Таблица 3
      Отставные нижние чины в Вологодской губернии в 1845-1869 гг.
     

      Источники: РГИА. Ф.1263. Оп.1. Д.1780. Л.423-423об; Д.1863. Л.584об; Д.1934. Л.795об; Д.2015. Л.643об-644; Д.2101. Л.1275-1276об; Д.2181. Л.1585; Д.3353. Л. 592-592 об; Д.3405. Л.399об; Д.3482. Л.112об-113об.
     
      Итак, Вологодская губерния в 1845-1873 гг. ежегодно давала армии и флоту примерно 2% всех новобранцев, при этом в рекруты поступало около 0,6% податного мужского населения региона. Если наборы второй половины 1840-х годов проводились практически бездоимочно, то в 1860-1870-е годы наблюдается значительный рост количества как недоимочных рекрут, так и жалоб на "неправильную отдачу". Количество только принятых к рассмотрению жалоб таково, что был обжалован прием в рекруты каждого пятого новобранца. Увеличение количества представленных к зачету рекрутских квитанций до 5,5% от числа принятых рекрут также говорит о нежелании населения нести длительную армейскую службу. Со своей стороны правительство проводило расследование причин уклонения от службы, и до трети "недоимочных рекрут" все же поступало в войска. Наибольшие расходы на сдачу одного рекрута в Вологодской губернии несли государственные крестьяне, наименьшие – половничествующие крестьяне. Тяжесть рекрутчины усугублялась еще и тем, что правительство переложило на плечи податных обществ заботы об обмундировании, провианте на 3 месяца, и жалованье рекрут (от 2/3 до 3/4 всех расходов общества на отдачу одного рекрута); доставке и содержании в местах приема как тех, кто назначен в рекруты, так и "подставных к ним" (около четверти расходов, а в отдаленных от рекрутских присутствий обществах – до трети). Только в декабре 1870 г. казна взяла на себя обеспечение затрат на принятых рекрут, да и то деньги были взяты из налогового сбора с податных сословий. Подобный подход можно видеть и в отношении отставников, предоставленных самим себе и "призрению родственников". Если в 1840-е годы механизм набора рекрут был хорошо отлажен и работал бесперебойно, то к середине 1870-х годов осуществление наборов встречало все возрастающие трудности, что хорошо видно на примере Вологодской губернии.
     
     
     
     
     
      Красавцев Л.Б.
     
      УЧАСТИЕ ТОРГОВОГО ФЛОТА СЕВЕРНОГО МОРСКОГО
      БАССЕЙНА В СОВЕТСКО-ФИНСКОЙ ВОЙНЕ 1939-1940 гг.
     
      В период советско-финской войны (ноябрь 1939 – март 1940 г.) моряки Мурманского и Северного морских пароходств, коллективы Мурманского и Архангельского портов, судоремонтники завода «Красная Кузница» приняли непосредственное участие в обеспечении оперативных перевозок на морских путях, в доставке резервов и средств снабжения, перевозках топлива, главным образом угля. В выполнении спецзаданий, как иногда назывались воинские перевозки, участвовали многие транспортные суда северного морского бассейна.
      До начала второй мировой войны транспортный флот Европейского Севера был немногочисленным (26 грузовых и 13 товаропассажирских судов)1 и весь входил в состав Северного государственного морского пароходства (СГМП) в городе Архангельске. Небольшое количество судов СГМП не могло удовлетворить потребностей арктических и экспортных перевозок, которые широко развивались на севере в 1930-е годы. Поэтому Главное Управление Северного морского пути (Главсевморпуть) ежегодно фрахтовало транспортные суда на период летней арктической навигации у других морских пароходств страны, в основном Балтийского (БГМП) и частично Черноморского (ЧГМП). После окончания арктической навигации, осенью, суда этих пароходств возвращались в порты приписки – Ленинград и Одессу.
      Так и в последней предвоенной навигации 1939 г. на севере (в Западном секторе Арктики) оказалось несколько десятков балтийских судов и несколько черноморских. Но на этот раз домой вернуться они не смогли. Начавшаяся Вторая мировая война сделала Западную Европу, Балтийское, Северное и Средиземное моря, а позже и другие районы Мирового океана ареной вооруженной борьбы. Так война оторвала балтийские и черноморские суда на севере от своих портов приписки. В связи с организацией в сентябре 1939 г. нового, Мурманского государственного морского пароходства (МГМП), часть балтийских судов вошла в его состав.
      В ноябре 1939 г. Началась советско-финская война, и потребности в морских перевозках войск и техники в северном морском бассейне резко возросли. К началу зимы 1939 г. в мурманском порту собралось около 70-ти судов МГМП,СГМП, БГМП и ЧГМП2. Все они были подчинены начальнику Мурманского пароходства, а на время военных действий были переданы в оперативное подчинение командования Северного военно-морского флота (СВМФ).
      Еще в сентябре 1939 г. Генштаб РККА принял решение сосредоточить в районе полуостровов Рыбачий и Средний армейскую группу войск. Для перевозки войск и техники из Мурманска в Молотовский залив привлекли 26 судов, которые перевезли с первых чисел декабря до 12 марта 1940 г. 29229 военнослужащих, 180 орудий, 520 тракторов и автомашин и 30 тыс. т. прочих грузов. В район Петсамо было перевезено более 34 тыс. человек, 107 орудий, 130 танков и 50 тыс. т. военных грузов. На этих перевозках отличились экипажи теплоходов «Старый большевик», «Двиналес»; пароходов «Вытегра», «Шелонь», «Алдан»3.
      Перевозки происходили в суровых условиях необычно холодной зимы 1939-1940 гг., морозы достигали 450С. Всего суда Северного морского пароходства совместно с кораблями Северного флота перевезли из Архангельска и Онеги в Кемь около двух дивизий с полным вооружением и тылами. На линиях Архангельск-Кемь, Онега-Кемь с 1 по 26 декабря 1939 г. работали экипажи пароходов «Котлин», «Лахта», «Юшар», «Революционер», ледокольного судна «Дежнев», буксира «Шквал» и другие. Всего было перевезено 15607 военнослужащих, 76 орудий, 68 танков и 9000 т. грузов4. В январе 1940 г. ледокол «Ленин» и пароходы «Шилка», «Обь», «Роза Люксембург», «Щорс» и «Диксон» в суровых условиях зимнего плавания доставили для судов в Мурманске около 40 тыс. т. угля5.
      В еще более сложных условиях осуществлялись перевозки на Белом море. С 21 декабря по 1 января 1940 г. моряки СГМП обеспечили переброску войск 88-й стрелковой дивизии из Архангельска в Кемь. Дальнейшие перевозки проводились с широким использованием ледоколов. Для координации работы флота и военного командования в Архангельске 9 февраля 1940 г. в обкоме ВКП(б) состоялось совещание под председательством известного полярника, начальника Главсевморпути И.Д.Папанина, по вопросам военных перевозок по морским путям. На совещании присутствовало 92 человека, в том числе представители Генерального штаба, Северного флота, гарнизона, начальники Северного пароходства и Архангельского порта, командир 131-й стрелковой дивизии и др.
      На совещании И.Д.Папанин заявил, что он «прибыл по заданию Политбюро, тт. Сталина и Молотова. Идет чехарда с погрузкой транспортов для Красной Армии. У вас много споров, разногласий. Все командуют… С сегодняшнего дня здесь будет единоначалие. Ни одному капитану никто не может дать распоряжений, помимо меня…
      Задача – экономить уголь. Готовить ледоколы «И.Сталин», «Литке», «Ленин». Предстоит везти на Мурманск танки. Потом – на Кемь. Грузить надо 140 танков на один корабль Северного морского пароходства. Железная дорога плохо работает: в сутки поступает лишь 20-30 вагонов угля, надо 150-180. На кораблях должен быть запас угля. Запас пока всего 9000 тонн. Мало этого. И морозы тяжелые… Погрузка пароходов «Иртыш», «Софья Перовская», «Щорс» должна быть усилена.
      Задача – переброска дивизии на север, на Мурманск. Надо везти танки, тракторы, пушки, другие тяжеловесы… Необходимо отправить еще 11 пароходов». С 15 декабря по январь отправлена одна дивизия, но по неопытности поломали во льдах судно и дивизия пошла пешком, – заметил И.Д.Папанин6.
      Так называемые спецперевозки составили в 1939 г. в Северном морском пароходстве 104,6 тыс. т., в 1940 г. – 23 тыс. т. Кроме этого, зимой 1939-1940 гг. в Архангельском порту был приобретен опыт перевозки войск, боеприпасов и вооружения с левого берега Северной Двины, там, где в то время располагалась железнодорожная станция, к причалам аванпорта Экономия, для чего ускоренным темпом с помощью войск пришлось проложить временную железнодорожную линию до причалов Экономии. Здесь и производилась погрузка на морские суда всех воинских перевозок. Эта дорога позволила Архангельскому порту работать всю зиму и дала большую экономию. Исчезла необходимость пробивки русла и ежедневное его поддержание на протяжении 28 км, освободился ледокол для проводки судов в Белом море.
      Дорога имела определенное значение и для городского хозяйства – идущие обратно порожняком вагоны были использованы для перевозок топлива – опилок и щепы от маймаксанских лесозаводов на электростанцию города, а также пиломатериалов на внутренний рынок. В связи с этим Архангельский обком ВКП(б) просил правительство выделить необходимые средства для прокладки постоянно действующей железной дороги от переправы через Северную Двину на пятом километре по Ленинградскому и Петроградскому проспектам до улицы Комсомольской7. Проект до войны не успел реализоваться. Но этот опыт был использован зимой 1941-42 гг., в годы Великой Отечественной войны, а постоянная магистраль вошла в строй уже в послевоенное время.
      После заключения мирного договора с Финляндией войска и техника с Петсамо в течение полутора месяцев были перевезены на судах в Кольский залив. Опыт использования торгового флота в воинских перевозках зимой 1939-1940 гг. был обобщен Наркоматом морского флота и использован в годы Великой Отечественной войны.
     
