|
В начале 1848 года отставной коллежский асессор
Василий Васильевич Верещагин написал прошение на имя великого государя
императора Николая Павловича о зачислении двух его сыновей - восьмилетнего
Николая и пятилетнего Василия - в Морской кадетский корпус. Спустя некоторое
время это прошение было удовлетворено, и братьев в декабре 1849 года сначала на
несколько месяцев зачислили в Александровский кадетский корпус, а в августе 1850
перевели Санкт-Петербург в Морской кадетский корпус. Тогда никто и представить
не мог, что имена этих двух сыновей предводителя Череповецкого уездного
дворянства станут известны далеко за пределами России. Правда, не на
военно-морском поприще, на которое отец изначально нацеливал детей. В этой главе
рассказ о Николае Верещагине, в следующей - о его брате Василии.
Николай Васильевич Верещагин родился 13 (25) октября 1839 года в деревне
Пертовке Череповецкого уезда. Его детство и юность прошли на берегах реки
Шексны. В отличие от традиционного в семье увлечения охотой и рыболовством,
Николая больше интересовало сельское хозяйство, особенно животноводство.
Впрочем, родители этого интереса не разделяли, мечтая о военной карьере для
сына. Благо Морской кадетский корпус в Петербурге открывал для этого все
возможности.
Однако сам Николай не питал большой любви к военно-морской службе. Очень точно о
нем сказал родной брат Василий: «Его тянуло к университету, к хозяйству, к
рабочим артелям, а не к морским наукам, бурям, чинам, крестам, звездам».
Но в Морском кадетском корпусе в отстающих не числился: в мае 1854 года
шестнадцатилетним юношей был произведен в гардемарины, в сентябре того же года -
в унтер-офицеры. В 1856 году Верещагин участвовал в боевых действиях на
Восточном рейде у Толбухина маяка, за что награжден медалью «В память Восточной
(Крымской) войны 1853-1856 гг.» на Андреевской ленте. В том же году пожалован в
первый офицерский чин мичмана и в 1856 году направлен сначала в 5-й, а затем в
январе 1858 года в более привилегированный 20-й флотский экипаж.
Однако, еще находясь на службе, молодой мичман Кронштадтского отряда Верещагин с
разрешения начальства на правах вольнослушателя посещает лекции в
Санкт-Петербургском университете. Обучался он на факультете естественных наук.
Почему он выбрал именно его? Сам Николай Васильевич вспоминал, что уже на
студенческой скамье верил: только усиленные заботы об улучшении скотоводства
могут поддержать местное сельское хозяйство. В верности этого предположения
убеждало, в частности, обилие лесов и пойменных лугов на реке Шексне -
непременного условия перспективного развития молочного скотоводства. Как
вспоминал впоследствии А. А. Калантар, именно Верещагин «впервые обратил
внимание на скотоводство и молочное хозяйство, видя в них главнейшую основу
русского, а в особенности северного, хозяйства».
Важный момент: в университете, который был окончен в 1864 году, Николай впервые
услышит о подающем надежды 30-летнем Дмитрии Менделееве, с которым судьба сведет
его по прошествии нескольких лет. Не исключено, что и ученый обратил внимание на
любознательного военного моряка.
Не видя перспектив в продолжении военно-морской службы и откровенно тяготясь ею,
Верещагин уходит в отставку и возвращается к отцу в родовое имение Пертовку. Это
было в январе 1861 года, когда взбудораженная Россия находилась в ожидании
важнейших событий - совсем скоро «сверху» будет отменено крепостное право. Да и
в самом уездном Череповце назревали перемены: 4 февраля прошли выборы в
городскую управу. Впервые городским головой, не получив ни одного «черного шара»
при голосовании, стал 32-летний Иван Андреевич Милютин, купец и судовладелец.
Спустя две недели Александр II подписывает манифест, освободивший крестьян от
крепостной зависимости.
Однако крепостники из редакционной комиссии с целью замедлить объявленное
«освобождение» подняли выкупные цены на помещичью землю, предназначенную для
«освобожденных» крестьян. Последствия не заставили себя ждать: то и дело стали
возникать распри и серьезные конфликты между помещиками и крестьянами. Для
разрешения подобных спорных вопросов и рассмотрения крестьянских жалоб в России
была учреждена должность мирового посредника. Отставной лейтенант Николай
Верещагин, сочувствовавший обманутым крестьянам, решил, что он сможет им реально
помочь. Для этого он баллотируется, избирается и утверждается сенатом в мировые
посредники от 1-го участка Череповецкого уезда.
