№ 1
1692 г., февраля 20. - Закладная (заемная) кабала крестьян Спасо-Прилуцкого монастыря Ивану Гутману о взятии в долг 20 рублей.
Се яз, Вологодского уезду Оларевские волости Всемилостивого Спаса Прилуцкого монастыря крестьяне деревни Шастова Гаврило Осипов, Кирило Мартьянов, Григорей Прокопьев, Ларин Евсевьев, деревни Токарева Яков Орефьев, деревни Косачева Терентей Федоров, да подмонастырной вотчины деревни Шишкина Михаило Афонасьев, Оларевские ж волости деревни Фофанцова Кирило Антонов, заняли есмя Галанские земли у торгового иноземца у Ивана Олферьева сына Гутмана дватцать рублев денег московских ходячих до сроку до Николина дни осеннего двести перваго году, до сроку денги платить без убытков. А после сроку платить и с убытки сполна.
А где нас, заимщиков, ся кабала застанет, на коем городе или под коим судом ни буди, тут нам, заимщикам, по сей кабале везде под суд даватись и заемные денги и убытки платить все сполна. А кои нас, заимщиков, по сей кабале в лицах будет, и ему, исцу, люб, на том те заемные денги и с убытки безрозвытно по ево, Ивана Гутмана, скаске, все сполна.
А на то послуси: Иван Иванов, Василей Васильев. Кабалу писал Вологоцкой площадной подьячей Кирюшка Феофилактов лета 7200 февраля в 20 день.
На об.: К сей кабале вологжанин посацкий человек Гаврилко Яковлев вместо заимщиков Гаврила Осипова с товарищи, кои в сей кабале имяны писаны, по их велению руку приложил.
Послух Ивашко руку приложил.
Послух Васка Васильев руку приложил.
ГАВО. Ф. 1260 (Коллекция столбцов XVI-XVIII вв.). № 2146. Подлинник.
№ 2
1692 г., марта 18. - Закладная (заемная) кабала крестьян Спасо-Прилуцкого монастыря Ивану Гутману о взятии в долг 20 рублей.
Се яз, Вологодского уезду Оларевские волости Всемилостивого Спаса Прилуцкого монастыря крестьяне деревни Токарева Иван Матвеев сын Опарин, Созон Сидоров, Яков Арефьев сын Бастрыга, деревни Гнездова Матвей Петров, Иван Аврамов, деревни Косачева Андрей Федоров, деревни Оларева Аверкий Карпов, Козма Аврамов, заняли семи Галанской земли у торгового иноземца у Ивана Олферьева сына Гутмана дватьцать рублев денег московских ходячих до сроку до Рожества Христова двести перваго году, до сроку денги платить без убытков. А после сроков платити и с убытки сполна. А будет нас, заимщиков, ся кабала застанет на коем городе или под коим судом ни будь, тут нам, заимщикам, по сей кабале везде под суд даватись и заемные денги и с убытки платить все сполна. А кои нас, заимщиков, по сей кабале в лицах будет, и исцу люб, на том те заемные денги и с убытки платить все сполна безрозвытно. А убытки платить по ево, Ивана Гутмана, скаске.
А на то послуси: Иван Иванов, Василей Елизаров. Кабалу писал Вологоцкой площади подьячей Кирюшка Феофилактов лета 7200 году марта в восемь на десять день.
На об.: К сей кабале вологжанин посацкой человек Григорий Яковлев вместо заимщиков Ивана Матфеева с товарищи, кои в сей кабале имяны писаны, по их велению руку приложил.
Послух Ивашко руку приложил.
Послух Васка Елизаров руку приложил.
ГАВО. Ф. 1260. № 2147. Подлинник, по вертикали лист наполовину разорван.
№ 3
1693 г., марта 9. - Наемная (арендная) запись И. А. Гутмана властям Троице-Сергиева монастыря на порозжее дворовое место монастыря в Вологде, в Новинской улице.
Се яз, Галанские земли торговой иноземець Иван Алферьев сын Гутман, в нынешнем двести первом году марта в девятой день дал сию на себя запис Живоначалныя Троицы Сергиева монастыря архимандриту Викентию да келарю старцу Прохору, да казначею старцу Игнатию [1] и всем Троицы Сергиева монастыря братье в том, что в нынешнем двести первом году марта в девятей день нанел я, Иван, у них, архимандрита Викентия и келаря старца Прохора и у казначея старца Игнатия з братьею и кто по них в том Троицком Сергиеве монастыре будут иные власти, на Вологде в Новинской улице [2], их монастырское крепосное порозжее дворовое место с нынешнего двести первого году марта девятого числа впред на пятдесят лет по двести пятдесят второго году марта ж до девятого числа.
А в межах то их дворовое монастырское место: по одну сторону двор Павлова монастыря [3], а по другую сторону двор Галанские земли торгового иноземца Адалфа Алферьева сына Гутмана, а ево, Иванова, брата. А мерою того их двороваго места от Проезжей улицы [4] подле двора Адалфа Гутмана длиннику до Вологды реки шездесят три сажени, от той ж Проезжие улицы по другую сторону подле двора торгового иноземца Кузмы Андреева сына Дебеша длиннику ж до Вологды реки тритцеть четыре сажени, а от Кузмина двора Дебеша длиннику до реки Вологды дватцать девять сажень, в переднем конце поперешнику по Проезжей улице Новинской десять сажен с аршином, в заднем конце поперешнику подле реки Вологды по двор Павлова монастыря щеснатцеть сажен с полусаженью.
А с того их места мне, Ивану, и жене моей, и детям, и кто по мне сродников моих тем их местам будет владеть, давать в Троицкий Сергиев монастырь на всякий год по полубеременной бочке [5] вина церковного доброго, а в котором году вина церковного либо не будет, и мне, Ивану, давать в монастырь по восми рублев денгами. И того мне, Ивану, их монастырского места не продати, не заложити и ни в какие крепости не укрепити и на свое имя не справить, и в наем никому не отдавать и волно мне, Ивану, и жене моей, и детям, и сродникам моим, кто тем их вышеписаным местам будет владеть, в те урочные годы в пятдесят лет строить, что я, Иван, похочю на нем построить и владеть по воле своей, а им, архимандриту Викентию и келарю старцу Прохору и казначею старцу Игнатию з братьею и кто по них впредь в Троецком Сергиеве монастыре иные власти будут, меня, Ивана, с того места и жены моей, и детей, и родственников моих не ссылать и убытка никакова и утеснения не учинить. А после тех вышеписанных урочных пятидесяти лет то их монастырское дворовое место очистить и отдать в монастырь по прежнему и строение свое к себе снесть.
А будет я, Иван, или жена моя, и дети, и родственники или кто по мне тем местом станет владеть в чем против сей записи, что писана в сей записи выше сего не устоим, и на мне, Иване, и на жене моей, и на детях, и на родственниках моих или кто по мне, Иване, тем монастырским дворовым местом будет владеть, найму платить погодно по срокам не станут, и в том им, властям, какова убытка доставим, и ему, архимандриту Векентию з братиею или кто по них иные власти в том монастыре будут, взяти на мне, Иване, и на жене моей, и на детях, и на родственниках моих, хто тем монастырским местам будет владеть, те наемные денги погодно по срокам все сполна и убытки по своей скаске. А ся запись и впред в запис.
А у сее записи послуси: Федор Степанов, Иван Сидоров, Григорей Михайлов, Федор Леонтьев. А запись писал Ивановской площади подьячий столника и полковника Лаврентьева полку Панкратьевича Сухарева [6] пятидесятник Аверка Иванов лета 7201 году марта в 9 день 19 maart 1693 Mosko.
На об.: Jch Adoiff Houtman hebbe mijn hant getekent voor mijn breeder Jan Houtman [7].
Послух Федор да руку приложил.
Послух Ивашка руку приложил.
Послух Гришка руку приложил.
Послух Федка руку приложил.
Архивные пометки: "ЛИ" № 38 на листе 888 1795 года № 6
ОР РГБ. Ф. 303 (Архив ТСЛ). № 495. Подлинник [8].
№ 4
1697 г. - Черновая челобитная крестьян Спасо-Прилуцкого монастыря своим властям из заключения о своих долгах Ивану Гутману.
