( Статья выполнена при финансовой поддержке РГНФ. Проект № 99-01-00356.)
Изменение социально-экономического и правового положения помещичьих хозяйств, прошедших испытание российской революцией 1917 года, и их судьба в 1920-е годы, к сожалению, до сих пор не стали предметом пристального историографического анализа. Между тем проживание бывшего дворянства в Советской России было поистине драматичным.
В начале XX века помещичьи латифундии центральных и южных губерний России, наряду с крепкими крестьянскими хозяйствами, являлись основными поставщиками сельскохозяйственной продукции на рынок. В нечерноземной полосе, и в особенности на Европейском Севере, помещичья земля представляла собой сравнительно незначительный фонд, фактически находившийся в арендном пользовании крестьянства. Каков бы ни был статус помещичьих земель, отношение крестьян к этому виду собственности было на редкость единодушным. Деревня усматривала в сохранении помещичьего землевладения величайшую несправедливость и требовала передачи земли крестьянству. Таким путем предполагалось решить извечную проблему крестьянского малоземелья.
Пришедшее к власти в марте 1917 года Временное правительство одной из своих главных задач считало подготовку проекта аграрного закона к предстоящему Всероссийскому Учредительному собранию. Созданные на местах по инициативе Временного правительства земельные комитеты (губернского, уездного и волостного уровней) разрабатывали особые технологии выявления общественных взглядов на эту проблему. Например, в Вологодской губернии это был вопросник под названием "К разрешению земельной реформы в Вологодской губернии". Его заполняли волостные земельные комитеты. Мнение населения выражалось на сходах сельских обществ. В свое время автору приходилось анализировать довольно многочисленные заполненные анкеты, сохранившиеся по ряду сельских обществ Усть-Сысольского уезда Вологодской губернии. Мнения крестьян относительно помещичьих и иных владельческих земель были предсказуемыми. Они требовали стопроцентной национализации земли, ликвидации помещичьего хозяйства и распределения частновладельческой земли и инвентаря по уравнительно-трудовой норме между крестьянами того или иного сельского общества1. По сути своей это было требование юридического запрещения данного вида собственности.
В такой ситуации помещик оказывался без правовой и политической защиты со стороны государства. Даже партия кадетов, считавшаяся выразительницей интересов помещиков, в 1917 году сначала непоследовательно, а потом и весьма категорично отказывала в праве на существование помещичьей частной земельной собственности. Во всяком случае Земельный закон, принятый Всероссийским Учредительным собранием в январе 1918 года, признавал право на существование только трудового землепользования: "Право собственности на землю в пределах Российской республики отныне и навсегда отменяется. Права лиц и учреждений на землю, недра, леса и воды осуществляются только в форме пользования"2.
Большевистский Декрет о земле 1917 года и Основной закон о социализации земли 1918 года ликвидировали частную собственность на землю, поэтому на основании параграфа 1 Инструкции переходных мер по применению "Основного закона" бывшие помещики в принудительном порядке были выселены из принадлежавших им имений. Начался процесс уничтожения целого класса. Правовым основанием для этой первой кампании по ликвидации помещичьих хозяйств, если вообще можно вести речь о праве применительно к революционной эпохе, служили "революционная целесообразность" и безапелляционное мнение крестьянского сообщества.
Можно сегодня сколько угодно сожалеть по поводу разграбленных имений, распыленной земли, снизившегося уровня агрикультуры (помещичьи земли поступали в принудительный и, как правило, примитивный трехпольный севооборот), все равно факт остается фактом. На Европейском Севере помещичьи имения были конфискованы в течение 1918-1919 годов. По данным на 15 сентября 1918 года, в Вологодской губернии было конфисковано 2577 построек, 2132 головы крупного рогатого скота, 2514 голов мелкого скота, 1676 единиц сельскохозяйственных орудий, 470 сельскохозяйственных машин, 6627 единиц сельскохозяйственного инвентаря и 63 единицы заводской техники3.
Общая земельная площадь конфискованных частновладельческих земель на Европейском Севере составила к концу 1920 года свыше 300 тысяч десятин, из которых 208 тысяч были распределены между крестьянами на уравнительных началах, 15 тысяч десятин были переданы советским и "коммунальным" хозяйствам4.
В эти же годы решилась и личная судьба большинства помещиков. В массе своей они утонули в пучине Гражданской войны либо эмигрировали из страны. Некоторая часть осталась на месте, получив землю в пользование на общих основаниях. Наркомат земледелия РСФСР своим циркуляром от 16 сентября 1918 года предоставил уездным земельным отделам право "оставить на месте тех бывших помещиков, кои своей деятельностью не проявляли контрреволюционных выступлений, но при условии ограничения их землепользования трудовыми нормами и обязательством вести хозяйство без наемного труда"5. Реальная жизнь оказалась разнообразнее и сложнее всякого рода формальных правовых оснований.