     
     
     
     
      Моисеева И.Ю.
     
      ФРОНТОВЫЕ ПИСЬМА 1941-1945 гг. В ГЕНДЕРНОМ АСПЕКТЕ
     
      Концепция гендера в любом обществе и любом регионе является одним из важнейших компонентов общественного сознания. Эта проблема сегодня стала предметом изучения различных дисциплин. По мнению целого ряда исследователей (Л.П.Репина, З.П.Вашурина, Ю.Н.Иванова, А.А. Павлов, В.Э.Шарапов и др.), понятие гендера является одним из ключевых в исторической науке1. На сегодняшний день гендерный аспект осмысляется историками также в связи с развитием и укреплением позиций антропологического направления в отечественной историографии, в т.ч. военно-исторической антропологии2.
      В рамках данного исследования предполагается на материалах солдатских писем 1941-1945 гг. проследить ощущения человека на фронте с позиции гендера. Уточним, что объектом исследования здесь будет выступать мужчина, предметом – проявление семейно-брачных и интимных отношений в экстремальных условиях войны.
      Являясь важнейшим историческим источником, солдатские письма представляют несомненный интерес для исследователей. При контент-анализе3 они дают возможность прочувствования эпохи, проникновения в сознание и подсознание людей, понимания духовного мира индивидуальности, личной человеческой судьбы, внутреннего патриотизма. Одновременно письма являются тем уникальным источником, который представляет несомненный интерес при исследовании историко-гендерной проблематики и позволяет рассмотреть целый круг вопросов, связанных с этой проблемой.
      Из большого количества исследуемых нами фронтовых писем 1941-1945 гг.4 в первую очередь хочется выделить письма двух людей – Василия Яковлевича Попова и Алексея Александровича Старцева. Их письма – содержательные, ярко эмоционально окрашенные, наиболее интересны в сравнительно-историческом плане. По отдельным фрагментам, слогу, тональности они во многом похожи. Однако судьбы их создателей сложились по-разному…
      В.Я.Попов и А.А.Старцев – выходцы из одного и того же региона: Коми АССР, родились в сельской местности (В.Я.Попов – уроженец с. Ыб Сыктывдинского района, А.А.Старцев родился в д. Шорйыв Сысольского района). Оба они примерно одного возраста: чуть больше тридцати лет. Известно, что Алексей Старцев в 1931 г. окончил исторический факультет педагогического института им. Герцена в г. Ленинграде, до войны работал в Коми пединституте, был преподавателем Сыктывкарской фельдшерско-акушерской школы, директором Коми республиканского краеведческого музея. Судя по содержанию и языку текстов писем В.Я.Попова, можно предположить, что и Василий Попов был человеком образованным. И Попов, и Старцев были призваны в действующую армию в начале войны, в 1941 г. Тот и другой, уходя на фронт, оставили своих маленьких дочерей – Эмилию и Эльвиру, в ожидании второго ребёнка остались их жёны (дети появились на свет, когда их отцы находились вдали от семьи). На войне оба они получили звание старшего лейтенанта. Попов был командиром взвода, Старцев командовал ротой.
      В своих письмах они ласково, уважительно обращаются к жене и детям. «Привет вам, моя милая жена Анастасия, мои любимые дети – дорогая дочка Эмилия, маленький сыночек, мое золотце – Шурик!»5, – пишет 7 марта 1942 г. В.Попов. «Здравствуй, моя милая, дорогая жена Люсенька! Здравствуйте, мои дорогие деточки, моя прекрасная Элечка и маленькая Лидочка! Это я, который больше всех вас любит и который мысленно постоянно с вами, ваш муж и отец»6, – читаем в письме А.Старцева от 6 марта 1942 г.
      Оба они очень тревожатся за здоровье маленьких дочерей, своих жён, оставшихся без мужей в трудной жизненной ситуации, будущих детей. В начале войны, в сентябре 1941 г., Василий Попов, находясь в учебном лагере в Вологде, пишет: «Любимая Настя, дорогая, любимая жена, любимая Эмилия, хорошая дочь моя, здравствуйте! Душа переполнена тоской…Чем дальше, тем больше скучаю по вам… Если письмо будет идти 10-12 дней, ты, Настя, уже родишь. Если все будет благополучно, у нас уже будет сын или дочь… От всей души желаю, Настя, чтоб у тебя все было хорошо. Чтоб ты скоро поправилась. Затем, Настя, сфотографируйтесь все и вышлите мне фотографию… Как твое здоровье, Эмилии?… Настюша, что тебе снится? Я часто вижу вас во сне… крепко обнимаю тысячу раз без конца»7. Алексей Старцев в письме от 1 июля 1941 г. советует жене: «В Усть-Выми, конечно, вам лучше, веселее. Вообще говоря, вы должны жить весело, нисколько не беспокоиться за меня. Надо все время смотреть за Элечкой, чтобы она не болела и не повредила себя. Себя и наследника нашего ты тоже должна беречь»8.
      Также как и Василий Попов, Алексей Старцев тяжело переживает разлуку со своей семьёй: «Сегодня 15 июля исполнилось два месяца моего пребывания на курсе. Через месяц я мог бы быть дома, с вами, мои дорогие»9 (А.А.Старцев ещё до войны, 7 мая 1941 г., был призван на трехмесячные курсы переподготовки комсостава запаса в г. Могилёв, где и встретил войну).
      Оба эти человека благодарны своим любимым за счастливые годы семейной жизни: «Перед глазами родной дом. Семья. Вчера я получил от тебя, моя дорогая Люсенька, два письма. Оба датированы 29/VI - 42 г. Письма, полные самых нежных чувств, при чтении которых я испытал огромнейшее удовлетворение. Письма, воскресившие в моей памяти лучшие дни нашей совместной супружеской жизни. После чтения писем вечером, лежа на спине, закрыв глаза, я долго вспоминал самые запечатлевшиеся эпизоды нашей жизни. Какое блаженство и счастье вспомнить нашу счастливую жизнь. Ведь мы с тобой, Люсенька, жили очень и очень хорошо. Я считал и считаю себя счастливейшим человеком, благодарю судьбу, которая помогла нам встретиться…Я исключительно доволен своей семейной жизнью. Без конца люблю я тебя, Люсенька, и всех наших дорогих, умных деточек»10 (из письма А.А.Старцева).
      В момент написания писем перед авторами зримо предстают счастливые моменты довоенной жизни, часы близости, годы доверия, общие мечты. Отчётливо видят они будущую жизнь. Вспоминает Алексей Старцев: «Вечер, проведенный в саду санатория, я отлично помню. Да, это был настоящий вечер. Жизнь в Кисловодске и все это лето было самым сильным в нашей совместной жизни. Жили мы тогда на славу. Уже лучше некуда… Будем надеяться, что судьба нас опять столкнет, и мы снова будем вместе, будем вместе наслаждаться благами жизни»11.
      И Василий Попов, и Алексей Старцев мысленно восхищаются красотой и нежностью своих любимых женщин. «Настусь, когда я слышу знакомый мотив наш, вспоминается прошлое. Сегодня кто-то играл «сербиянку» и я сразу представил тебя в красном сарафане, в белой кофточке, как ты танцуешь «сербиянку», как ты плавно ходишь, какое у тебя красивое тело. Эх, какая ты все-таки красивая, Настя!»12 (из письма В. Попова). «Прошло 1 1/2 года, как мы с вами расстались, но это было как будто вчера. Я мысленно всегда с вами, и постоянно ваш образ стоит перед моими глазами. Я ежеминутно вспоминаю о вас... Вспоминаю до мелочей все из нашей совместной жизни. Большую теплоту и нежность порождает в моем сердце тобой, Люсенька, положенные вещи в мой чемодан, в частности, у меня до сих пор лежит отрез твоего белого шелкового платья с розовыми цветочками… На память лежит в моем чемодане и моя белая верхняя рубашка очаровательной белизны, ибо она, Люсенька, была выстирана тобой»13 (из письма А.Старцева).
