Среди вологодских подвижников чуть более позднего времени примечательна фигура святого иконописца Дионисия (в миру Дмитрия) Глушицкого. По преданию, он родился близ Вологды в 1362 году, в молодости избрал иноческий путь и стал постриженником Спасо-Каменного монастыря, где освоил искусство иконописания. Вероятно, еще при жизни преподобного Кирилла, основателя Кирилло-Белозерской обители, он написал икону святого старца. Скончался преподобный Дионисий в 1437 году.
      Предание приписывает Дионисию авторство небольшой иконы «Успение Богоматери» (илл. 13), поступившей в музей из Семигородней пустыни Кадниковского уезда Вологодской губернии. Согласно местным легендам этот образ был принесен на реку Двиницу в XV веке основавшими пустынь монахами Дионисиева Глушицкого монастыря. Вскоре после этого разразилась эпидемия чумы, от которой вымерли все жители Семигородской волости, вследствие чего вплоть до конца XVI века обитель пустовала. Она была возрождена в 1602 году старицей московского Новодевичьего монастыря Иулианией, которая происходила из рода белозерских дворян Медведевых. В 1593 году во время тяжелой болезни старице явилась Богоматерь, повелевшая ей возобновить Семигороднюю пустынь. Добравшись до места, Иулиания нашла икону «Успение Богоматери» в монастырской Успенской церкви.
      В центре композиции представлены усопшая Богоматерь на ложе и Христос, принимающий Ее душу, изображенную в виде спеленутой фигурки. Христос окружен темно-синей мандорлой, знаменующей его Божественность, принадлежность небесному миру. Вокруг ложа, у изголовья и в ногах, располагаются двенадцать апостолов, а над ними на фоне построек — святители Иаков Иерусалимский и Иерофей Афинский.
      Колорит иконы необычайно гармоничен, он построен на сочетании светлых оттенков киновари, слегка разбеленных нежно-голубых и ярко-желтых тонов (такая цветовая гамма будет характерна для вологодских икон вплоть до XVI века, а в некоторых случаях — и в более позднее время). Пропорции фигур, несмотря на упрощенность рисунка, стройные, изящные, слегка удлиненные. В произведениях, подобных «Успению», в полной мере раскрывается неповторимое своеобразие местной живописи.
      Помимо «Успения», в музее находится еще одна икона, происходящая из Семигородней пустыни, — образ Иоанна Предтечи, также датируемый XV веком (илл. 14).
      По свидетельству Священного Писания, Иоанн Предтеча долгое время жил в уединении в пустыне, откуда явился накануне пришествия Христа, призывая народ к «крещению покаяния во оставление грехов» (Мк. I, 4). В напоминание об этом святой нередко изображался в аскетических одеждах пустынника: хитоне и милоти — одежде из верблюжьей шкуры, вывернутой шерстью наружу. Слева от него, на горках представлено древо с лежащей около него секирой. Эта иконографическая деталь непосредственно иллюстрирует один из основных мотивов проповеди Предтечи — призыв к покаянию в преддверии Страшного Суда: «Уже бо и секира при корени древа лежит: всяко убо древо, еже не творит плода добра, посекаемо бывает и в огнь вметаемо» (Мф. III, 10; Лк. III, 9). На земле перед пророком представлена усеченная голова в чаше, напоминающая о его грядущей мученической смерти.
      К сожалению, икона неоднократно подвергалась поновлениям, и часть ее первоначальной живописи утрачена. При музейной реставрации на месте утрат в нижней части иконы было решено оставить записи XVIII века.
      Фигура Иоанна с истонченными руками и ногами кажется бесплотной и почти прозрачной. Сочетание желтых и светло-коричневых тонов фона, горок и древа с вкраплениями разбеленно-синего (милоть пророка, сегмент неба), плавные и мягкие линии рисунка, а также удлиненные пропорции фигуры Иоанна подтверждают принадлежность иконы к местной традиции.
      Со второй половины XV века среди различных факторов, определявших развитие местного искусства, выделяется влияние художественной культуры Москвы. Это было связано как с политическим возвышением столицы, так и с рядом событий, относившихся непосредственно к художественной жизни. В первую очередь, здесь необходимо упомянуть поездку знаменитого московского живописца Дионисия на Белоозеро, главным итогом которой стала выполненная в 1502 году роспись собора Рождества Богородицы Ферапонтова монастыря.
      Дионисию принадлежит также большая икона «Успение Богоматери», из Павло-Обнорского монастыря Грязовецкого уезда, датируемая 1500 годом (илл. 15). О том, что художник и его мастерская исполнили иконы для этого монастыря, известно благодаря надписи, сохранившейся на обороте центрального образа деисусного чина соборного иконостаса — иконы «Спас в силах» (ныне — в ПТ). Икона «Успение» находилась в местном ряду иконостаса Троицкого собора, построенного в 1505-1516 годах по велению и на вклад великого князя Василия III.
      Исполненная Дионисием икона принадлежит к развернутому (так называемому «облачному») варианту иконографии Успения, особенно популярному на Руси со второй половины XV века. Отличительной особенностью этого варианта является изображение в верхней части композиции вознесения Богоматери, по сторонам от которой представлены апостолы, летящие в Иерусалим из стран, где они проповедовали Евангелие. Кроме того, по сторонам от ложа Богоматери, наряду с традиционными фигурами апостолов, святителей и иерусалимских жен, изображено присланное с небес ангельское воинство. Наконец, в нижней части композиции представлена сцена наказания нечестивого иудея Авфонии, пытавшегося опрокинуть ложе Богоматери. Ангел мечом отсек ему руки, которые срослись после того, как Авфония раскаялся.
