Что такое "Колымские рассказы"? Очерки о лагерях? Мемуары? Беспорядочный сборник коротких рассказов?
Чтобы определить художественную значимость этого произведения, автор проанализировала "Колымские рассказы" с трех позиций: их документальности, человековедения (философских размышлений о сущности человека), а также попыталась определить художественную форму рассказов1
[1. Диссертация на степень кандидата наук - «Этюд о «Колымских рассказах»,1992]. Детальный анализ показал, как органически связаны все три элемента в КР. В данной статье кратко излагаются выводы диссертации автора.
Того, что написано о сталинских лагерях, как выясняется теперь, немало. При обсуждении ценности как исторического источника КР выгодно отличаются от многих других произведений. Во-первых, это редкие свидетельства. Автор приводит в рассказах, как правило, действительные факты. Мы понимаем, что на Колыме были особые лагеря. Н. Я. Мандельштам пишет, что произведения Солженицына впервые помогли ей вообразить лагеря, но она понимает умом, что лагерь у Солженицына совсем не похож на лагерь, в котором ее муж погиб в 38-м году2
[2. Мандельштам Н. Я. «Вторая книга». - М.: Моск. рабочий. 1990, с. 495. Чем отличаются произведения Шаламова и Солженицына, рассмотрено мной в статье «Почему Варлам Шаламов отклонил предложение Солженицына о совместной Работе над «Архипелагом ГУЛАГ»? («Русская культура»: Бюллетень Ассоциации русистов Университета ВАСЭДА,
1994)]. Ф. Сучков говорит, что все другие лагеря на Севере
в сравнении с колымскими можно считать "пионерскими"3
[3 Очерет Л. «Как долго не приходили». «В мире книг».1988. № 8. - с.
17]. Колыма ставила человека в условия, находящиеся за пределами и физических, и психических возможностей. Вернуться оттуда живым физически и с живой душой считалось чудом.
Во-вторых, отношение Шаламова к истории. Он понимал, что своим творчеством заполняет пробелы в истории своей родины. Но он делает это не с целью обвинить или привлечь кого-нибудь к ответу. Шаламов пишет для себя и для тех, кто хочет узнать, в каком положении жили и умирали их близкие (для таких, как вдова Мандельштама).
О втором элементе. В "Колымских рассказах" часто встречаются детальные изображения психологического состояния героев. Эмоциональное воздействие их на читателя ошеломляюще. Разве можно пропустить, например, фразу: "Он жил только равнодушной злобой" ("Тифозный карантин"). Причем, такие чувства, как жалость, зависть, злоба у Шаламова имеют другой смысл, нежели во внелагерной жизни (размер статьи не позволяет подробно изложить точку зрения автора). В КР Шаламов пытается выявить закономерности проявлений человеческой психики в запредельной ситуации. Характерно, что у него совершенно отсутствует столь привычное в литературе душевное состояние, как "любовь". Такое психологическое состояние он называет "иным пластом человеческих чувств". В связи с этим героев КР можно разделить на две группы: тех, кто сохранил чувства (в соответствии с концепцией автора) и тех, у кого чувства отсутствуют: человек это или нет. Заметим, что Шаламов слово "чувство" употребляет только с прилагательным «человеческое». "Колымские рассказы" - процесс исследования, что такое человек и что является сутью человека.
Несколько примеров из рассказа "Тифозный карантин". На заключенного Андреева заорал фельдшер: "Что же ты так обовшивел, а?" На что врач Лидия Ивановна укоризненно говорит: "Разве они виноваты?" На всю жизнь осталась эта врач в памяти Андреева, потому что она высказала ему сочувствие. Лидия Ивановна - один из прообразов ЧЕЛОВЕКА в авторской концепции. А заключенный Огнев, сосед Андреева по нарам, только что попавший с воли в лагерь, обменял хлеб на ценные вещи, подкупил начальника, чтобы тот дал ему привилегированную работу. Огнева избили блатари, он попытался отплатить им их же методом, и в конце концов сам приобщился к блатной морали.
