СТИХОТВОРЕНИЕ "ТЕНЬ ДРУГА" В КОНТЕКСТЕ ЭЛЕГИЧЕСКОЙ ПОЭЗИИ К. Н. БАТЮШКОВА
      И. Л. Альми
     
      1. "Тень друга" привычно относят к числу шедевров Батюшкова, но у нас до сих пор нет сколько-нибудь развернутого его анализа. Думается, не случайно. Стихотворение трудно поставить в рамки даже той приблизительной классификации, которую устанавливают применительно к элегии поэта. Оно не входит в ряд исторических, "монументальных" элегий, но и среди элегий интимных стоит особняком. Попытаться осознать характер этой особности - цель настоящей работы.
      2. "Тень друга" в творчестве Батюшкова имеет своеобразную "пару" - прозаическое "Воспоминание о Петине". Этот мемуарный очерк в силу присущей ему открытой эмоциональности можно было бы назвать лирическим. "Тень друга", напротив того, содержит драматические и эпические элементы (отмечено И. М. Семенко). Однако лиричность повествовательного тона "Воспоминаний ...", как эпические приемы, использованные в стихотворении, не отражают глубинных основ структуры произведений. В центре очерка - объективное "он".
      Стихотворение же раскрывает мир лирического "я", воссоздает его в той полноте и непредсказуемости, которая приближает элегию к поэзии нового типа.
      3. Батюшков использует традиционный сюжетный мотив - ситуацию явления призрака. Но он освобождает ее от какой-либо конкретной целевой установки. Явление Тени в стихотворении лирически бесцельно. Его единственный результат - всплеск горестной любви. Впоследствии именно этот поворот темы полемически усилит Пушкин в элегии "Заклинание". Обращаясь к умершей возлюбленной, поэт отвергнет все возможные мотивы призыва, кроме одного - любви.
      4. Все происходящее в мире стихотворения Батюшкова стоит на грани сна и яви. Как сон может быть понято появление Тени. Но в момент этого явления "сном", "мечтаньем" названо, в свою очередь, действительное прошлое лирического героя; смерть друга, могила, погребальный обряд. Бытие - реальное и ирреальное - уравнивается в лирически-преображенном восприятии мира.
      5. Лирическое преображение сочетается с главным законом стиля Батюшкова - принципом поэтизации. В стихотворении в едином синтезе сливаются линии разных традиций; явление Тени описано в манере, близкой Жуковскому: погребальный обряд - в духе военной оды. Объединяет разные стилистические сферы логика контраста, а также - что не менее важно - общий способ непрямого называния явлений, язык "поэтических формул" (термин Л. Я. Гинзбург). Им порождается поток эмоций, далеких от определенности, но безусловно возвышенных.
      6. С этим эффектом во многом связано наличие расширенного, сверх-рационального смысла стихотворения. Особое воздействие оказывает симо звучание поэтической речи. Оно задается первой строкой: "Я берег покидал туманный Альбиона..." Двойная инверсия, затрудняя восприятие, замедляет темп речи, побуждает не столько "понимать", сколько "слушать". Ритмическое движение сопрягает элегическую плавность ("протяженность") с постоянными перебивами (чередование строк разной длины). "Томное забвенье", которое испытывает лирический герой, таит в себе напряженность, тревогу. Она разрешается в центральном событии, но не исчерпывается им. Финальные строки не имеют характера полной завершенности (привычной для любовных элегий Батюшкова); они не дают вывода, а только жест - мысленный полет за исчезнувшей Тенью. В их замедленной плавности - томленье безответного зова.
      7. Поэтическая обобщенность не равна абстракции. Явление Тени у Батюшкова не аллегория, а событие, психологически реальное, единичное. В лирике единичность такого рода обычно восполняется подтекстом - общей мыслью, возникающей из контекста сборника, цикла или даже простого "соседства" произведений. В "Опытах ..." перед "Тенью друга" помещено стихотворение "Дружество". Оно напоминает о прославленных друзьях - героях древности. Возникает колорит античности; в "Тени друга" его поддерживает эпиграф из элегии Проперция. Но одновременно эпиграф сообщает теме новый поворот; римский поэт говорит о том, что "души усопших - не призрак". Стихотворение подхватывает, сливает оба мотива. Возникает ощущение неизбывности духовной субстанции как таковой. Дружеская любовь - одно из проявлений вечной жизни человеческого духа.
     


К титульной странице
Вперед
Назад