Какое количество бывших помещиков подверглось "окрестьяниванию" в общероссийском и региональном масштабе, еще предстоит выяснить. По отдельным предположениям, к середине 1920-х годов таких в стране насчитывалось 11-12 процентов от предреволюционной численности (в основном мелкопоместных дворян)6. В любом случае это важно, так как в годы нэпа именно их судьба вновь станет предметом пристального внимания политических, административных и хозяйственных органов.
С одной стороны, на протяжении 1920-х годов бывшие помещики сохраняли статус хозяйствующих субъектов и наравне со всеми членами сельского общества подлежали "действию всех постановлений Земельного кодекса 1922 года, касающихся трудового землепользования"7, но с другой - "эксплуататорское" прошлое автоматически лишало их многих политических прав и безусловных правовых гарантий. Однако такое изначально двойственное положение бывшим помещикам в начале нэпа не казалось столь очевидным. Некоторые из них даже пытались возбудить вопрос о возвращении им конфискованных в ходе аграрной революции имений. Сказывалась, вероятно, уверенность в глубокой качественной либерализации нового экономического курса. Большевистское правительство сочло необходимым поставить все на свои места. 15 ноября 1922 года был принят Декрет ВЦИК РСФСР "Об отклонении домогательств бывших помещиков о возврате отобранных имений", в котором подчеркивалось, что выселенные из имений помещики "утратили навсегда какие-либо права на свои имения, и всякие домогательства их о восстановлении права на эти имения, полностью или частично, подлежат решительному отклонению"8.
Этим же декретом воспрещалось отбирать земли у помещиков, которые после революции были наделены землей. Более того, указывалось на неправильность действий местных властей, которые своими распоряжениями выселяли бывших помещиков, получивших землю в трудовое пользование. Таким образом, законодатель до 1922 года еще относил бывших помещиков к разряду "трудового населения".
Относительно мягкий период нэпа закончился для бывших помещиков очень рано. Уже на XI съезде Советов РСФСР 29 января 1924 года А. И. Свидерский (он выступал с докладом вместо заболевшего наркома земледелия А. П. Смирнова), отвечая на вопрос из зала, почему не ликвидированы помещичьи владения, подчеркнул, что в этом направлении "Рабкрин и НКЗ принимают самые крутые меры"9. Как бы в продолжение его заявления Наркомзем РСФСР 31 мая 1924 года направил в адрес своих уполномоченных областных и губернских земельных управлений циркуляр "О предоставлении сведений о бывших частных землевладельцах (помещиках), оставленных в прежних их имениях". В циркуляре особо отмечалось, что "оставление бывш[их] помещиков в прежних их имениях" в 1918 году допускалось "лишь в виде исключения", и, таким образом, мера эта "не могла и не должна была иметь сколько-нибудь широкого распространения". Подчеркивалось, что с опубликованием Земельного кодекса всякого рода исключения в земельном пользовании потеряли свою силу. Наркомзем потребовал предоставить ему по определенной форме сведения о бывших помещиках, оставленных в прежних их имениях, и о тех бывших землевладельцах, "коим были отведены земли... вне пределов бывших их имений"10.
30 августа 1924 года в газете "Сельскохозяйственная жизнь", официальном органе НКЗ РСФСР, появилась статья "Землепользование бывших помещиков", подписанная инициалами В. Л. (возможно, членом Коллегии НКЗ Лацисом). Формально статья носила характер инструкции к развернувшимся работам по земельной регистрации11, но, наряду с указанным выше циркуляром, на наш взгляд, содержала программные установки по развертыванию репрессивной кампании против бывших помещиков. Автор выделял два условия, создававших, по его мнению, права на землепользование: трудовой характер пользования, то есть применение личного труда, и "закономерность". В связи с этим делался вывод о том, что "все землепользования бывш[их] помещиков, не обоснованные на постановлениях уездных земотделов и не получившие в той или иной форме санкций этих органов, с точки зрения земельного законодательства Республики являются незакономерными. Землепользователи этой категории должны рассматриваться в качестве граждан, желающих получить землю для трудового использования, хотя бы в действительности они эту землю уже имели"12.
С мая 1924 года в Наркомат земледелия с мест стали поступать списки бывших помещиков. Дабы поторопить процесс ликвидации их хозяйств, нарком земледелия РСФСР А. П. Смирнов в ноябре 1924 года направил в адрес низовых земельных органов приказ, в котором требовал: "ускорить работы по выселению бывших помещиков с тем, чтобы эта работа с уборкой урожая 1925 г. была закончена. При проведении этой работы руководствоваться следующим:
1. Всех бывших помещиков и крупных землевладельцев, пользующихся землей в бывших своих имениях единолично или в составе артелей и не оформивших своих прав, выселить в административном порядке.
2. Всех бывших помещиков и крупных землевладельцев, всеми правдами и неправдами оформивших свое право на землю, выселить из их бывших имений, используя для этого все имеющиеся в вашем распоряжении средства.
3. Выселение не должно влечь никаких расходов и возмещений со стороны правительства.
4. Выселяемые в этом порядке земледельцы-кулаки могут быть вновь наделены землей лишь за пределами своих губерний.
Выселяемые бывшие помещики могут наделяться лишь через Наркомзем в тех губерниях Республики, в которых не имелось поместных владений"13.