      Часты в письмах вопросы о детях: «Учится или нет Милюша? Почему не пишет? Очень хочется почитать ее каракули»14, «Как мой шалун, поднялся на ноги, или все еще ползает по полу?»15 «Как у тебя (имеется в виду Эльвира – И.М.) нынче прошла елка, какие ты стихи читала на елке?16». Несмотря на сиюминутную опасность, тяжёлые условия фронтового быта, все мысли солдат о доме, о детях: «Поужинал. Ужин был плохим: кусочек рыбы с ладошку Шурика... Песок выдали 200 г на 5 дней, сел и ел его ложкой. Думал, если бы этот песок Милюше, с каким удовольствием она макала бы теплым хлебом. Но это же несбыточное»17.
      Бережно хранят, просматривают они семейные фотографии, уносящие в безоблачную и добрую довоенную жизнь, перечитывают письма от родных. Василий Попов обращается к жене с просьбой: «Настуся, пиши письма чаще. Очень ведь скучаю. Сердце разрывается, когда о вас думаю. Рассматривал фотографии. Нас троих соединил и долго-долго смотрел. Золотые мои, сидят Настуся с Милюшей на фотографии, как живые. Если все будет нормально, буду жив-здоров, может, и увижу вас»18. Подобная информация содержится и в письмах Алексея Старцева: «Есть у меня и ваши письма, которые я тоже берегу и время от времени их просматриваю»19, «Большое удовольствие приносят для меня ваши фотокарточки, которые я постоянно таскаю с собой в полевой сумке. Я их очень часто просматриваю»20.
      В письмах Василия Попова обращают внимание описанные им сны. Какая здесь гамма тёплых чувств по отношению к жене и детям! «Недавно во сне видел тебя и Эмилию. Как-будто мы с тобой стали искать, а она устроилась под столом и играет разными игрушками». Ясно представляет Василий то, как «Милюша сладко сопит в своей кровати, Шурик в своей зыбке ворочается и плачет. Настусь сидит за столом и пишет поурочный план… Настусь быстро встает к Шурику, аккуратно берет его и дает ему грудь, наполненную вкусным молоком. Шурик начинает сосать и вскоре засыпает»21. «Домашние» сны Василия Попова – ничто иное, как непроходящая тоска по родным.
      В письмах Василия Попова и Алексея Старцева – до боли щемящее чувство ожидания встречи с любимым человеком. «… в скором времени должна состояться наша радостная встреча, после чего мы можем с тобой зажить полной жизнью и наверстать все то, что было упущено нами за три года разлуки. Я думаю, что по приезду я помогу заработать тебе орден «Материнская слава» или орден «Мать-героиня». Смотри, планы у меня хорошие…»22, – читаем мы в письме А.А.Старцева от 15 июля 1944 г. «Буду думать о вас: о тебе, моя любимая женушка, о Эмилии, Шурике. В бой иду с мыслями о вас. Хоть бы быстрей разбить кровожадного врага и приехать к Вам. Все думаю, как мы за три года разлуки встретимся с вами. Как я крепко обниму детей, обниму и поцелую тебя, Настусь. Представляю себе разные варианты встреч…»23, – пишет Василий Попов 2 марта 1944 г. Это письмо оказалось для Василия последним. Старший лейтенант, командир пулемётного взвода, он погиб в бою 26 марта 1944 г. в Эстонии. Алексей Александрович Старцев закончил войну в Прибалтике. После войны работал старшим преподавателем кафедры истории СССР в Коми государственном пединституте.
      Сопоставительный анализ текстов фронтовых писем В.Я.Попова и А.А.Старцева показывает, что этих людей волнуют одни и те же чувства, одни и те же мысли, и в первую очередь – забота о семье, близких, оставшихся в тылу. Напомним, что авторы проанализированных фронтовых писем – люди зрелые, до начала войны создавшие семьи, имеющие достаточный опыт семейной жизни. Людям, состоящим во время войны в семейно-брачных отношениях, уходить на войну, вмиг разрушавшую не только привычный семейно-бытовой уклад, но и отнимавшую у человека личную интимную жизнь, было гораздо сложнее по сравнению с теми, у кого семьи не было. Солдат-семьянин постоянно испытывал чувство ответственности за свою семью. Солдат-мужчина, имеющий детей, испытывал двойное, «отцовское» чувство ответственности. Приведём несколько примеров из фронтовых писем, подтверждающих данное положение.
      А.А.Беляев писал жене Клавдии Федоровне 7 июля 1942 г.: «Томочка в этом году пойдет в школу, купи ей книги, тетрадки, карандаши. Если нет в магазинах возможности купить сумочку, то мой портфель перемени на меньший портфель и пусть будет ей сумочка ходить в школу, как память от папы»24. А.А.Беляев, 1909 г.р., уроженец с. Кельчиюр Ижемского района Коми АССР, погиб в октябре 1944 г. в Мурманской области. Д.И.Зезегов в своём письме советовал дочери Лие: «Старайся, дочка, учиться на «отлично». Учеба в жизни дает много хорошего. Не надо лениться. Лень портит человека, делает его плохим»25. Бывший учитель А.Г.Лихачёв, находясь на фронте, писал своей дочери Земфире: «Надо учиться писать лучше. Пишешь плоховато. Запомни мой совет навсегда: ручку и карандаш никогда не нажимай, указательный палец на ручку накладывай прямо»26.
      В годы Великой Отечественной войны чувство ответственности за судьбу и будущее своих детей заставляло солдата-отца дорожить своим собственным существованием, быть вдвойне ответственным и за свою собственную жизнь. Как отмечает Е.С.Сенявская, люди семейные, как правило, вели себя осторожнее холостяков, стараясь избегать опасностей там, где это было возможно. Они знали, каково придётся их детям без отца-кормильца, не лезли зря «на рожон» и руководствовались старым солдатским принципом: «Сам не напрашивайся, а прикажут – не отказывайся». Впрочем, это вовсе не значит, что они сражались хуже. Просто в их понимании война была тяжёлой, изнурительной работой, которую надо добросовестно выполнять. В таком осознании и выполнении солдатского долга тоже был героизм, но иного рода – не мгновенная яркая вспышка, а каждодневный, полный тягот и смертельного риска ратный труд. Но в наиболее опасных ситуациях, в критических обстоятельствах, когда всё решают минуты и секунды, они наравне с молодыми совершали поступки, выходившие за рамки фронтовой обыденности – те, что называются подвигом27.
      Ответственность за семью выражалась порой в крайних, на наш взгляд, формах самопожертвования. Приведём пример, характерный именно для советского солдата в условиях ведения страной войны 1941-1945 гг. и проводимой политики государства в отношении военнослужащих в этот период. Уроженец села Пожег Усть-Куломского района Коми АССР В.А.Шомысов в письме домой успокаивал родных, чтобы они не боялись, что с ними что-либо может случиться, чтобы не беспокоились, потому что он в плен не сдастся28. По всей видимости, это письмо, датированное 1941 г., написано В.А.Шомысовым сразу же после того, как автор узнал о приказе Ставки Верховного Главнокомандования №270 об ответственности военнослужащих за сдачу в плен и оставление врагу оружия от 16 августа 1941 г.29 Политрук В.А.Шомысов пропал без вести в сентябре 1941 г. в Запорожской области30.
      Следует добавить, что солдаты на фронте знали не только о том, что оказавшийся в плену живым – изменник Родины, но и о том, какие последствия ожидают семью военнопленного, безусловно, считавшегося в годы войны предателем. Выжившие в немецком плену советские солдаты и офицеры попадали в сталинские лагеря. Репрессиям подвергались и их родственники. Бывшие военнопленные были официально признаны полноправными участниками Отечественной войны только в середине 1960-х годов. Семья же погибшего участника Великой Отечественной войны согласно целому ряду административно-правовых актов военного времени могла получать льготы и денежные пособия. Солдат, таким образом, чётко осознавал, что ему для спасения своей семьи лучше отдать собственную жизнь.
