Разодвиньтесь вы, люди добрые,
На все четыре сторонушки!
Допустите вы меня, горькую,
До батюшкиных, до резвых ног.
Не белая березонька к земле клонится,
А я, горькая, кланяюсь батюшке,
К резвым ногам.
Она падает в ноги отцу и продолжает рыдать у ног, говоря:
Ни злата я у тебя, батюшка, прошу,
Ни злата, ни серебра.
Прошу я у тебя, батюшка, благословенья.
Благослови-ка ты меня, батюшка,
Во чужи люди, во незнамые;
Во незнамые, незнакомые.
Как-то мне, батюшка,
Во чужих людях будет жить?
Как-то мне, родимый,
Чужим людям будет служить?
Во чужих людях жить горькохонько,
Во чужих, незнамыих
Служить тяжелехонько.
По совершении причитания она встает, молится образам и делает два поклона моховых*[* Так называют большие поклоны.]; третий кладет отцу в ноги. После она целует образа и хлеб-соль. Потом благословляет ее мать, после нее посаженые родители прежним обычаем. Благословив невесту, ее сажают за стол; с одной стороны молодой садится сваха ее, а с другой брать со скалкою в руках**[**Скалка – деревянная обглаженная палка, коею катают лапшу, тесто и белье.]. В то время входит дружка, молится и кланяется; потом он спрашивает: «Сватушка! Готова ли невеста? Приготовлено ли место?» Ему отвечает сват: «Все готово, сватушка». Дружка, увидев сидящего брата подле невесты со скалкой в руке, подходит к нему и говорит: «Кто тебя, братец, посадил сюда?» – «Батенька»,– говорит он. Дружка кричит на него грозно: «Вон! Вон!» Брат невесты показывает ему скалку и грозит: «Вот она! Не дюжа греми (не крепко шуми)». Дружка выходит из избы и вводит в нее жениха за руку. Через порог он переступает с прежней молитвою. При вводе жениха в сени девушки поют:
Вянули ветры вдоль улицы,
Вдоль слободы, вдоль широкой,
Привянули ко Степанову двору (отцу невесты),
Отворились ворота,
Уныло сердце у Васильевны (матери невесты),
Брызнули слезы у Авдотьюшки (невесты);
Бросила Авдотьюшка золоты ключи
На дубовый стол:
«Батюшка! Прибери ключи.
Я тебе не ключница,
Я тебе, матушка, не ларишница:
Я ключница буду чужому отцу,-
Я ларишница буду чужой матери».
При входе поезда в сени поют:
Наступили бояре во новые сени,
Покачнули сени,
Разломили золотую чару.
Расплакалась душа Дуняша!
Унимали Дуняшу
Все князья, бояре:
«Не плачь, не плачь!
Ты, Дуняша душа,
Срубишь сени новые,
Сольешь чару лучше той.
Жених твой добрый,
Человек рабочий,
Мы ему поможем.
Он тебе дороже всего!
Он тобою хвалится,
А нам за то кланяется».
Когда в избу войдет жених со всем поездом, тогда поют:
Прилетели сизы голуби,
Приукрыли нову горницу
И приухетали.
Прилетел с ними
Млад ясен сокол,
Залетная пташечка!
Добрый молодец
Садился под окошечком
На серебряну причелинку*[* Причелинка – палочка над окошечком. Иногда называют причелинкой подоконки.].
Он будил красну девушку,
Авдотью Степановну.
Услыхала ее родна матушка,
Будила ее, побуживала:
«Встань, проснись, мое дитятко!
Привечай**[** Привечай – приласкай.] к себе ясного сокола,
Залетного доброго молодца, приезжего».
«Ты, родимая моя матушка!
Я рада бы его привечала,
Мое сердце не воротится,
Уста кровью запекаются,
Глаза слезами заливаются».
Все входят в избу, дружка приветствует вместе с поездом: «Здорово, сватушка и свахонька! Можете ли вы гораздо?» Они отвечают: «Слава Богу!» Дружка, не говоря ни слова, обращается к брату, который сидит со скалкою: «Что ты, друг, сидишь здесь? Вон, вон отсюда!» Полдружье замахивается на него кнутом и бьет по столу. Брат невесты сидит и говорит: «Не боюсь! Вот (скалка)! Не дюжа прыгайте, упрыгаетесь». Потом дружка начинает говорить ему ласково: «Нам надо сажать жениха». Брат невесты отвечает: «Выкупили сперва место». Дружка спрашивает: «Сколько ты возьмешь?» – «Золотую гривну, да пива решето». Дружка и брат невесты спорят, пока не сойдутся в условии. Невеста сидит за столом, повесивши голову, которая бывает накрыта красным платком. Когда брат продаст ее, тогда он поднимает платок, прощается и целует ее. На место его садится жених.Дружка кладет на стол хлеб-соль, которую он привез с собою. Девушки поют:
Щука-рыба, мечися!
Дуняша, берегися;
Хочет тебя Александрушка целовать:
Через пуговки золотые,
Через петельки шелковые.
Ты, Дуняша,
Ему в обман не давайся,
К нам опять сюда передайся.
Слышишь ли, Дуняша?
Что мы тебе баим (говорим),
Вовек тебя не оставим.
Князю молодому
Три перстня на руку.
Княгине молодой
Под золотым венцом стояти,
Закон Божий принята.
Прощай! Прощай!
Дуняша, подруженька.
Мы тебя не увидим,
Голосочку твоего не услышим.
