102 / 122
ДЕТСТВО, ОПАЛЕННОЕ ВОЙНОЙ
99
но с огромными от голода животами, поставили меня замыкающей.
Думала, упаду и умру - руки в кровавых мозолях. Но выдержала, вы
дюжила. Сели отдохнуть. Одна из старших женщин говорит: «Давайте
Марийке дадим столько же сена, что и всем».
Вечная им память, труженицам. Я бежала за три километра в боль
ницу к маме со слезами: «Нам дали сена столько, сколько всем!» Мама
стала выздоравливать.
Заработанные мною трудодни пишут в книжку матери. Своя кол
хозная книжка у меня появилась в 13 лет. Трудодней много, хвалили.
Умею жать, косить, сеять. Пахать на лошади научилась позднее.
Всем миром собирают меня в Грязовецкий сельхозтехникум. И
опять голод, учеба, работа в учхозе (учебном хозяйстве). В 1954 году
весь наш выпуск отправили на целину. Меня же из-за матери, ей было
уже 60 лет, направили в В.-Спасскую МТС.
В ДЕРЕВНЕ, КРОМЕ ВОДЫ В КОЛОДЦЕ,
НИЧЕГО НЕ БЫЛО
Трусова Елизавета Викторовна
Родилась в 1931 году, в годы войны жила в Бабаевском районе.
Когда началась Великая Отечественная война, отец сразу ушел на
фронт. Детей в нашей семье было четверо. Мою старшую сестру отпра
вили рыть окопы, а мы с мамой уехали из города в деревню. Там, кроме
воды в колодце, ничего не было. У сельчан хоть картошка была, у нас и
этого не было. Брату был год, а молока купить не было возможности, так
как каждому крестьянину надо было сдать государству 450 литров. Че
рез год после переезда мы купили теленочка. Зимой спасались от голода
головицей, ее сушили и толкли в ступе. Весной мы, подростки, ходили
в поле и искали невыкопанную картошку. Дома мама как-то соединяла
ее с головицей и пекла когда лепешки, когда хлебец. Летом в пищу упо
требляли головки клевера. Надо было нарвать их целый мешок, высу
шить, а затем истолочь в ступе. Когда вырастала картошка, становилось
полегче.
Нас, подростков, посылали в колхоз поливать и полоть грядки с ка
пустой, огребать на ближние пожни. В 1943 году мне исполнилось 12
лет, и летом меня вместе со взрослыми отправили на сенокос на даль
нюю пожню, за шесть километров за реку. Ночевали мы в старом сарае,
кормили кашей. Сентябрь в войну был не учебный. Ученики таскали
лен, с нами трудились и учителя. Бывало, вытаскаешь свою полосу, по
ставишь снопы в бабки ровнехонько по всей полосе, и будут они стоять,
как ро га солдат, до глубокой осени. А когда лен свезут в овин и высушат
в риге, мы, дети, колотили его вручную. И такой азарт был, и руки все
исколешь, но чтобы больше подруги исколотить этих теплых снопов.