Почти все близкие Шаламову на Колыме люди были литературно одаренными. К сожалению, не все они смогли написать воспоминания о пережитом. Одно из исключений – Алексей Самойлович ЯРОЦКИЙ (1908 – 1982), работавший вместе с Шаламовым в Центральной лагерной больнице. Это человек поистине потрясающей судьбы. Талантливый ученый-экономист, он был арестован в ноябре 1935г., когда работал в ведомстве всесильного в ту пору Л. Кагановича – в Народном Комиссариате путей сообщения (НКПС). Обвинен был в контрреволюционном саботаже и вредительстве в числе так называемых «предельщиков» – специалистов, доказывавших, что железнодорожный транспорт страны нуждается в реконструкции, работая в период стахановщины «на пределе своих возможностей». Расправой над неугодными руководил лично Каганович, задумавший процесс наподобие «Промпартии». Процесс не удался, но «путешествие» Яроцкого по маршруту Лубянка – Бутырки – Колыма длилось почти двадцать лет. Он застал еще времена, когда начальником Дальстроя был Э. Бер-зин, и чудом уцелел в последующую эпоху, когда Колыма стала лагерем уничтожения. В больнице на Левом берегу он работал главным бухгалтером, уже в статусе вольнонаемного, Шаламов был фельдшером-заключенным, но это не помешало им сблизиться и уважать друг друга. После реабилитации Алексей Самойлович жил и работал на другом конце страны – в Молдавии, был сотрудником республиканской Академии наук. Поддерживал связи с бывшими колымчанами, прежде всего с семьей Добровольских, живших в Киеве. О его после-лагерных контактах с Шаламовым сведения скупы: однажды они виделись в Москве, а затем связи практически прекратились – видимо, влияла большая отдаленность. В феврале 1982 г., после смерти Шаламова и незадолго до своей кончины, Яроцкий писал Е. Ореховой –
_______________
И. С. Исаев – бывший колымчанин, муж Г. А. Воронской. Его воспоминания о Шаламове см. в «Шаламовском сб.», вып. 2.
_______________
Добровольской: «О Шаламове все знаю, Ив. Степ.* написал..., слушал некрологи о нем. Ведь мы были приятелями, а потом наши пути разошлись. Как-то не верится, что он большой писатель, рядом с Аркадием (Добровольским – В.Е.) он не смотрелся, а вышло наоборот».
Можно сделать вывод, что Яроцкий не был знаком с «Колымскими рассказами», по крайней мере, в полном их объеме, и, очевидно, не знал, что сам он тоже в них упоминается – в рассказах «Яков Овсеевич Заводник» и «Путешествие на Олу» (из последнего сборника «Перчатка, или КР-2»).
Яроцкий был человеком сильного и глубокого интеллекта, блестящим рассказчиком. Вокруг него в Кишиневе всегда кружилась молодежь. Трудно удержаться, чтобы не привести еще один отрывок из упомянутого письма: «... Встретили с цветами мои бывшие ученики, очень удачно получилось с последним аспирантом, он долго не хотел выполнить одно мое предложение, тогда я попросил собрать материал и сам, на счетах, полуслепой, рассчитал 2 варианта, и получилось, тогда он на ЭВМ сделал 200 вариантов, и вышло. Это будет гвоздем его диссертации, и этот гвоздь я забил, находясь уже на грани слепоты и маразма (все забываю). Это наполнило меня радостью и гордостью, и я почувствовал себя на миг опять человеком... Закончил свою четвертую часть «Время несбывшихся надежд» и отдал читать друзьям. Мне самому не нравится, оказывается, могу писать только о Колыме, а другое не идет».
О Колыме А. С. Яроцкий написал книгу. Она была закончена в 1976 г. и называлась «Золотая Колыма». В 1989г., на волне «гласности», известный тогда кишиневский журнал «Горизонт» напечатал ее, но, к сожалению, с большими купюрами и с излишним «литературным редактированием», в значительной степени снивелировавшим яркий и своеобразный талант автора, особенности его характера и мироощущения. Могу об этом говорить определенно, т. к. мне посчастливилось прочесть Яроцкого в оригинале: Е. Е. Орехова-Добровольская прислала мне хранившуюся у нее машинописную копию 2-й части «Золотой Колымы». К сожалению, 1 – я часть оригинала у нее утрачена, но, возможно, она отыщется у молдавских друзей Яроцкого, либо в архиве журнала «Горизонт», и тогда публикация полного авторского текста этой замечательной книги станет реальностью (интерес к ней уже проявляют некоторые московские издательства).
В данной публикации представлены небольшие фрагменты оригинала «Золотой Колымы», наиболее выразительно, на мой взгляд, отражающие личность автора и перипетии его судьбы. Она была более тесно, чем у Шаламова, связана с уголовным миром, – Яроцкий, по особенностям своей биографии, знал этот мир изнутри, и примечательно, что его взгляды в данном случае совпадают с шаламовски-ми. Столь же примечательна – и глубоко символична – та принципиальная позиция (очень схожая с позицией Шаламова), которую занимал А. С. Яроцкий по отношению к А. И. Солженицыну и его деятельности. Мы можем еще раз убедиться, что колымчане – те, кто прошел действительные круги ада, – были людьми особой породы, людьми глубоко проницательными и чуткими к исторической правде.
В. ЕСИПОВ