В связи с ослаблением преследования раскола имена конкретных людей крайне редко в данный период попадают в документы, а поэтому почти ничего нельзя сказать о персоналиях: деятельных местных старообрядцах, расколоучителях и т. п. Известно пока лишь имя старообрядческого наставника Якова Михайловича Корнакова, проживавшего, по крайней мере в начале Первой мировой войны, в приходе Иоанно-Предтеченской Пустынской церкви [58].
К сожалению, даже для этого периода пока невозможно полностью определить спектр толков местного старообрядчества и их позиции по отношению друг к другу. Известно, что в 1860-1890-х годах и, наверное, позднее абсолютное большинство старообрядцев в Вологде принадлежало к умеренной беспоповщине [59]. Среди них известно наличие последователей поморщины [60] и филипповщины [61]. Но точное количество представителей каждого толка беспоповщины в Вологде хотя бы в один определенный год обнаруженные источники не указывают. Кроме того, нужно отметить появление в нашем городе последователей поповщины - направления в старообрядчестве, имеющего священство. В 1886 году их насчитывалось четверо (трое мужчин и одна женщина) [62], по данным же 1900 и 1902 годов, - одна женщина [63]. Имена их неизвестны.
Таким образом, вологодская старообрядческая община была довольно устойчивым явлением в жизни города. Время от времени ее существование приводило к весьма острым конфликтам с властями. Под их воздействием численность старообрядцев в городе колебалась от нескольких человек до нескольких десятков, менялись места их локализации. Среди местных старообрядцев были распространены различные толки, но это не мешало им поддерживать тесные взаимоотношения друг с другом.
История старообрядчества в нашем городе не оборвалась и после Октябрьской революции, но это уже другая ее страница.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 ГАВО. Ф. 496. Оп. 1. Д. 149. Л. 1.
2 Там же. Л. 2-8.
3 Там же. Д. 811. Л. 4.
4 Там же. Л. 7.
5 Там же. Д. 1578. Л. 19.
6 Там же. Л. 22.
7 Там же. Л. 27.
8 Там же. Л. 23 об.
9 Там же.
10 Там же. Л. 24-25.
11 Там же. Д. 1439. Л. 37.
12 Там же. Д. 1742. Л. 1,
13 Там же. Л. 2.
14 Там же. Д. 1532. Л. 3 об. - 5.
15 Там же. Д. 1792. Л. 5.
16 Там же. Л. 3.
17 Там же. Л. 184 об.
18 Там же. Л. 210-214.
19 Там же. Д. 4776. Л, 3.
20 Там же. Л. 5.
21 Там же.
22 Там же.
23 Тяпин И. Н. Характеристика старообрядчества на территории Вологодской области (конец XVII - начало XX века) // Сборник научных работ студентов и аспирантов ВГПУ. Вып. V. Вологда, 1997. С. 78.
24 ГАВО. Ф. 496. Oп. 1. Д. 7318. Л. 1.
25 Там же. Л. 1 об.
26 Там же.
27 Там же. Л. 6.
28 Там же. Д. 8165. Л. 1.
29 Там же. Л. 4.
30 Там же. Д. 7446. Л. 2 об.
31 Там же. Д. 10529, Л. 1.
32 Там же. Д. 11112. Л. 7.
33 Там же. Д. 10 529. Л. 1 об.
34 Там же. Ф. 18. Oп. 2. Д. 96. Л. 35 об.-37.
35 Там же. Л. 32 об.-34.
36 Там же. Л. 34 об.-35.
37 Там же. Ф. 496. Oп. 1. Д. 11112. Л. 1.
38 Там же. Л. 3.
39 Там же. Ф. 18. Oп. 2. Д. 96. Л. 32 об.-37.
40 Там же. Oп. 1. Д. 1570. Л. 3.
41 Там же. Л. 1416. Л. 23.
42 Там же. Ф. 1. Oп. 5. Д. 147. Л. 68.
43 Там же. Л. 78-79.
44 Там же. Ф. 18. Oп, 2. Д. 96. Л. 34.
45 Там же. Ф. 1. On. 5. Д. 147. Л. 67.
46 Там же. Ф.18. Oп. 2. Д. 96. Л. 5, Д. 131. Л. 79.
47 Там же. Л. 29 об.-30.
48 Там же. Д. 401. Л. 14 об.-15.
49 Там же. Д. 1388. Л. 52.
50 Там же. Ф. 1. Oп. 5. Д. 147, Л. 77 об,-78.
51 Там же. Ф. 18. Oп. 1. Д. 1569. Л. 19.
52 Там же. Л. 49.
53 Там же. Ф. 496. Oп. 1. Д. 15613. Л. 6.
54 Там же. Ф. 129. Oп. 1. Д. 48. Л. 65.
55 Там же. Д. 52. Л. 61.
56 ВГИАХМЗ. Ф. 2. Oп. 1. Д. 217. Л. 188 об.
57 ГАВО. Ф. 496. Oп. 1, Д. 19187. Л. 11.
58 Там же. Л. 12.
59 Там же. Д. 14424. Л. 4; Д. 14752. Л. 23; Д. 16111. Л. 4; Д. 17742. Л. 4.
60 Там же. Ф. 129. Oп. 1. Д. 52, Л. 60.
61 Там же. Ф. 496. Oп. 1. Д. 15 613. Л. 6.
62 Там же. Ф. 129. Oп. 1. Д. 52. Л. 60.
63 Там же. Ф. 496. Oп. 1. Д. 17742. Л. 4; Д. 17992. Л. 4.
Приложение
ИЗ ДОНОШЕНИЯ СВЯЩЕННИКА ВОЛОГОДСКОЙ ТЮРЕМНОЙ ЦЕРКВИ АЛЕКСАНДРА БАКЛАНОВСКОГО ВОЛОГОДСКОМУ ГУБЕРНАТОРУ
Никита Семенов ... познал свое заблуждение и открыл твердое намерение быть покорным сыном Православной церкви. Вызвался помогать в обращении других раскольников, говоря так: "Я с 10 лет поступил в раскол. Когда напитался учением суеверов и превзошел их познаниями, тогда во всех спорных делах собратья стали обращаться ко мне, как опытному и незазорной жизни мужу. Таким образом узнал много потаенных мест, где скрываются раскольники. Мне хочется всех их обратить к Православной церкви, ибо погибель их погубит и меня как наставника их. Если правительство позволит мне под маскою старовера действовать в пользу Православия, то я, надеясь на помощь Божию, могу в несколько лет сделать то, что правительство при всем усилии не совершит и в 50 годов, потому что под маскою старовера всякий из них меня будет слушать и никто не станет опасаться. Таким образом Господь поможет мне многих обратить, а непреклонных предать в руки потаенной полиции, которая должна находиться при мне. Самих учителей наших, живущих в различных местах, я могу под предлогом важного дела созвать на собор и представить их куда следует.
4 января 1855 года
ГАВО. Ф. 496. Oп. 1. Д. 1569. Л. 49-50.
О ПОЧИТАНИИ ВОЛОГЖАНАМИ СЕМИГОРОДНЕЙ ИКОНЫ УСПЕНИЯ БОЖИЕЙ МАТЕРИ
В 1893 году Святейший Правительствующий Синод, озабоченный обеспечением сохранности православных святынь, запросил у местных епархиальных властей "точные и обстоятельные сведения" о наиболее известных и почитаемых народом иконах не только в рамках отдельных приходов, но и за их пределами [1]. В епархии Вологодской и Тотемской таковых икон оказалось 26, причем 6 из них либо находились в церквях города Вологды, либо были приносимы в город с крестными ходами.
Так, с 1766 года находилась в Воскресенском кафедральном соборе слывшая чудотворною икона Божией Матери "Всех скорбящих Радость", с 1891 года ежегодно препровождавшаяся с крестным ходом к месту явления - в Богоявленскую церковь Грязовецкого уезда.
Существовал обычай носить по домам горожан древнюю икону Божией Матери "Всех скорбящих Радость" из тюремной Скорбященской церкви. Некогда она принадлежала князьям Иоанну и Димитрию Угличским, более 30 лет молившихся перед нею в заточении. Крестные ходы с образом преподобных Димитрия и Игнатия, Прилуцких чудотворцев, по древнему обычаю совершались из Спасо-Прилуцкого монастыря, где нашли последний приют и захоронены угличские пленники, по Николаевско-Валушинскому приходу и соседним селениям Вологодского уезда.
До пригородных селений простирались и крестные ходы с главной вологодской святыней - иконой "Всемилостивого Спаса", написанной городским иконописцем 23 октября 1654 года, через четыре дня после возведения всем миром Всеградской Спасообыденной церкви на Старой площади [2].