Государю архимандриту Сергию и государю келарю монаху Питириму, еже о Христе з братьею, бьют челомъ сироты ваши Подмонастырсного ключа крестьяне деревни Никитина Петрушка Ондреев с товарищи. В нынешнем, государи, в 206 году октября въ де[нь] взяты мы, сироты ваши, по немецкой кабале в мирском долгу от Ивана Ольферьева и сидим мы, сироты, многое время, нужду всякую терпим, а платишко наши, шубы и кафтаны, шапки и рукавицы - все обрали за хоженое и за влазное [9], а то наше платье служивые носят и без хоженого не отдают, а нам, бедным сиротам, того вышеписанного платья выкупить нечем и от работишка своего, и от хозяев отстали за седькою и вьпред корьмитце нечем. Милостивые государи старцы, архимандрит Сергий и келарь Питирим и вся братья, пожалуйте нас, бедных сирот своих, прикажите, государи, переменить. Государи, смилуйтеся, пожалуйте.
ГАВО. Ф. 1260. № 2402. Подписей нет. На обороте черновой текст какого-то монастырского документа 2 ноября 1697 г. о долгах крестьянина Гришки Михайлова.
№ 5
1701 г., августа 15. - Память из Ратуши Вологодским земским бургомистрам о привилегированных условиях торговли братьев Адольфа и Ивана Гутманов.
(Стлб. 1). Лета 1701 августа в 15 день. По указу великого государя и великого князя Петра Алексеевича всея Великия и Малыя и Белые России самодержца память вологоцким земским бургомистром с товарищи. В нынешнем 1701-м году... *государя и государствен...* бил челом великому государю Галанской земли торговой иноземец Иван Гутман. В прошлом де во 197 м году по указу великого государя из государственного Посольского приказу за многие брата ево Адолфа Гутмана и ево учиненные великого государя в казну прибыли как платежом товаров пошлин, так и покупками многих розных товаров и лекарств и продажею великого государя в казну многих товаров во многие годы нискою ценою дана им и родственником их его, великого государя, жалованная грамота: судом и росправою в городех ведать, кроме Посолского приказу, их не велено и дворы им на Москве и в городех велено держать без отягчения и всем их, иноземцев, оберегать и обид не чинить. И на Москве и во всех городех з дворов их, как с русских, людей не имать и стоялщиков не ставить. И с той великого государя жалованной грамоте на Вологде в приказной избе подали они список.
А ныне, де, на Вологде бурмистры, ругая ево и брата Адолфа ево, присылают ходоков, и те ходоки, перелазив чрез забор, з дворов их берут людей и держат в приказе, спрашивают з дворов их податей чрез вышеписанной великого государя указ и жалованную грамоту. И с того чинятца им убытки многие и бесчестье. И великий государь пожаловал бы ево, велел ис Посольского приказу в Ратушу к бурмистрам послать свой, великого государя, указ, чтоб к вологоцким бурмистрам послали память, чтоб з дворов их чрез объявленной указ податей не спрашивали и людей (стлб. 2) их таскать не велели, чтоб ему от того напрасной обиды и безчестья не было. А в жалованной грамоте, какова дана из государственного Посолского приказу Галанские земли торговому иноземцу Адолфу Альферьеву сыну Гутману в прошлом во 197 м году ноября в 10 день, написано, что пожаловал он, великий государь, ево, Адольфа, за верные службы и за радения, что он торговал в Великоросийском царствии всяким товары с прошлого 160 го году, и многие товары великого государя в казну у него иманы перед рядовою ценою с убавкою, а с торгов ево в те годы в государеву казну взято пошлин пятьдесят три тысячи семьсот одиннадцать рублей. А во 179 м году в Поморье во время хлебного недороду вывез он из-за моря к Архангельскому городу четыре тысячи четыреста четей хлеба, и тот хлеб руским людем продал по заморской дешевой цене. Да он же ставил в его, великого государя, казну по росписям лекарств многае число дешевою ценою. Да он же, служа и радея ему, великому государю, покупал поташу и ревеню многое число и тем его государской казне учинил прибыл многую.
И за те службы ему, Адолфу, и детям, и зятьям, и брату, и родственником, и прикащиком иметь всякую поволность и на Москве, и во всех великоросийских городех торговать по Новому Торговому уставу, и из за моря сродников и прикащиков и людей ево пропускать к Москве безо всякого задержания и на приезд им на Двине и у Архангельсково города и на Вологде, и в Ярославле дворы ево, которые ныне за ним, Адолфом, есть и впред будут, держать ему и детям ево, и родственником с поволностию без отягчения и таких тягостей, как бывало наперед сего, не чинить. Да ему ж на Вологде иметь и держать суды и дощаники свои и на тех судах с Вологды к Архангельскому городу и от города к Москве возить поволно безо всяких податей и грузового и пропускать их везде безо всякого задержания.
А судом и росправою ведать ево, Адолфа, и детей ево, и зятьев в государственном Посолском приказе, а в городех воеводам и приказным людем во всем ево оберегать и обид ему и детям, и брату, и родстником не чинить и ни в чем их не ведать. А з дворов ево, Адолфовых, на Вологде и во всех городех, как с купецких русских людей, не имать и стоялщиков на дворы их не ставить. А дворников ему руских людей на дворех своих и питье всякое и пива (стлб. 3) и меры при себя безпенно и теми волностями от великого государя он, Адолф, и дети ево, и братья, и сродники пожалованы и по указу великого государя Галанские земли торгового иноземца Ивана Гутмана по вышеписанной ево, великого государя, грамоте на Вологде на дворех их стоялщиков ставить и вам, бурмистром, ходоков по них посылать и людей их имать и тем безчестить, и никаких с них податей имать не велено. А велено во всем их оберегать и о том из Ратуши на Вологду к вам послать память. И как к вам ся память придет, и вы б по сей памяти чинили по вышеписанному великого государя указу и по жалованной грамоте, какова дана иноземцу Ивану Гутману, во всем непременно. И сей великого государя указ на Вологде в земской избе записали в книгу и, списав список, оставили в земской избе за своими руками, а ею память отдали ему, иноземцу, Ивану Гутману, впред для иных земских дел бурмистров. А по прежнему посланному указу, что послан к вам по ево же, Иванову, челобитью Гутмана с товарищи учиня подлинно, писали к Москве не замотчав. К сей памяти ратушская печать приложена.
У подлинного великого государя указу закрепа бурмистра Петра Логинова. Справа подьячего Алексея Чюглокова. Таков великого государя подлинной указ подал на Вологде в земской избе иноземца Ивана Гутмана человек ево Пахомко Клементьев сентября 3 дня 1701 году.
Здесь же размашистым почерком: В книгу записана. На об. 1-го стлб.: Бурмист Иван...* Великого государя. На об. 2-го стлб.: Подлинный указ иноземца Ивана Гутмана к себе взял и вместо ево, иноземца, по ево велению росписался человек ево Пахомко.
На склейке: Рычко Клементьев.
На об. 3-го стлб.: С подлинным великого государя указом сей список смотрил Иващко Конев.
ОР РГБ. Ф. 178 (Музейное собрание). Карт. 10973. № 59. Современный список (?). Печати нет. Авторы сердечно благодарят научного сотрудника Отдела рукописей РГБ Ю. В. Анхимюка за возможность познакомиться с публикуемым документом.
№ 6
1703 г., января. - Дело по челобитью И. Гутмана о неплатеже ему монастырскими крестьянами кабальных денег.
1) 1703 г., января 5. - Распоряжение Вологодского архиепископа Гавриила дьяку М. Воробьеву о рассмотрении иска И. Гутмана.
Лета 1703 генваря в 5 день по указу великого государя царя и великого князя Петра Алексеевича всея Великия и Малыя и Белыя
*Фамилия стерлась.
России самодержца Преосвященного Гавриила архиепископа Вологодского и Белозерского дьяку Максиму Воробьеву. В нынешнем году генваря в день бил челом великому государю |полная| [10], а на съезжем дворе монастырских дел столнику Лукиану Никифоровичу Кологривово подал за рукою челобитную Галанские земли иноземец Иван Олферьев сын Гутман, а в челобитной ево написано: взять ему Вологодских розных монастыре на старостах и на крестьянах по розным заемным кабалам заемных денег, и те, де, старосты и крестьяне, по тем кабалам денег ему не платят и чтоб против исковые его челобитей, на которых он, иноземец Иван Гутман, учнет [11] бить челом по тем заемным кабалам в ыске ево допросить и по допросу указ учинить по уложенью и по новоуказным статьям. И как к тебе сей великого государя указ придет и каковы он, иноземец Иван Гутман, челобитные за рукою в ыске своих подаст, и по тем челобитным, на которых заимщиков явит какие кабалы, и с тех кабал, взяв списки за рукою, а подлинные кабалы освидетельствовав, отдать иноземцу Ивану Гоутману [12], а по исковым челобитным и по кабалам заимщиков расспрашивать, а по допросу те дела для вершения за руками присылать на съезжей двор монастырских дел с нарочными посылщики. А которого числа и с кем имяны те дела посланы будут, о том и великому государю писал, а отписку велел подать на съезжем дворе монастырских дел столнику Лукиану Никифоровичу Кологривово.