Родные невесты приносят в избу полсть, расстилают ее среди комнаты; отец жениха берет икону и хлеб-соль; мать жениха и крестные родители становятся с ним рядом, на разостланном войлоке. Молодых выводят из-за стола и ставят их на полсти противу отца. Они молятся образам, кланяются в пояс два раза, а за третьим падают отцу в ноги; потом прикладываются к иконе и хлебу-соли. Таким образом благословляют поочередно. После благословения сажают за стол только их вдвоем, а все остальные рассаживаются по лавкам и скамейкам*[*Лавки ставятся прикрепленными вокруг стен, а скамейки стоят около стен не прикрепленными, или лучше сказать: лавки всегда бывают неподвижные, а скамейки подвижные, которые бывают большие и маленькие, но лавки всегда во всю стену.]. Дружка произносит громко: «Батюшка и матушка! Благословите своего молодого князя и молодую- княгиню во путь, во дороженьку, ко Божьей церкви и там принять золотой венец». Родители жениха отвечают: «Бог благословит, и мы благословляем». Дружка подходит к столу, берет свой хлеб, отрезает от него часты потом берет хлеб невестин, отрезает от него часть, и часть от своего хлеба прикладывает к невестиному. Потом берет из своей солонки соль и кладет ее в солонку невестину; после перекладывает соль из невестиной солонки в женихову: это делается для нераздельной их любви. После этого встают все и крестятся. Дружка берет за руку жениха, жених невесту, и молятся все Богу и потом выходят из избы. Переступая через порог, читают с молодыми молитву: «Господи Иисусе Христе, сыне Божий! Помилуй нас». Ее читают громко. Дружка подводит жениха к повозке невестиной, жених сажает свою невесту в повозку, а потом сам садится в свою. Когда усадятся все, дружка берет благословенную икону и произносит громко: «Послушайте, добрые люди! Кто с нами, тот садись с нами, а кто не с нами, тот отшатнись»*[* Этим разгоняет он злыдарей - колдунов, которые, по мнению народа, портят молодых.]. Он идет с иконою по солнышку, за ним идут его полдружья, и с ними он обходит поезд кругом три раза. Тогда полдружья садятся по своим возкам и въезжают со двора, стреляя из ружей или пистолетов. Дружка едет впереди и, отъехав сажен двести, оборачивает свою лошадь назад и отправляется в дом невесты с пол-дружьями; поезд останавливается и дожидается его возвращения. Войдя в избу, он произносит: «Господа Иисусе Христе, сыне Божий! Помилуй нас». Родители невесты, когда повезут ее к венцу, садятся за стол на местах молодых, чтобы согреть их своею любовию, и сидят на них до прибытия дружки, коему они говорят: «Аминь». Дружка отвечает: «Спасет Бог за аминь», и потом спрашивает их: «Здорово, сватушка и свахонька?» – «Слава Богу, сватушка»**[**С тех пор, как изберется дружка, родители жениха и невесты называют его сватом и сватушкою, а сваху - свахонькой и свашенькой.]. Потом дружка просит их в гости к жениху, говоря: «Сватушка и свахонька! Пожалуйте к нам в гарны». Они встают из-за стола и отвечают ему: «Хорошо, сватушка, будем; приготовляйтесь». Они прощаются и уезжают к своему поезду, который едет уже безостановочно к церкви. Тут жених снимает невесту с повозки, дружка берет жениха за руку, жених невесту за руку и входят в церковь. Пред венчанием просят священника дружка и полдружье: «Батюшка! Сделай божескую милость! Венчай по солнышку»*** [*** Это обыкновение есть всеобщее между старообрядцами, от коих позаимствовали живущие между ними. Есть еще странный обычай, позаимствованный тоже от старообрядцев, что многие из крестьян не держат при домах собак, думая, кто держит их, того дом оберегается нечистой силой, переселившеюся в собаку; а кто не держит, того дом охраняет ангел.]. Под ноги молодых подстилают платок бумажный. По совершении венчания священник заставляет молодых поцеловаться три раза; свашка отводит молодую в церкви к стороне и заплетает косу по женскому обычаю. Дружка выводит жениха за руку, жених невесту и сажает ее в прежнюю повозку; сам садится в свою повозку, и все отправляются в дом жениха. Когда дружка упросит священника, чтобы он вел молодых домой в венцах, тогда священник идет впереди, за ним новобрачные, за новобрачными все поезжаные. По приходе в избу он служит молебен; после заводит молодых за стол и сам садится со всем своим причетом со стороны жениха, сваха со стороны невесты. Поезжаные между тем разводят своих лошадей по домам.
ВСТРЕЧА МОЛОДЫХ И ОКОНЧАТЕЛЬНЫЙ ОБРЯД
Когда новобрачные отправляются домой без венцов, тогда выходят их встречать родители. Один из родственников молодого стоит у ворот и осыпает их хмелем. Иногда родители встречают молодого за воротами с хлебом-солью. Мать его, одетая в вывороченную шубу и малахай*[*Малахай – овчинная шапка с длинными ушами. В вывороченную шубу и малахай она одевается для того, чтобы невеста боялась ее, как боятся люди медведей.], держит в руках сковороду, наполненную хмелем, и осыпает молодую. Другие вносят на руках невесту в избу**[** Это обыкновение употребляется преимущественно между мордвою в Хвалынском уезде.], чтобы она была легка (покорливая), как хмель.
В других местах родители встречают молодых с образом и хлебом-солью, а родственница или сваха кладет в них овес, чтобы родился у них хлеб. Новобрачные, помолившись образам, падают три раза в ноги родителям, которые благословляют их, а дружка заводит потом за стол. Есть еще обыкновение***[*** Употребляемое между мордвою.]. Когда невесту внесут в избу, тогда ставят ее в заднем углу избы и держат ее там дотоле, пока не обойдут всех гостей с чаркою вина; потом передают ее родственникам жениха или свахе, которая приводит к разложенному огню в чулане и показывает молодой, как она должна стряпать. После сажают на лавку, ставят на ее ноги горячую сковороду, чтобы изведать: не сердитая ли она? Если она перенесет жар, то означает, что она смирная и покорная.
Встречают еще иначе. Родители жениха выходят на двор и становятся у сеней: отец с образом, а мать с хлебом, и благословляют молодых по прежнему порядку. Дружка берет молодого за руку, молодой берет за руку свою молодую, и все входят в избу; войдя в избу, дружка произносит: «Господи Иисусе Христе, сыне Божий! Помилуй нас». Ему отвечают: «Аминь». Дружка говорит: «Спасет Бог за аминь. Благословите молодого князя и молодую княгиню завести за стол». Ему отвечают: «Бог благословит». Дружка заводит молодых за стол, а сам выходит из-за стола, обойдя вокруг его. Вскоре за этим подают обед, за которым ничего не едят молодые; по окончании обеда отводят их в клеть. Когда молодая увидит дверь клети, тогда она останавливается и не хочет идти. Молодой бьет по ее спине плетью три раза, чтобы она не упрямилась впредь. Сваха, передавая молодую, говорит новобрачному: «Волк! На тебе овцу». Дружка, притворивши за молодыми дверь, затыкает за пояс топор и вносит в избу ягненка и каравай, кладет их в избу на соломе и, став на колени, разрубает все это на четыре части. Тут молодой дают прозвание по времени года, когда она венчалась, наприм.: женщины-осенницы и т. п.*[* Весь этот обряд в обыкновении между мордвою.].