Первое, что он делает, став посредником, обращает внимание на картофель, который
хорошо рос на огромных пространствах местных песчаных земель. С помощью земства
Верещагин организовал для крестьян завод по переработке картофеля на крахмал. С
появлением завода появились и деньги. Николай договаривается с уездным
казначейством, чтобы для его крестьян открыли первую сберегательную кассу. Ему
пошли навстречу, так как видны были финансовые успехи его начинания.
Затем с его же подачи для 17 крестьян было организовано нечто похожее на
общество взаимного кредита. Это тоже был эксперимент, и тоже вполне удачный.
Неудивительно, что успехи мирового посредника и одновременно начинающего
предпринимателя заметил череповецкий городской голова И. А. Милютин. Сам деловой
человек по призванию, он смог оценить будущее молодого образованного земляка. В
архиве деловых документов Милютина сохранилась одна любопытная рукопись: «В
числе первых появившихся на череповецком горизонте новых хороших людей можно
было считать Н. В. Верещагина. Этот молодой человек обладал большими сведениями
и был достаточно образован, принадлежал к хорошему роду череповских дворян.
Помнится мне, как будто это было вчера. Является в город молодой человек из
дворян в дубленом полушубке, опоясанном кушаком, в барашковой шапке, в
рукавицах; видели его часто идущим из усадьбы отца 18 верст в город и обратно
пешком. После сделанного им почина в деревне он вошел в среду горожан, много
говорил им нового, интересного, хлопотал об общественном собрании для обмена
мыслей, чтения и т. п. Видимо, искренне желал просвещения и добра Обществу.
Горожане всё предложенное и сообщенное Верещагиным хвалили от души, но и только:
мысль не перешла на этот раз в дело. Наконец, Верещагина видели на базаре,
продающим с возу книжки духовного и просто нравственного содержания».
Изучение молочного рынка России, а также размышления о судьбе ставших свободными
крестьян подвигли Николая Верещагина к решению об углубленном изучении
сыроварения. Впоследствии в своем письме министру земледелия Ермолову Николай
Васильевич объясняет причины своего увлечения молочным хозяйством: «Для того
чтобы объяснить, почему я занялся молочным хозяйством, и притом не частным
делом, а общественным, прошу позволения обратиться к тому времени, когда мне
пришлось начать заниматься сельским хозяйством. По образованию моряк, я при всем
желании не мог приучить себя переносить морскую качку и из офицерских классов
Морского корпуса перешел в Петербургский университет. Здесь на естественном
факультете я, между прочим, посещал лекции профессора Светлова и в его горячей
проповеди о травосеянии видел одну из лучших гарантий для обеспечения нашего
скотоводства кормовыми средствами. Мне уже тогда рисовалось как жителю одной из
северных губерний - Новгородской, что только усиленные заботы об улучшении
скотоводства могут поддержать наше хозяйство...».
В то время отдельные редкие сыроварни в Российской империи были сплошь в руках
иностранцев, которые имели неплохую прибыль, но не желали передавать свой опыт
русским. В частности, имелась сыроварня и в Череповском уезде: в 1830 году в
селе Малечкино открылась первая сыроварня. В ней работали швейцарец Лейцингер и
два крестьянина из дворовых. Швейцарец держал 300 молочных коров и варил до 1000
пудов сыра. Цена пуда сыра в то время составляла 5 рублей ассигнациями, тогда
как цена коровы местной породы «среднего достоинства» была от 9 до 12 рублей.
Такие доходы позволили Лейцингеру открыть через три года еще одну сыроварню - в
селе Павловском. Эти две сыроварни и оставались в действии вплоть до 60-х годов.
Даже их деятельность позволяла сделать вывод о том, что создание российского
сыроварения - дело весьма перспективное. «Я расспрашивал крестьян четырех
губерний, - писал Верещагин в газете «Санкт-Петербургские ведомости» в 1865
году, - Новгородской, Ярославской, Тверской и Вологодской. Крестьян, которых
местные условия мне более или менее известны, и получил самые положительные
ответы, что молока лишнего много; да и не может не быть его, когда у нас 210
постных дней в году; а в постные дни даже грудным детям у нас считают за грех
давать молоко».