ГАВО. Ф. 496 (Вологодская духовная консистория). Оп. 1. Д. 72. Л. 1 об., 3. Современная (началу XVIII в.) канцелярская копия.
2) 1703 г., января. - Канцелярская выписка из челобитной И. Гутмана на имя Петра I о кабальных долгах крестьян вологодских монастырей.
Державнейший царь, государь милостивейший, взять, государь, мне вологодских розных монастырей на старостах и на крестьянах по розным заемным кабалам заемных денег, и те старосты и крестьяне по тем кабалам денег мне не платят. Милостивейший государь, прошу Вашего величества, государь, вели, государь, вологодских розных монастырей старост и крестьян, кому ты велишь, государь, укажешь, против исковых моих челобитей, на которых я учну бить челом, по тем заемным кабалам в ыскех моих допросить и по допросу свой, государь, указ учинить по уложенью и по новоуказным статьям Вашего величества. Нижайший раб Галанские земли иноземец Иван Олферьев сын Гутман г. 1703 генваря в 5 день.
Здесь же: 1703 генваря в 5 день по указу великого государя, каковы исковые челобитные будут поданы за рукою, и тем челобитным, на которых заимщиков явит какие кабалы, и с тех кабал, взяв списки за рукою, а подлинные кабалы освидетельствовав, отдавать
исцу, а исковым челобитным и по кабалам заимщиков допрашивать, а по допросу те дела для вершенья присылать на съезжий двор и о вышеписанном Вологодского архиепископа к дьяку Максиму Воробьеву послать великого государя указ.
Подпись по-голландски: Jan Houtman.
ГАВО. Ф. 496. Oп. 1, Д. 72. Л. 2-2об. (подклеено на четвертушке бумаги к распоряжению архиепископа Гавриила дьяку М. Воробьеву).
№ 7
1704 г., января 10. - Коллективная закладная (заемная) кабала крестьян Спасо-Прилуцкого монастыря Ивану Гутману о взятии в долг 1200 рублей.
Лета тысяща семьсот четвертого году в десятый день Вологодского уезду Спасова Прилуцкого монастыря вотчинные старосты и выборные крестьяне подмонастырного села Коровничья Выпрягова старосты Ларион Петров, села Ивановского Дементей Калинин, села Сергиевского староста Яков Семенов, села Домшина Иван Федотов, села Паринцына Иван Тимофеев, села Лоптунова Василий Федосеев, села Бурдокова Григорей Ларионов, села Погодаева Гарасим Евдокимов, села Богородицкого Семен Иванов, села Великия реки Иван Титов, села Глубоково Яков Иванов, Оларевской волости Максим Исаков да выборные села Выпрягова Иван Прокопьев сын Конан, Андрей Прокопьев сын Плешков, Никифор Романов сын Блинов, деревни Шышкина Григорей Иванов сын Боран, деревни Ярыгино Илья Иванов, деревни Красного Степан Яковлев, деревни Труфанова Петр Акинфиев сын Малой, деревни Борилова Петр Семенов сын Шамароков, деревни Петрикова Иван Гаврилов, деревни Баконова Федор Макъкавеев, деревни Копьева Иван Григорьев сын Менен, деревни Никитина Иван Логинов, деревни Кумберева Федор Анфиногенов сын, деревни Алексина Костянтин Фролов, деревни Кожевникова Емельян Костянтинов, деревни Гришина Ларион Емельянов, деревни Скорово Григорей Афонасьев сын Волк, деревни Новинок Василей Ярафиев, села Великой реки деревни Липовки и Сохачева Иван Клементьев, деревни Киселева Иван Тихонов, деревни Звягина Леонтей Никитин, деревни Боброва Василей Михайлов, деревни Сычева Калина Сысоев, деревни Липовки Лесново Ларион Исаков, села Бурдукова Михайла Федоров, деревни Никулина Пантелей Васильев, деревни Болотова Семен Федоров, деревни Тишинова Иван Васильев, деревни Лукинского Леонтей Григорьев, села Лоптунова деревни Кожина Иван Естефеев, деревни Щекина Логин Автамонов, деревни Маслянки Артемей Карпов, деревни Новоселки Василей Минев, деревни Голенева Семен Михайлов, села Погодаева деревни Щапова Иван Игнатьев, деревни Щелипина Матвей Васильев, деревни Патрохова Иван Тимофеев, Оларевского ключа деревни Косачева Иван Фомин, деревни Шастова Павел Иванов, деревни Токарева Иван Яковлев сын Быстрыгин, деревни Оларева Иван Тимофеев, деревни Гнездова Киприян Тимофеев, села Сергиева Ярафей Григорьев, деревни Гридина Максим Андреев, деревни Дулепова Иван Аврамов, деревни Микиткина и Олешкова Леонтей Леонтьев, деревни Флорова Родион Иванов, села Богородицкого Тит Елисеев, деревни Волнина Федор Игнатьев, деревни Сысоева Лаврентей Костентинов, села Ивановского Никифор Михайлов, деревни Озеркова Иван Иванов, деревни Поповкина Никифор Петров, деревни Высочки Василей Яковлев, деревни Высочки ж Малой Иван Осипов, Глубоковского ключа Петр Конанов, Иван Кондратьев, деревни Дубикова Евдоким Васильев, Василей Данилов, села Парицына Афонасей Аристов, села Домшина Кондратей Минеев, заняли мы и на всех той вотчины вышеписанных сел и деревень вотчинных крестьян на всякие великого государя подати и на мирские всякие росходы и на платежи Галанской земли у торгового иноземца у Ивана Олферьева сына Гоутмана тысячю двести рублев денег московских без приписи впредь до сроку ноября до четвертого на десять число нынешнего ж семсот четвертого году на срок. Денги платить без убытков. А будем мы, заимщики, ему, Ивану Гоутману, тех заемных денег на вышеписанной срок всех сполна не заплатим и в том какие убытки учиним, и на нас, заимщиках, кои из нас в лицах будут, на том взять ему, Ивану Гоутману, по сей кабале те заемные денги тысячю двести рублев и убытки безрозвытно все сполна.
У сей кабалы свидетели: Вологоцкой приказной избы подьячей Иван Патракеев сын Мизгирев, Козма Никифоров сын Парфеньев, Михаило Иванов сын Федоров, Лев Михайлов сын Малыгин, крепостных дел подьячей Афонасей Ильин сын Дементьев, Николай Филипов сын Благодацков. Кабалу писал вологоцких крепосных дел подьячей Иван Семенов.
На об.: Записки рубль десять алтын взято в книгу в книгу [13] записана.
Подписал Иван Ромашов.
К сей кабале вологжанин посадской человек Кирило Миронов вместо заимщиков села Коровничья и Выпрягова старосты Лариона Петрова, села Ивановского старосты Дементья Калинина , села Великия реки старосты Ивана Иевлева и выборных тех сел крестьян, кои в сей кабале имяны писаны, что они Галанской земли у торгового иноземца у Ивана Гоутмана тое ж Прилуцкого монастыря вотчины с старостами и со крестьяны тысячю двести рублев денег по сей кабале заняли, по их велению руку приложил.
К сей кабале вологжанин посадской человек Василей Васильев сын вместо заимщиков села Бурдукова старосты Григорья Ларионова, села Погодаева старосты Герасима Евдокимова, села Богородского старосты Семена Иванова и выборных тех сел крестьян, кои в сей кабале имяны писаны, по их велению руку приложил.
К сей кабале заимщик выборной Петр Конанов и вместо заимщиков же старосты Якова Иванова и выборново Ивана Кондратьева по их велению руку приложил.
К сей кабале заимщик Никифор Романов вместо заимщиков же Омельяна Костянтинова, Андрея Прокопьева, Ивана Тимофиева с товарищи, кои в сей кабале старосты и выборные имяны писаны, по их велению руку приложил.
Вологоцкой приказной избы подьячей Иван Патрекеев сын Мизгирев у сей кабалы свидетелем был и руку приложил.