Через несколько времени дружка и сваха ведут молодых в клеть, которая бывает заперта; там, на постели молодых, лежат супруги, известные по своей согласной жизни, для того, чтобы обогреть ее своей любовью. Пришедшие с новобрачными стучат в дверь; находящиеся там отворяют и приветствуют их. Здесь подносят молодым вино, сажают за накрытый стол, кормят и поят пивом; наконец, уложив их, запирают за ними дверь. Иногда вводят молодую прямо в клеть, в которой ожидает ее молодой, но больше вводят молодых вместе. По уводе новобрачных угощают в избе поезжан и гостей горячим столом (пиром). Дружка выходит тогда часто из-за стола, прислушивается под дверьми: не проснулись ли молодые? Когда проснутся, тогда он посылает дитя будить новобрачную, которое говорит ей: «Вставай, невестка! Ребенок плачет, корова ревет, овцы блеют – корма у них нет». Потом дружка и сваха, подняв новобрачных, вводят в избу. Иногда дружка, вбежав в избу, хватает горшок и бьет его об землю – в знак непорочности молодой. Тогда гости соскакивают с места и начинают бить от радости, что им попадется, и кричат также от радости. Этим воздается честь молодым и родным жениха. Введенные молодые падают сначала родителям в ноги, а после целуются с ними. Дружка и посаженые родители или полдружье, двое из родственников и сваха, отправляются к родителям молодой. Войдя в избу, они все говорят: «Здорово, сватушка и свахонька! Можете ль вы здорово?» Те отвечают: «Слава Богу, сватушка! Садитесь, милости просим; садитесь у нас, родимые». Они садятся, их угощают, приговаривая: «Покушайте, сватушки, покушайте, гостенечки дорогие». Между тем пришедшие начинают бить горшки – этим воздается честь родителям, которые от радости сами увеличивают битье. Угощенные ими благодарят за хлеб-соль. Дружка говорит: «Сватушка! Милости просим со своими родными на пир, на веселье, к нам в гарны». Они отвечают: «Хорошо, сватушка, будем, готовьтесь вы, а мы придем». В то время отец невесты посылает собирать своих родных. Когда сойдутся все, тогда садятся за стол; им подносят по чарке вина; после они берут шапки, встают и вновь садятся; тут крестятся, потом встают, молятся и все идут в дом свата, т. е. отца молодого. Дорогой поют голосовые песни*[* Голосовые песни помещены в конце этой свадьбы.], какие придут на ум. При входе их на двор встречают гостей гарных родные и молодые. На столах давно уже закуска, пиво и водка. Гарные, входя в избу, здороваются и целуются, говоря: «Здорово, сватушка! Как можете? Живете ли здорово?» Им отвечают: «Слава Богу, сватушка! Здоровы и живы, пока Господь терпит по грехам нашим, и вашими святыми молитвами. Садитесь-ка у нас, сватушки». Коренного свата (отца невесты) сажают на первом месте, подле него сваху, возле них крестных родителей невесты. Когда все усадятся, тогда дружка распоряжается на переднем столе, а полдружье на заднем. Дружка наливает стакан вина и подносить прежде всех молодым, коих заставляют почека-ниться (почокаться). Они исполняют общее требование, кланяются гостям и выпивают. После них дружка подносит родителям жениха и невесты, а потом всем гостям. Каждый из них встает с места и поздравляет молодых с бракосочетанием, произнося: «Здравствуйте, с законным браком! Дай Бог вам жити во здравии и во спасении многие лета!» По выпитии за здоровье новобрачных молодые уходят в свою комнату. Тогда начинается попойка, и пьют до того, что всем море по колено. Тут возобновляют заздравное питье сначала за здоровье молодых, потом сватов, свах, родственников и, наконец, за каждого из гостей. Начиная пить, провозглашают: «Здравствуй, сватушка и свахонька! Дай нам Господи жить, да хлеб-соль водить». На такое приветствие отвечают: «Извольте кушать во славу Божию». Дружка дотоле не принимает стакана, пока каждый не выпьет досуха, и в доказательство, что не осталось ни одной капли, всякий должен покатить стакан по столу. Во время здравствований стряпухи собирают на стол. Они расставляют посуду, кладут ложки и хлеб. Дружка кроить хлеб, и когда разложит куски всем гостям, тогда он кричит на стряпух: «Стряпушки-поварушки! Что есть в печи – на стол мечи; чего нет – побожись! - Стряпухи начинают немедленно подавать кушанья, которые зависят от состояния, но по большей части подают следующие в этом порядке: 1. холодное с бараниной, 2. щи с говядиной, 3. лапшу со свининой, 4. похлебку с курицей, 5. пашкет**[** Пашкет - паштет. Он делается с подливкой вроде соуса.], 6. часть баранины жареной, 7. часть свинины жареной, 8. лапшенник, 9. пшенник, 10. пышашник*[*Пышашник - папошник.], 11. из жарких: поросенок, 12. индейка, 13. утка, 14. гусь; потом ставят свиную голову, которую обряжают**[**Обряжают – наряжаются, украшают.] красными лентами. Обряженую голову ставят на одном переднем столе, а на прочих без украшений. В конце всех кушаний подают курник***[***Курник – пирог, начиненный яйцами и потрохами из курицы и других птиц. По причине обыкновения начинять этот пирог курицею он получил название курника.]; этими оканчивается гарный стол. При перемене каждого кушанья дружка кричит: «Стряпушка-поварушка! Шевелись, не ленись, поворачивайся! Что есть в печи – на столе мечи; чего нет – побожись». При подавании головы дружка произносит: «Ну-ка, сватушка, выпьем по чарке винца для свиного рыльца». Он наливает каждому по стакану водки и разносить. Мать молодого, выходя к гостям во время обеда, приговаривает: «Кушайте, сватушка! Кушайте, свахонька! Покушайте, мои родимые!» Ей отвечают: «Весьма довольны, свахонька, вашим хлебом-солью». При подавании курника все поднимаются из-за стола, молятся Богу и благодарят: «Спасибо, сватушка и свахонька, за хлеб, за соль, и за ваше угощение». Они отвечают: «Лишь уклонялись****[****Лишь уклонялись - т. е. прося гостей есть и пить, они устали, кланяясь. - Русское гостеприимство, сопровождаемое неотступными просьбами и поклонами.], и какова хлеб-соль не получилась, не судите». Тут дружка спрашивает у отца молодого: «Пора ли кланяться молодым?» И получив в ответ: «Пора», он идет к ним и объявляет: «Ну, молодые! Собирайтесь кланяться гостям в ноги». Они выходят вместе с дружкой, который, поставив рюмку на блюдо, подводит их прежде всех к отцу молодой и произносит: «Батюшка! Просит вас новобрачный князь и молодая княгиня: рюмку примите, а блюдечко осеребрите не рублем, не полтиной, а одной золотой гривной. Помощи по силе рублика с четыре. Они люди-то на нове, им деньги надобны: на мыльца, на шильца, на белила и румяна и на банные венички». Молодые лежат у ног его до тех пор, пока он не выпьет. Тогда встают, целуют отца, а дружка спрашивает: «Ну, чем подаришь молодых?» Отец отвечает: «Даю овцу или телушку». Потом дружка подводит к матери молодой, там к родителям молодого, после ко всем родным и гостям, причитая каждому прежнее и спрашивая, чем кто подарит. Если кто -хочет поломаться над новобрачными, то, взявши рюмку водки, говорит: «Горько!» Молодые должны встать, поцеловаться и опять упасть в ноги. Они лежат у ног каждого, и каждый может говорить «Горько», сколько захочет. Молодые должны всякий раз встать, поцеловаться и опять упасть в ноги. Когда дойдет очередь до брата молодого, тогда он, взяв рюмку, морщится и произносит: «Ой, горько! Ой, горько!» Молодые встают, целуются и опять падают в ноги. В то время начинает он рассказывать, как он ездил сватать за молодого, как было тогда морозно, сколько он перенес опасностей, одним словом: рассказывает столько, сколько душе его угодно. Кончив рассказ, молодые встают и целуются. Дружка спрашивает: «Чем же ты одаришь молодых?» Он отвечает: «Поленом дров», вытаскивает из-под лавки, кладет на блюдо и приговаривает: «Вот тебе, молодая, полено! Истопи &;lt;с&;gt; утра баню и вымой своего мужа». Жена мужа, положившего полено, кладет веник, произнося: «Вот тебе, молодая, веник! Истопи &;lt;с&;gt; утра баню и выпарь своего мужа». Поклоны продолжаются почти до рассвета. По окончании их все поднимаются домой и благодарят: «Спасибо, сватушка и свахонька, за хлеб, за соль и за ваше угощение!». Им отвечают: «Не прогневайтесь, сватушка и свахонька, какова хлеб-соль не случилась!» Между тем родители молодой приглашают к себе своих сватов на завтра, говоря: «Приходите утры к нам на похмелье*[*В иных местах дружка разносит свернутые на блюде подарки от имени новобрачных, а поддружье разносит сыр и каравай (изрезанный в куски курник); посаженый отец молодой держит в руках стакан, налитый вином. Поддружье и отец посаженый потчуют гостей; но дружка, вызывая каждого по имени, причитает: «Во горнице во светлой, в беседе во честной. Кто есть Иван Лукич? Изволь повыступить, книжева челобитья повыслушать. Бьет челом князь со княгинею, сыром и караваем. Сыр, каравай примите, а золотую гривну положите. Наше дело нанове, много надобно: на шильце, на мыльце, на красны веретенцы. Надо нам коня купить, воду возить; вода-то хоть и близко, да ходить-то склизко». Вызванный берет стакан с вином, пьет с расстановкой и говорит: «Горько!» Молодые должны поцеловаться и, падая в ноги, просят, чтобы выкушал. Гость долго ломается над молодым и повторяет: «Горько!» Когда он опорожнит стакан, тогда берет с блюда подарок, утирается им и кладет несколько денег, а молодые целуются. Вечером приходят родители молодой со своими родными к новым своим сватам, которые принимают их с распростертыми объятиями и угощают.].
Родители молодого, собрав на другой день своих родственников, ставят на стол закуску и похмеляются; потом все отправляются к родителям молодой на званое похмелье. По приходе сюда теща встречает своего зятя ласково. Новобрачные сначала здороваются, а после целуются со своими родителями; теща угощает зятя более прочих гостей пивом и вином. У нее уже напечены блины и приготовлена яичница; этим она потчует всех гостей, но зятя преимущественнее и называет его по имени и отчеству, подкла-дывает ложечку, приносит горячие блины, яичницу и просит его неотступно: «Кушай, кушай». Водку наливает беспрерывно, и когда развеселятся все, тогда запевают похвальную песню молодым, а укоризненную тестю и свахе.
Молодым
Как за тыном за дубовым
Я речушку перепружу,
За высоким виноградом перейму.
Загоню я, загоню, сизого орла.
Сизый орел, свет Александрушка,
Свет Яковлевич.
Как и сизая орлинушка,
Свет Дуняшинюшка,
Молода его хозяюшка.
Им все люди дивовалися:
То-то пара, то-то пара сотачалася*[*Сотачаться – говорится о парных гусях или лебедях, не разлучающихся друг от друга.]!
В Божьей церкви совенчалася,
Золотым перстнем переменялася.
Тестю
Зверек сердит у нас тестюшка:
Журит, бранит тещеньку,
Молоду свою хозяюшку.
Ты не роскошно живи,
Гостей к себе не води;
Меньше того своего зятя.
Как и зять любит уход:
Простой водки он не хочет,
Тесть на тещу плетью дрочит...
Снохе
Наша хозяюшка да уродливая,
Да уродливая, совсем не догадливая.
Три дни избу не топила,
Полну сору накопила.
Всю неделю не мела,
Под лавочки наклала.
Под лавочки наклала,
Под краны окошечки,
Не пойдет в лукошечки.
Приехали гости, вынесли по горсти.
Одна гостья дорогая,
Она плакала, рыдала,
Всему городу рассказала.
Пойду, схожу к батюшке,
Попрошу лошадушки,
Сору повозити.
Ах, невестушка, голубушка!
У нас так не водится,
Сор возом не возится;
У нас так ведется,
Веничком метется.
