Участие вологжан в партизанском движении и движении Сопротивления

Шел фильм...

Ряды внимательных голов. Сотни пар глаз устремлены на экран. Ворожащий луч чуть рассеивает тревожную темень зала. Тревожной ее можно назвать потому, что перед зрителями проходит невероятная в своей драматической необычности судьба русской женщины.

Вот мелькают кадры, рассказывающие о том, как молодую чекистку Марию Ткачеву махновцы ведут на расстрел. Это было в 1921 году. Вот мы видим «расстрелянную» Марию сражающейся за свободу Испании... Это было в 1931 году. Вот мы видим ее на фронтах Великой Отечественной войны...

Великолепно в этом фильме сыграла героиню Марию Ткачеву артистка Ада Роговцева. Основой фильма «Салют, Мария!» послужила судьба советской патриотки Марии Александровны Фортус. «Судьба, – как писала одна центральная газета, – полная счастливых встреч и горьких утрат, радостных надежд и трагических крушений...». И невольно ловишь себя на мысли – какова же эта эпоха, если она рождает такие характеры!

На второй день после просмотра фильма в Шуйской средней школе учащиеся только и говорили о героине киноленты. В таких разговорах и застал свой класс учитель Борис Васильевич Шапин.

– Да, фильм очень интересен и исключительно правдив, – сказал он. – О жизни и борьбе Марии Александровны Фортус, послужившей прообразом героини, можно поставить целую серию картин. И каждая будет невероятной по своей правдивости. Мария Александровна родилась в 1900 году. Член партии с 1917 года. Имеет награды: два ордена Ленина, два ордена Красного Знамени, орден Красной Звезды, десятки медалей. Она первая советская женщина, награжденная венгерским орденом Красной Звезды. Ее военная профессия – разведчик. Воинское звание – майор. Сейчас находится на пенсии. Много работает, пишет книги, статьи, занимается общественной деятельностью. В кино вы видели, как героиню расстреляли. Марию Фортус расстреливали дважды, один раз она была погребена заживо...

– Как это интересно и страшно, – произнесла одна девочка.

– Борис Васильевич, продолжайте, пожалуйста.

– Если желаете, то после уроков.

Когда прозвенел последний звонок, никто не ушел из класса. Борис Васильевич Шапин повел неторопливый рассказ о легендарной жизни Марии Александровны, ставшей в шестнадцать лет членом большевистской партии. Рассказал о том, как в годы гражданской войны, выполняя задание, Маша Фортус пробралась в квартиру, где собирались белогвардейцы. Один из врагов обнаружил ее за высоченным диваном и выстрелил в упор. Но чекистка выжила.

В Испании она боролась с фашистами. Переводчицу Мерецкова, бывшего тогда военным советником, там звали Хулиа, или Юлия. Ее в республиканской Испании хорошо знали товарищи Малино (Р.Я. Малиновский), Павлито (А.И. Родимцев), Фриц (П.И. Батов), Долорес Ибаррури... Там погиб ее муж Рамон Касанеляс Люк – Генеральный секретарь ЦК Компартии Каталонии, член Политбюро Испанской компартии, с которым она познакомилась в Советском Союзе в 1919 году. Там погиб ее сын, летчик-бомбардировщик, комсомолец Рамон Касанеляс-младший... За Испанию Мария Александровна Фортус получила орден Ленина и орден Красного Знамени.

– Немало боевых подвигов совершила майор Фортус и в годы Великой Отечественной войны, – продолжал учитель. – В 1941 году Мария Александровна досрочно с отличием окончила академию имени Фрунзе. Была начальником штаба авиационного женского полка, потом ее сбросили в тыл фашистов в специальный партизанский отряд полковника Медведева, в котором сражался легендарный разведчик Николай Кузнецов... Ее выбрасывали со специальными заданиями в Румынию и Венгрию, в которых тогда свирепствовали гитлеровцы... Как-то в беседе со мной Мария Александровна Фортус сказала: «Я везучая. Очень везучая. Кому суждено быть повешенным, тот не утонет»...

На миг класс замер. Уж не оговорился ли учитель? Наконец, кто-то робко спросил:

– Борис Васильевич, вы... вы знакомы с Фортус?

– Да, – ответил учитель.

Узники Бомона

Ранним утром 22 июня 1941 года легкий артиллерийский полк, где служил сержант Борис Шапин, был поднят по тревоге. Гитлеровские войска перешли границу, которая находилась совсем недалеко. Полк занял позиции на правом берегу Буга. Вокруг рвались снаряды и мины, свистели пули. В воздухе висели крестатые самолеты, от которых отваливались несущие смерть бомбы. Отчаянно дрались артиллеристы, но под натиском численно превосходящего противника вынуждены были отступить. Затем последовали оборонительные бои за Ковель, Новгород-Волынский, Чернигов...

