Здесь я остановлюсь, чтобы рассмотреть полученные
до сих пор результаты анализа сновидения. Следуя за ас-
социациями, выплывающими непосредственно за отдельными
вырванными из общей связи элементами сновидения, я при-
шел к ряду мыслей и воспоминаний, которые обнаруживают
значимые переживания моей душев-нрй жизни. Этот добытый
посредством анализа сновидения материал находится в
тесной связи с содержанием сновидения, но связь эта
все-таки такова, что я никогда не мог бы получить этот
новый материал из самого содержания сновидения. Снови-
дение не сопровождалось никакими эмоциями, было бесс-
вязно и непонятно; однако, когда всплывают скрытые в
сновидении мысли, я испытываю сильные и вполне обосно-
ванные эмоции. Мысли сами соединяются в логически свя-
занные ряды, &; центре которых повторно появляются неко-
торые представления; в нашем примере такими не выступа-
ющими в самом сновидении представлениями являются: про-
тивоположности своекорыстное == бескорыстное и быть
должным == делать даром. В этой полученной из анализа
ткани я мог бы крепче стянуть нити и показать, что пос-
ледние сходятся в одном общем узле; но соображения не
научного, а частного характера не позволяют мне произ-
вести эту работу публично: дело в том, что я вынужден
был бы тогда сообщать многое из того, что должно ос-
таться моей тайной, так как при анализе своего сновиде-
ния я уяснил себе такие факты, в которых неохотно приз-
наюсь самому себе. Но почему в таком случае я не изберу
для анализа другое сновидение, чтобы анализ его мог
скорее убедить в точности смысла и правильности связи
полученного из него материала? На это можно ответить,
что каждое сновидение, которым я займусь, неизбежно
приведет меня к тем же неохотно сообщаемым фактам и по-
будит к такому же умалчиванию. Этого затруднения я не
избежал бы также и в том случае, если бы стал анализи-
ровать сновидение другого лица; разве только обстоя-
тельства позволили бы отбросить всякие умалчивания без
вреда для доверяющегося мне лица.
Уже теперь приходит в голову идея, что сновидение
является как бы заместителем того богатого чувствами и
содержанием хода мыслей, к которому мы пришли после
анализа. Я еще не знаю процесса, путем которого из этих
мыслей возникло данное сновидение, но я вижу, что неп-
равильно рассматривать это сновидение как чисто телес-
ное, психически незначимое явление, возникшее будто бы
благодаря изолированной деятельности отдельных групп
клеток спящего мозга.
Кроме того, я замечаю еще две вещи: во-первых, со-
держание сновидения гораздо короче тех мыслей, замести-
телем которых я его считаю, и, во-вторых, анализ обна-
ружил в качестве побудителя сновидения ничтожный слу-
чай, имевший место накануне вечером.
Я, конечно, не стал бы делать так далеко идущих
выводов, если бы в моем распоряжении был анализ только
одного сновидения;
но опыт показал мне, что, следуя без критики за
ассоциациями, я при анализе любого сновидения прихожу к
такому же ряду мыслей, связанных между собой по смыслу
и правильным образом. Вот почему не следует думать, что
обнаруженная при первом анализе связь может оказаться
случайным совпадением. Теперь я считаю себя вправе за-
фиксировать свою новую точку зрения в определенных тер-
минах. Сновидение, как оно вспоминается мне, я противо-
поставляю полученному при анализе материалу и называю
первое (т. е. сновидение) явным содержанием сновидения,
а второй (т. е. материал) == пока без дальнейшего разг-
раничения == скрытым содержанием сновидения. Теперь нам
предстоит разрешить две новые задачи: 1) каков тот пси-
хический процесс, который превратил скрытое содержание
сновидения в явное, знакомое мне по оставленному в па-
мяти следу, и 2) каков тот или те мотивы, которые выз-
вали такое превращение? Процесс переработки скрытого
содержания сновидения в явное я буду называть работой
сновидения; противоположная этому работа, ведущая к об-
ратному превращению, знакома уже нам как работа анали-
за. Остальные проблемы сновидения == вопрос о побудите-
лях сновидений, о происхождении их материала, о смысле
и функции сновидений, о причинах забывания последних ==
все это я буду обсуждать при анализе не явного, а вновь
обнаруженного скрытого содержания сновидения.
Так как все встречающиеся в литературе противоре-
чивые и неправильные взгляды на сновидения можно объяс-
нить незнакомством авторов со скрытым содержанием сно-
видения, которое может быть вскрыто только путем анали-
за, то я впредь самым тщательным образом буду избегать
смешения явного сновидения со скрытыми его мыслями.