А сорока за порог
И веничек под порог.
Я сору отвезу,
К подруженьке схожу.
Сядем покататься,
С милым повидаться.
Мой миленький едет
На вороном коне,
В белом балахоне.
«Ты, любезная моя!
Не гневайся на меня,
Что вечор не был у тебя.
Уж я был, побывал
В новом городе гулял,
Подарочки закупал».
«Мне не дороги твои подарки,
Дорога твоя любовь.
Любовь мука жестокая!
Живу с милым далеко.
Мне работушка трудна,
Оттого я избу не мела».
Повеселившись довольно, поднимаются домой; за угощение благодарят и просят свататься к себе. Молодой остается на несколько времени, потом обращается к своему тестю и своей теще, просит их: «Батюшка и матушка приказали нам просить вас на похмелье». Они отвечают ему: «Хорошо, придем; будьте готовы». «Нет, батюшка и матушка приказали нам не ходить без вас; собирайтесь с нами». Тогда отправляются все вместе. Родители молодых встречают своих сватов вместе с гостями: милости просим, сватушка и свахонька, просим садиться у нас. Они садятся за стол, их угощают брагою, пивом и водкою. Потом стряпухи начинают набирать обед, а дружка кричит на них: «Ну-ка, стряпушки-поварушки! Шевелитесь, не ленитесь, поворачивайтесь. Что есть в печи – на стол мечи, а чего нет – побожись». Это повторяет он при каждой перемене. По окончании обеда потчуют снова брагою и водкою, а дружку и полдружье начинают дарить новобрачные. Во то время молодые падают дружке в ноги, а отец молодых благодарит его за все труды, называя по отчеству: «Спасибо, что ты управлял за нас, был полным хозяином, не доводил нас ни до каких хлопот и соблюдал наших детей». Тут дарят его платком или чем другим и подносят ему стакан водки. Когда он станет пить, тогда отец останавливает его, а молодые должны лежать у ног дружки, как бы долго ни разговаривал с ним отец. Остановив пить, он говорит ему: «Погоди-ка пить, мы поговорим с тобою». Дружка замечает ему: «Новобрачным-то лежать долго?» – «Ну полежать,– отвечает он,– ты больше хлопотал об них». Это значит, что дружкой довольны и ему честь. Потом таким же порядком дарят полдружьев. По обдарении их они садятся за стол на первом месте. Молодой подносит стакан водки дружке, который, начиная пить, произносит: «Ох, какое вино-то горькое!» Новобрачные целуются перед ним, просят низкими поклонами, чтобы он выпил. Тогда молодой обносит водкою полдружьев, которые так же поступают; после них он обносит родственников и всех гостей. При потчевании поют голосовые песни, какие вздумают*[* Голосовые песни помещены в конце этой свадьбы.]. Спевши несколько песен, встают из-за стола, благодарят за угощение, а родители молодой говорят: «Спасибо, сватушка и свахонька, за хлеб, за соль и за ваше угощение. Милости просим жаловать завсегда к нам в гости». Им отвечают: «Мы ваши гости теперича. Коли породнились, то уже будем ходить друг к дружке». Если сваты не богаты, то одним гарным столом оканчивается свадьба; если богатые, то пируют несколько дней. На другой же день отправляются новобрачные собирать подарки, обещанные при поклонах в гарных.
Есть еще обыкновение, что новобрачную учат носить воду, потому на другой день свадьбы приходит сваха молодого в дом его, чтобы поучить молодую. Одна из родственниц молодой несет за нею ведра; по приходе на реку родственница бросает в воду перстень для того, чтобы никто не мог испортить молодую; затем набирают воду в ведра и дают нести молодой в ее дом. Сваха скачет и пляшет дорогою в знак того, что новобрачная была прежде приучена к хозяйству и что молодая честная. Сваха часто распевает укоризну насчет жен:
По улице новой
Идут Кирюшка молодой,
Взад, вперед ширует (осматривается),
И идет.
Среди окошечка равняется:
«Дома ли матушка?
Дома ли сударушка?»
«Нету никого –
Ни тетушки, ни дядюшки,
Полезай, Киря, в окно».
Киря ручку протянул,
Иван плетью стеганул:
«Что, сударь, за дворянин
По ночам гуляешь один?
Не дворянской, сударь, чести
По окошкам, сударь, лезти».
А Кирюшка испугался,
По кармашкам забросался;
Рублевички вынимал,
«Солдатушек обделял:
Примите, братцы, рубль,
Помилуйте как-нибудь;
Примите-ка другой
И меня туда с собой».
ГОЛОСОВЫЕ ПЕСНИ,
УПОТРЕБЛЯЕМЫЕ ПРИ СВАДЬБАХ
В САРАТОВСКОЙ ГУБЕРНИИ
Жители здешней страны составлены из переселенцев разных мест России, потому они носят на себе отпечаток того края, откуда перешли. Сами песни их выражают повсюду смесь великороссийских, и в подтверждение этого представляются здесь они в таком виде, как уже переиначены и приноровлены ими к новой их оседлости. Многие из этих песен поются не на одних свадьбах, но во всякое время, когда кому вздумается.
Подуй, подуй погодушка
Низовенькая,
Раздуй, раздуй погодушка
Калиновый куст;
Калинушка со малинушкой,
Лазоревый цвет.
Веселое гуляньице,
Где мой милый
Дружок живет.
Он пить не пьет,
Голубчик мой,
За мной младой шлет.
А я, млада младешенька,
Замешкалася.
За утками, за гусями
За лебедями,
За вольной за пташечкой,
За журинькою.
Журавлюшка по бережку похаживает,
Ковыль-травку шелковую
Пощипывает.
За реченьку, за быструю
Поглядывает.
За реченькой, за быстрою
Слободка стоит;
Слободушка немалая –
Четыре двора,
Во тех ли то во двориках
Четыре двора.
Вы, кумушки, голубушки!
Кумитеся, любитеся,
Любите меня.
Вы пойдете в садок гулять –
Возьмите и меня,
Вы станете веночки вить –
Совейте и мне.
Да все дружки
С Москвы пришли,
А мой не бывал;
Да все дружки
Гостинцы шлют,
А мой ничего.
По лужочку я, девушка, гуляла,
Злы коренья копала.
Накопавши злых корней,
Белехонько вымыла.
Уж я, вымывши злы коренья,
Сладким медом сподоблю.