      Широкое распространение подобных композиций следует связывать, в первую очередь, с храмовой иконой Успенского собора Московского Кремля, которая была исполнена к освящению храма, построенного в 1479 году Аристотелем Фиораванти. Кремлевская икона, по всей видимости, стала своеобразным эталоном для храмовых икон Успения того времени.
      Цветовая гамма иконы Дионисия построена на сочетании разнообразных оттенков бирюзового, вишнево-коричневого, желтого и белого цветов, киновари и золота. Далеко не идеальная сохранность памятника, вероятно, является следствием происшедших в монастыре пожаров 1538 и 1767 годов. Наиболее сильно пострадали верхние красочные слои, особенно в личном письме.
      К творчеству Дионисия исследователи традиционно относят икону «Преподобный Димитрий Прилуцкий, с житием» (илл. 16-18), написанную, как принято считать, около 1503 года для Спасо-Прилуцкого монастыря близ Вологды. В образе святого знаменитому изографу удалось выразить идеал русского подвижника, мыслителя и философа, доброго, но требовательного наставника, руководившего большой монастырской общиной. Вокруг средника иконы располагаются 16 житийных клейм, в которых иконописец, следуя тексту Жития, запечатлел основные события жизни святого, а также некоторые из его посмертных чудес.

16. Преподобный Димитрий Прилуцкий, с житием, около 1503 года  18. Преподобный Димитрий Прилуцкий, с житием. Деталь: Чудо о построении монастырского собора 17. Преподобный Димитрий Прилуцкий, с житием. Деталь: Чудо о вятчанах

      Родился Димитрий в начале XIV века в Переславле-Залесском в богатой купеческой семье и получил хорошее по тем временам образование. Однако он не продолжил дело отца, как того желали родители, а стал монахом и принял постриг в переславском Успенском Горицком монастыре. Пострижение в монахи — первое клеймо в цикле житийных сцен. Вскоре Димитрий был возведен в сан священника (второе клеймо). Усердствуя в своем служении Богу, он основал близ Переславля новый монастырь во имя святителя Николая (третье клеймо). Во время своего игуменства в Никольском монастыре Димитрий познакомился и сблизился с преподобным Сергием Радонежским. В четвертом клейме двое святых изображены беседующими друг с другом.
      Великий князь Дмитрий Донской, наслышанный о строгой подвижнической жизни Димитрия, пригласил его в Москву и испросил у святого благословения своему дому, а также уговорил его крестить одного из своих сыновей. Пятая сцена, завершающая верхний ряд клейм, изображает встречу переславского игумена с Дмитрием Донским.
      Боковые клейма иконы рассказывают о том, как Димитрий со своим учеником Пахомием пришел на Север и основал Спасский (Прилуцкий) монастырь в нескольких верстах от Вологды. Сначала святые облюбовали место для обители при слиянии рек Великой и Лежи, где построили деревянную Воскресенскую церковь. Однако местные жители, опасавшиеся за свои земельные угодья, прогнали иноков (шестое клеймо), которым пришлось искать другое место для устройства монастыря. Оно вскоре нашлось недалеко от Вологды: крестьянин Илья и друг его Исидор по прозвищу Выпряг отдали для будущей обители свои земли в излучине реки Вологды (седьмое клеймо). Монастырь, основанный в 1371 году, по своему местоположению у излучины реки стал называться Спасо-Прилуцким.
      Два следующих клейма иконы — восьмое и девятое — посвящены дару прозорливости преподобного. Однажды Димитрий сообщил братии о кончине великого князя именно в тот день и час, когда тот преставился, хотя до этого никаких известий о его болезни братия не имела. Второй случай связан с родным братом святого, который, разорившись и сильно обнищав, дважды приходил к Димитрию для благословения на торговлю с языческими племенами Югры и Печоры. Отправившись в печорские земли в третий раз без благословения, он там и погиб.
      Далее на иконе представлены благословение преподобным на игуменство своего ученика Пахомия и преставление Димитрия (святой скончался 11 (24) февраля 1392 года). Нижний ряд сцен рассказывает о погребении святого (двенадцатое клеймо), а также о его посмертных чудесах, К их числу относится наказание ангелом воина, посягнувшего на покров с раки святого (тринадцатое клеймо). По преданию, это событие произошло в 1417 во время нападения на Вологду войска вятчан. Четырнадцатое и шестнадцатое клеймо повествуют об исцелениях у мощей святого; пятнадцатое — о чуде, совершившемся при построении третьей соборной церкви в Прилуцком монастыре.
      Общерусское почитание Димитрия Прилуцкого было установлено после 1450 года. Преподобный считался святым покровителем города Вологды, а его житийная икона почиталась в Прилуцком монастыре и в Вологде как чудотворная — она единственная уцелела во время пожара, случившегося в монастыре в 1811 году.
      Письмо иконы отличается изысканностью исполнения. Удлиненные легкие фигуры в клеймах движутся в особом, торжественно-замедленном ритме. Точность рисунка, ясность и чистота колорита ставят икону в число лучших произведений своего времени.