Губительные эпидемии время от времени охватывали Вологду, и тогда отчаявшиеся от горьких потерь и бессилия перед страшным недугом, в основной своей массе религиозные и, как утверждают церковные летописцы, "к делам благочестия усердные" вологжане взывали о помощи к строгим иконописным ликам. Особо почитаемые иконы путешествовали с крестными ходами по городам и весям. Предлагаемые документы повествуют о крестных ходах в город Вологду с одной из таких икон - Семигородней иконой Успения Божией Матери.
Более чем в 70 верстах от Вологды, в глухих лесах Кадниковского уезда, вдалеке от селений располагалась Семигородняя Успенская пустынь, знаменитая своею чудотворною иконою Успения Божией Матери. Этот образ приписывался кисти святого преподобного Дионисия Глушицкого (1362-1437 гг.), известного христианского подвижника, "собственноручно украсившего иконами чудно" храмы основанных им монастырей.
В начале XV века иноки Глушицкого монастыря с благословения преподобного принесли икону Успения Божией Матери в Семигороднюю волость и возвели церковь в ее честь - "храм Пресвятыя Богородицы на 7 горах". Однако к середине XV века население волости вымерло от моровой язвы и церковь запустела.
В 1632 году старица Новодевичьего монастыря Иулиания из рода белозерских дворян Медведевых, по преданию, чудесным образом исцелившаяся после трехлетней неподвижности, возобновила ветхую к тому времени церковь и основала при ней женскую обитель (документ № 1). В 1643 году ее возглавила старица Мариамна, вложившая немало усилий и средств в укрепление монастыря. Именно она била челом царю Алексею Михайловичу о переносе чудотворной иконы Успения Божией Матери в Вологду (документ № 2), на что царь повелел воеводе Семену Стрешневу да дьяку Семену Дохтурову выделить место под храм, но икона всe-таки по каким-то причинам осталась в пустыни. Сама же старица Мариамна в 1651 году подверглась опале, царь сослал ее в Вологодский Успенский Горний девичий монастырь. Сестры разбрелись по миру, а на их место переселили нескольких монахов из Глушицкого монастыря [3]. С тех пор до полной ликвидации в начале 1926 года пустынь являлась мужским общежительным монастырем, в который на поклонение святыне круглый год тянулись богомольцы.
Сохранилась книга учета приходящих странников за период с 1889 года по 15 апреля 1893 года. В ней сведения о 1644 посещениях обители как отдельными богомольцами, так и целыми семьями. Ими были представители не только городов и уездов Вологодской, соседних с ней и столичных губерний, но и жители Малороссии, Поволжья, Кубани, Сибири и Приуралья.
Приезжали главным образом крестьяне, мещане, отставные вoенные, мелкие чиновники и служащие. Приезжие богомольцы останавливались в специально отведенном для них доме на 1-3 дня и питались вместе с монастырской братией. Иногда дозволялось жить до 1 месяца с условием обязательной работы на скотном дворе, огороде или в поле. Совсем обездоленным предоставлялись постоянная работа, кров и пропитание. Большинство приезжавших кто чем мог одаривало икону. Сохранились сведения о подарках святыне за 1744 год: "...крестов сребряных мужеских средних - три, в том числе один большой, четвертый крест финифтиной, уши отломаны, большой на серебряном чоктане. Манетов серебряных рублев - один да два полтинника. Чюс и двоенек [сережек женских.- Л. М.] малых и больших серебряных - дватцать, копеек старых - дватцать копеек, алтынников - два, лент шелковых - шесть, рушников камчатых - три да два выбойчатых, пелена выбойчатая полотняная" (ГАBO. Ф. 496. Oп. 1. Д. 1553. А. 38, 44 об., 49, 59).
Гости из Вологды заносились в книгу 47 раз. Незначительное число вологодских богомольцев обусловлено тем, что чудотворной иконе можно было помолиться и не покидая города.
В октябре 1830 года до Вологды докатилась поразившая большую часть Европейской России эпидемия холеры. До конца года умерло 48 человек, треть из них - чиновники. Ослабевшая было суровой зимой эпидемия с 25 января 1831 года возобновилась с новой силой и длилась почти до мая, особенно сильно поразив городское заречье. В июне началась третья вспышка, продолжавшаяся 76 дней. Метрические книги зафиксировали повышенную смертность [4]. По всей России болезнь не щадила ни бедных, ни богатых, ни простолюдинов, ни знатных особ. 15 июня 1831 года от холеры в Витебске умер брат императора Николая I великий князь Константин Павлович.
Бывший учитель Устюжского уездного духовного училища, а в 1830-1831 годах учившийся в Вологодской духовной семинарии Леонид Остроумов в 1895 году вспоминал, что болезнь "...с первых чисел июля при сильной жаре никаким медицинским лекарствам не поддавалась, похищая из среды жителей даже людей как бы по своему положению застрахованных от болезни, имевших возможность получить медицинскую помощь в самом скором времени". Закрылись учебные заведения, замерла торговля. Унылый погребальный звон не смолкал над оцепеневшим городом, "умерших от холеры возили на кладбище возами" [5].
В обеих столицах и в ряде губернских городов в 1830-1831 годах совершались крестные ходы со святыми иконами. Вологжане обратились к епископу Вологодскому и Устюжскому Стефану и получили благословение принести в город иконы Успения Божией Матери из Семигородней пустыни и Божией Матери Страстной-Семистрельной из находившейся в 15 верстах от города Иоанно-Богословской Тошненской церкви [6].
Участник крестного хода из Успенской Семигородней пустыни, бывшего в июле 1831 года, вспоминал, что процессию по пути следования встречали жители придорожных селений с зажженными свечами в руках и священнослужители ближних к тракту церквей и монастырей с крестами и храмовыми иконами. Монастырские служители Глушицкого монастыря с образом создателя иконы Успения Божией Матери святого Дионисия и ученика его Амфидохия присоединились к крестному ходу и проследовали с ним до Вологды.
Губернатор Николай Петрович Брусилов и архимандрит Спасо-Прилуцкого монастыря Евтихиан с причтом и прихожанами Николаевской Валушинской церкви встретили крестный ход на подступах к городу, а далее "...от Прилук до Вологды по множеству народа весьма тесен был путь и медленно шествие, а городом от тесноты и того медленнее, ибо всякой усердствовал нести чудотворную икону или хотя несколько прикоснуться ее... Гром всеградского колокольного звона поражал чувства, а громкое пение у каждого извлекало от сердца невольные слезы" [7].
От Софийского собора, в который была доставлена с таким воодушевлением Семигородняя икона Успения Божией Матери, под благовест 400 колоколов полусотни церквей [8] состоялись еще три всенародных крестных хода: вокруг города, в Троицкую улицу и к Московской заставе. Возглавлял процессии епископ Стефан.
Торжественные шествия были предприняты во все приходские храмы, более того, икону вносили в каждый обывательский дом и даже в дома окологородних сельчан, повсюду встречали ее со свечами и молитвами.
Документы свидетельствуют, что эпидемия сразу значительно ослабела, а вскоре и совсем прекратилась.
Благодарные вологжане пожертвовали для иконы Успения Божией Матери средства на серебряную с позолотой ризу, унизанную крупнозернистым жемчугом с бриллиантовыми вкраплениями. а лики Спасителя и Богородицы украсили золотыми венцами. Новые серебряные с позолотой ризы были сооружены к образам архангелов Михаила и Гавриила, изображенных на створах Семигородней иконы, а также и к образу Дионисия и Амфилохия Глушицких [9].
В память об избавлении от страшной эпидемии купцы, мещане и цеховые обратились к епископу Стефану с общественным приговором (документ № 3) об установлении ежегодных крестных ходов в город Вологду с приносимыми в июле 1831 года иконами Богоматери из Семигородней пустыни и из Иоанно-Богословской Тошненской церкви.
Однако Синод не поддержал ходатайство епископа и порекомендовал снять с икон "верные" копии, что и было осуществлено на средства почетного потомственного гражданина, городского головы Афанасия Осиповича Витушешникова в 1836 году. Тогда же в Дмитриевской на Наволоке церкви престол во имя Всех святых освятили заново в честь Семигородней иконы Успения Пресвятой Богородицы [10].
Тем не менее летом 1871 года, когда город вновь охватил ужас в связи с эпидемией холеры, подлинная икона Успения Божией Матери проследовала с крестным ходом из Семигородней пустыни в Вологду и также вносилась во все городские приходы и дома (документ № 4). И на этот раз болезнь в городе прекратилась прежде чем святыня его покинула [11]. В 1872 году московский почетный гражданин, выходец из вологодских купцов Николай Васильевич Немиров-Колодкин пожертвовал ей вторую серебряную золоченую ризу.
У вологжан сложилась традиция крестных ходов с Семигородней иконой Успения Божией Матери не только в случае эпидемий, но и при угрозе их появления, дабы защитить город от заражения, и в годовщины избавления от холеры в 1831 году. Последний крестный ход с нею состоялся в 1911 году [12].