Но что-либо узнать о технологии производства у иностранцев, чтобы наладить дело,
было невозможно. В этом Верещагин имел возможность убедиться лично. Местные
сыровары его, потомственного дворянина, принимали довольно любезно, но секретами
ремесла не делились. По совету брата-художника Василия, который уже побывал за
границей, Николай Васильевич вместе с женой Татьяной Ивановной (1846-1924) едет
в 1865 году в Швейцарию изучать сыроварение на родине этого искусства. К слову,
жена его, в девичестве Ванина, была из крестьян, что по тем временам было
довольно прогрессивно и в дворянских кругах воспринималось весьма неоднозначно.
В частности, эта скоропалительная женитьба очень не понравилась его матери Анне
Николаевне, которая любила его всем своим существом, но в то же время была
воспитана на классических традициях русского дворянства.
Вскоре после приезда братья встретились в Женеве. После этого дома в Череповце
родители почти в одно и то же время получили письма. Вот строки из послания
Василия, тогда только начинающего художника: «В Женеве был я у брата Николая.
Отец! Прощу тебя, не жадничай, подкинь ему деньжат, да побольше, если сможешь.
Ты уж лучше мне не присылай. Я перебьюсь как-нибудь. А Кольке не жалей, окупится
на общественном деле. Подслушал я его и теперь вижу, что он, как зачинатель
сыроварения в России, сделает великое дело. Николаю денег обязательно посылай.
Ах он и умница!.. Кланяюсь, Ваш сын Василий Верещагин».
А вот что писал после памятной встречи Николай: «Сообщаю Вам, дорогие родители,
что у меня гостил брат Вася. Сегодня я проводил его в Вену. Учение ему идет
впрок... он имеет достижения. Дорогие мои родители! Прошу денег мне больше не
посылать, а Васе денег не жалейте. Сколько намерены ему посылать, добавьте и ту
сумму, которую хотели переводить мне в Женеву. Вася достоин всяческой поддержки.
Я думаю, что не за горами то время, когда он удивит своими работами и не только
Вас, любящих родителей, но и широкую публику. На днях я посылаю Вам посылочку
сыра собственного изготовления... Ваш сын Николай Верещагин». Как говорится,
комментарии излишни: такая забота друг о друге, рожденная в отчем доме и
укрепившаяся за годы учебы в Морском кадетском корпусе, может служить примером.
В альпийских горах рецепты производства сыров не таили. Николай увидел артельную
сыроварню, куда крестьяне сдавали молоко и потом делили между собой доходы,
получаемые от продажи сыра. Такой подход очень понравился ему. Мысль
организовать у себя на родине такие же сыроварни сильно увлекла Верещагина,
который за полгода жизни в Швейцарии изучил приготовление как тощих (в деревне
Копне около Женевы), так и жирных (вблизи Фрейбурга) сыров.
После возвращения в августе 1865 года в Россию он поселился в селе Городне
Тверского уезда, открыл в крестьянской избе сыроварню. Молоко для ее работы он
скупал у окрестных крестьян. Привлечь мужика к настоящему прибыльному делу, дать
ему возможность выбраться из беспросветной нищеты и темноты - вот какую
грандиозную задачу поставил Верещагин перед собой.
Понятно, что для этого нужны были средства. Вскоре в распоряжении Николая
Васильевича оказался имевшийся в Вольном экономическом обществе (ВЭО) небольшой
капитал, пожертвованный в свое время двумя помещиками для улучшения хозяйства в
Тверской губернии. Посильную материальную помощь ему стала оказывать и земская
управа, заинтересованная в привлечении крестьян к перспективному и прибыльному
делу. Словом, совсем не случайно Николай Васильевич начал свою деятельность в
Тверском крае - там у него была наибольшая поддержка. Хотя изначально он
предполагал осуществлять свои планы в Вологодской и Ярославской губерниях, где
были более благоприятные условия для развития молочного хозяйства.
