Читателям альманаха “Череповец” не надо представлять Нину Михайловну Иванову-Романову. Дань уважения этому имени была отдана уже в первом выпуске альманаха. О. В. Шеляпина, известный краевед, кандидат филологических наук, познакомила любителей поэзии с вдохновенным и одновременно трагическим циклом стихов Н. Ивановой-Романовой “Полустолетие”[1].
Хотя Нина Михайловна еще при жизни настаивала: “Я — сильнее в стихах, чем в прозе”[2], — все-таки именно прозаическое произведение — “Книга жизни” (Нева. 1989. № 2—4) — принесло ей литературную известность и признание читателей. Пользуясь ее собственной поэтической строкой, скажем: “...сердце задыхается от нежности” при чтении этой книги, рассказывающей о любви и верности, пронесенных через всю жизнь. Ее герой все тот же, что и в стихотворном “Полустолетии”, — студент Московского университета, отбывавший ссылку в Череповце и погибший в 1945 году где-то “за студеной колымскою поймой”.
Неотразима сила этой честной исповедальной книги. Способность к глубокому чувству ведет юную героиню через все перипетии сурового и сложного времени, помогает выстоять в жизненных невзгодах, дает ей духовную прочность. Но не только. Пробуждающаяся любовь, как неиссякаемый чудесный родник, питает ее и подвигает на творчество.
Е. Н. Озеринина, первый рецензент “Книги жизни” в вологодской прессе[3], отметила особую привлекательность этого произведения для нас, живущих в Череповце: книга создает поэтический образ старого города. Город наш одухотворен в стихах и прозе Н. М. Ивановой-Романовой, Череповец для нее навсегда “памятник и песня о минувшем”.
В год литературного дебюта на страницах журнала “Нева” Н. М. Ивановой-Романовой исполнилось 80 лет. Казалось, кончилось шестидесятилетнее писание стихов и прозы “в стол”. В декабре того же 1989 года в Череповце в городской газете “Коммунист” начинается публикация другой ее уникальной прозаической книги — “Летопись”, где автор повествует о своих родных и близких. “Летопись” важна была для нее открытием “горького просветления 80-х г., когда автор понял, как ему ломали душу и жизнь, да и не только ему, но и многим его героям...”[4]. Начальные ее главы печатаются в газете “Коммунист”, на странице-альманахе череповецкого общества краеведов “Далекое-близкое” под редакцией В. А. Кошелева[5]. Затем публикация прерывается по воле автора. Тогда же Нина Михайловна отзывает “Летопись” из Лениздата, так как считает ее “сырой”. Но это отговорка. Объяснение истинной причины есть в уже упомянутом письме к Е. Н.Озерининой. И причина эта, на наш взгляд, может быть снята при тщательной подготовке рукописи к печати.
И снова невозможность общения с теперь уже появившимися своими читателями. Она физически не в состоянии ходить по издательствам. Предложенные же рукописи журналы возвращают “очень ласково, с лестным отзывом”. Она в отчаянии за судьбу своих произведений...
Именно в этот период, в 1993 году, благодаря прежде всего О. В. Шеляпиной, напомнивший о писательнице, готовятся и выходят в свет одна за другой публикации именно в Череповце, в газете “Череповецкий металлург” (и в приложении “Няня”).
Публикуются три подборки ее стихотворений. Читатели газеты спустя несколько лет после выхода “Книги жизни” наконец вновь читают и ее пронзительно тонкую своеобразную прозу, и, главное, опять же связанные с нашим городом рассказ “Я встретил вас...”, новеллы “Букет старого города” и “Схватка”[6].
От Нины Михаиловны из города Пушкина, где она в то время жила в Доме ветеранов науки, приходит быстрый отклик: “... Благодарю Череповец за добрую память, всех участников газеты — за отзывчивость! Газету мне прислали — спасибо огромное всем. Я очень “сдаю”, чувствовала себя как автора, “похороненной заживо”. И вдруг! Словно услышали мою печаль... Спасибо всем, кто меня вспомнит!”[7]
Как оказалось теперь, публикация “Букета...” имела особое значение для нас. Она оставила живой опыт общения издателя с автором. Новелла печаталась в газете с сокращением; Нина Михайловна, будучи очень строгим автором, приняла вариант без слова упрека.
Ее литературное завещание8 воодушевляет. От будущего редактора-составителя своей поэтической книги (а он, по ее мнению, “возможно, еще и не родился”) она ждала в “приближающемся новом веке ума, вкуса и проникновенности”. И за эти качества предоставляла ему “свободу — делать купюры, перестановки, изъятия, перекомпоновку книги, если это будет служить ее лучшему звучанию и пониманию”.
Когда дождутся читатели достойной ее книги? Трудно сказать об этом с уверенностью в наше переломное время.
В январе 1999 года исполнилось 90 лет со дня рождения Н. М. Ивановой-Романовой. В Пушкинский юбилейный год!
Она достойно позаботилась о своем творческом наследии. Стихи, проза, материалы к ним, письма хранятся в двух частных архивах (в Москве и Вильнюсе), в Череповецком музейном объединении и в музее бывшего Череповецкого педагогического института (ныне он в составе ЧГУ), а также в двух государственных архивах — ЦГАЛИ (ныне — Российский государственный архив литературы и искусства) и в Рукописном отделе Института русской литературы. В них нас ждут волнующие открытия. Но когда? В каком веке?
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Череповец: Краеведческий альманах. Вып. I. Вологда. 1996. С. 349—373.
2 Из письма Е. Н. Озерининой от 17 июля 1990 года.
3 Повесть о любви и жизни в Череповце // Красный Север. 1989. 29 августа.
4 Иа письма Е. Н. Озерининой от 17 июля 1990 года.
5 Коммунист. 1989. № 246; 1990. № 40, 61, 79.
6. Шеляпина О. В. “Вы мне запали в сердце” // Череповецкий металлург. 1993. № 42; Иванова - Романова Н. М. “Я встретил вас...”// Там же. 1993. № 42; Иванова-Романова Н. М. Букет от старого города // Там же. 1993. №49; Иванова-Романова Н. М. Схватка // Там же. 1993. № 105.
7 Их письма Е. Н.Озерининой от 26 апреля 1993 года. 8. Стрельна, 1 марта 1969 года.