Вологжане на фронтах Великой Отечественной войны

Лето было жаркое и тревожное, дни августа подходили к концу. Это были тяжелые дни первого года Великой Отечественной войны.

Стрелковые дивизии, совместно с полками морской пехоты оборонявшие Одессу, по нескольку раз в день сдерживали бешеный натиск врага.

Была у нас в полку светловолосая «сестричка» – санинструктор Людмила Тюлеева, уроженка вологодской земли. За плечами этой обаятельной и смелой девушки уже лежали десятки километров огненных дорог войны. За свое трудолюбие, скромность и душевную теплоту Людмила пользовалась нашим всеобщим уважением.

Перевязывая раненых, она обычно ласково приговаривала: «Потерпи немного, потерпи, родной, скоро полегчает». А когда наступал критический момент боя, откладывала свою санитарную сумку и бралась за автомат. На ее счету было уже несколько уничтоженных вражеских солдат.

Помню, в районе села Дальник Тюлеева бинтовала грудь раненого красноармейца Голикова. Она до того была занята тяжелораненым, что не заметила, как к ней приблизилась группа немецких солдат. Услышав незнакомую речь, подняла голову и оцепенела, увидев немцев, которые шли вдоль высокого кустарника. Тюлеева еще могла спастись, укрыться. Но тогда пришлось бы бросить беспомощного раненого бойца. Нет, этого она сделать не могла. Решила вступить в бой. Взяла у Голикова автомат, ладонью стукнула, поджав диск, поправила пилотку и сказала: «Не брошу тебя, отец, не брошу, родимый». И крепко стиснув автомат, приготовилась к встрече. Когда гитлеровцы были уже на расстоянии 30-35 метров, нажала на спусковой крючок. Немцы залегли. Ей предложили сдаться в плен, она же отвечала лишь огнем автомата.

Фашисты наседали. Но не дрогнула наша Людмила. Заменив диск, продолжала стрелять короткими очередями, экономя патроны. Когда патроны кончились, взяла у раненого единственную гранату и бросила в гитлеровцев.

В пистолете остался последний патрон. В это время Людмила услышала нарастающее «Ура-а-а-!». К ней бежали наши бойцы. А у девушки по разгоряченным щекам катились слезы радости.

Старшина Тюлеева и красноармеец Голиков были уже вне опасности. А семь солдат в грязно-зеленом обмундировании неподвижно лежали на земле.

Давно отшумели военные годы. И теперь, много лет спустя, передо мной встает светлый образ нашего санинструктора. Трудно описать то возвышенное чувство, которое я испытываю, когда пишу эти строки. Людмила осталась в памяти с четырьмя треугольниками на петлицах, с санитарной сумкой, с которой она никогда не расставалась. Ее всегда видели там, где она была нужна, где гремел бой.

Не довелось нашему санинструктору увидеть ликующий праздник нашей победы. Она погибла в солнечный июньский день сорок второго года от разрыва вражеского снаряда, когда выносила с поля боя тяжелораненого.

На многострадальной, умытой кровью земле, на подступах к Севастополю, вырос у степной дороги земляной холм. В братской могиле со своими боевыми побратимами спит вечным сном девушка из вологодского края, наша верная боевая подруга Людмила Тюлеева.