишень для вражеских истребителей».

Капитан Елькин имел полное право говорить такие слова. Он уже более пяти лет прослужил в условиях Крайнего Севера: до мельчайших подробностей знал район полета – бухты, ледовые торосы, транспортные коммуникации. Он умело использовал и дождь, и снег, яркое полярное солнце, туманную северную ночь. Во время воздушной разведки они были его союзниками и верными помощниками.

Авиационный полк готовился к массированному бомбовому удару по вражескому аэродрому Луостари. До этого была проведена тщательная разведка. Командование приняло решение совершить налет на исходе второй половины ночи. Фашистские самолеты в это время не осмеливались подниматься в воздух.

Советских бомбардировщиков до намеченной цели сопровождали воздушные разведчики Л. Елькин и А. Тищенко. Осветив вражеский аэродром висящими на парашютах фосфорными бомбами, наши самолеты делали один заход за другим... Через час все смешалось в огне.

И каково же было удивление капитана Елькина, когда при возвращении на свой аэродром недалеко от норвежской границы наши «Ли-2» были атакованы большой группой фашистских истребителей. И хотя атака была отбита с самыми минимальными потерями, эти истребители врезались в память.

– Значит, где-то между Луостари и нашей базой есть неизвестный нам вражеский аэродром, – высказывал догадки своим разведчикам капитан Елькин. – Будем искать!

На разведку, кроме командира, летали летчики В. Александров, А. Беляков, А. Авцин. Они-то и заметили однажды ровную площадку вдоль дороги, между грядами сопок. А привлек их внимание лес, подозрительно не по-полярному раскинувшийся у подножия гор. И никакого движения вокруг...

Проведали площадку ночью – и все сомнения рассеялись. Сквозь темную пелену ночи видны были движущиеся огни, вспышки аэронавигационных сигналов. Несомненно, это шла заправка самолетов и подготовка их к утренним полетам.

И этот аэродром командование решило штурмовать ночью...

Ночной бой – он трудный и своеобразный. Пилоту надо безукоризненно знать машину, отлично владеть техникой высшего пилотажа. Земля почти, не видна, ориентиров – никаких, машина идет в слепом полете – только по приборам. Соседа чувствуешь по язычкам пламени, вылетающим из выхлопных патрубков мотора. А может это вовсе и не сосед?!

Эскадрильи пикирующих бомбардировщиков и штурмовиков вел к скрытому вражескому аэродрому капитан Елькин со своими товарищами, а сопровождали их летчики-истребители под командованием героя Заполярья В. Сафонова. Удар в эту ночь был нанесен сокрушительный: там           и         тут      пылали самолеты и бензосклады, а атаки следовали одна за другой. Фашистские летчики, успевшие подняться в воздух, были встречены огнем наших истребителей.

После этой операции Л. Елькин не раз вылетал на разведку вражеских фиордов. Нарвик, Альтен-фиорд, Ко-фиорд – это осиные гнезда фашистов. Именно там, вдали от советских берегов, среди мрачных скал, прятались и подводные лодки, эскадры боевых кораблей, гидроаэродромы. Капитан Елькин на самолете «Спитфайер» настойчиво выслеживал вражеские цели. А вслед за ним туда летели бомбардировщики или пробирались наши подводные лодки.

Не все разведывательные полеты проходили гладко. Вот как рассказывает об одном из них он сам:

«Над фиордом барражировали вражеские истребители. Как сделать снимки? Над сопками – сплошная пелена тумана, снежные разряды. Выскочу из-за одной скалы – истребители бросаются на меня, выскочу из-за другой – тоже не оставляют в покое. И только на четвертый раз уловил момент и сфотографировал корабли в фиорде.

Но самые большие трудности были впереди. Недалеко от гавани меня атаковали шесть тупоносых «фоккеров». Они с полу переворота развернулись и устремились к моему безоружному «Спитфайеру». Ситуация сложная: шел на бреющем, на режимных оборотах двигателя. Скорости никакой. И все же я резко рванул машину вверх – прямо под «Фоке-Вульфом» и скрылся в облаках. Зазевайся я еще на пару секунд – и «фоккеры» зашли бы мне в хвост. А там только стоит поймать в прицел...»

Это был 165 боевой вылет капитана Л. Елькина. И впервые, как он затем признался товарищам, попал в такое затруднительное положение. А летал уже он тогда в звании Героя Советского Союза.

29 февраля 1944 года Елькин вылетел на дальнюю разведку в район Нарвика. Было морозно. А потом посыпал мелкий снег. Он покрыл толстым слоем летное поле, забирался за ворот толпящихся людей, слепил их глаза. Несколько минут назад на командном пункте было принято несколько слов, произнесенных капитаном Елькиным: «Атакован истребителями «Фокке-Вульф...».

Люди вышли на летное поле. Взоры всех устремлены за горизонт. Уже давно кончился снег. В косых лучах полярного солнца угасает день. Сбоку от сопок колышутся неясные тени. Уже давно кончился запас горючего на «Спитфайере». А Елькина все нет...

Печальны лица пилотов. Тяжела для них утрата любимого командира.

Поиск капитана Елькина не дал результатов. По традиции, через десять дней, в авиаполку состоялась похоронная церемония. Сурово прозвучали слова клятвы летчиков Заполярья перед портретом беловолосого капитана. Траурные ленты из черного крепа напоминали о том, что его нет среди боевых друзей.

Не вернулся Л.И. Елькин и через два месяца...