51 / 122
48
Дети войны вспоминают
мой лучшей едой, и вкуснее ее не было. Ели еще жмых из подсолнухов
(его давали, и то с оглядкой, доярки со скотного двора) и все травки, что
росли в поле и дома на грядках.
Летом вместе с мамой мы работали на колхозных полях - пололи,
собирали колоски, дергали лен, убирали морковь, свеклу, в общем, дела
ли все, что надо было. Старшие сестры боронили, пахали, сеяли - муж
чины все ушли на фронт, оставались в деревне женщины и дети. Оплата
была не деньгами, а трудоднями. Потом на эти трудодни давали зерно
и солому. Зерно возили на мельницу, мололи на муку, солому давали
скоту.
В войну было голодно, но молодость брала свое. Подростки соби
рались на вечеринки, не в клубе, как сейчас, а в овинах - плясали, пели
песни под балалайку и гармошку.
Теперь я богатая бабушка - у меня растут пять внуков и одна пра
внучка.
ПЛЕННЫЕ НЕМЦЫ ГРОЗИЛИСЬ
НАПИСАТЬ СТАЛИНУ
Куликова Мария Николаевна
Родилась в 1930 году, в годы войны жила в Вологде.
Начало войны меня застало в гостях у тети в Ярославле, шесть ме
сяцев не могла меня тетя отправить домой в Вологду. Было страшно:
немцы часто бомбили город, особенно мост через Волгу, дома горели,
дети бегали от пожаров и бомбежек. Один раз плыли мы на пароме че
рез реку, а тут немецкий самолет кружить над ним начал. Многие мо
лились, а он нагло кружил, как издевался над нами. Долго его не могли
сбить зенитки. Но видно, Бог есть: мы уцелели, а немца зенитки все-
таки сбили.
Помню, я ходила в Вологде в школу у вокзала, готовили уроки по
четыре-пять человек - учебников было мало, писали на газетах. С весны
и до самой осени мы с учительницей работали в совхозе «Осаново», и
так по сентябрь 1945 года: сажали картошку, пололи и окучивали. Ра
ботали вместе со взрослыми, норму все выполняли. А потом привезли
пленных немцев. Кормили и нас, и пленных один раз в день, на улицах
деревянные столы были. Немцам давали, кроме черного, еще и белый
хлеб (нам, конечно, не давали). Один раз белый хлеб не привезли, так
немец-переводчик сказал нашей учительнице, что напишут об этом Ста
лину.
Еще помню, идем однажды с подружками утром в школу, видим,
стоит на станции состав, пришел из Ленинграда. Тех эвакуированных,
кто мог ходить, женщина с красной повязкой отводила в сторону вокза
ла. А на перроне стояла лошадь, в санях —большой деревянный ящик,