Отношение Шаламова к блатной морали как "не человеческой" отчетливо проявляется и в рассказе "Красный крест". Шаламов говорит, что блатари ПЕРЕСТАЛИ БЫТЬ ЛЮДЬМИ. Герои КР, оказавшиеся перед выбором - как остаться человеком? - поступают по-разному. Одни легко теряют моральные ориентиры (Огнев). Вторые хладнокровно наблюдают, что происходит с теми, кто переступает за черту и сами каким-то чудом выдерживают испытания (Андреев). Третьи вместо морального унижения выбирают смерть (сектант из рассказа "Тишина"). А крестьянин из рассказа "Красный крест" считает, что правда лагерной жизни - у блатарей...
Шаламов констатирует - как трудно в лагере сохранить человеческое. Писатель не дает рецептов, не отдает предпочтения какому-то определенному курсу, линии поведения. Он пишет: "есть бесчисленные правды", т. е. если есть тысяча людей, существует и тысяча правд, а значит, и тысяча разных жизней. Тысяча непохожих смертей. Вывод автор предоставляет делать читателям. Сам Шаламов признавался, что он потерял веру в жизнь. Но в его рассказах есть то, что показывает нам свет надежды. Спасительной может быть случайность. Но она помогает лишь тому, кто сохранил в себе человеческое (пример - рассказ "Почерк"). Человековедение является сутью КР, главной их темой. Рассказы о поведении человека в экстремальных ситуациях всегда будут волновать людей...
Вышеуказанные особенности КР отмечали и другие исследователи. Но КР имеют еще одну особенность, которая является, на мой взгляд, главной и на которую до сих пор редко обращали внимание. Имеется в виду художественная форма - жанр, ритм, композиционные особенности рассказов Шаламова.
О жанре и композиции я уже говорила в другой статье (О структуре произведения В. Т. Шаламова "Колымские рассказы")4
[4 Статья напечатана в BULLETIN of the Graduate Division of Literature of Waseda Univ. Special Issue No. 19. - Literature. Artz.
1992]. Здесь лишь отмечу, что эта эпопея, включающая более 150 рассказов, в объеме своем, во взаимосвязи отдельных рассказов, напоминает форму романа. Сам Шаламов, как известно, отрицал роман. К тому же он отрицал и прежние формы рассказа ("Рассказы
мои представляют успешную борьбу с тем, что называется жанром рассказа" - Новый мир. 1989.12. - с. 58). В результате появились КР. Автор назвал этот жанр НОВОЙ ПРОЗОЙ.
Уже первый цикл КР обращает на себя внимание читателя своей необычной художественной формой и нетрадиционными стилистическими приемами. Например, рассказ "Выходной день". В одном предложении или в одной синтагме часто употребляются синонимы: "настойчиво и упорно цепляться за жизнь; все забыто, выброшено, изгнано из памяти; повторяю, вспоминаю воскресную службу"... Такие повторы, говорит автор, "сделаны не случайно". Этот прием действительно усиливает впечатление и способствует формированию шаламовского мира образов.
Встречаются в его прозе и "звуковые повторы", о которых Шаламов говорит применительно к поэзии (письмо к Ю. Шрейдеру)5
[5 Литературное обозрение. 1989. № 8, с. 104].
И это естественно, ведь Шаламов был поэтом, и звуковые эффекты его прозы - дань его поэтическому мышлению. Не будем забывать и о влиянии формалистов, кружок которых Шаламов посещал в 20-х годах. Все неправильные, тяжеловесные, с точки зрения канонов прозы, стилистические приемы Шаламова можно отнести именно к литературным приемам, характеризующим новизну эстетики писателя. Доказательством этому служат и приемы, определяющие развитие сюжета, композиционную законченность рассказа. Наконец, авторская интонация в рассказах неповторима, уникальна.
Не отрицая важности исследования исторической документальности прозы Шаламова, ее тематической направленности, автор статьи полагает, что пристальное изучение художественной формы и языка произведений писателя поможет нам достойно оценить его творчество.