Документальная история войны по материалам государственных архивов Вологодской области

Документы Вологодского областного архива новейшей политической истории содержат весьма ценную информацию о жизни вологодской деревни в экстремальных условиях Великой Отечественной войны. В частности, в фонде 2522 [1] отложился богатейший конкретно-исторический материал (докладные записки и справки уполномоченных, информации с мест, отчетные материалы о проведении сельскохозяйственных кампаний и т.п.), позволяющий изучать структуры сельской повседневности военной поры.

С первых дней войны в связи с масштабной мобилизацией в армию мужской трудоспособной части колхозников ухудшилось качество трудовых ресурсов всех звеньев производственной системы «колхозы – МТС». Основная трудовая нагрузка легла на плечи женщин, стариков и подростков. Несмотря на это, государство усилило нажим на колхозную деревню. Годовой минимум трудодней, введенный в 1939 г., был повышен до 100-150 в апреле 1942 г. Постановлением СНК СССР и ЦК ВКП(б) «О повышении для колхозников обязательного минимума трудодней» (в Вологодской области он составил 100 трудодней)[2]. Этот же документ впервые зафиксировал обязательный минимум для подростков от 12 до 16 лет, членов семей колхозников в размере 50 трудодней в год. Кроме того, в годы войны была введена судебная ответственность колхозников за невыработку обязательного минимума трудодней. Согласно Указу Президиума Верховного Совета СССР от 15 февраля 1942 г. «Об ответственности колхозников за невыполнение минимума трудодней», все трудоспособные колхозники, не выработавшие без уважительных причин обязательного минимума, предавались суду и по приговору суда привлекались к исправительно-трудовым работам в колхозе на срок до 6 месяцев с удержанием из оплаты до 25% трудодней в пользу колхоза [3]. Специальный пункт указа предусматривал привлечение к судебной ответственности председателей и бригадиров колхозов «за уклонение от предания суду трудоспособных колхозников, не выработавших обязательного минимума трудодней»[4].

В годы Великой Отечественной войны произошла также серьезная перестройка в системе налогообложения колхозного крестьянства, связанная с увеличением потребностей государства в денежных средствах для покрытия колоссальных военных расходов. В условиях военного времени были повышены ставки сельхозналога основного платежа деревни, введены новые налоги (военный налог, налог на холостяков, одиноких и бездетных граждан), расширен круг налогоплательщиков, ужесточена налоговая дисциплина[5].

Деревня оставалась основным источником пополнения трудовых ресурсов промышленных предприятий: ежегодно для каждой тыловой области устанавливался план мобилизации сельского населения в систему трудовых резервов (школы фабрично-заводского обучения, ремесленные и железнодорожные училища) и различные секторы промышленности (в Вологодской области, прежде всего, в лесозаготовительный комплекс). Для выполнения плана мобилизации рабочей силы приходилось «снимать людей с сельского хозяйства и с животноводческих ферм» [6]. Так, только за период с ноября 1943 г. по январь 1944 г. в Вологодской области было мобилизовано в промышленность и в систему трудовых резервов 87596 человек, из них 27 тыс. направлены в другие области. Как следует из докладной записки Вологодского областного комитета партии в ЦК ВКП(б), датированной 2 января 1944 г., к этому периоду колхозы области уже испытывали острый недостаток рабочей силы. В документе особо отмечалось, что «дальнейшая мобилизация колхозников ставит под угрозу выполнение планов сельскохозяйственных работ и развития животноводства...» [7].

Как уже отмечалось выше, главной силой в колхозах в военный период были женщины. В сельскохозяйственном производстве Вологодской области роль женщины-труженицы была значимой уже в предвоенные годы, а в период войны возросла особенно. По нашим подсчетам, в 1940 г. удельный вес трудоспособных женщин в составе всех колхозников, принимавших участие в колхозном производстве, составил 42,6%, а трудоспособных мужчин - 28,9%. В 1942 году этот показатель составил 45,7% для трудоспособных женщин и 10,8% для трудоспособных мужчин, в 1944 г. соответственно - 48% и 8,8%. Женщины-колхозницы Вологодской области выработали в период войны 60-62% всех трудодней против 48% в 1940 г.[8]

В экстремальных условиях женщинам пришлось освоить традиционно «неженские» профессии лесорубов, трактористов, комбайнеров, ремонтных рабочих МТС и др., а также заменить мужчин на руководящей работе в общественном хозяйстве. Так, в 1939 г. удельный вес женщин в составе председателей колхозов в Вологодской области составлял всего 3,7%, в среднем по РСФСР - 3,1%[9]. В 1944 г. этот показатель возрос в Вологодской области до 19,4%, в среднем по РСФСР до 14,9%[10]. Известны случаи, когда женщины занимали должности своих мужей, мобилизованных на фронт. Например, в сентябре 1941 г. председатель колхоз «Большевик» Зарецкого сельсовета Белозерского района Лебедев был призван в армию - колхоз возглавила его жена, которая неплохо справлялась с руководящей работой. В «Справке о состоянии работы с колхозными руководящими кадрами в Белозерском районе» (март 1942 г.) отмечалось, что этот колхоз «хорошо готовится к зиме», «усиленно проходит заготовка удобрений»[11].