III
Превращение скрытых мыслей сновидения в явное его
содержание заслуживает нашего полного внимания как пер-
вый пример перехода одного способа выражения психичес-
кого материала в другой: из способа выражения, понятно-
го нам без всяких объяснений, в такой способ, который
становится понятным лишь с трудом и при наличии опреде-
ленных указаний. Принимая во внимание отношение скрыто-
го содержания сновидения к явному, можно разделить сно-
видения на три категории. Во-первых, мы различаем сно-
видения вполне осмысленные, понятные, т. е. допускающие
без дальнейших затруднений объяснение их с точки зрения
нашей нормальной душевной жизни. Таких сновидений мно-
го; они по большей части кратки и в общем кажутся нам
не заслуживающими особого внимания, так как в них от-
сутствует все то, что могло бы пробудить наше удивление
и показаться нам странным. Между прочим, существование
таких сновидений является сильным аргументом против
учения, которое объясняет возникновение сновидений изо-
лированной деятельностью отдельных групп мозговых кле-
ток: в этих сновидениях мы не находим никаких признаков
пониженной или расстроенной психической деятельности;
тем не менее мы никогда не сомневаемся в том, что имеем
дело со сновидениями, и не смешиваем их с продуктами
бодрствующего сознания. Другую группу образуют сновиде-
ния, которые, будучи связными и ясными по смыслу,
все-таки кажутся нам странными, потому что мы не можем
связать их смысл с нашей душевной жизнью. С таким слу-
чаем мы имеем дело, когда нам, например, снится, будто
какой-то близкий родственник умер от чумы, между тем
как у нас нет никаких оснований ожидать, опасаться или
предполагать это; мы тогда спрашиваем себя с удивлени-
ем, откуда пришла нам в голову такая идея? Наконец, к
третьей группе относятся сновидения, лишенные смысла и
непонятные, т.е. представляющиеся нам бессвязными, спу-
танными и бессмысленными. Подавляющее большинство про-
дуктов нашего сновидения обнаруживает такой именно ха-
рактер, которым объясняются и презрительное отношение к
сновидениям, и врачебная теория о сужении душевной дея-
тельности во сне; тем более, что в длинных и сложных
построениях сновидений всегда усматриваются ясные приз-
наки бессвязности.
Противопоставление явного и скрытого содержания
сновидения, очевидно, имеет значение только для снови-
дений второй и еще более третьей категории; здесь мы
встречаемся с загадками, которые исчезают лишь после
замещения явного сновидения скрытыми его мыслями, и по-
тому для приведенного выше анализа мы избрали в качест-
ве примера такое именно спутанное и непонятное сновиде-
ние. Однако, против всякого ожидания, мы столкнулись с
мотивами, которые помешали нам вполне ознакомиться со
скрытыми мыслями сновидения; вследствие же повторения
подобных случаев и при других анализах мы пришли к
предположению, что между непонятным и спутанным харак-
тером сновидения, с одной стороны, и затруднениями при
сообщении скрытых мыслей сновидения == с другой, имеет-
ся какая-то интимная и закономерная связь. Прежде чем
исследовать природу этой связи, полезно будет ознако-
миться с более понятными сновидениями первой категории,
в которых явное и скрытое содержание совпадают, т.е.
которые обходятся без работы сновидения.
Исследование этих сновидений полезно еще с другой
точки зрения. Сновидения детей всегда имеют такой имен-
но характер, т. е. осмысленный и нестранный; между про-
чим, это обстоятельство является новым аргументом про-
тив объяснения сновидения расстроенной деятельностью
мозга во время сна, ибо == почему у взрослого такое по-
нижение психических функций нужно считать характерным
Для сонного состояния, а у ребенка не нужно? И мы впра-
ве ожидать, что выяснение психических процессов у ре-
бенка, у которого они значительно упрощены, окажется
необходимой предварительной ра ботой для ознакомления с
психологией взрослого. Итак, я приведу несколько снови-
дений детей.
Девочку 19 месяцев от роду целый день держат на
диете, так как ее утром рвало и, по словам няни, она
повредила себе земляникой. Ночью после этого голодного
дня няня слышала, как девочка во сне называла свое имя
и при этом прибавляла: "земляника, малина, яичко, ка-
ша". Ей, следовательно, снится, будто она ест, и из
своего меню она указывает как раз на то, что в ближай-
шем будущем, по ее мнению, ей мало будут давать. Подоб-
ным же образом 22-месячному мальчику, который за день
перед тем подарил своему дяде корзинку свежих вишен,
отведав из них только несколько штук, снится запрещен-
ный плод; он пробуждается с радостным известием: "Гер-
ман съел все вишни". Девочка 3 1/4 года совершила днем
по озеру прогулку, которая показалась ей недостаточно
продолжительной, и девочка при высаживании плакала. На
другое утро она рассказала, что каталась ночью по озе-
ру, т.е. продолжила прерванную прогулку. Мальчик 5 1/4
года остался недоволен прогулкой пешком в окрестности
горы Дахштейн; как только показывалась новая гора, он
осведомлялся, не Дахштейн ли это, а затем отказался
продолжить путь к водопаду. Его поведение приписывали
усталости, но оно нашло лучшее объяснение, когда маль-
чик на следующее утро сообщил свой сон, будто он под-
нялся на гору Дахштейн. Очевидно, он полагал, что про-
гулка имеет целью подъем на Дахштейн, и потому был
огорчен, когда ему не удалось увидеть желанную гору. Во
сне он получил то, чего ему не дал день. Подобный же
сон видела шестилетняя девочка, отец которой прервал
прогулку с нею, не дойдя до намеченной цели ввиду позд-
него времени. На обратном пути она обратила внимание на
путевой столб, указывающий дорогу к другому месту про-
гулок, и отец пообещал повести ее туда в другой раз. На
следующее утро она встретила отца с известием о том,
что ей снилось, будто она с отцом в том и другом месте.