      Обращение к солдатским письмам не может не заставить проследить человеческие судьбы: иногда то, что написано в письмах – всё, что знали о человеке родные за последние месяцы или годы. Всеволод Мороков, будучи студентом исторического факультета Коми педагогического института, был призван в армию в июле 1941 г. Судя по его письму, написанному в феврале 1943 г., он несколько раз попадал в окружение, оказался в немецком плену. Он пишет: «Очевидно помните, что я был на Южном фронте, а немцы оккупировали Кавказ и вот с июля прошлого года и начались мои мытарства. С Донского окружения я вышел. Дон переплыл, Маныч переплыл. Затем последнее – переплыл Кубань и остался в окружении. Благодаря одним людям я остался жив. 3 месяца я прожил у них, работал вместе с хозяином на кожаном заводе и освоил эту специальность, якобы я кожевник… Затем, по приказу немцев, всех нас бывших в Красной Армии и без документов собрали и отправили в Армавирский лагерь военнопленных. Если бы не хозяин, я бы давно подох с голоду, ибо лагерь – это смерть. Хозяин приезжал ко мне, привозил продукты. 3 месяца я пробыл в лагере, бежал. Вот теперь пишу вам письмо, еду на фронт»31.
      Далее В.Д.Мороков сообщает: «Все подробности скитаний узнаете от хозяина, который вам напишет. Вы должны наладить с ним переписку. Это мой будущий тесть. Это очень культурный человек. Его семья: 1 сын – 12-ти лет и дочь в 17 лет (Диана). Они, провожая меня, одели, как сына, дали продуктов на 1 месяц, и вот теперь я сыт и одет, пока еще не обмундировался. Моя жизнь исключительно принадлежит им. Когда я жил у них, то была договоренность о женитьбе. Но он не хотел этого делать без вас. И дело отложили до окончания войны, когда оба семейства могут провести этот счастливый день в жизни вместе… Буду фрицев бить за лагерь еще крепче. Посылаю фотографию Дианочки»32. Пройдя ужас окружения, трагедию плена, В.Д.Морокову посчастливилось узнать на войне настоящую любовь, обрести невесту, он мечтал о будущей совместной жизни. Смерть разлучила влюблённых. Командир взвода, младший лейтенант В.Д.Мороков погиб в бою 5 октября 1943 г. Захоронен в г. Темрюк Краснодарского края.
      Война подарила любовь Николаю Баху, но тут же и отняла её. Об этом мы узнаём из письма Н.Баха А.И.Трофимовой: «Здравствуйте, незнакомая Анна Ивановна! Пишет эти строчки тот, чья фотокарточка есть (если ее послала Наташа) у Вас. Мы сняты с ней вместе в Рыбинске, оба в шинели и в черной шапке, [с той], которая стоит сейчас перед моими глазами и будет стоять всю жизнь, а образ ее и память о ней в моем сердце до последнего моего вздоха. Я дружил с ней целый год и крепко любил ее, но проклятая смерть разлучила ее со мной и с Вами навсегда. Вчера в 7 часов вечера в палатке, за работой, при оказании помощи раненым она была убита осколками в голову, не крикнув, не сказав ни слова… Р.S. Пишу я это вам на бумаге, которая была в ее планшетке, которую она держала в своих теплых руках. Сохраните ее. Из этой же сумки посылаю ее платочек»33. Так рождались на фронте подлинные, возвышенные чувства; настоящая любовь, особенно трагичная, потому что у неё не было будущего.
      Однако советская власть пыталась определить необходимые моральные качества как мужчин, так и женщин, состоящих в семейно-брачных отношениях во время войны. В периодической печати военных лет появлялись статьи, в которых ненавязчиво, в жанре очерка, регламентировались нормы поведения супругов в период длительной разлуки. Так, А.А.Старцев в письме с фронта послал своей жене газетную вырезку с текстом подобного очерка, опубликованного в газете «Красная Звезда» от 28 марта 1943 г. Это был очерк писателя П.Павленко «Письмо домой».
      Заданная «советская ментальность», культивируемая официальной идеологической пропагандой, прослеживается во многих фронтовых письмах. Процитируем лишь некоторые отрывки. «Если я погибну в бою, то прошу тебя, моя дорогая Люсенька, знать, что это должно было быть так, значит, я могу погибнуть, только любя вас и любя родину… Все это, конечно, не обязательно, т.е. не обязательно погибнуть. Я буду стараться жить долго. Ибо жить в нашей прекрасной стране – одно наслаждение. Как сказал наш незабываемый Киров: “А жизнь так хороша, и хочется жить и жить!”. Вот, любя эту прекрасную жизнь в нашей прекрасной стране, мы должны с презрением относиться к смерти, быть готовым пойти на самопожертвование. Ты, Люсенька, в таком духе и должна воспитывать своих детей»34 (из письма А.А. Старцева от 6 марта 1942 г.). 1 мая 1942 г. Алексей Старцев в письме родным посылает газетную статью о санитарке Анастасии Малышевой. Сам же в письме он так комментирует данную публикацию: «Что за жизнь на фронте, ты можешь узнать в газетной вырезке под портретом отважной санитарки Анастасии Малышевой. Ты вот своих детей, Люсенька, воспитай по образу и подобию этой смелой советской девушки. Я сам тоже следую ее примеру»35.
      Черты «советской ментальности» прослеживаются и в письме А.Е.Торопова: «Катюша, я никак не могу забыть твой живой характер, характер настоящей советской женщины – матери и супруги, твое теплое отношение ко мне, людям. И, действительно, Катюша, теперь все больше и больше нарождается любовь к жизни, тебе, детям, народу. Ну, ладно, после победы над врагом все восстановится снова, встретимся с тобой, с детьми и будем жить счастливо и радостно, тогда будем еще лучше знать, как надо любить друг друга, любить жизнь, семью, друзей, нашу Родину»36 (письмо датировано 12 сентября 1944 г., через две недели А.Е.Торопов погиб).
      Во фронтовых письмах, так или иначе, обнаруживается динамика развития чувственности по отношению к женщине, жене, которая выражается в усилении желания любви, нежности и ласки, особенно в письмах завершающего этапа войны. В письмах первого периода войны в большей мере ощущается попытка осознания человеком свершившегося события, даются представления о противнике; рассуждения о любви, отношении к женщине здесь незначительны. Письма конца войны полны надеждой скорого возвращения домой, мыслями о планах мирной жизни. М.А.Веневцев 4 сентября 1944 г. пишет жене: «Здравствуй, дорогая старушка! Прими фронтовой привет от старика. Посылаю тебе свое фото. Смотри, вспоминай и думай о счастливых днях своей молодости. Может ли эта молодость наступить вновь? Конец войны действительно будет молодостью. Да, это будет молодость и наслаждение. Старые люди тоже захотят быть молодыми, не говоря уже о молодых, которые скучают и ждут любви, ждут наслаждений»37. А.М.Быков 11 февраля 1945 г. обращается в письме к подруге: «Скоро, Зина, кончим с гитлеровской Германией, ждите с победой. Тогда, конечно, погуляем, а то за четыре года этот термин не применялся в нашем лексиконе. Готовьте больше выпивки, приеду с Володей, ему некуда ехать, родных нет, так что хоть ко мне и невесту ему подыщем по вашему усмотрению. Ну и все. Пишу на берегу реки Одер. С приветом Саша.»38 (А.М.Быков погиб 19 марта в Германии).
      Исходя из проведённого анализа источников, обозначим круг наиболее важных выводов: 1) Великая Отечественная война обострила любовь к родным, усилила отцовские чувства мужчины-семьянина, спровоцировала новое осознание семьи, любимых людей. Солдат на фронте воевал ради своих близких, и эта ответственность за семью помогала ему выжить; 2) война, со всей её жестокостью, способствовала выявлению в мужчине лучших мужских качеств, в т.ч. мужественности: мужчина обязан был проявить и проявлял себя как защитник; 3) переписка с родными была очень важна для солдата на фронте. В нечеловеческих условиях войны письма помогали комбатанту сохранить в себе человеческое.
     