Об этом свидетельствуют церковные летописи (документы № 5-8), на страницах которых подробно освещена история строительства и благоустройства храмов, их финансово-хозяйственная деятельность, даны характеристики церковного причта, приходов и прихожан. Появление Семигородней святыни расценивалось в них как явление знаменательное для прихода и прихожан, что еще раз свидетельствует о глубоком почитании иконы вологжанами и о том, что каждый крестный ход с нею был значительным явлением в жизни города.
Не вызывает никакого сомнения, что крестные ходы и коллективные молебны имели огромное духовное и эмоциональное воздействие на людей, вселяли веру в жизнь и надежду на избавление от невзгод.
Успенскую Семигороднюю пустынь в 1918 году упразднили, организовав на ее месте северную трудовую артель-коммуну "Возрождение", в основном состоявшую из монахов, по-прежнему проводивших богослужения. Таким образом, пустынь, как и многие другие монастыри, продолжала полулегальное существование со всеми монастырскими традициями и атрибутами.
17 октября 1923 года Успенское православное религиозное общество зарегистрировало устав. Власти не возражали против организации религиозных общин, но в договоры с ними рекомендовали вносить пункт, "безусловно непосильный для небольшой общины" в части расходов на содержание, эксплуатацию и сохранение церковных зданий и имуществ. Несмотря на то, что в общине при Семигородней Успенской пустыни на 30 сентября 1925 года насчитывалось 1107 хозяйств, храм Успения Божией Матери был закрыт 27 января 1926 года комиссией по ликвидации монастыря.
Уполномоченные, от общины верующих обращались с ходатайствами об открытии молитвенного здания в губисполком и дважды во ВЦИК. Секретариат ВЦИК счел, что "открытие храма равносильно открытию монастыря", и ходатайства отклонил, а местные власти с октября 1926 года разместили в пустыни Семигородний учебный пункт на 400 допризывников [13].
Икона Успения Божией Матери перешла к верующим Николаевского собора города Кадникова, но в сентябре 1926 года была изъята из собора в губернский государственный музей, став древнейшим художественно-историческим памятником в его собрании. Коллекцию икон губмузея в начале 1927 года пополнила и главная городская святыня - образ "Всемилостивого Спаса" из Всеградского собора [14].
Документы публикуются в соответствии с "Правилами издания исторических документов в СССР" (М., 1990). В квадратных скобках воспроизводятся восстановленные по смыслу слова и части слов. Раскрытие сокращений, не допускающих двоякого толкования, произведено без квадратных скобок. Пунктуация в документах приближена к современной.
Поскольку подлинная рукопись о случаях исцеления от иконы погибла при пожаре в монастыре и была неизвестна даже священнослужителям, ссылавшимся в отчетах на отсутствие документальных сведений о них, мы сочли возможным документ № 1, обнаруженный в личном фонде краеведа И. Н. Суворова, опубликовать полностью.
Л. Н. Мясникова
№ 1
ПЕРВАЯ ПОЛОВИНА XVIII ВЕКА* (ИЗ РУКОПИСНОГО СБОРНИКА) - ОБ ИСЦЕЛЕНИЯХ ОТ ИКОНЫ УСПЕНИЯ БОЖИЕЙ МАТЕРИ
Извещение о славных чюдесех от иконы Пресвятыя Богородицы нашея, Богородицы и Приснодевы Марии, Честнаго Ея Успения в Семигороцкой пустыне в разныя лета.
В лето 7130** в царствующем граде Москве в Новодевичи монастыре живе старица именем Иулиания родом дворян Медведевых Белоезерскаго уезду. И Божиим изволением скорбела многое время и лежала на одре в разслаблении болезни 3 лета, и явися ей Пресвятая Богородица во сне нощию и рече ей: "Аще хощеши здрава быти от сего недуга - востани от одра своего и иди в Вологоцкой
_____________
*Датируется по почерку, характерному для I половины XVIII века.
** 1621/1622 год.
уезд, и тамо есть храм в пусте месте Успения Пресвятыя Богородицы, отстоящ от Вологды 70 поприщ в нощную страну [15], место зовомо Семигороцкая пустыня, и дошедши, построй то, и будеши здрава, якоже и прежде". Она же, старица, заутра воста вскоре от одра своего и от недуга оздраве помощию Пресвятыя Богородицы.
О прихождении старицы в Семигороцкую пустыню.
Поиде же ко граду Вологде и прииде Богом наставляема и помощию Пресвятыя Богородицы в Семигороцкую пустыню ко храму Пресвятыя Богородицы Честнаго Ея Успения. А как она, пустыня, зачалася, и тому памятухов несть, и храм был пуст многое время, запусте с моровых годов, а стоял оной храм в запустении 150 лет и больши, а в котором году оный храм поставлен, о том летописи несть, а около того храма стоят древеса великия, и во храме стоит чудотворная икона Пресвятыя Богородицы Честнаго Ея Успения.
А оная икона написание праведнаго отца нашего Дионисия Глушицкаго чюдотворца, а около Ея Празники писаны инаго письма, а на створах приписаны архангел Михаил и архангел Гавриил. Икона же обложена серебряным окладом, венцы чеканныя, и доныне в честнем Ея храме стоит нерушима.
И нача строити она, старица Иулиания, и первее себе кельецу малу, и нача жительствовати, и разпространися место оно, зовомо Семигороцкая пустыня, помощию Пресвятыя Богородицы, и многи прихождах различными недуги одержимии благочестивии людие моляхуся Пресвятей Богородице о исцелении.
Чюдо 1
Помалу же времени прииде муж некий имянем Феодор, родом вятчанин, слеп очима, и с верой помолися Пресвятей Богородице, и вскоре прозре, и живущи в той пустыне изучи часослов и псалтырь.
Чюдо 2
По сем ина некая жена прииде Татиана Нижняго Новаград[а], одержима тяжким недугом, мучима от лютаго беса, и с верою п[о]-молися Пресвятей Богородице, вскоре исц[е]ление получи и пострижеся в то[й] пустыне, нарече имя ей Таиси[я] и скончася у[т].
Чюдо 3
И по сем прииде жена именем Фек[ла] Тотемскаго уезду, тяжким недугом одержима, черною болезнию, и с верою помолися Пресвятей Богородице здрав[а] бысть, и поживе прочее время в оной пустыне до умертвия своего.
Чюдо 4
По сим приведоша человека некоего имянем Иоанна дворянина Бушева, беснующагося, с Тотемской волости, и пом[о]лися иконе Пресвятыя Богородицы с вер[ою] и вскоре здрав бысть, славя Бога и отъиде восвояси.
По мале же времени старица Иулиания поиде во град Вологду, вземше благословение у архиепископа [Ва]рлаама [16] и, пришедши в пустыню, поставиша церковь теплую во имя Пресвятыя Богородицы Еа Успения.
Чюдо 5
[По] сем же инаго некоего человека приве[д]оша именем Луку ис Костромскаго мано[ст]ыря вотчины Карачюнской волости, одержима тяжким недугом, мучима [от] лютаго беса, и помолися с верою Пресвятей Богородице, вскоре исцеление получи и отъиде в дом свой, славя Бога и Пречистую Богородицу.
Чюдо 6
Приведоша же некоего человека именем Феодора, беснующагося, Староемския волости, и с верою пом[о]лися Пресвятей Богородице, и вскоре здрав бысть, и отъиде в дом свой.
Чюдо 7
Некоего человека приведоша именем Матфея Ухтюжской волости, одержим тяжким недугом, мучим от лютаго беса, и с верою помолися Пресвятей Богородице, и отъиде в дом свой радуяся.
Чюдо 8
По сем приведоша некоего человека имянем Симиона Каргопольского уезда, тяжким недугом одержима, и с верою помолися Пресвятей Богородице, и вскоре исцеление получи, и отъиде в дом свой радуяся, славя Бога и Пречистую Богородицу.
Чюдо 9
Приведоша некую девицу во обитель имянем Вассу, слепу очима, и с верою помолися Пресвятой Богородице, и отъиде прозре, славя Бога и Пречистую Богородицу, иде в дом свой радуяся.
Чюдо 10
Ину некую девицу приведоша имянем Елену Грибцовской волости, страждуща от духа нечистаго, и помолися Пресвятей Богородице, и скорое исцеление получи, и отъиде в дом свой, славя Бога и Пречистую Богородицу радуяся.
Чюдо 11
По мале времяни приведоша ину девицу имянем Иустину Пельшемской волости, тяжким недугом одержима, и помощию Пресвятыя Богородицы исцеление получи, отъиде в дом свой радуяся.
Чюдо 12
По сем приведоша некую жену имянем Марию Заболоцкой волости, слепу очима многое время, с верою помолися Пресвятей Богородице и Честней и Ея ся иконе приложися и вскоре прозре, и славя Бога и Пречистую Богородицу.