Анализ архивных документов, отражающих будничную жизнь северной деревни в период Великой Отечественной войны, невольно заставляет вспомнить слова знаменитого писателя-деревенщика Федора Абрамова: «Когда у нас говорят, пишут, что второй фронт в эту войну был открыт в 44-м году, – это неверно. Второй фронт был открыт русской бабой еще в 1941 году, когда она взвалила на себя всю мужскую работу, когда на нее оперлись всей своей мощью фронт, армия, война. Я уже не говорю о подвигах той же русской женщины после войны. Ведь, бедная, думала, что война кончилась – начнется жизнь, а война кончилась, к ней снова: давай хлеб, давай молоко, корми города, давай лес, кубики. И если бы вы знали нашу лесную Россию, сколько поколений девушек были повенчаны с пнем в лесу вместо мужика. А безотцовщина? Трудно даже вообразить, что все это пало на плечи русской женщины – очаг домашний, тепло домашнее, песня – все это теплилось и взрастало новое поколение прежде всего вокруг женщины, это нельзя забывать никогда. И, конечно же, русская баба, русская женщина достойна самых великих памятников»[12].

В условиях войны приходилось оперативно решать многие производственные и кадровые вопросы. В частности, в нашей области ощущалась острая нехватка специалистов сельского хозяйства – агрономов, ветеринарных и зоотехнических работников. По официальным данным на 1         декабря 1944 г. в Вологодской области требовалось 1945 специалистов сельского хозяйства, а имелось 1378 человек (70,8% к штату)[13]. Особенно не хватало специалистов в области животноводства, штат ветеринарных врачей, например, был укомплектован на 31,7%. В ряде районов области была введена должность инструктора по животноводству, на которую назначали наиболее опытных колхозников-животноводов. Инструктор по животноводству проводил работу сразу в нескольких колхозах. В Мяксинском районе, например, колхозным инструктором по животноводству была назначена Смирнова В. В., ранее работавшая заведующей молочно-товарной фермой, в ее задачи входило оказание практической помощи по вопросам животноводства в семи колхозах района. В Мяксинском районе с октября 1943 г. работало 7 колхозных инструкторов по животноводству, в Вашкинском – 11. В областном комитете ВКП(б) данная инициатива колхозов была поддержана, признавалось, что «колхозные инструктора по животноводству являются резервом зоотехнических кадров, откуда впоследствии лучшие из инструкторов могут быть использованы на работе на зооветучастках, пунктах и в райзо»[14].

В годы войны колхозная деревня жила в напряженном трудовом ритме. Так, в разгар полевых работ во многих колхозах области рабочий день начинался в 4-5 часов утра, а заканчивался в 8-9 часов вечера, на сенокос выходили еще раньше – в 2 часа утра и работали до позднего вечера[15]. Работа находилась для всех, включая стариков и подростков. Как отмечалось в справке о проверке состояния трудовой и государственной дисциплины в колхозе «Наш путь» Кубено-Озерского района (январь 1942     г.), «опоздание и невыход на работу в колхозе редкое явление и работа протекает дружно»[16].

За годы войны существенно ослабла материально-техническая база сельского хозяйства. На нужды фронта было мобилизовано значительное количество тракторов и автомашин МТС и совхозов, из-за отсутствия квалифицированных кадров и запчастей, должного ремонта, нарастающего износа деталей и механизмов быстро выходила из строя сельскохозяйственная техника[17]. В Вологодской области, например, за годы войны объем тракторных работ, выполненных МТС в колхозах, снизился более, чем в два раза. Колхозы были вынуждены компенсировать сокращение объемов механизированных работ МТС ростом трудонапряженности собственных трудовых ресурсов, что приводило к их значительной перегрузке, затягиванию сроков выполнения основных сельскохозяйственных работ, сокращению площадей пашни, ухудшению приемов агротехники, и, как следствие, падению урожайности сельскохозяйственных культур[18].