В 1866 году, приобретя небольшой опыт, Верещагин поселился в местечке
Александровка Тверского уезда и открыл артельную сыроварню в селе Отроковичи. В
том же году в Видогощах, что в семи верстах от Отроковичей, начал работать
сыроваренный завод, также основанный на артельных началах. Он вырабатывал
швейцарский и голландский сыры.
К 1870 году в Тверской губернии действовали уже 11 сыроварен. Параллельно с
организацией сыроварен Николай Васильевич издавал большим тиражом брошюры, в
которых знакомил крестьян с методами ведения молочного хозяйства. Впоследствии в
сентябре 1878 года по его инициативе начала выходить газета «Скотоводство».
Правда, просуществовала газета недолго - чуть больше двух лет. Позднее
Верещагиным был основан «Вестник русского сельского хозяйства», который
издавался двенадцать лет. Там было опубликовано 160 статей Николая Васильевича.
И все же официальные власти идею Верещагина об организации артельных сыроварен
встретили достаточно прохладно. Но передовая интеллигенция ее всецело
поддержала. Вольное экономическое общество поручило профессору
Санкт-Петербургского университета Д. И. Менделееву обследовать состояние
артельных сыроварен. В поездку он отправился в 1868 году вместе с Верещагиным.
Вдвоем они объехали все созданные предприятия. После подробного изучения вопроса
выдающийся ученый полностью поддержал Верещагина, заявив в своем отзыве, что
«дело артельных сыроварен не напрасно затеяно, так как они значительно повышают
доходы крестьянства от молочного скотоводства».
К слову, идея так увлекла Менделеева, что в феврале 1869 года он отправляется «в
отпуск в Новгородскую, Тверскую и Московскую губернии сроком по 12 марта...».
При этом поручает сделать 6 марта доклад в Русском химическом обществе об
открытом им Периодическом законе своему коллеге и другу профессору Н. А.
Меншуткину. Иными словами, приоритетом на тот момент он считал именно
сыроварение.
4 марта 1869 года Дмитрий Менделеев лично отдал должное образцовому устройству
лучшей артельной сыроварне Верещагиных: «Едимоновская сыроварня, - писал он, -
представляет собой ту модель, по которой предполагается устроить дальнейшие
сыроварни». Что же восхитило великого ученого в Едимонове? Творческий подход
делу. Швейцарский долгозреющий сыр, не давая быстрого оборота капитала, тормозил
развитие артельного сыроделания, и от него едимоновцы отказались. Появился
быстросозревающий сыр и отличного качества масло. Менделеев отмечал в своей
записной книжке: «Посолка сыра производится при самом делании, сыр по истечении
нескольких недель может быть пущен на продажу, за ним не нужно никакого ухода».
По его мнению, перспективно «именно создание дешевого сыроварения, а не дорогого
сыроварения швейцарцев, которые делали из этого промысла таинство, к которому не
допускают даже помещика, стремятся держать всё в секрете, чтобы помещик не
прогнал их и постоянно в них нуждался. В школе этого быть не может, потому что
ученики обучаются публично, все процессы сыроварения им показываются и
объясняются, оттого привычка секретничать родиться не может».
Что же касается масла, то, как отметил Менделеев, оно «готовится из чистых и
очень свежих сливок, снятых не с прокисшего молока. Масло вовсе не промывается в
воде, отчего обладает весьма приятным вкусом и всюду ценится весьма высоко».
Поддержка Д. И. Менделеева сыграла большую роль в артельном сыроварении. За
первые два года деятельности в Тверском и Корчевском уездах было открыто более
10 артельных сыроварен. К слову, это тот самый Корчевской уезд, о котором
Николай Салтыков-Щедрин писал в романе «Современная идиллия»: «Что в Корчеве
родится? Морковь! А посеяли бы морковь, наверняка уродился бы хрен. Ясно, что
человеку промышленному, предприимчивому, ездить сюда незачем».
Верещагин привлекает к расширению деятельности по созданию артельных сыроварен
своих бывших товарищей по Морскому корпусу Владимира Бландова и Григория
Бирюлева. Он за свой счет посылает их для дальнейшего изучения сыроварения в
Голландию и Швейцарию. Возвратившись в Россию, они уже втроем объезжают уездные
земские собрания сначала в Ярославской, а затем в Вологодской и Новгородской
губерниях и добиваются субсидий на устройство артельных сыроварен во всех этих
губерниях.