Во всех этих детских сновидениях бросается в глаза
одна общая черта: все они исполняют желания, которые
зародились днем и остались неудовлетворенными; эти сно-
видения являются простыми и незамаскированными исполне-
ниями желаний.
Не чем иным, как исполнением желания, является и
следующий на первый взгляд не совсем понятный детский
сон. Девочка, около четырех лет от роду, заболевшая
детским параличом, была привезена из деревни в город;
здесь она переночевала у тетки в большой == для нее,
конечно, чересчур большой == кровати. На следующее утро
она рассказала свой сон, будто кровать была ей слишком
мал а, так что ей не хватало места. Это сновидение лег-
ко объяснить с точки зрения исполнения желаний, если
вспомнить, что дети часто выражают желание "быть б о л
ь ш и м". Величина кровати слишком подчеркивала малень-
кой гостье ее собственную величину; поэтому она во сне
исправила неприятное ей соотношение и сделалась такой
большой, что большая кровать оказалась для нее слишком
маленькой.
Если даже содержание детских сновидений усложняет-
ся и утончается, все-таки в них легко увидеть исполне-
ние желаний. Восьмилетнему мальчику снилось, будто он с
Ахиллесом ехал на колеснице, которой правил Диомед. Как
оказалось, он за день перед тем увлекся чтением сказа-
ний о греческих героях: легко доказать, что он взял
этих героев за образец, сожалел, что не жил в их время.
Из этого небольшого числа сновидений выясняется
второе характерное свойство детских сновидений: их
связь с жизнью в течение дня. Исполняемые в сновидениях
желания оставались от предыдущего дня, причем наяву они
сопровождались интенсивными эмоциями. Несущественное и
безразличное или то, что кажется таковым ребенку, не
находит себе места в сновидениях.
Среди взрослых можно также собрать много примеров
подобных сновидений детского типа, но они, как мы упо-
минали, большей частью кратки. Так, например, многим
лицам при жажде ночью снится, будто они пьют; здесь
сновидение стремится устранить раздражение и продлить
сон. У других бывают часто такие "удобные" сновидения
перед пробуждением, когда приближается время вставать;
им тогда снится, что они уже встали, находятся около
умывальника или уже в училище, конторе и прочее, где
они должны быть в определенное время. В ночь перед по-
ездкой куда-либо нередко снится, будто мы уже приехали
к месту назначения; перед поездкой в театр или в об-
щество сновидение нередко предвосхищает == как бы
вследствие нетерпения == ожидаемое удовольствие. В дру-
гих случаях сновидения выражают исполнение желаний не в
столь прямой форме; тогда, чтобы распознать скрытое же-
лание, необходимо установить какую-нибудь связь или
сделать какойнибудь вывод, т. е. необходимо начать ра-
боту толкования. Так, например, в случае, когда муж со-
общает мне сновидение его молодой жены, будто у нее
наступили месячные, надо не упускать из виду, что каж-
дая молодая женщина при прекращении месячных подозрева-
ет о беременности. Ввиду этого сновидение содержит ука-
зание на беременность и его смысл в том, что оно испол-
няет желание не забеременеть. В необычных и экстремаль-
ных условиях сновидения такого инфантильного характера
особенно часты. Руководитель одной полярной экспедиции
сообщает, например, что его команде во время зимовки во
льдах с однообразным питанием и скудным рационом регу-
лярно, как детям, снились сны о великолепных обедах,
кучах табаку и о том, что они дома.
Весьма нередко из длинного, сложного и в общем
случае спутанного сновидения выделяется особенно ясно
один отрывок, в котором легко можно узнать исполнение
желания, но который в то же время спаян с другим непо-
нятным материалом. При попытке анализировать самые,
по-видимому, прозрачные сновидения взрослых приходится
часто с удивлением констатировать, что они редко бывают
такими простыми, как детские сны, и что за исполнением
желания в них кроется еще другой смысл.
Решение загадок сновидений было бы, конечно, прос-
тым и удовлетворительным, если бы работа анализа давала
нам возможность сводить также бессмысленные и спутанные
сновидения взрослых к инфантильному типу исполнения ка-
кого-либо интенсивно ощущаемого желания дня. Внешние
признаки, конечно, не указывают на подобную возмож-
ность: сновидения взрослых по большей части наполнены
самым безразличным и посторонним материалом, который
отнюдь не указывает на исполнение желаний.
Прежде чем расстаться с детскими сновидениями ==
этими незамаскированными исполнениями желаний, нам хо-
телось бы указать еще на одно давно замеченное главное,
характерное свойство, которое именно в этой группе об-
наруживается в самом чистом виде. Дело в том, что каж-
дое из этих сновидений можно заменить одним пожеланием:
"ах, если бы прогулка по озеру еще продлилась" == "если
бы я был уже умыт и одет" == "мне бы следовало припря-
тать вишни вместо того, чтобы давать их дяде". Но сно-
видение содержит в себе больше, чем одно пожелание:
последнее является во сне уже исполненным, причем это
исполнение представляется как бы реальным и совершаю-
щимся на глазах; материал сновидения состоит преиму-
щественно, хотя и не исключительно, из ситуаций и по
большей части из зрительных образов. Таким образом, в
этой группе можно обнаружить своего рода частичную пе-
реработку, которую следует считать работой сновидения:
мысли, выражающие пожелание на будущее, замещены карти-
ной,протекающей в настоящем.