     
     
     
     
      Ноговицын В.В.
     
      ГЕНЕРАЛ-ЛЕЙТЕНАНТ Ю.С.ИВАНОВ: ШТРИХИ К БИОГРАФИИ
     
      Мундир с многочисленными наградами (советскими и зарубежными) он надевает в особых, торжественных случаях. Правда, такие моменты не так уж редки. Фронтовик-танкист, генерал-лейтенант в отставке Юрий Степанович Иванов – человек в Минске известный. Есть у него знакомые, друзья, сослуживцы и по всему бывшему Советскому Союзу, и за границей. С одними людьми сводили Иванова война и дела службы, с другими – общественная работа, с третьими – занятие журналистикой и литературным трудом.
      Многие до сих пор пишут ему, звонят по телефону. Но, пожалуй, особый трепет испытывает Юрий Степанович, получая письма из Архангельской области, из города Коряжмы – из музея школы №1. Когда-то, узнав, кто вышел из их учебного заведения (еще той, старенькой школы, в деревянном, открытом в 1936-м году здании), учителя и ребята написали в столицу Белоруссии. И получили ответ: да, я – ваш. И всех одноклассников, учителей – хорошо помню. Да и забудешь разве всё происходившее в светлую пору юности. Еще до войны. До Великой Отечественной…
      Родился Юрий 3 февраля 1922 года в Великом Устюге. Правда, семье Ивановых пришлось немало поколесить по Северу: отца – хорошего специалиста по заготовке леса – то и дело переводили с одного места работы на другое. Так в 1939-м году Юрий попал в Коряжму. Там в середине тридцатых годов началась подготовка к возведению большого бумажного комбината. Впрочем, стройку надолго «заморозили». Впечатлительному и любознательному пареньку тут понравилось: леса, широкая река («рыба в Вычегде водилась всякая в изобилии»), бывший монастырь, напротив которого стояло их новое двухэтажное школьное здание.
      Позже, вспоминая об этом, он всякий раз переходил на лирический слог. И тогда душа тоже пела. Кстати, именно в музыканты и готовил себя юноша. А началось все с кавалерийской трубы, которую отец купил по случаю у кого-то из спецпереселенцев. Правда, нередко Юре приходилось уходить подальше из дому, чтобы не нервировать тех, кому «медведь на ухо наступил». Музыка, как вспоминал Юрий Степанович, помогала ему «на всём жизненном пути видеть прекрасное и оценивать его самостоятельно…, поддерживать бодрый тонус при разных обстоятельствах». Впрочем, не только музыка. В учебе Иванов также преуспевал. И равняться было на кого: на того же Савватия Сухих, «круглого» отличника, секретаря школьной комсомольской организации. Этот ни себе, ни другим спуску не давал: «нагружал» поручениями. А Юрию доверили заведование кабинетом Осоавиахима и подготовку старшеклассников к сдаче норм на значок «Ворошиловский стрелок». Знаете, какая это ответственность! Избрали председателем ученического комитета. За всё брался с энтузиазмом.
      Эта исполнительность и ответственность пошли в зачет, когда Иванова в Сольвычегодском райкоме ВЛКСМ принимали в комсомол. А рекомендовали его туда одноклассники Валентин Овсянников и Савватий Сухих. В сильный декабрьский мороз 1940-го года они пешком добрались до Сольвычегодска и те же пятнадцать километров брели обратно, причем у Коряжмы пришлось переходить закованную льдом Вычегду. Это ли не испытание?!
      С теплотой отзывается Юрий Степанович об учителях – Павле Алексеевиче Ивонинском, Зое Васильевне Леготиной, Александре Ивановиче Васендине, Михаиле Дмитриевиче Верхотине. «Именно они привили во мне любовь к точным наукам, что впоследствии здорово пригодилось», – написал он мне в одном из писем. А вот строки из другого послания – в город Калугу, другу С.С.Сухих: «Учителей боготворил. Какие это были люди! С большой буквы люди!» (21.03.1988).
      «Милое и доброе для нас, мальчишек, было детство в том, тогда глухом и мало кому известном местечке, – это уже о Коряжме, из письма, также полученного мною, – Большинства уже нет в живых, и имена их постепенно забываются. Еще одно-два поколения, и они исчезнут навсегда…» (6.08.1995). Но до сих пор помнит он тех, с кем учился – Георгия Гуцола, Александра Черепанова, не говоря уже о Савватии Сухих и Валентине Овсянникове – друзьях на всю жизнь. Ведь все они – из первого выпуска коряжемской десятилетки, пришедшегося на июнь сорок первого. Правда, самому Юрию не случилось здесь доучиться: весною 1940 года отца срочно перевели в Яренск. Там и застало их известие о войне. «Мы уверенно и с оптимизмом смотрели в будущее…» – напишет он позже. Но многим тем планам так и не суждено было сбыться.
      Не исполнилась Юрина мечта стать непременно военным музыкантом. Зато стал курсантом Пушкинского автотехнического училища. А там дисциплина была железная. «И огромная физическая нагрузка не ошеломила, не сломила нас, юнцов. Каждый мечтал об одном: поскорее бы получить свои кубрики – и на фронт», – это из публикации в газете «Советская Белоруссия». Правда, за считанные недели до первого выпуска училище перепрофилировали в танковое.
      Шел 1942 год, а новоиспеченному офицеру – только двадцатый. Командир танкового экипажа, взвода… Старая Русса, Великие Луки, Невель, Идрица… Калининский, Северо-Западный, Второй Прибалтийский фронт… 227-й Идрицкий Краснознаменный танковый полк… Бои, сравнимые разве что с адом… Много раз находился он на волосок от смерти, несколько раз был ранен.
      Уже потом, через много лет, Юрий Степанович скажет: «О войне не надо ничего придумывать. О ней надо просто рассказывать». И он расскажет – без утайки, честно, правдиво, достойно. Не приукрашивая и не преуменьшая. Так, в сборнике «На земле, в небесах и на море», выпущенном Воениздатом к 45-летию Победы, свою публикацию Юрий Степанович емко назвал «Фронтовое братство» (кстати, первые ее главы в свое время публиковались в «Трудовой Коряжме»). Именно это братство помогало им тогда выжить. Впрочем, и после войны – тоже.
      Сколько раз порывался Юрий Степанович приехать на Север. В 1990-м был в Великом Устюге, Котласе, Усть-Пинеге (там похоронены его родители), Архангельске. «Впечатлений много – и хороших, и удручающих, – сообщил он после Сухих (27.08.1990), – В Котласе, правда, побыли лишь несколько часов…, но и их хватило для того, чтобы воскресить в памяти те июньские дни 1941 года… Вспомнились и Коряжма, и Сольвычегодск, и котласские сверстники… Откровенно, Котлас не узнал. От старого городишки остались только крутые речные берега да мутные воды Северной Двины. Защемило сердце, но в Коряжму не поехал, вспомнив твое предупреждение, что от полупатриархального уклада жизни там не сохранилось ничего».
      Однако как раз в те годы Юрий Степанович и мог еще увидеть свою прежнюю школу. Это здание – памятник всем погибшим и живым, несмотря на протесты общественности, снесли в год 60-летия начала Великой Отечественной. Тогда же, по приказу недальновидных людей, сожгли найденные залежи старых учебников, тетрадей, классных журналов и прочих документов довоенной и военной поры. И кого-то из одноклассников застать живыми у генерала не получилось...
      А в военной жизни Иванова все складывалось вполне благополучно. После войны ему не позволили уволиться в запас, посчитав, что армии нужны хорошие кадры. Был учебный полк Московского военного округа. Был командный факультет Военной ордена Ленина академии бронетанковых войск (кстати, Юрий Степанович первым из того выпуска дослужился до звания генерал-майора, его он получил в 1968 г.), курсы при Военном институте иностранных языков. Были «ступеньки роста»: от комбата до заместителя командира дивизии в Белорусском военном округе. Не обошлось и без командировок в «горячие точки». На Кубу, например. Как раз в то «взрывоопасное» время противостояния между СССР и Соединенными Штатами. Встречался с Фиделем Кастро.
      Далее биография земляка складывалась следующим образом: в 1969-м – назначение заместителем командующего танковой армии. В 1981-м – присвоение генерал-лейтенантского звания. До заместителя командующего войсками Приволжского военного округа Иванов дослужился! Более 40 лет отдано им Советской Армии! Утверждает: везло на хороших наставников и сослуживцев. «Это генералы армии Салманов, Гареев, другие. Особенно многим я обязан командующему 7-й танковой армией генерал-лейтенанту Ахромееву, у которого ходил в замах… – говорил Юрий Степанович корреспонденту газеты Министерства обороны Республики Беларусь «Во славу Родины», – Это был человек кристальной честности, душевной чистоты и порядочности». Именно эти качества Ю.С.Иванов считает главными мерилами в профессии военного и журналиста.
      Журналистикой Юрий Степанович увлекся давно. Слог его рассудителен, убедителен, ясен. Во многих изданиях появлялись его публикации, в том числе и зарубежных. К примеру, писал на испанском – пришлось освоить. Был членом Союза журналистов СССР, Союза журналистов Республики Куба. В 1976 году Иванова наградили Дипломом Союза журналистов Кубы за лучшие работы среди иностранных авторов. Неоднократно заслуги военного-публициста, члена Международной Ассоциации писателей баталистов-маринистов Ю.С.Иванова отмечались премиями Союза журналистов Республики Беларусь: за выступления в военных газетах (больше всего его публикует «Во славу Родины») и журналах (в т.ч. «Неман»), за написание серии книг по заказу Министерства обороны Республики Беларусь – «Боевая летопись белорусских полков» (1994 г.), «Творцы ратной славы» (1995 г.).
      А в музей первой коряжемской школы, его хранителю – Почетному гражданину города Коряжмы Вере Ивановне Клочихиной – по-прежнему идут его письма и бандероли. Там уже знают: если из Минска, если с улицы Танковой – значит, от генерала Иванова.
     