Чюдо 13
Иного некоего человека привезоша имянем Мокия Мольской волости, слепа очима три лета, и с верою помолися Пресвятей Богородице, и вскоре прозре, славя Бога и Пречистую Богородицу, и отъиде в дом свой радуяся.
Чюдо 14
Toe ж Мольской волости приведоша некоего человека имянем Прокопия, больна ногами многое время, и с верою помолися Пресвятей Богородице, исцеление получи, отъиде в дом свой радуяся.
Чюдо 15
По сем привезоша некую жену имянем Евдокию с верхныя Сухоны, слепу очима, и с верою помолися Пресвятей Богородице, и вскоре прозре, славя Бога и Пречистую Богородицу.
Чюдо 16
Приведоша некую жену имянем Наталию Кубенской волости, слепу очима и больну рукама, с верою помолися Пресвятей Богородице и певши молебная, и приложиша к чюдотворной иконе, и вскоре исцеление получи, и отъиде в дом свой здрава, славя Бога и Пречистую Богородицу.
Чюдо 17
По сем прииде черноризец некий имяше чин диаконский имянем Кирил, одержим бе тяжким недугом, мучим от беса блуднаго, и с верою помолися Пресвятей Богородице, и вскоре здрав бысть, и отъиде восвояси, славя Бога и Пречистую Богородицу.
Чюдо 18
Приведоша некую жену имянем Иустину Сянжемской волости*, слепу очима, и с верою помолися Пресвятей Богородице, и к чюдотворной иконе приложиша, и вскоре прозре, славя Бога и Пречистую Богородицу, и отъиде в дом свой здрава бысть.
Чюдо 19
По сем приведоша некоего человека имянем Феодота Пустораменской волости, слепа очима, и с верою помолися Пресвятей Богородице, и вскоре прозре здрав бысть, славя Бога и Пречистую Богородицу, отъиде в дом свой радуяся.
Чюдо 20
[7]187-го году** Вожегоцкой волости человек некий имянем Павел имяше недуг велик и прииде во обитель Пресвятыя Богородицы, и с верою помолися Пречистой Богородице, и вскоре здравие получи, и отъиде в дом свой, радуяся и прославляше Пречистую Богородицу.
Чюдо 21
Грибцовской волости Федора Васильева сына Мячкова крестьянин Филат Захариев одержим тяшким недугом, черною болезнию и с верою помолися Пресвятей Богородице, и здравие получи, отъиде в дом свой радуяся.
Чюдо 22
По сим же вышереченные мнози и инии правоверные людие исцелишася помощию Пресвятыя Богородицы, им же несть числа; одни бесящеся, слепии прозирающе и глухие слышаще, инии же в различных немощех стижаемы - вси здрави быша мужие и жены, многая множества исцелишася, вси здравие получиша от чудотворныя иконы Пресвятыя Богородицы, с верою и с молебным прошением милость получиша, славяще в Троице Бога и Пречистую Богородицу Честного и Славного Ея Успения, Ея же святую память празднующе ныне и присно и во веки. Аминь.
Чюдо 23
Бысть некий человек града Вологды посатцкий имянем Сергий Констянтинов сын Кузнец Большия слободы, одержим бысть тяжкою болезнию и с верою помолися Пресвятей Богородице, и вскоре здравие получа, отъиде в дом сво[й] радуяся.
_______________
* Далее зачеркнуто написанное повторно слово "волости".
** 1678/1679 год.
Чюдо 24
Бысть некий человек имянем Филип Иаковлев Двиницкой волости, одержим бысть тяжкою болезнию в раслаблении и безгласии и с верою помолися Пресвятей Богородице, и пев молебен, и по молебном пении проглаголи, и бысть здрав, и отъиде в дом свой радуяся.
Чюдо 25
Уточиской волости деревни Бокарева привезен бысть некий человек имянем Яков велми болен и с верою помолися Пресвятей Богородице, и вскоре здрав бысть, и отъиде в дом свой радуяся ж.
ГАВО. Ф. 883. Oп. 1. Д. 150. Л. 18 об.-24 об. Рукописный сборник. Скоропись.
№ 2
18 МАРТА 1648 г. - ГРАМОТА ЦАРЯ АЛЕКСЕЯ МИХАЙЛОВИЧА ВОЕВОДЕ С. Л. СТРЕШНЕВУ И ДЬЯКУ С. ДОХТУРОВУ О ПОСТРОЙКЕ В г. ВОЛОГДЕ ХРАМА В ЧЕСТЬ ИКОНЫ УСПЕНИЯ БОЖИЕЙ МАТЕРИ СЕМИГОРОДНЕЙ
От царя, г[осударя и вели]кого князя Алексея Михайловича всеа [Русии] на Вологду воеводе нашему Семену Лукьян[ови]чю Стрешневу да дьяку нашему Семену До[хту]рову; била нам челом Вологоцково уезда Семигородцкие пустыни Успения [Пре]чистые Богородицы старица Маремьяна* с сест[ра]ми: пустыня де их от города от Вологды [от]далела шестьдесят верст, а немо[чным] де людям розслабленным в пустыню [Семиго]родцкую к чюдотворному образу к Успе[ния] Пречистые Богородицы для исцеления [дохо]дить и доехать не мочно, а есть де [на] Вологде в городе у Новых ворот по[розжее] пустое место, а лежит впусте от литовского разоренья и по се врем[я]: и многие де люди желают по обеща[нию] своему на том порозжем месте во[здви]гнуть храм во имя Успения Пречистые [Богородицы] и нашего ангела Алексея человека Божия, потому что от того чюдотворного [обра]за Успени[я] Пречистые Богородицы чюдеса [и]сцеления немошным, которые при[хо]дят к чюдотворному образу, мног[им]; и нам бы их пожаловати, велети [им] то порозжее место дати под хра[м] и под кельи, чтоб немошные люди [полу]ча исцеленья от того образа Пречист[ые] Богородицы, не схо[дя] с манастыря, за наше государское многолетное здоровье Бога молили.
И как к вам ся н[аша] грамота придет, а от образа Пре[чистые] Богородицы будет верным исцеление ес[ть и] цельбы мно-
_______________
* Так в документе.
гим точит, а то место [пороз]же и тесноты [от] тово никому ни в [чем] не будет, и вы [б] им велели храм [ста]вить миром, которые веру подер[жат]. [Пи]сан на Москве лета 7156-го марта [в] 18 день.
Пометы.
В начале текста: Список з государевы грамоты. На обороте: Семигородцкие с сим письма розны всякия, а есть и надобные.
ГАВО. Ф. 1260. Oп. 66. Д. 19. Копия. Скоропись. Свиток очень ветхий, правый край осыпается. Опубликован в газете "Вологодские епархиальные ведомости". 1870. № 7. С. 261.
№ 3
15 ОКТЯБРЯ 1831 г. - ПРИГОВОР ГОРОДСКОГО ОБЩЕСТВА ОБ УСТАНОВЛЕНИИ ЕЖЕГОДНЫХ КРЕСТНЫХ ХОДОВ С ИКОНАМИ УСПЕНИЯ БОЖИЕЙ МАТЕРИ СЕМИГОРОДНЕЙ И БОЖИЕЙ МАТЕРИ СТРАСТНОЙ-СЕМИСТРЕЛЬНОЙ В г. ВОЛОГДУ
1831 года октября 15 дня мы, нижеподписавшиеся вологодские купцы, мещане и цеховые, собравшись в дом общества градского по общему всех усердию положили: по неисповедимым судьбам Всемогущего Бога город наш троекратно был подвержен эпидемической болезни холеры, и во время третичного ее действия с благословения преосвященнейшего Стефана, епископа Вологодского и Устюжского и кавалера, и с дозволения гражданского начальства были внесены в город чудотворные иконы Семистрельной и Семигородней Успения Божия Матери, и по принесении милосердием Великой Предстательницы и Заступницы свирепствующая третий раз в городе болезнь начала постепенно уменьшаться, а потом и совершенно прекратилась.
Благоговея к милосердию Всещедрого Бога, не до конца прогневавшегося, и Великой Заступницы осмеливаемся просить, чтоб принесение святых икон Семистрельной и Семигородней Божией Матери в воспоминание избавления от свирепствующей болезни дозволено было приносить как нам, так и потомкам нашим навсегда каждогодно, первую - на 19-е число июля месяца, а вторую - на 21-е число тоже июля месяца, для чего и имеют быть назначаемы градскою Думою один или два гласных и от общества для принесения святых икон 50 человек. О каковом нашем усердии и просим градскую думу взойти куда будет следовать с надлежащим представлением, и для того сей наш приговор поручаем городовому старосте представить в оную.
Градский глава Афанасий Витушешников.
Второй гильдии купец Федор Окатов.
Вологодский 2-й гильдии купец Василий Алексеев Колесов.
Петр Михайлов Мартьянов. Второй гильдии купец Михаилo Леденцов. Второй гильдии купец Михаилo Рогозин. Второй гильдии купец Дмитрий Извощиков.