Вологоцкой приказной избы подьячий Козма Никифоров сын Парфеньев у сей кабалы свидетелем был и руку приложил.
Вологоцкой приказной избы подьячий Михаилj Иванов сын Дудоров у сей кабалы свидетелем был и руку приложил.
Вологоцких крепостных дел подьячий Афонасей Ильин сын Дементьев у сей кабалы был свидетелем и руку приложил.
Вологоцких крепостных дел подьячий Николай Филипов Благодацков у сей кабалы свидетелем был и руку приложил.
Вологоцкой приказной избы подьячий Лев Михайлов сын Малыгин у сей кабалы свидетелем был и руку приложил.
ГАВО. Ф. 1260. № 2800. Подлинник. Лист по вертикали наполовину разорван.
№ 8
7704 г., мая 3. - Челобитная стольника кн. В. Ф. Елецкого об обидах, нанесенных ему И. А. Гутманом.
1704-го году мая в 3 де. Преосвященному архиепископу Вологодскому и Белозерскому бил челом в архиепископском приказе, извещал словесно стольник князь Василей князь Федоров сын Елецкой, а в челобитье своем сказал. По именному Великого Государя указу и по наказу, каков дан из Семеновской канцелярии, послан он, князь Василей, на Вологду и в иные городы и по тому Великого Государя указу приехал на Вологде в дом иноземца Ивана Алферьева сына Гутмана, и он-де, Иван, стоит на дворе у воротной избы и велел при нем, иноземце Иване Гутмане, подьячему Ивану Широгорову Великого Государя указ вычесть, и иноземец Иван Гутман Великого Государя указ выслушав, скаски, каковы надлежит против указу Великого Государя у него, иноземца, взять, не дал, а сказал, что я-де Москву и сам знаю, и почал ево, князь Василья бранить всякою неподобною бранию. И он, князь Василей, за ево Ивановы против Великого Государя указу неистовые слова велел ево, Ивана, взять на съезжий двор, и он, иноземец, на съезжий двор не пошел, учинился силен и велел ево, князь Василья, дворовым своим людем бити дубьем. И ево, князь Василья, били и увечили и неподобною всякою бранию бранили. И преосвященному архиепископу велети б ево, князь Василья, словесное челобитье записать. Князь Василий Елецкой руку приложил.
ГАВО. Ф. 1260. № 7491. Подлинник. На обороте карандашная пометка (И. Суворова ?): "Списано и послано в Русс. Старину 1913 г., 3 декабря"14.
№ 9
1715 г., мая 17. - Два черновых договорных письма о выплате всех долгов крестьянами Спасо-Прилуцкого монастыря Ивану Гутману и об их получении Иваном Гутманом.
1715 году мая въ 17 день Вологоцкого уезду Спасова Прилуцкого монастыря вотчин выборной села Сергиева деревни Гридина Мокея Андреева и ключевые старосты, и крестьяне, и служки дали сие писмо Галанской земли торговому иноземцу Ивану Ольферьеву сыну Гоутманову в том. В прошлых годех займовали тое ж вотчины старосты и выборные крестьяне у него, Гоутманова, денги в разных числех и давали на себя заемные кабалы. И по договору на пустоте Фомичкове косили и на Вологду на своих лошадях к нему сено возили и дрова ставили и другие всякие работы по нарядом от него, Гоутманова, работали, и денги за те работы повсягодно старосты брали и на сей год за косбу, за поставку дров взяли наперед. А ныне мы заемные денги ему, Гоутманову, по тем кабалам заплатили и кабалы взяли и впред нам, выборному и старостам и крестьяном, за вышеозначенные работы о взятье денег и ни в чем на него, Гоутманова, великому государю не бить челом и не искать.
Внизу приписка другим почерком: Таково писмо дано иноземцу от крепостных дел и денги заплатили 1000 руб. Июля 4 дня.
На об. перечеркнутый текст:
1715 году мая в день Галанской земли торговой иноземец Иван Ольферьевъ сынъ Гоутманов дал сие писмо Вологоцкого уезду Спасова Прилуцкого монастыря архимандриту Арсению з братиею да вотчинному выборному деревни Гридина Мокею Андрееву и ключевым разных сел старостом и крестьяном в том. В прошлых годех займовали у него, Гоутманова, денги того монастыря бывшие власти и вотчинные крестьяне в разных числех и в тех заемных денгах давали мне, Гоутманову, на себя заемные кабалы. И ныне и у вышеписанного архимандрита, и у выборного, и у старост, и у крестьян те заемные денги по всем кабалам принял сполна и болше того кабал у меня нет. А будет какие и явятца по тем кабалам денги мне, Гоутманову, заплачены по вышеписанное число чисто. И на архимандрита Арсения з братиею впред и на вотчинных старост и крестьян и на заимщиковъ мне, Гоутманову, великому государю не бить челом и не искать.
Внизу приписка другим почерком: А такова писма иноземец нам не дал.
ГАВО. Ф. 1260. № 2842.
№ 10
1723 г., января 28 - февраля 14. - Дело по челобитью Екатерины Гутман на крестьян Спасо-Каменного монастыря, не платящих кабальные деньги.
1) 1723 г., января. - Челобитная Екатерины Гутман о неуплате крестьянами кабальных денег.
Л. 1. Всепресветлейший державнейший император и самодержец всероссийский Петр Великий отец Отечествия, государь всемилостивейший. В прошлом 704 году заняли у свекра моего нижеименованной иноземца Ивана Гоутмана Вологоцкого уезду Спасова Каменного монастыря вотчинной староста Сямской волости Пучецкого станку деревни Брюхачева Перфилей Иванов да мирские старосты Отводлинского станку деревни Нагорного Михаило Перфильев да Пучецкого станку деревни Бологова Иван Перфильев, Степан Архипов по кабале дватцать рублев денег. И оные вышеписанные заимщики оных заемных денег свекру моему иноземцу Ивану Гоутману и мне, нижеименованной, и по се время не платят, и в том они, заимщики, чинят мне многую волокиту и убытки.
Всемилостивейший государь, прошу вашего императорского величества вели, государь, Вологоцкого епископа из Синодальной команды ис Казенного приказу по
Л. 1 об. оных вышеписанных заимщиков по наказу // послать кого надлежит и привесть их на Вологду в Синодальную команду и в вышеписанных заемных денгах их допросить и по допросу свой императорского величества указ учинить. Вашего императорского величества нижайшая раба вдова иноземца Катерина Иванова дочь Гоутманша
1723 генваря в день. Челобитную писал подьячий Иван Бурцев.
Далее подпись по-голландски: De wed" zai Hendrick Houtman [15].
Здесь же припись: 1723 генваря в 28 день по его императорского величества указу и по приказу преосвященного Павла, епископа Вологоцкого и Белозерского, вышеписанное прошение в канцелярии Синодальной команды по означенных заимщиков в вотчину Спасо-Каменного монастыря для взятия к допросу послать нарочного по наказу, а у оного челобитья взять подлинную крепость и, списав с нее копию, с правя с подлинною, присоединить к сему, а подлинную отдать ей с роспискою [16].
2) 1723 г., февраля 14. - Запись о доставке обвиняемых в неплатеже кабальных долгов монастырских крестьян в Вологду и их допросе.
Л. 3. По указу его величества императора и самодержца всероссийского и по данному из дома преосвященного Павла епископа Вологоцкого и Белозерского правления дел Синодалной команды ис канцелярии наказу за приписью дьяка Федора Тихомерова служитель дому ж его преосвященства Степан Гурьев ездил в Вологоцкий уезд в вотчину Спасова Каменного монастыря Сямской волости Пучецкого станку в деревню Нагорного да Пучецкого ж станку в деревню Бологово для взятья той вотчины крестьян, а имянно: деревни Брюхачева Перфилья Иванова, деревни Нагорного Михаила Перфильева да Степана Архипова против челобитья иноземки вдовы Катерины Ивановой дочери Гоутманшихи к допросу. И я посланны в вышеписанных (Л. 3 об.) крестьян при понятых, взяи с собою вместе, привез на Вологду и объявляю при сем доезде правления дел Синодалной команды в канцелярии управителем. К сему доезде служитель Степан Гурьев руку приложил [17].
1723 февраля в 14 день вышеписанной доезд, записав в книгу, взять копейку и оных крестьян приняв, против помянутого челобитья по прежней помете, допросить [18].
И по вышеписанной помете вотчины Спасова Каменного монастыря крестьяня Перфилей Иванов, Михаилo, Иван Л. 4, Перфильевы (Л. 4) Степан Аристов в канцелярию правления дел Синодалной каманды приняты [19].