IV
Мы склонны допустить, что и в спутанных сновидени-
ях имеет место подобное преобразование в ситуацию, хотя
и нельзя знать, содержатся ли в них пожелания. Сообщен-
ный вначале пример сновидения, в анализ которого мы
несколько углубились, дает нам == по крайней мере в
двух случаях == повод предполагать нечто подобное. При
анализе я встречаюсь с тем фактом, что жена моя за сто-
лом интересуется другими, причиняя мне этим неприят-
ность; в сновидении же содержится прямо противоположная
картина: женщина, замещающая мою жену, вся поворачива-
ется ко мне. Не дает ли неприятное переживание лучший
повод к проявлению желания, чтобы дело обстояло наобо-
рот? Это и происходит во сне. В такой же связи находит-
ся неприятная при анализе мысль, что мне ничего не дос-
тавалось даром, со словами женщины в сновидении: "У вас
ведь всегда были такие красивые глаза". Таким образом,
противоречия между явным и скрытым содержанием снови
дения могут быть частью сведены к исполнению желаний.
Гораздо более бросается в глаза другой результат
работы сновидения, который ведет к возникновению бесс-
вязных сновидений. Если сравнить на любом примере коли-
чество образов в сновидении с числом скрытых его мыс-
лей, добытых путем анализа и лишь едва прослеживающихся
в самом сновидении, то нельзя сомневаться в том, что
работа сновидения производит прекрасную концентрацию
или сгущение. Вначале трудно составить себе представле-
ние о масштабе этого сгущения, но оно производит тем
большее впечатление, чем глубже удается проникнуть в
анализ сновидения. Тогда нельзя найти ни одного элемен-
та сновидения, от которого бы ассоциативные нити не
расходились по трем или более направлениям, ни одной
ситуации, которая бы не была составлена из трех или бо-
лее впечатлений и переживаний. Так, например, мне прис-
нилось однажды нечто вроде бассейна, в котором по всем
направлениям плавали купающиеся; в одном месте на краю
бассейна стоял человек, наклонившись к одному купающе-
муся, как бы с намерением вытащить его. Ситуация была
составлена из воспоминания об одном переживании в пери-
од полового созревания и из двух картин, одну из кото-
рых я видел незадолго перед сновидением. Картины эти
изображали "Испуг в купальне" из швиндовского цикла
"Прекрасная Мелузина" (см. разбегающихся купальщиц) и
"Проточные воды" какого-то итальянского художника; ма-
ленькое же переживание заключалось в том, что мне приш-
лось однажды увидеть, как учитель плавания в купальне
помогал выйти из воды одной даме, которая замешкалась
до наступления назначенного для мужчин времени.
Ситуация в избранном для анализа примере вызывает
у меня при анализе небольшой ряд воспоминаний, каждое
из которых внесло кое-что в содержание сновидения.
Прежде всего это == маленькая сценка из периода моего
ухаживания, о которой я уже говорил; имевшее тогда мес-
то рукопожатие под столом внесло в сновидение подроб-
ность "под столом", о которой я вспомнил позднее. О
"поворачивании" ко мне тогда, конечно, не было речи; но
из анализа я знаю, что этот элемент является исполнени-
ем желания в силу контраста и относится к поведению мо-
ей жены за табльдотом. За этим недавним воспоминанием
скрывается подобная же, но более важная сцена после на-
шей помолвки, которая привела даже к ссоре на целый
день. Доверчивость и опускание руки на колено относится
к совсем иной связи воспоминаний и к совершенно другим
лицам; этот элемент сновидения становится, в свою оче-
редь, исходным пунктом двух новых отдельных рядов вос-
поминаний и т. д.
Скрытые мысли сновидения, соединяющиеся для предс-
тавления ситуации в сновидении, должны, конечно, зара-
нее быть годными для этой цели: во всех составных час-
тях должны быть налицо один или несколько общих элемен-
тов. Сновидение производит такую же работу, как Фрэнсис
Гальтон при производстве своих фамильных фотографий:
сновидение как бы накладывает друг на друга различные
составные части; поэтому в общей картине на первый план
отчетливо выступают общие элементы, а контрастирующие
детали почти взаимно уничтожаются. Такой процесс объяс-
няет отчасти также и своеобразную спутанность многочис-
ленных элементов сновидения. Исходя из этого, необходи-
мо при толковании снови дений придерживаться следующего
правила: если при анализе можно какую-нибудь неопреде-
ленность разрешить каким-либо "или == ил и", то при
толковании нужно заменить эту альтернативу посредством
"и", сделав каждый член ее исходным пунктом для незави-
симого ряда вновь всплывающих мыслей.
Если между скрытыми мыслями сновидения нет общих
чаете и, то работа сновидения стремится создать их,
чтобы сделать возможным общее изложение. Лучший способ
сблизить две скрытые мысли, не имеющие ничего общего,
заключается в изменении словесного выражения одной из
них, соответственно которому изменяется и выражение
другой мысли. Это такой же процесс, как и стихосложе-
ние, при котором созвучие заменяет искомую общую часть.
