Поисковое движение в Вологодской области

Имя погибшего в Кадуйском районе военного летчика оставалось неизвестным 66 лет

«Я испытал настоящий шок, когда мне позвонили и сказали, что нашли могилу деда», – говорит приехавший в село Никольское из Москвы Виктор Сигриянский, внук погибшего под Кадуем летчика. Его дед, подполковник Вениамин Леонидович Сигриянский, разбился на самолете 9 мая 1943 года. 66 лет на могиле, за которой ухаживали местные жители, значилось: «неизвестный офицер». Отныне могила в селе Никольском перестала быть безымянной – благодаря учителям, школьникам, поисковым отрядам Ленинградской, Вологодской областей, череповецким радиолюбителям – всем, кому небезразлична судьба каждого солдата, сражавшегося за нашу Родину.

9 мая 1943 года под поселком Кадуй разбились два военных летчика. Пилоты-штурмовики перегоняли самолеты ИЛ-2 с череповецкого аэродрома на Ленинградский фронт.

...В тот майский день жители деревень Грищ и Нежбуй готовили уставшую от войны землю к посевной: кто пахал (на себе – лошадей не было), кто боронил. В небе над полем появились три самолета, потом пролетели еще два. И вдруг закружил еще один. С ним явно было что-то неладно. Машина сделала круг, а потом на бреющем полете, срезав макушки ближнего лесочка, рухнула на землю... Сельчане, оставив работу, побежали в лес.

– Когда мы уже подбежали вплотную, то услышали стон, – говорит очевидица трагедии Валентина Князева, в годы войны ей было 14 лет. – Но добраться до кабины пилотов было трудно, самолет перевернулся и лежал кверху брюхом. Пока добрались, оба летчика уже были мертвы. Что делать? Направили ходоков в военкомат, телефонов тогда не было, чтобы сообщить о случившемся. А летчиков обрядили и похоронили на кладбище недалеко от деревни. Земля у нас твердая, в один гроб положили обоих. Завернули в парашют (при них два парашюта было и по паре запасных сапог).

Валентина Иванова. Весной 1943 года ей было 14 лет. Деревенские подростки наравне со взрослыми пахали поле, когда самолет рухнул в ближайший лесок.

Через некоторое время после трагедии в деревню Грищ приехали солдаты. Жили два месяца: разбирали самолет, увозили по частям.

Уехали. За могилой летчиков стали ухаживали жители деревни. А когда деревня опустела, начальная школа в ней закрылась, – ученики школы из деревни Нежбуй.

Тамошний учитель математики Василий Кругликов – участник Великой Отечественной войны, был тяжело ранен, вернулся в родную деревню, где и преподавал.

Когда и деревня Нежбуй опустела, прах летчиков перезахоронили в селе Никольском. Имя одного из погибших было известно сразу: штурман полка, старший лейтенант Евгений Васильевич Калашников.

– Мы связались с сестрой летчика Калашникова – Антониной Васильевной, – рассказывает Галина Иванова, учитель русского языка и литературы, сейчас – на пенсии, краевед.

– Она жила в Москве, работала в МГУ лаборантом. Нам дали разрешение на перезахоронение. В 1977 году Антонина Васильевна приезжала на могилу брата в Никольском.

И здесь своя история... Сердце жены Калашникова не выдержало трагической вести о гибели мужа. В годы войны трехлетний сын Калашниковых попал в детский дом. Мальчишку разыскала и взяла к себе сестра Калашникова. Долгое время (пока не стал взрослым) он не знал, что его родной отец – погибший под Кадуем летчик Евгений Калашников. На перезахоронение сын приехать не смог – он стал военным, и в это время служил в Западной Германии.

А что же второй летчик? «Неизвестному офицеру» – 66 лет значилась эта надпись на памятнике в Никольском. 18 апреля 2009 года неизвестную страницу заполнили. На торжественном митинге была открыта мемориальная доска, на которой начертано имя второго погибшего летчика: Сигриянский Вениамин Леонидович, подполковник, заместитель командира полка по политической части.

Вениамин Сигриянский, 1942 год. Единственная военная фотография деда, сохранившаяся в семейном альбоме внука.

– Мы много лет занимались поисками, – рассказывает Иван Дьяков, председатель вологодского областного поискового отряда. – Писали во многие инстанции, но ответа не получали. И вот пришли документы из Санкт-Петербургского архива. Но в одних документах значился Сигрианский, а в других Сигриянский.

Плиту давно бы установили, но и одна буква имеет значение.

Поиски увенчались успехом благодаря труду многих неравнодушных людей. Дело сдвинулось с мертвой точки, когда Илья Прокофьев (он владелец сайта www. soldat.ru), председатель фонда поисковых отрядов Ленинградской области, нашел информацию об историческом формуляре 957-го штурмового авиационного полка, о том, что экипаж в составе Калашникова и Сигриянского погиб именно здесь. К поискам активно подключились вологодские поисковики, череповецкие радиолюбители; помогали местные жители, школьники. Разыскали внука Вениамина Сигриянского в Москве, где он живет вместе с женой Светланой и 19-летним сыном Антоном. Антон приехать не смог: учится в институте.

– Ошибку сделал паспортист, – рассказывает внук Виктор Сигриянский. – Мы знали о судьбе деда очень мало, знали, когда погиб, знали, что сбили самолет. Отцу было 17 лет, когда дед погиб, отец ушел учиться в авиашколу. Жаль, его нет в живых, он больше всего был бы этому рад. Единственное, что сохранилось, фото деда 1942 года.

День 18 апреля выдался холодным и ветреным. На площади перед памятником было многолюдно: мамы с колясками, детишки, бабушки, украдкой вытирающие слезы. В почетном карауле застыли ребята из вологодского поискового отряда. Школьники читали стихи. Имя Сигриянского звучало на всю страну, на весь мир – в эфире работали череповецкие радиолюбители. А в небе над Никольским летели лебеди...

Открытие мемориальной доски в селе Никольском Кадуйского района. На памятнике – имена двух разбившихся летчиков, в том числе и Вениамина Сигриянского, имя которого оставалось неизвестным 66 лет. Фото Ольги Ярош.