И того ж числа перед казначеем монахом Иоакимом Соколниковым с товарищи против челобитья иноземки вдовы Катерины Ивановы дочери Гоутманши допрашиваны, а в допросе сказали. В прошлом, де, 704 году у свекра ее, иноземца Ивана Гоутмана, на мирской росход денег они дватцеть рублев заняли, и кабалу в тех заемных денгах они дали и той кабалы ни в чем не спорят, и платить они по той кабале помянутые денги повинны. К сему допросу вологжанин Иван Анфимов вместо Перфилия Иванова с товарищи по их велению руку приложил. И (Л. 4об.) вышеписанному допросу в пополнение сказали: ныне, де, они в той вотчине не старостами, а те, де, денги надлежит платить, собрав со всех крестьян сего 723 году вотчинным старостам села Пучка Архипу Ипатову, Отводлинского станку Якову Мокиеву, Заозерской половины Севе Григорьеву. К сему допросу вологжанин Иван Завьялов вместо крестьян Перфилья Иванова с товарищи по их прошению руку приложил [20].
ГАВО. Ф. 496. Oп. 1. Д. 790, Л. 1-4 об.20
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Викентий был троицким архимандритом с 1674 по 1694 г., Прохор - келарем в 1681--1693 гг., Игнатий - казначеем в 1685-1693 гг. (Вкладная книга Троице-Сергиева монастыря. М., 1987. С. 16; Арсений, иеромонах. Летопись наместников, келарей, казначеев, ризничих, экономов и библиотекарей Свято-Троицкие Сергиевы Лавры. СПб., 1868. С. 25, 39).
2 Улица Новинская, или Новинковская, располагалась в восточной части Вологды в Нижнем посаде, поблизости от реки. Здесь была наибольшая концентрация торговых иноземцев. Запустение же троицкого двора здесь относится ко времени после 1678 г., поскольку переписная книга 1678 г. еще называет его жилым (АТСЛ. Кн. 583. Л. 200),
3 Имеется в виду Троицкий Павлов Обнорский монастырь, двор которого на этом же, по-видимому, месте фигурирует в переписной книге 1711-1712 гг. (ГАВО. Ф. 652 (ВОИСК). Кн. 37. Л. 1).
4 Н. И. Суворов называет три Проезжих переулка (в документе "улица"), идущих от Новинской ул.: Проезжий переулок к р. Вологде, Проезжий переулок от Петровского монастыря и Проезжий переулок "На сполье" (Суворов Н. И. Вологда в начале XVIII в. ... С. 11-12).
5 Полубеременная бочка - мера жидких товаров (вин, пива, меда и пр.). Точный ее размер не определен. Возможно, равнялась 20 ведрам, так как в бочке считалось 40 ведер.
6 Лаврентий Панкратьевич Сухарев - командир стрелецкого полка. Знаменит тем, что оставался верным Петру I во время борьбы с царевной Софьей. Полк Сухарева размещался в Москве у Сретенских ворот, откуда начиналась дорога на Север, в том числе и в Вологду. Здесь находилась двухэтажная палата с башней (знаменитая Сухарева башня).
7 Надпись по-голландски: 19 марта 1693 Москва.
На об.: Я, Адольф Гоутман, свою руку приложил за своего брата Яна [Ивана. - В. З., М. Ч.] Гоутмана.
Запись датирована русским писцом по Юлианскому календарю (9 марта), а Адольфом Гоутманом - по Григорианскому (19 марта). Разница в XVII в. составляла 10 дней.
8 Водяной знак бумаги трудно различим, поскольку половина его оказалась резанной по левому краю. Полагаем, что это "Герб Семи провинций", помещенный в альбоме А. А. Гераклитова под № 304-306 с датой 1697 г. (Гераклитов А. А. Филиграни XVII века на бумаге рукописных и печатных документов русского происхождения. М., 1963. С. 21, 89). Филигрань представляет собой льва с мечом в правой лапе и пуком стрел в левой - по числу Нидерландских штатов.
9 Хоженое и влазное - это, возможно, пошлины судебным приставам за доставку обвиняемых в тюрьму.
10 Так в рукописи. Речь идет о полном царском титуле, который писец данного документа опустил.
11 Слово учнет надписано сверху более бледными чернилами над зачеркнутым "станет".
12-12 Слова иноземцу Ивану Гоутману надписаны более бледными чернилами над зачеркнутым исцу.
13 Так в рукописи.
14 Опубликовано: Суворов И. Буйство иноземца в Вологде (1704 г.) // Сборник статей о Вологде. Б. м., б. г. Страница не пронумерована, архивный источник не указан.
15 Полная формула: De iveduive zaiiger. Перевод: Вдова умершего Гендрика Гоутмана. Имена Гендрик и Андрей были созвучны и взаимозаменяемы.
16 Далее половина л. 2 и л. 2 об. оставлены чистыми.
17 Далее оставлено место для одной строки.
18 Далее оставлено место для трех строк,
19 Далее оставлено место для одной строки.
20 Далее половина л. 4 об. оставлена чистой. Следующие два листа с оборотом в деле не пронумерованы, в их верхнем правом углу канцелярский штамп с двуглавым орлом. На л. 1 и 3 в нижнем углу пометка: записана. Перед л. 1 два белых листа, на переднем фиолетовыми чернилами:
Вологодская духовная консистория
Дело
по челобитью вдовы иностранного купца Екатерины Гоутман на крестьян Спасо-Каменного монастыря, не возвративших ей долга.
Начато 1723
Окончено
на 4 листах.
На обороте первого листа текст постороннего содержания от июля 1715 г.
И. В. Савицкий
СОБРАНИЯ ВОЛОГОДСКИХ ДВОРЯН В СЕРЕДИНЕ XIX - НАЧАЛЕ XX ВЕКА
Благородное сословие Российской империи - дворянство - было одним из немногих сословий русского общества, имевших свою корпоративную организацию с конца XVIII века. Это право было дано Екатериной II в Жалованной грамоте дворянству в 1785 году. С тех пор сословная организация российского дворянства была довольно разнообразной. Во-первых, она включала губернские и уездные Дворянские собрания, созывавшиеся раз в три года для обсуждения сословных проблем, а также депутатские собрания для составления родословных книг. Во-вторых, существовали так называемые благородные клубы, куда мог войти любой дворянин, а также почетные граждане, в основном из числа купцов. И в-третьих, под контролем дворянства действовали специальные учреждения для поддержания материального благосостояния представителей сословия - опеки, дома призрения для бедных дворян, благородные пансионы для юношества, кассы взаимопомощи и т. д.
Исследователями справедливо отмечается некоторое различие в функциях и степени влияния дворянских сословных организаций в до-и пореформенный период [1]. До отмены крепостного права дворянские собрания имели право избирать или предлагать губернскому начальству кандидатов для замещения ряда должностей (председателей и заседателей палат уголовного и гражданского судов, судей и заседателей уездных и совестных судов, земских исправников, заседателей земских судов), обсуждать проблемы сословия в границах губернии, а также ходатайствовать перед властями об устранении злоупотреблений в местном управлении (вплоть до личного обращения к императору). Собрания могли обсуждать и правительственную политику, но это было возможно либо в форме ее безусловного одобрения, либо при рассмотрении вопросов, переданных для обсуждения собраниям самим правительством.
В пореформенный период компетенция дворянских обществ была ограничена: должности чиновников в судебных и полицейских учреждениях стали замещаться исключительно по назначению администрации.
И хотя это не ущемляло личных прав дворян, по-прежнему сохранявших преимущества при поступлении на государственную службу, роль дворянского общества в этом вопросе была сведена к рекомендациям при подборе кандидатур чиновников правительственными органами и не имела решающего значения.
Учитывая соблюдавшийся имущественный ценз для участия в работе дворянских собраний, корпоративная организация дворянства являлась показателем определенного уровня численности и экономического положения представителей этого сословия. Поэтому она была неодинакова в разных районах Российской империи, особенно она отличалась, если территория относилась к окраинной, в том числе северной части Европейской России. Цель данной статьи заключается в ознакомлении читателей с малоизвестными страницами истории вологодского дворянства на примере деятельности губернского Дворянского собрания и благородных клубов. Безусловно, в одной статье невозможно проанализировать все аспекты деятельности дворянских собраний и благородных клубов Вологды. Автор акцентирует свое внимание на заботе дворянских собраний о своем персональном составе, составлении родословной книги, отношении к политике правительства во второй половине XIX века, а также взаимоотношениях между Дворянским собранием и Благородным клубом.