13 декабря при Управлении землеустройства и мелиорации и Госземимуществ НКЗ была создана комиссия "по проверке прав землепользования бывших помещиков и других нетрудовых землепользователей". На своем заседании 17 декабря 1924 года комиссия рассматривала список из 37 бывших помещиков Вологодской губернии. Было принято решение о выселении 19 человек "как не оформивших своего землепользования в порядке циркуляра Отдела текущей земельной политики № 13 от 16 сентября 1918 г."14. Список из Северо-Двинской губернии был составлен 29 декабря и включал 72 человека - в прошлом "мелких частных владельцев большей частью из крестьянской среды"15.
Решение комиссии о выселении стало претворяться в жизнь. В марте 1925 года в Вологодской губернии было выселено шесть бывших помещиков16. В целом по стране были лишены прав на землепользование и выселены 1196 семей17. Маховик репрессий был приведен в движение. Правда, на первых порах власти объясняли свои действия формальными правовыми основаниями...
С весны 1925 года борьба против бывших помещиков окончательно приобретает характер политической кампании. 29 марта было опубликовано Постановление Президиума ЦИК СССР "О лишении бывших помещиков права на землепользование и проживание в принадлежавших им до Октябрьской революции хозяйствах". Особо не стесняя себя правовыми рамками, Центр обвинил всех бывших помещиков в разрушении доверенного им имущества, эксплуатации крестьян и, самое главное, в "непримиримо-враждебном отношении" к большевистской власти. В постановлении подчеркивалось, что "значительная часть бывших помещиков стала принимать активное участие в контрреволюционном движении и в продолжение 7 лет ведет в деревне явную и скрытую контрреволюционную агитацию против мероприятий Советской власти, направленных к подъему крестьянского хозяйства, а равно использует и поддерживает пережитки старого режима - покорность и страх перед помещиком - в наиболее отсталых слоях крестьянства". Тон постановления категоричен: "Бывшие помещики из дворян и их семьи лишаются права на землепользование и проживание в хозяйствах, принадлежавших им до издания Декрета о земле 26 октября 1917 года и ныне находящихся полностью или частично в их фактическом пользовании"18. Наряду с помещиками должны были быть выселены и бывшие землевладельцы "не из дворян", если будет доказан "кабальный характер их отношений с окрестным населением". Все мероприятия по выселению возлагались на исполнительные органы власти. Для урегулирования всех проблем должны были быть созданы междуведомственные комиссии (своеобразные "тройки") из представителей ОГПУ, земельных органов и прокуратуры.
4 мая 1925 года состоялось совещание представителей Наркомата земледелия РСФСР, ОГПУ, Наркомюста, НКВД по рассмотрению инструкции о применении постановления Президиума союзного ЦИКа19. Принятая инструкция была оформлена в виде Декрета ВЦИК и СНК РСФСР "О порядке выселения бывших помещиков и ликвидации их имущественных отношений", который был утвержден 22 июня и 28 июня 1925 года появился в печати. Выселение помещиков планировалось провести не позднее 1 января 1926 года. В первую очередь выселялись помещики из приграничных районов. Выселяемые сохраняли права на личное имущество, "предметы питания", урожай озимого посева 1924 года и ярового посева 1925 года. Предусматривалась вероятность обжалования решений комиссий по выселению в вышестоящих инстанциях20.
Сравнительно мягкие условия ликвидации бывших помещичьих хозяйств, с одной стороны, и фактическое отсутствие реальных помещиков в СССР - с другой, не придали кампании ожидаемого эффекта. Например, заместитель заведующего Вологодским уездным земельным управлением отмечал в своем отчете, что возможность обжалования решений комиссий по выселению непомерно затянула выселение помещиков: "Все эти распоряжения: выселить, приостановить, оставить и обратно, безусловно, ставили места в недоумение. Население недовольствовало, а помещиков [ставило] на высоту своего положения. Отсюда вытекали следующие явления: ВИКи, получая различные распоряжения, относились к ним без должного внимания, ожидая, что поступит другое противоречивое распоряжение. Помещики, видя, как одного за другим [помещиков] оставляют по постановлению Центра в своих имениях, начали подавать массовые заявления с протестами, а население, недовольствуя медленным ходом выселения, отмечало это на волостных съездах Советов"21.
После того как сроки ликвидации хозяйств и выселения бывших помещиков были продлены до 1 августа 1926 года, ходом кампании заинтересовались центральные контролирующие органы. 18 сентября 1926 года в ЦКК-РКИ был заслушан первый доклад сектора контроля по этой проблеме, 9 апреля 1927 года - второй. Доля выселенных к этому времени составила по стране 75 процентов. 30 ноября 1927 года Президиум ЦКК-РКИ после очередного отчета сектора контроля поручил соответствующим органам закончить выселение помещиков.
