Вологжане на фронтах Великой Отечественной войны

К концу дня 6-го марта, когда стал совершенно очевиден провал немецкого контрнаступления на Драве, эсэсовские танковые дивизии ринулись на передний край наших войск между Балатоном и Веленце. На каждую нашу противотанковую пушку приходилось по нескольку вражеских танков, на каждый километр фронта нашей обороны – около 80 машин. И все же, несмотря на столь мощный бронированный кулак, противнику не удалось пробить брешь в нашей обороне.

В один из мартовских дней наш 204 гвардейский полк под командованием подполковника Бондаря прибыл в район близ Балатона. Здесь пока стояло затишье, но бои могли начаться каждый час. Почти весь день солдаты углубляли траншеи, совершенствовали свои огневые позиции.

Утром следующего дня лейтенант Тузов, с ротой которого взаимодействовала моя минометная рота, приказал всем своим бойцам быть готовым к отражению атаки. И как раз вовремя. Неподалеку грохнул взрыв: земля вдруг вздрогнула, словно сдвинулась с места.

«Началось», – подумал я.

...Близился полдень. Еще пощелкивали отдельные винтовочные выстрелы, потрескивали короткие очереди. Но постепенно накал боя спадал. Немецкая артиллерия не возобновляла огня. Но мы понимали, что затишье это ненадолго. Едва ли надолго утихомирен враг залпом «Катюш». Да и «Катюши» уже ушли. Они срочно понадобились в другом месте. На правом фланге «тигры» все-таки прорвались. Моим минометчикам пришлось отойти и укрыться в противотанковом рву. По тому, как двигался противник, где направлял свой удар, стало ясно, что он пытается использовать свой излюбленный прием: клещи.

Действительно, очень скоро «тигры» снова пришли в движение. Бронебойщики отбивались до последней гранаты, но не отступили. Стальные чудовища все лезли вперед.

Когда вслед за танками перевалил через траншею первый бронетранспортер с немецкой пехотой, я не выдержал и открыл огонь.

Немецкие танки прорвались к дороге, но не смогли пройти по ней. С окраины села их встретили огнем артиллеристы, успевшие занять новые позиции. К тому же подорвался головной «тигр»: это саперы из подвижного отряда заграждения, ползая уже под огнем противника, успели заложить на дороге мины. Увидев своего горящего ведущего, остальные «тигры» лезть дальше не рискнули. Они вновь укрылись в лощине.

Это ожидание было томительным. На горизонте показалась еще группа танков. Если противник на фланге нашего батальона выйдет к каналу, то у нас уже нечем будет отбить его натиск. В роте почти не осталось мин. Ведь мы вели бой в течение девяти часов. А дорогу, по которой шоферы сделали попытку подвезти нам боеприпасы, патрулируют вражеские штурмовики. Обстановка создалась самая критическая. И в это время на КП Бондарю позвонил командир дивизии:

– Закрепляйтесь там, где остановились. Посылаем вам «зверобои». Свяжитесь с ними на месте. Отбрасывайте противника, не пускайте к мосту...

Помощь! «Зверобои», что значит – самоходные орудия, сейчас будут здесь. Вот-вот они промчатся по мосту, ударят по «тиграм». Мы действительно очень скоро услышали мощный грохот подходящих самоходок. Они с ходу проскочили мост через канал. Их появление оказалось для фашистов полной неожиданностью. Два танка были подожжены первыми же выстрелами.

За какие-нибудь два часа боя артиллеристы самоходного полка совместно с нашими артиллеристами и бронебойщиками подожгли и подбили 12 вражеских танков и пять транспортеров. Остальные машины повернули назад. Что же касается вражеских автоматчиков, которые просочились через нашу оборону, то они, заметив отход своих танков, тоже хотели удрать восвояси. Тут-то их и уничтожили.

Вскоре полк, поддерживаемый артиллерией, перешел в контрнаступление.