цу
ада. Город лежал в развалинах, налёты советской и союз
ной авиации продолжались постоянно, лишь с небольшими
перерывами. И вот в эти перерывы жизнь в развалинах обре
чённого города, замершего под налётами, выбиралась из бом
боубежищ, из метро, воскресала, пыталась продлить своё су
ществование. Матери выносили в уцелевшие скверы детей -
пусть подышат хоть немного весенним воздухом, побудут на
солнце. Старики толпились у полевых кухонь, прося миску
солдатского супа. Но были и те, кто пытался ещё что-то ур
вать у жизни, устроить свой «пир во время чумы». Ж. Мора-
бини в книге о жизни военного Берлина пишет: «Выступле
ния обнажённых танцовщиц, шансонье, мимов продолжают
ся. Молодые люди, которые здесь ещё остались, танцуют но
чи напролёт в сумрачных бомбоубежищах и, прячась под
одеялами, предаются блуду».
Для высших чинов есть комфортабельные бомбоубе
жища с ваннами, картинами на стенах. Простой люд во время
бомбёжек, как сельди в бочке, набивается в подземки.
От прямого попадания бомбы в одну из станций метро
погибло более тысячи человек. Происходят и дикие, апока
липтические сцены. Разбомблен зоопарк, обезумевшие лани и
олени мчатся по улицам, за ними гонятся тигры. Одна из ла
ней дикими прыжками пытается сбить с себя пламя, она го
рит заживо. И что там животные, когда ежедневно, ежечасно,
ежеминутно погибает бесчисленное множество людей.
Страшная расплата пришла в Берлин.
з|с э§сэ(с
А в бункере Гитлера - свадьба. Превратившийся к тому
времени уже в полуразвалину, женится на красавице, своей
давней любовнице, ещё молодой, достигшей расцвета жен
44