      Источники и литература
     
      1. Иванов Ю.С. Сколько весят ордена. // Советская Беларуссия. 18.12.1997. С.7
      2. Иванов Ю.С. В годы далекие, довоенные. // Котласский бумажник. 26.11.1988. С.4.
      3. Иванов Ю.С. Фронтовые этюды. // Крокодил. 1991. №13. С.8-9.
      4. Ноговицын В.В. Живем… А помним?.. // Котласский бумажник. 26.11.1988. С.4.
      5. Ноговицын В.В. «В музей первой коряжемской школы от генерала Иванова». // Трудовая Коряжма. 08.04.2004. С.4-5.
      6. Письма Ю.С.Иванова из личного архива В.В.Ноговицына и собрания музея школы №1 города Коряжмы.
     
     
     
      Чижов Ю.А.
     
      ВОСПРИЯТИЕ КРЫМСКОЙ ВОЙНЫ 1853-1856 гг.
      ЖИТЕЛЯМИ ВОЛОГОДСКОЙ ГУБЕРНИИ (ПО МАТЕРИАЛАМ «ВОЛОГОДСКИХ ГУБЕРНСКИХ ВЕДОМОСТЕЙ»)
     
      Крымская война 1853-1856 гг. являлась одним из переломных моментов в истории России. Активное изучение истории Крымской войны осуществлялось на протяжении 2-й половины XIX – 1-й половины XX веков. Были поставлены и широко исследовались такие проблемы, как причины войны, дипломатические отношения накануне и во время войны, ход военных действий. Однако с 70-х годов XX века изучение истории Крымской войны в отечественной историографии приостанавливается. Причины этого требуют специального исследования.
      Одной из интересных и весьма важных страниц истории Крымской войны является отношение русского общества к войне. В отечественной историографии данный вопрос рассматривался лишь с позиций передовых кругов русского общества (славянофилы, западники, Герцен и др.). Вопрос о реакции русской провинции на Крымскую войну практически не исследован в нашей исторической науке. Исключением является работа Д.В.Босова «Отношение Вологодского общества к Крымской войне и самодержавию», опубликованная в первом выпуске сборника «Двинская земля» (Котлас, 2002).
      Информация о реакции провинциальной общественности на события Крымской войны нашла отражение в «Губернских ведомостях» и отложилась в местных архивах. Цель данной статьи – изучить отношение жителей Вологодской губернии к событиям Крымской войны. В качестве источника использованы материалы «Вологодских губернских ведомостей» (далее – В.Г.В.) за 1853-1856 годы.
      «Вологодские губернские ведомости» состоят из трех отделов. Первый отдел – объявления и извещения. Второй отдел – часть официальная. Она содержит информацию из правительственных указов, манифестов, высочайших благодарностей, наград и др. Третий отдел – неофициальная часть. В ней публиковались губернские известия, частные объявления и статьи, выдержки из других газет, сведения о приехавших и выехавших из губернии за неделю и многое другое. Первый отдел не содержит информации для нашего исследования. В официальной части публиковались интересные для нас царские манифесты и «высочайшие благодарности». В неофициальной части печатались известия о событиях, происходивших в губернии во время войны, а также стихи на военную тему, по которым можно судить о настроениях, существовавших среди жителей Вологодской губернии.
      В официальной части В.Г.В. за 31 октября 1853 г. был опубликован высочайший манифест Николая I, подписанный им 20 октября того же года, которым объявлялось о начале войны с Турцией. В манифесте были обозначены официальные цели России в этой войне: защита прав православной церкви на Востоке и соблюдение Турцией трактатов, оговаривающих режим Черного моря и Проливов. Русский народ был назван борцом за святое правое дело и законным защитником и хранителем прав братьев православных на Востоке. Официальная часть 16-го номера В.Г.В. от 17 апреля 1854 г. интересна тем, что в ней опубликована первая с начала войны «Высочайшая благодарность» Государя Императора, адресованная вологодскому дворянству. В ней государь высочайше повелевает поблагодарить вологодских дворян за пожертвование 30000 рублей серебром на военные нужды.
      Проведенный нами подсчет показал, что за период Крымской войны в В.Г.В. было опубликовано 53 благодарности за пожертвование денежных средств на нужды войны и в пользу раненых. Общая сумма этих пожертвований составила 46849 рублей 13 копеек: сумма весьма значительная на тот период времени. Жители Вологодской губернии жертвовали на военные расходы не только денежные средства, но и заготовляли различных вещи для дружин народного ополчения, устраивали обеды для рекрутов, собирали корпию, «выставляли» большее, чем положено, количество подвод. Вот что говорится в одной из высочайших благодарностей, напечатанной в официальной части ведомостей за 3 июля 1854 года: «Государственные крестьяне Вологодской губернии, движимые верноподданническим усердием к Вере, Престолу и Отечеству, пожертвовали: Вологодского округа, Никольской, Липовской, Анохинской, Кокошиловской, Семенковской, Борисовской и Нестеровской волостей 2705 рублей 46 копеек, того же округа Грязовецкого уезда Ростиловской волости 334 рубля 60 копеек, Тотемского округа 1401 рубль 46 копеек и крестьянки 35267 аршин холста, и Никольского округа Шестаковской волости 134 рубля 11 копеек и крестьянки 410 аршин холста и 5 полотенец».
      В 17-м номере ведомостей за 1854 г. (24 апреля) опубликована благодарность дамам и детям Александринского приюта г. Вологды за приготовление корпии, в номере 32 за тот же год (7 августа) – благодарность волостному голове Никольского округа, государственному крестьянину Тимофеевского общества, деревни Михриева Раменья Ивану Пономареву за пожертвование 70 рублей и 200 аршин разного холста в пользу войск; и крестьянам и крестьянкам Шонгско-Николаевской волости за пожертвование 19 рублей 38,5 копеек, 1943 аршина холста, 27 полотенец и 5,5 фунтов ниток. В 3-м номере В.Г.В. от 15 января 1855 г. помещена благодарность, в которой сказано, что при следовании партии рекрут Вологодской губернии через имение умершего помещика Мотовилова, находящееся в Угличском уезде, крестьяне по предложению губернского секретаря Дементьева выставили вместо 16-ти следующих с их вотчины подвод 79 без всякого возмездия, и причитавшиеся за эти подводы деньги пожелали отдать в пользу раненых воинов. А заседатель угличского земского суда Сунин, находившийся в этом же имении, и проезжавший через имение купец первой гильдии Зимин пожертвовали на покупку для рекрутов булок: первый – 3 рубля, второй – 7 рублей 50 копеек.
      Социальный состав лиц, в отношении которых были выражены благодарности, очень широкий. Это государственные и помещичьи крестьяне, жители городов, чиновники и служащие, мещане, купечество всех трех гильдий, духовенство и дворяне. Географические рамки охватывают практически все уголки Вологодской губернии: г. Вологда и волости Вологодского округа, г. Устюг, г. Тотьма и Тотемский округ, г. Никольск и Никольский округ, г. Грязовец и Грязовецкий уезд, г. Кадников, г. Сольвычегодск, г. Вельск, г. Усть-Сысольск, г. Яренск.
      Абсолютное большинство высочайших благодарностей, равно как и другой информации о реакции жителей Вологодской губернии на Крымскую войну содержится в Вологодских губернских ведомостях, относящихся к 1854 году. Вероятно, это связано с тем, что именно этот год был самым насыщенным в плане военных событий. Летом англо-французская эскадра появилась в Балтийском море, блокировала Кронштадт и Свеаборг. На Белом море английские корабли подвергли бомбардировке Соловецкий монастырь. В августе того же года союзническая эскадра появилась перед Петропавловском-Камчатским. В сентябре началась знаменитая 349-дневная осада Севастополя.