Большая часть работы сновидения заключается в создании
подобных == часто очень остроумных, но часто также и
натянутых == связующих мыслей; последние, исходя из об-
щей картины сновидения, простираются до скрытых его
мыслей, которые бывают различны по форме и содержанию и
выплывают лишь при анализе сновидения. Точно так же и
при анализе взятого нами сновидения мы встречаемся с
подобным случаем внешнего изменения мысли для согласо-
вания ее с другой, по существу" чуждой ей мыслью. Так,
при продолжении анализа я наталкиваюсь на следующую
мысль: я хотел бы разок также получить чт о-н ибудь да-
ром. Но эта фраза непригодна для общего содержания сно-
видения и потому заменена другой формой: я хотел бы
насладиться че м-н ибудь без расходов (Kosten). Послед-
нее слово вторым своим значением [в немецком языке]
(пробовать) годится уже для круга идей при табльдоте и
может быть применено к фигурирующему в сновидении шпи-
нату. Когда подают на стол какое-нибудь блюдо, от кото-
рого дети отказываются, то мать пытается, конечно, сна-
чала ласково уговорить детей: попробуйте хоть немного.
Конечно, нам может показаться странным, что работа сно-
видения так ловко пользуется двойным смыслом слов; но
опыт показал, что это == самое обыкновенное явление.
Сгущением образов в сновидении объясняется появле-
ние некоторых элементов, свойственных только ему и не
находимых в нашем сознании наяву. Таковы составные и
смешанные лица и странные смешанные образы, которые
можно сравнить с созданными народной фантазией на Вос-
токе причудливыми животными; последние, однако, имеют в
нашем представлении определенную застывшую форму, между
тем как сновидение постоянно создает новые сложные об-
разы в неисчерпаемом богатстве. Каждый знаком с такими
созданиями по своим собственным сновидениям. Способы их
образования весьма различны. Я могу создать составной
образ лица, либо наделяя его чертами двух разных лиц,
либо давая ему облик одного, а имя другого, либо предс-
тавляя себе визуально одно лицо и ставя его в положе-
ние, в котором находилось другое. Во всех этих случаях
соединение различных лиц в одного их представителя в
сновидении вполне осмысленно: оно имеет в виду сопос-
тавление оригиналов с известной точки зрения, которая
может быть упомянута и в самом сновидении. Но обыкно-
венно только путем анализа можно отыскать эти общие
черты слитых в одно лиц, а образование таких лиц в сно-
видении лишь намекает на эти общие черты.
Таким же многообразным путем и по тем же причинам
возникают неизмеримо богатые по содержанию композиции
сновидения, примеров которых я не стану приводить. Они
перестанут казаться странными, если не сопоставлять их
с объектами восприятии наяву, а иметь в виду, что они
представляют собой результат сгущения образов сновиде-
ния и выделяют в сокращенном виде общие черты скомбини-
рованных таким образом объектов. Но эта общность и в
данном случае выясняется по большей части только путем
анализа; работа сновидения как бы говорит: все эти яв-
ления имеют какой-то общий X. Разложение этих компози-
ций путем анализа часто ведет кратчайшим путем к истол-
кованию сновидения. Так, мне снилось однажды, что я си-
жу на одной скамье с одним из своих прежних универси-
тетских учителей, причем скамья эта начинает быстро
двигаться среди других скамей. Эта картина является
комбинацией аудитории с Trottoir roulant (*), дальней-
шее развитие мысли я не прослеживаю. В другой раз во
сне я сижу в вагоне и держу на коленях какой-то пред-
мет, имеющий форму шляпы-цилиндра и сделанный из проз-
рачного стекла. По поводу этой картины мне тотчас при-
ходит в голову пословица: со шляпой в руке можно пройти
по всей стране (**). Стеклянный цилиндр напоминает кос-
венно ауэровскую горелку (***), и я тут же узнаю, что
хотел бы изобрести что-нибудь, что помогло бы мне сде-
латься таким же богатым и независимым, как мой земляк
д-р Ауэр фон Вельсбах: тогда я мог бы путешествовать
вместо того, чтобы сидеть в Вене. В сновидении я путе-
шествую со своим изобретением == стеклянной шляпой-ци-
линдром, которая, впрочем, еще не вошла в употребление.
Особенно охотно работа сновидения соединяет в одной
комбинации два противоречащих друг другу представления.
Так, например, одна женщина видит во сне у себя в руках
высокий цветочный стебель, как у ангела на картинах
благовещения девы Марии (ее называют == непорочная дева
Мария); но стебель покрыт большими белыми цветами, по-
хожими на камелии (противоположность непорочности ==да-
ма с камелиями).
________________
(*) Trottoir roulant == движущийся тротуар.== При-
меч. ред. перевода.
(**) Дословный перевод немецкой пословицы. По
смыслу примерно соответствует русской: "На добрый при-
вет == добрый ответ".== Примеч. ред. перевода.
(***) Ауэровская горелка == одна из типов газовых
горелок, используемых в начале века для освещения.==
Примеч. ред. перевода.