К концу 1927 года на территории РСФСР было взято на учет свыше 10 тысяч бывших помещиков, находившихся в своих имениях. Из них 4112 подлежали выселению. Кампания завершилась к 20 июня 1928 года. В 10 автономных республиках и губерниях, в том числе в Карельской АССР, Коми АО, Архангельской и Мурманской губерниях, помещиков к тому времени не было, и здесь кампания не проводилась. В 38 губерниях РСФСР было выселено 3725 бывших помещиков из 10 756, находившихся на учете. Было изъято около 40 тысяч десятин земли, переданной в конечном счете крестьянству, а также примерно на 4 миллиона рублей хозяйственного имущества, поступившего в основном государственным организациям и местным Советам22. В Вологодской губернии было ликвидировано 31 хозяйство, в Северо-Двинской - 12 хозяйств23.
В 1928/29 году Северное краевое земельное управление создало особую краевую комиссию для "выявления лиц из нетрудовых категорий, пользующихся землей". Обследование Северо-Двинского округа привело комиссию к результатам, которые вскоре послужили одним из оснований для обвинения окружных властей в "правом" уклоне: "В Подосиновском районе имеется 60 землепользователей, которые пользуются бывшими землями нетрудового пользования, в том числе 11 чел[овек] из числа имевших до революции свыше 100 дес[ятин]. В числе их ... бывш[их] помещиков - 13, духовенства - 4, кулаки, торговцы и т. п. - 43. В Черевковском районе имеются земельные наделы 8 попов, в Ленском - 9. В Вилегодском районе сдана попу в аренду земля ККОВ.
По бывшей С[еверо]-Двинской губ[ернии] числилось помещиков 88, в том числе имеющих менее 50 дес[ятин] - 58, от 50 до 100 - 18, от 100 до 200 - 3, свыше 200 дес[ятин] - 9. Выселено из пределов своего района и из своих б[ывших] поместий - 5 из числа имевших свыше 200 дес[ятин]. Остальные остались"24. По имеющимся сведениям о 21 ликвидированном помещичьем хозяйстве Вологодского уезда Вологодской губернии, в большинстве из них земля была национализирована еще в 1918 году. Во время второй кампании конфисковывались в основном сельскохозяйственный инвентарь, скот, техника и постройки25.
Таким образом, выселение бывших помещиков превратилось в 1920-х годах в кампанию по уничтожению чуждой Системе социальной прослойки общества. Главной причиной, вызвавшей применение насилия в отношении бывших помещиков, являлось их "эксплуататорское" дореволюционное прошлое. Сам ход и идеологическое наполнение кампании послужили своеобразной базой для развертывания в последующем более масштабной кампании по "ликвидации кулачества как класса".
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Саблин В. А. Важный источник для изучения крестьянских представлений о решении аграрного вопроса в России // Итоги и задачи изучения аграрной истории СССР в свете решений XXVII съезда КПСС. XXI сессия Всесоюзного симпозиума по изучению проблем аграрной истории: Тезисы докладов и сообщений. Казань. 22-25 октября 1986 года. М., 1986. С. 114.
2 Учредительное собрание. Россия. 1918 г. / Стенограмма и другие документы; сост. Новицкая Т. Е. М., 1991. С. 158.
3 ГАВО. Ф. 267. Оп. 1. Д. 106. Л. 1-6; Д. 107. Л. 1, 3; Д. 108. Л. 1, 2; Д. 109. Л. 1-2; Д. 110. Л. 1, 2; Д. 111. Л. 1, 2; Д. 112. Л. 1, 2; Д. 114. Л. 1-76; Д. 115. Л. 2-265; Д. 121. Л. 1; Д. 122. Л. 1-166; Д. 123. Л. 2-146; Д. 125. Л. 1-50; Д. 317. Л. 1; Д. 318. Л. 3; Д. 319. Л. 1.
4 Саблин В. А. Земельная политика партии в северной деревне 1917-1920 гг.// Социально-экономическое развитие северной деревни (советский период): Межвузовский сборник научных трудов. Вологда, 1988. С. 121.
5 СУ РСФСР. 1918. № 25. Ст. 346.
6 Шмелев Г. И. Аграрная политика и аграрные отношения в России в XX веке. М., 2000. С. 87.
7 СУ РСФСР. 1922. № 76. Ст. 946.
8 Там же.
9 Сельскохозяйственная жизнь. 1924. № 5. С. 8.
10 Там же. № 24. С. 23-24. Местным земельным органам предлагалось составить особый список с указанием фамилий бывших владельцев, количества едоков, трудовой земельной нормы в данном регионе, размера полученного земельного участка, количества жилых и хозяйственных построек, скота, сельскохозяйственных орудий и инвентаря, переданных в пользование вместе с землей, названия органа, сделавшего распоряжение о передаче земли бывшему помещику, а также указать, сохраняет ли землепользование трудовой характер.
11 Земельная регистрация в 1920-е гг. проводилась на основе Земельного кодекса РСФСР и принятой в развитие его положений инструкции НКЗ от 27 июля 1923 г. (см.: Колотинская Е. Н. Правовые основы советского земельного кадастра. Ч. 1. М., 1974. С. 91-142).
12 Сельскохозяйственная жизнь. 1924. № 36. С. 5-6.
13 Цит. по: Шмелев Г. И. Указ. соч. С. 87-88.