Третьей гильдии купецкий сын Василий Немиров (всего 296 фамилий).
Верно: градский глава Афанасий Витушешников.
ГАВО. Ф. 496. Oп. 1. Д. 9090. Л. 2-8, 13. Копия. Рукопись.
№ 4
17 АВГУСТА 1871 г. - СООБЩЕНИЕ ЕПИСКОПА ВОЛОГОДСКОГО И УСТЮЖСКОГО ПАЛЛАДИЯ НАЧАЛЬНИКУ ГУБЕРНИИ О КРЕСТНОМ ХОДЕ С ИКОНОЙ УСПЕНИЯ БОЖИЕЙ МАТЕРИ СЕМИГОРОДНЕЙ В г. ВОЛОГДУ
[VI] Ваше Превосходительство, милостивый государь,
Исправляющий должность Вологодского градского головы при прошении 14 сего августа представил мне письменное заявление здешних граждан о желании их по случаю существующей в городе эпидемической болезни принести в текущем месяце в г. Вологду из Семигородной Успенской пустыни Кадниковского уезда чудотворную икону Успения Божией Матери.
Вполне сочувствуя таковому благочестивому желанию общества, я разрешил просимое с тем, чтобы икона эта была принесена в сопровождении настоятеля пустыни или командированных им одного или двух благонадежных иеромонахов с иеродиаконом и двумя послушниками с 21 сего августа ко всенощному бдению в Кафедральный собор, где и имеет находиться для отправления пред нею молебствий, а отсюда желающие из граждан могут принимать икону и в домы свои. Для сопровождения иконы из Семигородной пустыни до г. Вологды мною командирован со стороны духовенства ключарь Кафедрального собора протоиерей Николай Якубов.
О таковом распоряжении уведомив вместе с сим исправляющего должность градского головы, имею честь сообщить о сем и Вашему Превосходительству к сведению и зависящему, если в чем признаете нужным, распоряжению. С истинным почтением и преданностию имею честь быть Вашего Превосходительства милостивого государя покорнейший слуга
Палладий, епископ Вологодский и Устюжский.
Резолюция: Доложил уездным исправникам Кадниковскому и Вологодскому и полицеймейстеру. Подпись*.
ГАВО. Ф. 18. Oп. 1. Д. 1873. Л. 76-П. Подлинник. Рукопись.
№ 5
1871 г. - ИЗ ЛЕТОПИСИ СПАСО-ПРЕОБРАЖЕНСКОЙ ФРЯЗИНОВСКОЙ ЦЕРКВИ
В 1871-м году с половины июля и по октябрь месяц свирепствовала в г. Вологде эпидемическая холера. По совершении неоднократных общественных молений ко Господу о прекращении этой болезни [17] по просьбе граждан последовало разрешение преосвященнейшего Палладия, епископа Вологодского и Устюжского, на принос чудотворной иконы Успения Божией Матери Семигородней. Икона сия пребывала в г. Вологде с 21 августа по 3-е октября и по благословению преосвященного посещала все городские храмы. Незабвенными в летописях и нашего храма останутся дни 17-е и 18-е сентября 1871 г., в которые Царица небесная пришествием чистого своего образа освятила и храм наш, парохию [18] всю: храм - пребыванием в нем чесного Ея образа и особенно торжественным отправлением в честь Ея богослужений, а парохию - благодатным Своим посещением каждого дома из ее жителей.
ГАВО. Ф. 1063. Oп. 32. Д. 37. Л. 3 об.-4. Подлинник. Рукопись.
№ 6
1871 г. - ИЗ ЛЕТОПИСИ ЦЕРКВИ ВОСКРЕСЕНИЯ ХРИСТОВА НА ЛЕНИВОМ ТОРГУ
[V2]О происшествиях, достойных замечания и имеющих весьма близкое отношение к церкви.
Сентября 14-е. Сей день, в который святая Церковь совершает празднество Воздвижению Честного и Животворящего Креста Господня, был сугубо велик для нашей церкви. Накануне сего дня в 5 часов вечера была принесена в нашу церковь чудотворная икона Божией Матери, именуемая Семигородная. Сия икона принесена в г. Вологду из Семигородной Успенской пустыни Кадниковского уезда, отстоящей от г. Вологды на 70 верст, по случаю свирепствовавшей в сем 1871-м году холеры в здешнем городе. Принесенная икона в Вологде находилась около 2-х месяцев - с августа и до половины
_____________
*Подпись написана неразборчиво.
октября. В сие время она была приносима во все церкви г. Вологды начиная с Кафедрального собора, была носима и в частные дома по усердию граждан. Была принесена в наш храм Воскресения Христова 13-го числа при колокольном звоне с крестным ходом при многочисленном стечении народа, означенная чудотворная икона находилась при нашей церкви до 5-ти часов следующего дня. В скором после сего времени начата была всенощная, за которою был чтен акафист [19] Семигородной Божией Матери. На другой день совершены были ранняя литургия и после нее поздняя, после которой совершено было молебствие Божией Матери.
В сей день икона Божией Матери приносима была в дома нашего прихода и соседних. В 5 часов сего дня торжественно, с крестным ходом при колокольном звоне при многочисленном стечении народа препровождена была чудотворная икона к Параскевинской Пятницкой церкви, что близ собора, где, в свою очередь, встречена торжественно, при колокольном звоне с крестным ходом и при множестве народа. Свирепствовавшая в городе холера, по случаю которой принесена чудотворная икона Божией Матери Семигородная, действительно по милости Божией ходатайством Царицы Небесной прекратилась прежде чем икона Божией Матери удалилась из г. Вологды.
ГАВО. Ф. 1063. Oп. 11. Д. 21. Л. 13 об., 14. Подлинник. Рукопись.
№ 7
1891 г. - ИЗ ЛЕТОПИСИ АНТИПИЕВСКОЙ ЦЕРКВИ
Ноября 1 дня. Накануне к вечерне из Введенского кладбищенского храма была с крестным ходом принесена в нашу церковь чудотворная Семигородняя икона Божией Матери, находящаяся в г. Вологде около двух месяцев. Во время всенощного бдения и двух обеден, ранней и поздней, церковь была полна народом. В небогослужебное время: утром, днем и ночью (даже до 1 часа пополуночи) - чудотворная икона была носима по всему приходу для малых и водосвятных молебствий. Для этого она была приносима в приход наш еще 30 и 31 числа октября, т. е. раньше официального принесения ее к нам. От нашей церкви святая икона была с крестным ходом проважена к Спасо-Преображенской Фрязиновской церкви.
ГАВО. Ф. 1063. Oп. 2. Д. 85. Л. 19. Подлинник. Рукопись.
№ 8
1908 г. - ИЗ ЛЕТОПИСИ ИОАННО-БОГОСЛОВСКОЙ ЦЕРКВИ
В сем году Господь послал на люди своя моровую язву (холеру), которая унесла много жертв в разных местах России, но жителей Вологды Господь пощадил.
Граждане вологодские, хранимые Божиею милостию, дабы продлил Он щедроты свои не ради правд их, но ради молитв Небесной Заступницы и впредь, дали обещание принять чудотворную икону Божией Матери Успение из Семигородной пустыни. Желание их Господь исполнил, и святая икона была встречена с особенным восторгом и с подобающим святыне торжеством.
Все чтимые святыни г. Вологды - чудотворные иконы и иконы из каждого храма - в сопровождении крестных ходов были принесены к заставе города на Архангельской улице к 2 часам дня 30 сентября. Встречала многотысячная толпа народа, несмотря на весьма грязную погоду (пред этим стояла слякоть, но в этот день стали тучи расходиться и чистить небо, и наступила ясная погода и сухая, закончившаяся морозом)*.
При встрече начат был молебен с акафистом, прочитанный архимандритом Антонием Свято-Духова монастыря. Начало акафиста прочитано при встрече, средина - пред церковью Вознесения Господня, и конец - пред храмом Спаса Всемилостивого на Сенной площади. Святыня пробыла в городе до 7-го декабря с/г. В это время святую икону переносили из храма в храм, где возносились пред нею теплые молитвы тысячной толпы.
В храме Иоанна Богослова состоялось особенное торжество по случаю принесения святой иконы. На 25 октября было совершено всенощное бдение с акафистом и ранняя литургия с молебствием. Народа было весьма много. Благочестивые прихожане каждого прихода считали долгом принять в свой дом чудотворную икону.
Итак, Господь еще дал нам, грешным, время на покаяние. Смерть летала вокруг нас, но милость Божия препобедила ее.