Большую часть того, что мы узнали относительно
происхождения образов во сне, можно выразить в следую-
щей формуле: каждый элемент сновидения в избытке опре-
деляется скрытыми мыслями сновидения и обязан своим
происхождением не одному элементу этих мыслей, а целому
ряду их; однако последние не тесно связаны между собой,
а относятся к различнейшим областям переплетения мыс-
лей. В содержании сновидения каждый элемент является по
существу выражением всего этого разнообразного материа-
ла. Помимо того, анализ вскрывает еще и другую сторону
сложного соотношения между содержанием сновидения и
скрытыми его мыслями: подобно тому, как от каждого эле-
мента сновидения идут нити ко многим скрытым мыслям,
так и каждая скрытая мысль сновидения выражается обык-
новенно не одним, а несколькими элементами сновидения;
ассоциативные нити не идут просто от скрытых мыслей к
содержанию сновидения, а многократно скрещиваются и пе-
реплетаются.
Наряду с превращением мыслей в ситуацию ("драмати-
зацией") наиболее важным и своеобразным признаком рабо-
ты сновидения является сгущение. Но до сих пор нам еще
ничего не известно о мотивах, побуждающих нас к такому
сгущению содержания.
V
В сложных и спутанных сновидениях, которыми мы те-
перь заняты, нельзя объяснять все несходство между со-
держанием сновидения и скрытыми его мыслями только сгу-
щением и драматизацией. Имеются доказательства влияния
еще и третьего фактора, который заслуживает тщательного
исследования.
Когда мне удается путем анализа докопаться до
скрытых мыслей сновидения, то я прежде всего замечаю,
что явное содержание сновидения состоит совсем из дру-
гого материала, чем скрытое. Конечно, это == только
внешняя разница, исчезающая при внимательном исследова-
нии, ибо в результате все содержание сновидения можно
найти в скрытых мыслях и почти все эти мысли находят
себе выражение в содержании сновидения. Но из этой раз-
ницы все-таки кое-что остается еще после анализа. То,
что в сновидении выступало отчетливо на первый план как
существенное, должно после анализа удовольствоваться
весьма подчиненной ролью среди других скрытых мыслей
сновидения; наоборот, те из последних, которые по сви-
детельству моих чувств имеют право на самое большое
внимание в сновидении, либо совсем отсутствуют, либо
выражены отдаленными намеками в неясных частях его. Это
явление я могу описать еще следующим образом: во время
работы сновидения психический акцент смещается с мыслей
и представлений, которыми они обладают по праву, к дру-
гим, неимеющим, по моему суждению, никакого права на
такое выделение; ни один процесс не помогает так силь-
но, как этот, скрыть смысл сновидения и сделать непо-
нятной связь между содержанием сновидения и скрытыми
его мыслями. Во время этого процесса, который я назову
смещением в сновидении, наблюдается также замещение
психического напряжения, значимости и аффективной на-
полненности мыслей живостью образов. Наиболее ясное в
содержании сновидения кажется обыкновенно самым важным,
между тем как раз в неясной части сна часто можно обна-
ружить самую непосредственную связь с наиболее сущест-
венной скрытой мыслью сновидения.
То, что я назвал смещением в сновидении, можно бы-
ло бы назвать также переоценкой психических ценностей.
Для полной оценки данного явления необходимо еще ука-
зать на то, что эта работа смещения, или переоценки,
весьма неодинакова в различных сновидениях: бывают сно-
видения, образовавшиеся почти без всякого смещения и
являющиеся в то же время вполне осмысленными и понятны-
ми, каковы, например, незамаскированные исполнения же-
ланий в сновидении; в других сновидениях, наоборот, ни
одна из скрытых мыслей не сохранила своей собственной
психической ценности и все существенное скрытых мыслей
замещено второстепенным. Между этими двумя формами наб-
людается целый ряд постепенных переходов: чем темнее и
спутаннее сновидение, тем большее участие в его созда-
нии можно приписать процессу смещения.
Избранный нами для анализа пример обнаруживает та-
кое смещение, в силу которого содержание сновидения и
скрытых его мыслей имеет центры в разных пунктах: в
сновидении на первый план выступает ситуация, будто ка-
кая-то женщина делает мне авансы; в скрытых же мыслях
центр тяжести покоится на желании отведать разок беско-
рыстную любовь, "которая ничего не стоит"; последняя
мысль скрывается только за разговорами о красивых гла-
зах и отдаленным намеком в слове "шпинат".
Исправляя путем анализа произведенное в сновидении
смещение, мы приходим к совершенно неоспоримым выводам
относительно двух спорных проблем сновидения, именно:
относительно побудителей сновидения и связи последнего
с бодрствованием. Есть сновидения, которые сразу обна-
руживают свою связь с дневными переживаниями; в других
же нельзя отыскать этой связи. Однако анализ доказыва-
ет, что каждое сновидение без исключения связано с ка-
ким-либо впечатлением последних дней или, вернее, пос-
леднего дня перед сновидением. Впечатление, играющее
роль побудителя сновидения, может быть так значительно,
что наяву нас не удивляет интерес к нему; в этом случае
мы справедливо считаем сновидение продолжением важных
интересов дня. Но обыкновенно, если содержание сновиде-
ния имеет какое-либо отношение к дневному впечатлению,
последнее бывает так ничтожно и так легко забывается,
что мы лишь с трудом припоминаем его. Сновидение, буду-
чи даже связным и понятным, как будто интересуется са-
мыми безразличными мелочами, которые наяву не могли бы
вызвать никакого интереса. Пренебрежение к сновидению в
значительной степени объясняется тем, что оно оказывает
такое предпочтение безразличному и неважному.