Несколько позднее артели возникают в Костромской и Вятской губерниях, затем в
Сибири и на Северном Кавказе. Здесь Николаю Васильевичу помогают его сподвижники
А. А. Кирш и Ф. А. Кузовлев, а Кавказ становится одним из важнейших центров
производства швейцарского сыра. Благо природные условия в значительной степени
там схожи.
Наконец приходит и признание со стороны властных структур. В 1869 году Верещагин
за достижения в развитии сыроварения награждается орденом Святой Анны 3-й
степени.
Между тем дальнейшее развитие сыроварения и вообще молочного дела сдерживалось
отсутствием специалистов. Поэтому несколько лет Николай Васильевич упорно
добивался разрешения открыть школу по подготовке мастеров и специалистов -
организаторов молочного дела. Только в 1871 году им было получено разрешение
правительства на открытие школы в селе Едимонове Корчевского уезда Тверской
губернии. Она стала первой в России школой молочного хозяйства. Директором ее
был назначен сам Верещагин. При этом он то и дело сталкивался с серьезными
трудностями. Так, дожидаясь государственных субсидий, Николай Васильевич в
течение нескольких лет содержал Едимоновскую школу на свои средства и вынужден
был даже заложить родовое имение. Несмотря на это, он всегда помогал бедным
ученикам школы, предоставлял им бесплатное общежитие. Иногда Верещагин оказывал
помощь и членам молочных артелей.
Никаких ограничений по приему в Едимоновскую школу не существовало. При ней были
созданы различные производства (сыроварение, маслоделие, колбасное
производство), много внимания уделялось практическим занятиям. Николай
Васильевич первым просыпался и шел будить учеников для проведения утренней
дойки, присутствовал при всех работах и уходил отдыхать последним. По
свидетельству современника, весь уклад жизни школы представлял собой
своеобразное трудовое братство: «В час досуга, перед вечерней дойкой, выходили
ученицы на широкое крыльцо своего общежития, садились и пели хоровые песни, к
ним присоединялись ученики, и нередко можно было видеть и самого Николая
Васильевича, иногда с супругой, присоединившихся на ступеньках крыльца и
подпевавших хору».
В годы «хождения в народ» в Едимонове побывали десятки революционеров из
Петербурга. Село стало опорным пунктом работы народников среди крестьян Тверской
губернии. Достаточно сказать, что одно время заведующей учебной частью работала
известная революционерка Александра Ободовская. Осенью 1878 года сюда даже
приехала одна из руководителей народнического движения Софья Перовская, заняв
должность помощницы учительницы народной школы.
Среди учителей Едимоновской школы была и семья голштинцев Буман. Когда
закончился срок их контракта, Верещагин помог им открыть собственную маслодельню
под Вологдой. Впоследствии они принимали стажеров из Едимонова и держали
собственных подмастерьев. Такие факты поддержки со стороны Верещагина не
единичны.
Нельзя не отметить, что Николай Васильевич не только слыл человеком
демократических убеждений, но таковым являлся. Он глубоко переживал, наблюдая
безотрадную и нищенскую жизнь многих крестьян. Поэтому одной из задач своей
школы считал не только организацию сыроварения как направления развития
экономики, а улучшение материального положения крестьян путем рациональной
организации скотоводства и молочного дела в их хозяйствах.
В начале 1880-х годов активным помощником Николая Васильевича становится А. А.
Калантар, окончивший к тому времени Московскую сельскохозяйственную академию. В
1883 году он создал в Едимонове первую в России молочно-испытательную
лабораторию. Когда стала остро ощущаться нехватка гигиенической, герметично
закрывающейся посуды, Верещагин лично едет в Швецию, выписывает оттуда мастеров
и строит завод в Москве. Специальное железо для такой посуды вырабатывалось по
его заказу на уральских заводах.
Больших усилий стоила работа по воздействию на культуру крестьян. Технология
изготовления сыра требует особой чистоты, а крестьяне часто сдавали молоко в
грязной посуде. Случалось, приносили разбавленным водой, от больных коров.
Пришлось налаживать систему проверки качества молока.
Едимоновская школа просуществовала до 1901 года и за 30 лет выпустила 1200
мастеров и организаторов молочного хозяйства. Некоторые выпускники школы стали
крупными специалистами молочного дела: О. И. Ивашкевич, И. К. Окулич, А. П.
