Вологжане на фронтах Великой Отечественной войны

I

Каким словом можно оценить всю жизнь человека, такую жизнь, как у Ильи Евстафьевича Уланова!

В боях дважды он прошел родную землю и как воин-освободитель с победами пересек тысячи километров чужих стран.

Когда из далекого Берлина пришло известие о победе и наступила тишина (не та, что перед боем, звенящая тишина тревожного ожидания, а долгий, отвоеванный у фашистов мир), Герой Советского Союза Илья Евстафьевич Уланов вспомнил и выжженную степь по берегам Днепра, и Курскую «мясорубку», и лесистые горы Карпат, и равнины Чехословакии...

...Двадцати двух лет пришел Илья на службу. Не мог он знать тогда, что всю свою жизнь свяжет с воинской частью. Рядовой, командир отделения, помощник командира взвода, старшина... Уланов выделялся в полку дисциплинированностью, живым умом и смекалкой. Ему предложили продолжать службу сверхсрочно, а вскоре, в 1939 году, на броне советских танков его дивизия совершает освободительный поход в Западную Белоруссию. Здесь и застала война начальника штаба полка стрелковой дивизии.

Горечь первых поражений... Отступали, сдерживая ненависть к сильному противнику – понимали, что рано, безрассудно сейчас принимать главный бой. Под Мценском была сформирована новая дивизия, сразу же брошенная на Брянский фронт. К этому времени Уланов закончил курсы усовершенствования командного состава и командовал стрелковой ротой. В войне наступил перелом. Теперь уже шли на запад. Позади остались взятые штурмом Воронеж, города Тим, Солнцево, станции Старый Оскол, Касторная, сотни освобожденных сел. И, наконец, Орловско-Курская битва.

II

С первых дней войны познавший пронзающий вой бомбовых налетов и неумолчный грохот сражений, Илья Евстафьевич только здесь стал свидетелем и участником апогея войны. Буквально на каждом метре стояли пушки и танки, по всему фронту в течение двух недель горели в ночи исковерканные машины, а в небе не прекращался воздушный бой. Даже ночью земля стонала и вздрагивала, как живое израненное существо. И пусть не все солдаты получили награды и звания за эту битву, для тех, кто вышел победителем из этого ада, есть только одно название – герой. Обещанный Гитлером «немецкий Сталинград» стал для фашистов их вторым Сталинградом.

И опять шли к закату солнца. К началу октября 1943 года в его лучах блеснула широкая гладь Днепра. В сорок первом, во время отступления, сдерживали яростные атаки немцев, проклинали их новейшую технику, позволившую им так быстро форсировать Днепр. А сейчас вот приходится брать водную преграду самим.

III

Начальник штаба третьего батальона Уланов представил, какая порция свинца и стали ждет тех смельчаков, которые рискнут первыми ступить в воду реки. Разведка доносила (да было и так понятно всем), что на том берегу враг приготовился к сражению, что там сосредоточено огромное количество живой силы и техники, что у немцев есть явное преимущество в обороняющейся позиции. Начинать переправу днем нечего и думать.

Илья Евстафьевич не ошибся в своих предположениях, но никак не ожидал, что первыми должны переправиться на правый берег он и его бойцы. Начальник штаба полка немногословно объяснил задачу. Батальон переправится ночью на тот берег и будет сдерживать неприятеля до тех пор, пока остальные силы не придут ему на помощь. Уланов так же просто и без волнения ответил:

– Задание понял. Разрешите идти?

– Подожди, Илья. – Начальник штаба зажал пальцами покрасневшие от бессонницы глаза, чтобы они отдохнули в затхлом воздухе землянки. – Все мы как-то огрубели в своих чувствах. Много смерти видим. И когда посылаем на смерть, отдаем ли мы себе отчет за чужие жизни?

– Видимо, так надо... Кому-то надо...

– Да, кому-то... Ты знаешь, куда я тебя посылаю?

– На тот берег, товарищ начальник штаба, – как о чем-то обыденном ответил Уланов.