Но анализ разрушает внешнюю видимость, с которой
связана эта низкая оценка сновидения. Там, где сновиде-
ние выставляет на первый план в качестве побудителя
безразличное впечатление, анализ обыкновенно обнаружи-
вает значительное и справедливо волнующее переживание,
которое в сновидении входит в обширные ассоциативные
связи с безразличным переживанием и замещается им. Там,
где сновидение занято лишенными значения и интереса
представлениями, анализ вскрывает многочисленные связи,
соединяющие это неважное с весьма значимым. Когда мы в
содержании сновидения находим безразличное впечатление
вместо волнующего и безразличный материал вместо инте-
ресного, то это нужно рассматривать как результат рабо-
ты смещения.
Придерживаясь теперь взглядов, выработанных нами
при замещении явного содержания сновидения скрытым,
нужно на вопрос о побудителях сновидения и о связи пос-
леднего с повседневной жизнью ответить следующим обра-
зом: сновидение никогда не интересуется тем, что не
могло бы привлечь нашего внимания днем, и мелочи, не
волнующие нас днем, не в состоянии преследовать нас и
во сне.
Каков же побудитель сновидения в избранном нами
для анализа примере? Это == незначительное переживание,
заключающееся в том, что приятель дал мне возможность
проехаться даром в карете. Картина за табльдотом в сно-
видении содержит намек на этот незначительный факт, ибо
в разговоре с приятелем я привел карету с таксометром в
параллель с табльдотом. Но я могу также указать и на
важное переживание, которое замещено во сне этим незна-
чительным: несколько дней перед тем я истратил много
денег на одного дорогого мне члена моей семьи. И вот
скрытые мысли сновидения как бы говорят: было бы нис-
колько не удивительно, если бы то лицо отблагодарило
меня == любовь его не была бы бесплатной. Бесплатная же
любовь, по-видимому, стоит среди моих скрытых мыслей на
первом плане. И то обстоятельство, что я с указанным
родственником незадолго перед тем несколько раз ездил в
карете, приводит к тому, что поездка с моим приятелем
напоминает мне об отношениях к первому. Для того чтобы
какое-нибудь незначительное переживание могло сделаться
побудителем сновидения, необходимо еще одно условие, не
нужное для действительного источника сновидения: это
переживание должно быть всегда недавним, т. е. отно-
ситься ко дню перед сновидением.
Я не могу оставить вопроса о смещении сновидений,
не упомянув еще об одном удивительном явлении, которое
наблюдается при образовании сновидения под влиянием
сгущения и смещения. При рассмотрении сгущения мы уже
имели возможность познакомиться с таким случаем, когда
два скрытых за сновидением представления, имея что-либо
общее между собой или какую-нибудь точку соприкоснове-
ния, замещаются в сновидении смешанным представлением,
в котором более ясная суть соответствует общим, а неяс-
ные подробности == частным чертам обоих представлений.
Если к этому сгущению присоединяется еще и смещение, то
образуется не смешанное представление, а некое общее
среднее, которое относится к отдельным элементам так,
как в параллелограмме сил составляющие относятся к рав-
нодействующей. Так, например, в одном из моих сновиде-
ний речь идет о впрыскивании пропилена. При анализе я
прежде всего нахожу в качестве побудителя сновидения
незначительное переживание, в котором некоторую роль
играет амилен (химический препарат). Пока я еще не могу
объяснить смешения амилена с пропиленом. Но к кругу
идей того же сновидения относится еще воспоминание о
первом посещении Мюнхена, где на меня произвели сильное
впечатление Пропилеи. Дальнейший анализ позволяет выс-
казать предположение, что смещение с амилена на пропи-
лен было обусловлено влиянием второго круга идей на
первый. Пропилен является, так сказать, средним предс-
тавлением между амиленом и Пропилеям и, и слово это по-
падает в содержание сновидения в качестве компромисса
путем одновременного сгущения и смещения.
При взгляде на эту работу смещения еще настоятель-
нее, чем при сгущении, чувствуется потребность найти
мотивы такой загадочной работы сновидения.
VI
Если то обстоятельство, что мы в содержании снови-
дения не находим или не узнаем скрытых его мыслей и не
догадываемся даже о причинах такого искажения, обуслов-
ливается главным образом работой смещения, то другая,
более легкая переработка скрытых мыслей приводит нас к
обнаружению новой, но уже вполне понятной деятельности
работы сновидения. Ближайшие скрытые мысли, обнаружива-
емые путем анализа, часто поражают нас своей необыч-
ностью: они являются нам не в рациональных словесных
формах, которыми наше мышление обыкновенно пользуется,
а скорее выражаются символически, посредством сравнений
и метафор, как в образном поэтическом языке. Нетрудно
найти причину такого рода условности при выражении
скрытых мыслей. Сновидение по большей части состоит из
зрительных картин (ситуаций); поэтому скрытые мысли
должны прежде всего подвергнуться некоторым изменениям,
чтобы сделаться годными для такого способа выражения.