Основной корпус архивных источников по данной теме содержится в специальном фонде Вологодского губернского Дворянского депутатского собрания (ф. 32) в Государственном архиве Вологодской области (ГАВО). Прямое отношение к исследуемым вопросам имеют фонды вологодских губернского и уездного предводителей дворянства (ф. 31 и 85), а также некоторые материалы Канцелярии Вологодского губернатора (ф. 18) и другие документы. Кроме того, контроль за деятельностью дворянских выборных органов обусловил появление интересующих нас материалов в фондах правительственных учреждений, сохранившихся в Российском государственном историческом архиве в Санкт-Петербурге (РГИА). Автором привлечены фонды Министерства внутренних дел - Департамента гражданских и духовных дел (ф. 1151), Департамента общих дел (ф. 1284), Канцелярии по делам дворянства (ф. 1283) и другие материалы. Практически все источники принадлежат к разряду делопроизводственной (деловая переписка, отчеты, донесения) и юридической документации (проекты уставов различных обществ).
Губернское Дворянское собрание на Европейском Севере России в пореформенный период существовало только в Вологодской губернии. Ввиду малочисленности представителей сословия, удовлетворявших требованиям имущественного ценза, дворянские собрания в Архангельской и Олонецкой губерниях не функционировали. Такой порядок был закреплен еще "Положением о порядке дворянских собраний, выборов и службы по оным" от 6 декабря 1831 года [2]. В пореформенный период в Вологодской губернии уездные дворянские собрания существовали в трех юго-западных уездах - Вологодском, Грязовецком и Кадниковском. Только на этой территории проживало достаточное количество потомственных дворян, отвечавших предъявленным законом требованиям.
Требования к составу дворянских обществ менялись на протяжении XVIII-XIX веков. В середине XIX века присутствовать на собраниях могли все потомственные дворяне мужского пола, достигшие совершеннолетия, внесенные в Дворянскую родословную книгу и не находившиеся под судом. Однако правом голоса по всем вопросам, кроме выборов, располагали лишь те из них, которые владели недвижимостью, а также отвечали хотя бы одному из следующих условий: имели классный чин или российский орден, аттестат об окончании среднего или высшего учебного заведения или прослужили три года на выборных дворянских должностях. Непосредственное же право участия в выборах предоставлялось лишь тем, кто, помимо перечисленного, владел недвижимостью или имел доход не менее определенного ценза. Только такие дворяне могли считать себя полноправными членами собраний.
В предреформенные годы право голоса на выборах имели владельцы не менее 100 ревизских душ или трех тысяч десятин земли. Для высших гражданских и военных чинов начиная с IV класса (действительный статский советник, полковник или капитан I ранга) этот ценз снижался до 5 душ крепостных крестьян или 150 десятин земли. Использовался и принцип "лестницы" голосов: более состоятельные владельцы имели больше голосов, мелкопоместные (а также вдовы-дворянки и несовершеннолетние) могли участвовать в выборах через уполномоченных. Прослужившие три года в должности предводителей дворянства допускались к выборам без всяких условий [3].
Размывание рядов поместного дворянства в пореформенный период привело к тому, что правительство было вынуждено снизить имущественный ценз для участия в дворянских выборах, приравняв его в 1870 году к земскому выборному цензу. Для Вологодской губернии его норма соответствовала следующему объему землевладения [4]: в Вологодском уезде - 250 десятин, Вольском - 475, Грязовецком - 325, Сольвычегодском - 400, Тотемском - 425, Устьсысольском - 700, Устюжском уезде - 475 десятин.
Как видно, величина ценза менялась в зависимости от качества земель и соответственно их стоимости. Такой порядок мог быть пригоден как условие для участия в выборах. Однако в дальних уездах северного района, где немногочисленное потомственное дворянство не стремилось владеть большим объемом земельной собственности, повышение земельного ценза, наоборот, лишало представителей этого сословия возможности активно участвовать в общественной жизни уездов.
Все это сказывалось на количественном и качественном составе депутатов дворянских собраний. Численность лиц, по закону имевших право участия в работе дворянских собраний, колебалась от 68 до 133 на обыкновенных собраниях, проводившихся раз в три года, и от 63 до 137 - на чрезвычайных, собиравшихся по мере необходимости с разрешения губернатора. Доля дворян, участвовавших в работе обыкновенных дворянских собраний по полному имущественному цензу, составляла от 57,6 до 68,1 процента в первое пореформенное десятилетие, поднявшись к 1896 году до 97,4 процента. Такое относительное увеличение их численности было возможно только за счет уменьшения доли дворян, участвовавших в выборах по доверенности и через уполномоченных.
Другие факторы сказывались на изменении доли мелкопоместных дворян, избиравших уполномоченных. Их резкое уменьшение в 1870-х годах, а затем и практическое отсутствие говорят о разорении мелких земельных собственников. Это сказывалось и на общей численности представителей дворянства, имевших право участия в работе собрания и использовавших это право.
Экономическое оскудение дворянства вело к уменьшению количества лиц, имевших право участия в работе дворянских собраний. Это не могло не вызывать тревоги среди представителей сословия. В марте 1881 года вологодский предводитель дворянства обратился к губернатору с просьбой о ходатайстве перед правительством о снижении имущественного ценза для участия в дворянских выборах. В соответствии с ним в губернии имели право лично участвовать в выборах лишь 85 дворян; 120 дворянок могли реализовать это право через уполномоченных. Предложение Дворянского собрания сводилось к соответствию цензов на дворянских и земских выборах. Вологодский губернатор поддержал эту инициативу, но министр внутренних дел граф Игнатьев в ходатайстве отказал. Во-первых, дворянские выборы проводились лишь в трех уездах данной губернии, где недостатка в дворянах министр не видел. Во-вторых, по его словам, до этого никто с подобным ходатайством не обращался [5]. Последнее утверждение могло говорить разве что о нежелании правительства обсуждать этот вопрос: с подобным ходатайством обращались дворянские общества и других губерний [6].
Ходатайствуя о понижении имущественного ценза для участия в дворянских выборах, вологодское дворянство одновременно старалось оградить себя от неимущих элементов с помощью повышения вступительного взноса, уплачиваемого при записи в родословную книгу. По закону, действовавшему до 1895 года, собраниям дворянства предоставлялось право устанавливать размер этого взноса на каждое трехлетие, но его размер не должен был превышать 60 рублей. В 1887 году вологодское дворянство ходатайствовало о повышении этого сбора. Министр внутренних дел предложил высказаться по этому вопросу и другим дворянским обществам, в результате чего 1895 году максимальный размер взноса был установлен в 200 рублей [7].
По закону контроль за составом дворянских обществ и ведение родословной книги были основным предметом деятельности дворянских собраний. Господствующее положение дворянства выражалось в многочисленных привилегиях, зафиксированных в Жалованной грамоте 1785 года, - беспошлинной торговле, владении крепостными людьми, а также в более широких возможностях для обучения и прохождения службы. Естественно, в пореформенный период многие из этих преимуществ были потеряны, однако дворянство все еще оставалось привилегированным сословием и потому следило за правильностью "приобретения благородного достоинства". При этом в пореформенный период сословные объединения практически не играли в этом вопросе никакой самостоятельной роли. Процедура внесения дворянина в родословную книгу в значительной степени стала формальной и сводилась к рассмотрению доказательств прав на дворянство переданных и чаще уже одобренных Сенатом. Максимальной мерой наказания, которую могли использовать собрания в отношении провинившегося в чем-либо представителя своего сословия, было лишение его права присутствия на заседаниях. Губернское дворянство имело права ни возводить в дворянское звание, ни лишать его соответствующих указаний Сената. Тем не менее рассмотрение прав на дворянское достоинство было наиболее частой темой заседаний вологодского дворянства на протяжении всего XIX века.
Потомственный дворянин, проживавший на территории губернии или имевший в ней недвижимую собственность, был обязан внести свое имя в местную родословную книгу. Она состояла из 6 частей: 1) роды действительного дворянства (т. е. дарованного монархом лично или имевшего давность до 100 лет), 2) получившие дворянства за военную службу, 3) "осьмиклассное" дворянство, заслужившее свое звание на гражданской службе, 4) иностранные роды, принявшие российское подданство, 5) титулованные роды, 6) древние благородные роды, имевшие давность свыше 100 лет. Таким образом, записи в дворянскую родословную книгу позволяют приблизительно характеризовать источники пополнения этого сословия.