Осенью сорок первого остатки полка окружили фашисты. У орудий не осталось ни одного снаряда. Решение приняли такое – уничтожить приборы, пушечные замки бросить в реку. Так и сделали. Но вырваться из окружения не смогли.

...Проскуровский лагерь военнопленных ничем не отличался от других гитлеровских лагерей. Те же пытки и издевательства, те же вышки с пулеметами, изнурительная работа, микроскопическая пайка хлеба и черпак баланды, от которой, как выражались пленные, даже голодного поросенка стошнит.

«Бежать, при первой же возможности бежать», – эта мысль не покидала Бориса Шапина ни днем, ни ночью. Зимой, когда грузили торф, такая возможность представилась. На восток, к своим, он уходил с верным товарищем. По дороге раздобыли гражданскую одежду – мало ли на пути встречалось сердобольных людей, оказавшихся в оккупации. Но и переодевание не помогло. Под Винницей попали в облаву, а через пару дней вместе с большой группой молодежи их уже везли на фашистскую каторгу.

Долго стучали колеса вагонов на стыках рельсов. Узники забыли счет дням и ночам. Наконец поезд остановился, охрана распахнула двери «телятников», и оставшиеся в живых были выведены на перрон маленькой станции.

То была Франция. Угольный бассейн Па-де-Кале. Невдалеке находился лагерь Бомон-ан-Артуа.

Узники поняли: им предстоит работа глубоко под землей. Каторга, без надежды остаться в живых. Но они знали, что будут бороться, драться не только за свою жизнь. Они найдут здесь сообщников, друзей, оружие. Должны найти.

Да, такие люди здесь были. Они действовали. Сделаем небольшое извлечение из подпольной газеты французских франтиреров и партизан «Франс Д’Абор» за 16 сентября 1944 года. Вот что она писала:

«...Во Франции находились десятки тысяч советских военнопленных. Среди них действовала подпольная организация из людей, скрывавших свое офицерское звание от гитлеровцев; в их числе были и специалисты по ведению партизанской войны. Люди из ФФИ (Французские Внутренние Силы. – Н.3.) установили с ними контакт и совместно организовали засылку литературы и оружия в лагеря военнопленных, побеги и налеты. Бежавшие из лагерей советские военнопленные затем в течение долгого времени участвовали в борьбе французских партизан.

Были созданы партизанские отряды, состоявшие иногда почти исключительно из русских, и как на Севере, так и на Востоке их участие в борьбе было очень значительным»...

В лагере Бомон первым организатором группы сопротивления стал политрук Красной Армии Марк Слободинский. Он сплотил вокруг себя верных людей, и они с помощью французских патриотов совершили побег. Ушел с ними и Борис Шапин. Он не мог не уйти. Но обратимся опять к авторитетному источнику, а именно к книге члена ЦК Французской компартии Гастона Ляроша «Их называли иностранцами. Иммигранты в движении сопротивления», вышедшей в Париже в 1965 году. На страницах 244-245 автор под заголовком «Подпольные организации» пишет, в частности, следующее:

«Первая подпольная организация советских военнопленных была создана в начале октября 1942 года в лагере Бомон-ан-Артуа (департамент Па-де-Кале). Она получила название «Группы советских патриотов». Инициаторами создания этой группы были: Марк Слободинский, Василий Адоньев, Александр Черкасов, Алексей Крылов, Борис Шапин. Позднее к этой группе примкнул герой Василий Порик, бывший лейтенант Красной Армии».

Выделяя имя М. Слободинского, Гастон Лярош в подзаголовке подчеркивает:

«Марк Слободинский:

10 июня 1944 года, когда национальное восстание развертывалось и когда вооруженная борьба против гитлеровских оккупантов усиливалась, Центральный Комитет советских военнопленных в Париже решил направить Марка Слободинского в деп. Па-де-Кале с целью координации военных операций советских партизан с частями ФФИ (Французские Внутренние Силы. – Н.3.).

В начале июля 1944 года Марк Слободинский создал штаб и командование батальона, которому было дано имя Сталина».

И далее:

«Состав штаба Марка Слободинского:

Марк Слободинский – командир батальона, Василий Адоньев – заместитель, Василий Порик – заместитель, Борис Шапин – ответственный за кадры, Петр Лисицын – офицер связи.