Сподобивши сладким медом,
Дружка в гости позову.
Я, зазвавши дружка милого в гости,
Стакан меду ему поднесу.
Поднесши стакан меду,
Я раздушеньку спрошу:
«Ты, раздушенька миленький,
Что на сердце есть у тебя?»
«У меня ли на сердечке
Тяжел камешек лежит.
Ты сумела, злодейка,
Чем поить, кормить меня.
Ты сумей-ка, разбойница!
Мое тело схоронить.
Не клади ты мое тело
На постоялом дворе.
Положи ты мое тело
Промеж трех больших дорог:
Промеж питерской – московской,
Петербургской широкой.
Ты на правую сторонушку
Поставь коня моего;
А по левую сторонку
Положи остру саблю со копьем,
Со строевым моим ружьем,
В головах ты постанови
Черный кивер со пером;
Чернильницу со пером
И лист бумаги гербовой».
Не ясен сокол взвился высоко,
Сокол, сокол, взвился высоко.
Белая лебедушка повыше его,
Его, его, повыше его.
Соколик лебедушку стал выспрашивать,
Ивать, ивать, стал выспрашивать.
«Скажи-ка, лебедушка, скажи, где была?
Была, была, скажи, где была?»
«Была я, лебедушка, на синем море,
Море, море, на синем море».
«Что там, лебедушка, что видела?
Дила, дила, что видела?»
«Видела я, лебедушка, на море корабль,
Корабль, корабль, на море корабль.
На этом корабличке мурав чердачок,
Чердак, чердак, мурав чердачок –
На этом чердачонке горенка стоит.
Стоит, стоит, горенка стоит.
В этой во горенке вдовонька живет,
Живет, живет, вдовонька живет.
У этой у вдовоньки дочка хороша,
Хороша ли, хороша Аннушка душа.
Сидела же Аннушка под красным окном,
Окном, окном, под красным окном.
Глядела же Аннушка на сине море,
Море, море, на сине море.
По синему моречку шляпонька плывет,
Плывет, плывет, шляпонька плывет,
Поймайте шляпоньку, верные слуги,
Принесите эту шляпоньку Аннушке душе,
Душе, душе, Аннушке душе.
Залилася Аннушка горькими слезами:
Знать моего милого дружка в живи нет.
Нету, нету, дружка в живи нет.
Сронил со кудрей шляпоньку, а сам потонул.
Потонул же, потонул, а сам потонул.
Собралася Аннушка во зелен сад гулять,
Во саду поют пташечки веселенько,
Весело, весело, поют веселенько.
Не пойте, соловушки, громко во саду,
Не давайте зазолушки*[* Зазолушка, низолушка – кручинушка.] сердцу моему!
Моему, моему, сердцу моему.
Да и так грустненько сердцу моему:
Лишилася милого дружка навсегда!
Навсегда ли, навсегда, дружка навсегда».
Я вечор-то, молодец,
Позднехонько загулялся;
Позднехонько загулялся
У чужих-то я у ворот,
У воротушек застоялся,
У ворот застоялся.
Я не один-то стоял –
Со прежней своей сударушкой,
Со прежней сударкой.
Сударушка моя
Давно со мной не видалася,
Давно не видалася.
На шеюшку она,
На шеюшку мне бросалась,
На шеюшку бросалась.
Не ходи-ка ты, миленький,
Вдоль по улице поздно,
Вдоль по улице поздно.
Не носи-ка ты, дружочек, подарочков,
Не носи, дружок, не траться,
Не носи, не траться.
Я и так тебя, миленький,
И так тебя любить стану,
И так тебя любить стану.
Я и в свете же от тебя,
Голубчик мой, не отстану,
Да я не отстану.
Вот хотят тебя, дружочек,
Хотят тебя поймати,
Хотят поймати.
Вот кудерюшки твои русы
Хотять, дружок, оборвати,
Хотять оборвати.
По черной-то по грязи
Хотять кудри разбросати,
Хотять разбросати.
Во железушки хотят
Во железы хотят сковати,
Во железы сковати.
Во солдатушки хотят тебя,
Во солдаты отдати,
Во солдаты отдати.
Король молодой сбирался,
Королюшка во ину землю.
Покинул королюшек молодую жену,
Как горькую кукушечку,
В темным лесу;
Как горькую полынушку,
В чистом поле.
Подъехал королюшка к крутой горе,
Пристигла же здесь королюшку
Здесь темная ночь.
Раскинул же королюшка
Бел тонкий шатер.
Ложился королюшка
Вниз белым лицом.
Привиделся королюшке
Чуден, страшен сон:
Из правой его рученьки
Ясен сокол вылетал;
Из левого из белого
Сера утушка.
Знать, моя хозяюшка
Сынка родила и сама померла;
Знать, мне, королюшке,
Воротиться назад.
Подъехал королюшка
К широкому двору.
Широки воротички растворенные,
Косящеты окошечки все невскрытые.
Коней шестерочка заложенная,
Все кучера и форейторы
Приневеселые!
Сенны девушки все наряженые:
Во черных, во платьицах,
Во печальныих!
Знать, моя хозяюшка
Впереди лежит
Под черной тафтой.
Взошел королюшка
В нову горенку,
Восплакнулся королюшка
Горючими слезами.
А девушки-служанушки
Разговаривают:
«Не плачь, не плачь, королюшка,
Не воротишь ее назад!»
Отчего мое сердце страдает?
Отчего пылает в лице кровь?
Кровь пылает, сердце мое разжигает
Прежня мука, со милым любовь!
Ты любовь моя, злодейка,
Любовь волю всю отняла,
Нагуляться с дружком не дала.
Гуляй, гуляй, красная девушка!
Поколь волюшка своя,
Не покрыта буйна голова.
Накроют буйную головушку,
Минуется вся волюшка, гульба,
Вся девичья красота.
Никто девушку гулять не уймет,
Никто ее не смеет удержать.
Как ни батюшка, ни матушка ее,
И ни братья, ни сестрицы,
И ни морозы, ни вьюги,
И ни осенние сильные дожди.
Только уймет ее, остановит,
Как придет матушка красная весна.
Разольется вся полая вода,
Все потопит зеленые луга.
Вспомни, вспомни, миленький,
Во дорожке, во пути.
Аль ты не думаешь,
Дружок, обо мне?