Дворянство относилось не очень прилежно к документам о благородном происхождении представителей высшего сословия. Упущения в этом открылись в 1840-х годах, когда правительство по стране провело ревизию деятельности дворянских собраний. Подобная проверка коснулась и вологодского дворянства. В документах Департамента герольдии правительствующего Сената за 1844 год сохранился рапорт Вологодского депутатского собрания о том, что из всех дворян, внесенных в наиболее престижную, шестую часть Дворянской родословной книги, из-за недостаточности доказательств в дворянском достоинстве не было утверждено Сенатом 189 фамилий [8].
Как окончательно сформировалась родословная книга в середине XIX века, видно из таблицы 1:
| Число лиц | Части родословной книги | Всего | |||||
| I | II | III | IV | V | VI | ||
| Утвержденных | 75 | 116 | 332 | - | - | 261 | 784 |
| Неутверж денных | 76 | 21 | 55 | - | - | 229 | 381 |
| «Коих права не триведены еще известность» | 10 | 11 | 34 | 8 | - | 127 | 190 |
| Итого | 161 | 148 | 421 | 8 | - | 617 | 1355 |
Запись в VI часть родословной книги говорила о древнем происхождении рода. В нее старались попасть 45,5 процента дворян, подавших заявления на внесение в книгу и утвержденных в дворянском достоинстве. На деле записанными оказались менее половины из них. Из утвержденных в дворянском звании большая часть (42,3 процента) имела восьмиклассное" происхождение, то есть получила право на благородное достоинство путем выслуги на гражданской службе, зафиксированной в Табели о рангах. Иностранных и титулованных родов в составе вологодского дворянства в тот период зафиксировано не было.
Данные родословной книги позволяют лишь приблизительно характеризовать состав этого сословия по принципу происхождения. Несмотря на обязанность внесения потомственных дворян в этот документ, далеко не все из них стремились к выполнению этого правила. Например, к указанному времени в Вологодской губернии насчитывались 552 дворянские фамилии, включавшие 1542 лица. Родословной книгой зафиксировано лишь 1360 (88 процентов). В числе утвержденных в дворянстве 325 фамилий состояло 866 лиц, среди не утвержденных в этом звании - 131 фамилия (452 лица). "Не приведены были в известность" права на дворянство у 96 фамилий, включавших 224 лица [10]. Таким образом, многие дворяне либо не считали нужным записываться в родословную книгу, либо довольствовались записью в соответствующие документы других губерний. Последних насчитывалось 770 фамилий.
К концу века состав дворянства несколько изменился, сохранив свои основные особенности. По данным 1898 года, в первую часть родословной книги было записано 42 рода, во вторую - 153, в третью - 242 рода, четвертую - 7 родов, пятую - 5, шестую - 209, составив всего 658 родов. К этому можно добавить еще 210 родов, от которых за последние 50 лет не поступало ходатайств о причислении к дворянству своих потомков (соответственно 24, 34, 65, 8, 1 и 78 родов) [11]. Легко заметить противоречие этих данных с материалами 1853 года, не зафиксировавших ни одного титулованного рода среди вологодского дворянства.
Эти данные иллюстрируют весьма примечательную особенность российского дворянства: значительная часть его состава были дворянами в первом-третьем поколениях. Это объясняется известным принципом петровской Табели о рангах, предоставлявшей потомственное дворянство практически всем лицам, дослужившимся до низшего XIV офицерского или VIII гражданского ранга (с 1856 года - соответственно VI и IV рангов). Старинные дворянские роды постепенно размывались выходцами из других социальных слоев, что впоследствии приведет к качественному видоизменению всего сословия.
Другим аспектом деятельности Вологодского Дворянского собрания было руководство благотворительной деятельностью сословия. Понятие "благотворительность" включало в себя как постоянную заботу о каком-нибудь объекте, так и отдельные мероприятия "на злобу дня". К числу последних, например, относится инициатива дворянства Грязовецкого и Кадниковского уездов 1854 года об оказании финансовой помощи русской армии в ходе Крымской войны. Всего на военные нужды тогда было собрано 30 тысяч рублей (по 30 копеек с ревизской души), за что император повелел объявить вологодскому дворянству высочайшую благодарность [12].
Большое внимание уделялось подрастающему поколению дворян. Так, с помощью Дворянского собрания в 1835 году при Вологодской губернской гимназии был открыт благородный пансион (в соседней Олонецкой губернии такое учреждение было создано еще в 1805 году). Он был рассчитан сначала на 10, а затем на 20 воспитанников. Хотя пансион был создан на дворянские средства, расходы на его содержание лишь частично покрывались дотациями из дворянской казны. За содержание в пансионе каждый воспитанник должен был платить сначала 275, а затем 400 рублей ассигнациями. К 1850 году эта сумма увеличилась до 150 рублей серебром [13]. На содержание заведения с 1835 по 1863 год включительно вологодское Дворянство израсходовало 65 250 рублей.
Отношение к пансиону изменилось после реформы 1861 года. По постановлению губернского Дворянского собрания от 23 февраля 1863 года он был закрыт в 1864 году "ввиду изменившегося экономического положения дворянства". К этому времени дворянские общества в России уже равнодушно относились к ликвидации существовавших при гимназиях сословных пансионов. Это нарушало традиции преподавания и сильно беспокоило правительство [14]. Однако в условиях ставшего фактом экономического кризиса сословия дворянство стремилось не столько к содержанию закрытых сословных образовательных учреждений, сколько к улучшению качества получаемого образования. Поэтому ликвидация пансиона еще не означала окончания благотворительной деятельности в этом направлении. Вологодское дворянство продолжало отпускать средства для нужд просвещения и всего к 1898 году выделило на это 96 тысяч рублей [15].
Конечно, из-за экономии средств местное дворянство не могло позволить себе ведения широкой благотворительной деятельности в пореформенный период. Тем не менее Дворянское собрание приветствовало частные инициативы в этом вопросе. Особенно это касалось создания дома призрения для бедных дворян. Так, в 1879 году дворянка С. А. Засецкая завещала обратить свой полукаменный дом с дополнительными постройками и земельным участком в Вологде в дом призрения для неимущих представительниц сословия. Его содержание должно было идти за счет процентов с капитала, положенного в Государственный банк [16]. Дворянство благодарно восприняло этот шаг, и дворянская богадельня имени Засецкой просуществовала почти три десятилетия. Когда в 1905 году стала очевидна недостаточность средств для содержания дома призрения, Дворянское собрание незначительным большинством голосов (23 против 18) постановило передать учреждение в ведение "Человеколюбивого общества", предварительно все же выделив 1260 рублей на временное содержание дома. В 1907 году богадельня была закрыта, дворянок, находившихся в нем, было решено перевести в Санкт-Петербург, а имущество распродать [17].
В 1903 и 1904 годах свой каменный дом и участок земли в Вологде завещала на устройство дома призрения вдова коллежского советника Т. А. Чуровская. По уставу, принятому Дворянским собранием в 1908 году, в доме могли призреваться только потомственные дворяне. Содержание богадельни обеспечивалось государственными процентными бумагами на 50 тысяч рублей. Всего же Чуровская только на благотворительность завещала около 99 900 рублей, не считая имущества [18].
Приведенные факты иллюстрируют стремление дворянства к поддержанию стабильности своего положения. Однако они ничего не говорят о политической позиции вологодского дворянства. Рассмотрение этого вопроса применительно к первым годам пореформенного периода достаточно сложно, так как политическая деятельность не входила в компетенцию дворянских обществ. Между тем имеющиеся немногочисленные свидетельства позволяют косвенно судить о реакции этого сословия на происходившие в стране преобразования.
Дворянство по-разному отнеслось к реформам 1860-х годов. Эйфория преобразований, охватившая общество еще до начала реформ, затронула и дворянские круги. В 1863 году губернский предводитель, генерал-майор Н. Т. Шарыгин в своей речи на открытии собрания заявил, что "время сословных предрассудков ушло безвозвратно. Дух времени и требование грамотности выдвинули на первый план вопросы о праве человека, о праве гражданина и тем самым подорвали авторитет сословных прав и привилегий. Нам, как привилегированному сословию, осталось одно из двух: или, опираясь на отжившие предания и дворянские грамоты наши, упорно отстаивать все свои привилегии и всеми силами задерживать развитие указанных нам прав, или пожертвовать некоторыми из своих интересов, встать впереди народа и вести его по пути цивилизации и прогресса" [19]. Являясь представителем либеральной части дворянства, Шарыгин принадлежал к тому течению общественной мысли, которое верило, что главная привилегия дворянства - это высокая степень образования, "которое обуслoвливает умственное и нравственное превосходство нашего сословия над остальною массою народа... Не барская спесь, не архивные предания должны руководствовать нами. Наш девиз: все для блага России, все для единения с народом" [20].