Попов, И. О. Широких и др.
Сыр становится доступен и популярен у населения. Как писал Николай Васильевич,
«в России сыр начинают есть за завтраком и за обедом даже небогатые люди».
Отрадно было и то, что у крестьян изменилось в лучшую сторону само отношение
коровам. «В обращении со скотом начало проявляться менее грубости, пренебрежения
к нему, а более ласки, внимания к его потребностям», - писал известный
новгородский агроном Гедеон Бычков.
В конце 1880-х годов статистические данные по исследованиям, проведенным в
Череповецком уезде Комитетом скотоводства под наблюдением его председателя
Николая Верещагина, стали походить на победные реляции: «по собранным нами
сведениям, на местах нынешним летом существует около 275 пунктов, на которых
принимают молоко. Из них 15 сыроварен (10 швейцар., 4 честер, 1 голланд.), 102
маслодельни, 158 отстоечных (пункты), из которых сливки для сбивания из них
масла переводятся в маслодельни. На всех пунктах принимается в год молока около
600 000 пудов». И, наконец, к 1900-м годам председатель Череповецкого уездного
земства Н. Н. Сомов приводит три, по его мнению, самых главных достижения своего
уезда.
Один из них напрямую касается сыроварения: «2) Уезд покрыт, как сеткой, заводами
для выработки сыра и масла и отстоечными заведениями, всего заводов в уезде,
вырабатывающих продукты, в настоящее время - 121; масла на них вырабатывается
более чем на 2 миллиона рублей». Цифры достаточно красноречивые.
Николай Васильевич Верещагин разработал технологию производства «Вологодского
масла» с приятным ореховым вкусом, изготовлявшегося из кипяченых сливок. Это
масло впервые появилось на рынке в Петербурге, хотя сам изобретатель из-за
скромности именовал его «Парижским». На самом деле был создан совершенно новый,
русский, неизвестный до того за границей способ изготовления масла. Появившееся
на рынке в Петербурге «Парижское» масло заинтересовало шведов, которые, узнав
технологию его изготовления, стали делать такое же масло у себя и назвали его
«Петербургским». Название «Вологодское» данное масло получило лишь в 1939 году
согласно приказу Народного комиссариата мясной и молочной промышленности Союза
ССР «О переименовании названия «Парижского» масла в «Вологодское».
Вся проводимая Верещагиным и его последователями работа способствовала созданию
в России промышленного молочного производства. Для реализации его продукции был
необходим рынок сбыта и хорошо налаженный транспорт. К сожалению, транспорт в
России развивался недостаточно быстро. Построенная в 1872 году железная дорога
от Москвы до Вологды сыграла положительную роль в доставке сыра и масла на
столичные рынки.
Старания Верещагина были замечены. Он награждается двумя золотыми медалями:
первой - на Тверской выставке в 1867 году, а второй - на выставке в Петербурге в
1870 году.
Приобретший российскую известность как сыровар и маслодел, Верещагин хотел найти
сбыт продукции артельного производства и за границей. Но это удалось не. сразу.
Очень трудными в решении оказались опять же проблемы, связанные с использованием
транспорта. В первую очередь морского: суда часто простаивали в портах или
задерживались в пути из-за погодных условий, в результате чего масло и сыр
портились. И все же со временем поставка сыра и масла в Англию наладилась. Более
того: на Лондонской выставке в 1880 году русскому сыру отвели большой отдел, и
он был аттестован экспертами как самый лучший. По этому случаю Верещагин получил
золотую и три серебряных медали.
Такое признание как внутри страны, так и за рубежом свидетельствовало о том, что
было положено начало производству для внутренних нужд и экспорту молочных
продуктов. До начала деятельности Верещагина Россия практически не вывозила в
Европу сливочного масла. В 1897 году его экспорт составил более 500 тыс. пудов
на сумму 5,5 млн рублей, а в 1905 году - уже 2,5 млн пудов на сумму 30 млн
рублей. И это не считая продуктов, которые потреблял внутренний рынок. Интересы
развития молочного хозяйства стали учитываться Министерством образования,
Министерством путей сообщения, Главным управлением торгового мореплавания и
портов, другими ведомствами. Нормой стали междуведомственные совещания и
заседания Государственного совета по вопросам развития маслоделия. Экспорт
молочных продуктов из России с каждым годом увеличивался и в 1906 году достиг
трех миллионов пудов на сумму 44 миллиона рублей. Один ежегодный экспорт масла
давал государственной казне в 1900-е годы столько же прибыли, сколько все
золотые прииски России.