А я по тебе,
Мой миленький,
Сокрушаюся,
Горючими слезами
Заливаюся.
Наполнила слезами
Долины, луга
И всех быстрых речек
Круты берега;
Тяжелым воздыханьицем
Склонила леса;
Все леса прекрасные
Склонились ко мне.
Шелковая травонька
Сплетает мой след.
Злодеи грозятся
С дружком разлучить;
Мы будем стараться
Врагов победить;
Победивши врагов,
В любви со дружком
Будем жить.
Но этой любви
Бывает конец;
А мне, красной девушке,
Знать, счастию венец.
Знать, счастию венец.
Знать, тебе,
Мой размиленький,
Во солдатах быть;
А мне, красной девушке,
Во чужих людях служить,
Во чужих людях, добрых,
На чужой стороне.
Отдал меня батюшка
За Дон, за реку,
Приказал мне батюшка
Семь лет в гости не бывать.
Не буду я к батюшке
Ровнехонько десять лет.
На одиннадцатом годочке
Вольной пташкой прилечу,
Пташечкой, кукушечкой.
Сяду я у батюшки
Во зеленыим саду;
Печалию, кручиной,
Весь сад я подсушу.
Горючими слезами
Весь зеленый потоплю.
Родимой своей матушке
Спокою не дам.
Родимая матушка
Раненько встает;
По новым по сеничкам
Похаживает.
Любимых невестушек
Побуживает:
Вставайте, невестушки!
Что за пташка
У нас во саду?
Отколь эта пташечка?
Не мое ли дитятко
Из чужой, дальней стороны?
Что на свете за мука –
Наша любовь!
Ты покидаешь,
Ты оставляешь
Несчастную меня!
Я вечор во слезах заснула,
Дружка видела во сне;
Лишь проснулась, вздохнула,
Закипела кровь во мне.
Говорила я милому,
Любезному своему:
«Взойди, милый, в мою спальню,
Посмотри на мой портрет.
Если я тебе не по нраву
Сошли меня в мою сторону.
Возьми в руки пистолетик,
Заряди легкий заряд,
Расстрели мою грудь.
Я тем буду довольна –
Сократишь ты жизнь мою.
И я навеки засну
От любви жестокой моей.
Как поедешь, миленький, жениться,
Заезжай на гроб проститься
И несчастную помяни:
Меня, горькую, несчастную,
Как любила я тебя».
Вечор-то добрый молодец
У Любушки был,
У Любушки, у сударушки под окошечком.
Говорила мне Любушка
Нерадостную весть,
Нерадостну, сопечальную.
Печальную весточку:
«Отстать-то мне велят!
Отстань-ка ты, миленький,
Отстань от меня!
Вспомни ты, моя Любушка,
Про прежнюю любовь.
Как мы с тобою, Любушка,
Совыкалися.
Совыканьице было с миленьким
Во темныим лесу,
Как во темном во лесике,
Под березою,
А расставаньице было с Любушкой под осиною.
Как под белою березою
Трава вырастала;
Трава вырастала мелкая,
Трава шелковая.
Как под горькою осиною
Трава не растет
И цветочки не цветут.
Как под белою березою
Трава вырастала,
Вырастала трава мелкая,
Трава шелковая.
Как по этой по травоньке
Цвели цветики,
Голубые цветы, все лазоревые.
Как на этих на цветиках
Кукушка сидит;
Сидит горькая кукушечка,
Жалобно поет;
Моему сердцу ретивому
Назолье дает,
Назола, назолушка, грусть великая!
Что ты, Маша, приуныла,
Воздохнула тяжело?
Воздохнула, вспомянула
Любезного своего!
Я в любезного влюбилась,
На злодеев не гляжу.
Вы, злодеи, лиходеи,
Вы, злымучители мои!
Жила с миленьким полгода,
А за батюшкой двадцать лет.
Не видала мученья такого,
Как по разлуке с удальцом.
Взвейся, взвейся, сиз голубчик,
Прилети туда ко мне.
Сядь-ка, сядь-ка, раздушенька,
На мое право плечо.
Погляди-ка, раздушенька,
На мое бело лицо.
Мое личко круглоличко,
Завсегда как огонь горит.
Мой миленький
Завсегда журит, бранит.
Не жури, не брани,
Раскрой груди белые!
Ты раскрой груди мои,
Посмотри сердце мое:
Мое сердце все изныло
По тебе, любезный мой!
Не шум-то шумит, не гром-то гремит,
Молодой-то турчанин
Во поход пошел.
Во поход-то пошел,
Во ину землю, во не русскую,
Во не русскую, во французскую.
Он забрал-то, забрал,
Силы множества;
Он побольше того
Все во плен берет.
Города он берет,
По себе делит:
Кому золото, кому серебро,
Кому платьице разноцветное.
Доставалась зятю тещенька!
Заставил зять тещу
Три дела делать:
Первое ей дело – гусей пасти;
Другое делице – постелю стлать;
Третье делице – дитя качать.-
Ты качу, ты баю, дитя милое,
Дитя милое, сын турчаночек.
Цвели в поле цветочки,
Цвели, да повяли;
Любил парень девушку,
Любил, да покинул;
После над красной девушкой,
После насмеялся.
В хороводе мой миленький,
При большом народе,
Снял с красной девушки
Шалевый платочек;
С белой шеюшки
Жемчужный борочек.
Как по городу, по Саратову,
Девушка гуляла;
Гербовый она лист
Бумаженьки закупала.
Молодого-то она писаря
К себе в гости зазывала,
На мила дружка любезного
Просьбу составляла.
Молодому она губернатору
Просьбу подавала:
«Уж ты, батюшка, губернатор!
Рассуди-ка ты по правде.
Ты отдай моего дружка любезного,
Отдай во солдаты».
«Уж ты, девушка, раскрасавица,
Не зря ли*[* Не обдуманно. Зря употребляется повсеместно в Саратовской губернии, наприм.: зря он сделал, вместо наугад он сделал; зря он бросал, зря он сказал и т. п., звучат беспрестанно. Приезжему это выражение покажется странным, но жители, даже благородные, не замечают этой странности.] ты просишь?
Не сама ли ты, красна девушка,
Больше виновата?
Не выйти ли тебе, голубушка,
Вон из каменной палаты?»
Я к Машеньке спешу,
Поклон Машеньке несу.