Чтобы выяснить степень искренности этих слов, необходимо учесть особенности источника. "Вологодские губернские ведомости", опубликовавшие речь предводителя, носили официальный характер, принципиально не допуская отхода от линии правительства. Редакции было необходимо показать положительный отклик на проводившиеся преобразования со стороны провинциального дворянства (вспомним, за его реакцией пристально следил сам Александр II). По данным газеты, слова Н. Т. Шарыгина были встречены с общим восторгом. Учитывая пафос речи, в это можно поверить. Однако в следующем году сам губернский предводитель был вынужден признать, что "некоторые с недоверием смотрят на совершающиеся реформы". В самом деле, дворянство не всегда могло заявить о себе как о наиболее просвещенном сословии, все более шатким становилось и его экономическое положение. Члены собрания должны были утешиться тем, что "с реформами исчезают только обветшалые остатки старины, но привилегии и значение наше в сущности остаются неприкосновенными" [21]. Таким образом, мажорные тона речей Шарыгина, представлявшие создавшееся положение явно в розовом свете, уже не встречали былой поддержки среди дворянства. В следующем году он перенес свое внимание на анализ внешнеполитической ситуации. Для представителей сословия, считавшегося опорой самодержавия, это было самым безопасным способом выразить свое недовольство правительственными мероприятиями.
Дворянство все больше и больше понимало серьезность последствий проводившихся реформ и с опаской наблюдало за внутренней политикой самодержавия. Мнением дворянских обществ правительство интересовалось по отдельным вопросам не первостепенной для страны важности, а попытка дворян дать самостоятельный критический анализ происходивших изменений легко могла быть принята за проявление нелояльности. Дворянство вплоть до 1890-х годов могло лишь уповать на милость монарха и при случае выражать свою преданность в его адрес. Так, в обращении на имя Александра II в честь 25-летия его царствования вологодское дворянство спешило выразить "искренние чувства глубокой преданности к Царю-Освободителю", высказать ему свою признательность, любовь и благоволение. В тексте документа говорилось об одобрении "ряда благодетельных реформ по всем отраслям государственного управления и народного благоустройства"[22], однако судьба множества разорявшихся к тому времени дворянских имений заставляет усомниться в искренности этих слов. Вероятно, в данный период для большей части дворянства в целом еще не существовало "правильной" или "неправильной" политики самодержавия. Еще веря в способность правительства защитить сословие от опасных социально-экономических изменений, дворянство усиленно стремилось выразить ему свои верноподданнические чувства.
Таким образом, Дворянское собрание имело двоякое значение в системе местного управления. С одной стороны, оно играло важную общественную роль как объединение наиболее привилегированного сословия, с другой - его функции ограничивались как законодательно, так и в ходе изменения экономического положения дворянства. Постепенное осознание фактически малой значимости этого сословного органа отразилось на активности дворянства в ходе выборов. Далеко не все лица, имевшие право на участие в работе Дворянского собрания, действительно его использовали. Их активность зависела от степени важности обсуждаемых проблем. Например, в работе собрания 1860 года участвовало 96,5 процента от всех лиц, имевших на это право. Высокий процент активности наблюдается в ходе всех собраний 1860-х годов - как обыкновенных, так и чрезвычайных. Впоследствии доля дворян, участвовавших в работе обыкновенных собраний, стала снижаться и в 1893-1896 годах составила 55,1-55,9 процента соответственно. Еще сильнее это отразилось на составе чрезвычайных собраний, созывавшихся для обсуждения особо важных вопросов. Так, в 1894 году доля участвовавших в его работе дворян составила 20,2 процента от всех, имевших на это право.
Кроме дворянских собраний, в течение многих десятилетий в Вологде существовал Дворянский клуб. Официальной датой его основания считалось 1 марта 1844 года. По уставу того же года он имел целью "составление общества для приятного препровождения времени в позволенных играх, чтении газет, журналов и всяких периодических изданий на русском и иностранном языках". Членами клуба могли быть все дворяне, а также наиболее состоятельные купцы, получившие звание почетных граждан. Максимальное число членов было определено в 150 человек, остальные желающие получали статус кандидатов. Руководил клубом совет из 6 старшин, избираемых на 1 год путем тайного голосования. При этом непременным старшиной являлся губернский предводитель дворянства. Азартные игры, а также курение во время балов запрещались. Вход для дам разрешался только в определенные дни [23].
Одной из основных обсуждавшихся тем в клубе было развитие сельского хозяйства, поэтому в феврале 1879 года его члены постановили преобразовать клуб в Вологодское сельскохозяйственное общество. Идея его организации была не нова: еще за три десятилетия до этого, в январе 1849 года, Вологодская палата государственных имуществ выступила с инициативой создания в Вологде общества сельского хозяйства. Такая инициатива базировалась на решении Министерства государственных имуществ устроить так называемую Северную учебную ферму для изучения особенностей сельскохозяйственного развития района [24]. Оперируя примерами Англии, Франции и Германии, местные чиновники предложили создать свое общество из владельцев населенных имений губернии "и вообще из лиц, известных своими сведениями в сельском хозяйстве или отличным устройством собственных имений" [25]. По уставу Вологодское общество сельского хозяйства имело целью исследование хозяйственных ресурсов края, а также "распространение и совершенствование тех отраслей сельского хозяйства, которые наиболее свойственны Вологодской губернии". В число действительных членов должны были войти губернатор, предводитель дворянства и высшие чиновники губернской администрации. Предполагалось, что члены общества будут заседать несколько раз в год в здании Дворянского собрания.
В конце 1870-х годов к этой идее вернулись вновь. К сентябрю 1881 года устав нового общества был подготовлен. В соответствии с ним обществу предоставлялось право "учреждать беседы для обсуждения сельскохозяйственных вопросов и мер, клонящихся к развитию сельского хозяйства", собирать сведения об отечественных и зарубежных изобретениях и усовершенствованиях в этой сфере, открывать выставки произведений земледелия и скотоводства, а также устраивать испытания машин и орудий, готовить публикации и т. д. [26] Но в последний момент дворянство отказалось от утверждения устава: количество землевладельцев среди членов клуба сокращалось, и постепенно в нем стали преобладать служащие, а то и просто городские жители [27].
Впоследствии многие дворяне сожалели об упущенной возможности. По мнению одного из них, А. А. Попова, отказ от принятия устава общества "лишает многих господ хозяев вообще, а дворян в особенности, тех плодотворных последствий, которые должны бы быть, если бы был осуществлен устав собрания" [28]. Тем не менее дальше проекта дворянство и в данном случае не пошло.
В 1902 году Дворянский клуб был временно закрыт из-за того, что посещался лицами, состоявшими под гласным надзором полиции. В 1903 году он возобновил свою работу, однако уже не являлся узкосословным учреждением. По новому уставу членами клуба могли быть лица всех сословий, и к 1908 году из 80 его членов дворянами были только двое. Этот факт возмутил дворянство. Общее собрание предводителей и депутатов сословия в ноябре того же года не признало в нем наследника прежнего клуба, потребовав изменить название и возвратить капитал в 19 000 рублей, когда-то затраченных на его устройство. К делу был привлечен адвокат В. Н. Трапезников, труд которого оплачивался из расчета 10 процентов от суммы иска.
Если бы не разгорелась судебная тяжба, мы вряд ли узнали подробности об истории клуба. Сохранившиеся в фонде губернского Дворянского собрания немногочисленные материалы за 1908-1913 годы концентрируют внимание преимущественно на судебном аспекте, попутно затрагивая информацию об истории клуба. Но любые материалы судопроизводства (не говоря уже об источниках личного происхождения, повествующих о закулисных интригах) очень противоречивы: каждая сторона пыталась выставить себя в лучшем свете, подчас намеренно искажая факты. Так или иначе, но адвокат В. Н. Трапезников по сути стал первым историком клуба, попытавшимся как-то объединить разрозненные факты из деятельности этой организации. В своей короткой записке, датированной октябрем 1910 года, он впервые связал воедино все уставы клуба, историю с мертворожденным в 1881 году сельскохозяйственным обществом и другие материалы [29].