14 РГАЭ. Ф. 478. Оп. 7. Д. 2248. Л. 1-6.
15 Там же. Д. 3270. Л. 1.
16 Там же. Д. 2248. Л. 9.
17 Данилов В. П. Советская доколхозная деревня: население, землепользование, хозяйство. М., 1977. С. 90.
18 Постановление было принято 20 марта 1925 г. См.: СЗ СССР. 1925. № 21. Ст. 136.
19 РГАЭ. Ф. 478. Оп. 7. Д. 3164. Л. 36.
20 СУ РСФСР. 1925. № 44. Ст. 328.
21 ГАВО. Ф. 267. Оп. 1. Д. 1676. Л. 10.
22 Данилов В. П. Указ. соч. С. 91.
23 ГАРФ. Ф. 374. Оп. 27. Д. 107. Л. 19-21.
24 ГААО. Ф. 105. Оп. 2. Д. 269. Л. 135 об.
25 ГАВО. Ф. 267. Оп. 1. Д. 1676. Л. 1-9.
Приложение
ДОКЛАД ЗАМЕСТИТЕЛЯ ЗАВЕДУЮЩЕГО
ВОЛОГОДСКИМ УЕЗДНЫМ ЗЕМЕЛЬНЫМ УПРАВЛЕНИЕМ
"О РЕЗУЛЬТАТАХ КАМПАНИИ ПО ВЫСЕЛЕНИЮ БЫВШИХ ПОМЕЩИКОВ
В ПОРЯДКЕ ДЕКРЕТА ВЦИК И СНК ОТ 29 МАРТА 1925 ГОДА"
В Вологодское губернское земельное управление
Копия Вологодскому уездному исполнительному комитету
К настоящему времени выселены следующие помещики:
1. Ведрова Прасковья Михайловна.
Имение Неверовское Шипяковской волости.
Имеющиеся у нее ранее земля, постройки, скот и сельскохозяйственный инвентарь изъяты еще в 1918 году. Затем, с течением времени, на указанной выше земле организовалось Неверовское сельскохозяйственное товарищество, куда все постройки, скот и инвентарь перешли в пользование как госимущество. Сама Ведрова до момента ее выселения состояла членом товарищества и являлась как председатель. При выселении ее все имущество как было, так и осталось в указанном товариществе.
2. Волоцкая Наталия Александровна.
Село Барское Шепяковской волости.
При фактическом выселении помещицы Волоцкой изъято из пользования по постановлению народного суда: одна паровая мельница с двумя десятинами земли, которая, по имеющимся сведениям, передана ВИКом в пользование ВККОВа. Имевшиеся у нее ранее земля, постройки и сельскохозяйственный инвентарь, изъятый еще в 1918 году как национализированное, и затем было организовано сельскохозяйственное товарищество "Красная Заря", которое с течением времени самоликвидировалось. В данное время вся земля по селу Барское передана в постоянное трудовое пользование бывшим членам товарищества с доприселением известного количества едоков и организацией земельного общества.
3. Кудрявый Николай Андреевич.
Село Мосейково Шепяковской волости.
Земельная площадь в количестве 21 десятины еще до момента его выселения была использована мелиоративным товариществом "Пионер".
При фактическом выселении изъято следующее количество:
жилых домов - 2, скотный двор - 1, каретник - 1, лошадь - 1, погреб - 1, сарай - 1, разный сельскохозяйственный инвентарь - 7, коров - 2.
За исключением одного жилого дома, лошади и двух коров, перечисленное имущество реализовано в 1925 году: остался один дом - передан ВИКу для использования под школу, лошадь была передана ВИКу, а затем в усадьбу Порошная
для использования [в] сельхозартели "Пчела", две коровы переданы в Ермоловскую артель Пригородной волости.
4. Шеины Виктор и Ольга Петровичи.
Село Дудкино Шепяковской волости.
Построек и другого сельскохозяйственного инвентаря в момент выселения не имели. Земельная площадь в количестве 7 десятин вследствие того, что Шеины с 1918 года в указанной усадьбе не проживали, использовалась соседними гражданами, за которыми в настоящее время и осталась.
5. Белозеровы Христофор и Михаил.
Усадьба Власово Шепяковской волости.
Хотя Белозеровы в данной усадьбе не проживали фактически и ничем не пользовались, но тем не менее уездная и губернская комиссии выселение своими постановлениями подтвердили. В момент проведения в исполнение указанных постановлений по усадьбе Власово оказалось: 120 дес[ятин] земли, используемых по договору с Уземуправлением Мироносецким сельскохозяйственным товариществом, и следующее имущество, которое фактически реализовано в 1925 году: жилых домов - 2, конюшня - 1, скотный двор - 1, овин - 1, амбар - 1, погреб - 1, баня - 1, сараев - 2, сельскохозяйственного инвентаря - 9.
В настоящее время Мироносецкого товарищества как такового не существует, ибо последнее еще ранее нарушило устав товарищества и перешло к единоличным формам землепользования. Земельная площадь по распоряжениям НКЗ и губЗУ фактически передана в трудовое пользование соседним деревням.
