Вологжане – узники фашистских концлагерей

Герой Советского Союза М.П. Девятаев в годы Великой Отечественной войны был летчиком-истребителем, сбил девять фашистских самолетов. В июле 1944 года в районе Львова в тяжелом воздушном бою с превосходящим противником самолет Девятаева был сбит, а летчик ранен в плечо и ногу. Машина загорелась. Советский пилот, сильно обожженный, был вынужден выброситься на парашюте из горящего самолета. При приземлении Девятаев сильно ударился, потерял сознание и очнулся в плену у гитлеровцев.

Михаил Петрович прошел через несколько концлагерей, каждый из которых мог оборвать жизнь узника. Но никакие пытки и зверские издевательства не смогли сломить волю и дух советского патриота. Он, как, впрочем, и другие узники, вынашивал мысль о побеге из неволи, искал пути осуществления этой мечты. Невероятными усилиями группе пленных удалось бежать из лагеря смерти на фашистском самолете. Дерзкий перелет возглавил М.П. Девятаев.

Герой Советского Союза М.П. Девятаев не раз приезжал на Вологодчину. Выступая перед рабочими и колхозниками, студентами и учащимися, Михаил Петрович всегда подчеркивал, что дерзкий побег из плена было бы невозможно осуществить без вологжанина Владимира Соколова.

О нем, замечательном земляке, мужественном патриоте, отважном человеке Владимире Константиновиче Соколове наш рассказ.

Не пропавший без вести

Старший брат Володи бывший рабочий Вологодского вагоноремонтного завода им. М.И. Калинина Сергей Константинович Соколов вспоминает:

– В апреле 1957 года в центральной печати были опубликованы материалы о дерзком перелете на немецком бомбардировщике из фашистской неволи группы военнопленных, томившихся в концлагере на острове Пенемюнде в Балтийском море. В публикациях упоминалось имя моего брата, которого мы считали без вести пропавшим. Тогда я связался с М.П. Девятаевым. с бывшим руководителем подпольной организации в концлагере И.П. Кривоноговым. Получил от них несколько писем, в которых подробно рассказывалось о брате. Позднее я неоднократно встречался с Михаилом Петровичем Девятаевым у нас в Вологде. Каждый раз мы подолгу говорили о Володе. Когда до войны мы жили вместе с братом, он казался мне обыкновенным парнишкой. Теперь же, вспоминая наше детство, о Володе я думаю, как о человеке волевом и мужественном, с кристально чистой душой...

Владимир Соколов родился в Вологде в 1921 году. Семья была большая – двенадцать человек. Отец работал на железной дороге. Все домашние заботы лежали на матери. Только что закончилась гражданская война. Жилось трудно. К тому же мать часто болела. Володе было всего три года, когда она умерла. Дом без матери совсем осиротел. Отец работал по две смены, чтобы как-то свести концы с концами, но все равно денег не хватало. Однако это не мешало Володе расти веселым, общительным с людьми. Парнишка целыми днями пропадал на улице, на речке. Среди своих сверстников он был вожаком: часто уводил их в лес по ягоды и грибы. Дом был завален деревянными винтовками, саблями. Игры в «красных» и «белых» были любимыми мальчишки.

В 1931 году умер отец. Старший брат Борис ушел в армию. Сергей поступил учиться в школу ФЗО. Володю с помощью соседей ему удалось определить в детский дом. Здесь мальчишка рос физически и духовно, готовил себя к любым испытаниям. Окончив семь классов, он поступил работать на селекционную станцию, которая находилась в Куркино. Юноша не чурался никакого труда: работал прицепщиком, грузчиком, молотобойцем. В свободное время изучал немецкий язык. К этому занятию паренька приобщил сосед по дому – учитель. Потом знание немецкого языка сыграло решающую роль в успешном проведении операции по угону фашистского самолета.