ГАВО. Ф. 1063. Oп. 17. Д. 43. Л. 31, 31 об. Подлинник. Рукопись.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Указ Синода от 29 апреля 1893 г. за № 2. (ГАВО. Ф. 496. Oп. 1. Д. 16480. Л. 2). Указы о крестных ходах Синодом принимались неоднократно. Так, определением от 21 февраля 1722 г. под угрозой штрафа запрещались крестные ходы из церквей и монастырей с иконами. Указ от 6 апреля 1744 г. за № 8913 отме-
____________
*Скобки поставлены летописцем.
нил определение и разрешил святые иконы вносить в дома жителей. Указом от 9 июля 1734 г. за № 6605 позволялось проводить коллективные молебны в случае моровой язвы и поветрия. Определением от 15 июня 1767 г. крестные ходы без разрешения Синода и епархиального архиерея запрещались, а указ от 20 декабря 1771 г. за № 15720 запретил многочисленные публичные моления, кроме издревле установленных и дозволенных свыше крестных хождений. (Полное собрание законов Российский империи. СПб., 1830. Т. 8. С. 257; Т. 9. С. 575, 576; Т. 12. С. 74-75; Т. 19. С. 406.)
2 Донесения в Синод епископа Вологодского и Тотемского Израиля от 21 декабря 1893 г. за № 298 и от 16 сентября 1894 г. за № 35 (ГАВО. Ф. 496. Oп. 1. Д. 16480. Л. 87-96 об.); Рапорты благочинных и приходских священников об упоминаемых иконах (Там же. Л. 2, 3, 12, 14-15, 83; Ф. 496. Oп. 1. Д. 14215. Л. 12); Ведомость Иоанно- Богословской Тошненской церкви (ГАВО, Ф. 1063. Oп. 52. Д. 2). Моровая язва - массовая эпидемическая болезнь, вызывающая большую смертность, мор. О Спасообыденной Всеградской церкви и чудотворных иконах Всемилостивого Спаса, Богоматери "Всех скорбящих радость" из тюремной Скорбященской церкви и из Воскресенского собора см.: Непеин С. Вологда прежде и теперь. Вологда, 1906. С. 73-83, 181-198, 219-224.
3 Описание Успенской Семигородней пустыни и сведения о преподобном Дионисии Глушицком (ГАВО. Ф. 496. Oп. 1. Д. 12148. Л. 26 об.; Д. 12479. Л. 3; Д. 12717. Л. 2 об., 27; Д. 15094. Л. 6 об.; Д. 16213. Л. 2; Д. 18559; Д. 19026; Д. 20228. Л. 10-11, 13 об., 24 об., 28; Д. 20246. Л. 1, 3, 3 об.-5). Верюжский И. Исторические сказания о жизни святых, подвизавшихся в Вологодской епархии, прославляемых всею церковью и местночтимых. Вологда, 1880. С. 177-206; Савваитов П. И. Описание Семигородней Успенской пустыни и упраздненного Катромского Николаевского монастыря. Вологда, 1881.
4 В холерные эпидемии в г. Вологде центральные, более зажиточные кварталы поражались сильнее (Снятков А. Холерные эпидемии в Вологде в 1830-1871 гг. Вологда, 1905. С. 4, 6, 9).
5 Обращение Л. Остроумова к епископу Вологодскому и Тотемскому Алексию от 24 октября 1895 г. об установлении праздника в память об избавлении от холеры в 1831 г. (ГАВО. Ф. 496. Oп. 1. Д. 16739. Л. 1, 1 об.)
6 Донесение епископа Стефана в Синод (ГАВО. Ф. 496. Oп. 1. Д. 9090. Л. 9 об.); Отношение губернатора Н. П. Брусилова епископу Стефану от 20 октября 1831 г. (Там же. Л. 1.); Журнал заседания Вологодской духовной консистории от 16 ноября 1831 г. (Там же. Л. 14-17).
7 ВЕВ. 1871. № 15. С. 573-576.
8 Согласно статистическому отчету за 1836 г., по количеству церквей пропорционально числу жителей Вологда превосходила Москву. На 16 278 человек в ней приходилось 50 церквей, тогда как в Москве на 309 324 человека - 389 церквей. В городе были: 2 соборные, 1 всеградская, 36 приходских, 3 бесприходные, 3 кладбищенские, 1 домовая и 4 монастырских церкви (ГАВО. Ф. 17. Oп. 2. Д. 3. Л. 3-4).
9 Описание иконы Успения Божией Матери Семигородней (ГАВО. Ф. 496. Oп. 1. Д. 10865. Л. 12, 12 об.; Д. 12479. Л. 12, 12 об.; Д. 12717. Л. 2 об.; Д. 15094. Л. 2 об.; Д. 16007. Л. 4 об.-5, 7).
Цветную репродукцию с иконы см. в книге: Рыбаков А. А. Вологодская икона. Центры художественной культуры земли Вологодской XIII-XVIII веков. М.: Галарт, 1995. № 137.
10 Указ Синода от 3 марта 1832 г. (ГАВО. Ф. 496. Oп. 1. Д. 9090. Л. 20 об.); Опись обновленной Дмитриевской на Наволоке церкви (ГАВО. Ф. 1063. Oп. 13. Д. 78. Л. 74, 74 об., 76 об.-78; Ф. 496. Oп. 1. Д. 16739. Л. 3-6 об.); Церковь Димитрия Прилуцкого, что на Наволоке. Вологда, 1884.
11 Эпидемия закончилась 28 августа 1871 г., ее пик приходился на 17 июля - 9 августа. С особенной силой болезнь разразилась в Вологодском гарнизоне, где от нее погибли 57 солдат (Снятков А. Холерные эпидемии в Вологде в 1830-1871 гг. ... С. 9.)
12 Летописи церквей: Антипиевской, Иоанно-Богословской, Благовещенской, Воскресения Христова на Ленивой площадке, Николаевской на Глинках, Спасо-Преображенской Фрязиновской (ГАВО. Ф. 1063. Oп. 2. Д. 85. Л. 15, 19, 23, 23 об.; Oп. 4. Д. 7. Л. 7; Oп. 11. Д. 21. Л. 9, 13 об., 14; Oп. 25, Д. 19. Л. 8 об., 20 об.; Oп. 13. Д. 78. Л. 74, 74 об.; Oп. 17. Д. 43. Л. 31, 31 об., 35; Oп. 32. Д. 37. Л. 3 об., 4, 11 об., 12, 15; Ф. 496. Oп. 1. Д. 19026; Д. 20228. Л. 28).
13 ГАВО. Ф. 53. Oп. 2. Д. 479, 510; Ф. 585. Oп. 1. Д. 176 а. Л. 181 об.; Д. 237. Л. 31, 33, 34, 37, 140; Д. 237 б. Л. 299, 361, 363 об., 366, 372, 382; Д. 281. Л. 16, 20, 26, 28, 28 об., 31, 33; Д. 292. Л. 47-48; Д. 591. Л. 40, 46; Д. 592. Л. 40, 47-48, 53, 53 об., 56. Акт о ликвидации монастыря (ГАВО. Ф. 585. Oп. 1. Д. 592. Л. 54).
14 Спасо-Всеградский собор в конце 1924 г. перестроили под театр, впоследствии кинотеатр им. М. Горького, закрытый из-за аварийного состояния здания в 1970 г. (решение горсовета о закрытии № 363 от 24 июля 1970 г.), а в январе 1972 г. было принято решение о его сносе (решение горсовета № 7 от 5 января 1972 г.) (ГАВО. Ф. 366. Oп. 5. Д. 74. Л. 17). Сейчас на месте собора установлен Поклонный крест. Икону "Всемилостивого Спаса" по акту от 13 марта 1924 г. передали общине верующих Кирилло-Рощенской церкви. Президиум губисполкома вынес постановление от 18 января 1927 г. о передаче иконы в губмузей (ГАВО.Ф. 585. Oп. 1. Д. 237. Л. 37).
15 Поприще - мера длины, примерно равная версте - 1,0668 км. Нощная страна - северная сторона.
16 Первые две буквы имени по краю листа не прописаны, вероятно, следует читать: "Варлаама". Архиепископ Варлаам был хиротонисан 8 октября 1626 г. и управлял епархией до января 1645 г. (Вологодский архиерейский дом. Вологда, 1898. С. 46.)
17 Состоялись два общегородских крестных хода до принесения иконы из Семигородней пустыни - 1 и 8 августа 1871 г. (ГАВО. Ф. 1063. Oп. 4. Д. 7. Л. 7.)
18 Парохия - приход.
19 Акафист - 25 последовательно чередующихся особых хвалебных песнопений и молитв в честь Богородицы, исполняемых стоя.