Продукция русского молочного производства демонстрировалась на Всероссийской и
международной выставках в Петербурге в 1899 году, да Всемирной выставке в Париже
в 1900 году, а также в Вене и опять в Лондоне. Везде она получала высокую
оценку.
Деятельность Н. В. Верещагина не ограничивались организацией артельного
сыроварения и маслоделия и созданием отечественных кадров сыроваров и
маслоделов. Он стремился дойти до истоков - работал над выявлением
высокопродуктивных коров из местных пород скота. Конечно, находились и скептики,
которые считали, что российский скот по своим генетическим данным не может быть
высокопродуктивным. Поэтому Верещагину пришлось организовать три экспедиции для
обследования русского скота, чтобы реабилитировать «ярославок» и «холмогорок».
Кроме того, с этой целью он систематически организовывал в северных губерниях
России выставки молочного животноводства, на которых высшей наградой являлась
Верещагинская премия. Ею награждались хозяйственники, добившиеся высокой
молочной продуктивности от отечественных пород скота.
В 1890-х годах Николай Васильевич выдвигает идею создания в России высших
учебных заведений для подготовки высокообразованных кадров в области молочного
производства. В том, что под Вологдой в поселке Молочном в 1911-1913 годах был в
конце концов открыт институт, первоочередная заслуга Верещагина. Неслучайно
лучший последователь Верещагина А. А. Калантар стал профессором первого в мире
института такого молочно-хозяйственного профиля.
Неутомимая деятельность зачинателя отечественного сыроварения Николая
Васильевича Верещагина продолжалась более 40 лет. Являясь
практиком-организатором молочного дела, он серьезное внимание уделял
теоретическим проблемам развития молочного производства в России. Им написано
более 60 научных статей и множество брошюр, которые до сих пор сохраняют >е
значение. Среди них «О сыроделии и сыроваренных ассоциациях в Швейцарии» (1866),
«О мерах к развитию в России молочного хозяйства на артельных началах» (1869),
«Артельное сыроварение в Новом Свете» (1870), «Об артельном изготовлении
молочных продуктов и о мерах к развитию в России молочного хозяйства» 1871), «О
степени жирности молока иностранного и русского скота» (1887) и др.
До последних лет жизни Верещагин являлся почетным членом Московского общества
сельского хозяйства, выступал с докладами на различных съездах и собраниях, а
также с публичными лекциями на выставках.
Сегодня звучит непривычно, но, организуя предприятия и разрабатывая выгодные в
коммерческом отношении схемы, сам Николай Васильевич испытывал постоянную нужду
в деньгах, не раз просил Тверское земство покрыть его производственные затраты.
И это при том, что миллионами ворочали построенные по его инициативе склады
артельных сыроварен в Москве и Петербурге, давал немалую прибыль московский
завод молочной посуды и т. д. Сам же Верещагин жил на скромное жалованье
директора молочной школы. Профессор Калантар нисколько не покривил душой,
написав в некрологе на смерть Н. В. Верещагина, что подвижническая деятельность
его «принесла лишь нравственное удовлетворение», материально же не дала ему
«ничего, так как он не только ничего не получил от богатства, над созданием
которого трудился всю жизнь, но умер без всяких средств... Если Верещагин за
почти полстолетие деятельности, давшей богатство стране, сам умер в нищете, не
оставив семье ни родного угла, ни средств к жизни, то как велико должно быть
наше благоговение перед памятью того, который родил новое детище русского
народного хозяйства...».
Хотя достаточно было наладить скупку молока у крестьян, производить сыр и
неуклонно богатеть. Именно так и поступали иностранные сыровары. Вместо этого он
стал вовлекать деревенских хозяев в артели и с помощью кооперации делать
зажиточными их самих. Кстати, в уставе артелей был пункт, запрещавший сыроварам
принимать в переработку покупное молоко: сдавать можно было только продукцию,
произведенную собственным трудом. Это пресекало спекуляцию и возможность
поживиться за чужой счет.