Сергей Константинович рассказывает:

– Еще подростком Владимир мечтал об армии. Виделись мы тогда редко, но когда он приезжал в Вологду, по нескольку дней жил у меня. Всякий раз при встречах брат восторженно говорил о подвигах советских воинов. А примеров мужества и героизма наших бойцов и командиров было немало – все восхищались рассказами о добровольцах, сражавшихся за свободу республиканской Испании. Тогда много писали о героях Халхин-Гола, о событиях на советско-финской границе... Последний раз мы виделись 1 мая 1940 года.

Осенью Володю призвали в армию. Сбылась его давняя мечта. Служил на Украине, был артиллеристом. Собирался поступить в военное училище. Попросил сестру Римму, чтобы она прислала ему учебники. Помешала война...

Когда началась Великая Отечественная, Сергея Константиновича тоже призвали в армию. Связь между братьями оборвалась. Уже после войны он узнал, что сестра Римма получила извещение:           Владимир пропал без вести. Родные свыклись с этим горьким известием. Ведь подобных сообщений приходило с фронта немало...

«Курносый»

Секретный остров Пенемюнде, отрезанный от суши заливом Балтийского моря. Клочок болотистой земли, со всех сторон обдуваемый промозглым морским ветром. Кругом – бескрайняя водяная пустыня. За многорядным забором из колючей проволоки – лагерь из шести бараков, в которых содержались три тысячи заключенных. Неподалеку от лагеря находился немецкий аэродром. Пленных фашисты использовали на самых тяжелых работах – бетонировании взлетной полосы, засыпке воронок после налетов советской авиации, на заготовке дров.

Автор этих строк не раз встречался с Михаилом Петровичем Девятаевым, который приезжал на Вологодчину.

– Я вынашивал план побега из лагеря на вражеском самолете, – рассказывал он. – Понимал, что осуществить это нелегко. В том, что мне удалось изучить немецкую технику и рискнуть идти на захват фашистского самолета, большая заслуга Владимира Соколова...

А было все так. Девятаев присматривался к пленным, думал над тем, как подобрать группу наиболее надежных, которые стали бы верными помощниками в осуществлении дерзкого плана. Нужны были люди, готовые на любой риск. Одна неосторожность, и можно поплатиться самым дорогим – жизнью. Сначала нужно было изучить материальную часть вражеского самолета. Ведь Девятаев был летчиком-истребителем, а на немецком аэродроме базировались бомбардировщики, которые охранялись фашистами. Проникнуть к ним не так-то просто.

Однажды во время разгрузки цемента из вагонов Девятаев заметил, как один из военнопленных засыпал песком буксы вагонов. Смельчак, разумеется, делал это в диверсионных целях. Увидев, что Девятаев за ним наблюдает, он скрылся. Михаилу Петровичу удалось запомнить веснушчатое лицо и шрам на носу.

– Я понял, что этот человек способен па любой риск, что его необходимо привлечь к осуществлению плана побега, – рассказывал Девятаев. – Два дня я искал его, а он скрывался, видя, что я его преследую. Наконец, он чуть не зарезал меня, приняв за фашистского сыщика. Только через некоторое время он убедился, что я свой человек, и мы стали друзьями.

Владимир Соколов

Это и был Владимир Соколов. Пленные окрестили ого «Курносым». Дело в том, что в одном из лагерей за попытку к побегу фашисты избили Володю до полусмерти, доской рассекли лоб и перебили переносицу.

Но многие остерегались «Курносого». Владея немецким языком, Соколов вошел в доверие к немцам, был назначен сначала помощником бригадира, а потом и бригадиром. Он выполнял также обязанности переводчика. Вначале брезгливо сторонился «Курносого» и Девятаев, но, сблизившись, Михаил Петрович узнал, что Владимир прошел через многие фашистские тюрьмы и лагеря, был находчив и изворотлив, питал жгучую ненависть к фашистам. Это был человек с сердцем пламенного советского патриота.

Во время одного из задушевных разговоров «Курносый» сообщил Девятаеву, что группа товарищей готовит побег, совершить который планирует в момент налета советской авиации, когда охранникам будет не до пленных. Осуществить это они намеревались вплавь через пролив. Девятаев поделился своим планом – бежать надо на вражеском самолете. Вскоре Соколов свел Михаила Петровича с руководителем подпольной организации И.П. Кривоноговым.