6. Пулькин Сергей Васильевич.
Усадьба Зиновка Володарской волости.
В момент выселения изъята земля в количестве около 62 десятин и имущество, которое выражается следующим количеством:
постройки:
жилых домов - 2, амбар - 1, скотный двор - 1, баня - 1, сараев - 6, погреб - 1, овин с гуменником - 1, кирпичный завод - 1, жилая изба - 1;
мертвый сельскохозяйственный инвентарь:
косилка пароконная - 1, грабли конные - 1, вилы стальные - 1, андрец двухколесный - 1, пролетка - 1, молотилка с конным приводом - 1, тарантас - 1, телега-одноколка - 1, саней - 2, плугов однолемешных - 2, дровни зимние - 2, пожарная машина - 1, железных борон - 2, [борон] деревянных - 1;
живой инвентарь:
лошадей рабочих - 1, коров - 5, телок - 2, овец - 3, бычков - 2.
В указанной усадьбе организован коллектив, которому передано все имущество и земля, за исключением скота, переданного сельхозартели "Северное хозяйство".
7. Волков Арсений Николаевич.
Село Мартьяново Володарской волости.
Земельная площадь после выселенного помещика Волкова определяется в 11 десятин.
Постройки:
жилых домов - 2, скотный двор - 1, кладовая - 1, гуменник - 1, сараев - 2, хлевов для скота - 2;
мертвый сельскохозяйственный инвентарь:
плуг однолемешный - 1, железная борона - 1, телега - 1, скатных колес - 4, сани простые - 1, хомутов - 2, шлей - 1, молотилка - 1;
живой инвентарь:
лошадь рабочая - 1.
Земельная площадь используется ККОВ, постройки и лошадь проектируются к передаче ВИКу, остальной инвентарь - к реализации.
8. Волоцкая Нина Петровна.
Хутор Владимировка Пригородной волости.
После выселения помещицы Волоцкой освободился хуторской участок площадью в 6 десятин, который передан для использования обществу граждан деревни Белое Пригородной волости. Вся земля, постройки и сельскохозяйственный инвентарь, национализированные у помещицы Волоцкой в 1918 году, перешли в пользование Раскопинской сельскохозяйственной артели и в дальнейшем реализованы.
Всего фактически реализовано:
домов - 1, конюшня - 1, погребов деревянных - 1, флигелей - 5, скотный двор - 1, бык - 1, сараев - 1, сеновалов - 1, каретник - 1, гуменник с овином - 1, лошадей - 1, коров - 5, сельскохозяйственного инвентаря - 29.
При выселении изъято ничего не было.
9. Богословская Мария Павловна.
Усадьба Дудинское Пригородной волости.
Освободившаяся земельная площадь в размере 6 3/4 десятин[ы] присоединена к землепользованию по усадьбе Чехолдино - Дудинское и передана в пользование бывшим членам артели "Северный пахарь" с организацией земельного общества и выселка.
Изъятые постройки в количестве:
домов жилых - 1, погребов - 1, амбар - 1, каретник - 1;
сельскохозяйственный инвентарь:
плуг пароконный - 1, молотилка деревянная - 1, седелок - 2, хомутов - 2, беговых дрожек - 1, линейка - 1, одноколок - 2, сеялка - 1, каток для овса - 1, дуг - 2, сани - 1, дровни - 1, кур - 4.
Как совершенно негодные к употреблению, будут назначены к реализации.
10. Соловьева Александра Александровна.
Усадьба Коротково Угольской волости.
Освободившаяся земельная площадь в количестве 10 десятин проектируется использовать путем перевода батрака Журкова из усадьбы Любомирово в указанную усадьбу вследствие того, что в усадьбе Любомирово организована школа крестьянской молодежи.
Изъяты постройки в количестве:
жилых домов - 3, маслодельный завод - 1, конюшня на каменных столбах - 1, ледник - 1, дровяник - 1, сеновалов - 2, гуменник - 1, амбаров - 2, баня - 1, машинный сарай - 1, будут назначены к реализации. Мертвого и живого инвентаря нет.
Причины позднего хозяйственного назначения указанной усадьбы являются те, что рассмотрение жалобы Соловьевой ВЦИКом последовало лишь только в конце июля текущего года.
11. Семенов Василий Яковлевич.
Усадьба Любомирово Угольской волости.
На освободившейся земельной площади в количестве 32 десятин организована школа крестьянской молодежи, которой передана земля, постройки и весь живой и мертвый сельскохозяйственный инвентарь.
Построек:
жилых домов - 2, амбаров - 2, скотный двор - 1, каретник - 1, сеновалов - 2, гуменник - 1;
мертвый сельскохозяйственный инвентарь:
плугов - 3, борон - 4, окучников - 1, косилка - 1, пожарных машин - 1, веялка - 1, шлей рабочих - 3, узд рабочих - 2, конные грабли - 1, точильный аппарат - 1, подпруг - 3, седелок - 2, тарантас - 1, дровни - 1, вожжей - 3, хомутов - 3, дуг рабочих - 2, телег - 3, дрожки - 1, мелкий сельскохозяйственный инвентарь - 30;
живой инвентарь:
лошадей - 2, коров - 3, телок - 2, бычок - 1.