Выгода для тружеников была очевидна. Пуд переработанного молока уже в первые
месяцы существования Едимоновской артели приносил от продажи масла 51 копейку
дополнительной прибыли. Начав варить так называемый тощий сыр, довели прибыль с
пуда молока до одного рубля. В теории, скупав у крестьян молоко, перекупщик, не
неся затрат на содержание коровы, получал бы возможность брать с каждого пуда
перекупленного молока тот один рубль прибыли. В свою очередь сам крестьянин
после продажи молока своей законной прибыли лишался бы и постепенно нищал.
Впрочем, крестьяне были не столь сильны в экономической теории, зато видели
очевидные выгоды после вступления в артель. Во-первых, каждый артельщик получал
возможность распорядиться причитающейся прибылью по своему усмотрению.
Неудивительно, что в самых глухих деревнях и селах северной России и Сибири в
молочных артелях стали появляться импортные сепараторы фирмы «Альфа-Лаваль» (что
сегодня равнялось бы появлению там портативных компьютеров последнего
поколения), герметично закрывающиеся молочные фляги, лабораторное и иное
оборудование. Во-вторых, на эти деньги поднималось и крепло крестьянское
хозяйство. Артельщики получали возможность закупать сельскохозяйственные
механизмы и орудия, удобрения, семена, породистый скот, привлекать для работы на
сыроварнях квалифицированных мастеров-сыроделов. Отсюда небывалый размах
артельного маслоделия и сыроварения.
Только в Бежецком уезде Тверской губернии в 1910 году действовало 506
кооперативных крестьянских молочных заводов. Как свидетельствует Н. И. Щетинин в
двухтомном труде «Молочный промысел в Бежецком уезде» (1912 г.), эти заводы за
шесть лет увеличили производство масла с 12 тысяч пудов до 36 тысяч, а сыра и
сметаны - до 106 тысяч. И это отнюдь не молокопроизводящий, а льноводческий
уезд!
Сам Николай Васильевич в письме (сохранен его черновик) министру земледелия и
государственных имуществ А. С. Ермолову так оценивает проведенную работу:
«Достигнуто следующее:
1. Сыроварение перестало быть секретом.
2. Владельцы небольшого числа коров получили возможность участвовать в прибылях
производства, доступного до моих работ только владельцам больших стад.
3. Все дальнейшие сорта масла и сыров перенесены к нам из Западной Европы,
производство их приспособлено к нашему климату и вкусу потребителей.
4. Обучено более тысячи человек молочному хозяйству только в одной Едимоновской
школе молочного хозяйства.
5. Открыт экспорт нашим молочным продуктам за границу.
6. Необходимая молочная посуда и все принадлежности молочного хозяйства
изготовляются ныне у нас в России.
7. Изучение нашего скотоводства значительно подвинуто вперед, причем выяснилось,
что наше население прекрасно справляется с задачей улучшения скотоводства и
очень охотно отзывается на таковое, как только кормовые условия это ему
дозволяют.
8. Открыт сбыт молочному скоту из северных губерний в другие губернии.
Одним словом, за прошедшие 30-ть лет, при помощи Правительства, земств,
сельскохозяйственных обществ и благодаря дружной работе моих помощников, мне
удалось создать промышленность, которая за все 30 лет произвела совершенно новых
продук-товнасуммупримернодо200.000.000 рублей».
Скончался Николай Васильевич Верещагин в марте 1907 года в своем имении Пертовка.
Подводя итоги многогранной деятельности своего учителя, А. А. Калантар писал:
«Заслуги Николая Васильевича Верещагина в области молочного хозяйства и
скотоводства велики, он отец и создатель нашего молочного дела, и до тех пор,
пока будет существовать это производство, его имя будет вспоминаться с
благодарностью и уважением».
Сегодня имя Николая Васильевича носит Вологодская государственная
молочно-хозяйственная академия, ему посвящена экспозиция в доме-музее
Верещагиных. Наверное, его заслуги недостаточно оценены потомками: сказались
потрясения, пережитые страной после его кончины. Тем не менее свой след в
истории России он оставил, войдя в число наиболее успешных подвижников
экономического роста государства.
|