Трудовая нагрузка на каждого колхозника возросла в дни войны и потому, что на фронт или по другим мобилизациям, в частности, на лесозаготовки, изымались лошади – основная тягловая сила колхозной деревни. В Вологодской области только за 6 месяцев 1941 г. поголовье лошадей сократилось на 27 тыс., за все годы войны вологодские колхозники отправили на фронт 74 тыс. лошадей[19]. Неслучайно вопрос о сохранении остававшегося в колхозах поголовья лошадей находился под особым контролем со стороны партийных и советских органов. В мае 1943 г. СНК СССР и ЦК ВКП(б) было принято специальное постановление «О мерах по увеличению поголовья лошадей, улучшения за ними ухода и содержания в колхозах и совхозах». В нем предписывалось покончить с обезличкой в уходе и использовании этого важнейшего вида рабочего скота, для чего требовалось закрепить все поголовье и сбрую за определенными колхозниками[20]. Только в первом полугодии 1943 г. в Вологодской области «за преступное отношение к коню» к уголовной ответственности привлечены 68 человек, в том числе 8 председателей колхозов, 3 бригадира, 3 заведующих молочно-товарными фермами и конефермами, 10            ветеринарных и зоотехнических работников, 6 конюхов и 28 рядовых колхозников[21]. Довольно часто гибель животных наступала вследствие небрежного и неумелого обращения со стороны подростков. Например, 7  марта 1943 г. 15-летние Пошехонов К. и Захаров В. вместе с другими колхозниками колхоза «Добрино» Домозерского сельского совета Череповецкого района были направлены за сеном. «Чтобы не отстать от товарищей», подростки палкой били лошадь, а на другой день животное пало. Оба подростка были привлечены к суду по статье 79-4 ч.1 УК РСФСР[22].

Документы партийных органов в меньшей степени отражают еще одну сторону жизни колхозной деревни - проблему выживания, жизнеобеспечения сельских жителей в экстремальных военных условиях. Материальное положение сельских жителей в условиях войны можно назвать катастрофическим. При резком снижении доходов от общественного хозяйства основным источником существования колхозной семьи оставалось личное приусадебное хозяйство. Его значение осознавалось всеми, в том числе и властными инстанциями, часто звучала угроза в адрес рядовых колхозников: «кто не будет работать или будет плохо работать [в колхозе], тем усадебные участки для личного пользования даны не будут»[23]. За счет своего приусадебного хозяйства колхозники поставляли государству обязательные натуральные поставки сельскохозяйственных продуктов, отправляли в действующую армию посылки, теплые вещи, праздничные подарки, от продажи продукции личного хозяйства вносили платежи по налогам и сборам, приобретали облигации внутренних государственных займов, собирали денежные средства на строительство боевой техники.

Таким образом, в годы Великой Отечественной войны все силы, вся энергия сельского населения были направлены на то, чтобы накормить сражающуюся с врагом армию, обеспечить ее всем необходимым, сделать все возможное, чтобы приблизить окончание войны. Вологодское крестьянство внесло свой достойный вклад в дело Победы. История героической борьбы советского народа с фашистскими захватчиками всегда будет занимать ведущее направление в отечественной историографии. Введение в научный оборот документов из областных и районных архивохранилищ, раскрывающих детали повседневности военной поры, расширит и обогатит наши представления о советском обществе, о жизни рядовых тружеников в это сложный период.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Фонд 2522 - Вологодский областной комитет (обком) КП РСФСР.

2 Важнейшие решения по сельскому хозяйству за 1938-1946 гг. М., 1948. С. 310-311.

3 Правда. 1942. 18 апреля.

4 Там же.

5 Глумная М. Н., Изюмова Л. B. Денежные платежи северного крестьянства в 1930-х-начале 1950-х гг. // Северная деревня в XX веке: актуальные проблемы истории. Вологда, 2000. С. 70.

6 ВОАНПИ. Ф. 2522. Оп. 6. Д.49. Л. 163.

7 Там же.

8 Изюмова Л.B. Повинности колхозного крестьянства на Европейском Севере России в конце 1930-х-1950-е гг. Дисс. ...канд. ист. наук. Вологда, 2001. С. 41, 207.

9 Рассчитано по: ГАРФ. Ф. А-310. Оп. 1. Д. 3436. Л. 39.

10 Рассчитано по: ГАРФ. Ф. А-310. Оп. 1. Д. 3472. Л. 83, 85, 86.

11 ВОАНПИ. Ф. 2522. Оп. 3. Л. 426. Л. 38.

12http://www.mdt-dodin.ru/russian/plays/brothers/index.htm

13 ВОАНПИ. Оп. 6. Д. 361. Л. 53.

14 Там же. Оп. 6. Д. 362. Л. 15.

15 Там же. Оп. 3. Д. 426. Л. 3, 10.

16 Там же. Л. 10.

17 Гостинцев В.А. Материальное положение и быт северного крестьянства в годы Великой Отечественной войны // Материальное положение, быт и культура северного крестьянства (советский период): Межвузовский сборник научных трудов. Вологда, 1992. С. 54.

18 ВОАНПИ. Ф. 2522. Оп. 6. Д. 553. Л. 30.

19 Гостинцев В.А. Материальное положение и быт северного крестьянства в годы Великой Отечественной войны... С. 54-55.

20 Корнилов Г.Е. Уральская деревня в период Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.). Свердловск, 1990. С. 26.

21 ВОАНПИ. Ф. 2522. Оп. 6. Д. 168. Л. 85.

22 Там же.

23 Там же. Оп. 3. Д. 426. Л. 4.