Началась интенсивная подготовка к этой дерзкой операции. Соколов сумел перевести в свою бригаду всех нужных людей. Изучали оборону аэродрома, время смены постов, их количество, слабые и усиленные места охраны, часы заправки машин топливом, прогрева моторов... От внимания подпольщиков не ускользала ни одна мелочь, от которой зависел успех побега.

Михаил Петрович вспоминал:

– Володя Соколов, делая вид, что направляет нас после работы на обед, приводил бригаду к разбитым ангарам или на самолетную свалку. По обломкам вражеских машин мы стали изучать кабину, расположение рычагов управления винтомоторной группы бомбардировщика. Володя переводил мне подписи на табличках. Полученные теоретические сведения о вражеских бомбардировщиках я старался подкреплять наблюдениями на аэродроме за пуском незнакомых мне машин. Эти мизерные познания решали нашу судьбу.

«Экипаж» распределил между собой обязанности. На Соколова Девятаев возложил ответственность за хвостовое оперение и объяснил, что он должен делать при взлете. Кроме того, Михаил Петрович стал готовить Владимира к исполнению обязанностей штурмана. Оставалось ждать удобного случая...

Здравствуй, свобода!

8 февраля 1945 года команда, где бригадиром был Соколов, охраняемая конвоиром, работала на аэродроме. Восемь человек бросали в воронку от разорвавшейся бомбы землю, а Девятаев и Соколов трамбовали ее. С утра была хорошая погода: облачность рассеялась, светило яркое солнце. Неподалеку стоял двухмоторный бомбардировщик «Хейнкель-111», на котором летал сам командир авиачасти, базировавшейся на острове. Пленные видели, как немецкие летчики прогревали моторы самолета.

О том, что было дальше, М.П. Девятаев рассказывал:

– После работы по засыпке бомбовой воронки Володя, сославшись на полученные будто бы распоряжения мастера, попросил конвоира отвести команду в один из поврежденных капониров. Там, выбрал момент, когда охранник оказался среди нас у костра. Иван Кривоногов железной клюшкой проломил череп эсэсовцу. Мы забрали его винтовку, часы, а труп, костер и лужи крови закидали снегом. Мы с Владимиром Соколовым побежали к самолету. Немцы в это время обедали. С трудом открыли дверцу бомбардировщика. В кабине нашли электрощиток приборной доски. Нажал я на кнопки с надписью «батарея», но стрелки приборов остались неподвижными. Что это? Нервная дрожь пробежала по телу. Оказалось, нет аккумуляторов. Мы попали в жуткое положение: часовой убит, а самолет не запустить. Каждый понимал, что нас ожидает не простая смерть, а долгие, мучительные, нечеловеческие пытки и истязания.

Неподалеку на стоянке смельчаки увидели аккумуляторную тележку. Соколов и Кривоногов подкатили ее к самолету, подключили в бортовую сеть. Прогреты моторы. Можно выруливать на взлетную полосу. «Хенкель-111» побежал по бетонке на взлет. Впереди – берег моря, но хвостовое оперение не поднимается. Опомнившиеся фашисты со всех сторон бегут к самолету. Только с повторного взлета удалось подняться в воздух.

Машина взяла курс сначала в море, потом повернула в сторону суши. Летели без карты, «вслепую». Летели к свободе. Позади был ад, впереди – любимая Родина. Теперь ничто не пугало смельчаков: ни преследование фашистских истребителей, поднявшихся в воздух, ни зенитки, открывшие огонь. Смельчаки летели дамой. Их сердца переполнялись радостью, на глаза навертывалась слезы...

Вернувшись из плена, Владимир Соколов снова стал солдатом Советской Армии. Он принимал участие в освободительных боях и погиб 16 апреля 1945 года при форсировании Одера.

Владимира Константиновича помнят на Вологодчине. Его фотография висит на одном из стендов в народном музее Вологодского района. Общественный директор музея В.М. Лукина собрала обширный материал об участнике дерзкого побега из ада.

Гордится своим славным сыном вологодская земля.