Штаб начал действовать, направлять военные операции

Верны присяге

Итак, вологжанина Бориса Шапина избрали членом штаба партизанского батальона, действовавшего против гитлеровских оккупантов на севере Франции. После побега из лагеря Бомон он долгое время скрывался в семье французских патриотов. Члены штаба, командиры групп и партизаны соблюдали строгую конспирацию. В это время они запасались оружием, принимали в свои ряды людей, бежавших из лагерей, формировали новые группы и отряды. Так, в Бомоне были созданы три группы, в которые вошли восемнадцать человек, в Льянсе – одна группа, в Либеркуле – две и т. д. Большую работу в это время вел Борис Шапин, являвшийся заместителем командира батальона по кадрам. Партизаны Бомона совершали дерзкие налеты па центральную железную дорогу Лянсу-Дуэ, каждый раз выводили ее из строя на три-четыре дня, только за один месяц пустили под откос три товарных эшелона и один паровоз.

Как-то в один из вечеров в комнатку, в которой жил Борис Шапин, кто-то осторожно постучал. Шапин, взяв в правую руку пистолет, левой откинул крюк двери и увидел на пороге одного члена штаба и… лагерного капо Василия Порика. Той ночью они долго беседовали. Порик рассказал о себе все, что по условиям лагерной конспирации пленные умалчивали даже друг от друга. Да, Порик стал капо (лагерным старостой, назначаемым охраной из самих заключенных) по заданию руководства партизан. С ними тогда не ушел потому, что было рано, надо было подготовить еще ряд побегов. Он родом из Винницы. Лейтенант, на фронте командовал ротой. Шапин, в свою очередь, поведал другу, что родился в деревне Лучниково под Вологдой, окончил педагогический институт, перед войной был призван в Красную Армию. Сержант-артиллерист.

– Будем здесь бить фашистское зверье, – твердо произнес Порик.

И они его стали бить. Одной из самых дерзких операций было нападение на фашистский лагерь Бомон. Группой французских маки командовал капитан Фреде. Небольшие отряды советских партизан вели Иван Федорук и Михаил Бойко. Всей операцией руководил Василий Порик.

Глубокой ночью патриоты бесшумно обезоружили охрану, освободили заключенных, свершили скорый суд над предателями. Забрали оружие, документацию, продовольствие, пишущую машинку. Но когда возвращались обратно, нарвались на крупный патруль гитлеровцев. Завязался бой. Вот убит Степан Кондратюк, а врагов становилось все больше и больше.

– Уходить всем! – приказал Порик.

Партизаны потаенным выходом покинули дом. С Пориком остался его заместитель Василий Колесник. Они вдвоем приняли огонь на себя, дав бойцам возможность уйти. Огонь вели с крыши. Отстреливались долго. В их тела вонзилось по нескольку пуль. Колесник последний патрон израсходовал на себя. Василия Порика, находящегося в бессознательном состоянии, взяли враги.

Арест командира и смерть его заместителя не сломили боевого духа партизан. Они удвоили дерзкие налеты на гитлеровцев. Приведем выписку из постановления штаба руководства советских партизан на севере Франции от 25 июня 1944 года: «В знак освобождения Советской Армией Винницы от немецко-фашистских захватчиков, организовать новый отряд советских партизан имени Василия Колесника, увековечив память бесстрашного советского партизана, героически погибшего в бою с фашистами».

А Борис Шапин под впечатлением гибели товарища написал тогда такие стихи:

При нем наган, один наган,

И шесть патронов в барабане...

Врагу сдается партизан,

Коль сердце биться перестанет.

Живым не сдастся партизан,

Еще на выстрел силы станет,

Так выручай же, друг наган!

Патрон последний в барабане!

Последний выстрел прозвучал,

И сердце перестало биться!..

Но Василий Порик вернулся. После он рассказал Борису Шапину о том, как его враги затащили в фашистский военный госпиталь «на лечение». Обрадовались, обнаружив под рентгеном пули в руках, ногах и плечах: этот не убежит. Для верности еще приковали к койке, а у дверей поставили охранника. «Лечили» советского патриота железным прутом. Только за один прием он получил пятьдесят таких ударов. Потом героя перевели в тюрьму, назвав русским бандитом, и поместили в камеру №1.

Однажды ночью Порик вытащил из стены гвоздь длиной семь-девять сантиметров и начал кричать. На этот крик пришел охранник, которого партизан этим гвоздем и убил, забрав его кинжал. Перейдя в другую, пустую камеру, выломал решетку и спрыгнул с большой высоты вниз. Спасло то, что упал он в ров у стены, заваленный трупами расстрелянных. Чтобы дойти до своих, находящихся за восемнадцать километров, ему потребовалось десять часов.