12. Лаунеры Карл Иванович и Иван Иванович.
Усадьба Дмитриевское Владыченской волости.
После выселения братьев Лаунер из освободившейся земельной площади в количестве около 88 десятин со стороны Уземуправления были неоднократные попытки создать показательное коллективное хозяйство из наиболее культурного и сознательного слоя крестьянства. На первых порах создание коллектива поимело успех, и коллектив при ближайшем участии ВИКа был создан. Последнему вместе с землей было передано следующее имущество, изъятое от пользования бывших владельцев усадьбы:
1. Лаунер Карл.
Постройки:
домов жилых - 1, погребов - 2, баня - 1, овин - 1, рига - 1, гуменник - 1, сараев - 7, мельница ветряная - 1, коровник - 1, амбар - 1, дворов для скота - 2, дровяник - 1;
сельскохозяйственный инвентарь:
плугов - 2, культиватор - 1, тарантас - 1, саней - 1, борон - 1, веялок - 1, телег - 1, дровней - 2, хомутов - 3, седелок - 3, шлей - 3, косилка - 1.
2. Лаунер Иван.
Постройки:
жилых домов - 2, баня - 1, амбар - 1, овинов - 2, сараев - 6, водогрейка - 1, двор - 1, каретник - 1, погреб - 1, гуменник - 1, хлевов для телят - 1.
Сельскохозяйственный инвентарь:
плугов однолемешных - 2, борон - 2, сортировка - 1, хомутов - 2, тарантас - 1. Телег с колесами - 4, саней - 1, шлей - 2, седелок - 2.
Весь живой инвентарь обоих братьев распределен следующим образом:
1. Сельскохозяйственной артели "Смена": коров - 5, овец - 1, телят - 4, быков - 2, ягнят - 3.
2. Сельскохозяйственной артели "Ермоловской": коров - 5, телят - 3, быков - 2.
3. По постановлению уездной междуведомственной комиссии одна корова отдана обратно Лаунер Карлу вследствие крайне бедственного положения и
4. Одна корова передана батраку.
Лошадь передана ВИКу для использования главным образом [для] нужд участкового агронома.
В дальнейшем организованный коллектив распался. Часть семейств выбыла обратно. В данное время организован выселок из наиболее малообеспеченных граждан Владыченской волости.
13. Васильев Михаил Анатольевич.
Усадьба Гнусилово Владыченской волости.
Оставшаяся земля в количестве около 20 десятин предназначена по постановлению УЗУ и ГЗУ к передаче в ведение ККОВ для организации общественно-показательной запашки.
Постройки:
жилых домов - 2, скотный двор - 1, каретник - 1, хлебный амбар - 1, баня - 1, конюшня - 1, сараев - 2, погреб - 1, овин - 1, гуменник - 1;
сельскохозяйственный инвентарь:
пароконная косилка - 2, конные грабли - 1, жнейка пароконная - 1, плугов - 3, шлей - 2, веялка - 1, молотилка - 1, борон - 8, хомутов - 3, седелки - 2, мелкого инвентаря - 7 - назначены к реализации, за исключением построек, переданных ВИКу для организации школ, больниц и т. д.
14. Лихачев Иван Иванович.
Усадьба Дудкино Владыченской волости.
По постановлениям УЗУ и ГЗУ земельная площадь по усадьбе Дудкино в количестве 11 десятин передана в распоряжение ВИКа для организации семеноводческого товарищества. Имеющиеся постройки:
жилых домов - 1, скотный двор - 1, ремонтный сарай - 1, водогрейка - 1, гуменник - 1, каретник - 1, амбаров - 2, сараев - 5, баня - 1, овин - 1, конюшня - 1 - переданы ВИКу для использования под общественные нужды.
Сельскохозяйственный инвентарь:
плугов - 2, косилка - 1, сортировка - 1, хомутов - 3, шлей - 1, седелок - 2, борон - 2, конные грабли - 1, телег - 2, саней - 1, колес - 8, тарантас - 1.
Скот - одна корова передана Ермоловской артели. Мертвый сельскохозяйственный инвентарь будет назначен в Госфонд и реализован.
15. Белоусов Григорий Иванович.
Хутор Прокшино Тошне-Емской волости.
Сам Белоусов, как имеющий вторую семью в городе Вологде, выселен и лишен землепользования. Семья его во главе с сыном-общественником оставлена с передачей по хутору Прокшино всего имущества и земли.
16. Маак Владимир Оскарович.
Хутор Нагорное-Логиново Тошне-Емской волости.
Освободившаяся земельная площадь в количестве И десятин передана ККОВу для организации общественной запашки. Постройки в количестве одного жилого дома и одной служебной постройки, сельскохозяйственный инвентарь: косилка - 1, грабли - 1, плуг - 1, соломорезка - 1, веялка - 1, борона - 1 - будут назначены к реализации.
17. Петрова А.