Если мы представим себе, например, задачу, заключающую-
ся в том, чтобы заменить фразу из какой-нибудь полити-
ческой передовицы или из речи в судебном зале рядом
картинных изображений, то мы легко поймем, какие изме-
нения вынуждена производить работа сновидения в целях
образного представления содержания сновидения.
Среди психического материала скрытых мыслей обык-
новенно встречаются воспоминания о глубоких переживани-
ях == нередко из раннего детства, запечатлевшихся как
ситуации по большей части со зрительным содержанием.
Этот элемент скрытых мыслей, дейст вуя как бы в качест-
ве кристаллизационного центра на концентрацию и распре-
деление материала скрытых мыслей, оказывает, где только
возможно, определяющее влияние на формирование сновиде-
ния. Ситуация сновидения является часто не чем иным,
как видоизмененным и усложненным повторением указанного
глубокого переживания: сновидение лишь очень редко дает
точную и без всяких примесей репродукцию действительных
сцен.
Но сновидение не состоит исключительно из ситуа-
ций, а содержит также отдельные остатки зрительных об-
разов, речей и даже неизмененных мыслей. Небесполезно,
пожалуй, просмотреть теперь вкратце изобразительные
средства, которыми располагает работа сновидения для
своеобразного выражения скрытых мыслей.
Обнаруживающиеся путем анализа скрытые мысли
представляют психический комплекс самого запутанного
строения. Части его находятся в самых разнообразных ло-
гических отношениях друг к другу: они могут стоять на
первом и на последнем плане; могут быть условиями, отс-
туплениями, пояснениями, доказательствами и возражения-
ми; почти всегда рядом с одним направлением мыслей при-
сутствует противоречащее ему обратное течение. Этому
материалу свойственны все характерные черты знакомого
нам мышления наяву; но чтобы получить сновидение из
этого психического материала, необходимо подвергнуть
его сгущающей прессовке, внутреннему раздроблению, сме-
щению, которое одновременно создает новые видимости, и,
наконец, избирательному воздействию со стороны наиболее
годных для образования ситуаций составных частей. С
учетом генезиса этого материала такой процесс заслужи-
вает название "регрессии". При переработке психический
материал теряет, конечно, скреплявшие его логические
связи: работа сновидения как бы берет на себя только
обработку фактического содержания скрытых мыслей; так
что при толковании сновидения необходимо восстановить
связь, уничтоженную работой сновидения.
Таким образом, средства выражения работы сновиде-
ния можно назвать жалкими по сравнению со средствами
нашего мышления. Однако сновидение вовсе не должно от-
казываться от передачи логических отношений между скры-
тыми мыслями: очень часто ему удается заменить эти от-
ношения характерными продуктами собственного творчест-
ва.
Сновидение прежде всего обнаруживает непреложную
связь между всеми частями скрытых мыслей тем, что сое-
диняет весь этот материал в одну ситуацию: оно выражает
логическую связь сближением во времени и пространстве,
подобно художнику, соединяющему на картине, изображаю-
щей Парнас, всех поэтов, которые, конечно, никогда не
находились вместе на одной вершине горы, но в понятии,
несомненно, образуют одну семью. Работа сновидения при-
меняет этот способ выражения и в частностях, так что
если в сновидении два элемента находятся рядом, это го-
ворит за особенно тесную связь между скрытыми за ними
мыслями. Здесь нужно еще заметить, что сновидения одной
ночи обнаруживают при анализе свое происхождение от од-
ного и того же круга идей.
Причинная зависимость в сновидении либо вовсе не
выражается, либо замещается последовательностью во вре-
мени двух неодинаково длинных частей сновидения. Часто
это замещение бывает обратным, т. е. начало сновидения
соответствует следствию, а конец == предпосылке. Прямое
превращение во сне одного предмета в другой указывает,
повидимому, на отношение причины к следствию.
Сновидение никогда не выражает альтернативу "или
== или", а содержит оба члена ее, как равнозначащие, в
одной и той же связи. И я упоминал, что при воспроизве-
дении сновидения альтернативу "или == или" нужно пере-
давать словом "и".
Противоречащие друг другу представления выражаются
во сне преимущественно одним и тем же элементом (*).
Слова "нет", повидимому, не существует для сновидения.
Противоположность между двумя мыслями и инверсия выра-
жается в сновидении в высшей степени странно, именно:
одна часть сновидения как бы последовательно превраща-
ется в свою противоположность. Ниже мы познакомимся еще
с другим способом выражения противоречия. Столь частое
в сновидении ощущение затрудненного движения выражает
противоречие между импульсами, т. е. волевой конфликт.
Весьма пригодным для механизма создания сновидения
оказывается только одно логическое отношение == отноше-
ние подобия, общности, согласования. Работа сновидения
пользуется этими случаями как опорными пунктами для
сгущения сновидения и соединяет в новое единство все,
что обнаруживает такое согласование.
______________
(*) Примечательно, что известные лингвисты утверж-
дают: древнейшие языки человечества отражают совершенно
противоположные крайности одним и тем же словом (силь-
ный == слабый, внутри == снаружи и т. д.; "противопо-
ложный смысл первоначальных слов").