      В 1855 году основное внимание русского общества было приковано к героической защите Севастополя. В конце августа состоялся последний штурм, город пал. В связи с этим в высочайших благодарностях все чаще указывалось, что деньги пожертвованы не просто в пользу раненых, а именно в пользу воинов, раненых при защите Севастополя, или в пользу морских чинов и их семей, потерявших имущество в Севастополе.
      Не менее интересна информация, находящаяся в неофициальной части В.Г.В. Это, прежде всего, губернские известия и стихи на военную тему. Губернские известия рассказывают в основном о событиях, которые происходили в период войны в г. Вологде. Что касается стихов, то всего за период Крымской войны (с октября 1853 г. по март 1856 г.) в В.Г.В. было опубликовано 18 стихотворений на военную тематику. Их авторы принадлежали к различным социальным группам. Все стихи пронизаны чувством глубокого патриотизма, веры в бога, русского царя и в победу русских над врагами. В большинстве стихотворений постоянно проводятся аналогии идущей войны с Отечественной войной 1812 года. Все это свидетельствует о том, что событиям Крымской войны жители Вологодской губернии придавали огромное значение. Они верили в правое дело русского царя, в силу русского оружия и настроены были крайне патриотично.
      Первые недели войны были для русской армии и флота сравнительно успешными. 18 ноября 1853 года состоялось знаменитое Синопское сражение. Неофициальная часть В.Г.В. за 19 декабря 1853 г. содержит губернские известия, рассказывающие о том, что 13 декабря в г. Вологде в Воскресенском кафедральном соборе состоялось благодарственное молебствие «за дарованную русскому флоту блистательную победу Синопскую». В материалах также отмечено, что весь этот день жители города веселились и радовались победе. В этом же номере в неофициальной части помещено стихотворение М.Максимова «При известии о победах над турками», в котором автор в патриотическом духе подводит своеобразный итог Синопскому сражению: «Осман паша – пленен и ранен, Нахимов стал победой славен! Ведь Русским не учиться стать – Как чалманосцев побеждать. Числа врагов мы не считаем, Когда стоим лицом к лицу И честь России защищаем! Ура Державному Отцу!»
      В следующем номере В.Г.В. (26 декабря 1853 г.) в неофициальной части опубликовано стихотворение с названием «Русская Правда» (автор не указан). В этом стихотворении продолжают звучать патриотические призывы и, что еще более важно, начинают проводиться параллели начавшейся войны с войной 1812 года. Автор пишет, что Отечеству снова грозит война, но русские не забыли еще Бородинское сражение и хорошо помнят, чем закончились угрозы Наполеона.
      Губернские известия, содержащиеся в неофициальной части четвертого номера В.Г.В. за 23 января 1854 г., сообщают, что 14 января губернский предводитель дворянства П.А.Межаков давал обед для всего вологодского дворянства в доме Дворянского собрания и объявил дворянам благодарность императора за «готовность его жертвовать всем, что указано будет, по случаю войны с Турками и возгласил Августейшее здравие Его Императорского Величества. Громкое, единодушное, радостное ура всех присутствующих еще оглашало огромную залу собрания, как с хор раздались звуки оркестра роговой музыки, играющего народный гимн «Боже, царя храни!»
      15 марта 1854 года английская королева Виктория объявила России войну. Днем позже это сделал Луи Бонапарт, успевший к тому времени провозгласить себя императором Франции. И хотя союзникам не удалось создать общеевропейскую коалицию против России, становилось ясно, что выиграть эту войну России будет не просто. В неофициальной части 12-го номера ведомостей за 1854 год (20 марта) напечатано стихотворение Александра Колобова – «лица небогатого коммерческого сословия» г. Вологды. В нем вновь проводится параллель идущей войны с войной 1812 года. Кроме того, в стихотворении автор предлагает всем русским вспомнить шведов, Азов, Полтаву, говорит, что для русской армии не впервой дойти, если нужно, и до Царьграда или Парижа. Колобов стремится пристыдить европейские государства, объявляющие России войну: «Вновь Европейские Державы, Опять с оружием в руках, Хотят искать в России славы, В пределы внесть войну и страх… О, стыд! Европа – христиане, На христиан идут войной! И за турецкого султана Как за себя стоят стеной! Что скажет позднее потомство Про нечестивый их союз, За их к России вероломство Не скажет ли оно: стыжусь!»
      В неофициальной части 14-го номера В.Г.В. за 3 апреля 1854 г. опубликованы губернские известия, рассказывающие о деятельности Вологодского театра. Известия сообщают, что 28 января в театре состоялся благотворительный спектакль. Денежные средства в размере 1321 рубль, собранные за этот спектакль, по общему решению пожертвовали в пользу нижних чинов Черноморского флота. Следует заметить, что подобные благотворительные спектакли неоднократно устраивались в период войны в городах Вологде и Великом Устюге.
      Последним крупным событием Крымской войны, существенно повлиявшим на условия заключения мирного договора, было взятие русскими войсками крепости Карс на Кавказе. В этой связи губернские известия, содержащиеся в неофициальной части В.Г.В. за 24 декабря 1855 года, сообщали, что 18 декабря в Вологде в Воскресенском кафедральном соборе состоялось «благодарственное Господу Богу молебствие за славное окончание осады грозной крепости Карса, отданной нам со всеми пашами, генералами, войнами, пушками и огромным складом оружия».
      7 апреля 1856 года в официальной части В.Г.В. был опубликован высочайший манифест Александра II от 19 марта того же года, известивший об окончании войны. «Упорная, кровопролитная борьба, возмущавшая Европу в течение трех почти лет, прекращается. Она была возбуждена не Россиею…, единственной целью… были охранение прав, устранение притеснения единоверцев наших на Востоке… В сию тягостную годину испытаний, как всегда, и верные, храбрые войска наши, и все сословия народа Русского явили себя достойными своего великого призвания… Будущая участь и права всех христиан на Востоке обеспечены. Султан торжественно признает их… Россияне! Труды ваши и жертвы были не напрасны. Великое дело совершилось, хотя иными, непредвиденными путями, и Мы ныне можем с спокойствием совести положить конец сим жертвам и усилиям, возвратив драгоценный мир любезному Отечеству Нашему». Так была оправдана проигранная война, а условия Парижского мира, составившие основу нейтрализации Черного моря, были названы незначительными уступками во благо успокоения державы.
      Таким образом, можно сделать следующие выводы: 1) Материалы Вологодских губернских ведомостей периода Крымской войны 1853-1856 гг. показывают, что население Вологодской губернии внимательно следило за развитием военных событий; 2) Все события войны воспринимались населением с чувством глубокого патриотизма; 3) Общественные настроения были наполнены верой в правое дело русского царя; 4) У жителей губернии постоянно возникали аналогии Крымской войны с Отечественной войной 1812 года; 5) За время войны населением губернии были пожертвованы на военные расходы и в пользу раненых значительные денежные и иные средства. Практически все социальные слои населения губернии тяжело переживали поражения русской армии, радовались ее победам и старались в меру своих возможностей способствовать благоприятному исходу войны. Вместе с тем следует учесть, что материалы официального издания не могут дать полной картины отношения жителей Вологодской губернии к событиям Крымской войны, и для окончательного решения данной проблемы необходимо привлечение других источников.
     
      ЧАСТЬ III.
      РОЛЬ МУЗЕЯ В ПАТРИОТИЧЕСКОМ ВОСПИТАНИИ
     
     
     
      Аленевская О.И.
     