И. В. Спасенкова
ЦЕРКОВНАЯ ЖИЗНЬ ВОЛОГДЫ 1920-х-1930-х ГОДОВ
Церковная жизнь Вологды первых послереволюционных десятилетий до сих пор изучена недостаточно. Скупые сведения о ней, появившиеся в краеведческой литературе, разрозненны и по-прежнему далеки от воссоздания полной картины как развития государственно-церковных отношений в городе, так и бытования православной традиции в целом. А между тем именно 1920-1930-м годам суждено было стать беспрецедентными в тысячелетней истории русского православия. Религиозная жизнь Вологды оказалась под сокрушительным ударом и принуждена была адаптироваться к новым социально-политическим условиям. В рамках статьи предпринимается попытка дать ответ на один из вопросов (по нашему мнению, весьма существенный) указанной проблемы: какими были основные направления вынужденной трансформации церковной организации Вологды с 1918 по 1940 год?
Известно, что с XV века Вологда являлась крупным епархиальным центром Русского Севера. Это во многом определило и раннюю укорененность православной традиции в городе, глубокую религиозность его населения. Город был практически моноконфессионален - 97 процентов жителей исповедовали православие.
Православная топография Вологды складывалась столетиями и к началу XX века представляла собой сложную систему разнообразных компонентов, определявших общую градостроительную композицию и создававших в итоге выразительный образ русского православного города, главной зрительной и градостроительной доминантой которого был ансамбль Соборной площади, видимый из любой точки города.
Наиболее распространенным, "несущим" компонентом православной топографии города являлись храмы, с различной степенью плотности заполнявшие все городское пространство. К 1917 году в Вологде их было 65: 2 соборных храма, 1 крестовая церковь архиерейского дома, 1 всеградский собор, 4 монастырских храма, 33 приходские церкви, 3 бесприходные, 6 приписных, 4 кладбищенские и 11 домовых церквей (см. приложение 1). По количеству церквей Вологда опережала остальные епархиальные центры Европейского Севера. Своего рода интегрирующую роль в топографии города занимали монастыри: Горний Успенский женский и Свято-Духов мужской. Они становились центрами паломничества особо благочестивых вологжан из всех частей города, а также ближайшей округи и даже всей епархии. Если соборный ансамбль освящал центр города, то монастыри, расположенные на восточной и западной окраинах, образовывали сакральные центры городской периферии.
Общегородское значение имели кладбища с возведенными там кладбищенскими церквями: Горбачевское, Введенское и Богородское. Расположенные на окраинах города, они как бы замыкали городское пространство. Небольшие кладбища были при Свято-Духовом и Спасо-Прилуцком монастырях, но погребения на них не были общедоступными. В особые дни поминовения усопших кладбищенские церкви притягивали к себе огромные массы вологжан.
Свое место в православной топографии Вологды занимали часовни: Арсения Комельского в Рощенье, Казанской иконы Божией Матери на Гостинодворской площади. Казанской иконы Божией Матери на Пречистенской набережной, Белоризцев на Горбачевском кладбище и блаженного Николая Рынина на Богородском кладбище. Их духовно-функциональная востребованность была велика. Особым почитанием вологжан в первой трети XX века отмечена часовня над могилой известного вологодского юродивого Николая Рынина, возведенная в 1916 году. К ней приходило множество богомольцев, которые верили в целительную силу земли с могилы блаженного Николая.
В общую систему православных компонентов городской топографии входили и церковные образовательные учреждения: духовная семинария, духовное и епархиальное училища.
В Вологде находилось семь чудотворных икон. Наиболее чтимой была икона Всемилостивого Спаса, написанная "однодневно" 23 октября 1654 года неизвестным иконописцем для Спасо-Всеградского собора в честь избавления вологжан от моровой язвы.
В кафедральном соборе находился образ Святой Троицы с зырянской надписью, написанный, по преданию, святителем Стефаном Пермским. Эта икона, находившаяся прежде в Коми крае, издавна признавалась чудотворной: "ее трижды уносили из Вожемской церкви на противоположный берег Вычегды в свою приходскую церковь именитые люди Осколковы, однако св. икона невидимо опять являлась на Вожеме" [1]. При епископе Арсении (1796-1802 гг.) икона была перенесена в Вологду.
Там же находилась и явленная икона Божией Матери "Всех скорбящих Радость". Известно, что данная икона явилась в 1766 году в церкви Богоявления Господня что на Лосте, в 12 верстах от города Вологды по Московскому тракту, и в том же году была перенесена в Софийский собор.
Еще один образ Божией Матери "Всех скорбящих Радость" находился в домовой церкви тюремного замка. Данная святыня являлась наследием князей Иоанна и Димитрия Угличских, которые более 30 лет (1492-1523 гг.) пребывали в тюремном заточении в Вологде. По преданию, этот образ был единственной опорой и утешением царственным узникам, а впоследствии и всем узникам, содержащимся в тюрьмах.
В Никольской Глинковской церкви находилась чудотворная икона Божией Матери "Казанская". Святыня была перенесена из бывшей часовни епархиальной богадельни в 1812 году. В холерные годы (1830-1831) ее часто носили по домам горожан во избавление от эпидемии. С 1831 года дважды в год совершалось празднование - 8 июля и 22 октября (ст. ст.).
Явленный образ Божией Матери "Знамение" (1571 г.) был святыней Иоанно-Предтеченского Пустынского храма. В честь явления иконы был возведен теплый храм и совершалось ежегодное празднование 2 сентября (ст. ст.).
В Покрово-Козленской церкви почиталась чудотворной и спасающей от "огненного запаления" икона Божией Матери "Неопалимая Купина". Согласно традиции, на деревянное масло для неугасимой лампады перед святым образом по общественному приговору ежегодно выделялись деньги из общих сумм города.
Кроме известных местночтимых образов, в городских храмах почивали мощи пяти вологодских чудотворцев. В Софийском соборе находились под спудом мощи святителя Антония епископа Вологодского и Великопермского (1588), память которого отмечалась ежегодно 26 октября по ст. ст. (по другим данным - 3 марта по ст. ст.); в Троице-Герасимовской церкви находилась рака над мощами преподобного Герасима (1178), память - 19 августа; в Свято-Духовом монастыре - мощи преподобномученика Галактиона (1613), память отмечалась 24 сентября по ст. ст., и мощи благоверного князя Иосифа Каменского; в Спасо-Преображенском соборе Спасо-Прилуцкого монастыря - мощи преподобного Дмитрия Прилуцкого (1392), память отмечалась 11 февраля по ст. ст., и благоверного князя Ивана Андреевича Угличского, в монашестве Игнатия (1522), память - 19 мая по ст. ст. (по другим данным - 12 мая по ст. ст.).
С XVII века на территории Свято-Духова монастыря находился колодец, по преданию, выкопанный преподобномучеником Галактионом.
Цельность православной топографии дополнялась самоименованиями отдельных районов, названиями улиц и площадей города. К началу исследуемого периода 35 улиц Вологды (из 79) и одна площадь (из трех) назывались по имени располагавшегося вблизи них храма.
Таким образом, православная топография города к началу XX века была информационно-насыщенной церковно-пространственной системой, составляющей единый православный контекст общей градостроительной композиции Вологды. Будучи исторически укорененной и стабильной, православная среда определяла центры средоточения духовной и церковной жизни верующих горожан, создавала необходимые условия для бытования православной традиции.
В 1917 году все православное пространство города делилось на 33 приходских района. В целом приходы, объединяя, как правило, исторически сложившиеся малые городские районы (квартал или группу кварталов, особый городской микролокус и пригородные деревни) Вологды, характеризовались компактностью своего расположения. В территориально-пространственном плане размеры приходов были невелики, что обусловливалось плотной храмовой застройкой города, особенно в центре. В большинстве случаев границы прихода определялись городскими улицами. Исходя из этого, приходская территория оставалась статична на протяжении довольно длительного времени, что позволяло вологжанам ряда поколений воспринимать ее как изначально "свою", как постоянное и неизменное сакральное пространство.
Православная Вологда в церковно-административном отношении делилась на два благочиния. По данным на начало XX века, первый округ объединял 16 приходских церквей. Во второе благочиние входили 17 приходских церквей. В 1920-е годы подобное деление на благочинные округа сохранилось, однако по данным за 1927 год, в состав первого округа входило 15 приходских церквей, в состав второго - 18 [2]. В 1929-1930 годах было закрыто большинство городских храмов, и деление на благочиния исчезло само по себе.
***
Первые значительные изменения в церковной жизни Вологды приходятся на 1918 год. Главным образом это связано с началом антицерковной конфискационной политики государства, основу которой положил известный декрет СНК "Об отделении церкви от государства и школы от церкви" от 23 января 1918 года, а также инструкция "О порядке проведения в жизнь декрета об отделении Церкви от государства и школы от церкви" от 24 августа 1918 года.
Первый удар был нанесен по монастырям. В 1918 году были закрыты все вологодские монастыри. Однако следует подчеркнуть, что, официально упразднив монашеские корпорации, местные власти не закрывали монастырские храмы, в которых продолжали совершаться богослужения. Более того, часть насельников Успенского и Свято-Духова монастырей до 1923-1924 годов оставалась жить в стенах бывших обителей. Забегая вперед, отметим, что в 1923-1924 годах на основе бывших монастырских корпораций были организованы приходские общины: Свято-Духовская и Успенская [3]. В составе последней было значительное количество бывших монахинь.