– Хм, как ты это легко сказал. Ну что ж, Илья, иди. Желаю удачи.

IV

...В полночь два соседних батальона начали имитацию переправы. Слева и справа закипел ночной бой. Ожили оба берега, загремела артиллерийская дуэль.

– Пора! – Уланов дал сигнал, и в воду полетели бочки, бревна, доски, плащ-палатки, набитые всем, что не могло утонуть. Фашисты опомнились, когда русское «ура» гремело уже в их окопах. Первая часть задания была выполнена. Но это еще не все. Главное – впереди. Как долго придется удерживать захваченный плацдарм, как скоро командование придет к решению начать общее наступление?

Уланов знал только одно: надо держаться!

Утром на рубежи, отрезанные от своих бойцов, накатилась первая волна гитлеровцев. Спешно была стянута артиллерия, и траншеи, укрывшие дерзких штурмовиков, скрылись в дыму разрывов. Еще одна атака, еще, еще... И так два дня. В батальоне едва ли насчитывалось двести человек. Бойцы были голодны, раненых отправлять некуда, они лежали тут же, в окопах, но что хуже всего, на исходе боеприпасы. Когда они кончатся – плен для слабых, смерть для отважных.

Командиру дано вести людей в схватку, ему еще дана и ответственность за жизнь каждого в батальоне. Как долго не начинается наступление! Еще один такой день окончательно обескровит отряд, ждать больше нельзя. Командир принимает решение.

V

Еще до начала переправы Уланов нашел на карте, примерно километрах в двух от предполагаемой высадки, небольшое село Лютеж. Сейчас, в который уже раз осматривая в бинокль белые хаты и кроны могучих сосен над ними, Уланов все больше убеждается в необходимости своего рискованного замысла.

Во весь рост, не прячась от пуль, поднялись измученные трехдневным боем солдаты. Они шли за своим командиром, а когда до передовых позиций остались метры, бросились врукопашную. И немцы бежали. Было что-то угнетающе страшное в этих истерзанных, окровавленных воинах, идущих на орудия с таким хладнокровным мужеством. Бились штыками, прикладами винтовок и автоматов, душили руками...

На окраине хутора обнаружили четыре пушки. Мгновенно повернув стволы в сторону врага, открыли огонь по береговым укреплениям немцев. Хутор был взят. На том, нашем берегу даже советское командование трудно поверило в то, что свершила горстка обессиленных пехотинцев, когда прозвучали первые залпы захваченных пушек. Настал тот момент, которого ждали все. Был дан приказ о форсировании Днепра основными силами. При поддержке улановцев постепенно переправились через кипящий взрывами Днепр соседние батальоны, затем дивизии, а когда спешно навели понтонный мост, на правый берег ринулись танки генерала Рыбалко. Началась киевская операция.

VI

Не искал Илья Евстафьевич безопасного места, чтобы сохранить жизнь. Он видел, как гибнут храбрецы. Видел он и другое: как отвратительно и глупо попадают под пули трусы. Пожалуй, другая счастливая звезда светила ему в коловращениях войны: смелость, находчивость, трезвая и обдуманная отвага.

За успешное выполнение поставленной задачи И.Е. Уланову было присвоено звание Героя Советского Союза. А вскоре за взятие Киева рядом с Золотой Звездой на его груди засиял орден Красного Знамени.

Фронт откатывался на запад. Вместе со своей дивизией шел дорогами войны Илья Уланов, простой колхозник из глухого угла Вологодской области. Его ветречали освобожденные города; чехи, румыны, венгры радостно обнимали всегда подтянутого советского офицера, встречали в ущельях Карпат пули фашистов и националистов, но он шел, не останавливаясь, к победе.

После войны Илья Евстафьевич, закончив Военную академию имени Фрунзе, получает назначение в знаменитую Панфиловскую дивизию, где и прослужил до 1957 года.

Сейчас подполковник запаса И.Е. Уланов живет и работает в Вологде. Для своих пятидесяти пяти лет он выглядит молодо: выправка кадрового офицера, прямой, не знающий страха взгляд солдата.