      ЭВАКУАЦИОННЫЙ ГОСПИТАЛЬ №2520:
      ПОИСКОВАЯ РАБОТА УЧАЩИХСЯ КОТЛАССКОЙ ШКОЛЫ №7
     
      С переходом в новый век человечество, оглядываясь назад, в прошлое, старается проанализировать события, произошедшие в веке минувшем. Одним из важнейших событий ушедшего века являлась Великая Отечественная война. На смену одним поколениям приходят другие. Но память о тех, кто не вернулся с кровавых полей войны, кто грудью защитил честь и независимость нашей Родины, кто не щадя своей жизни изгонял захватчиков с нашей земли, кто освободил народы Европы от фашизма, живёт в сердцах людей. Живёт и будет жить вечно. Ведь до сих пор в мире слышны отголоски войны.
      Школа является основной, первоначальной базой для формирования системы гражданского, патриотического воспитания российской молодежи. С момента открытия патриотическое воспитание было одним из направлений воспитательной работы школы №7. С 1998 года в школе работает клуб «Ветеран», в состав которого входят 15 учащихся 7-х классов, за школой было закреплено 7 ветеранов Великой Отечественной войны. Члены клуба регулярно навещают ветеранов, оказывают необходимую помощь, поздравляют с днём рождения, с днём Защитника Отечества и с 9 мая – днём Победы. Но перенесённое лихолетье неумолимо уносит в мир иной доблестных сынов Отечества.
      С 2001 года в школе разработана Программа воспитания. Одна из целей этой Программы: воспитание активной жизненной позиции и гражданской ответственности; задачи: развитие гуманистических принципов, содержания и механизмов нравственного гражданского воспитания. В структуру Программы воспитания входят 6 Подпрограмм. Приоритетное место среди них занимает Программа по гражданско-нравственному воспитанию – «Граждановедение».
      «Патриотизм – это не значит только одна любовь к своей Родине. Это гораздо больше, это – сознание своей неотъемлемости от Родины и неотъемлемое переживание с ней её счастливых и несчастливых дней», – говорил Лев Николаевич Толстой. Время даёт всё новые факты признания важности военно-патриотического, гражданско-нравственного воспитания подрастающего поколения.
      Современная молодёжь, увлекаясь просмотром зарубежных боевиков, компьютерными играми, или просто не зная, куда себя деть, бесполезно тратит своё время. Учитывая возрастной потенциал подростков, мы обязаны направлять его в нужное русло. Поэтому встала задача разработки новых форм и видов деятельности в этом направлении. Одним из наиболее эффективных видов творческой деятельности является поисковая работа.
      Школа №7 города Котласа в июне 2003 года получила заказ от городского Совета ветеранов Великой Отечественной войны – помочь им собрать сведения о военнослужащих, умерших в эвакуационном госпитале №2520 и захороненных на кладбище «Макариха» в городе Котласе. По итогам анализа данных, которые предоставил Совет ветеранов, к 1 октября 2003 года в школе родился проект «Поиск». Этот проект был представлен на конкурс проектов по формированию и реализации городской программы «Молодёжь Котласа – 2004» муниципального образования «Котлас». Задачи проекта:
      1.Создать эффективную систему героико-патриотического воспитания учащихся.
      2.Разработать комплексные мероприятия, направленные на вовлечение учащихся и педагогов школы в поисковую деятельность.
      3.Собрать необходимые данные для увековечения памяти павших и создания мемориала к 60-летию Победы в Великой Отечественной войне.
      В ноябре 2003 года в школе создана группа «Поиск», в которую вошли активисты «Школьной автономной республики» и учащиеся 7-11 классов. Проведение поисково-исследовательской работы с учащимися позволяет:
      - развивать интерес к родному краю, его истории, исторической науке;
      - вовлекать школьников в атмосферу научного поиска, обучать их методам исторического исследования;
      - формировать критическое отношение к событиям, активную жизненную позицию.
      Последовательность действий группы «Поиск»:
      1. Знакомство с данными Совета ветеранов, с историческими событиями Великой Отечественной войны, связанными с Котласом.
      2. Уточнение списка военнослужащих, умерших в эвакогоспитале №2520, в Котласском городском военкомате.
      3. Почтовая и электронная переписка с Архангельским региональным общественным фондом «Поиск», с родственниками военнослужащих, умерших в госпитале.
      4. Поиск данных через Центральный архив Министерства Обороны РФ.
      5. Встречи с очевидцами того времени, проживающими в г. Котласе.
      6. Оформление стенда «Долг памяти».
      7. Участие в городских и областных конкурсах по патриотическому воспитанию.
      8. Выступление с сообщениями на классных часах, в летних трудовых пришкольных лагерях.
      9. Сотрудничество с молодёжным движением «Котласские конфоповцы», с членами кружка «Чтобы помнили» средней школы №4.
      10. Трёхдневный поход в деревню Медведки, на родину Н.Г.Кузнецова.
      11. Проведение акций «За чистый город» (уборка территории на кладбище «Макариха»)
      12. Сотрудничество с Котласским историко-просветительским общественным движением «Совесть» и Котласским краеведческим музеем.
      13. Озеленение и уход за территорией у Стелы Победы.
      14.Создание компьютерной базы данных по военнослужащим.
      15. Работа над созданием музейной комнаты в школе.
      В результате работы в Котласском краеведческом музее нам удалось отыскать публикации на интересующую нас тему. Из заметки А.Тюкина, председателя секции ветеранов-медиков Великой Отечественной войны, кандидата медицинских наук, которая была опубликована в газете «Двинская правда» 4 июня 1985 года: «Наверное, немногие из молодых жителей Котласа знают, что в период Великой Отечественной войны в городе был эвакогоспиталь №2520 на 400 коек для лечения раненых и больных воинов. Госпиталь занимал 7 зданий, в том числе хирургическое отделение городской больницы, городскую деревянную школу и железнодорожную кирпичную, которую в народе называли «Красной школой», общежитие ФЗО и помещение детского сада. Медсёстры, санитарки и подсобный персонал – все были мобилизованы в Котласе. Госпиталю большую помощь оказывало население города: кто приносил бельё, кто – посуду.
      15 августа 1941 года в госпиталь были доставлены первые раненые с Карельского фронта. В основном с повреждениями верхних конечностей и терапевтические больные. Поступило также много раненых в тяжёлой форме. В сентябре 1941 года приняли присягу. Бытовые условия лечившихся и персонала госпиталя были крайне трудными. Электрического освещения в ночное время, как правило, не было. Порой не было даже керосина. Оказывать помощь в ночное время было очень трудно. Персонал госпиталя работал, не считаясь со временем, стараясь обеспечить лучшее лечение раненых. Ульяна Алексеевна Гамиловская, работавшая в госпитале диетсестрой, вспоминала, что «опрашивали всех тяжелобольных и готовили для них индивидуальные блюда. Жители города приносили в госпиталь со своих грядок зелёный лук, морковь и прочую зелень, расширяя меню для раненых. В декабре 1942 года по приказу командования госпиталь был переведён на станцию Мураши Кировской области».
      В ходе поисковой деятельности мы познакомились с судьбой Тамары Алексеевны Кучиной и её героических родных: братьев Ивана Алексеевича, Леонида Алексеевича Батиных, и мужа Льва Александровича Кучина. Тамара Алексеевна Кучина (Батина до замужества) родилась в городе Котласе в 1927 году, в семье служащих. В семье было 6 детей: Ваня, Надя, Лёня, Валя, Нина и она – Тамара – самая младшая. «Когда училась в 8-м классе, мы с одноклассниками ходили в госпиталь №2520, который находился в «Красной школе», выступать. Ходили мы группой (человек 10-15): Кетя (Кресткентия) Черемискина, Римма Чижова, Римма Кустова, Нина и Валя Подпругины, Женя Кононов, Боря Рябов… Я читала стихи, любимое моё стихотворение – поэму «О двадцатом», кто пел песни, ребята играли на баяне. Раненые военнослужащие принимали нас всегда тепло, радовались каждому нашему приходу».
      Иван Алексеевич Батин родился в 1911 году, прошёл обычный жизненный путь: школа, техникум, армия, Харьковский институт. В 1940 году по окончании института направлен на Кировский завод в Ленинград. В 1941 году добровольно уходит в ополчение, на «Ленинградский пятачок». Там встретил свою любовь. Дошёл до Берлина. После войны возвратился в Ленинград, работал в Центральном конструкторском бюро главным конструктором по кораблестроению.
      Лёня Батин родился в 1918 году. Окончил школу, железнодорожный техникум в Вологде. Затем Лёню направляют в Бурятию, в Улан-Удэ на строительство железной дороги. В 1941 году призывают в армию. Служил на Дальнем Востоке. В 1942 году, когда немцы были уже под Сталинградом, Лёня выпросился на фронт добровольцем. Из книги Н.Г.Кузнецова «Курсом к победе»: «Тяжёлыми, очень тяжёлыми были лето и осень 1942 года. Нелегко было нам заставить ещё достаточно мощную в то время военную машину фашистской Германии дать задний ход. У немцев хватило сил начать в том году крупное летнее наступление. Их армии дошли до Кавказского хребта, развернули бои на улицах Сталинграда.
      Эти месяцы навсегда останутся в памяти народной, как остались в ней критические недели боёв под Москвой в октябре 1941 года, оборона Севастополя и Одессы, девятьсот дней блокады Ленинграда. В самом разгаре была народная война, охватившая всю страну. Воевали фронт и тыл, военные и гражданские люди, мужчины и женщины». Л.А.Батин был дважды ранен, в результате второго ранения лишился обеих ног. Леонид Алексеевич сам сделал рисунок, по которому были изготовлены протезы. Ему потребовалось время, чтобы к ним привыкнуть и научиться ходить без костылей. Леонид Алексеевич Батин умер в 1975 году в возрасте 57 лет.

К титульной странице
Вперед
Назад