Усадьба Шадрине Тошне-Емской волости.
Фактически кроме земли ничего не имела. По выселении на указанной земле, в количестве около 24 десятин, организован выселок.
18. Викторова Анна Аркадьевна.
Село Кряжево Новленской волости.
Освободившаяся земельная площадь, примерно до 40 десятин, после неудачных попыток организовать коллектив была передана в трудовое пользование местному населению.
Постройки:
жилой дом - 1, двор скотный - 1, хлебный амбар - 1, баня - 1, овин с гуменником - 1, конюшня-сарай - 1, погреб - 1, сеновалов - 2;
мертвый сельскохозяйственный инвентарь:
плугов - 2, борон - 1, жнейка - 1, хомутов - 1, тарантас - 1, веялка - 1, телега - 1, сани-возок - 1, шлей - 1, дуг - 1;
скот:
лошадь - 1, быков - 1, коров - 4, молодняка - 3.
Все имущество, за исключением скота, переданного сельскохозяйственной артели "Смена", будет назначено к реализации.
19. Полевая-Кудрявая Мария Игнатьевна.
Усадьба Коротыгино Владыченской волости.
Вскоре после национализации земли и имущества, принадлежавшего Полевой-Кудрявой, в указанной усадьбе был организован сельскохозяйственный коллектив "Ясная Поляна", которому и передано все имущество и земля. Сама помещица, не желая расстаться с нажитым добром, сумела под каким-то видом втереться в доверие к членам коллектива, вступила сама членом такового и заняла руководящую роль - председателя. Под ее руководством артель самоликвидировалась и перешла к единоличным формам землепользования. Все это было учтено и отмечено актом комиссии, обследовавшей данную усадьбу.
В дальнейшем Полевая-Кудрявая за ее разлагающее влияние на коллектив и как социально чуждая трудовому крестьянству была административно выселена. Междуведомственные комиссии только подтвердили факт выселения.
Артель "Ясная Поляна" не существует. Земля передана бывшим членам таковой в постоянное трудовое пользование с доприселением и организацией земельного общества. Постройки переданы ВИКу, оставшийся инвентарь назначен к реализации.
20. Буман Христофор Федорович.
Усадьба Белозерово Кубено-Озерской волости.
В указанной усадьбе помещик Буман давно не проживает. Последняя с момента национализации и с течением времени перешла в ведение ГУБСЕЛЬТРЕСТА как приселок к одному из совхозов. Таким образом, ни земли, ни имущества в момент выселения отобрано не было.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Из всех намеченных уездной комиссией по выселению бывших помещиков к выселению 51 семейства, в настоящее [время] имеем: выселено - 21, приостановлено по распоряжению губернских органов - 3 и оставлено вовсе как не подпадающих под действие декрета от 25 марта 1925 года 27 семейств.
К числу положительных сторон проводимой кампании относится твердая линия уземуправления по отношению хозяйственного назначения имущества после выселенных помещиков в сторону использования его под агрикультурные общественно-показательные мероприятия, а также для усиления действующих коллективов и совхозов.
К числу отрицательных моментов относятся: прежде всего затяжной характер, который приняла кампания в последнее время. Причины этого кроются, главным образом, в следующем: часть помещиков, недовольных постановлением губисполкома, непосредственно едут в Центр, обставляют дело в таком виде, что его запрашивают, рассматривают и отменяют постановления ГИКа. Но хуже всего получается, когда бывает такая картина: пример: был назначен к выселению помещик Озоль. Постановлением ВИКа и укомиссии последний, как подпадающий под известный пункт декрета о выселении, - выселяется. Постановлением губернской комиссии дело решено доследовать. Заседанием Президиума ГИКа Озоль выселяется. По распоряжению губкомиссии выселение приостанавливается ввиду подачи жалобы Озолем губпрокурору. После просмотра дела губпрокурор дает распоряжение выселить. Затем по распоряжению прокурора Республики выселение опять приостанавливается. И в конце концов, Озоль по постановлению ВЦИКа оставлен в своем имении.
Все эти распоряжения: выселить, приостановить, оставить и обратно, безусловно, ставили места в недоумение. Население недовольствовало, а помещиков [ставило] на высоту своего положения.
Отсюда вытекали следующие явления: ВИКи, получая различные распоряжения, относились к ним без должного внимания, ожидая, что поступит другое противоречивое распоряжение. Помещики, видя, как одного за другим оставляют по постановлению Центра в своих имениях, начали подавать массовые заявления с протестами, а население, недовольствуя медленным ходом выселения, отмечало это на волостных съездах Советов. Даже в данное время, спустя больше года времени после начала кампании по выселению бывших помещиков, остается вопрос невырешенным еще с тремя помещиками.
Зам. зав. УЗУ Першанов
Секретарь Трапезников
Источник: ГАВО. Ф. 267. Оп. 1. Д. 1676. Л. 1-10.
Примечание: стиль документа оставлен без изменения; пунктуация и орфография приближены к современным нормам; исправлены явные орфографические ошибки; недостающие по смыслу слова приводятся в квадратных скобках.