Одновременно с упразднением монастырей в течение 1918 года были закрыты Вологодская духовная семинария, духовное училище и епархиальное женское училище.
В сложном положении оказались домовые церкви. Это было связано с тем, что они не являлись самостоятельными архитектурными сооружениями, а составляли лишь один из блоков той или иной цельной архитектурной единицы. Будучи бесприходными, домовые церкви в результате национализации автоматически перешли в собственность государственных учреждений новой власти, которые не нуждались в их существовании.
Поначалу местная власть пошла на уступки верующим, и в течение ноября 1918 года практически во всех домовых церквях были зарегистрированы приходские общины [4]. Однако уже в декабре 1918 года началось закрытие домовых церквей. Данная кампания проводилась в соответствии с инструкцией Наркомюста от 24 августа 1918 года, по которой таковые подлежали закрытию в первую очередь. В результате этого в Вологде в течение 1918-1919 годов были закрыты практически все (исключение составляет Крестовая домовая церковь при архиерейском доме) домовые церкви города: церковь Александра Невского при детском приюте, церковь Александра Невского при реальном училище, церковь Сошествия Святого Духа при мужской гимназии, Покрово-Александрийская церковь при женской гимназии, Скорбященская церковь при тюремном замке, Скорбященская церковь при арестантском отделении, Скорбященская церковь при больнице губернского земства, Кирилло-Иоанно-Богословская церковь при духовной семинарии, Введенская церковь при епархиальном женском училище, Воздвиженская церковь при архиерейском доме, а также холодные храмы Екатерининской и Кирилло-Рощенской церквей [5]. Богослужебное имущество из закрытых домовых церквей (в том числе и антиминсы), как правило, передавалось в пользование приходским храмам, располагавшимся по соседству.
В результате первого опыта ликвидационной политики в православной топографии Вологды исчезли весьма важные звенья. Однако последствия этого были еще не столь очевидны, так как сеть приходских православных храмов (за исключением закрытия холодных храмов Екатерининской и Кирилло-Рощенской церквей) оставалась прежней, а монашеские корпорации продолжали существовать в ином статусе.
Дальнейшие меры местной власти по ликвидации "церковных пережитков" были направлены на изменение названий улиц города. В октябре 1918 года особым решением Вологодского губисполкома 34 улицы города, 16 из которых назывались по имени располагавшегося вблизи храма, были переименованы [6]. Несмотря на то, что это формально изменило традиционную православную топонимию Вологды, в повседневной жизни и сознании горожан прежние именования сохранялись длительное время.
***
В 1921-1922 годах обширные районы страны оказались охваченными голодом. Наиболее тяжелое положение складывалось в районах Поволжья. Такая ситуация, как известно, обернулась для Церкви массовым изъятием церковных ценностей [7].
Уже летом 1921 года патриарх Тихон провел в ряде московских приходов богослужения, на которых призвал верующих к различным видам пожертвований (деньгами, продуктами, вещами), а духовенство - к содействию этому. В Вологде духовенство и религиозные общины, отдельные верующие горожане активно поддержали идею помощи голодающим. Сборы производились в церквях во время богослужений (на тарелку членам приходских общин, а также в специально устроенные при входе в храм кружки). Практиковались и другие способы, сбора пожертвований, как, например, обход по домам прихожан, сборы перед святыми образами в государственных учреждениях [8] и т. п. Уже в октябре 1921 года в фонд Помгола поступили денежные пожертвования от прихожан Иоанно-Предтеченской Рощенской церкви (150 800 рублей и 6 500 000 рублей - в денежных :знаках 1921 года), от прихожан кафедрального собора (164 078 рублей), от приходской общины Никольской Сенноплощадской церкви (серебра 10 фунтов 15 золотников), от протоиерея о. Анатолия Товиева (24 800 рублей), от рабочих Вологодского епархиального склада (20 925 рублей), от благочинного I округа (341 420 рублей), от рабочих свечного завода (11 265 рублей), от канцелярии Вологодского епископа (97 000 рублей) [9].
Однако вскоре в это движение включились совсем иные факторы. Известно, что советская власть с первых дней своего существования оказалась в ситуации финансового кризиса и была вынуждена искать источники пополнения бюджета валютой. Ситуация голода, по мнению ряда исследователей, создала удобный повод для изъятия церковных ценностей, а вместе с этим и возможность регулирования внутрицерковной жизни.
Начало массовому изъятию церковных ценностей было положено декретом ВЦИК от 23 февраля 1922 года "О порядке изъятия церковных ценностей, находящихся в пользовании групп верующих" [10]. Местным советам предлагалось немедленно изъять из церквей драгоценное имущество, переданное группам верующих по договору, и направить его в фонд ЦК Помгола.
В течение февраля-апреля 1922 года местные органы власти в Вологде получили большое количество секретных указаний по учету, изъятию и сосредоточению церковных ценностей. Поэтому и работе в целом придавался скрытый характер. Вологодская городская комиссия по изъятию церковных ценностей была образована 8 марта 1922 года. В ее состав вошли: председатель губисполкома и горпомгола, секретарь городского экономического совещания и юрисконсульт горсовета, представитель губфинотдела. Была утверждена и губернская комиссия. На расходы комиссии по Вологодской губернии единовременно было предоставлено 2 078 456 рублей в денежных знаках 1922 года [11]. В ее обязанности входило: востребование в недельный срок от местных советов договоров на пользование храмом; сверка старых инвентарных книг, имеющихся в церквях с дореволюционного времени, с копиями описей, составленных после 1917 года; установление порядка работы по изъятию и время его проведения, детальная опись и упаковка всех предметов, имеющих ценность; прием от групп верующих замечаний и соображений по поводу передачи ценностей, без которых невозможно богослужение; публикация подробного отчета изъятых ценностей. Все изъятое имущество должно было переправляться в губернский финансовый отдел для направления его в Государственное хранилище. Самостоятельная реализация ценностей на местах не допускалась [12].
Кроме официальных органов, занимавшихся вопросами изъятия церковных ценностей, в губернии по линии партии и силовых структур была образована независимая секретная комиссия, призванная осуществлять контроль и надзор за проведением изъятия. В ее состав входили секретарь губкома, завагитпропом, комиссар дивизии, начальник политотдела [13]. Возможно, этот шаг был обусловлен попыткой силовых структур сосредоточить вопросы церковной политики в своих руках.
Официально Вологодская городская комиссия по изъятию церковных ценностей начала свою работу 17 марта 1922 года с обследования Вологодского кафедрального собора [14]. К этому времени религиозные общины ряда городских церквей в ответ на воззвание патриарха от 15 (28) февраля 1922 года и Пасхального обращения к верующим епископа Вологодского Александра (Надеждина) [15] произвели добровольные сборы пожертвований (церковных ценностей общекультурного значения, не имеющих богослужебного употребления) среди своих прихожан. Важно отметить, что все пожертвования от прихожан поступали в великопостные дни (с 29 марта по 12 апреля 1922 года). Так, например, общиной Спасо-Всеградского собора было собрано: жемчуга - 20 золотников 36 долей; серебра - 5 фунтов 43 золотника; золотая брошь, серьга, брошь с бриллиантами и 7 жемчужинами, 2 ордена Станислава II и III степеней [16] - 7 золотников; общиной кафедрального собора: золота - 11 золотников 74 доли, серебра - 18 фунтов 16 золотников 60 долей; от прихожан церкви бывшего Успенского женского монастыря - 9 фунтов 35 золотников; прихожанами Свято-Духова монастыря - 7 фунтов 58 золотников 24 доли; Екатерининской церкви - 8 фунтов 38 золотников 24 доли; Зосимо-Савватиевской церкви - ценностей общим весом 15 фунтов 3 золотника; Иоанно-Предтеченской Рощенской церкви: серебра - 11 фунтов 6 золотников, жемчуга - 9 золотников 11 долей; Никольской Глинковской - 7 фунтов 32 золотника; Покрово-Козленской церкви - 14 фунтов 32 золотника, а также решено перечислять в пользу голодающих от 4 до 8 процентов ежемесячных окладов; от Богородской кладбищенской церкви - 4 фунта 77 золотников 24 доли. Соборный причт через Вологодского епископа передал детям Поволжья, находившимся в одном из приютов города, 15 фунтов муки, 3 фунта колбасы, 1 фунт масла и 1 фунт монпансье. В феврале 1922 года в Вологде были проведены три духовных концерта знаменитого московского архидиакона К. В. Розова и хора Воронина. Средства, полученные от концертов (54 996 000 рублей), было решено передать в пользу голодающих Поволжья. Таким образом, еще до работы комиссий православная Вологда внесла реальный вклад в общероссийскую акцию помощи [17].