Пред тобою, пред душою,
На коленочки паду.
«Ты прости меня, милая,
Виноват я пред тобой!»
«Я во всех винах тебя прощаю –
Ты не будь, дружок мой!
Когда клялся предо мной,
Клялся, миленький, божился:
Хотел верен всегда быть.
Не хочу лукавых любить,
Они не могут любви ценить».
«Полюби, полюби-ка, красная, меня!
Если полюбишь меня,
Будешь счастлива навсегда,
Рассчастливая Машуринька,
Ты талантливая!
Для Машуриньки такой
Есть у меня особый покой.
Уж и спальню твою
Всю цветами уберу;
Я цветами, зеркалами,
Да и разными красами,
И подушечками.
Тесовая кровать
На коврах будет стоять;
Рассчастливая Машура
Будет нежно почивать.
Серебряны самовары
На столах будут кипеть;
Рассчастливая Машура
За столом будет сидеть».
Я пойду ли, молодец,
На почтовый двор;
Закричу я, молодец,
Громким голосом своим:
«Кучера ли вы мои!
Слуги верные!
Оседлайте, кучера,
Моего ворона коня;
Уж я по полям поеду,
А другими полями выеду.
Не сон-то клонит мою голову,
Дремотой сон валит.
Я пущу своего коня
Во зеленые луга;
Я раскину, молодец,
Бел тонкий шатер;
Расстелю я, молодец,
Свой шелковый ковер;
Не один-то я лягу,
С красной девушкой-душой.
Поутру я встаю –
Нет ни коня, ни седла,
Ни коня-та, ни седла;
Ни девушки, ни шатра.
Я пойду ли, молодец,
На дороженьку большу;
Погляжу ли я, молодец,
По левую сторону.
Не пыль-то пылит,
Не туман с моря валит.
Молодой-то король
Всех гонит коней;
Моего ворона коня
За повод ведет:
Красну девушку,
На возу везет.
Уж ты пей, мой миленький,
Не пропейся;
На меня ли, на девчоночку,
Не надейся.
У меня ли, у девушки,
Горя много, горя много,
И печалюшка велика.
Я со этого со горюшка
Ноченьку не спала;
У тесовой у кроватушки
Простояла.
Я пуховую перинушку
Перебивала,
С правой руки колечушки
Потеряла.
Я, девушка, по горенке гуляла.
С того горя, с той печалюшки
Из клеточки соловушка выпущала.
Полети, мой соловушек,
Во чисто поле,
Приузнай ты, соловушек,
Размилого.
На моем на дружке
Примет много:
Как и первая приметушка –
Лицо белое;
Как другая приметушка –
Брови черные;
Как и третья приметушка –
На головушке кудри русые.
Да еще приметушка –
Походушка частенькая.
На его ли я походушку
Прельстилася,
Ретивое мое сердечушко –
Заразил.
Когда-то мой миленький
В любви мне верен был.
Уж ты глупенький,
Неразумненький,
Дурак соловейка!
Не вей, не вей тепла гнездушка,
Не вей при дорожке.
Да свей ты тепло гнездушко
В лугах при долине,
В лугах при долине,
При долинушке.
Да свей при зеленой,
В широком раздолье.
Никто твое тепло гнездушко
Никто не разорит,
Никто не разорит.
Никто твоих малых детушек,
Никто не разгонит,
Никто не разгонит.
Как во этой во долинушке
Стоит темная темница,
Темная темница.
Как во этой ли во темнице
Ни дверей, ни окошечек,
Ни дверей, ни окошечек.
Одна трубонька,
Труба дымовая,
Труба дымовая!
Как из этой ли со трубоньки
Дымок повевает,
Дымок повевает.
Как во этой ли во темнице
Сидит удалой молодчик,
Удалой молодчик.
Тут ехала, тут проехала
Гостья дорогая,
Гостья дорогая.
Тому молодцу, тому доброму,
Матушка родная,
Матушка родная.
Да ты, дитятко, да ты, милое,
С кем отсюда поедешь?
Как по край-то берега,
По край синя моречка
Камыши высокие.
Как во тех ли во камышиках
Стояли палатушки.
Как во этих во палатушках
Стоят столики Камышевы.
Как на этих на столиках Камышевых
Скатерти шелковые.
Как за одним-то столом
Сидит добрый молодец
С душой красной девушкой.
Как играл-то он
С душой красной девушкой
Во гусли серебряны.
Как проиграл-то он
Душе красной девице,
Проиграл три корабличка,
Да все нагруженные.
Как и первый проиграл корабличек,
Проиграл с чистым серебром;
Как второй проиграл корабличек,
С крупным жемчугом,
Третий с цветным платьицем.
Как, проигравши все три кораблички,
Сам, бедный, задумался.
«Не печалься, добрый молодец!
Возвратятся назад
Три кораблика,
Да все твои нагруженные.
Ты возьми, удал добрый молодец,
Меня замуж за себя.
Мы отправимся с тобой,
Доброй молодец,
Во каменну Москву жити».
«Пропадай, пропадай лучше!
Мои три кораблика
Со чистым серебром,
И со всем именьицем.
Не возьму я тебя,
Душа красная девица,
Замуж за себя.
Не согласен я отправиться с тобой,
Раскрасавица!
Во каменну Москву жити
И тебя женой имети».
Я вечор в гостях гостила,
Во компаньице была;
Что нет лучшего молодчика
Я в любовь к себе взяла.
Не постыдно с ним водиться,
Можно радостью называть;
Добра молодца
Красавчиком величать.
Хорош, пригож мой миленький
Дружок уродился.
Со мной, красной девицей,
Повадился.
От своей сторонушки
Удалился.
Хорош, статен, приубран,
Походочка щепетна,
Тароват на все дела.
Распрекрасным своим взором
Мил сердечко заразил.
Своими лестными словами
Танцевать с тобой просил.
Долго, долго танцевали –
Появился жар в лице.
Вышли в сени прохладиться,
Чтобы жар с лица согнать.
И я, млада, испугалась –
На дворе-то темна ночь!
Знать мне, красной девице,
Должно скрыться отселе прочь.
Ночной темнотою
Все покрылись небеса*[* Эта песня переделана народом, потому она представляется здесь без изменений.].
Люди для спокою
Все сомкнули глаза.
Внезапно кто-то постучал