Французские врачи-патриоты извлекли из тела Василия Порика «золотые» пули немцев. А они и впрямь были золотыми, т. к. за голову партизанского командира была обещана фашистами огромная сумма. Выздоровев, еще много героических подвигов совершил герой и стал после своей смерти Героем Советского Союза и национальным героем Франции.

...На скромном кладбище в Эннен-Летаре, невдалеке от центральной аллеи, рядом две могилы – Василия Порика и Василия Колесника. Судьба свела их уже навечно. Около тридцати лет простая шахтерская семья – Гастон и Эмилия Оффр – ухаживали за этими могилами. Пять лет назад Советское правительство воздвигло здесь памятник. Французы, принося к его подножию цветы, произносят:

– Они умерли, чтобы жила Франция!

А советские люди говорят:

– Они были до конца верны присяге, данной Родине!

Быть достойными

Скромный домик недалеко от Шуйской средней школы. В комнате чистота и уют. Мы сидим с Борисом Васильевичем Шапиным за столом, заваленным книгами, газетами, фотографиями. Хозяин, выше среднего роста, сероглазый, с пробивающейся в волосах сединой, с увлечением рассказывает, о своей школе, в которой он работает вместе с женой. Дети? Две дочери и сын. Все трое окончили Ярославский технологический институт, трудятся по полученным специальностям в Ярославле, Туле и Тамбове. Здоровье? Подводит. Сказалась война. Суровеет, беря в руки фотографии друзей по французскому Сопротивлению. Многие сложили там головы, Василий Адоньев, член штаба, недавно умер, но Марк Слободинский живет в Виннице... Сам он награжден за Францию орденом Отечественной войны...

Спрашиваю о знакомстве с Марией Александровной Фортус. Лицо Бориса Васильевича светлеет, когда он начал рассказывать.

Привожу воспоминание Бориса Васильевича почти полностью.

– Мне посчастливилось быть знакомым с Марией Александровной. Вот уже, верно, лет десять в переписке, а нынче зимой удалось и побывать у нее, не скажу в гостях, но встретиться и побеседовать в самой теплой, сердечной обстановке.

Выйдя на пенсию, Мария Александровна занялась журналистской работой. Многие учащиеся нашей школы нарасхват читают ее повесть о герое французского Сопротивления, моем друге и командире, Герое Советского Союза Василии Порике «Поединок с гестапо». В журнале «Волга», органе Союза писателей РСФСР, в двенадцатом номере за 1970 г. напечатана ее большая статья «Тропами лагерных партизан». Мария Александровна прислала мне номер этого журнала, а своей статье предпослала автограф: «Б.В. Шапину – одному из тех, о ком рассказано автором. М.А. Фортус. Апрель, 1971 г. Москва».

Ее книги наиболее правдиво, добросовестно и полно воссоздают картину жизни и борьбы советских людей, волею военной судьбы попавших на территорию Франции и оказавших серьезную помощь французским патриотам в борьбе против общего врага – фашистских захватчиков.

Давно Мария Александровна предлагала встретиться. И наконец, эта встреча состоялась.

Центр Москвы. Выхожу на станцию метро «Кропоткинская». Тихая улица Рылеева. А вот и дом № 19.

Какой она мне запомнилась? Невысокая пожилая женщина, очень бодрая и энергичная. А ей уже за семьдесят. Коротко стриженные волосы, когда-то черные, но теперь отливают серебром. Нос горбинкой. И глаза черные, быстрые, взгляд внимательный, зоркий, пристальный...

Довольно большой кабинет. По стенам – шкафы с книгами и сувенирами. Посреди кабинета – огромный письменный стол, к которому и садимся... Было около девяти вечера, но Мария Александровна работает. Когда я выразил свое удивление, она заметила: «Приболела немного, недавно поднялась. Теперь спешить надо. Вот кончаю книгу воспоминаний об Испании и вновь обязательно вернусь к вашей теме». Это она имела в виду борьбу советских людей во Франции в годы Великой Отечественной войны.

Наш разговор в основном касался вопросов, которые интересовали: о жизни и борьбе во Франции, о Василии Порике. Многое вспомнили, уточнили. Порой создавалось впечатление, как будто я говорю с одним из своих товарищей, который вместе со мной все это видел, испытал, перенес, пережил. И в этом сыграло обаяние Марии Александровны.

На прощание на очерке, в котором рассказывается о ее легендарной жизни, Мария Александровна написала:

«Учащимся Шуйской средней школы с пожеланием отлично учиться, изучать подвиги отцов и быть достойными ветеранов войны, партии и труда. М.А. Фортус, майор в отставке, член КПСС с 1917 года. Москва».

Быть достойными ветеранов войны, партии и труда учит своих воспитанников и Борис Васильевич Шапин. На примере их жизни и борьбы!